Не надо, папа

POV Гарри Давно я не был в Запретном Лесу. Даже не думал, что мне суждено вернуться сюда, пусть даже и на несколько минут. Мы с Роном и Гермионой не поехали в Хогвартс на последнем году обучения, а отправились искать крестражи Волан-де-Морта. В данный момент мы остановились переночевать на небольшом пустыре, разбив там палатку. Несколько дней назад Рон, ввиду неудачной трансгрессии, повредил руку. Гермионе удалось его более или менее привести в норму с помощью экстракта бадьяна, однако наш друг еще очень слаб, и, чтобы прибавить ему сил, Гермиона решила приготовить для него животворящий эликсир и поручила мне найти перечную мяту и полынь. Так как на пустоши, где мы сейчас остановились, не растет абсолютно ничего, я трансгрессировал в Запретный Лес, полагая, что уж тут-то полынь и мята должны расти сто процентов и оказался прав. Светя Люмосом, я быстро наполнил карманы нужными растениями. Я понимаю, что нужно спешить, но Рон ведь не разозлиться, если я тут минутку поностальгирую? Я оперся спиной о дерево, и воспоминания сами полезли в мою голову. О том, как нас с Гермионой, Невиллом и Малфоем на первом курсе наказали и отправили с Хагридом искать раненого единорога. Конечно, в пострадавшем единороге нет ничего хорошего, но воспоминание об испуганной роже Малфоя и его сверкающих пятках по сей день вызывают у меня улыбку. Хотя не отрицаю, что Малфой вырос во вполне симпатичного складного парня и не имеет ничего общего с тем трусливым первокурсником. А как я спас Сириуса и самого себя от Дементоров, путешествуя во времени! Я тогда и не думал, что способен на такое в свои 13! Жаль, что смерть забрала моего крестного… Ах, Сириус, если бы я тогда в Отделе Тайн не протупил!.. Вот почему хорошие воспоминания всегда так быстро сменяются плохими? Внезапно я услышал недалеко от себя хруст веток. Сначала, я решил, что это был какой-то зверь или птица, но хруст раздался вновь, походя на звуки шагов. По-хорошему я должен был сразу трансгрессировать обратно в лагерь, сунуть Гермионе найденную траву и помочь ей сварить эликсир, но, ек-макарек, я же не успокоюсь, пока не узнаю, кто это или что. Моя пятая точка всегда готова к трындецу или я не Гарри Поттер! Я тихими шагами пошел на звук. В метрах семи я заметил среди деревьев человеческий силуэт. Пожиратель? Егерь? Вот теперь точно надо драпать, подумал я, но приглядевшись, узнал на незнакомце хогвартскую форму. Нет, это точно не егеря. Если бы они решили устроить для меня ловушку, то сделали бы это более правдоподобно. Какой здравомыслящий школьник пойдет один в Запретный Лес затемно? Кроме меня. Я подошел еще чуть ближе к незнакомцу, тот держал в руках палочку и при свете его Люмоса я заметил платиновые аккуратно уложенные волосы. — Малфой? — обратился я к стоящему впереди. Тот вздрогнул от неожиданности и повернулся ко мне лицом. При тусклом свете палочек я узнал с детства знакомое бледное лицо и облегченно вздохнул. — П-поттер? — заикаясь, проговорил он. Он явно чем-то напуган. Не удивительно, он ведь один в темном лесу. Вопрос лишь в том, что он здесь делает. Решил уединиться с какой-нибудь однокурсницей? Мысль о том, что я мог сорвать ему свидание, меня слегка позабавила. Хотя нет, если бы у него здесь была встреча с девушкой, то он бы не выглядел таким нервным. Если только его подружка не выглядит как василиск и не заставила его пойти на свидание шантажом. — Нет, блин, единорог! Конечно, я! А ты что забыл в лесу в такое время, да еще один? Где твои телохранители Крэбб и Гойл? Я уже приготовился к какой-нибудь шуточке Малфоя и начал прикидывать, как бы подколоть в его в ответ, но он, к моему великому удивлению, молчал. — Малфой, ты чего? Где же твои знаменитые подколы? Это точно тот Малфой, которого я знаю? Или это кто-то другой под оборотным зельем? Он так и стоял, молча вжавшись в дерево, словно не узнавая меня. — Я… я… — пролепетал он и выронил палочку и даже не наклонился поднять ее. Малфой по-прежнему стоял как статуя и смотрел в одну точку. С ним точно что-то не так. Может, я смогу узнать причину и как-то помочь ему? Я, конечно, его терпеть не могу, но не до такой степени, чтобы бросить одного в лесу в хрен пойми каком состоянии. — Малфой, ты зельями в кабинете Слизнорта надышался что ли? — пошутил я и пощелкал пальцами перед его лицом. Ноль реакции. Я приблизился к нему максимально близко, чтобы лучше рассмотреть его физиономию. Кожа бледнее обычного. Впалые щеки. В глазах херова туча лопнувших сосудов. Широкие зрачки. Под глазами круги. Смотрит в одну точку куда-то сквозь меня. Может, его оборотень укусил? Сегодня как раз полнолуние. Тогда почему не превращается в волка? Сюда бы Гермиону, она бы быстро сообразила. — Э… Малфой, ты меня пугаешь… Мне в самом деле стало жутко. Может, отвести его к мадам Помфри? Или перенести к нам в лагерь, чтобы его осмотрела Гермиона? Хотя нет, она будет занята приготовлением зелья для Рона. Черт, Рон! Я знаю, что должен торопиться, но мне совесть не позволяла бросить Малфоя здесь одного, хоть он и тот еще мудак! Малфой открыл рот, чтобы что-то ответить, но тут же его закрыл. — Малфой? Он лишь закрыл глаза. Так, все, я веду его к Помфри. Ничего страшного, если Рон и Гермиона немного подождут и… Не успел я закончить свою мысль, как что-то сзади пихнуло меня вперед, и я выронил палочку. Нас с Малфоем обмотало веревкой, привязав к дереву так, что слизеринец оказался сжат между мной и стволом. — Что за.? — оглядевшись по сторонам, я заметил двух незнакомых кентавров. — Вы зашли на нашу территорию, поэтому оказались пойманы, — сказал один из них и яростно забил копытом. — Просим прощения. Развяжите нас, и мы уйдем! — Не так быстро! — отрезал второй кентавр. — Вы стали слишком часто нарушать наши границы. Нам надоело это терпеть. Нарушение границ — преступление, а за преступления следует наказывать, так что ваша судьба — умереть привязанными к этому дереву. Вот это новости! Я, конечно, знал, что кентавры вредные, но не до такой же степени! — Какие еще частые нарушения границ?! — завопил я, пытаясь ослабить веревки. — Мы вообще здесь впервые за долгое время! Я не знаю, как часто Малфой ходит в Запретный Лес на территорию кентавров, но моя последняя фраза, как мне казалось, должна была смягчить обстоятельства. — Ложь! — взревел первый кентавр. — Обитатели вашей дурацкой школы волшебства постоянно приходят в лес, топчут и рвут дорогие нам растения, мучают животных! В вас, в людях, нет ничего святого! — Но мы-то этого не делаем! Мы никого не мучаем и не топчем растения! — вскричал я, вспомнив, что таки рвал здесь пять минут назад мяту и полынь, но они не такие уж и дорогие. Хотя кто их знает, может, кентавры их чуть ли не обожествляют. — Нам все равно, кто именно это делал! Все вы люди одинаковые! — не унимался первый кентавр, пока второй угрожающе вставал на дыбы и яростно бил передними копытами о землю. — Я не понял, у вас сегодня луна в козероге что ли?! Или у вас с рождения логика хромает?! — не выдержал я. — Почему мы должны нести ответственность за поступки других людей?! — Я уже сказал, что все люди одинаковы. Вы все гнилые, просто кто-то больше, а кто-то меньше. Никто из вас ни на секунду не задумывается о природе и о том, как она страдает из-за вас. Она вас кормит и поит как родная мать, а вы вместо благодарности только губите ее. Поэтому желаю вам поскорее умереть и подпитать своими трупами почву, чтобы от вас была хотя бы такая помощь матери-природе. Прощайте! Кентавры развернулись и умчались вглубь леса, оставив нас с Малфоем привязанными к дереву. — А ты чего молчал? — обратился я к слизеринцу. Как было ноль внимания, так и осталось. Надо думать, как выбираться. Просто так из веревок не вылезти. Палочка Малфоя упала куда-то в траву, я даже не вижу ее. Моя палочка упала недалеко от его ног. Я до нее не дотянусь, а вот Малфой, если я немного растяну веревки, а он чуть присядет, то сможет достать до нее рукой. — Малфой, подними мою палочку. Она прямо возле тебя, слева. Слизеринец по-прежнему смотрел в одну точку. Мне это совсем не нравится. Затем он вдруг ни с того ни с сего начал громко ржать. Это он надо мной угорает или в Хогвартс разрешили поставку травки? — Что ты смеешься?! — Кла-а-асно… — улыбаясь, протянул он. — Что классного?! Что мы связаны?! Я просто прошу тебя достать мою палочку, это так сложно?! Малфой снова пустился в хохот. Ясно, от него помощи можно не ждать. Я выпрямил пальцы правой руки и произнес «Акцио палочка», надеясь, что это прокатит, но нет, палочка как лежала на земле, так и лежит. Есть ли еще способы выбраться из заточения? Как вариант, можно попробовать трансгрессировать куда-нибудь за пределы веревок. Хотя нет, получиться, что я трансгрессирую вместе с Малфоем, но так как он прикасается ко мне лишь грудью и животом, а не крепко держит за руку, то есть вероятность, что его может расщепить, так что лучше не рисковать. Плюс я еще никогда не делал парную трансгрессию, а она сложнее, чем одиночная. Я всегда трансгрессировал один. Групповой трансгрессией у нас занимается Гермиона. Надо придумать другой способ освободиться. — Здесь красиво… — полушепотом сказал Малфой. — Ага, лучше не бывает, — саркастично бросил я. Я попробовал дотянуться до палочки ногой, но и это у меня не вышло. Блин. — Ты симпатичный, — опять завел шарманку блондин. Я не стал ничего ему отвечать. — Почему ты никогда не обращал на меня внимания? Малфой уже конкретно издевается надо мной. Но мне не до него, я сейчас занят обдумыванием плана спасения. — Ты бы хотел стать чуть ближе ко мне? — пробормотал слизеринец. Он вообще сам соображает, что несет? — Малфой, заткнись, пожалуйста, ты мешаешь мне думать! Спокойно, Гарри, не обращай внимания на Малфоя. Просто думай, как вам выбраться, потом определишь, что за херня творится с этим аристократишкой. Я решил еще раз попросить Малфоя достать мне палочку, поскольку никакого другого плана так и не придумал. — Малфой. Пожалуйста. Подними с земли мою палочку, чтобы мы не сдохли здесь вдвоем! — А как? Надо же! До него хоть как-то дошла суть моих слов! — Просто проползи вниз между мной и деревом, пока я спиной оттягиваю веревки и достань палочку! — Зачем ползти? Я не гусеница. — Тебе так трудно чуть сползти вниз? — Везет гусеницам, они бабочками становятся, а я никем никогда не стану. Я чуть не зарычал как зверь, до того он меня выбесил своим бредом. Как же мне хочется треснуть его по лицу, чтобы немного вразумить, да связанные руки не дают! Вдруг я почувствовал, что мне в ляжку упирается что-то твердое. — Малфой, — осторожно произнес я. — У тебя стоит что ли? — Кто стоит? — Он стоит! — Где стоит? — Там стоит! — Зачем стоит? — Да еб твою мать, что за поеботину ты несешь?! Малфой вдруг прищурился и игриво улыбнулся. — Поттер, ты сексуальный. — Спасибо, блядь, я знаю! Боже мой, что за испытание подкинула мне жизнь! Стою среди леса, привязанный к мужику с эрекцией! Лучше бы я сейчас с Волан-де-Мортом боролся, к этому я хотя бы был готов. Не спорю, Малфой, конечно, красивый, и, судя по тому, что в меня упирается, в штанах у него тоже дела неплохие. Стоп, о чем я думаю? Я должен размышлять о спасении, а не об малфоевском члене! Хотя и очень хочется. Ничего не идет в голову. Абсолютно. Неужели, придется ждать, пока нас кто-нибудь найдет? Я смотрел на лицо Малфоя, освещенное полной луной. У него такие крупные серые глаза. Чаще всего они выражали презрение и надменность, но сегодня они у него пустые и не выражающие никаких эмоций, хоть рот и растянут в нездоровой улыбке. Его лицо при свете луны выглядело полным очарования. Точнее, я никогда не считал его уродом, но лунное освещение ему особенно шло. Мой взгляд припал к его губам. Сочные. Ухоженные. Не то, что мои, сухие и искусанные. Мой детородный орган дал о себе знать. «Лежать! Лежать, я сказал!» — мысленно приказал я ему, будто он должен меня послушаться. До чего я докатился, у меня уже на парней встает! Вернее, это у меня не в первый раз, у меня уже вставал на Малфоя, когда я случайно застал его в раздевалке после квиддича, но мне тогда было 12, когда гормоны били через край! Хотя нет, у меня еще вставал на Малфоя в 15, но это не считается, просто он приснился мне в черных плавках, что делало его невероятно сексуальным. Да и в 16 вставал пару раз, но… Так, хватит думать об этом! Я встряхнул головой, чтобы избавиться от навязчивых мыслей. Малфой, очевидно физически почувствовав, что я думаю о нем, пошло заулыбался. — Между нами магия, — сказал он. — Какая нахрен магия?! Тут Малфой перестал улыбаться, проморгался, помотал головой. Его взгляд приобрел осознанность. Он недоумевающе огляделся. — Поттер? Что здесь твориться? — спросил он своим нормальным голосом, а не как будто пародировал Добби. — До тебя еще не дошло? Нас кентавры привязали к дереву и оставили здесь одних! — А почему ты не изрезал веревки? — Потому что моя палочка валяется возле твоей левой ноги, и я не могу до нее дотянуться, но если ты присядешь, то сможешь ее поднять! — Так бы сразу и сказал! Я максимально как смог напряг спину и плечи и оттянул веревки, а Малфой протиснулся вниз между мной и стволом, поднял мою палочку, изрезал ею веревки заклинанием Диффиндо и отдал мне. Я наконец-то блаженно размялся. — А где моя палочка? — пошарив по карманам, спросил Малфой. — Где-то рядом, в траве. — Посвети мне, я ее поищу. «Что это ты со мной такой доброжелательный?» — хотел спросить я, но промолчал и зажег палочку Люмосом. — Вот она! — обрадовался Малфой и наклонился, чтобы поднять ее, как вдруг из кармана его мантии выпало что-то блестящее, похожее на маленькую металлическую бутылочку. Блондин тут же поспешил ее поднять и спрятать в карман. Здесь явно что-то нечисто. — Что это там у тебя? — подозрительно спросил я. — Ничего. — Глаза Малфоя нервно забегали. — Дай сюда! Я вытянул руку. Малфой склонил голову и отдал мне свой секрет. Я в общем-то подозревал, что здесь замешано что-то подобное. POV Драко А что я должен был сделать? Все равно он успел заметить бутылочку из-под Злючки. Да и не хотелось мне от него это скрывать. Пусть знает, пусть осуждает, пусть ненавидит меня еще сильнее, но знает. Я ему доверяю. — Ты понимаешь, что это тебя убьет? — поучительным тоном сказал Поттер и отдал мне бутылочку. — Как? — Не знаю как, но как-то убьет. Не зря же ее зовут Злючкой. — Разве тебе не станет легче от моей смерти? Ты же ненавидишь меня. Вспомни, сколько гадостей я тебе сделал. — Драко, все твои гадости были лишь детскими шалостями, я не хочу твоей смерти! Он это серьезно? Или просто из-за правил морали? Поттер буравил меня сосредоточенным взглядом. Он явно был в поиске нужных слов. — Драко, скажи мне честно, как ты в это втянулся? С жиру бесишься? Конечно, когда у тебя такие богатые родители, ты уже перестаешь знать, чего хочешь! При слове «родители» меня будто окунуло в воду. У меня уже давно нет родителей. Есть один родитель, и это мать, да и то не факт, что папаша не отправит ее в могилу за любое неосторожное слово. — Драко, не молчи! Я понимаю, что мы тобой никогда не были даже приятелями, но сейчас не та ситуация, при которой стоит вспоминать старые обиды! Да я и сам рад не молчать. Вопрос лишь в том, действительно ли он хочет это слышать? Поттер всегда был очень вежливым, что я не считаю уж излишне положительной чертой. Никогда не узнаешь, говорит ли тебе что-то вежливый человек искренне или просто из-за воспитания. Другое дело, если человек редкостная сволочь. Он добрыми словами раскидываться не станет — коль уж сказал тебе что-то добросердечное, значит, действительно был повод, и сомненьям его слова никогда не подвергнуться. — Малфой, черт тебя подери, ответь хоть что-нибудь! Ты медленно убиваешь сам себя, и я ни за что не поверю, что ты начал это делать лишь от скуки! Про «беситься с жиру» я ляпнул сгоряча, но я, правда, так не думаю! На виске Поттера запульсировала венка. Я прикусил губу и уставился на темную траву. Рассказать или нет? Он вроде и правда хочет узнать о моей ситуации, но, с другой стороны, кто я ему?! Он мне дорог — я ему нет! У меня внутри все затрепетало, слова сами рвались наружу, словно извержение вулкана. Слишком тяжело держать столько боли в себе. Слишком тяжело. — Драко, — еле слышно произнес Поттер, — откройся мне. Все, нет больше сил держать все в себе! Хотел узнать меня лучше?! Получи и распишись! — А что ты хочешь от меня услышать?! — Я сорвался на крик. — О том, как отец избивает меня и мою мать?! О том, как он заставляет ее вступить в ряды Пожирателей против ее воли?! О том, как я сам пожалел, что стал Пожирателем, а пути назад уже нет?! О том, как я лишился счастливой семьи?! О том, как все мои представления о жизни и значимости чистоты крови рухнули как карточный домик?! О том, что скоро все мы окажемся рабами Темного Лорда?! О том, как я каждый день жду письма от матери, что означает, что она жива?! Так вот: у меня все хреново! Хре-но-во! Это ты хотел от меня услышать?! Мое дыхание стало прерывистым, к глазам подступили слезы. Я не стал их сдерживать. Впервые за долгое время я дал волю спазмам горя. Поттер смотрел на меня, широко распахнутыми глазами. Его руки затряслись не хуже моих. Даже при свете луны я заметил, как его щеки заалели из-за прихлынувшей к лицу крови. Он вроде попытался что-то сказать, но вместо этого подошел ко мне и обнял. Не говоря ни слова, он дал мне время выреветься. Когда я немного успокоился, он отпустил меня и присел на корягу. — Ничего себе, — только сказал он. Я не нашел, что на это ответить. Меня поразило, что Поттер не только выслушал меня, но и пропустил мои слова через себя. Он пару минут посидел молча, переваривая информацию. Я стоял рядом и смотрел на него. Что он будет делать дальше? Посочувствует и забудет? — Аж выпить захотелось, — сказал Поттер. Неудивительно. После такого только в запой и уходить. Я достал из кармана еще одну бутылочку Злючки. Хосе же прислал мне их сразу три. — Возьми, — предложил я Поттеру. — Ты и меня угробить решил? — огрызнулся он, хотя его глаза, уставленные на бутылочку, были наполнены неким желанием. — С одного раза-то ничего не будет. — Что же такого хорошего в этой дряни? Я немного помолчал, подбирая нужное объяснение. — Она помогает преодолеть страх впустить в голову приятных, но стыдных мыслей. Хотя, как мысли могут быть стыдными? Они либо опасны для чьей-либо жизни или здоровья, либо нормальны, а нормальные мысли стоит принять, — сказал я, осознавая, что и сам принял свою любовь к Поттеру лишь после первого принятия Злючки. — А разве мысли о Злючке не являются опасными для здоровья и жизни? — подметил Поттер. — Являются. Это плата за данное открытие. Мир не без жертв. Гриффиндорец еще несколько секунд посмотрел на металлическую бутылочку в моих руках, борясь с сомнением. Затем он выхватил ее из моих пальцев, зубами вынул пробку из миниатюрного горлышка и моментально выпил содержимое. Я сел рядом с ним на корягу и стал внимательно смотреть за ним. Его лицо расплылось в неестественной улыбке. — Это приятно, как… пудинг, — похихикивая, сказал он. Я снял с себя мантию, оставшись с брюках и рубашке с длинными рукавами, постелил ее на траву, уложил на нее Поттера и лег рядом. Гриффиндорец глупо улыбался и бормотал под нос что-то неразборчивое. Я выпил последнюю третью бутылочку Злючки, чтобы быть с ним на равных. То, что я испытал, было чем-то невообразимым! Во мне будто взорвались тысячи фейерверков. Я рядом с тем, кого люблю и в бестелесном мире, и реальности. Мне захотелось поцеловать его по-настоящему, и я, цепляясь разумом за реальный мир, прикоснулся своими губами к губам Поттера. Я был готов к тому, что он может оттолкнуть меня, но гриффиндорец охотно ответил на мой поцелуй и провел руками по моим волосам. Внезапно меня выкинуло в мир галлюцинаций, где я так же целовал желанные губы. Я начал раздевать его. Я в реальности раздеваю его или в галлюцинациях? Ветровка Поттера полетела в сторону, вслед за ней и его красная майка. Моя рука нежно погладила его грудь. Нет, я должен держать себя под контролем! Для того, чтобы совершить то, чего мне так хочется, я должен получить разрешение Поттера, причем осознанное. Нужно дождаться, когда его отпустит. Только тогда он, скорее всего, мне откажет. Ну и что? Я не собираюсь овладевать им против его воли. Я дал ему Злючку с надеждой, чтобы он смог позволить себе признаться в своих желаниях, если я хоть немного ему симпатичен, а не ради пьяных утех. Меня отпустило раньше, чем Поттера. Придя в себя, я заметил, что он лежит рядом со мной одетым. Значит, я снял с него верхнюю часть одежды только в галлюцинациях. И хорошо, а то бы он замерз. Я и сам начал замерзать, все-таки скоро уже зима. — Тектум, — сказал я, взмахнув палочкой, и нас с Поттером окружил купол. — Калор, — добавил я, и купол наполнился теплым воздухом, что моментально нас согрело. Я лежал рядом с Поттером и любовался им, не позволяя себе прикоснуться к нему, хоть место ниже живота и изнывало от желания. — У тебя мягкие губы, — пробормотал гриффиндорец. Его голос прозвучал тихо, но уверенно, что говорило о том, что его тоже отпустило. Надо же, как быстро! Я в первый раз долго находился во владении галюнов. — Эм… я не хотел. — Черт, я и забыл, что поцеловал его, как только выпил дозу запрещенки. Какой я идиот! Хоть Поттер и ответил мне тогда взаимностью, я не должен был этого делать. — Да нет, мне это даже понравилось, — Поттер лег на бок, повернувшись ко мне лицом. Я не поверил своим ушам. Ему понравилось! — Херня эта твоя штука. Бросай ее, она не решит твоих проблем, — сказал он. — Тыквенный сок тоже их не решит, — отрезал я. — Сок нет. А ты да. Я промолчал. Поттер, не дождавшись от меня никакого ответа, добавил: — И ты всегда можешь рассчитывать на мою помощь. Меня тронули его слова. На душе стало так тепло и спокойно. — Сейчас мне хочется попросить тебя лишь об одном, — сказал я и лег вплотную к нему, чтобы он почувствовал, что я хочу его. — Но если ты не хочешь, я.! Я не успел договорить, Поттер заткнул меня поцелуем. Что-что, а этого я точно не ожидал после его сверхмудрой речи! — Ты прав, Злючка помогла мне принять свои желания и перестать их бояться, но я все равно пожалел, что выпил ее. Ощущения приятные, но они того не стоят, — оторвавшись от моих губ, сказал Поттер. — Алкоголь и наркотики не меняют людей, а лишь развязывают руки и язык. Так не лучше ли побороть страхи и сомнения самим, без побочных веществ? И никаких жертв не надо! — Нар-чего? — не понял я. — Наркотики. Так у маглов называют вещества, которые вызывают привыкание и медленно убивают, типа твоей Злючки. Так что бросай ее. — Давай не будем о ней, пожалуйста! Я вспомнил свои ощущения, которые испытывал совсем недавно из-за долгой паузы в выпивании запрещенки. Легко сказать, бросай. Мне не хочется снова испытывать ломку, боюсь не выдержать еще один такой раз. Да и с чего все взяли, что от Злючки умирают? Я же еще живой. Поттер еще раз поцеловал меня. — Ты давно мне нравился. Жаль, что я понял это только сейчас, — шепнул он мне на ухо. Он поцеловал меня в шею, за ухо, его рука скользнула под мою рубашку. — Ты действительно этого хочешь? — чтобы точно развеять свои сомнения, спросил я, расстегивая его джинсы. — Да. * * * Я еще никогда не чувствовал себя таким счастливым. Мы с тем, кого я люблю, будучи обнаженными, лежим в обнимку среди темного леса. То, что было между нами пару минут назад никогда не покинет мою память. Темнота, тишина… кайф. Правда, меня тревожила небольшая ноющая боль на правой ладони, но я старался игнорировать то неприятное ощущение. Нельзя портить такой момент отрицательными эмоциями. — Хорошо, что кентавры больше сюда не возвращались, а то мы так и не покинули их территорию, — весело вспомнил Поттер. — Пошли они нахер, теперь эта территория наша. Мы с Поттером посмеялись. — Жаль, что это не навсегда, — чуть взгрустнулось мне. — Мне ведь все равно в будущем придется жениться на какой-нибудь чистокровной девушке, чтобы продолжить род Малфоев и назвать детей в честь звезд или созвездий, отдавая дань традиции семьи Блэков. — Назови сына Девой, а дочку Раком, — пошутил Поттер. Меня пробило на хохот. — Остроумно, Гарри, — сказал я, прекратив заливаться смехом. — Ты раньше никогда не называл меня по имени. — Теперь буду. — Я улыбнулся. Гарри нежно поцеловал меня в губы. Я поглаживал его непослушные волосы, смакуя каждый момент. Ведь это все, как я уже заметил, не навсегда. — Блин, Рон! — вскрикнул Гарри и резко поднялся. — Я же отправился в Запретный Лес за ингредиентами для зелья! Совсем забыл! Гриффиндорец схватил палочку и при свете Люмоса стал искать свою одежду. Я перевернулся на спину, чтобы подняться, как вдруг почувствовал сильную боль в пояснице и не смог сдержать стон. — Драко, ты чего? — испугался Гарри. — Не знаю… Как-то больно… — Давай посмотрю! Я лег на живот, и Поттер, светя палочкой, оглядел мою спину. Он дотронулся пальцем до моей поясницы, и я вздрогнул от резкой боли. — У тебя тут синяк ниже спины. — Синяк? — удивился я. — Мне казалось, что за три месяца на мне уже все зажило. — Да нет, он совсем свежий, и это не похоже на синяк от удара. Я вспомнил, что и на ладони недавно заметил синяк и посмотрел на нее. Он по-прежнему там был и все так же болел, но не так сильно, как поясница. Поттер взял меня за руку и изучил синяк и на ней. — Да, у тебя на спине нечто похожее, но больше по размеру и темнее. Гарри еще раз осмотрел мою спину. — Кажется, Злючка начала убивать тебя, Драко, — испуганно сказал он. — Ты гниешь заживо.