Что же я могу сказать про них?
Во-первых, их имена — Хелен и Юкимура. Это не русские, к сожалению. Но глупо было надеяться и в этой жизни попасть в свой родной русский голубятник. Однако не в Африку попала, спасибо и на этом. Нет, я не имею ничего против Африки, просто у них там уж слишком жарко, да и просто не особо хочется туда попадать. Ну короче не нравится мне Африка. Сейчас вообще не об этом говорим. Итак… Внешность отца мне напоминает японца, что весьма меня настораживает и одновременно заставляет визжать от восторга. Вообще раньше я довольно-таки сильно увлекалась японской культурой, подумывая съездить туда как-нибудь. Но, к сожалению, не срослось. Однако выученное в юности всё-таки не забыла, поэтому на данный момент слегка знаю японский с его «сломаймозг» иероглифами, а потому легкие слова все же понимаю. Ну какие легкие… «спасибо», «но», «привет», «пока», «любимая», «жена», «папа», «мама», «скажи» и тому подобное. К сожалению, большинство выученное из этого замечательного языка скорее относится к таким же замечательным матам… Ну, знаете, мысль о том, что ты можешь материться на чужом языке и никто ничего не поймет, очень соблазнительная. Вот только вряд ли мой вероятный папаша вместо мама и папа хочет услышать что-то по типу «Дурак» или же «Сукин сын»…поэтому я молчу. Как говорится, моя твоя не понимать. Мать, к моему величайшему удивлению, европейка. Конечно же, смешанные браки не являются чем-то вопиющим на данный момент, но всё-таки для меня это действительно редкость. Из-за разного менталитета, как по мне, трудно ужиться друг с другом. Хотя если два человека действительно сильно любят друг друга, то это не является для них помехой. И если в моей семье действует тот же принцип, то это замечательно. А вообще мать тоже оказалась непростой лошадкой. Я никак не пойму, откуда она. Ее язык не был похож ни на немецкий, ни на английский, рядом не стоял даже с норвежским, шведским, польским или каким-либо другим языком, который я хоть раз, но слышала. Но тем не менее на этом языке она говорила мало, предпочитая разговаривать на японском или же английском, если забывала слова. И это просто ужасно. В английском я ни бе ни ме, ни кукареку. В школе мы изучали немецкий, а английский встречался только на сайтах в интернете, где действовала на интуиции и на принципе: пришло письмо на эмейл — значит сделала все правильно. Именно поэтому поговорить с родителями было очень трудно. И именно поэтому в первые месяцы я просто их разглядывала, обдумывая, какой же тип внешности достанется мне. У «матери» была весьма своеобразная внешность. Квадратный тип лица, загорелая кожа, большой прямой нос с небольшой россыпью веснушек на нем, впалые щеки, что-либо говорит о том, что она пережила что-то действительно ужасное и из-за этого находится в упадке сил, либо что просто плохо ест. Ну либо это просто ее физиологическая особенность. Еще у женщины были светлые волосы. Но, скорее всего, это не подлинный цвет волос. Иногда, когда она склонялась ко мне слишком сильно, я могла увидеть, что корни волос у Хелен намного светлее, чем остальные. И этот цвет больше похож на седой. Что странно. Неужели действительно в ее жизни случилось нечто такое, заставившее волосы настолько быстро поседеть? Однако, обдумывая этот вариант событий, я невольно впадаю в растерянность, когда встречаюсь с ней взглядом. Глаза, как известно, зеркало души. А упадка сил я там явно не вижу. Вообще недавно я поняла, что ее глаза очень похожи на редкий камень танзанит. И этот цвет… Черт, вам надо хоть когда-то, но посмотреть на этот камень вблизи… Несмотря на все недостатки внешности, именно глаза с этим завораживающим цветом делают ее прекраснее всех на свете. В них еще горит тот огонь жизни, в ней еще есть желание жить. И это действительно восхищает. От этой женщины чувствуется некая сила, которая словно иногда неосознанно выходит из нее, ласково обволакивая меня, показывая всю свою любовь, любовь матери. Данную силу я не могу объяснить с научной точки зрения, но это и к лучшему. Всегда хотелось немного магии в этом скучном мире. Отец же типичный японец. У него овальная небольшая форма лица, такой же небольшой нос с горбинкой, тёмные волосы и темные глаза. Для своей жены он очень обычный. Я не знаю, если честно, что она в нем нашла. По характеру да, мужчина замечательный. Мягкий, добрый, любящий, всегда идет на какие-то уступки, когда они с ней ссорятся. Да и ссоры-то бывают редко из-за мягкотелости мужчины. Для такой волевой женщины японец не пара. Но не мне судить. У каждого разный идеальный тип. Если моя «мама» чувствует себя с ним комфортно, то что ж…пусть живет. Что же до меня, то за этот длительный промежуток времени я развивалась как никогда в прошлой жизни. Ну правильно, замучаешься в этой деревянной кроватке лежать и не такое сделаешь. Если поначалу приходилось просто орать, двигать ногами и руками, чтобы хоть что-нибудь поделать, то со временем я начала ползать, кряхтя, изображая из себя солдата, что проходит профессиональную подготовку. Чувствовала себя червём.И невольно стала сочувствовать этим беспозвоночным. Самый движ случился тогда, когда я встала. Этот момент обрадовал как меня, так и родителей. Как сейчас помню, что первый шаг дался тяжело и меня слегка качнуло в сторону, но всё же получилось удержаться.Чувствовала себя космонавтом, ступившим первым на землю другой планеты. Второй шаг сопровождался комментариями родителей о том, какая я молодец. Третий шаг получился очень уверенным, а потому я больше не боялась упасть с высоты своего птичьего помёта. И таким образом я смогла дойти до мужчины и женщины, а после, под их удивленные лица, обойти и прошествовать на кухню. К еде на стульчике. На который мне уже помогли залезть, чмокнув в щеку. Родители родителями, но еда по расписанию! Друзей у пары не было. Как я выяснила позже, они, а следственно и я, были приезжими с другой страны. Или с другого города в Японии. И приехали мы сюда после моего рождения, чтобы начать жизнь с чистого листа. Что было до этого знать не знаю. И не уверена, что хочу знать. Но друзей у родителей не было только здесь, а потому не говорило о том, что их нет вообще. Они есть. И каждый раз звенящий телефон подтверждал это. Уж не знаю, о чем новоиспечённая мама и отец разговаривали с этими людьми, но порой их хохот заставлял меня просыпаться. А после я устраивала им замечательную сирену, которую те не могли долго еще вырубить. Месть бывает очень сладкой. А после, когда прошло ещё немного времени, меня отправили в детский сад. И тогда я поняла, что месть бывает и горькой. А ещё что быть младенцем — это цветочки. Вот быть ребенком с нутром тридцатилетки в обществе малолеток намного хуже. Я нейтрально отношусь к детям. Они милые в детстве. Но милота не показатель их воспитанности. Есть такие дети, которых просто хочется закопать на месте. А ещё больше закопать их родителей, допустивших такое недоразумение. И именно в обществе этих недоразумений я и нахожусь сейчас. В обществе японских недоразумений. У одного сопли и слюни то и дело текут, другой в штаны наделал в тихий час, третья пытается мне что-то на своём детском сказать. Рай, что ещё сказать. Особенно рай для воспитателей, которых мне искренне жаль. Выслушивать все эти визги, пизги, плачь, вымывать чью-то задницу от, прощу прощения, дерьма…это не работа мечты точно. И чтобы хоть как-то помочь нашей воспитательнице, я старалась быть максимально милым ребенком. — Келли-чан, прочитаешь нам эту сказку? — с легкой улыбкой предлагает воспитательница, протягивая мне книгу со сказками. Вокруг с интересом расселись на полу дети, ожидая очередную интересную историю про какого-либо барсука и лисенка, возможно даже про лягушку или ивовый росток. Вообще меня не особо прикалывают японские детские сказки. Да что там, даже к русским отношусь снисходительно. Прочитав определенное количество классической литературы, сюжет в которых иногда мог сворачивать в сторону описания взрослых игр в кровати, детские сказки уже воспринимаются совершенно на другой лад. Взять хотя бы Тихий Дон… Возможно вы не понимаете, что такого в этом романе-эпопее, но, поверьте, когда в старших классах начнете читать сие произведение, то глаза на лоб полезут точно. А те, кто прочитал…ну как, понравилось? Возвращаясь к реальности, я уверена, что вас заинтересовало всплывшее из ниоткуда имя «Келли». Так вот, торжественно сообщаю, что оно мое. Хотя это весьма очевидно. Окадзаки Келли. Моя новая фамилия и новое имя с недавних пор. Оказалось, что японское имя мне придумывать никто не собирался. Не скажу, что имя «Келли» плохое, наоборот, оно мне очень даже нравится. И я рада, что меня не назвали какой-то там Юки, Сумире и всякой в этом духе. Рада, что не назвали Шахерезадой. В этом плане всё прекрасно. Японцы не особо сильно обращают на это внимание, особенно в детском возрасте. Им сейчас главное игрушки и вот сказки. Читать из них никто пока не научился, да и я не блещу особо навыками в японском, но всё же, как говорится, немного шарю. И об этом прошарила наша воспитательница. Так что теперь я ее личный заместитель в плане чтения. По её словам, я так быстрее смогу научиться читать. Но, как мне кажется, ей тупо самой лень читать. Хитрый шаг, хитрый шаг, ничего не скажешь. — Сказка…о том, как дед насрал в коляску, — начала я тихо на чистом русском, наслаждаясь счастливыми лицами моих сверстников, а также полуулыбкой воспитательницы. Да, развлекаюсь в этом обществе как могу. Ну или же деградирую. Эх, а если бы ещё научить этих детей каким-либо русским словечкам… Возможно, я знаю, чем займусь в ближайшем в будущем. Надо же как-то коротать свои деньки в детском садике. Да и к тому же дети так быстрее научатся говорить…матами. Но это уже не мои проблемы. Дитятко само виновато, что учит такие нехорошие слова. А от кого оно это взяло — секрет фирмы. В целом сказка оказалась очень легкой в чтении, хотя это и не удивительно, для младшей группы ведь рассчитана. Воспиталка довольна, я тоже, дети и подавно. За свое прекрасное чтение я получила конфету, которую после отдала одному миловидному мальчику Шону. Ну понравился мне этот шкет, что поделать. Я к рыжеволосым давно питаю слабость. А этот черт как будто знает об этом, всё время испытывая мое терпение с просьбой поиграть или же почитать что-то. И ведь знает, что в большинстве случаев я не могу отказать ему! Говорить, правда, у него получается не особо, поэтому всё сводилось раньше обычно к «Ке...иглать…со мной», но сейчас, спустя весьма приличное время, он уже на финишной прямой к нормальной и грамотно построенной речи. Что касается моего имени…проговаривать его полностью мальчуган категорически отказывается. Так что теперь я Ке. — Ке…посли на качели! — радостно предложил мне мой рыжий друг, когда нам разрешили выйти на улицу. Его радость я не оценила. Поиграть в песочнице, побегать, поиграть в прятки или что-то в таком духе — без б. Но вот качели. В прошлой жизни у меня с русскими-то качелями был разговор на Вы, а тут японские. За нами, конечно, будет воспитательница присматривать, но всё равно как-то стремно. — Не, Шон. Я не хочу, — поджав губы, ответила я, вырывая ладошку из хватки мальчика. — Иди один. Или позови Киру. Кира был лучшим другом Шона. И по совместительству таким же чуваком, имя которого Шон не собирался проговаривать полностью. Поэтому он великий и ужасный Ки, которого, к слову, я терпеть не могу. Как и он меня. Идеальная парочка, правда? Самое забавное происходит, когда нас заставляет одна зараза играть вместе. В тот момент наши недоимена в голове Шона объединяются и мы становимся командой Ке и Ки. Или же… Кеки. В первый раз, как я это услышала, то обрадовалась, что моё имя стоит впереди, ведь насолить хоть как-то Кире бесценно. Потом поржала из-за того, что это очень похоже на «Кек», только уже во множественном числе. После же вспомнила русское слово «Каки». И мой глаз дернулся. И рука тоже. По голове Шону. Хорошенько так по темечку. Кира был бандитом. Волосы цвета вороного крыла делали его похожим на Саске Учиха, из-за чего иногда я тихо подвывала «Сасууукеее…Нарутоооо», угарая вдалеке от него, из-за чего некоторые сверстники сторонились меня. Мало ли, вдруг я бешеная. Не виню их, сама до конца не знаю. А Кира же наоборот, словно чуял неладное и резко разворачивался в мою сторону, прожигая тёмными глазами. Вроде и ребёнок, а уже такой взгляд. В общем, не со всеми детьми у меня наладилось общение. С девочками так вообще застой. У них куклы на уме, а у меня планы великого масштаба. Не любили они меня, короче. Изгой я в женском коллективе. Родители из-за этого поначалу расстраивались, журили, а после посмотрели на меня в компании мальчиков. И махнули рукой. Я же довольная махнула ногой на девочек, точнее на их куклы и матери-дочки. Говоря про внешность Киры, не могу не рассказать о своем любимом Шоне. Если в первом больше японских черт, то Шон явно европеец. Как и я, в принципе. Возможно, именно поэтому я так и полюбила его. Ну ещё и за рыжие волосы, конечно. Глазенки же у мальчугана цвета грозового неба. Хотя, думаю, ему больше бы пошли светло-голубые. Но тут уже сыграла воля матери природы, а также генов его родителей. Шон вообще очень классный. Даже без своей внешности. — Ну, Кеее…- заныл вышеупомянутый, отвлекая меня от раздумий. Я вопросительно посмотрела на него, позабыв о качелях. Ровно до того, пока мимо меня не прошествовал знаменитый Кира и не толкнул плечом. — Пошли, Шон. Что с нее взять, она трусиха, — ехидно улыбаясь, мальчик приобнял своего друга за плечи и развернул в сторону качелей, напоследок бросив: — Трусливая дура.Ну вот, о чем я и говорила. Кира просто прототип Учихи. Такой же заносчивый и бесячий. Но ему не повезло: я такая же заноза в заднице.
— И кто тебя таким словам научил, недоумок? — вслед пробормотала я, не собираясь вестись на очевидную как день провокацию. Тем не менее не поспорить с Кирой я не могла, а потому быстренько догнала его с Шоном. — Неужели у нашего Ки появились зубки, чтобы скалиться? А совсем недавно даже слова не мог сказать, не то что построить целое предложение. Браво! — Не все у нас такие зануды, чтобы с полтора года уметь разговаривать и читать, — в привычной для себя язвительности ответил ребенок. — Только ты. Единственная и неповторимая зануда. Браво! Да, я умела нормально разговаривать и читать с этого маленького возраста. И это для всех было удивлением. В особенности для родных. Казалось бы, должны радоваться, ведь ребенок гений, но вместо этого они паниковали. Проверяли на разные отклонения. Ничего не выявили, к слову. Доктора на это лишь разводили руками в стороны и с улыбкой подмечали, что я, вероятно, гениальный ребенок. А я про себя тихо подмечала, что если бы не развивалась так быстро, то могла с почетом присудить себе звание тупой тридцатилетки. Но родителям же об этом не скажешь, опять к врачам поведут. Однако каково было мое удивление, когда через ещё полгода или год, но скорее полгода, меня догнал Кира. По умениям, да и по шуткам. Возможно это я оказала такое влияние, но всё-таки закрадывается мыслишка, что гений в нашем детском курятнике далеко не я, а он. С одной стороны неприятно, что тебя догнал шпендель, а с другой есть с кем нормально побазарить. Нормально в понятии «чмырить как никогда». Дружба бывает разной. Ну, а сейчас же нам по четыре, поэтому речь стала просто идеальной. Хотя, по идее, ещё не должна долгое время. Но это по идее, а по реалям мелкий шкет Кирсанович уже во всю шпрехает мне тут. Как и я. Как и Шон почти. Умные детки, что сказать, хоть на доску почета вешай. — От зануды и слышу. Спустя полгода таким же ведь стал, — пожимая плечами, отвечаю. А после кидаю взгляд на Шона. Да, этот мальчик заметно отстает от нас с Кирой, но уже сейчас становится видно, что он далеко не глупый. Он все понимает, вот только не может пока правильно построить предложения, не ошибаясь в употреблении падежных окончаний, к примеру. Но это и нормально для ребенка такого возраста. Лишняя гениальность ни к чему для хорошего человека. А Шон как раз очень хороший. И добрый. И рыжий. Словно услышав мои мысли, мальчик поворачивает голову в мою сторону, и мы встречаемся глазами. Тепло улыбнувшись ему, я получаю ответное тепло. Он мое личное солнышко, которое я люблю. И это далеко не влюбленность. Просто ощущение того, что чужой тебе по крови человек самый что ни на есть родной. Намного роднее, чем отец и мать. Очередная магия этого мира. — Эй, хватит лыбиться! — развеивает магию вредный Кира, пихая меня в сторону. Не сильно, но неприятно. И немного обидно. Что ни говори, но я считаю этого засранца своим другом. — Еще раз меня толкнешь — ударю. — серьезно заявляю я, опережая парочку. Этот возраст можно сравнить с подростковым. Много эмоций и энергии, которая заставляет делать множество необдуманных поступков. Таких как драка с молокососом. Будь я сейчас в своем реальном теле, то посмеялась с себя. Да, мне присуща вспыльчивость, но ведь не до такой степени же! Я никогда в драки не лезла. И не собираюсь. Пока что. А вот если доведут, то…мало не покажется. Удивительно, как это противоречит моей позиции «не собираюсь лезть в драки». Но кому нужна в нашем мире логика? Точно не мне. Размышляя об изменениях в своем характере с момента попадания в это тельце, я с удивлением обнаружила, что стала относиться к обществу людей с полным спокойствием. Если раньше меня днём с огнём не сыщешь на улице в шумной компании, потому что они шумные, то сейчас мне этого не хватает. Вот что делает с людьми заточение в теле младенца. И вроде бы это тело твоё, но вообще не твоё. Что стоит только сказать о изменившейся в корне внешности. Не скажу, что взяла всё самое лучшее от нынешних родителей, в конце концов их внешность далеко не идеальная, но всё-таки получилось неплохо. От отца во мне можно увидеть овальную форму лица, небольшой нос и бледную кожу, которая во много раз светлее по сравнению с маминой. От последней же я взяла саму прямую форму носа, за что безмерно благодарна, ведь проживать вторую свою жизнь с горбатым носом было бы ужасно. Также взяла завораживающие глаза и…серебряные волосы. Да, теория о том, что моя мать пережила нечто ужасное, а потому поседела, оказалась провальной. Это просто был ее естественный цвет волос, который та хотела скрыть. И почему-то решила скрывать и у меня, покрасив в тот же цвет. В блондинку, то есть. Не знаю, как это скажется на волосах после, но я надеюсь, что все это она делала не просто так. Потому как меня мои патлы вполне устраивали. И наводили на одну мысль. Где у нас необычные волосы встречаются? В мультфильмах или же в аниме. Ну ещё бывает в фильмах, конечно, но в большинстве своем необычный цвет волос у них просто краска. А тут реальное серебро. Или седина. А еще необычные глаза тоже о чем-то да говорят. Хотя вообще я не особо верю, что моя задница сумела приземлиться в тело героя мира аниме. Ну бредово звучит. Скорее я просто попала в одну из версий Земли, где такой цвет волос и глаз вполне нормальный. Но тогда вопрос: почему меня покрасили в блондинку? Ответ я на него так и не получила, словив строгий взгляд от матери в один из дней. С той поры я решила вообще не задавать вопросов. Сама узнаю на крайняк. — Ке! — вновь вывел меня из размышлений голос Шона. Обернувшись, я поняла, что стою возле качелей и до этого тупо пялила в одну точку. — - С тобой все нормальна*? — Да, конечно, — улыбнулась. Пора прекращать уходить в свою личную нирвану так часто, да и к тому же на улице. Хоть и самосохранение у меня хорошо работает, но это не мешает получать различные ссадины и синяки от падений на землю. Вот так задумаешься и убьешься нафиг. И почему-то я не особо уверена, что у меня, как и у кошки, девять жизней. Тут вторую то фиг знает как получила. Как обычно, на мою улыбку Шон ответил мне своей зеркальной светлой, а Кира лишь закатил глаза в своей раздражающей форме. Я хотела было опять поддеть его, но передумала, услышав рядом счастливые крики детей. Без особого интереса повернув в их сторону голову, я с удивлением заметила чужие лица среди одногруппников. Причём чужие явно были взрослее нас, о чем говорил в первую очередь рост и четкая речь. Похоже, старшая группа вместе со своей воспитательницей решили погулять на нашем участке. Такое происходит весьма редко, но не является чем-то удивительным тем не менее. Воспитательницам просто хочется немного отдохнуть от лепета детей, поговорив с человеком приблизительно одного возраста, а детям полезно общаться друг с другом, независимо от возраста. Вообще на вид дети из другой группы были всего лишь на год старше нас, а потому им не составило особого труда влиться в компашку моих сверстников. Что уже само по себе замечательно для всех вокруг. Дружба, жвачка, все такое… — Интересно, а они могут уже нормально говорить? — с любопытством глядя на девочку из чужой группы, вдруг задала я вопрос, из-за чего ребята тоже обратили свое внимание на старшую группу. — Подойди и узнай, если не боишься, — фыркнув, ответил Кира и сильнее качнул Шона, из-за чего тот слегка вскрикнул. Я же вопросительно посмотрела на Ки. Что может быть страшного в детях, которые старше нас всего на год? На этот взгляд мальчик лишь пожал плечами, мол, не знаю, но вдруг. Радиоопасные они что-ли? Махнув на него рукой, я развернулась и пошла в сторону одной из компании «старых» детей. Не знаю, с чего мне вообще захотелось подойти к ним, ведь с детьми у меня не особо получается разговаривать. Исключение составляют лишь вот Шон и Ки. Могу, конечно, сослать все на хорошую погоду с уж больно греющим солнышком. Напекло вот, и пошла… Так вообще про всю мою прошлую жизнь сказать можно или «Напекло, вот и родилась во второй раз». Подходя все ближе и ближе к детям, я заметила, что у них проходил какой-то странный кипиш. Некоторые дети кричали, а некоторые просто молча стояли в стороне со странным выражением лица, закрывая мне весь обзор. Протиснувшись между некоторыми ребятами, я наконец увидела, что происходит. Какой-то задиристый пухляш толкал другого светловолосого мальчугана, при этом выкрикивая что-то мне не совсем понятное. При всем этом он иногда позволял себе его бить по голове. Сам же светловолосый весь дрожал, а по его лицу стекали крупные капли слез. Видно было, что напуган он до чертиков. Удивительным среди этого всего было то, что воспитатель никак не реагировала на происходящее, хотя и стояла недалеко от нас. Наверняка этот задира либо сын заведующего данным садиком, либо сын друга управляющего, либо просто богатый малый. Обычно именно таким детям все спускают с рук, чтобы не навлечь на себя проблем. Не скажу, что воспитатели поступают неправильно, игнорируя это. Они не хотят проблем. Это можно понять. Осуждать надо родителей этого богача, что не дали должного воспитания. А воспитание этому хулигану надо давать только методом кнута, так как пряников тот нажрался уже вдоволь. Можете назвать меня жестокой, но я бы его отлупила. Тем временем сцена разыгрывалась. А я призадумалась, что могу сделать в данной ситуации. Сердобольность мне не присуща, но даже мне стало жаль этого мальчугана. Он был похож на маленького котенка, которого с особой беспричинной жестокостью избивает проходивший мимо ирод. И этот беззащитный вид остро кольнул в самое сердце, а где-то на самых задворках сознания словно кто-то начал нашептывать мне «Помоги ему. Помоги. Скорее». Я не герой. Вот совсем нет. Скорее человек, который любит решать все мирным способом. Дипломат, коротко говоря. Как я уже говорила, драки не мой удел. Но еще я говорила, что логика мне не присуща. Так почему я не могу сделать нелогичный поступок? Ну побьют меня, зато я не буду жалеть о том, что не помогла этому бедному мальчику, который сейчас наверняка обделается от страха. Опять же, будет такая морока воспитательнице его вымывать, что просто повесится можно. А я же милая девочка, что помогает бедным воспитательницам. И вдобавок бедным мальчикам с внешностью маленького котенка или же олененка. Бэмби, ты ли это? — Эй, ты! — сжав кулаки и выпятив грудь, стараясь казаться уверенней, я подошла к задире и остановилась на небольшом расстоянии от него, чтобы решить, какой у меня план дальше. Отвлечь — отвлекли. А дальше что? Избить его? Сирьозли? Метр с кепкой против кабана. Дааа, я его одной левой да еще и плюс правой так уделаю, унижу просто. Или же он меня оттолкнет одним своим пальцем, и я отправлюсь в путешествие по совершенно не мягкой земле. Согласитесь, что этот вариант развития событий вероятнее всего. А потому что мы делаем? Импровизируем! — Это ты мне? — с гадкой улыбкой разворачивается ко мне задира, а мальчик позади него облегченно выдыхает, с ужасом смотря уже на меня. Вероятно, оценил картинку. Почти что «Маша и медведь». Вот только медведь-то был добрым! — Да! — уперев руки в бока, ответила я, продолжая свою комедию. И именно в эту секунду в моей голове возникла гениальная идея. Развернувшись на сто восемьдесят, я осмотрела скопившийся народ, подмечая, что сюда подошли и Шон с Кирой. Их лица надо было видеть. Но все потом. Выбрав из этой толпы одного, я неприлично показала на него пальцем и выкрикнула: — Он назвал тебя жирным придурком. И сказал, что уделать тебя как два пальца об асфальт. Дети очень плохо воспринимают обидные слова. И могут от одного лишь «дурак» расплакаться или же полезть в драку. Именно поэтому вряд ли этот драчун будет выяснять, правда ли то, что я сказала. Он просто полезет в драку. А мы просто сделаем ноги в сторону воспитательниц. План прост, но зато действенен. — Пошли! — подбежала я к жертве, когда здоровяк из старшей группы отошел от него. Схватила за запястье и стартанула в безопасную сторону. Сзади уже слышался плаксивый голос какого-то мальчика «Это не я! Не я! Она соврала!», которому явно не поздоровится. Да, я поступила не очень красиво, ведь теперь достанется другому такому же ни в чем не повинному ребенку, но это так кажется на первый взгляд. Он же просто стоял и смотрел, когда другого избивали, не собираясь хоть чем-то помочь. Да, страшно, но что поделать. Он человек в конце концов, а не чудовище какое-то. Найти управу на него всегда можно. Хочешь жить — умей вертеться! — С-спасибо…- хрипло, то и дело шмыгая носом, проговорил пострадавший, когда мы остановились возле воспитательниц. Одна из женщин лишь кинула на нас беглый взгляд, а после вернулась к разговору с коллегой. Немного непрофессионально с ее стороны, но не мне судить, опять же. — Спасибо…большое. Я… — Жив хоть? — отдышавшись, спросила его, попутно осматривая на предмет повреждений. Стоит отдать должное задире, тот не причинил ущерба ему, просто до жути напугал. Дети, что с них взять. Еще не умеют драться. А вот в школе…звереют прямо-таки. — Ж-жив, — все так же заикаясь, отвечал мне светловолосый. Он вытер тыльной стороной ладони слезы и сопли, из-за чего я слегка поморщилась. Ну брезгливая я, что тут сделаешь. Видимо, вытирал ребенок все тыльной стороной не зря, так как в следующую секунду протянул мне ту же самую руку, для рукопожатия. — Меня зовут Савада Тсунаеши. Давай будем друзьями?Опа. Жопа. Приехали. Уехали. Савада? Серьезно? Ты что-ли реально? Здесь? Со мной? Прям передо мной? Да не, бред какой-то. Ладно волосы серые можно объяснить вариантом с другой Землей. Но Саваду-то как объяснишь. Особенно живого и передо мной. А может однофамилец? И теска к тому же. Бывает и такое. Наверно…Да еще и внешность похожая. Они же вроде тут все в Японии забавляются с пластической хирургией. А этот вот с малолетства решил. Ох…
— Савада? — неверяще переспрашиваю, тыкая куда-то в щеку мальчику. Нежная, упругая, живой значит. — Ты как тут это…того.Мальчик нахмурил бровки, все так же держа руку, чтобы я ее пожала. Я же в это время пыталась собрать свой разбежавшийся в голове дурдом, тем не менее четко осознавая, что все это очень смахивает на лохотрон. А еще на хороший такой анекдот. Вот только почему-то смешно не было совсем. Это что же такое творится-то. Спаси мальчика и получи Саваду в подарок? Не-не-не, мне такие акции не нужны.
— Будем друзьями? — настойчиво продолжала акция, все больше сбивая меня с толку. И ведь отказать-то не получится. И соглашаться-то тоже не особо хочется. — Ну… Давай… Меня Келли вроде как зовут…- как-то отрешенно все же ответила я, протягивая руку и скрепляя нашу образовавшуюся связь рукопожатием с… Ну класс, я скрепила связь с Савадой при помощи слез и соплей. Отличное начало жизни.А вообще всю эту ситуации не назовешь никак, кроме «Ох, ну еб твою мать»