***
Равнина пугала своей пустынностью. Ни одного живого существа вокруг. Ни единого звука. Под ногами — твёрдая, ледяная земля. Колючий ветер бил по щекам. Воины и Сиф кутались в куртки, пряча головы в широких капюшонах. Локи же будто шёл по весеннему полю*. Холод его не брал. И смотря на друзей, запихнувших руки в карманы, Локи этому радовался. Вот только маг всё время поглядывал на рядом идущего брата, находящегося под гипнозом. Надо сказать, что Локи уже больше тысячи лет не ходил с Тором держась за руки, было непривычно ощущать себя поводырём. «Хорошо, что заклинание гипноза я осуществил в Мидгарде, — радовался про себя Локи. — Тут бы оно не сработало.» Путь до реки занял больше часа. Река сама по себе была неширокая, но Локи учитывал, что внешний вид может быть обманчив, особенно когда дело касается Нижних Миров, от которых возникла вся остальная жизнь, из которых вырос Иггдрасиль. Возможно, Гьёлль была глубокая. Но, в любом случае, вплавь перебираться не надо было. Крепкий мост вёл на ту сторону. Друзья развели костёр. Идея была предложена магом, на что он сразу получил несколько недоверчивых ответных взглядов. Но потом, когда камни по повелению магии под силой трения заискрили и костёр был разведён, взгляды стали уже удивлёнными и благодарными. А когда Локи возвёл вокруг всех самую настоящую землянку, воинов от желания наброситься на мага с благодарственными объятиями отговорил только кинжал у мага за пазухой, который он очень быстро вытащил. — Да что ж это такое, честное слово! Где подобающая почтительность? ** Обычного «спасибо, Ваше Высочество и несомненное магическое могущество» будет вполне достаточно, — с хитрой и самодовольной улыбкой произнёс Локи.***
Воздух от костра уже прогрелся, поэтому в сон потянуло всех. И через десять минут воины и Сиф спали под храп Вольштагга. Несмотря на отсутствие какой-либо опасности, Локи чувствовал беспокойство. Он не мог предугадать, какие трудности ждут их дальше. А как они ослепят дракона? Легко тот точно не сдастся. Впрочем, как и сам Локи. Эти мысли не давали магу заснуть. Локи посмотрел на брата, которого уложил рядом с собой. Тот лежал на спине с открытыми глазами. Было страшно смотреть в это недвижимое лицо, ещё недавно радующее своей вечной улыбкой. Теперь единственный голубой глаз не выражал ни одной эмоции, и если бы Локи не знал, что это действие гипноза, он бы поверил, что душа брата уже пирует в Вальгалле. Кажется, глаз даже потускнел. А ведь глаза - зеркало души. Локи забеспокоился. Он дотронулся до крепкой ладони брата, нащупал на запястье пульс, увидел, как брат дышит, и тогда только облегчённо выдохнул, опять всматриваясь в застывший профиль. В груди мага сильно кололо и сжималось при каждом наблюдаемом вдохе и выдохе старшего брата. «Какую же боль чувствовал он, когда я умирал?» — думал маг. Спустя время Локи не переставал корить себя за то, что позволил брату оплакивать себя. «Тор такой честный, искренний, добрый даже ко мне, удивительно!» Локи поражался тому, что брат всё ещё доверял ему. Локи давно бы уже перестал верить. Да он и перестал. Тогда. А вот Тор верит… Ищет в Локи свет. Готов выискивать во тьме самые короткие и тонкие лучики света. И Локи знал и чувствовал, что у брата это получается. «Надо бы закрыть ему веки, а то будто неживой», — решил маг и прикоснувшись ко лбу Тора, мысленно сказал: «Ты устал, тебе бы надо поспать, это совет, а не приказ. Спокойной ночи, брат». Общаться мысленно Локи мог, но приказывать, воздействовать на волю, сейчас не было в его силах. Сознание Тора услышало слова мага, через несколько секунд Громовержец прикрыл глаза. Локи укутал его одеялом. «Ты столько раз меня выручал, хотя я тот ещё засранец, — сказал мысленно маг пока ещё не спящему брату. — Я обязательно тебе помогу, слышишь?» Маг был уверен, что брат его услышал: Тор дёрнул уголками губ. Локи знал, что вне состояния гипноза Тор бы, как всегда, широко улыбнулся и похлопал братишку по плечу или положил руку на шею и благодарно взглянул бы в родные глаза. Локи знал, что сделает всё, лишь бы увидеть эту улыбку ещё раз. С этими мыслями маг погрузился в крепкий сон.***
Когда друзья собрались идти дальше, Локи сровнял их убежище с землёй. Вот они уже у реки. Она ярко блестела, переливалась всеми возможными цветами сразу! Даже удивительно, что Гьёлль текла в тёмный Хельхейм. Локи знал, что вне земли Богини Смерти реку также называют Рекой Сновидений. Во снах люди могут встречать души умерших родственников, друзей и врагов. Это происходит именно потому, что душа самого сновидца плавает по Реке Сновидений, куда иногда доступен вход вечным подданным Хель. Река Гьёлль — граница между миром живых и мёртвых, перепутье, на котором когда-нибудь окажутся все смертные. Локи ступил на мост, ведя за собой брата. Мост, как маг и предполагал, был крепок. Но именно поэтому Локи нутром ощущал, что возможен какой-нибудь подвох. Он дошёл до середины моста и взглянул вниз, на стремительный яркий поток. Там мелькали миллионы лиц. Ни одно нельзя было различить, так как ни одно из них не было известной для Локи душой, которая сейчас могла бы разглядеть и вспомнить мага. Локи показалось, что одни лица кричали, другие плакали. Маг встряхнул головой и приказал остальным следовать за ним по мосту. Оторвав взгляд от реки, голосов он не услышал. Звуки же раздавались именно из Гьёлль. Они были слишком звонкие и в то же время вне моста были совершенно неслышимы. Локи снова всмотрелся внимательней в глубину таинственных вод и от ужаса замер на месте. Лицо Лафея ярко выделялось из гущи остальных невидимых лиц. В следующую секунду у Локи перехватило дыхание. Глаза Лафея от ярости и гнева увеличились в своих размерах, они покраснели настолько, что если бы маг не знал, что это лишь душа мёртвого Лафея, он бы подумал, что бывший царь Ётунхейма и по совместительству его биологический отец сейчас вынырнет из этой реки и придушит «благодарного» сынка, который его и убил. «Убийца! — шептал Лафей, но шёпот этот отзывался в сознании мага отчаянным криком. — Я подожду, когда ты умрёшь, я добьюсь, чтобы твоя гадкая душа снова попала в Хель. Впредь ты не сбежишь, отродье!» По спине Локи пробежали мурашки. Лафей мог такое провернуть, ему это однажды удалось. Локи же был наполовину ётуном, значит, имел шанс попасть либо в Хель, либо в Вальгаллу. Когда он на руках брата погиб в Свартальхейме, царстве тёмных эльфов, его душа не успела отправиться в обитель царей, её перехватили. Локи помнил, как он падал в Гьёлль. Как он плыл среди обречённых на заточение у Хель. Как души смертных удивлялись тому, что душа принца Асгарда попала сюда. Локи не просто боялся попасть в Хель, он боялся встретить там тех, кто погиб по его вине. А таких было немало. Тор тоже по молодости много голов низложил, но ему дорога в Вальгаллу была обеспечена, а вот Локи… Оказавшись в Хеле, маг тут же был бы окружён тысячами разъярённых душ. Тогда не видать ему покоя даже в загробном мире! Со стороны воины и Сиф видели лишь, как маг упёрся взглядом в реку, постепенно наклоняя голову вниз, желая лучше всмотреться в неё и подходя к самому краю моста. Сиф подбежала к Локи и сильно потрясла его за плечи, чтобы вывести из-под странного влияния реки. Голос Лафея стал утихать, а вот второй голос, такой знакомый, пытался обратить внимание мага на себя. Да ещё эта тряска. «Землетрясение?» — как-то отстранённо подумал Локи. Резкие жжение и боль на щеке и челюсти вывели его из ступора. Перед ним стояла обеспокоенная Сиф, сжимающая правую ладонь в кулаке. Рядом с воительницей спокойно стоял загипнотизированный Тор. Локи не понимал, сколько времени прошло, пока он смотрел на реку. Казалось, что пролетела вечность. Маг хлопал глазами. Он прикоснулся к горящей и ноющей челюсти, растерянным взглядом задавая Сиф вопрос. — Да ты чуть не нырнул в эту проклятую реку! — воскликнула девушка. — И что ты сделала? — потирая челюсть, спросил Локи. Никогда он так резко не просыпался. — Когнитивная рекалибровка, — ответила Сиф, а на недоумённый взгляд мага пояснила. — Хорошенько тебе врезала! *** — У меня чуть зубы не выпали, — вздохнул Локи. — Это меньшее, чем ты мог отделаться, — невозмутимо ответила девушка. — Романофф научила? — прищурился маг. — Откуда ты… — Уверен, что именно так она вывела Бартона из-под моего влияния, — сказал Локи и, улыбнувшись, добавил. — Благодарю Вас, леди- Договорить он не успел. Раздался крик Фандрала: «Локи! Сиф!» Те обернулись и ахнули. Вольштагг уже перекинулся за перила моста, он тянулся к реке. Фандрал и Огун пытались вытащить его за ноги обратно. Маг и воительница подбежали, Локи схватил воина за ногу, Сиф же облокотилась на перила моста и докоснулась до головы Вольштагга, резко потянув за рыжие косички. Это вызвало у воина отклик нервной системы в виде приступа боли, отчего Вольштагг очнулся и, увидев, перед собой реку с лицами мёртвых заорал: «Борода Одина! Мертвецы дёргают меня за косички! Вытаскивайте скорее меня отсюда!» Локи, Огун и Фандрал потянули воина наверх, а Сиф так и замерла у перил. — Сиф, не смотри туда! — крикнул маг. Но было бесполезно. — Сиф! — заорал Вольштагг, пока его вытаскивали, взяв воительницу за руку и потянув её за собой. Но она оттолкнула его. Вытащить Вольштагга наконец удалось. И маг тут же обхватил руками Сиф, которая уже приготовилась броситься в реку. Девушка локтём ударила Локи прямо под дых. — Локи, держи её! — воскликнул Фандрал и схватил запястья обезумевшей. — Что она там увидела? — спросил Огун. — Что же делать? — запаниковал Вольштагг, прикрывая перила моста, куда так отчаянно стремилась Сиф. — Она довольно сильная! — На то она и лучшая воительница Асгарда! — ответил Огун. — Неужели придётся её ударить? — спросил Фандрал. Если бы Локи не был так занят, сдерживая движения Сиф, он бы врезал блондину. — Тебя надо ударить, — только прокряхтел маг. — Выберемся отсюда, я так и сделаю. — У тебя есть другое предложение, принцесса? — пробурчал Фандрал. — Спорить бесполезно, — встрял Огун, беря оказавшегося без присмотра Тора за руку. — Думайте быстрее! — крикнул Вольштагг. — Давайте её к берегу оттащим, — предложил Локи. — Может, оклемается. Вольштагг перехватил ноги девушки, которыми она уже успела пнуть беднягу Фандрала по чувствительному месту, чему Локи был очень рад. Огун повёл стоящего на месте Тора за руку. Они оттащили Сиф от реки метров на десять и буквально завалились на землю, совершенно обессиленные. Сиф утихла, перестала брыкаться, но была без сознания и что-то тихо стонала. — Что же случилось? — тревожно спросил Вольштагг. — Локи, ты можешь что-нибудь сделать? Локи подсел поближе к воительнице и всмотрелся в искажённое мукой лицо. — Это не физическая боль, — сказал он, — а психическая. — Можешь заглянуть в её мысли? — поинтересовался Огун. — Да, слава моей ётунской крови, — впервые в своей жизни сказал маг. — Но как ты заставишь её не думать о том, что вызывает боль? — спросил Фандрал. — Я не знаю, что там увижу, — ответил маг. — Но, может быть, моё присутствие в её сознании и мой голос как-то помогут. Похоже на то, что она потерялась в лабиринте памяти. — Что? — в один голос спросили сразу три воина. — Я слышал о влиянии на сознание мест, наполненных тёмной магией. Они искажают память. — И воспоминания? — спросил Огун. — Да, а если не искажают, то заставляют просматривать один и тот же неприятный момент из прошлого бессчётное количество раз, — сказал маг и вздохнул. — А то и всё вместе и сразу. — Попробуй попасть в её сознание, — сказал Вольштагг. — Другого выхода всё-равно нет. Локи с этим согласился. Воины отошли с Тором подальше, сев в круг. Локи прикоснулся ко лбу Сиф, открывая для себя сознание девушки. Локи очутился во мраке. Маг догадывался, какое воспоминание могло так повлиять на Сиф. Она тянулась к реке, чтобы добраться до кого-то, кто находился в ней. Это было очевидно для мага. «Она хотела отомстить», — думал Локи. И он боялся, что сейчас увидит именно тот ужасный момент из прошлого, который заставлял девушку не спать ночами, когда только помощь магов, в том числе и Локи, помогала утихомирить душевную боль от пережитого.***
Был 1065 год н.э. по людскому летоисчислению. Прошло ровно сто лет со дня установления мира между Ётунхеймом и Асгардом. Сто лет с рождения Локи. Сто лет с принятия его в царскую семью Асгарда. Но об том принц узнает ещё не скоро, а пока юный маг жил беззаботно, изучая магию и древние тексты. Тор вернулся с городской площади с очередной драки не так поздно, как обычно. Сегодня братья должны были явиться в гости к семье Асвёра****, генерала армии Асгарда и близкого друга Одина, с которым царь бок о бок прошёл через тысячи сражений. Братья с детства любили наведываться к дяде Асвёру, как они его привыкли называть. Он рассказывал им множество интересных историй о подвигах, которые они совершали с Одином. Генералу когда-то предлагали жить во дворце, но он отказался, решил остаться в кругу своей семьи, в родовом поместье. Асвёр был уважаем всеми асгардцами. По характеру был простой и известный своей мудростью. Старейшины Асгарда рассказывали маленьким Локи и Тору, что по молодости Асвёр всегда усмирял пыл амбициозного Одина, тогда ещё будущего царя. Асвёр был Одину как родной брат. И сегодня он пригласил принцев отпраздновать первое десятилетие его любимой и единственной дочери — Сиф. Девочка отличалась от своих ровесниц, соседи жаловались приходящему со службы Асвёру на маленькую непоседу, мать Сиф, милосердная Эир****, только вздыхала, не в силах повлиять на буйный характер дочери, но Асвёр лишь улыбался, подхватывал хихикающую Сиф на руки и кружил в воздухе. Сиф была отрадой для отца. Асвёр чувствовал, что характером дочь вырастет в него. Учитывая положение при дворе царя, Асвёр был уверен, что Сиф благодаря своим способностям сможет обучиться военному делу и станет воительницей. Это была мечта маленькой непоседы. И отец знал, что эта мечта исполнится вопреки советам соседок и тёщи. Когда Сиф родилась, в 1055 году, Один устроил поистине огромный пир, будто бы родился третий ребёнок царя. Если учесть, что Асвёр был Одину как брат, то масштабы пира можно представить. Сиф появилась на свет, когда принцам было около девяноста лет. По меркам богов они были, конечно же, очень юны. Локи с Тором тогда долго думали, что подарить семейству. И решили смастерить колыбель. Много дерева они испортили, потому что в изготовлении подарка, к неудовольствию старшего брата, Локи не собирался применять магию. Кучу заноз засадили принцы, долго отряхивались от опилок и долго чихали от краски. Но колыбель была готова и красиво расписана. Когда малышку Сиф впервые решили уложить в эту колыбель, Локи и Тор в ожидании стояли рядом. Тут была и Фригга, и Один. Всё-таки рождение дочери — важнейшее событие в семье друга. А семьи Асвёра и Одина всегда были близки. Однажды, когда Сиф было уже полгода, Асвёр с дочкой в коляске пошёл гулять в сопровождении Локи и Тора. Принцам редко доводилось видеть маленьких детей. А тут такой удачный случай! С рождения Сиф братья стали приходить в дом Асвёра чаще. Хотя куда было чаще! Так вот в один день маленькая Сиф много надышалась свежим воздухом, а Асвёр совсем забыл про указание жены о времени прогулки: он разговорился с сыновьями Одина. Локи просил рассказать про какое-то совещание, а Тор хотел услышать про битву с ётунами. Асвёру невольно казалось, что он находится в окружении сразу трёх детей. Про режим питания ребёнка мужчины, разумеется, забыли. А вспомнили только тогда, когда Сиф стала всхлипывать, а сопли малышки готовы были затопить всю округу. — Святой Бёр! — воскликнул Асвёр. — Я же совсем забыл про время кормления! Асвёр взял девочку на руки, укачивая, но та заревела ещё громче. Уже прохожие стали обращать внимание на них. — Это ты виноват со своей политикой! — возмутился Тор, обращаясь к брату. — Кто бы говорил! Дядя, а расскажи-ка в тысячный раз, как ты выдернул зуб ётуну! — спародировал Локи старшего. Сиф ещё громче заныла от громких голосов. Братья стояли в растерянности. — Может, она в туалет хочет? — неуверенно спросил Тор и наклонившись к Сиф, спросил, — ты хочешь ка-ка? Сиф толкнула его по лицу маленькой ногой. Локи прыснул смехом. — У тебя талант обращения с детьми, — сказал маг. Тор хотел толкнуть брата, но тот, хихикая, быстренько отпрыгнул подальше. — У неё время обедать, — ответил Асвёр. — А я забыл бутылочку. Надо возвращаться. Эир меня убьёт! — качая дочку на руках, Асвёр потопал в сторону дома. — Не переживай, это вряд ли, — успокоил его Локи, ведя коляску. — Она же милосердная. Вдруг к ним на лошади приблизился один из гонцов. На чумбуре за ним шла ещё одна лошадь. Гонец сообщил, что Один созывает срочное совещание и Асвёру велено тотчас же прибыть во дворец. Асвёр пропыхтел что-то себе под нос, оглянулся на Тора и Локи. Приказ был приказ. Генерал думал недолго. — Хорошо, что вы тут, — сказал он недоумевающим принцам. Он осмотрел братьев повнимательнее и вручил изумлённому младшему принцу закутанную в лёгкое одеялко дочь. Видимо, подумал, что Тор при его мускулатуре раздавит ребёнка, а Локи был аккуратнее. — Смотрите, до дома доведите в целости! — приказал братьям Асвёр. — Но… — начал было Тор, но генерала уже и след простыл. Сиф от такого неожиданного поворота событий тоже притихла. — И что нам делать? — спросил Тор, обернувшись к брату. — Везти домой, пока она не заревела снова, — Локи отдал ребёнка Тору, а сам взялся за коляску. — Почему я тащу её? — возмутился Тор. — Пятка младенца оскорбила Ваше Высочество? — усмехнулся Локи. — Знаешь, она бьёт прилично, — ответил старший. — Ну, положи её в коляску. Авось и не заревёт, — пожал плечами маг. Зря он это предложил. Как только Тор положил малютку в коляску, та снова заорала на всю улицу. Необычное зрелище открылось городским жителям: два юных принца стоят, склонившись над коляской, из которой орёт дитё, и безуспешно пытаются это дитё успокоить. — Ей нужно поесть, Локи! — воскликнул Тор. — Я, по-твоему, похож на матушку? — развёл руками маг. — Ну, — Тор помедлил, а потом как хохотнул, за что получил толчок локтём в бок. Локи наколдовал молоко в бутылочке и принялся кормить малышку. — Что ты так на меня смотришь? — даже не взглядывая на брата, спросил маг. — Откуда ты знаешь, как кормить детей? — удивился Тор. — Я, в отличие от тебя, много чего знаю и мимо ушей не пропускаю, — ответил Локи. — Ну-ну, — пробурчал Тор, и подумал: «Вылитая мамочка». — Я всё слышу вообще-то, — напомнил Локи. — И отлично, — невозмутимо ответил старший. Закончив кормёжку, маг уложил девочку в коляску. — Кажется, засыпает, — заметил Тор. — И слава Бёру! — возвёл очи к небу маг. Тор хлопнул его по плечу. — Из тебя вышла хорошая нянька. — Из тебя выйдет хорошая отбивная, если кому-нибудь об этом расскажешь, — с улыбкой произнёс Локи. Через десять минут Сиф опять заныла. — Да что же это такое! — в один голос воскликнули братья. — До дома чуть-чуть осталось, Сиф, не ори! — проворчал Тор. Локи взял Сиф на руки. — Это ты не ори на неё, балбес! Только хуже будет. Ну что такое? — теперь обратился он к девочке. — Ты ещё хочешь покушать? — Не думаю, что она понимает тебя, — сказал Тор и вздохнул. — Понимает? Конечно! Тор, ты гений! — радостно похвалил брата Локи. — Гений? Я? — не понял Тор. — Конечно, я сейчас прочту её мысли! Ну-ка, — Локи прикоснулся к маленькому лбу. — Ну? — через десять секунд спросил Тор. — Всё запутанно как-то, — поморщился Локи. — Погоди… — маг помедлил, а потом глаза его расширились. — Нет! Он поспешил отодвинуть от себя ребёнка, но было поздно. Сиф сделала своё гадкое дело. Вонючее и мокрое. Тор заставил себя сдержать смех только потому, что по взгляду Локи было ясно: маг готов метать ножи во всех и вся. — Кажется, мы её поняли, — хмыкнул Тор, забирая девочку к себе на руки. Локи же с помощью магии быстро очистился от того, в чём предпочёл бы никогда не пачкаться. Маг старался дышать глубоко, чтобы не взорваться и не пырнуть тихо смеющегося в кулак брата. Братья немного потоптались на месте. Сиф снова лежала в коляске и уже преспокойно окунулась в крепкий сон, изредка морща маленький нос. И вдруг Локи засмеялся. А Тор последовал следом, уже не сдерживая хохот внутри. — Только… — отсмеявшись, начал Локи. — Знаю. Никому не скажу, — успокоил брата Тор. И вот на дворе 1065 год. Сиф десять лет. Локи и Тор сидят в гостиной дома Асвёра. На кухне готовят стол Фригга и Эир. Асвёр и Один должны подойти к ужину. — Ты ей что подаришь? — спросил Тор у брата. Локи показал искусно сделанный кинжал, с красивым черенком тёмно-зелёного цвета. — Всё-то у тебя ножи! — махнул рукой Тор. — Девчонкам в этом возрасте куклы дарят, а ты ей холодное оружие. — А ты что подаришь? — изогнув бровь, спросил Локи. Тор помялся, но достал из-за дивана не менее искусно сделанный щит. — Ну да, щит можно, а кинжал нет, — хмыкнул Локи. — Оба хороши, — сказал подошедший сзади Асвёр. — Она у меня хочет в будущем стать воительницей, ей в самый раз. — Ты разрешишь ей? — поинтересовался Локи. — Конечно, — кивнул генерал. — У неё есть способности и желание. И она моя единственная дочь. — Мы хоть и не разбираемся во всех этих родительских делах, но уважаем твоё решение, Асвёр, — сказал Тор. Локи поразмышлял над словами Асвёра и произнёс: — Ты прав, нет смысла заставлять её делать то, к чему у неё не лежит душа. — То же ведь и о тебе, Локи, можно сказать, да? — поглядев на младшего принца, с улыбкой спросил Асвёр. — Ты про магию, — сказал Локи, кивая. — Да, ты прав. К этому лежит моя душа. — А Тор у нас больше биться хочет, — продолжил Асвёр. — Это нормально. Каждый из вас особенный по-своему. Только спустя тысячелетие эта мудрость, сказанная отцом Сиф, будет понята магом в полной мере. Родители подарили Сиф первые доспехи. Так получилось, что теперь у девочки были и доспехи, и щит, и кинжал. Она была в восторге. Кинулась обнимать всех подряд, и принцев тоже. Ей казалось, что это лучшее её день рождения. И Сиф запомнила его надолго. И, к сожалению, не только потому, что ей понравились подарки принцев и вкусный торт. На следующий день Асвёра вызвали во дворец. Тревога окутала улицы города. Принцы и Асвёр явились на совещание. Всеотец сообщил, что Ванахейм хочет развязать войну с Ётунхеймом, но им нужна поддержка Асгарда. Тогда, как считает царь Ньёрд, ётунов можно будет победить. Один сказал тому царю, что ётуны уже побеждены и мир установлен сто лет назад, и за мир этот асгардцам пришлось заплатить великую цену, в отличие от Ванахейма. А истреблять ледяных великанов выгодно только ванам ради ресурсов этого мира. Всеотец отказал ванам в просьбе о поддержке. Делегация ванов ушла, неудовлетворённая решением Всеотца. Вообще с заключения мира между ванами и асами завелась традиция: Асгард обучал ванов военному делу, принимая оттуда их новобранцев. Некоторые, достигнув большого успеха, оставались служить в Асгарде. Одним из таких был Рунольв****. Он наравне с Асвёром принимал участие в советах. Все считали его хорошим малым. Очередных новобранцев из Ванахейма, конечно же, проводил в Асгард Рунольв. Всё как всегда. Кто бы знал, что все новобранцы на самом деле были наёмниками из Ётунхейма, живущими и работающими в Ванахейме. На них была наложена мощная иллюзия. А Рунольв провёл их в самое сердце Асгарда, во дворец. К несчастью, именно на десятое день рождения Сиф решила посетить дворец, пока её отец был на совещании. Ей отвели покои. Перед сном Сиф заметила, что отец волнуется. — Отец, что-то случилось? — спросила она. Асвёр отогнал унылые мысли и укрыл дочь одеялом. — Просто думаю, как бы хитрецы ваны чего-нибудь не придумали снова, — ответил он. — Не бойся, — заявила Сиф, — у тебя рядом замечательная воительница! Асвёр улыбнулся и поцеловал дочурку в лоб. — С такой защитницей мне всё нипочём, — гордо сказал он. — Ты не шути, — надулась Сиф. — Мне нравится военное дело. — Я знаю, Сиф. Но ты ещё можешь передумать, ты растёшь, — пояснил Асвёр. — Ты говоришь, как мама, — проворчала Сиф. — Ну, она часто бывает права. — Ты боишься, потому что на войне многие гибнут, да? — поинтересовалась девочка. — Да, это так. Многие не возвращаются, — сказал Асвёр. — Но если я буду хорошей воительницей, то меня не у- — Не говори этого слова про себя, Сиф! — перебил её Асвёр и тише добавил, — пожалуйста. Ты моя единственная дочь, — и погладил черные, как смоль, волосы дочки. — Ладно, но ты не переживай, может, я передумаю, — сказала Сиф. — А если нет, то буду лучшей в своём деле. — Обязательно будешь лучшей в любом деле, которое выберешь, — кивнул Асвёр. — Отец, ты только не переживай о ванах. Они ничего не умеют, они новенькие, — рассудила Сиф. — Хорошо, не буду, — не сдержал улыбку Асвёр. — Если что, то у меня есть отличное прикрытие, — и подмигнул дочке. — Спокойной ночи, Сиф. — Спокойной ночи, пап. Сиф уснула быстро и крепко. Но вдруг среди ночи расслышала шум в коридоре. Явно что-то происходило. А через минуту военный горн подал сигнал тревоги. Сиф вскочила с кровати. Её покои были достаточно высоко, наравне с покоями принцев. Девочка выглянула в окно: внизу горели костры, бегали люди, слышались крики. Сиф показалось, что она различила звук удара мечей. Девочка быстро надела новые доспехи, сунула за пояс кинжал, взяла щит и медленно открыла дверь. Крыло, в котором находились её покои, было всегда тихим. Сиф завернула в соседний коридор, выходящий к лестнице и спустилась на пару этажей вниз. Но она не спустилась до конца лестницы, а замерла, спрятавшись за колонной. Двери в большой зал дворца были раскрыты настежь. А в зале шагали мерзкие, огромные ётуны. В зале же валялись безжизненные тела стражников. Сиф зажмурилась, чтобы не видеть кровь, вытекающую изо рта одного молодого воина. Девочка хотела развернуться и убежать обратно к себе в покои, переждать этот кошмар. Но вдруг вспомнила про отца. Увидев, что ётуны из зала вышли и побежали вниз, Сиф аккуратно последовала за ними. Шум сражения доносился с первых этажей дворца. Значит, ётунов оттесняли на улицу. Сиф планировала по тайной боковой лестнице, о которой мало кто знал и которая вела на кухню, пройти и поискать Асвёра. Она уже приготовилась спуститься по ней, но вдруг сзади в коридоре услышала такой знакомый голос, кричавший: «Предатель!» Сиф обернулась и стала наблюдать из-за колонны. На главную лестницу выбежало несколько воинов асгардцев и её отец, а навстречу им вышли три ётуна и Рунольв. — Ничего личного, Асвёр, — сказал Рунольв. — Я исполняю волю своего царя. — Ты предал наш мир и законы Асгарда, воплощая план Ньёрда, такого же преступника, каким являешься сам, — чуть ли не выплюнул Асвёр. Они сошлись клинками. Другие асы бились с ётунами. Сиф смотрела на своего отца не моргая: вот он уже теснит Рунольва, вот ётуны пали вместе с асгардскими воинами, а Асвёр и Рунольв — лучшие воины Асгарда — бьются друг с другом. У Асвёра был за плечами тысячелетний опыт, он пару раз опрокинул Рунольва на спину, но тот ловко уворачивался от клинка аса. И вот, когда ван упал в третий раз и Асвёр уже поднёс меч к его горлу, говоря, что собирается отдать Рунольва под суд, а не убивать его, тогда с лестницы сзади подкрался ётун и занёс руку над Асвёром. — Отец! — крикнула Сиф. Асвёр повернулся на голос дочери, но лёд пронзил его горячую грудь насквозь. Глаза Асвёра расширились, губы затряслись в судороге, он успел прокряхтеть: «Беги!» — прежде чем ётун отбросил его тело в сторону стены и оно со стуком скатилось на пол, оставив на нём и на стене пятна крови. Чьи-то руки схватили Сиф поперёк пояса, но девочка вырвалась из хватки. Она побежала с криком в сторону ётуна. Злость кипела в груди маленькой девочки, сердце которой было горячо так же, как ещё недавно было горячо и сердце её отца. Сиф порезала ётуну ногу кинжалом, проскочив у того под ногами. Тот вскрикнул, но увидев соперника, только оскалился, чтобы в следующий момент прихлопнуть дерзкую девчонку. И вдруг кто-то пронзил великана, а Сиф увидела только торчащее копьё из груди. Сиф не поняла, кто это сделал. Ётун был высок, так что разглядеть в темноватом коридоре было трудно. Рунольв, всё ещё сидящий сзади девочки тоже не понял, но быстро спохватился. — Отродье Асвёра, — прошипел он и схватил Сиф за руку. А девочка совсем и забыла, что он был сзади! — Страшно умирать? — он заткнул рот Сиф рукой, оттаскивая в тень крыла сопротивляющуюся девочку. — А тебе? — раздался голос сзади Рунольва, и в следующую секунду ван издал стон и упал замертво. Сиф только успела ахнуть и обернуться. Перед ней стоял Локи, грязный, с беспокойным взглядом, растрепанный, тоже пробуждённый тревогой ото сна. Сиф вдруг почувствовала, как силы и выдержка покидают её и стала всхлипывать. — Он сказал, что с такой защитницей всё нипочём, я должна была прикрывать его! — рвано дыша и хлюпая красным носом, закричала Сиф. Она хотела обернуться, чтобы посмотреть на распростёртое на полу в кровавой луже тело отца, но Локи не дал ей этого сделать, обхватив плечи девочки и прижав её к груди. Он не знал, что должен был сказать ребёнку, только что увидевшему ужасную гибель отца. — Я…Защищать…не смогла… Оте-е-ец, — Сиф что-то невнятно забормотала. — Нам надо уходить в безопасное место, Сиф, — мягко сказал ей на ухо Локи, забирая из детской руки окровавленный кинжал. Он подхватил Сиф на руки, что-то успокаивающе шепча, и понёс в убежище для служанок, гостей и детей, подальше от звона клинков и алых пятен смерти.***
Локи проклинал реку, ётунов и ванов, пересматривая эту ужасную картину снова. Воспоминание об этом сражении непрерывно повторялось в сознании Сиф. Вот маленькая девочка с кинжалом бросается на ётуна, вот Рунольв падает мёртвый. Душа настоящей, взрослой Сиф наблюдает это со стороны. Локи подходит и вглядывается в её застывший профиль. — Сиф? — окликает он её. Но она не отзывается. Опять заново. Локи видит, как Асвёр произносит последнее слово: «Беги». А затем кровь. Кровь на стене. На полу. На руках. Локи пытается придумать, как бы увести Сиф отсюда. «Увести! Точно!» — восклицает он про себя. Сиф сейчас похожа на лунатика, которого бесполезно будить, надо лишь проводить в кровать. В данном случае Локи должен был проводить этот образ Сиф, заключающий в себе душу воительницы, за собой. Локи встал перед Сиф и взял за руки, осуществляя контакт астральных тел. Странно, Сиф улыбнулась. Локи обернулся: другой Локи, которому едва ли исполнилась сотня лет, убегал вглубь коридора, бережно держа девочку на руках. — Сиф, — снова повторил маг. К счастью, Сиф отреагировала и, поморгав, уставилась на мага. — Локи? Но как это возможно… — сказала она. — Ты должна позволить мне и себе вытащить нас отсюда, — ответил маг. — Ты позволишь? Твоё сознание должно позволить. — Да, конечно, — кивнула Сиф. — Я позволяю. Через несколько секунд Локи открыл глаза и увидел далеко стелющиеся просторы Нифльхейма и Тропу Обречённых. Сиф присела и о чём-то задумалась. Шок был такой, что оба не знали, что и сказать. — Сиф! — раздались голоса воинов, и они бросились к девушке, похлопывая её и мага по плечу. — У вас вышло! — восторженно произнёс Фандрал. — У Локи, — поправила Сиф. — Что бы мы делали без такого мага, — качал головой Вольштагг. — Тор бы тебе сказал, что ты молодец, — похвалил Огун мага. — Да, — оборачиваясь к загипнотизированному брату, с улыбкой сказал Локи. — Обнял бы меня. А я его пырнул бы.***
Вечером друзья дошли до пещер, ведущих в логово Нидхёгга. Тут было теплее. Видимо, жар дракона давал о себе знать. Решили сделать привал перед тем, как спуститься к чудовищу. Сиф всматривалась в пламя костра. Локи видел в её глазах не отблески пламени, а ту самую ночь, кровь и битву. — Ты же знаешь, что это влияние Гьёлль, — сказал Локи, подсев к воительнице. — Знаю, — кивнула Сиф. — Но почему-то так сильно. Так правдоподобно. — Ты увидела в потоке Рунольва? — Да, — тихо ответила девушка, но веселее добавила, — там ему и место. — Да, ты права, — согласился маг. — Я хотел поговорить с тобой. Тебе ведь интересно, почему так ярко всплыли воспоминания. Сиф насторожилась. — Ты знаешь что-то, Локи. То, что мне всегда недоговаривали, — сказала она, посмотрев магу в лицо. — Это так, — вздохнул он. — После гибели отца у тебя было сильное расстройство всей нервной системы. Маги и лекари посовещались с Фриггой, Одином и твоей мамой. Тогда все решили спрятать твою боль далеко в твоём сознании. Признаюсь, что я тоже участвовал в операции. Память о событии у тебя осталась, но впечатления и эмоции практически стёрлись. Поэтому все потом дивились, как такая маленькая девочка смогла пережить такое потрясение. Тогда твоё состояние улучшилось. С такими крепкими нервами ты могла обучаться военному делу, как и хотела. — А без той операции не смогла бы? — полюбопытствовала Сиф. — Нет, у тебя долго была горячка к тому же. — Но, как я понимаю, то, что столетиями сдерживалось внутри, вышло наружу из-за влияния реки, — рассуждала воительница. — Именно, — вздохнул Локи. — Единственный минус, который невозможно было предугадать. — Ну да, кто знал, что я отправлюсь с пятью балбесами ослеплять дракона, — хмыкнула Сиф. — С пятью? — нахмурился Локи, считая в уме количество присутствующих. — Ладно, с четырьмя тупыми балбесами и с одним умным, — примирительно сказала Сиф. Они немного помолчали. — Знаешь, — нарушила тишину Сиф, — может, это побочный эффект от слияния разумов, но я почему-то видела, как на тебя сделал дело ребёнок. Я что-то такого не помню. Ты стоял посреди улицы, рядом стоял Тор и коляска. Волосы у Тора ещё были длинные. Когда же это было? Локи будто водой ледяной окатили. А потом горячей. А потом опять ледяной. — Локи? — удивилась Сиф такой реакции. Маг то бледнел, то розовел. — А, видишь ли, — замялся он, неловко смеясь. — Этот ребёнок… — Что? — с интересом спросила девушка. — Я никому не скажу. — Точно? — взяв себя в руки, с улыбкой уточнил маг. — Конечно! Никому ни слова. Ну, кто это был? — Ты, — сказал Локи, с интересом наблюдая реакцию девушки. Сиф подумала, что он шутит. Но теоретически это было очень даже возможно. Сиф хмурилась, пытаясь вспомнить что-нибудь ещё из этого видения. Локи ухмылялся. — Неужели мои родители выбрали в няньки вас? Какой кошмар! — причитала Сиф. — Соседки бы сказали, что оно и видно, отчего я предпочитаю меч в руке, а не шитьё. — Ну нет, леди Сиф, — возразил маг. — Тут мы не виноваты. Это у тебя генетическое. Ты в младенчестве ногами само Его Высочество Могучего Тора по носу била. — Серьёзно? — изумилась Сиф, оглянувшись на Тора, сидящего рядом. — Он нас слышит? — Да, — улыбнулся Локи. — И я уверен, что он счастлив вспомнить фингал, который ты ему залепила, когда тебе стукнул год. — Кошмар, — резко присела Сиф. — Ужасно, когда друзья старше тебя лет на сто и помнят, как ты ходила на горшок? — подколол Локи. — Ужасно, что эти сто лет не помогли им обогнать меня в военном деле, — ответила подколом Сиф. — Отец гордится тобой и твоим выбором, даже будучи в Вальгалле, — заверил девушку Локи. — Спасибо тебе, — произнесла Сиф, сжав холодную ладонь мага в своей тёплой ладони. Друзья улеглись спать. Локи не мог уснуть. Он всё размышлял, кого бы увидел в реке Тор и какие бы воспоминания могли всплыть в сознании Громовержца. Локи также думал о драконе, о загадке и о времени, которое даст на разгадывание дракон. «Слава Бёру, Тор под гипнозом. Оттащить его от реки было бы непросто!» — подумал маг. Сон этой ночью был беспокойный у всех. Отчасти от уже пережитого. Отчасти от размышлений о том, что ещё предстоит пережить. И удастся ли им это пережить?..