***
Невилл всегда был спокойным человеком, можно даже сказать человеком очень робким. Хотя это совершенно не значило, что он идиот. Много раз он хотел и даже порывался рассказать Гарри о том, чему был свидетелем. Об истинном облике его «друга» Рона и любимой девушки Джинни, да и о настоящем положении дел в магическом мире, но молчал, видя счастливые зелёные глаза и предупреждающие взгляды всей рыжей когорты, которая ещё училась тогда в Хогвартсе. Молчал. Даже не потому, что боялся каких-то подлых магов… Он сам не понимал почему не мог рассказать Гарри о том, что видел и знал о его окружении. Не мог он рассказать об этом и бабушке, словно на него наложили проклятье. Но вот оно спало, а рассказать он так и не успел. Как и все дети магов Невилл Лонгботтом восхищался своим другом в детстве. Он слегка завидовал тем приключениям, что мальчик находил вместе с друзьями в школе, но был настолько робок и осторожен, что казался трусливым ребёнком и в смертельных забавах почти не участвовал, лишь под конец войны открыто встав широкой грудью на защиту слабых, порой беззащитных учеников перед УПСами в Хогвартсе. И вот победа, и вот Гарри любуется рыжей Джиневрой. Но Невилл вновь не успел рассказать правду своему настоящему другу даже тогда, а потом и всё лето парень отмахивался, постоянно куда-то спеша, кого-то спасая, что-то строя. И вот первое сентября, а Гарри, как будто уже не Гарри, и рассказывать стало некому. Луна молчала и грустно улыбалась, а потом просила подождать, не торопиться и правда откроется близким, как и всем остальным, нужно только подождать. Ханна поддерживала подругу, опасаясь, что Невилл влезет в очередную авантюру и на этот раз она окажется для него смертельной. А время шло. Сентябрь почти закончился, но Невилл так и не понял почему Гарри так сильно изменился. Хуже всего стало от того осознания, что в Хогвартс приехал не их Гарри Поттер. Походка, движения, интонации, обороты речи, даже колдовал этот незнакомец не так. От него не так пахло, предпочитал совершенно иные блюда, характер изменился вполне заметно. О, по началу даже Невилл обманулся, но маска Гарри Поттера потускнела, облезла и отвалилась большими кусками очень быстро, обнажая чужака. А его близкие друзья Рон и Гермиона, словно не замечают подмены. Справедливости ради надо заметить, что Грейнджер тоже сильно изменилась и общаться с обновлённым Победителем сама более не жаждет, но девушка изменилась на его глазах, а Поттер… Возможно, она что-то узнала и её прогнали из круга приближённых к Герою-победителю, обвешав клятвами. Очень хотелось расспросить девушку, но Невилл медлил, выжидая сам не понимая чего. — Может, всё же стоит рассказать взрослым? — Ханна мило прижалась к парню. Они вновь собрались втроём в одном из дальних классов. — Нет, — Луна улыбнулась паре. — Это настоящий Гарри Поттер, а наш Гарри, который теперь совсем не Гарри, должен прятаться ещё месяц до самого Самайна. Тогда он станет Белым королём насовсем. И говорить никому нельзя, потому что тогда он уйдёт к мульмулям и больше не вернётся к нам. Там все обрадуются его возвращению, но без Белого короля этот мир станет совсем другим и света станет чуточку меньше, и его не хватит чтобы исправить очень плохое колдовство Большого злыдня. Если рассказать всё сейчас, то Белый король не вернётся сюда никогда. Это очень плохо для миров. Нужно подождать и мы пойдём к мульмулям вместе. — Кто такие мульмули, Луна? — Ханна прижалась к парню чуть крепче, иногда подруга пугала её. Невилл только улыбнулся, не так давно, на их седьмом курсе, беловолосая Лавгуд приняла её в подруги, когда они прятали первачков от близнецов Кэрроу. — Они живут очень далеко, пока к ним не придёшь - их не увидишь, не сможешь понять кто они, — девушка оглянулась на окно, взмахнула рукой, проведя ею сквозь лучи вечернего солнца, падающие через стекло. — Белому королю сейчас очень тяжело. Жаль, что мы не можем ему помочь, как делали это раньше, но ему помогут другие. — А Гарри Поттер? Что ты думаешь о нём, Полумна? — Невилл успокаивая погладил свою будущую жену по плечу и взглянул на Лавгуд. — Он слишком сильно любит Белого короля, но сам об этом не знает и думает, что ненавидит его. Старый акромантул хочет съесть его и полюбить Белого короля вместо Гарри Поттера. Совсем недавно Старый акромантул хотел съесть самого Белого короля, но понял, что тот в него не пролезет, — парочка вздохнула. Частые разговоры в стиле Лавгуд хорошо напрягали мозги, но по другому девушка не умела рассказывать о том, что приходит к ней в видениях, или вовсе из информационного эгрегора этого мира. — А этот король, он кто? — О Белом короле Невилл не слышал, никаких легенд, рассказов, побасенок или слухов, ничего. Но если вернуться в реальность и подумать о том кого ненавидит-любит Поттер, то на роль подходили двое: Малфой и новенький. Оба светловолосые, обоих слушаются слизеринцы, как вассалы своего короля, обоих старается задеть словами, а то и вовсе проклясть. Парень решил, что обязательно присмотрится к этой парочке. А ещё старый акромантул. Гарри, вроде бы, упоминал, что Арагог сдох и Хагрид тогда пил, устроив поминки по своему многоногому другу. Но ближайшие пауки, которые едят людей, только в Запретном лесу. При чём тут пауки, кто кого хочет съесть? — Наш друг, Невилл. Он наш друг. Обязательно назову сына в его честь, когда у меня родятся сыновья. Думаю, Ральф мне это разрешит, — со своим женихом Луна встретилась этим летом, в экспедиции. Это было обескураживающе и бесконечно мило в своей непосредственной простоте. Девушка увидела его сидящим в траве на обочине дороги, присела рядом и сказала, что согласна. Внук Ньюта Саламандра удивился и спросил на что согласилась незнакомка, а та ответила, что выйти за него замуж. Согласие она даёт уже сейчас, несмотря на то, что помолвка и сама свадьба будут ещё не скоро. Парень хмыкнул, но кивнул и всю экспедицию старался быть рядом с девушкой. — Полумна, ты уверена, что… — Гарри Поттер это Гарри Поттер, но он не наш Гарри, — с этими словами девушка улыбнулась, помахала ладошкой и легко пританцовывая, покинула класс. — Ты что-нибудь понял, Нев? — Ханна легко поцеловала парня в уголок губ. Она легонько дрожала от возбуждения. Всё это время её жених не сдерживался, позволяя своей магии вести себя несколько развязно, но незаметно для чужих глаз. — Только то, что мы дружили не с этим Гарри Поттером. Всё, хватит о нём. Пойдём завтра гулять к озеру, или лучше в Хогсмид на свидание? — Он на протяжении всей встречи ненавязчиво поглаживал девушку то здесь, то там, легко возбуждая, помогая себе магией. О нет, всё было очень прилично и Луна не стала свидетелем чего-то этакого, но любимая девушка была готова к продолжению прямо сейчас. — Завтра решим, ладно? Проводишь? — Парень крепко прижал к себе Ханну и поцеловал, не позволяя ей уйти в таком состоянии. Его ладони съехали на нижние округлости, слегка сжав их. Магия лёгким флёром обняла девушку, заставив чувствовать всё намного острее. — Невилл! — Ханна попыталась вырваться, но не так чтобы старалась. Её разрывало от противоречий. Очень хотелось дойти с парнем до конца, а девичья стыдливость яростно запрещала это. — Я обещал. Твой первый раз случится после свадебного обряда, радость моя, но не запрещай мне касаться тебя хотя бы так. Здесь никого нет, моя Ханна, а скоро мы и вовсе поженимся. Ты считаешь, что я не стану прикасаться к тебе? Я буду и ты будешь, и между нами не будет одежды… — Ты ведёшь себя не как джентльмен, Невилл, — девушка дрожала от собственной смелости и странного всё нарастающего томления во всём теле. Магия бешено циркулировала в крови, заставляя и её ускориться. Бешено стучало сердце, рождая смутные непристойные желания. — Я веду себя, как любящий мужчина, малыш, — он поцеловал её ещё, на этот раз грубо, жёстко прижав к себе и отпуская свою магию. Груди Ханны проехались по его груди, пока она приподнималась на носочки, потянувшись за ласковыми губами любимого, чувствительно пройдя кружевной тканью нижнего белья по соскам. Девушка застонав в ласковый рот, вздрогнула в его руках и ослабла, тяжело дыша. Невилл самодовольно усмехнулся, пока его невеста приходила в себя и была не в состоянии разглядеть хоть что-то. Он давно приучал её тело и душу к себе, зная насколько строго воспитывалась его невеста. Ханна оказалась очень чувственной и её тело с радостью откликалось на нехитрые ласки и всплески магии парня, заставляя хозяйку испытывать удовольствие без соития, пока без него. Это тешило самолюбие парня и обещало крепкие отношения в семье. Невилл с нетерпением ждал свадьбы.***
Измученный мужчина смотрел пустыми тёмно-синими глазами в окно. Осень вновь пришла и на эти земли. В его густой, как и раньше шевелюре с крупными локонами, вновь отросших до исхудавших плеч за эти долгие месяцы, было полным полно седых волос. Тёплый клетчатый плед укутывал колени и спадал до самого пола, слегка укрывая колёса кресла-каталки. Ему давно не было страшно, он давно не смеялся и почти не разговаривал с тех пор, как очнулся. Ему было совершенно безразлично то, что происходит вокруг. Его каждый день усаживали возле окна с того времени, как он очнулся, прерывая его одиночество только на время гигиенических процедур, приёма пищи и лекарств. Он сидел возле окна, смотря в никуда месяц за месяцем, безразличный ко всему. Никто не приходил навестить его, несмотря на то, что лечение кем-то оплачивалось. Он не помнил своего имени, ни с кем не разговаривал, почти не реагируя на раздражители. Но самое странное было не это, в их клинике такой пациент был не первым, странно было то, что такого человека вообще не существовало в этом мире. Ни документов, ни иных следов. Ни запросы больничного руководства в разные инстанции, ни поиск по фотографии, ни запросы в Интерпол результата не дали. И его самого никто не искал. Он просто появился из ниоткуда два с небольшим года назад в больнице, за него просто заплатили и присылали деньги на дальнейшее лечение каждый месяц, в один и тот же день с пометкой: На лечение Мистера неизвестного из палаты номер семнадцать. И это была единственная ниточка из внешнего мира к тому чтобы узнать кем является этот загадочный мужчина. Деньги тоже появлялись на счету, как по мановению волшебной палочки, но их хватало на отдельную палату и продолжительное лечение. Сегодняшний день начался не как обычно. Мистер Икс сам поднялся с постели, сам умылся, поел и уселся в кресло-каталку возле окна. Он беспокойно провёл пальцами у основания шеи, словно там можно было нащупать невидимый тонкий ошейник и вновь замер на пару часов. Мужчина вновь взглянул во двор, залитый осенним солнцем, где гуляли пациенты. Молодые, старые, красивые и не очень, ворчащие и поющие песни. Некоторых катали в больничном кресле по дорожкам сиделки или санитары, кое-кто залез в кусты и смеялся, а самые настойчивые выпрашивали конфеты у охраны возле пропускного пункта возле закрытых ворот. Все они были ему неинтересны, и Мистер Икс вновь погрузился в меланхолию, отрешаясь от настоящего, видя смутные образы прошлого. Он не знал сколько прошло времени, но громкий голос заставил его вернуться взглядом в настоящее. Пациентов уже не было, по двору бегал и радостно гавкал большой лохматый пёс. — Что ты творишь, Бродяга? — Мужчина в кресле вздрогнул. Мёртвые глаза нашли большого чёрного пса, который громко лаял и носился вокруг большой кучи с листьями, раскидывая её вновь. Дворник, а по ночам и сторож, совершенно не злился, только посмеивался в светлые усы следя за большим лохматым псом. Вот он поднял палку и кинул её. Пёс радостно взлаял и бросился за палкой. Неизвестный дворник поднял голову к окнам, одёргивая знакомую заштопанную одежду и встретился тёплым карим взглядом с тёмно-синими мёртвыми глазами. В них мелькнуло узнавание, но темноволосый мужчина остался всё также безучастно сидеть возле приоткрытого окна. В глазах всё расплылось на краткий миг. — Рем, — вдруг хрипло сорвалось с красивых губ. Рука медленно поднялась к шее вновь ощупав там нечто невидимое. Он моргнул, а когда вновь взглянул во двор, то там уже никого не было. Мистер Икс вскочил, едва не упав, распахнул окно шире и закричал: — Ре-е-ем! — он лёг животом на подоконник, свешиваясь из окна наполовину, шаря взглядом, выискивая кого-то во дворе. Но двор был пуст и только куча листьев медленно дотлевала от огня. Мистер Икс высунулся сильнее, подтягиваясь на слабых, дрожащих руках. В палату ворвались санитары и сдёрнув лёгкое костлявое тело безымянного пациента с подоконника, скрутили его. Медсестра ловко вколола неизвестный препарат и с состраданием посмотрела на красивого даже теперь мужчину. Мистер Икс ослаб, обвиснув на руках санитаров, как будто израсходовав все свои силы на недавний порыв. — Уложите его на кровать, — девушка собрала шприц и салфетки на поднос, пока они укладывали пациента. — Интересно, что с ним случилось, — вдруг прогудел один из парней. — Наверное он потерял кого-то очень дорогого и сейчас этот кто-то пригрезился. Да-да, я уверена, ему показалось. Двор-то уже два часа как пустой, перепутать просто не с кем. Разум не выдержал и сошёл с ума уже давно, но друзья и дорогие люди приходят к нему до сих пор. Нужно сказать мистеру Поттеру, что… — стоило произнести фамилию лечащего врача, как мистер Икс вздрогнул и попытался подняться, бешено вращая глазами. Сквозь сдавленное горло вырвался сип: — Сох-ха-атый, — мужчина захрипел, как будто его душили, глаза закатились и он обмяк, потеряв сознание. — Быстро, вызывай Поттера, Джон! — медсестра прижала пальцы к шее нащупывая пульс. Под кожей прослушивалось ровное и мощное сердцебиение. Посветила фонариком по зрачкам. — Питер, вызывай неотложку, у него кровоизлияние в мозг! — Парень нажал кнопку в изголовье пациента. Вскоре появился врач и принялся за обследование. Приехала карета амбулаторной помощи. Пациент так и не пришёл в себя.***
Красивая девушка сидела голышом на небольшой поляне, посреди дикого леса. Недалеко кучкой была сложена её одежда. Перед ней горел малый костерок на котором пристроился котелок с кипящим варевом. Девушка встряхнула длинными волосами, рассыпав их по спине пушистым русым облаком. Губы шептали нечто странное, явно не на английском, пока пальцы добавляли то растёртые в пыль цветки, то несколько капель масла, хрустальная палочка помешивала в котле забуревшую массу, а ведьма всё добавляла и добавляла туда что-то под бубнёж заклинаний. Зелье вскипело ядовито-розовой пеной и опало, становясь прозрачным, как капля росы. Посидев несколько минут на листьях, она перевела дыхание и заглянула внутрь. На неё пахнуло тонким запахом яблок и печалью. На поверхности проступили неясные образы, кто-то двигался, а, может, просто разговаривал и она поспешила добавить самое ценное в остывающее зелье — свёрнутый в знак бесконечности длинный белый волос. Несколько напевных слов, которые и сама ворожея не понимала, настолько древним был язык, как по прозрачной поверхности проступила более чёткая картина. Красивая молодая волшебница в странной одежде, накинутой поверх белой шубке и золотом венце с драгоценными камнями обнимала того о ком ворожила ведьма. Девушка зашипела от досады и выругалась. — Ну уж нет! Ты станешь моим, драгоценный герцог Эсток! Я не позволю лишить меня будущего! Никому не позволю лишить меня будущего с настоящим герцогом! — Она схватила сумку и высыпала на землю, рядом с котлом, её содержимое. Перебирая цветочки-корешочки, она ворчала и ругалась себе под нос, но поняв, что ничего нужного не прихватила задумалась, застыв на несколько минут, решая как быть дальше. Огонь под котлом пыхнул и погас окончательно, заставив очнуться ведьму от размышлений и переживания неудачи. Время почти вышло и нужно было решиться на нечто страшное, древнее и противозаконное. Остальные способы были слишком слабы и подействовать не могли. Вдруг она хрипло рассмеялась, схватила кривой нож исписанный рунами и порезала запястье. На этот раз слова были резкими, отрывочными, с гортанным порыкиванием. С последним звуком над котлом взвилась фиолетовая дымка и истаяла, а ведьма задыхаясь улыбалась, скаля зубы в небеса. Она была уверена, что сделала всё правильно. Девица расхохоталась и закричала в небо: — Цепями прикую, век от меня глаз не отведёшь, любить больше жизни станешь. Ты принадлежишь мне, Лисандр Эсток, — голос словно раздвоился, посылая по поляне слабое эхо. — Заклинаю кровью моей, заклинаю сутью моей, заклинаю магией моей, заклинаю посмертием моим. Да и будет моё слово крепко! Запираю на замок своё колдовство. Да не отомкнуть никому, ни пешему, ни проезжему, ни другу, ни наставнику, ни девице, ни чужим, ни родным, ни матери с отцом! Да встанет на пути ищущего тот, кто услышал меня, тот, кто принял мою кровь… суть… магию, посмертие! — До ведьмы только что дошло, что она отдала всё, что было важного в жизни любого живого и даже неживого разумного за титул, деньги и комфорт. В небе грохнуло, словно раскатилось яростным громом, но оно так и осталось чистым ни тучки, ни облачка. Подтверждение было получено. Ведьмочка устало осела на пятки голой попой, отходя от страха. Только теперь она поняла, что замёрзла, устала, да и магический резерв почти на дне, а ей скоро на ночное дежурство в Мунго. Девушка ещё немного посидела, отдыхая, приходя в себя и напевая под нос весёлую песенку, начала копать яму голыми руками. Тихо зашипела, когда под ноготь попала щепка от сучка, но копать не прекратила, ворожея завела песню-зов. Никто так и не появился, чтобы охранять эту поляну и колдовство на ней. Спустя пару часов на поляне было пусто, ничто не напоминало о недавнем колдовстве, разве что под яркими листьями спряталась рыхлая земля, где ведьма закопала свой котёл с зельем и ворожбой на крови. Девушка так и не заметила красные глаза в кустах, на краю поляны.***
Лисандр мягко скользнул в темноту огромной пещеры. Ему казалось, что Тьма была живой. Она притаилась, рассматривая его душу, мысли, желания и одобрительно кивала на то, что сумела разглядеть. Чем дальше тем больше он нравился Тьме, и тем ближе подбиралась она к нему. Вот она робко коснулась его волос, легко погладила по плечу и вдруг крепко обняла, сжав всего парня, от макушки до самых пят. Просочилась в его голову, с удивлением рассматривая внутренний мир. Лис смотрел на него вместе с ней, оценивая и прикидывая что нужно сделать, переделать или вовсе убрать. Вот осколки детского природного окклюментивного щита, который обрушил в своё время Снейп. Это было и хорошо и плохо, просто «Гарри» не понимал, что нужно продолжать, а Снейп продолжить попросту не смог. Не смог вот из-за этого памятника, словно иконостас, с фотографиями «родителей». Теперь он был весь в трещинах и вот-вот должен был рухнуть, погребя под собой место для вознесения к ним молитвы и мёртвые засохшие цветы. Лис горько усмехнулся. Лили и Джеймс Поттеры были для него всем слишком долго. А оказалось, что всё это лишь фальшивка. Стела с образами затрещала и рухнула, припорошив всё вокруг цементной пылью. Лис щёлкнул пальцами и обломки исчезли, открывая небольшую поляну с молоденькой зелёной травкой. Из-за деревьев выкатился мячик и послышался смех ребятни. Тьма покачала головой над осколками куполовидного щита. Лис знал, что он вернётся к Поттеру, как и яд василиска со слезами феникса. Всё, что получил во времена своей «работы» Лисандр на свою шкурку, вернётся к законному владельцу, высвобождая парня от наносного в течение года, давая свободу самому себе, пока длится откат. Так должно быть согласно классическому ритуалу Доппельгангер. Но… Эсток оглянулся. Он находился на окраине большого города, чем-то похожего на Лондон, но это определённо не магловская столица. Слишком много различий бросающихся в глаза. Сквер, на котором находился памятник Поттерам был недалеко от автобусной остановки, и как бы ни хотелось Лису исследовать своё подсознание, посмотреть на тех, кто его населяет, он знал, что нужно возвращаться в реальный мир. Глаза открывались с трудом, как будто в них насыпали песка. Первое что увидел Эсток, как его рука держит атам возле сердца, и тонкая боль над рёбрами дала понять, что остриё проткнуло кожу. Он успел испугаться и пожалеть, что не успел провести церемонию погребения родителей, не влюбился и не понянчил детей вместе с женой. Возиться с Тедди было приятно, хотя и эта связь уйдёт к законному владельцу. Не было в жизни Лисандра Эстока признаний и ссор, споров и просто обсуждений статьи в журнале или газете вечером перед огнём камина. Его руки не обняли жену и не подняли на руки собственного ребёнка. Он ещё не успел прожить свою жизнь, чтобы спокойно уйти за Грань. Тьма дрогнула под куполом пещеры и рука сама опустилась, отвернув острое лезвие. Лис сел. По стенам пещеры зажглись факелы, развеивая темноту. Тьма хмыкнула и поднялась под своды пещеры, которая оказалась не так чтобы велика. Атам клацнул об камень, на котором лежал Эсток. Огромный кусок хрусталя с ровной, словно срезанной лазерным лучом, гладкой столешницей. Он был совершенно прозрачным, сверкая острыми гранями боков от огня факелов, словно гранёный алмаз под солнцем. Тьма пошевелилась под потолком и Лис узнал, что пора начинать ритуал погребения. Парень в душе поворчал на неё, что напугала. Тьма же ответила, что испытание для каждого своё. Лис задумался. Они общались непонятным образом. Это не было передачей мысли, образа, в этом не участвовал мозг. Как будто душа парня знала, что сказала Тьма, а Тьма знала что скажет Лис. Они общались не магией, не на физическом уровне и даже не на духовном. Говорила его суть с сутью Тьмы. Она забурлила под потолком и чуть лениво стекла на пол пещеры, собираясь в огромную кляксу, которая ни мгновения не могла застыть, передвигаясь волнами и струями внутри себя самой. Эсток вздрогнул. Тьма была похожа на обскура. Она услышала его опасения и беззвучно засмеялась, ласково потрепав его по волосам. Уже пора начать хвалебную песню. Пора, так пора. И он запел сидя на алтаре рода. После первого куплета пришло осознание, что родители успокоились, они видят его оттуда, где они сейчас. Рады, что теперь с ним всё хорошо. Он чувствовал их любовь. Потом Лис потерялся в ощущениях. Очнулся парень всё в той же пещере, на той же глыбе хрусталя, измождённый и с минимумом магии. Каналы тянуло от небольшой боли, словно мышцы, после того, как перезанимаешься в спортзале. Рядом с алтарём сидел обскур… Или стоял. Лису было не до выяснения физиологических возможностей этого существа. Хотелось выпить чего-то покрепче, в туалет и просто полежать. Время близилось к утру.***
Завтрак в Хогвартсе проходил, как и положено, и только Гермиона пришла в это воскресное утро пораньше. Видеть кого бы то ни было не хотелось. Поход в Хогсмид её не интересовал, всё, что могло понадобиться она приобрела, потратив часть из наградных денег. К ордену полагалась небольшая пенсия. Всего пятьдесят галеонов в месяц. Плюс разовая выплата в триста галеонов. Ещё она подумывала продавать не только эссе и другие задания, но и маленькие пустячки. Тот же Губрайтов огонь запаять в стеклянную сферу, и будет безопасный амулет тепла. Можно поискать рунный конструкт, но там нужен металл, которого нет. Впрочем, стекла у неё тоже не было. Как заработать ещё? В контракте чётко, отдельным пунктом прописано, что вступать в половую связь она не может, только при получении одобрения Эстока. Да она и не собиралась падать так низко, и так уже наломала дров. Отдаваться за деньги было противно, но иначе по всем её подсчётам долг отдать она не успеет. Вспомнились широкие сильные ладони Рона. Как он обнимал… Лаванду. Лицо девушки перекосило. Её соседка оказалась на самом деле пустоголовой несмотря на все её умные рассуждения. Рождение в мире магии, в чистокровной семье нисколько не помогло девушке поумнеть. Впечатление оказалось верным и подтверждалось с каждым высказанным планом. Хитрость и изворотливость не помогали достичь тех результатов, на которые рассчитывала Лаванда. Гермиона, разумеется из чистого любопытства, поискала в Запретной секции ритуал о снятии печати предателя крови. Ведь не может такого быть, что, пусть и чистокровная, Браун, была сильнее чем Героиня Гермиона Грейнджер. Училась она всегда так себе, больше беспокоясь о посторонних вещах. Зная правила поведения и негласные законы среди чистокровных, Браун принимала их не все, а лишь те, что были ей удобны. Лаванду устраивали двойные стандарты, но они никак не могли устроить аристократическое общество. Гермиона открыла скопированные материалы. Из найденного следовало, что чистокровная девица может снять все проклятья, печати, ограничители и так далее, со своего Наречённого, если пожелает этого. Далее шли непонятные закорючки в несколько столбцов, затем два абзаца на шумерском, была ещё строка вязи из арабского, но присмотревшись повнимательнее, Гермиона поняла, что это точно не арабский. Средство очиститься у аристократов было и не одно, но родовых проклятий на них осталось, как клещей на бродячей собаке. Не верилось, что многие поколения магов так и не нашли несколько способов избавиться от них, пусть и не простых. Значит, это было невозможно по каким-то причинам. Согласно тексту Браун действительно могла снять печать, став искуплением, принеся жертву, желательно добровольную. Потом девушка заострила внимание, что парень должен быть Наречённым, что бы это ни значило. Гермиона открыла блокнотик и добавила пункт триста сорок восьмой — узнать кто такие Наречённые, как их определить, найти? Как бы Лаванда не убеждала всех вокруг, но Рон не был её Наречённым, это было слишком очевидно, он вообще с ней только из-за слов матери и отца. Молли, видимо тоже мечтала снять проклятье от магии в своё время, но что-то пошло не так. Гермиона отвлеклась на приветствия и вновь закопалась в свои бумаги. Ей было не ясно, какую жертву должна принести Лав-Лав. Она что пойдёт вылавливать маргинала из Лютного или чёрного петуха хватит? Девушка не могла представить такого. Да хоть там и проживают отбросы общества, но они живые и их вина не доказана в суде, а у остальных ни в чём неповинных людей так обстоятельства сложились. Гермиона тряхнула головой. От этих суждений Эсток её почти избавил, но они всё ещё проскакивали в её рассуждениях. Невинные убийцы, ворьё или карги, это ж надо выдумать. Мисс Грейнджер ничего не имела против законности, вот только это не работало. За всё то время, что она прожила в мире магии, справедливость причиняли она и её друзья, а не законная власть. Одна Амбридж чего стоила, а Сириус, а самого Гарри… Прогнила власть в Магической Англии. Девушка вновь тряхнула головой, пытаясь вернуть себя в русло конструктивных рассуждений. Ритуал был прост, а вот расчёты к нему Гермиона сделать не могла. Шумерского она не знала, что уж говорить о тех записях, язык которых она даже опознать не смогла. Да и на выходе было непонятно, кто получит очищение. Только Рон или вся семья Уизли? А как же старшие братья мистера Артура Уизли и их дети? Лаванда очистит всех? Её магического резерва точно не хватит на многочисленный клан рыжих прилипал. Если кончается магия в резерве и нет накопителей, то ритуал выпьет жизнь, такую жертву можно приравнять к добровольным? Хотя… Если заключить контракт с кем-то из потусторонних сущностей, например с демоном, как самый распространённый вариант, то… Откуда Браун знает как призывать демона? Если не считать, что это запрещено и карается поцелуем дементора, то это нужно уметь делать, и иметь хотя бы небольшую склонность к разделу демонологии. Да и не настолько она влюблена в Ронни. Тогда остаётся вариант с очищением только Рона. Поэтому Лаванда уверена, что магия старого рода, Рода из списка двадцати восьми, примет Рональда своим Главой, сделав его Лордом и вернув все привилегии с обязанностями. Гермиона хмыкнула. Это очень спорный вопрос. Она открыла блокнот с Протеевыми чарами и быстро начала строчить в него расчёты на Рона и Лаванду, после чего присовокупила свои выводы и названия книг откуда была взята информация. Рядом плюхнулся парень. Грейнджер холодно прошлась взглядом по рыжему. Одет кое-как, нечесаный, заспанный, мантия грязная, а после завтрака станет ещё гаже, шестой отпрыск Молли так и не научился закрывать рот во время еды и жевать молча. Девушку передёрнуло от отвращения. Как она могла влюбиться вот в это? Вдруг блокнот тихо завибрировал. Лис ответил. «Мисс Грейнджер, желаете ли вы продать эти расчёты Браунам? Я могу связаться с ними, как ваш контрактор и предложить это. Ритуалистам всегда неплохо платили.» «Милорд, я была бы весьма признательна за участие в этом проекте, но расчёты набросаны наспех. Я хотела бы спросить ваше мнение относительно зелий и какую из восьми фигур стоит выбрать для ритуала.» «Мисс Грейнджер, фигура определяется в зависимости от периода проведения ритуала. Как и зелья. Семь соответствуют праздникам Колеса года, восьмая является звездой, а не пентаграммой и на неё рассчитываются все иные даты, но только для периода весна-лето-осень. Подробнее в труде «Что такое очищение магии рода, правда или миф.» авторства Генриха Асмодея Поттера от тысяча шестьдесят первого года. Нужный способ там описан. Ищите его в библиотеке Хога, раздел неподтверждённые мифы. Предупреждаю сразу: они работают, но нужно учесть множество сопутствующих факторов, а, скорее всего, создать большую часть их. Ни один из ритуалов в этом труде не был положительным, в каждом не хватало выполненной малости, которая сгубила весь труд.» «О каких малостях идёт речь, милорд?» «Ленточка на букете полевых трав не алая, а белая. Рябина сорвана не руками, а срезана секатором или ножом; цикуту не серебряным серпом друида, а обычным кухонным тесаком; не утром конкретного дня в определённый час, а позже на несколько минут и даже часов; рядом росла берёза или ясень, которых быть не должно или наоборот должно, но их не было. Расчёт сбора сопутствующих ингредиентов идёт по лунному календарю в соответствии со звёздной картой, опираясь на день проведения ритуала. Если вы, мисс Грейнджер, сможете рассчитать всё подробно, расписать пошагово «инструкцию по применению», то заплатят намного больше, чем за предварительные наброски, которые нужно просчитывать самим или отдавать ритуалисту. Это огромный труд. Насколько я помню, среди Браунов и их родичей с таким даром никого нет, поэтому им придётся обратиться к тому, кто может сделать все расчёты. Ваш конечный результат тоже отдадут на проверку, но консультация стоит дешевле, чем большая часть расчётов. А так как вы не подмастерье и не мастер, то плата даже за такую грандиозную работу будет в два раза ниже, чем у подтверждённого Мастера и даже у подмастерьев. Если же вы намерены довести этот проект до конца, то возьмите летнюю дату. К Лите вы все уже выпуститесь из Хогвартса, но стоит проконсультироваться с самой мисс Браун. Отсоветуйте проводить ритуал в ближайшее время. Он приравнивается к свадебному обряду перед ликом Магии и соответственные магические метки жених и невеста получат, после чего должны подтвердить свой союз соитием тел, не позже нескольких часов спустя, обычно срок не более восьми. Беременность наступит со сто процентной гарантией. Думаю, что токсикоз на уроках будет слишком мешать и самой мисс Браун и её окружению. Но ещё более вероятно, что девушку заберут домой и образование она не закончит.» — С кем переписываешься, Гермиона? — Рон сдвинулся чуть ближе, заглядывая в блокнот, но видя пустые страницы. — С тем, кто выкупил мой контракт, Рон, — спокойно ответила девушка. — А, с э-этим, — перекосив лицо, протянул бывший дружок. — Ты ведь знал, что мы никогда не будем вместе, ведь у твоей семьи нет денег. А если знал, то зачем дал мне надежду на будущее с тобой, зачем… переспал и сделал меня ещё менее привлекательной на брачном рынке? — Ей было грустно. Что теперь ожидало её в будущем? — Так ведь… Я надеялся, что мама смирится с моим выбором, а собрать нужную сумму мне бы помогли родные. Старшие братья… — Старшие братья сами недавно женились. Близнецы завели своё дело, но отдают кредит. Да и Фреду нужны дорогостоящие зелья до сих пор. Тысячи галеонов Гарри не хватило, ведь так? Джинни тоже нужно обеспечить приданым, хотя бы маленький домик купить. Ты лжец и подлец, Рон, — как-то равнодушно подвела итог их разговору Гермиона. — А сама-то?! Продалась какому-то старому уроду. Причёсочка, заколочки, мантии новые. А конфетами он тебя задаривает, как-будто вы уже давно любовники! — Всегда знала, что зависть в тебе неистребима. Да и какое тебе дело, Рональд Уизли? Иди к своей невесте и ей сцены устраивай, — получил вновь такой же равнодушный ответ. И ему это не понравилось. — Кстати, мне тоже её кое о чём спросить нужно. Лавви, ты не подойдёшь к нам? — в дверях Большого зала только что появились Браун и Патил. — Что такое, Гермиона? Бон-Бон ты не положишь мне омлет и салат? Я такая голодная. — Между нами ничего не было, — вдруг шарахнулся рыжий от невесты и бывшей подруги. Стол гриффиндорцев замер в предвкушении. Никто не слышал как Браун воспитывала своего будущего мужа, но Рон на завтрак пришёл из Больничного крыла. — Я знаю, мой Бон-Бончик, — радостно выдала Лаванда и легонько потрепала его по щёчке. Рон сжался, втянув голову в плечи. Девушки смотрели с насмешкой, парни сочувственно вздыхали и опасливо косились на Лаванду. — Гермиона теперь сильно занята. Её старикашка позволил ей учиться за границей. Ты что-то хотела, Герми? — Грейнджер чуть поморщилась на обращение. До всех остальных глупостей извергающихся из милого ротика соседки ей не было дела. Она знала правду. — Да. Ты можешь связаться со своим Главой Семьи и предложить ему ритуал снятия печати Предателя с Рональда и только с Рональда, но это произойдёт в тот же момент, что и ваша свадьба. Интересует ли их такое? — Да-а-а-а! Да-да-да-да! Очень интересует! — визг оглушил всех кто находился в радиусе пяти метров, в следующее мгновение она сникла. — Мы уже разговаривали об этом. Я… А рекомендации будут? — Да. Более того, мой лорд может порекомендовать вам ритуалиста для консультации, а ему рекомендовать вас, как серьёзных клиентов. Рон, не советую распространяться об этом в своей семье. Братья твоего отца могут этому помешать… — начала Гермиона, но парень её перебил. — Я знаю. Они позавидуют. Мой папа младший из троих братьев, — он в панике оглянулся, но вокруг уже было мало народу, кто-то уже пошёл в деревушку, кто-то занялся играми, кто-то своими делами. Никто не обращал на их небольшой кружок внимания. — Вот и не рассказывай, похвастаешь, когда всё случится. Итак. Лавви, я рекомендую тебе закончить этот курс и сыграть свадьбу на Литу. Можно и на Остару, но будет всё ещё холодно и красивым платьем невесты ты не похвастаешь… — Какое платье, Грейнджер? Дай-то Мерлин дерюжку можно будет нацепить, — фыркнула девушка. — Это на ритуал, а после, на праздничный пир ты тоже собралась в дерюжке принимать поздравления? — Хитро прищурилась Гермиона. — Ой. У меня будет настоящая свадьба. А потом мой Бон-Бончик станет Лордом Уизли! — она готова была прыгать от счастья. — Я рассчитаю какое платье тебе нужно будет сшить своими руками на ритуал. Рассчитывать ритуал на Литу? Лавви, вернись на землю из своих грёз. Это будет очень непросто. Одна маленькая незаметная ошибка и ничего не получится. Ясно, она для нас потеряна на время. Парвати, забери её и проветри ей голову, а я в библиотеку. Нужно другие книги и звёздные карты найти, — девушка склонилась над маленьким блокнотиком, делая записи. Рон подхватился и сбежал, не оглядываясь назад. Патил подхватила Браун и повела на верхние галереи, проветрить голову и вбить своими словами хоть немного терпения. Гермиона сложила всё в сумку и смотрела в след соседкам. Ехидная усмешка расцвела на губах. Поттер плюхнулся рядом, взглянул на девушку, перевёл на уходящих подружек. — Он же никогда не сможет стать главой рода Уизли, — зачем ты это делаешь, Герм? — парень с любопытством уставился на Грейнджер. Она перевела взгляд на парня и хмыкнула, словно увидела что-то смешное и неприличное. — Это не моё дело, я предложила снять печать и провести древний свадебный обряд. Все их чаяния меня не касаются. Сам-то когда сподобишься рассказать кто твоя невеста? Или, как Рон, будешь потрахивать Джинни и остальных согласных до самой свадьбы? — А вот это не твоё дело… — Да мне вообще наплевать, Поттер, у какого чистокровного Лорда ты окажешься на побегушках. Теперь у каждого из нас своя дорога и Дамблдор более не сможет поддерживать имидж Золотого трио. Ни уговорами, ни внушениями, ни зельями. Ему теперь кучу откатов от нарушенных клятв не пропустить, не до политических игрищ. Приятного аппетита, — девушка чинно встала, грациозно перешагнула лавку и пошла в библиотеку. Поттер прекрасно знал, о чём говорит его «подруга». И то, что откат от Доппеля будет последним. Как только закончится срок, Гарри избавит старика от мучений. Слишком уж были нехорошими его предчувствия на его счёт.