Семь

      — Сейчас на месте преступления сотрудники другого участка, но я хочу, чтобы вы вдвоём взяли это дело. Всё не может быть так прозаично и глупо, я чувствую. Майкл Мур был не из тех людей, кто будет совершать самоубийство, потому что не справился с трудностями, я его не первый год знаю… Знала, — горестно выдохнула Мария Смитсон, поправляя пучок серебристых волос.       На этом, в принципе, разговор был официально завершён, но Эллисон вдруг захотелось задать вопрос, выдавший в ней детектива-новичка:       — А почему к материалам дела приложена вырезка из завтрашней газеты, если Мур умер сегодня? — спросила девушка, мило хлопая своими по-кукольному длинными ресницами.       — Потому что в таких случаях СМИ дают полиции шанс сформировать не шокирующую общественность версию. Просто небольшая передышка, позволяющая нам выяснить некоторые обстоятельства дела до его официального освещения журналистами.       Как только Деккер получила ответ на свой вопрос, Майерс схватил её за руку и утянул из кабинета, чтобы та не успела задать ещё парочку вопросов.       — Слушай, с такой любознательностью тебе надо было становиться журналистом, Деккер, — с усмешкой заявил детектив, когда они уже были недалеко от места преступления — личных апартаментов Мура. Конечно, Эллисон сразу же обижено надула губки и хмыкнула:       — Я не вижу ничего странного в том, что я хочу сразу быть в курсе деталей. По-моему, это отличное качество для настоящего детектива. Разве вы не такой же? — вопросом на вопрос. Отличная обезоруживающая тактика. Не зря закончила Академию с отличием.       — Нужно всегда чувствовать, уместен ли в определенных условиях твой вопрос, не скомпрометирует ли он тебя. — Серьёзно ответил Майерс, вынимая ключ из замка зажигания. <ta— Вперёд, Элли, нас ждёт интересное дело! — весело воскликнул детектив. Деккер многое нравилось в Джонатане, но эта особенность — резкие перепады настроения — ей особенно была по вкусу.       Только войдя в квартиру медиамагната Мура, Деккер заметила, что там было слишком темно и очень пахло смесью дорогого алкоголя с табаком. Этот душаще-дурманящий туман сразу же окутал девушку полностью, заставляя кашлять. Пока Майерс выяснял отношения с другими детективами, явно недовольными их с Эллисон появлением здесь, девушка аккуратно прошла непосредственно на место преступления. Перед ней на диване в неестественной позе лежал Майкл Мур. На полу около его левой руки покоился пистолет, который не успели пока забрать на экспертизу. Но, судя по ране на виске мужчины и крови на кремовых подушках дивана, Деккер поняла, что, предположительно, Мур действительно совершил самоубийство. Огромное количество огарков сигар, разлитый виски, перевернутый бокал и пустая бутылка на журнальном столике лишь довершали картину. Только хотела Эллисон ещё раз подойти к трупу погибшего и осмотреть его получше, как на её плечо легла рука. Девушка подпрыгнула от неожиданности, но это оказался Майерс, с парой перчаток в руках, которые юный детектив с удовольствием надела.       — Не волнуйся, нам дали полный карт бланш. Делаем всё, что нам нужно, и находимся здесь столько, сколько нужно. — Успокоил напарницу детектив. — Ну, что необычного заметила, пока я вёл переговоры?       — Пока всё очень похоже на суицид, но что-то всё равно меня смущает. Слишком всё правильно и картинно, как в учебнике. Странно, что записки нет предсмертной.       — Вот и я удивляюсь, — ответил Майерс, указывая на перьевую Parker на столике и комок бумаги. — Он явно что-то писал. Смотри, это будто черновик записки или письма для близкого человека. «Милый мой котенок» написанное нетвердой рукой. Он явно спешил или был очень расстроен… Что-то мне подсказывает, что здесь чего-то не хватает. А именно окончательной версии письма, — рассуждал детектив, рассматривая лист бумаги, потом саму ручку, в которой, как оказалось, чернил почти не осталось. В это время Элли осматривала тело, пока его не забрали в морг. Её смутило, что ворот рубашки у Мура был не просто расстегнут, а будто разодран, словно мужчине не хватало воздуха перед смертью. «Странное поведение, когда собираешься застрелиться», — пронеслось в голове Деккер. Вокруг места преступления кружила парочка фотографов и криминалистов, и девушка решила, что лучше ей отойти в сторону, чтобы не мешать им. Она прошла в глубину гостиной, к полкам, на которых были фотографии в рамках. Её заинтересовала одна: на ней молодой Мур обнимал очень красивую женщину, они счастливо улыбались друг другу. «Они такая красивая пара», — подумала девушка, продолжая внимательно рассматривать семейные фотографии. На других была запечатлена девушка очень похожая на ту, что была на первом фото, только глаза её были пронзительно зелёного цвета, что поразило Деккер. Она поняла, что это скорее всего дочь Мура и той женщины — судя по внешностям обоих и порядку фотографий на полке, она должна была быть их ребёнком. Эллисон не заметила, как за её спиной оказался детектив Майерс. Только по его едва слышному «Айрин», она поняла, что эти фотографии заинтересовали и его.       — Вы знаете эту девушку, детектив? — спросила Элли, не предполагая, что детектив ответит на этот вопрос.       — Да, знаю. Совсем недавно познакомились. Если это можно назвать так… — загадочно проговорил Майерс, опустив глаза в пол. «Почему он так смущён? Такое ощущение, что он не просто с ней знаком, а она что-то для него значит», — с неудовольствием подумала юный детектив, но решила, что это ненужные сейчас эмоции, и стоит перевести тему разговора на что-то другое:       — Что вы думаете, детектив, по поводу этого дела? — спросила она, чем вывела Майерса из состояния глубокой задумчивости.       — Ты права, Деккер, всё слишком картинно и выверено для самоубийства. Я попросил в лаборатории проверить тот виски, что пил убитый. А вдруг в нём мы найдём что-нибудь интересное. В любом случае, вскрытие нам расскажет ещё больше.       Вдруг раздался чей-то то ли вскрик, то ли всхлип, и детективы направились на поиски источника звука. Оказался он высокой женщиной в кремовом платье-футляре, прикрывающей рот в безмолвном крике. Она плакала, постепенно оседая на пол. Несколько сотрудников полиции помогли этой женщине не упасть окончательно, кто-то уже нёс стакан воды. «Я думала, это всё неправда. Думала, очередная дурацкая шутка моего брата. Но… О Боже, я не верю, что он так поступил с нами!», — восклицала женщина, оказавшаяся младшей сестрой убитого — Беатрис Мур. Как только она немного успокоилась, Джонатан решил подойти к ней, ведь она могла стать кладезью полезной для расследования информации, как и любой близкий родственник.       — Примите мои соболезнования, миссис…       — Мисс Мур. Я всё ещё не замужем. Но лучше называйте меня просто Беатрис, детектив. — Поправила Майерса женщина.       — Мисс Мур, как давно вы здесь?       — Это я вызвала полицию. Мне рано утром сегодня позвонил консьерж этого дома и сообщил, что мой брат заказывал доставку важных бумаг на утро из архива компании Moore Media Inc, но не открыл дверь курьеру. На звонки он также не отвечал. Я поняла, что это странно, и приехала сюда, и… — здесь женщину снова начали сотрясать рыдания, которые казались рядом стоящей Деккер какими-то слишком ненатуральными, даже по-театральному драматичными.       — А где те документы, что привозил курьер? — внезапно спросил детектив, чем очень удивил мисс Мур.       — Они в его кабинете, но я не понимаю, зачем они вам, детектив… Простите, забыла ваше имя.       — Майерс. Я уверен, что они помогут в раскрытии дела.       — Вы думаете, что моего брата убили? — обеспокоенно спросила женщина, комкая в руках платок.       — В любом случае, это точно не самоубийство. — Уверено заявил Джонатан, следя за реакцией женщины. В её глазах читался страх…       — Какой ужас! — воскликнула она. — А ведь я говорила Майклу, что давать отпуск охране — глупо. И вот видите, оказалась права… — вновь захныкала Беатрис, а потом добавила:       — Бедняжка Айрин! Мать потеряла, теперь отца. Совсем сиротой осталась. Да и компания вся на ней. Столько ответственности на её хрупкие плечи! Бедная, ей всего двадцать три, а совсем одна… Как же так, ну как он мог! — продолжала причитать женщина.       — Беатрис, спасибо, если у нас возникнут вопросы к вам, мы позвоним. — Торопливо вставил детектив, чтобы поскорее прекратить поток слов потерпевшей.       — Сейчас вам нужно успокоиться и немного отдохнуть. — Добавил Джонатан, показывая Элли, что им пора уходить.       Перед тем, как покинуть квартиру Мура, Эллисон незаметно зашла в кабинет убитого и взяла небольшую папку с документами компании, о которых упомянула Беатрис. К счастью, она как раз поместилась в сумку девушки. На вопросительный взгляд детектива уже в салоне машины, она лишь слегка кивнула и улыбнулась. Им предстояло интересное расследование, и одно уже радовало обоих: похоже, они стали настоящими напарниками и понимали теперь друг друг без слов.       — Молодец, Элли. Думаю, эта папка нам очень поможет. — Произнес Майерс, стуча пальцами по рулю в ритме тихо звучавшей по радио песни и слегка улыбаясь.       Девушка зарумянилась: в последнее время похвала от начальника для неё была очень важна. В принципе, как и любое его слово в её адрес, любой жест или взгляд. Внутри Деккер что-то постепенно расцветало, и она знала, что это то самое чувство, которое она ждала так долго. Какое? Ответ был прост — малышка Эллисон Деккер была без памяти влюблена в своего напарника.

***

      Айрин проснулась в своей комнате от ужасного звона, исходящего от её смартфона, который чудовищной болью отдавался в голове. Не открывая глаз, она ощупывала поверхность кровати рядом с собой в поисках звонящего монстра. Наконец обнаружив его, она совершила огромное усилие над собой, чтобы прислонить телефон к уху. «Так долго звонят, просто удивительно. Терпение, конечно, у человека железное», — подумала Мур и ответила на звонок. Сквозь гул в ушах, она слышала эхоподобный голос Шейлы:       — Мур! Наконец-то! Тебя уже все обыскались, а ты и не переживаешь. Ты вообще видела, что творится в новостях? Айрин, ты меня слышишь?       — Да, я тебя слушаю. Хотя, после вчерашнего, это довольно сложно. — Держась за голову, простонала Айрин.       — Конечно, кто бы сомневался, Мур. Ты опять перебрала после концерта? — слишком громко поинтересовалась девушка.       — Пожалуйста, тише. У меня жутко болит голова.       Дальше Шейла продолжила говорить, но Айрин ничего не слышала толком, не понимала. В итоге, подруга решила, что по телефону ничего не добьётся, и произнесла:       — Так, Мур, я сейчас приеду. Я так поняла, ты меня вообще не слушала. А пока будь добра, приведи себя в порядок. Ты нужна мне свеженькая.       — Слушаюсь и повинуюсь, шеф.       Ощущения после вчерашнего вечера были ужасными. Казалось, что каждая мышца в теле пропитана ядом, парализующим и саму жизнь. С трудом раскрыв глаза, Айрин увидела маленький мир своей спальни, в который полосами едва проникало солнце. Головная боль не унималась, и девушка обхватила голову руками в надежде сдержать неприятную пульсацию в черепной коробке. Собрав последние силы, мисс Мур сползла с кровати и, поеживаясь от странного озноба, поплелась в ванную. Всё-таки, она обещала Шейле быть в сознании к её приходу. Каждое движение давалось Айрин с большим трудом, она опиралась на стены, чтобы не потерять равновесие, пока шла. Наконец встав под теплые струи воды, девушка ощутила лёгкость, боль начинала утихать. Но на её место пришли какие-то странные вспышки, картинки вчерашнего дня, проносящиеся перед глазами. После каждой оставалось ощущение недосказанности. Что-то в них было не то, будто все воспоминания собрали, смешали и перемололи в блендере. Надевая любимый махровый халат, девушка поняла, что последнее, что она отчётливо помнит, это взгляд привлекательного мужчины из зала. Джонатан Майерс… Она помнила эти глаза, сияющие в темноте. Что-то было во взгляде этого человека не такое, как у всех. И чем сильнее Айрин хотела вспомнить, воскресить в памяти образ таинственного мистера Майерса, тем скорее понимала, что он настолько интересен, закрыт для неё, что она хочет не просто втянуть его в свою игру — возникло желание разгадать этого мужчину, как хитрую головоломку. «Раз Шейла знает его имя, значит, они знакомы. Вот, кто мне поможет подобраться к нему поближе», — с удовольствием думала Мур, попивая любимый ройбуш с мёдом.       Стоит заметить, что игры Айрин с мужчинами обычно ничем хорошим для последних не заканчивались. Происходило все по примерно одному сценарию: поиски жертвы, затем изучение и подбор ключа не столько к сердцу, сколько к душе человека, привязывание его к себе, доведение объекта до степени помешательства, а затем болезненный для пострадавшей стороны финал. Схема одна, но мужчины были разными, соответственно, и последствия для каждого были разными.       Началось всё с первого парня в школе, сердце которого мечтала заполучить каждая одноклассница Айрин. Даллон Уилли — капитан футбольной команды школы, красавец, будто сошедший с обложек модных журналов, был глуп, как пробка, и безумно увлечен самим собой. От его чар пострадало немало девчонок, которых он менял с поразительной частотой. Море слез после расставаний с ним ничему девушек не учило, и они все равно мечтали хоть на миг оказаться «той, что Даллоном». Хотела ли того же Айрин? Нет, но обстоятельства так сложились, что Уилли начал встречаться с её подругой и после того, как ему удалось заполучить девушку полностью, он ее бросил. Что ещё хуже, выставил на посмешище, разболтав каждому в школе самые сокровенные подробности о ней. Не стоит говорить, что девушка была в отчаянии и даже в одно время думала о суициде. И тут в игру вступила Айрин. Даллон с самого начала учебы в старшей школе Провиденс был ей глубоко противен, но после этого случая заслужил ещё пару лестных прозвищ, которые не стоит употреблять в печати. Мур решила отомстить Уилли за подругу его же методами. Она влюбила в себя Даллона, долго мучила его и нагло использовала, как настоящую игрушку, для удовлетворения своих потребностей и желаний, а он, чувствуя в ней особую женскую силу, готов был сделать для неё всё. И в один прекрасный момент, всё рухнуло: Айрин опубликовала в школьной газете невероятные подробности о Даллоне, всех его недостатках и комплексах, подкрепленные нелестными комментариями с её стороны. Фото, факты и другие скелеты, которые вдруг все разом вытащили из шкафа, больно ударили по репутации и самолюбию Даллона Уилли, заставив его уехать из города. После этого случая, Айрин почувствовала особый вкус такой игры с мужчинами и начала пользоваться подобным методом для достижения своих целей. Играя с чувствами, манипулируя, она добивалась всё новых вершин, заодно приобретая славу опасной женщины в обществе. Кажется, теперь её побаивались все, но тем не менее, мужчины продолжали желать её как тот запретный плод из райского сада, как последний и самый заветный грех. Она же продолжала свою охоту вот уже семь лет и прекращать её по крайней мере в ближайшее время явно не собиралась. И сейчас, в ожидании подруги, которая что-то слишком долго добиралась до её дома, Айрин достала, пожалуй, настоящий дневник Пандоры: в этом небольшом бумажном скелете, обрамленном кожей цвета бургунди, хранилась информация о каждом подчиненном воле мужчине: внешность, страхи, предпочтения и заветные желания были отпечатаны черными чернилами на кремовой бумаге. Также, после краткого описания, в дневнике содержались и «особые комментарии», описывающие, как развивались отношения с тем или иным объектом. Мисс Мур считала, что благодаря тому, что отображено на сшитой кипой листочков у неё в руках, она может написать целую книгу для женщин об управлении мужчинами, и тогда все её игры будут иметь гордое название научных исследований. Подумав о том, что это был бы незаменимый справочник, девушка допила янтарный чай и отставила чашку в сторону, чтобы записать в дневник имя своей, пока что, самой интересной жертвы. Джонатан Майерс. Тот, о котором она пока так мало знала. Но это пока.       Не успела девушка отобразить имя мужчины на бумаге, как в дверь позвонили — сейчас Айрин узнает, почему её подруга подняла такой шум в субботнее утро. Звонок раздался ещё раз, и ещё, что показывало крайнюю нетерпеливость гостьи и вызывало раздражение хозяйки. Наконец Айрин резко открыла дверь и увидела Шейлу, всю всклокоченную и взволнованную какой-то информацией, которой ей нужно поделиться. Мелкий бес волос подруги всегда был идеально уложен, сейчас же, прическа мисс Айви была похожа на взрыв. Едва хотела Айрин пригласить подругу в дом, как она сама залетела в него и, что самое необычное, бросилась на шею к Мур с потоком причитаний.       — Стоп, Шейла, отпусти меня и скажи уже наконец, что случилось! Твое торопливое бормотание я совсем не понимаю. — Строго сказала девушка, буквально оттаскивая от себя подругу.       — Прости-прости! Это всё моё желание тебя уберечь от последствий той новости, что я принесла с собой. — Торопливо говорила Шейла, активно выкручивая свои пальцы. Она всегда так делала, когда очень нервничала. Ещё со школьных времён. Да, это она была той самой девушкой, которую бросил Даллон Уилли.       — Айви, пройди в гостиную, я сейчас подойду, — донеслось с кухни. Оказалось, что Шейла так и стояла неподвижно посреди холла квартиры Айрин.       Через пару минут после того, как девушка удобно расположилась на мягких подушках дивана, как всегда положив одну себе на колени, в комнату вошла Мур, одетая уже в облегающие домашние брюки и тунику. Всё ещё мокрые волосы девушки оставляли на светло-голубой ткани яркие водные дорожки. В руках она держала свой драгоценный дневник, от вида которого Шейлу передёрнуло. Несмотря на то, что тогда, в школьные годы, она была благодарна подруге за Даллона, она вовсе не хотела, чтобы подобные игры стали неотъемлемой частью жизни Мур.       — Это то, о чём я думаю? — спросила Айви в тот момент, когда Айрин прятала своё сокровище в верхний ящик комода в гостиной. Пока ящичек не закрылся с характерным звуком, Мур ничего не отвечала, а после в одно мгновение оказалась на диване перед Шейлой, прожигая ту тяжёлым, властным взглядом зелёных глаз.       — Да. Но какой тебе интерес? Это моя жизнь, ты ничего не сможешь изменить.       Между девушками возникла давящая тишина. Шейла всё никак не решалась открыть причину своего визита, не зная, какова будет реакция подруги, Айрин же решила занять выжидательную позицию и не начинать разговор первой. Наконец Шейла шумно вздохнула и тихо произнесла:       — Айрин, ты только отреагируй спокойно на то, что я сейчас скажу, ладно?       — Господи, сколько ты ещё будешь тянуть резину? Говори, мне от твоих театральных пауз легче не станет.       — Ты знаешь, по телефону как-то было бы проще об этом сказать. А сейчас, когда я вижу тебя, вся моя храбрость куда-то улетучилась. Но я понимаю, что так правильнее, при личной встрече.       — Шейла, ты меня пугаешь. С тобой всё хорошо? Ты здорова? Твои близкие… Может, нужно срочно уехать? Я дам отпуск, только не молчи, пожалуйста.       — Нет-нет, это не со мной. Это касается тебя. Айрин… Ты смотрела новостную ленту?       — Нет. Ты же прекрасно знаешь, что я ненавижу СМИ. Они только портят жизнь, а я дорожу своими нервами.       — Значит, я первая, кто это скажет. Господи, почему так тяжело? Почему я должна? — Шейла закрыла лицо руками, пытаясь скрыться от Мур, от всего мира.       — Айрин, твой отец… — начала было девушка, но осеклась.       — И что же мой отец? Нашёл себе новую пассию? Продаёт компанию? Что он ещё натворил? – в голосе девушки слышался неприкрытый сарказм с долей неприязни.       — Остановись, Айрин! Я приехала сюда сказать, что его больше нет. Понимаешь? Он совершил самоубийство, Мур. — Всё, что мисс Айви говорила дальше, казалось, проходило мимо сознания девушки. Она лишь прикрыла рот, чтобы не закричать и крепко зажмурила глаза. В голове возобновилась пульсирующая головная боль, всё снова завертелось, как на карусели. Шейла всё ещё что-то говорила, трясла подругу за плечи, обнимала, но Айрин сидела неподвижно, как статуя, и ни на что не реагировала. Её пугало то ощущение, что в ней поселилось. Не скорбь, не радость — пустота. Будто она была фарфоровой куклой, у которой забрали металлическое основание, на котором она стояла. Вот сейчас дунет ветер, и она упадет, разобьётся. В голове вертелась лишь фраза: «Вот я и осталась совсем одна». По холодным щекам текли слёзы, но она не понимала почему. Ведь она не любила отца, хотела отнять у него компанию, что же тогда в ней проснулось сейчас? На мгновение, очнувшись, она разглядела перед собой плачущую Шейлу. Казалось, что ей даже тяжелее от этой новости.       — Прости, прости меня, я не хотела быть той, кто тебе это сообщит, ведь я сама знаю, как это тяжело потерять всех близких.       — Это даже хорошо, что ты. Да, это хорошо. — Еле проговорила Айрин побледневшими губами. Глаза горели от слёз, а руки стыли.       — Хочешь, я пока останусь с тобой, Айри? — сквозь слёзы спросила мисс Айви.       — Нет, всё будет нормально. Я справлюсь. Езжай домой, тебе тоже нужно привести себя в порядок. Да, и в клубе скажи, что у всех оплачиваемый отпуск на неопределенный срок.       — Но это же очень дорого, Мур…       — Выполняй. А пока оставь меня одну. Я тебе позвоню, если что.       На этом девушки и расстались. Айрин всё ещё ощущая эту пустоту внутри, впервые за долгое время начала громко кричать. Сейчас ей было всё равно, что подумают о ней соседи, консьерж. Она рвала и метала. Била посуду и загоняла себя. Рыдала от непонятной боли, как раненый зверь, и крушила все в своей квартире, которую подарил на совершеннолетие он. Тот, кого больше нет.       — Ты слышишь?! Я не хотела этого! Не хотела! — она кричала в пустоту. Думала, а вдруг он её услышит, вдруг это шутка такая. Но почему-то казалось, что теперь всё по-настоящему.       Сердце отбивало тяжёлым молотом ритм, слёзы текли уже сами по себе, а вокруг царил хаос. Хотя с тем, что творилось в одинокой, израненной душе, ничего не могло сравниться. Одна. Теперь абсолютно одна. Справишься?