* * *
Ава медленно открыла глаза. Яркий свет тут же осветил ее лицо и заставил зажмуриться. Глазам необходимо было привыкнуть после темноты к дневному свету. В сознании почему-то всплыл образ юного Дженсона и некоторые события из прошлого. Особенно четко одно из них — ее последний разговор с ним перед отправлением на учебу в отдел безопасности. Воспоминания оказались тоже довольно-таки болезненными, учитывая все то, что творилось на тот момент в душах обоих. Женщина тяжело вздохнула, наполнив свои легкие свежим воздухом, а потом попыталась дать сигнал мозгу к пониманию того, что происходит вокруг. В ее видении вся обстановка казалась расплывчатой и только через какое-то время предметы приобрели четкие очертания. Доктор Пейдж слышала мерный ритм кардиомонитора, который отражал на экране частоту биения ее сердца. Затем дала о себе знать и тянущая боль в левом боку после наложения швов. Канцлер сделала еще один глубокой вдох, однако желаемого облегчения он ей не принес. Легкие слегка сдавило, а потом и вовсе перед глазами и все начало мутнеть. Но она все-таки успела заметить чью-то фигуру в белых одеждах. Как это было сейчас к радости Авы! — Где я? — тихий шепот сошел с уст женщины. — Доктор Пейдж, вы в ПОРОКе, — на ее голос тут же отозвалась Энни. Правда канцлер только по голосу могла определить, что где-то рядом с ней находится девушка. — Все хорошо. Как вы себя чувствуете? — Терпимо. Бок ноет, — вполголоса ответила Ава. Ей было пока еще тяжело что-либо произносить. Силы только начали к ней приходить. — Я сейчас вам обезболивающее вколю. Потерпите. Канцлер кивнула и снова зажмурилась. В бок что-то кольнуло и боль аукнулась во всем ее теле. Через несколько секунд женщина почувствовала, как кожи ее плеча коснулся острый шприц. Энни ввела лекарство. — Теперь вам станет легче. — Как я здесь оказалась? — Вас Дженсон привез. — Дженсон... Женщина припомнила что-то связанное с мужчиной в ее квартире какое-то время назад. Но было ли это все на самом деле и не почудилось ли ей от большого желания увидеть его? Сейчас Аве трудно было судить. Что только не выдавал ее мозг, пока она неадекватно воспринимала окружающий мир. — Он вернулся? — тихо спросила доктор Пейдж. — Да, конечно. Вы молчите. Отдыхайте и набирайтесь сил. Они вам очень сейчас нужны. — А где Джойя? — Я... — Энни замялась. После встречи с Дженсоном ей трудно было судить, что там у него произошло. — Я не знаю, что сейчас с ней. Ава снова набрала в легкие ртом побольше воздуха и закрыла на несколько секунд глаза. Силы утекали из нее быстрее, чем она могла себе представить. — Энни, позови Дженсона. Пожалуйста. — Но, доктор Пейдж... — Позови. Мне нужно с ним поговорить. — Хорошо. Только недолго. «Долго и я сама не смогу. Все, это конец», — подумала про себя Ава и закрыла глаза. До прихода Дженсона ей надо успеть все коротко сформулировать в голове, иначе потом может быть поздно. И сказать ему хотелось многое, но женщина понимала, что и сил, и времени не хватит. Боль не позволит. Только самое важное, самое нужное. А дальше он все поймет сам. Уже один.* * *
Мужчина сидел за своим столом и тупо смотрел на черный монитор. Покоя не давали жуткие мысли о том, что произошло здесь же, несколькими минутами ранее, когда напротив него сидела Джойя, а он до безумия желал ей смерти. Дженсон сам не понимал, что творилось с ним в тот момент, но позволить себе такую роскошь, как выстрелить в объекта, он не смог. Это было не похоже на Дженсона. Раньше он всегда четко знал, как следует поступать с врагами. Они не достойны жить. Ровно так же, как и эта Джойя, по милости которой Ава сейчас борется за свою жизнь каждую секунду. Но тем не менее факт оставался фактом — выпустить пулю ей в лоб и взять на себя еще один грех — мужчина огородил себя от этой участи. В тот момент его сознание озарила одна важная мысль, что если он так жестоко расправится с этим объектом, то может больше не появляться на глаза канцлера. Ведь не просто так, не по глупости же доктор Пейдж взяла Джойю на свое попечение. Что там между ними происходило, мужчина даже не строил догадок, но явно события были весьма не радостными, раз девочка решилась на такой поступок. Тем не менее Дженсон понимал, что, если с ребенком что случится, Ава никогда ему этого не простит. Он помнил, как доктор Пейдж лила слезы в три ручья, когда встретила живого сына, как мучилась после его смерти. Даже эти фотографии... На них ее семья, словно живая. Эти бездушные картинки слишком глубоко въелись в сознание Дженсона, что он, наверное, мог сказать себе, как эти люди были дороги для Авы. Возможно, девочка тоже что-то значила для женщины, иначе зачем доктору Пейдж с ней возиться, когда и так работы выше крыши? Судить, что мотивировало Аву, чтобы взять сиротку к себе, задача слишком сложная для мужчины. Нет, не такие психологические задачи его учили решать. Да, Дженсон судил лишь исходя из своего крошечного опыта, но посчитал, что на данном этапе поступил верно, хоть и кажется все это ему настолько дико, что мозг вот-вот закипит. А расправиться с объектом он всегда успеет. В следующую секунду в дверь раздался стук. Ее приоткрыла Энни. — Дженсон, извините, что помешала... Но там доктор Пейдж... При упоминании Авы, он мгновенно забыл обо всех своих проблемах и ненавистном ему объекте, о своем гадком душевном состоянии. Из сознания мужчины моментально вылетела вся мутная и ненужная информация, касающаяся Джойи. — Что с Авой? — Она очнулась и хочет вас видеть. Дженсон тут же рванул с места и подошел к двери. Энни едва успела его остановить. — Только недолго, я прошу вас. Доктор Пейдж еще очень слаба. — Я знаю. Через минуту мужчина уже коснулся холодной ручки двери лаборатории и быстро сократил расстояние от входа до кушетки, на которой лежала Ава. Ее глаза были по-прежнему закрыты, лицо едва приобрело розовый оттенок, а дыхание оставалось еще глубоким и тяжелым. Дженсон присел рядом на стул и осторожно взял ее теплую ладонь в свои руки. Почувствовав трепетные прикосновения к своей коже, Ава медленно распахнула глаза и постаралась сфокусировать взгляд на человеке рядом с собой. Она знала, что это Дженсон, ей можно было даже не видеть его, она чувствовала рядом его присутствие. Когда эти выразительные глаза, в которых читалось столько доброты и нежности, посмотрели на мужчину, когда он поймал на себе этот глубокий и затягивающий взгляд, то понял, что это и есть то самое настоящее счастье, то его счастье, которое больше никто никогда не поймет, то единственное счастье, которое нужно ему — это всего лишь видеть Аву, такую свою и родную, и осознавать, что самое страшное уже позади. Что хоть на каплю, но ей стало лучше. Дженсон сидел в оцепенении, не отпуская руки доктора и зачарованно глядя на ее лицо. Тот мерзкий холод и темнота постепенно начали рассеиваться в его душе, состояние какого-то неземного рая охватило Дженсона в эти секунды. Он даже не предполагал, как это прекрасно просто изучать женщину взглядом, даже говорить с ней без слов. Сейчас ничего иного ему было не нужно. Это уже награда за все те дикие его переживания за стенами лаборатории. Ава слабо, но искренне улыбнулась. Ей тоже было спокойно на душе за Дженсона. С ним все в порядке, он рядом, теперь можно сказать и свои последние слова. — Дженсон... Спасибо, что пришел... — тихо-тихо начала Ава. — Молчи, молчи. Ничего не говори. Все потом, слышишь? Доктор Пейдж слегка поморщилась. А чего она ожидала? Конечно, он будет против ее слов, но ей и самой сейчас трудно, тело ноет, боль волнами проходит по организму. Но сказать было необходимо. — Потом будет поздно. — Не говори глупости. Тебе нельзя тратить свои силы на пустую болтовню. Поэтому молчи. Ава глубоко вздохнула и слегка прикрыла глаза. Дженсон прав. Она еще слишком слаба для серьезных разговоров. Но отступать сейчас не время. — Пожалуйста, скажи, где Джойя? Что с ней? Ава была почему-то уверена, что ее заместитель уже знает о ребенке из уст персонала. Не может Энни не поведать ему эту важную часть жизни канцлера. — Это единственное, что тебя волнует? — немного повысил голос Дженсон. Разговаривать об этом нелицеприятном объекте ему сейчас меньше всего хотелось. — Она там, где ей место после того, что сделала. Все! Больше этого объекта никогда не будет в твоей жизни! — Что ты с ней сделал? — вполголоса спросила женщина. — Ничего я не делал! Все, Ава, молчи! — резко ответил Дженсон. — Не делай себе хуже. Ава закрыла рот, пристально глядя на него, пытаясь прочитать истину в его глазах. Но сейчас это едва ли было возможно. — Не надо мне врать. — Что? — изумился мужчина. Чего-чего, а такой фразы он точно не ожидал от канцлера. — Да я когда-нибудь тебе врал? Когда-нибудь тебя обманывал? — Я слишком хорошо тебя знаю и знаю, на что ты способен... — промолвила доктор Пейдж и остановилась. Нет, она и мысль не держала упрекнуть Дженсона в его непоказательном прошлом, просто боялась, что сгоряча он может поступить с ребенком точно так же, как в свое время желал и с Томасом. Убить Дженсону ничего не стоит, ровно так же, как Аве чихнуть. — На что я способен? Мужчина, конечно, хотел узнать подробности о своих безумных деяниях, но в итоге додумался сам, что Ава пытается ему сказать. Напомнить ему самому, как он без всякого сочувствия и милосердия может расправиться с ни в чем невинными людьми, как умеет добиваться своего любыми, даже самыми жестокими способами. — Да ни черта ты не знаешь!! — в следующую секунду сорвался Дженсон. Если сказать, что ему все это было, мягко говоря, неприятно, будет неверно. Он, конечно, способен и на самые гнилые поступки, но теперь, когда рядом Ава, приходится и фильтровать свои деяния. Вот и с Джойей произошло примерно так. — Я чуть с ума не сошел там, за стенкой! И едва не потерял тебя, а ты!!.. Не злость, какое-то отчаяние и безумие охватило мужчину. Сейчас он точно не был готов к такому удару от Авы. Ему было дико обидно, что сейчас вместо того, чтобы насладиться такими выстраданными минутами рая, он вынужден слушать о том, что было раньше. Да после Жаровни внутри Дженсона все кардинально поменялось. Неужели Ава этого не поняла до сих пор? Или... Мужчина резко встал и подошел к ближайшей стене. Стукнул по ней со всей силы кулаком и тихо выругался. «Или я ни черта для нее не значу, раз она твердит такое!» — сказал он сам себе и развернулся к центру лаборатории лицом. Жалостливо посмотрел на измученную Аву и в ту же секунду отругал себя за свой повышенный к ней тон. «Кретин! Зачем я на нее наорал? Ей и так плохо сейчас. Это я ничего не понимаю в ее жизни, но это не повод срываться». Дженсон вернулся обратно и присел на этот раз рядом с Авой на край кушетки. Немного наклонился к ее лицу и тихо произнес: — Жива-здорова твоя Джойя. Ее отвезли в приют. Эта тварь не стоит того, чтобы ты даже думала о ней. Тем более сейчас. Доктор Пейдж выдохнула. На ее лице появилось умиротворение и какое-то радостное сияние. Дженсон ее не обманывал. Она знала это. Что ж, наверное, девочке будет не так скорбно в приюте, нежели в ее квартире. Ава искренне на это надеялась. Женщина снова прикрыла глаза, но буквально через секунду вновь распахнула их. Ей хотелось запомнить, как выглядит этот родной и привычный для нее мир, ведь потом будет все иное, другое постоянство. — Дженсон, пообещай мне... Я знаю, ты... Не сможешь о ней позаботиться, но я этого и не прошу... — Ава! — Не перебивай. Мне итак сложно... Говорить, — совсем тихо произнесла доктор Пейдж, а затем сильно зажмурилась. Колкая боль резко охватила все ее тело. Воздуха в легких стало не хватать. Этот разговор отнимал у нее слишком много сил. Дженсон замолк. Пускай. Он выслушает ее и пообещает выполнить все, что она захочет. Сейчас у него нет иного пути. Ава медленно открыла глаза и продолжила: — Пообещай, что хотя бы проследишь, чтобы ей не было там плохо. — Хорошо. Если тебе станет от этого легче. Я обещаю. Женщина улыбнулась краешком губ, но в следующую секунду светлая эмоция сошла с ее лица. Тяжело было просто воспринимать окружающую обстановку, а не то, чтобы слагать фразы. Ее глаза увлажнились, одинокая чистая слеза нашла тропинку на ее щеке. Дженсон кожей чувствовал, какую боль она сейчас терпит и все по велению Джойи. Но если бы он мог хоть на каплю ее облегчить, то все бы для этого сделал. Ава не должна мучиться. Хватит и того, что она пережила в Жаровне, при Вилсон, борясь с вирусом. Этого всего уже предостаточно. Она не железная. Она не пробирка с химикатом. Она — живой человек, который слишком много испытаний перенес за последние пару недель. И Ава ведь продолжала работать все это время в своем привычном ритме, стараясь выложиться на полную, чтобы найти эту истину. У Дженсона на мгновение замерло сердце. Только сейчас он по-настоящему осознал, сколько всего пришлось вытерпеть доктору Пейдж, чтобы сейчас худо-бедно разговаривать с ним! А он еще посмел упрекнуть ее в том, что она не понимает его намерения. Мужчине стало вдвойне гадко на душе и появилось непреодолимое желание все исправить. Исправить эту несчастную судьбу канцлера. Помочь ей поскорее излечиться от всех этих ран не только физических, но и душевных. И затем просто отдохнуть от ПОРОКа, от всей этой бесконечной суеты, груды документов, исследований — хватит всего этого уже с лихвой. В конце концов лекарство у них есть. Это самое главное. Что еще нужно для спокойной жизни? Сейчас Дженсон очень остро испытал нехватку того самого спокойствия. Ему то не привыкать к бешеному ритму жизни, а Аве все это только идет во вред. Он твердо решил, что пока ее организм полностью не восстановится, Аву из дома он не выпустит. Пусть при этом они сто раз поссорятся, но больше он не желает видеть ее такой ослабленной и беспомощной. Достаточно подобного было в Жаровне. А в их родной организации он такого состояния канцлера больше не допустит. Доктор Пейдж почувствовала, как Дженсон нежно коснулся своей ладонью ее щеки и легким движением убрал с нее слезу. — Не плачь. Все будет хорошо. Слышишь? — вполголоса произнес мужчина, близко-близко наклонившись к ее лицу. — И даже не думай со мной прощаться! А она ведь только и хотела это сделать. Ава медленно накрыла своей ладонью руку Дженсона, которую он вот-вот хотел убрать с ее лица. Ей так много хотелось еще ему сказать, спросить, но она молчала, просто наслаждаясь его голубыми и бездонными очами, думая, что рай для нее уже наступил. Она не заслужила его за все, что сделала, Ава знала это. Разве она могла еще обрести покой? Одна смерть сына от ее рук... Этот грех ничем ей не искупить. На душе Дженсона тоже стало заметно спокойнее, нежели несколькими минутами ранее. Хоть тревога все еще жила в его сердце, но она была не так сильна. Ему было приятно ничего не говоря, смотреть на женщину и тонуть в ее очаровании. Несмотря на бледность ее лица, Ава все равно для Дженсона являлась образцом красоты. Наверное, потому что никакого другого не предоставила жизнь, да он и не жаловался. Мужчина наклонился еще ближе к ее лицу и поцеловал в лоб. Потом перевел взгляд на ее усталые глаза. — Отдыхай. И не думай ни о чем, — сказал он совсем тихо. — Набирайся сил. Поспи. Ава немного нахмурилась. — Я боюсь... Боюсь глаза закрыть и больше не увидеть тебя... Ничего этого... — Перестань говорить, что попало! Я никуда не денусь. Доктор Пейдж глубоко вздохнула и улыбнулась краешком губ. Она была в этом уверена. Затем женщина медленно опустила руку на кушетку и повернула голову в сторону. Ее глаза неторопливо, словно не хотя, закрылись и именно сейчас женщина ощутила заметный прилив сил. Размеренное тиканье приборов постепенно начало стихать, уходить на задний план вся колкая боль, овеявшая ее тело. Начало действовать обезболивающее.