***
Канкуро одет в дорогую кашемировую водолазку и дизайнерские брюки. Под ними у него элегантное белье — словно он та самая роковая женщина, которая никогда и не посмотрит на такого, как Сасори — роковые женщины очень любят себя. Канкуро не любит. Но он любит хорошо выглядеть. По крайней мере, перед тем, как его трахнут и выкинут. Сасори смотрит на него сверху вниз, но он не видит его взгляда — Канкуро слепит отблеск от глиттера под глазами. На новом стеклянном столике две жирные дорожки белого порошка. Канкуро не надо гадать, он и так знает, что это. В этот раз Сасори не поднимает на него руку. Только снюхивает порошок с его ключиц, сует пальцы в рот, целует, больно кусая губы. Трахает грубо и властно, с хлесткими шлпеками мошонки по ягодицам. Канкуро не понимает, что происходит, но молчит. В этот раз Канкуро молчит. И в этот раз ему даже позволено остаться на ночь. Канкуро говорит, что не взял пижаму, и Сасори хмыкает. Он подходит к полному холщовому мешку, сиротливо стоящему у комода, и швыряет ему шелковую ночную рубашку и кружевные шорты. — Надень, — говорит. Канкуро понимает, что это не его одежда. Это одежда его жены. Но Канкуро под наркотиками, и он не придает этому значения. Он надевает её. Одежда выстирана, но все еще еле уловимо пахнет мистом для тела от Виктории Сикрет. Канкуро под наркотиками, и ему кажется, что все нормально. Они ложатся спать, как чужие люди, и Канкуро это более, чем устраивает. Сасори отворачивается к нему спиной, ограждается одеялом. А утро начинает не с кофе. Канкуро просыпается от суеты, судорожной, словно случилось бедствие. Он привстает на кровати, не решаясь выйти и посмотреть. В комнату влетает Сасори. У него опять зрачки как черные дыры. — Одевайся, — командует он, и Канкуро слушается. Они выходят из комнаты, и Канкуро ужасается. На пороге стоит маленький ребенок в розовой курточке и смешной шапке. — Это Канкуро, он посидит с тобой, а папе нужно работать. — «А папа обдолбан», — мысленно говорит Канкуро. Ему стыдно, жутко и больно. Как за себя. Девочку зовут Нозоми и она не виновата, что Сасори ее отец. Канкуро это понимает как никто другой. Он тоже не виноват, что его отец — Раса. И он не виноват, что Раса и Сасори очень похожи. По крайней мере, для него. По крайней мере, силой удара. По крайней мере, в своей нелюбви. Канкуро смотрит на девочку с оленьими глазами. Карими — как у отца. Нозоми — папина принцесса, но насколько это искренне, если все чувства, на которые Сасори способен, подлы по сути своей? Канкуро тяжело вздыхает и улыбается. — Привет! — добро и открыто говорит он, садясь на корточки и протягивая руку. Он уверен, что дети не должны расплачиваться за грехи своих родителей.***
Они проводят весь день вместе. Канкуро не знает, что едят дети возраста Нозоми, но находит на кухне кашу быстрого приготовления и готовит её в розовой мисочке с какими-то диснеевскими принцессами, Канкуро не знает, что интересно дочери Сасори, но они вместе строят крепость из конструктора, Канкуро не знает, что нужно делать с детьми, но качает ее на качельках, прибитых к потолку, пока не начинает болеть запястье. К концу дня Нозоми называет его не иначе, как дядя-фея — Канкуро думает, что это из-за размазанных блесток под глазами. Девочка не оставляет его ни на секунду, жадно поглощая все внимание, которое может — Канкуро понимает ее. Канкуро тоже недолюбленный ребенок. Когда протрезвевший Сасори выходит к ним, он довольно улыбается — едва уловимо. Обошлось, понимает Канкуро. — Как вы тут? Развлекаетесь? — беззаботным тоном интересуется он. Буднично, словно он не был на волоске от лишения прав на опеку. Счастливая Нозоми бежит к нему и принимается рассказывать, чем они занимались все это время. Канкуро неловко улыбается и пытается отойти подальше, но ему некуда. Сасори треплет девочку по макушке и говорит, что Канкуро уже пора. Она смотрит на Сасори испуганно и грустно. — А дядя-фея еще придет? Канкуро смотрит ей в глаза и улыбается. Он не помнит, как ее зовут. Ему хочется умереть. Сасори вызывает ему такси. В этот раз Канкуро уезжает от Сасори с самой глубокой травмой. Сасори перешел грань. Сасори сделал Канкуро действительно больно. По приезде Канкуро добавляет его номер в черный список и блокирует во всех соц-сетях. А потом до него доходит, что произошло. Насколько все было жутко и неправильно. Канкуро хочется плакать. Канкуро больно — как за себя. Канкуро больше никогда не впускает Сасори в свою жизнь.