Королевский (До)Фламинго.

Мы понежились ещё какое-то время уже лёжа в кровати, перед этим сняв наручники и ошейник, в которых находился Дофламинго. Всё прошло в тишине, которая успокаивала, но и одновременно оставляла чувство беспокойства. Особенно из-за тех слов, что я сказала так не вовремя. Ну не дура? Хорошо, что на датском сказала, а то ещё бы одни проблемы свалились на мою не очень умную голову. Надо подумать, а лучше поговорить с Джули, которая должна приехать. Потому что пользоваться мозгом самостоятельно — это не моё от слова совсем. Доказан сей факт не единожды. — С тобой точно всё в порядке? — пират поцеловал меня в шею и теснее прижал к себе, оглаживая медленно ладонями контур оголенного тела. — Ты хмуришься, тем более после такого замечательного секса, Хельги. Неужели не понравилось? М? — он растянул последние слова тихим, бархатным голосом в ухо, опаляя горячим дыханием. — Понравилось. — я немного дернулась в объятьях, а после слабо улыбнулась, чтобы не дать повода думать, что со мной что-то не так. — Просто после такой веселой ночи и интенсивного утра я чувствую себя очень уставшей. Точнее выжатой, как лимон. — Какие мы неженки! — легонько укусив за плечо, Дофламинго резко усадил меня на себя, внимательно рассматривая оценивающим взглядом. — Ну, а что ещё ожидать от такой маленькой, но красивой девушки? — Скажи, что тебя не устраивает такая любовница как я! Сам же особенной назвал, так теперь ещё и красивой. — Да, особенная. — Донкихот положил руки на мою талию и хитро оскалился, сжимая пальцы. Только вот этого мне не хватало! — Я ещё никогда не отдыхал столько времени с одной и той же девушкой, не спасал её от проблем и не знакомился с её семьей, и так далее по списку. Но не могу сказать, что мне не нравится. Прекрасный отпуск. Назовём это так. — Всё что-то должно быть впервые. Но должна сказать, что мне понравилось и было приятно чувствовать власть. Не хочешь ещё раз сделать мне куни и назвать Госпожой? — конечно же я осознавала, что играю с очень опасным огнем, но мне хотелось говорить и вести себя с ним вот так. На равных, игриво. Словно мы не просто любовники, а нечто большее. Главное не забыться и дать самой себе эмоциональную пощёчину, чтобы голова на месте осталась. Хоть чем-то соображать надо нормальным, а не сердцем с жопой. — Наслаждайся. Я говорил, что ты моя, значит тебе всё можно, правда не заигрывайся только. — А если я хочу заиграться? — Тогда мне придется тебя наказать, Хельги. — Ремень тебе в зубках и на четвереньках принести? — Сучка. — всё также усмехаясь пират неожиданно сжал пальцы сильнее, что продолжали обхватывать талию, и начал меня щекотать. — Как тебе такое?! Громко заливисто смеясь я начала попытки выбраться из рук Дофламинго, которые крепко меня обхватили и не отпускали. Но сдаваться не собиралась, продолжая дёргаться, словно в припадке, извиваться, как змея, толкаться ногами. Правда резко все прекратилось не успев начаться в момент, когда мы услышали громкий звук закрывающейся входной двери на первом этаже, а после и звонкий голос Джули, оповещающий, что они с Росинантом вернулись. Нет, ну что за подстава? Только началось слащаво-забавные игрища в постели после секса, так они тут как тут. Явились не запылились. Не могли бы в пробке застрять? Старший Донкихот нехотя перестал щекотать меня и резко скинул с себя, а после лениво встал с кровати, чтобы быстро натянуть на себя трусы с шортами, но перед этим спешно поцеловал в щеку. В то время как я медленно начала думать где валяются мои трусы. В памяти никак не всплывала картина когда именно их с меня снял пират и в какой угол он закинул. Нет, могу конечно достать новые, проблем нет, но будет не очень весело, если они красивенько лежат на кухне, откуда мы и начали. Потом от шуточек Джули никуда не денешься. — Ты не это ищешь? — я обернулась на Дофламинго, который стоял у двери комнаты и крутил на пальце мои самые удобные, самые любимые чёрные кружевные трусики. На его лице сияла такая довольная улыбка, как-будто это не кусок ткани, а сокровище не меньше Ван Писа. — Ой, как мы недовольно смотрим. — Отдай! — но на мои слова он лишь забавно хихикнул, от чего посмотрела на него, как на идиота, вопросительно изгибая левую бровь вверх. Вместо того, чтобы выполнить просьбу — пират поднял руку вверх, в надежде, что начну прыгать перед ним. Скотина, знает же, что мне никак не дотянуться с низким ростом. Ну ничего. — Ладно. — примирительно подняв руки, я слабо хмыкнула и пошла к своей одежде. — Это не единственные мои трусы, можешь оставить их себе. Не знаю для чего они тебе, но надеюсь не для носки на голове в туалете с писькой в дрочащей руке. Ну, а если собираешься воспользоваться ими по назначению, то надеюсь, что ты не передавишь себе яйца. — Это так же отвратительно, как хорошо. Так ещё грубо! А я думал с тобой поиграться. — Играться будешь с идиотами в море! — Оооо, Хельги показывает зубки! Давай ещё! — Много хочешь — мало получишь. Пошли давай, а то я готова сожрать слона. — Мы только завтракали. — А потом потрахались — поэтому жрать! — Обжора. — Ой, да нахер иди! Не ответив на мой посыл куда подальше в момент словесной перепалки, Дофламинго с размаха кинул в меня трусами, которые прилетели мне в голову. Смех за спиной подлил ещё масла в огонь, что образовался благодаря источающейся злости вокруг меня. Раз хочет по плохому — будет по плохому. Схватив эти бедные трусы, а развернулась к Донкихоту лицом и молча смотрела на него пристальным взглядом, специально не моргая и не улыбалась, дожидаясь когда перестанет смеяться. Но он не прекратил, лишь продолжил ржать, как лошадь от выражения моего лица, сползая вниз по стеночке. Только стоило опуститься, как я подошла к нему и надела кусок черного кружева ему на голову. Я смотрела на него сверху вниз и наблюдала, как тот начинает багроветь от злости, прекратив смех. Вот сейчас действительно заигралась, но при этом чувства сожаления или страха совершенно не было, лишь превосходство и победа. От чего медленно натянула улыбку, прикрывая слегка ладонью рот. Вроде бежать надо, спасаться, а не могла. — Смотрю ты страх совсем потеряла? Я предупреждал, что накажу. — Позволь повторюсь тогда. Тебе ремень в зубках и на коленках принести? — Сучка! — он резко меня поднял на руки, от чего я закричала, а после перевернул вверх тормашками и начал раскачивать в разные стороны. — Я тобой сейчас полы помою! — Отпусти! — попытавшись согнуться и зацепиться за свои же ноги, чтобы не начала болеть голова, то неожиданно засмеялась от того, что Дофламинго был всё ещё с трусами на голове. — Выглядишь превосходно! Носи мои трусы так постоянно! — Сумасшедшая… Какая же ты сумасшедшая. — он тепло улыбнулся, так как после моего смеха его злость куда-то пропала.

***

Надурачившись вдоволь мы оделись спустились вниз на первый этаж и зашли на кухню, наблюдая умопомрачительную картину. Джули стояла над кухонным столом вместе с Росинантом и быстрыми движениями нарезала овощи: помидоры, огурцы и болгарский перец. Младший Донкихот тем временем обжаривал на сковороде бекон и несколько яиц. Они стояли близко друг к другу и мило о чем-то переговаривались тихим голосом, от чего до нас с Дофламинго доходили лишь урывки фраз. Но то, что между ними проскакивала некая искорка — заметно невооружённым глазом: то как они поворачивались друг к другу, взгляды, даже прикосновения стали другими, более нежными. Вот кого, а свою лучшую подругу я знала, как себя. Вечно переводящая всё на шутки, жутко упрямая и порой токсичная сучка вела себя так лишь в некоторых ситуациях — либо понравился человек как друг, либо хороший секс. Именно последнее являлось чем-то нереальным, из-за её некой придирчивости, ведь прошлого парня она бросила по причине: «он уродливо косит глаза во время секса, хоть пакет на голову натягивай, так ещё и стонет как голодный пингвин». В этом была вся Джули. Правда мне очень интересно, как она нашла общий язык с Росинантом. И именно на этой мысли пират, а хотя правильнее дозорный, споткнулся об свои же ноги, когда решил отойти в сторону достать тостерный хлеб. Но встретиться с полом ему не позволила девушка, которая быстро его подхватила и тяжело выдохнула, все ещё не привыкшая к такой неуклюжести. Дофламинго не выдержал и тихо засмеялся в кулак, привлекая внимание парочки, тем самым они обернулась к нам и уставились невыспавшимся взглядом. — Я так погляжу, брат, у вас тут с Джули своя атмосфера. Хорошо выспались? — На свои синяки под глазами посмотри в зеркале. Тоже хорошая ночка выдалась? — Незабываемая просто, не поверишь. Пока братья препирались между собой, я атаковала холодильник на парочку бутербродов, а Джули закончила готовить салат и выключила плиту. Очень хотелось выяснить что произошло между ними двумя, но все же нападу на подругу с вопросами когда будем однозначно наедине. Так будет спокойнее и возможно вытащить информации по максимуму со всеми подробностями. Положив бутерброды на тарелку, я отошла в гостиную и развалилась в мягком большом кресле, предварительно включая приставку. Побыть наедине и не нагружать себя никакими мыслями — это то, что мне ужасно не хватало, особенно в последнее время. Дофламинго постоянно за мной хвостиком, теперь ещё Джули с Росинантом постоянные спутники. Не то, чтобы мне не нравилось быть среди них, но хотелось просто побыть в компании одной себя. Видимо это понял старший Донкихот, ибо он остался на кухне вместе с братом, а я вцепилась в джойстик, включая God of War 2018 года. Правда долго одиночество не продлилось, ибо через минут двадцать минут кайфа за игрой закончилось тем, что глаза начали слипаться сами собой, постепенно закрываясь вовсе. В итоге я сначала задремала с джойстиком в руках, а после и вовсе уснула. Совершенно ничего не снилось, словно выпала из реальности, так как когда меня разбудил звонок двери, то резко открыла глаза и вообще не поняла что происходит вокруг. Я лежала на диванчике, укрытая пледом, так ещё и на подушке, которую Дофламинго положил на колени. Его рука лежала у меня на плече, приобнимая и видимо не давая свалиться на пол, так как беспокойно спать изредка могла. За окном вечерело, от чего сонно ткнула пирата в бок и подняла на него глаза и тут же получила укол совести. От лёгкого удара в бок, блондин тут же потёр глаза рукой, просыпаясь следом за мной. — Прости, я думала ты не спишь. — виновато произнесла я и сладко зевнула. — Ощущение, странные от того, что постоянно спим. — Задремал. Ну, мы ещё трахаемся и бухаем, так что отдыхаем, вчера уже нашла приключений себе на задницу. — он убрал руку с моего плеча и потянулся так, что было слышно как хрустит позвоночник. — И тебе привет. — последнее уже Дофламинго адресовал явно не мне. — И как смириться с этим пиздецом? Доброе утро, страна. — ледяная рука резко легла мне на макушку и потрепал за волосы, по голосу и очертаниям сразу стало понятно, что это Ричард. — С каким ещё пиздецом ты собрался мириться, идиотина. — я скинула руку с себя и села на диване, потягиваясь тоже следом. Осмотревшись лениво взглядом, то кроме брата перед собой увидела Росинанта залипающего в приставку вместе с Джули, которая видимо и открыла дверь. — Мужиков себе выбирать не умеешь. От абьюзера насильника к жестокому пирату. Может лучше снова сойдешься с Кайлой? — Во первых я женщин не насилую, минуточку. — пират решил вставить свое слово, будучи оскорбленным таким сравнением. — Во вторых мы просто любовники, расслабься, бью её если она этого хочет. — Ой, идите вы нахер, только глаза открыла. — потерев кулаками глаза, я окончательно проснулась и начала соображать. — Что ты вообще тут забыл? — А подумать? Давай, я верю в твою сообразительность. Включай мозг, а то ты им смотрю совсем перестала пользоваться, что хватило ума припереться на вечеринку, где был ебучий Джон, которого я посадил в прошлый раз на семь суток. — разраженность на его лице была неописуемой, ибо в таком состоянии видела Ричарда только тогда, когда окончательно выводили из себя. — Ты можешь не вляпываться в неприятности? Мне хватает с остальными проблем по горло! Особенно с Джейн, так вместо того, чтобы жить отдельно и учиться — ты выкидываешь номера похлеще чем она и мама вместе взятые! — Так, а я помощи у тебя просила?! Выключи синдром старшего брата и перестань на меня орать! — подняв голос в ответ, я скрестила руки под грудью. — Спасибо, что помог по просьбе Джули. Остальное я сама. — Сама?! Джон в больнице лежит благодаря Дофламинго! Нет, мне его нихуя не жалко, но давай подумаем, насколько все плохо, что мне пришлось ставить на уши мать: у него нет документов, его нет ни в одной базе, а мне дело надо как-то составлять, прикинь, да? — А нахера ты её вмешиваешь? — Я лейтенант, а она детектив с кучей связей, дура! — Она детектив во Франции, а не в Канаде! — Сейчас в Канаде, уже как недели две! — Что?! — быстро разгоревшаяся ссора между нами резко прервалась из-за информации, которая ввела меня в шок. — Мама в Канаде, а ты не сказал? Ты ещё скажи, что она в городе! — Да, она в городе. — Ричард устало провел рукой по волосам, понимая, что уже проболтался и смысла что-то скрывать нет. — Она по делу и не хотела никого вмешивать кроме меня. Пойми уже, что у нас работа опасная, у мамы особенно, не маленькая. Или забыла что было? — Ричард, ты не идиот, а конченный придурок! — зло крикнув на парня, я вскочила с кровати и собралась уйти, но меня остановил брат за руку, переводя тему в другое русло. — Давай об этом потом. Сейчас собирайся в бар, как вижу Джули тебе не сказала об этом, так как ты сладко спала. Тебе нужно расслабиться — это раз, а во вторых подумай что делать с Джоном. Одно твоё слово и он получит срок или же отделаться испугом и штрафом. — после этих слов он отпустил мою руку, зная то, как начну вырываться. — Это главная причина по которой я приехал. Остальное решай сама. Голова на плечах есть. — Хорошо. — сделав спокойное лицо, чтобы никто не лез, я молча собралась уйти на второй этаж и собраться в одиночестве. Не хотелось никого видеть и слышать, так как нужно наконец-то взять себя в руки, подумать, сделать правильный выбор. Да за что мне все эти проблемы на голову? Оставшись одной в комнате, я достала всю косметику, включила музыку на фоне и ушла в ванную, там зеркало лучше, как и сам свет. Палетки от Color Pop, куча кистей, хайлайтеров разных брендов, карандашей как для глаз, так и для бровей. Скульпторы, пудры, румяна, консилеры, подводки, блёстки, несколько тональных средств, праймеры, а так же помады всех возможных оттенков и цветов. Всё это валялось как попало передо мной. Ладно, Хельга, раз мы идём в бар, то и накраситься можно так, чтобы челюсть отпала не только у других, но и у самой себя при виде в отражение. Первое с чего начала, так это умывания ледяной водой, потому что кожа после сна выглядела не очень. Следом вытерлась полотенцем и нанесла на все лицо праймер, как базу. А дальше все как обычно — тональный, консилер под глаза чтобы скрыть синяки, и на веко, как подложку под тени. Кремовый консилер для скульптурирования лица и нудная растушевка плотно набитой кистью. Пудра для бейкинга под глаза и на нижнюю линию челюсти, дабы сделать лицо несколько худым. Не собираясь медлить я перешла к глазам, выбирая желто-оранжевую расцветку для смоки. И кажется слишком сильно увлеклась со стрелками, ибо они получились графичными и широкими, что получалось у меня редко. Закончив с верхним веком, перешла к бровям — аккуратно сделала форму карандашом и заполнила её тенями, делая плавный переход он начала к концу. Дальше стряхнув остатки пудры от бейкинга нанесла на слизистую и межресничное пространство чёрным карандашом, растушевала всё это кистью-бочонком, получая аккуратный кайал. Тушь на ресницы, закрепление бронзером кремовой текстуры консилера на скулах. Посмотрев на себя в зеркало я улыбнулась самой себе, довольная результатом. Осталось только накрасить губы, добавить хайлайтер на выступающие места и брызнуть лицо закрепителем. Всё это время мои мысли были только о том, как поступить в той ситуации, что оказалась. С одной стороны перспектива сделать так, чтобы Джон получил то, что заслуживает — очень заманчива, но с другой стороны… Ломать жизнь человеку? Быть ли мне сукой или всепрощающей дурой? Первый вариант притягивал намного сильнее, но что-то мешало принять все те тёмные мысли, что повторялись раз за разом. Я не видела уже себя перед собой, лишь урывки воспоминаний: удары по щеке, все слова о своей никчемности, что никому не нужна и снова удары. Но не те, что приносили приятные болевые ощущения. Они вызывали страх, панику, желание сбежать. Чёртов абьюз, чёртово насилие. Ненавижу. — Ты всё? — от голоса Дофламинго я вздрогнула на месте, так как снова ушла в свои мысли. Он это заметил и подошёл из-за спины, кладя руки на плечи. Его взгляд был направлен на меня через зеркало: внимательный, изучающий, словно видел в первый раз. — Тебе идёт этот макияж, на себя правда не похожа, а на стерву. Мне нравится. Помаду бы в цвет волос только. — Да я просто реснички подкрасла, кстати, а когда ты в визажисты записался? — положив ладони на кисти рук Донкихота, слегка их сжала, невольно начиная говорить все то, что меня беспокоило. — Я не знаю, что мне делать, честно. Не могу понять саму себя. Стою на распутье, выбирая как поступить. Мне хочется, чтобы Джон страдал всю свою жизнь, но не боюсь в глазах других стать отвратительной, а не всепрощающей дурой. Почему у меня не камень вместо сердца? Дофламинго мягко коснулся губами моей макушки, наклоняясь для этого. Он не прервал зрительного контакта через зеркало, но сжал сильнее мои плечи. От этого незначительного жеста стало как-то легче. Словно появился человек, который не осудит твой выбор, каким бы ужасным не являлся. — Хельга, перестань пытаться всем вокруг угодить. Ты должна делать то, что считаешь нужным и правильным. У тебя всегда есть выбор, так делай его выгодным в свою сторону. — пират, кажется, впервые не исковеркал моё имя, говоря серьёзным тоном — Каким бы ужасным он не был по мнению других. Если кто-то отвернется, значит мусор избавился сам от себя. Но… — пауза продержалась недолго, лишь несколько секунд. — Если хочешь знать моё мнение — то ты должна устроить ад на земле всем, кто причинил тебе боль. Перестань строить из себя ангелочка и скажи мне, что ты хочешь, глядя в глаза. Давай. — Я хочу… — не в силах оторвать взгляда от глаз Дофламинго, которые смотрели прямо на меня, я боролась сама с собой. Словно пират стал моим демоном на левом плече, вытягивая желания и самые мрачные мысли, которые посещали голову. — Я… Я. Ты даже представить себе не можешь, как я хочу, чтобы он страдал всю жизнь. — Донкихот довольно улыбнулся. — Одна мысль, что он лежит сейчас в больнице избитый заставляет меня радоваться где-то очень глубоко в душе. И мне жаль, что не могу увидеть то, как Джон сейчас выглядит. — Умница. — он развернул меня к себе и коротко поцеловал в губы, но с такой страстью, что под конец несильно заложило уши. — Будь честна с собой, Хельга. Всегда. — Хорошо, Доффи. — Как ты только умудрилась в такое гавно наступить? — Ну, как сказала мой психотерапевт, повелась на слова «ты не такая, как все девушки», ну и потом он шантажировал меня суицидом, если от него уйду. А, ещё было «это я так тебя люблю, поэтому ревную и не могу сдержать себя в руках». Как-то так. — Уж лучше бы он суициднулся. Очистил природу. — Ты такой милый. — А ты такая бессердечная сука, Хельги. — Стараюсь, Доффи.

***

Мы уселись в баре за столиком возле окна, пить мне сегодня была не судьба, ибо забирать потом машину на такси та ещё запара. Ну его, как говорится, нахер. Поэтому я заказала безалкогольный мохито и салат цезарь перекусить немного, а то от такого ритма жизни, да и такого количества еды прибавится ещё пара лишних килограммов в бока. Ричард взял себе своё любимое тёмное вишнёвое пиво и пиццу на всех остальных, Джули с Росинантом ограничились лонг-айлендом, а Дофламинго белым ромом. Приятная музыка на фоне, бессмысленные разговоры о всем и ни о чем одновременно, а у меня в голове снова ворох мыслей и самокопаний. Одно дело любить Дофламинго, когда он является просто нарисованным персонажем, а тут он живой, настоящий, из плоти и крови. Сидит рядом со мной, занимается сексом со мной, целует меня, обнимает меня. Я бы солгала, если сказала, что не хочу этого, что мне не нравится то, что он делает. Но куда это приведёт? Он не останется, уйдёт, исчезнет в своём мире, а мне придётся смириться и принять ту пустоту, что останется после его ухода. А если не сможет вернуться в свой мир, то что дальше? Почему всё всегда так сложно? Ненавижу это состояние неопределённости в самой себе и вокруг, ведь с появлением в моей жизни пирата все стало ярче — это да, но непредсказуемо. — Почему бы нам не сыграть в «я никогда не»? — заявление Ричарда заставило меня вернуться с небес на землю и поднять на него глаза. — У меня же безалкогольный, а игра направлена на то, чтобы напиться. — я демонстративно подняла свой коктейль. — А пить не хочу, машину потом забирать, больше за стоянку платить. — Ну давай, что ты такая нудная, бельчонок… — Не называй меня так! Это в детстве было! — А почему бельчонок? — заинтересованно спросила Джули, отпив из своего стакана и повернулась в сторону парня. — Она в детсве желуди собирать любила, а когда коробка была полная, то осенью выходила на улицу, тащила меня с собой и кидала их в лужи. Ей годика четыре было вроде. — брат без стеснения с улыбкой и теплотой рассказывал про то, что я делала когда была совсем маленькой. — После этого я назвал её бельчонок. Да и орехи любит, набивала ими щеки и убегала из кухни, потому что их много было нельзя. Это так забавно выглядело, Хельга и так круглолицая, щекастенькая. Дома где-то даже фотки есть. — Я их видел. — Дофламинго усмехнулся и посмотрел на меня самым хитрым выражением лица на которое он только способен. — Мне Джейн показывала, пока пытался уложить её спать. А ещё то, что ты… — Ну хватит! — я недовольно ударила пирата по плечу, чувствуя смущение. — Да и она сейчас щекастая. — Росинант видимо не удержался и решил тоже подколоть меня. — Только с Дофламинго далеко не орехи. — после этих слов мы помолчали несколько секунд, обдумывая слова, а после громко засмеялись. — Шутки про минет прекрасны всегда! — Джули тяжело дышала после смеха, пытаясь восстановить дыхание. — Но может действительно сыграем? Давай, Хельга. — Торжественно клянусь привезти тебе твою машину сам, бельчонок! — Ричард вытер слезы от смеха. — Давай ключи и не ломайся. — Оплачиваешь бар ты. — достав ключи из рюкзака, я протянула их брату, но пока не отдавала в руки, давая понять что могу вот-вот передумать. — Договорились, ссаная нищенка. — он выхватил ключи и положил их к себе. — Но ты рассказываешь правила. — Как ты быстро разогнался от бельчонка до ссаной нищенки. Ладно, так уж и быть. — мирно согласившись с Ричардом, ибо денег особо не хотелось тратить, пришлось быстро качать приложение на телефон, чтобы не придумывать вопросы на ходу. — Итак, на экране будут появляться вопросы, которые начинаются с «я никогда не.», а дальше какое либо утверждение. Например: я никогда не плавал на корабле. Те кто плавал — должны выпить глоток. Если выпил один или вдвоём, то рассказывают при каких обстоятельствах, но только в том случае, если остальные не знают. Понятно? — Да, понятно. — Донктхоты одновременно кивнули. — Будет весело. — Я так понимаю мне всем обновлять по новой, Хельге коктейль с йегерместером, а сверху ещё можно заказать сет шотов. — Прощай твой кошелёк, братец. — Я не ссаная студенческая нищенка, а вполне хорошо заробатывающий лейтенант полиции. — он гордо поднял голову и встал из-за стола, чтобы самостоятельно подойти к барной стойке. — Подожди, я выпущусь с меда и посмотрим чья зарплата будет больше. — Если только не уйду в частные детективы, как мама. — Как низко, Ричард. Начав настраивать приложение на вопросы, я решила оставить только откровенные, без идиотских вопросов "я никогда не брил усы", что направлено лишь на то, чтобы напиться. А после стала ждать брата, который спустя некоторое время вернулся с выпивкой. Прости моя печень снова! Ну, начнём напиваться, попадать в неловкие ситуации, все по старым чертежам. На первое утверждение "я никогда не пел пьяным в караоке" сделали глоток из своих бокалов и стаканов я, Ричард и Джули. Дальше было только веселее: Я никогда не занимался сексом на рабочем месте выпили Джули, Ричард и Дофламинго. Последний обосновал это сексом во время сделки. Подробностей расспрашивать не стали. Я никогда не делал кунилингус - выпили все кроме Джули. Я никогда не испытывал похмелье, от которого хотелось умереть - выпили все. Я никогда не занималась сексом со знаменитостью - выпила уже только одна я и мне пришлось рассказывать древнюю историю, которая была лет 5 назад, то как оказалась в одной постели с одним из популярных хоккеистов сборной Канады, точнее он тогда не был известен, но всё равно считается. Имя решила не раскрывать, так как рассказывать подробнее как и при каких обстоятельствах мы вообще познакомились не очень то горела желанием. Я никогда не был в гей баре - сделали глоток все, кроме братьев Донкихотов. — Стоять! — будучи сильно удивлённой, я остановила подругу, которая читала с телефона и уставилась на старшего брата. — Ладно мы с Джули были в гей баре, а ты то что там забыл? — Решил попробовать узнать себя и найти на ночь какого-нибудь сладенького мальчика в кроватку. — Ричард сделал томный голос и задвигал игриво бровями, а после засмеялся со всех лиц, что так же смотрели на него, и засмеялся. — Да ладно, я шучу, но вы бы видели свои лица! — Я уже хотела тебе предложить пару девайсов купить для настоящего дружеского мужского секса, а ты обломал. — Джули наигранно надула губы. — А если серьёзно? — Вызов. Драка была. — кратко ответил Ричард, не посвящая во всю ситуацию. Он в принципе редко рассказывает о своей работе. — Ладно, проехали, что там дальше? Я никогда не был пьян на официальном мероприятии - выпили мы с Ричардом и пожали плечами, решив не рассказывать скучную историю того, как мы нажрались вдвоём перед моим выпуском из школы. Я никогда не занимался сексом с человеком, который сейчас находиться здесь - выпили все. И именно из-за этого атмосфера немного изменилась, а я посмотрела на старшего брата взглядом убийцы, видя то, как он понял, что тупанул и совершил ошибку. В то время как Дофламинго с лисьей ухмылочкой пинал Росинанта ногой под столом. — Всё же нам с Хельги не показалось и вы действительно переспали! — старший Донкихот упивался видом младшего, который закатил устало глаза, словно разговаривает с ним идиот. — Меня вот другое интересует. — блондинка опрокинула в себя шот уже просто так и начала говорить свою мысль, чуть заплетающимся языком, что было совершенно не удивительно. Мы пили все быстро, духота в помещении, дым кальянов, который всё же заполнял помещение и немного бил по голове, плюс крепкий алкоголь. Даже у меня начал неметь язык. — Ты спала с Дофламинго и вы выпили. Я переспала с Росинантом и мы тоже дружно бахнули шоты. Кстати о шотах, их надо обновить, если будем играть дальше. На всех не хватает... А, так вот — Джули подняла палец и ткнула в Ричарда. — Я не трахалась с ним, а он явно не трахался с Фламинго или Роси, а тут жертвой остаёшься только ты. — она перевела палец на меня. — Мы внимательно слушаем. — Ну... Эм... — начав мямлить и нервничать, я еле сдерживала себя, чтобы не взять свой пустой стакан и не бросить его в тупую и пустую голову старшего брата, который видимо забыл про то, что иногда в этой игре нужно врать, если ситуация пиздец. Ладно бы это выяснилось в другой компании, но не где же Дофламинго. А он сидит рядом и боковым зрением вижу, да и кожей чувствую, что выжидающе и с интересом на меня смотрит. — Как бы... Ну это... — Да вы Джеймсе и Серсея Ланистер, как мило. — перебил меня пират, понимая всю ситуацию из-за того, что я в панике слов не могу связать. — Мы требуем подробностей! — Чего!? Какие нахуй подробности? Ты блять пересмотрел Игру Престолов с Росинантом, как я посмотрю и уже придумал хер знает что! — Хватит паниковать, ты сейчас опять на олененка похожа. Загнанного и испуганного, а с хера - не пойму. Ну переспала с братом и переспала, чего бухтеть то? А просто мне действительно интересно как это так произошло. Да и остальным тоже. — Ничего интересного нет. — Ричард прервал наш диалог, перед этим опустошив шот и поставив его на стол с громким стуком. — Мне было девятнадцать, а Хельге шестнадцать, пришли на вечеринку в дом Стивена, где вы вчера были, напились в такие ебеня, а утром проснулись в одной кровати голые. Самое ахуенное, что мы ничерта не помним. Можно было бы подумать, что как идиоты разделись спать, если бы не использованные презервативы. Что было то было. — брат пожал плечами и решил быстро перевести тему настолько очевиденно и по дуратски, что было в его стиле. — Кстати, знали какие рофлы происходят, когда ты главный в родительском комитете и в детском саде и в школе одновременно? — Скучно. — Дофламинго, который явно ожидал интереснейшей истории инцеста, раздосадованно вздохнул и перевёл взгляд на брюнета, а после снова на меня. — Ты не перестаёшь меня удивлять, Хельги. — Я была пьяная и ничего не помню. Что было в пентхаусе Стивена - остаётся в пентхаусе Стивена. А значит не было ничего. — огрызнувшись, я старалась не смотреть в сторону Донкихота, закусывая внутреннюю сторону щеки. Конечно же, ничего не помню. Вранье, все помню, от этого и чувствовала себя максимально отвратительно. — Я отойду. Во мне слишком много жидкости. — решив сохранить лицо и не дать внимательному пирату понять, что мне от этой темы тошно и мерзко, я вышла из-за стола на ватных ногах от алкоголя, и направилась уборную. Восхитительный ход, чтобы не упасть ниже в его глазах, хотя куда ниже? Кое-как дойдя до уборной, я быстро избавилась от лишней жидкости в организме и вышла из кабинки, чтобы вымыть руки и вернуться назад, но засмотрелась на отражение перед собой. Какого черта происходит в моей привычной спокойной жизни? Все было просто превосходно в обычной серой повседневности, стоило сумасшедшей подростковой жизни прекратиться. Учёба, сериалы, игры, встречи с друзьями, редкие вечеринки, посиделки в одиночестве за гитарой и котом. А теперь что? Стоило появится Дофламинго, как все приобрело пугающие краски прошлого безумия, которое начало меня преследовать снова, ведь только от этого избавилась! И все за последние несколько дней: отец, от которого сбежала, лишь бы не выслушивать какая я неправильная; большая семья, что игнорировала для своего же спокойствия, ибо хватило быть нянькой с рождения Кассандра и Тимоти, а после ухода матери тем более; Джон от которого тоже еле ушла, не без помощи друзей; самая огромная ошибка в виде секса с братом по пьяне, давно стершийся из памяти. Все это снова вылезло на ружу и съедало изнутри. На меня из отражения смотрела потерянная девушка, что спряталась за толстым слоем макияжа, выстраивая защиту, которую не могла обеспечить по-другому. Я не узнавала себя снова и мне хотелось закрыться от этих ярких цветов, как на накрашенных тенями веках. Слишком ярко, слишком тяжело, слишком давит, слишком больно одновременно. Тяжёлый ком застрял в горле, на глазах застыла влага, но слезы не скользили по щекам. Что же мне делать? Как перестать ненавидеть себя? Как вернуться в серую обыденность? Как разобраться в своих чувствах к Дофламинго? Я пропала... Окончательно и бесповоротно... Сжав кулаки, я сделала глубокий вдох и натянула привычную улыбку, за которой спрятала свое состояние и вернулась обратно в зал, видя как ребята обсуждают то, что рассказывал Ричард. Дойдя до столика, но не сев за него, мой взгляд упал на последний шот, который незамедлительно схватила и опрокинула в себя, а после обняла Дофламинго из-за спины, кладя подбородок ему на плечо. — Я много пропустила? — Не особо. Слушаем как Ричарда разведенные мамочки в детском садике у Джейн и в школе у Стеф подкатывают к нему, принимая его иногда за молодого одинокого отца. — он повернул голову в мою сторону, слегка запрокидывая, и как-то странно посмотрел на меня. — Ты хочешь покурить? — Ну, не особо? — вопросительно ответив, я напряглась в ответ, но продолжала держать расслабленную улыбку. — А мне кажется, что хочешь. Пошли. — Дофламинго убрал мои руки, встал из-за стола, снимая с вешалки, что была недалеко от нашего столика, свою розовую парку с мехом и моё зимнее пальто с ремнем. — Ладно. — поняв, что он хочет поговорить со мной наедине снова, я мысленно взвыла и послушно накинула пальто, проверяя на месте ли пачка сигарет в кармане, а после направилась следом на улицу, где было место для курения. Но не успели мы выйти, как пират схватил меня за руку и потащил за собой до навеса с мусоркой для сигарет. — Что случилось? — Это ты мне скажи! Что ты за это время успела себе надумать? — Да все нормально, просто ушла в уборную и вернулась. — я спокойно достала пачку и вытащила пару сигарет - себе и блондину. Подкурив, сделала первую глубокую затяжку и медленно выдохнула дым, пытаясь держать себя в руках. — Не вешай мне лапшу на уши. — забрав у меня зажигалку, следом закурил и Дофламинго. — Ты можешь одурачить Ричарда, Джули, Росинанта, но из меня дурака не делай. Уж мне хватило этого времени, что я провел с тобой - читать по твоему лицу всё. Оставь притворную улыбочку и слой макияжа для других. — он затянулся и продолжил свой монолог, не позволяя мне вставить и слова. — Края губ дрожат, глаза вот-вот заплачешь, зрачки бегают из стороны в сторону, пытаясь найти на чем задержаться. Перед тем как уйти ты закусила нервно щеку. Думала я это не замечу? Действительно, я великий и слепой, я ничего не вижу! — Да почему тебя это интересует!? — впервые накричав на Дофламинго, я сжала кулак, но не только от холода, но и от непонятной агрессии. — Тебя это не касается! — Вот как мы заговорили. Ну-ну. Тогда слушай меня - вечно накручивающая и сбегающая от всего, что приносит тебе дискомфорт. Прекращай себе ставить рамки, которых не можешь придерживаться. Живи свободно, а не голову в песок засовывай. Не нравится что-то? Послала нахер и сделала по-своему, а не открещивайся от всего, делая из себя жертву, тебе это не идёт. Переспала с Ричардом? Плевать, приняла и живи дальше с этим фактом. С остальным тоже самое. Не очень пример, но если бы я постоянно сбегал от факта, что убил отца, винил себя и далее по списку - ничего бы не добился. Не будь слабачкой и дурой, когда ты не такая! — А с чего такая забота? Разве тебе не должно на меня плевать?! — разозлившись сильнее на его слова, я снова подняла голос. — Ты на себя не похож! С какого момента тебя так интересует какая я настоящая?! Настанет момент и ты просто исчезнешь из моей жизни, а я из твоей, так зачем мозг ебать друг другу? — Как же до тебя долго доходит, Хельги. Подождём, когда ты поймёшь о чём я тебе говорю, не глупая, но медлительная, особенно под алкоголем. — после некоторого молчания, Дофламинго лишь пожал плечами, так и не ответив ни на один мой вопрос, продолжая курить уже молча. Отлично поговорили.

***

Маленькая двухкомнатная квартира в тёплых бежевых тонах, везде разбросаны детские игрушки, а я стою посередине этого хаоса и не понимаю где нахожусь. В углу сидит рыжая маленькая девочка с двумя кривыми и взъерошенными косичками. Она держит в руках куклу, опустив голову вниз, что-то напевая себе под нос. Не видно лица. Мне хочется что-то сказать, но не могу произнести и звука. Голоса нет. — Прости, милая, но мне нужно идти на работу, с тобой побудет брат. — обернувшись, я в шоке уставилась на молодую девушку, которая быстро собирала папки с документами в свою сумку. Это была моя мама. Такие же рыжие непослушные волосы, зелёные глаза, сияющие в лучах солнца из окна, но в них была отчужденность. — Почему вы всегда с папой на работе? Я скучаю. — девочка подняла голову на мать со слезами на глазах, а в комнате начало радоваться тихое эхо: Я не нужна маме и папе. — Нам с папой нужно работать, чтобы позволить вам все. Вы всегда так говорите, я не нужна маме и папе. Стоило понять, что девочка - это я детстве, как местоположение изменилось. Это была моя детская комната с Ричардом. Зелёные обои, обклеенные фотографиями семьи, в углу стоял синтезатор, рядом с ним рабочий стол с полками книг и учебников. Двухъярусная кровать и все так же куча игрушек. На вид мне было уже лет десять или девять, я сижу за уроками вместе со старшим братом, а рядом были маленькие Тимоти с Кассандрой, за которыми приходилось следить, так как родители были снова заняты. Но спокойно усидеть на месте они не могли, мешая своими криками и играми. Если я буду все успевать и помогать с младшими, то мама с папой будут меня любить. — Ричард, а мама с папой придут на моё выступление в музыкальной школе? Я так хочу, чтобы они пришли и увидели то, чему я научилась за два года. — видимо мне действительно десять, ведь заниматься музыкой я начала с восьми лет. — Конечно придут! — мальчик радостно улыбнулся и потрепал меня по голове, чтобы успокоить. — Они обязательно возьмут выходной! — цвета, что были вокруг, постепенно начали тускнеть. На несколько тонов, но это было заметно. Всё постепенно начало становиться серым. Я стою за кулисами и смотрю снова на себя, встающей из-за фортепиано, окончив играть партию. Моя детская копия поклонилась и начала удаляться со сцены быстрым шагом. На лице стоят слезы, которые вот-вот что готовы стечь по щекам. Она прошла мимо меня и стоило скрыться от взглядов зрителей за ширмой - тихо зарыдала, пряча лицо в ладонях. Свет становился всё темнее. Они не любят меня. Что мне ещё сделать? Пойти на вокал, как намекала мама? Но папа хотел волейбол. Я хочу чтобы меня любили. И так все раз за разом. Все воспоминания неслись перед глазами: я выучила датский с братом у бабушки - холодная похвала. Выступления по вокалу - они снова не пришли, только Ричард, вместе с повзрослевшими двойняшками и совсем маленькой Стефани. Показываю видеозапись с победы по школьным соревнованиям по волейболу - критика отца о том, какие у меня были ошибки и что он видит, как профессиональный игрок. Никакой похвалы. Бесконечные метания, чтобы успеть все с учёбой, а так же помощью с младшими. Все цвета уже стали серыми. Я ничего не чувствую. Я ХОЧУ ЧУВСТВОВАТЬ! Закрытая маленькая комната, громкая музыка, что слышна через стены, крепкие объятья спящего Ричарда, запах алкоголя и дым кальяна со вкусом мяты. Я нагая лежу рядом с ним, глажу его по голове и смотрю в потолок с глупой улыбкой, пытаясь осознать то, что сейчас произошло. Вокруг все серое и блеклое, но появились маленькие цветные кусочки. Я чувствую. Я наконец-то чувствую, что меня любят. Значит так меня будут любить? Очередной парень, очередная девушка, очередная вечеринка, очередной спонтанный секс, очередной любовник или любовница. Но ничего больше не меняется, всё серое, лишь ненадолго появляются яркие краски, а после исчезают. Они как кратковременные вспышки. Даже в отношениях ничего не происходит. Я смотрю на себя со стороны и начинаю чувствовать жуткую боль в районе сердца. Крики родителей, их вечные ссоры, развод - оттенки серого начинают медленно становиться чёрными. Мне больно. — Ты такая же как Аврора. — сильный удар по щеке, а на глазах слезы. Коридор дома, я стою с вещами, чтобы уехать, а за ногу мою держит маленькая Джейн и кричит не своим голосом в истерике. Ричард отталкивает отца, не позволяя ударить снова. Двойняшки так же закрывают меня, чтобы защитить. Стефани испуганно плачет. Он не любит меня. Он не любит моих братьев и сестёр. Ему важнее не наши жизни и не наше счастье, а только свое "Я" и мой гипотетический ребёнок. Ненавижу. Я больше практически ничего не вижу, лишь очертания, все темно, лишь чувствую боль. Слышу крики Джона, который поддержал, а после воспользовался мной: "Ты без меня никто!". "Я сделал тебе больно, потому что ты сама виновата в этом!". "Ты не заслуживаешь меня после всего того, что я даю тебе, дрянь". "Ты никогда не будешь любить меня так, как я люблю тебя, тупая!" Вокруг никаких цветов. Только темнота, боль в сердце, а мне даже не закричать. Пытаюсь, но не могу. Щеки горят от ударов, как и все тело. За что? За что мне это? Что я не так сделала? Что мне сделать? Я хочу умереть. Мне больно. Я больше так не могу. Мне никто не поможет. Я одна. — Хельги... — чей это голос? Он такой приятный. Боль в щеках медленно проходит. — Сумасшедшая красноволосая бестия. — снова голос, снова боль становится меньше, а в темноте летает яркое розовое перо. Оно словно манит за собой и я послушно иду за ним, совершенно не думая куда оно приведёт. — Ты конечно не одна из моей команды, но успокойся. Тебя больше никто не тронет. — мне становится спокойно, боли практически нет, вместо неё пришла теплота. Перо все так же ведёт вперёд, оно ускоряется и приходится бежать. — Живи свободно. Не будь слабачкой и дурой, когда ты не такая! Яркий свет, вспышка, я закрыла глаза и боюсь их открыть. Шум прибоя, морской воздух, приятный прохладный ветер, звуки чаек. Мне все ещё страшно, что это обман. Но нежное прикосновение к лицу заставляет меня сделать обратное - посмотреть что вокруг. Передо мной Дофламинго, который слабо улыбается. Я на побережье моря, вокруг так спокойно, цвета настолько яркие, что мне хочется смеяться. — Скажи мне, Хельги, чего ты хочешь? — пират сел на корточки и охватил мои маленькие ладони. — Чтобы меня полюбили такой, какая я есть. Я хочу чувствовать. Я хочу любить. Я хочу чувствовать себя живой! — Этого я и ждал.

***

Вскочив от крика и от того, что меня трясли, я посмотрела перед собой, не понимая что происходит. На меня смотрел сонный Дофламинго, который только что проснулся. Так значит - это был всего лишь сон? Или же все ещё сплю? Страх вновь сковал меня, от чего задрожала и бросилась в объятья Донкихота, тут же рыдая навзрыд. — Тихо. Это всего лишь сон. Я рядом. "Thought I found a way Thought I found a way out (Found) But you never go away (Never go away) So I guess I gotta stay now Oh, I hope some day I’ll make it out of here Even if it takes all night or a hundred years Need a place to hide, but I can’t find one near Wanna feel alive, outside I can’t fight my fear Isn’t it lovely, all alone Heart made of glass, my mind of stone Tear me to pieces, skin to bone Hello, welcome home"