***
Они сидели, прижавшись спиной друг к другу, у Робби в жилище, на полу, и молчали. Казалось, все темы для разговора закончились, но им было так хорошо друг с другом... Робби положил голову Спортакусу на плечо. Хоть он так и не сказал, насколько же ему нравится спортсмен, но, казалось, что эльф всё понимал без слов; по крайней мере, злодею хотелось так думать. Спортакус в такие моменты был безумно счастлив: Робби не убегал от него, а сидел рядом, такой тёплый, спокойный и любимый, и всё, что их разделяло – это одежда. Но, как бы не хотелось, герой не торопил события: зачем разрушать то, что сейчас существовало между ними – что-то лёгкое, нежное и светлое. И оба знали, что если разрушить это, оно уже никогда не вернётся. Иногда они держались за руки. У Спортакуса они были значительно больше и грубее, но с какой нежностью он прикасался к рукам Робби… Казалось, эльф прикасался не к живому человеку, а к хрустальной статуе, которая в любую секунду может рассыпаться на миллионы осколков. Иногда Роттену хотелось сказать, чтобы эльф был посмелее, но видел его лицо – счастливое, с широкой улыбкой от такого, казалось, банального контакта, - и сразу проглатывал слова. «Интересно, - думал Робби, - он сам знает, насколько же он прекрасный?»***
В Лентяево бушевала настоящая буря: даже самые мощные деревья сгибались под порывами ветра, крупные капли дождя сыпали с неба плотной стеной и грозились затопить низинные части города, молнии били одна за одной, а раскаты грома раздавались ужасным эхом. Осенью в городе достаточно часто шли дожди, но настолько сильная буря тут была впервые: мэр даже хотел придумать медаль «За самый сильный дождь», но так и не смог придумать, кому её надо вручить, поэтому отказался от этой затеи. Спортакус ожидал, что может сработать кристалл, но не мог понять, кому вдруг понадобилось выходить на улицу. Он скомандовал кораблю: «Дверь!», выскочил на выдвинутую платформу и начал искать в телескоп попавшего в беду. На улицах было непривычно пусто, в домах горел свет, и по силуэтам, которые проглядывались в окнах, было понятно, что никто не нуждается в помощи. Но почему же тогда кристалл говорит об обратном? А если этот кто-то находится не на земле, а под землёй?.. Через минуту Спортакус уже открывал люк за щитом с коровой – Робби позаботился о петлях, поэтому больше не возникало проблемы открыть его, - и прыгнул внутрь. Внутри Спортакус, оглянувшись, не сразу заметил Робби, сжавшегося и дрожащего в углу. - Робби? Что такое? – спортсмен подошёл к мужчине и наклонился. Тут по бункеру разнёсся раскат грома. Роттен напрягся ещё сильнее, хотя, казалось, сильнее уже некуда. Эльф наклонился и осторожно взял мужчину на руки. Злодей вздрогнул от прикосновений, но не стал сопротивляться, а только прижался к Спортакусу. - Боже, Робби, ты весь дрожишь, – Спортакус сел на кресло, усадил Роттена на колени и крепко обнял. Он пытался разговорами отвлечь злодея, но после каждого раската грома Робби вздрагивал и напрягался. Спортакус судорожно пытался придумать, как успокоить мужчину, но в голове не было ни одной здравой мысли. И он решился на, казалось бы, самую ненормальную из всех идей. Когда Роттен снова зажмурился, испугавшись грома, - в эти моменты он напоминал маленького милого котёнка, - Спортакус неуверенно поцеловал злодея. Тот замер, не зная, как реагировать – все модели поведения выскочили из головы. Поцелуй длился буквально пару секунд, но злодею этого хватило, чтобы хотя бы начать соображать. Эльф смущённо улыбнулся, но никак не ожидал, что Робби обнимет его за шею и вернёт этот поцелуй. На этот раз он длился гораздо дольше и был гораздо нежнее, чем предыдущий. Они разорвали поцелуй, когда у обоих в лёгких закончился воздух. - Как же давно я хотел это сделать… - выдохнул Робби, чем немного удивил Спортакуса: эльф подозревал, что тоже небезразличен злодею, но это были просто догадки. Мужчины слились в ещё одном поцелуе. Робби стянул шапку героя и зарылся руками в его мягкие волосы. Одна его рука опустилась на ухо, из-за чего эльф резко вдохнул. Роттен, инстинктивно понимая, что это – очень чувствительная зона, осторожно начал поглаживать кончик уха, из-за чего эльф закрыл глаза, наслаждаясь ощущениями. Спортакус через одежду гладил грудь мужчины, чувствуя твердеющие соски. Он хотел Робби, и скрыть это уже не представлялось возможным: через штаны был виден значительный бугорок, и, несмотря на надежды Спортакуса, Роттен заметил это. Его длинные и прохладные пальцы провели по выпуклости, и изо рта эльфа вырвался непроизвольный стон, на что Робби игриво улыбнулся. Он обхватил член спортсмена и начал понемногу двигать вперёд-назад, и Спортакус инстинктивно подался вперёд. Сам эльф не заметил, как у Робби в штанах появился не меньший бугорок. Мужчины не заметили, как остались без одежды: их одурманивала близость, затуманивала мысли. Спортакус помнил, как целовал голую грудь Робби, проводил языком по соскам, ласкал бёдра и проводил руками по его округлому заду – и как он не замечал этих привлекательных форм под обтягивающим костюмом злодея? – и осторожно растягивал его, пытаясь причинить как можно меньше боли. Сначала в ход пошёл один палец, постепенно подключались второй и третий; его возбуждали похотливые постанывания Робби, вид возбуждённого злодея верхом на нём, который так и норовил глубже насадиться на пальцы Спортакуса и жаждал чего-то большего… Герой не мог больше сдерживаться, и, высунув пальцы, осторожно и медленно вошёл в злодея. Внутри было так тесно и жарко…***
Чуть позже они уже лежали рядом – выдохшиеся, уставшие, но довольные и счастливые. Робби водил пальцем по спине героя, наслаждаясь моментом. Особенно непривычно было видеть этого синего – или, лучше сказать, голубого? – энерджайзера в спокойном состоянии, не пытающимся делать какие-то упражнения, а просто лежащим и обнимающим Робби. Казалось, это всё, что было нужно Робби – тишина, покой, и сильный, но нежный эльф, устроившийся под боком, улыбающийся в плечо злодея. Они заснули в обнимку: рука Роттена так и осталась на спине эльфа, а спортсмен упирался лицом злодею в плечо, мечтательно и радостно улыбаясь, и обхватив его за талию. На кресле было маловато место для двоих, и лежать им приходилось максимально близко, но никто из мужчин не был против этого, даже наоборот.***
Когда Робби проснулся, Спортакуса не было рядом. У злодея в голове вертелась одна страшная мысль, что ему всё это приснилось, и, на самом деле, Спортакус не прибегал, чтобы спасти его, и всё, что было после – просто красивый сон, воспоминания о котором придётся хранить всю оставшуюся жизнь. Он не хотел этого, боялся, что это окажется правдой. Но, когда Роттен попытался встать, тягучая и приятная боль дала знать, что это было взаправду. Злодей далеко не сразу услышал звуки, доносящиеся с кухни. Быстро натянув на себя трусы, Робби направился туда; тем более уж больно аппетитный запах разносился по всему дому, и его просто нельзя было игнорировать. На кухне хозяйничал Спортакус, напевая себе под нос какую-то песню – Робби не вслушивался в слова. Эльф тоже был только в трусах, и Роттен сполна мог насладиться развитой мускулатурой мужчины. Робби замер в дверном проёме, опершись на косяк и любуясь спортсменом. - И тебе доброе утро, Робби, - с улыбкой сказал Спортакус, не поворачиваясь к двери. – Надеюсь, ты сегодня выспался? Злодей отлично спал; он не мог вспомнить, когда в последний раз настолько высыпался, но на то он и злодей, чтобы не всегда говорить правду. - Всё ужасно болит, и я почти не мог заснуть, - пожаловался злодей, потирая поясницу. - Неужели это из-за меня? – В голосе героя слышались шутливые нотки; он повернулся, опёрся о столешницу и сделал максимально серьёзное лицо. - Конечно из-за тебя. Не я так налегал ночью. Спортакус рассмеялся, после чего подошёл к Робби и поцеловал его. - Прости меня пожалуйста. Если хочешь, я сделаю тебе массаж, и ты будешь чувствовать себя, как новенький. От взгляда этих голубых глаз и чарующего голоса Роттен таял, да и не признать, что предложение было заманчивым, он не смог. - Тогда после завтрака я выполню все твои капризы, согласен? – прекрасная улыбка совсем растопила сердце Роттена.