***
— Сэр, на второй стадии мы испробовали на нём уже несколько слезоточивых и раздражающих дыхательные пути газов. Ничто не подействовало. Вы подтверждаете приказ перейти к нервно-паралитическим разработкам фазы восемь? — Подтверждаю. Приставьте к нему несколько наблюдателей. Я хочу знать о каждой секунде этого эксперимента. Через час жду отчёт. Выполнять. — Да, сэр, — согласился учёный. — Дальнейшие действия? — Переходите к фазе девять. Перед введением инъекций возьмите у Локи не меньше пинты крови. И передайте её в специальный отдел изучения.***
С горем пополам, но доехали-таки до башни Старка. Если кто и восхитился масштабом Старковского эгоцентризма, то вида не подал. Вошли в здание и ехали в лифте люди молча, изредка кидая взгляды друг на друга, и по-любому удивлялись — как их угораздило здесь оказаться. Большинство догадывалось, что истинной причиной приглашения миллиардера является его банальное нежелание лишний раз кататься в штаб Щ.И.Т.а. Только Энтони Старк мог притащить к себе домой кучку натренированных убийц, потому что с его стороны это было проще, чем самому куда-то ездить. — Джарвис, Папочка вернулся! — обозначил Тони, потягиваясь. Гарри не надо было поворачиваться назад, чтобы увидеть, как гости закатили глаза. Он уже предвкушал, что вечер будет долгий. — Активируй протокол «Пирушка». — Разрешите внести предложение, сэр? — Деликатно уточнил ИскИн. — Валяй. — Милостиво разрешил гений. — Вероятно, для собравшейся компании будет более уместен протокол «Пирушка — Версия 2.0!»? — Бартон даже не старался замаскировать ржач под кашель, явно забавляясь этой ситуацией. — М-м-м-м… Что-то я не помню такого… — задумчиво потянул мужчина, перекидывая снятый пиджак через руку. — Немудрено, сэр. Второй протокол писался под непосредственным влиянием первого. — Безразлично, но с какими-то ироничными нотками ответил Джарвис. — Так, ладно, полагаюсь на твой, унаследованный от меня, безупречный вкус. А пока проводи гостей по комнатам. Устраиваем сходку здесь через двадцать минут.***
Гарри поднялся на крышу. Снова. Ему нравилось рассматривать город как на ладони. Угадывать сквозь вату протекающих облаков звёзды. Это так странно, он побывал в стольких мирах, видел стольких немыслимых и не поддающихся воображению небес со своими уникальными созвездиями, но именно это небо, мутное от исходящих городских выхлопов, с тусклыми невзрачными скоплениями мерцающих точек, заставляло его сердце болезненно сжиматься. Возможно, оно было слишком похоже на небо, под которым он родился. Парень практически не моргал, словно вглядываясь в бездну, саму суть мироздания. Зачем? Искал ответы на вопросы. Пытался разглядеть смысл своего существования. Одинокого. Безрадостного. Пустого. Никогда, никогда он не пытался хватать звёзд с неба. Никогда не хотел внимания и славы. Всегда желал просто быть нужным. Найти, наконец, своё место в жизни. Просто жить. А ведь он до сих пор, смотря в зеркало, видит маленького чумазого мальчика, сидящего в чулане. Словно зверя — дикого, и в то же время неистово страждущего ласки. Тело выросло, но он остался тем же. Неприкаянным. Ну вот. Щёку расчертила одинокая слеза. Увлажнившиеся глаза всё так же были направлены вверх. Но внутри зияла пустота. Безразличие едва ощутимой шалью обернуло его с ног до головы. Просто миг, когда ничего не оставалось. Он встретил Тони. Встретил этих странных людей. Всех их. В каждом видел что-то такое, от чего перехватывало дыхание. Трепет? Восхищение? Они, будучи смертными и монстрами, в какой-то степени, не переставали бороться. Бороться за свою жизнь. За свои убеждения и взгляды. За право жить и существовать. Но как же он может бороться, если внутри всё истлело? Он ничего не чувствует. Снова. Там, где всегда горел огонь, теперь пусто. Слишком много эмоций. Слишком много разговоров. Слишком много новых людей. Характеров. Тонкостей. Событий. Мыслей окружающих. Всё это напряжение выходило слезами, капающими на перила. Он чувствовал, что попал в водоворот настоящего торнадо. И был сметён им подчистую. Гарри перегорел. Он просто устал. И даже немного боялся. Когда тебя пленяет безразличие. Когда эмоции перестают иметь хоть какую-то цену. Становится действительно страшно. Каждый становится словно открытая книга. И в самые тёмные уголки подсознания пробирается что-то невероятно жуткое. Оно перебирает твою память как карточки в библиотеке. Оно заглядывает в самые постыдные участки. Оно заново ворошит самые страшные кошмары. И изнутри как чернильное пятно поднимается, казалось бы, уж давно забытая мерзость. То, что было в прошлом. То, что ты пытаешься забыть. Поднимает голову и смотрит своими страшными глазами. Твой самый страшный враг. Твой самый неизменный позор. То, что как бы ты ни пытался изменить, всегда останется частью тебя. И в такие моменты оно всегда будет поднимать свою уродливую голову. И, пожалуй, самое болезненное — то, что тебе это уже безразлично. Ты должен бороться, но… Вся человеческая жизнь — это сплошная, никогда не прекращающаяся борьба. И, по большей части, с самим собой. Но ты устал. Ты чувствуешь на своей шее зловонное дыхание и закрываешь глаза. Делаешь шаг навстречу. И тебя разрывает изнутри. И ты уже устал пытаться хоть что-то сделать. Сил нет. Желаний тоже. Остаётся только перетерпеть и двигаться дальше. Ждать, когда всё то, чем ты считаешь себя — снова сгорит заживо. И тогда всё повторится вновь. Но это будет потом. Сейчас главное — перетерпеть. Вот суть человеческой жизни. Перетерпеть.***
— Карапуз, я тебя не узнаю. Ты чего? — Старк опалил горячим дыханием щеку Поттера, когда наклонился шепнуть на ушко. Гарри услышал запах спиртного, но не стал отодвигаться от неприлично раскаленного и расслабленного тела подвыпившего Тони. Рядом с ним он не чувствовал себя лишним. Как оказалось, он пропустил самую жаркую часть вечеринки. Все уже перекусили. Тони потом пообещал показать запись, как Кэп пытается орудовать палочками и ломает восемь пар, прежде чем психануть, и как Брюс начать ковыряться вилкой. Каждый выбрал что-то себе выпить. Естественно, успев переругаться по третьему кругу. Есть парню совсем не хотелось, поэтому они по взаимному согласию переместились в другую, более темную комнату. В «кинозале» было много всяких диванчиков и кресел с обилием цветных подушек и тонких пледов. На противоположной от них стене располагался телевизор во всю стену. Тони смеялся и называл эту комнату «норкой хомячка» из-за обилия цветных тряпочек и непривычной обстановки. — Нет, все нормально, — безразлично ответил Гарри, мимолетно бросая взгляд на свой перстень. — Просто устал. Старк пожал плечами и облокотился на подлокотник; его глаза ненавязчиво то осматривали гостей, то возвращались к идущим на экране «Звездным Войнам». Джарвис сам выбирал фильмы во имя избежания очередных конфликтов. Поттер сидел с хозяином дома на глубоком сером диване. Тони медленно цедил янтарную жидкость из толстого стакана. Гарри задумчиво вертел в руках шоколадный батончик, но не чувствовал в себе желания его съесть. Недалеко от них устроился Брюс в каком-то абсолютно несуразном оранжевом кресле на тонких ножках. Он постоянно подливал в фарфоровую чашку ромашковый чай из чайника и пил горячий и своеобразно пахнущий отвар с выражением вселенского пофигизма на лице. Стив, кажется, единственный, кто был искренне заинтересован фильмом. Большие голубые глаза генерировали чистый восторг. Оно и понятно. Едва ли в своем времени он видел хоть что-то похожее. Наташа и Клинт выбрали темно-зеленый диван. Девушка всячески не обращала внимания на фильм, как-то умудряясь орудовать в темноте пилочкой для ногтей. Бартон же не мелочился. Он притащил с собой ящик пива, легко открывал банки и поглощал его как воду. В воздухе так и висела атмосфера подавленности и усталости. Никто даже не пытался завести разговор. Каждый думал о своём. Всех угнетало понимание того, что всё это только начало. С Локи ничего не ясно. Гарри сказал, что приведет ещё одного непонятного чудика со сверхспособностями. Мир в опасности, а они уже выбились из сил и не уверены, что им делать дальше. Когда фильм закончился, мстители распрощались и разошлись по комнатам, предоставленным любезным Старком. Едва ли хоть кто-то получил удовольствие от этого вечера. Да и ещё погода за окном разбушевалась.***
Гарри проснулся от собственного крика. Он подскочил на кровати, резко открывая глаза. Сердце колотилось как проклятое. Пижама противно липла к телу. Волосы неаккуратными мокрыми прядями свисали вниз. Руки дрожали как припадочные. Глаза беспорядочно шарили в комнате, отчаянно пытаясь что-то найти. Сжавшиеся в кулаки ладони сжали простынь до плачущего хруста ткани. Ощутив давящее чувство в груди, парень оцепенел. Он не мог вздохнуть. Казалось бы, не так уж сложно. Вдох. Выдох. Но ему не удавалось протолкнуть сквозь легкие хоть сколько-нибудь желанного воздуха. Руки инстинктивно сложились на горле. Он корчился на постели. На лице проступили бугрящиеся вены. Короткие ногти оставляли красные отметины на шее. — Эй, малыш, тише! — Старк, непривычно растрепанный, в одних только мятых спальных штанах, навис над ним, отнимая гаррины руки от покрасневшей кожи. Парень под ним сильно задрыгался, пытаясь освободить руки. Острое юношеское колено несколько раз нашло свою мишень в боку мужчины. — Всё хорошо. Дыши, дыши. Гарри протестующе замычал, выгибаясь и утыкаясь влажным носом в смуглое плечо Тони. Ещё несколько резких сокращений грудной клетки и наконец послышался тихий всхлип. Тони ничего не оставалось, кроме как сесть поудобнее и скрыть парня в объятиях. Смуглая шершавая и мозолистая ладонь нашла своё пристанище меж двух острых лопаток, мягко поглаживая молодого человека. Вторая конечность обвила худосочную талию, поддерживая. Хриплый голос тихо шептал какие-то успокаивающие слова. Поттер не вслушивался, а лишь удобно устроил упрямый подбородок в сочленении плеча и шеи миллиардера, всё ещё судорожно выдыхая. На глаза по-прежнему наворачивались слезы. — П-прости… Я не… — Ну, всё, всё. Успокаивайся. — Тони пристроил голову ближе, касаясь щетиной ледяного уха. Не то чтобы он привык вскакивать от зова Джарвиса, говорящего, что у кого-то из его гостей паническая атака. Но холодный, дрожащий человек в его руках не вызвал и тени мысли возмущения. Старк по себе знал, как тяжело одному переживать кошмары. Даже спустя несколько минут парень не поменял положения. На аккуратные попытки гения высвободиться Гарри лишь сильнее прижимался к горячему телу. Он жутко мёрз. Состояние Поттера на данный момент можно описать как пришибленное. Едва ли он осознавал до конца, в каком положении они оба оказались. Никого из них это, правда, особо не волновало. Всё так, как должно быть.