Корона Веселого Роджера.

Кетлер поежилась и натянула на плечи колючий шерстяной плед, дабы хоть как-то согреться. Ноги, обутые в тонкие домашние туфельки, озябли, огарок свечи в жестяном ажурном подсвечнике догорал, грозя погаснуть в любую секунду. — Вот же вредная! — Девушка возмущенно фыркнула, едва не задув и без того слабый язычок пламени. — Тоже мне, телохранитель! Даже согреть меня не можешь. Обиженно надув щеки, Кетлер повернулась к объекту своего возмущения. Там, у камина, разжигала огонь молодая девушка. Приложив еще немного усилий, она облегченно вздохнула, увидев алые языки пламени. Снова обиженно фыркнув, Кетлер уставилась на огонь. Алое пламя… оно манила и завлекало ее, но в тоже время и пугало. — Насколько я помню, в мои должностные обязанности не входит выполнять работу Ваших гувернанток, юная принцесса. — Насмешливо сверкнув алыми, как пламя глазами и подправив белые как снег локоны, девушка сильнее закуталась в шерстяное одеяло. Холод, идущий от каменных стен, пробирал до костей, поэтому, юная телохранительница пододвинула кресло-качалку ближе к камину. — Я не виновата, что ваша высокопоставленная особа поссорилась почти со всей прислугой вашего замка. — Прикуси язык, мисс де Лакур. — Сильней закутавшись в плед, юная черноволосая принцесса гордо задрала носик. — Ты, как представитель великой семьи де Лакур, должна оберегать меня, как зеницу ока. Ты ведь помнишь это, леди-Софи? — Как же тут забыть, моя принцесса. — Улыбнувшись уголками губ, Софи принялась за вышивание, дабы хоть как-то занять себя. Задубевшие от холода пальцы не слушались, плохо сгибались и совершенно не подавались усилиям их обладательницы. Повозившись так еще минуту, девушка бросила эту затею. — Вы каждую свободную минуту напоминаешь мне об этом. Повисла гнетущая тишина, лишь потрескиванье палений из камина и легкий скрип кресла-качалки напоминали о том, что в помещении кто-то есть. Единственная свеча погасла, а алые языки пламени, то и дело обжигали каменные стены камина, даря тепло. Нетерпеливо закусив губу, принцесса прожигала взглядом сидящую напротив служанку, что вышивала бутоны роз, на подоле платья по ее приказу. Да… терпение юной де Лакур было поистине титаническим. Как бы Кетлер не пыталась вывести Софию из себя, как бы не пыталась заставить повысить голос — ничего не выходило. — Леди София? — Да, мисс? — Не отрываясь от пялец, ответила служанка. — Зажги свечи, а то мне страшно и принеси что-то сладкое. — Поправив черные пряди, Кетлер подползла к камину. Тепло тут же обдало замерзшие ножки, заставив их обладательницу довольно улыбнуться. Соня же, спокойно отложила ткань с нитками и послушно направилась к прикроватному комоду, взяла свечку с жестяным подсвечником в руки и протянула их принцессе. — Прошу, мисс. — Да… гувернантка с вас никудышная. — Засмеявшись, Кетлер взяла предметы. — Знаешь… а вы… Ай! В дверную щель шустро проскользнула упитанная крыса. Кетлер отпрыгнула в сторону, едва не уронив подсвечник, благо Соня вовремя подстраховала ее, правда попутно выругалась, но это не столь важно. Дверь скрипнула. — Леди называется. — Сварливо буркнули из темноты коридора. — Бранится как сапожник. Правильно маменька говорит: — нечего тебе на пристани ошиваться почем зря, Софи. Только дурости набираешься. Такое мое мнение. — Помолчав пару секунд, голос продолжил. — Мое почтение, юная принцесса. Придя в себя, Кетлер кивнула в знак согласия, а вот Соня разочаровано вздохнула. — Что вы так привязались к этой пристани, дядюшка Бенжемин? — Насупилась белокурая красавица, толкнув дверь. Дышащий на ладан огарок свечи, что девушка взяла с тумбы, осветил холодные ступени, исчезающие во тьме, а затем и статную фигуру. — И хватит повторять за матушкой, мне и так доводится ее нотации каждый день слышать. — Не стоит воспринимать все так, это не свойственно для леди, мисс София. — Улыбнувшись в ответ на холодное выражения лица, обладатель белоснежных как снег волос, зашел в комнату. — Прошу простить меня, принцесса Кетлер. Улыбнувшись и поправив плед на плечах, Кетлер посмотрела на служанку, что всем видом выражала ни что иное — как протест, но предпочла все же не спорить с алоглазым дядей. Завидев обиженный взгляд алых глаз, Бенджемин тяжело вздохнул. Его племянница как всегда упряма, конечно, должное воспитание сдерживало ее крутой нрав, и все же мужчину беспокоил этот факт. Он и Соня истинные северяне, однако в столице, а уж тем более в замке, грубый северный характер неприемлем. Поправив голубой жилет с серебряной вышивкой, Бенджемин де Лакур поправил меховое одеяло на плечах племянницы. — И так, юные леди. — Закончив свое дело, мужчина слегка поклонился им и официально заявил. — Сын графа Масаоми, Акаши Сейджуро, требует аудиенции с вами. — Что? — Только и смогли выдохнуть от удивления. Кетлер радостно сверкнула голубыми глазами и от сладкого предвкушения смяла ткань рукава тонкими пальчиками. Не для кого не секрет, что юная принцесса питала симпатию к юному графу. А вот белокурая девушка проглотила противный ком, застывший в горле. Соня и Бенжемин прекрасно знали, что именно хочет Сейджуро Акаши. О состоянии рода де Лакур ходят по истине грандиозные легенды, которые невероятно правдивы. Кому как не наследнице семьи де Лакур и дочери правительницы короля знать об этом. Любой граф многое бы отдал за возможность овладеть этим богатством и разумеется, юный граф не стал исключением. Заметив сильную гнетущею атмосферу, Кетлер нахмурилась. Проанализировав ситуацию, она радостно хлопнула в ладоши. — Леди София! — Да, мисс? — Та удивленно подняла бровь. — Вам же исполняется двадцать полных лет. — Растянув пухлые губы в озорной улыбке, Кет взяла девушку за руку. — В вашей семье же, с двадцати лет замуж отдают. Не уж то, месье Акаши… — Да, принцесса. — Покорно склонив голову, Бенджемин заботливо открыл дверь. — Прошу пройти в тронный зал. Месье уже ожидает вас. Тронный зал не отличался особым теплом, от массивных стен так и веяло холодом и сыростью. Сильней закутавшись в дорогую шаль из куницы, Кетлер с нетерпением теребила край широких ажурных рукавов платья. Со стороны юной де Лакур послышался протяжный вздох, она явна была против этой встречи, но предпочла промолчать. Воспитание не позволяло перечить госпоже, но и отговаривать Кетлер не отдаваться порыву страсти по отношению к Сейджуро, было гиблым делом. — Рад видеть вас, мисс Уильямс, мисс де Лакур. — Склонившись в почтительном поклоне и поправив ворот дорогого серебристого кафтана, юный граф подошел к девушкам. — Рад видеть вас в добром здравии. — Взаимно, месье. — Расплывшись в счастливой улыбке, Кетлер протянула руку мужчине. Тот, не теряя ни секунды, оставил невесомый поцелуй на тыльной стороне ладони и уж было хотел повторить этот жест с рядом стоящей леди. Но та, склонившись, отошла за спину своей госпожи, как и подобает фрейлине. Такое поведение весьма позабавило графа. Искусно увильнула от прикосновений ненавистного человека, да так, что и придраться не к чему — этот жест являлся вежливым отказом, не больше. — Мисс де Лакур тоже рада вас видеть. — Несомненно. — Нацепив одну из своих годами натренированных улыбок, Акаши почтенно сложил руки за спиной. — Не буду тянуть свою речь, да бы она не была долгой, поэтому буду краток как и мой отец. Миледи. Вы знайте зачем я здесь, ведь я давно влюблен в вас и ваши дивные глаза, мисс Кетлер. Я сгораю, сгораю от любви к одной лишь вам и сердце мое навсегда закована в цепи томления, при виде вашего хрупкого стана у меня ноет душа. Не могу я больше терпеть столь сладкие муки и ждать выздоровления вашего отца. Пускай слова были сказаны Кетлер, но подлинный смысл лежал во взгляде караминовых глаз. Софию аж передернуло от столь очевидного лицемерия, ведь мужчина смотрел не на потенциальную невесту, а на нее. Пускай Кетлер расчувствовалась от его слов, ведь была слепо влюблена в его сладкие речи и великолепный стан, но юную де Лакур пугало столь странное поведение. — Месье… я. — Не нужно лишних слов. — Став на одно колено, Акаши припал губами к нежной коже на запястье. — Прошу, не гоните раба своего. Я не столь велик и богат для вас, но осмелюсь просить вашей руки и сердца, ведь сгорю. Сгорю от страсти к вам и бесконечной любви. — Прошу простить мою грубость, но вам не кажется, что просить руки и сердце принцессы нужно не у нее, а у Короля? — Помолчите, мисс де Лакур. — Светясь от счастья, Кетлер несмело сжала руки желанного мужчины. — Я согласна, месье. Свадьбу сыграем через неделю, как только поправится отец. Так что прошу вас, останьтесь здесь, в замке. — О право… я бы рад разделить с вами эти дни. Но увы, дела моего отца не закончены и я не в силах бросить их. — Как жаль, месье… — Какая радость. — Едва слышно прошептав, Софи облегченно вздохнула и поправила смявшийся подол черного платья. Только этого дамского угодника ей не хватало. Столичные девушки любят ушами и мужчины, вроде данного экземпляра, с удовольствием лили мед наивным дамам в души. Неужели и ее ждет такая же участь?  — Но… — Обогнув свою невесту, мужчина встал напротив белокурой леди и учтиво склонился. — Я бы хотел вас тоже видеть рядом с собой и мисс… — Не думаю, что моя дочь захочет созерцать ваше счастье с принцессой, Сейджуро. Попрошу отойти от моей дочери. — Отец! — Радостно вскрикнув, Софи кинулась в объятья Джерома, что с нескрываемым призрением прожигал в юном графе дыру одним лишь взглядом. Счастью юной де Лакур не было предела. Граф северных земель появился как раз вовремя, ведь еще чуть-чуть, и она бы не сдержала свое отвращение — дала бы пощечину этому смазливому притворщику, или того хуже, плюнула бы прямо в лицо. — Граф Джером де Лакур, мое почтение… — Не утруждайте себя, Акаши. — Притянув к себе дочь, мужчина сощурился. — На правах правицы короля, я устрою вашу свадьбу и выделю приданое с определенным количеством слуг. Но в составе этой делегации моей дочери не будет. Это мое последние слово.