Не надо, папа

Взрыв. Еще взрыв. Третий, четвертый. Выкрики «Остолбеней!», «Петрификус Тоталус!», «Авада Кедавра!», вспышки света тут и там. Битва за Хогвартс идет полным ходом. Защитная магия школы снесена к чертям, поэтому у волшебников появилась возможность трансгрессировать из Хогвартса, что и стало для многих возможностью бегства с поля боя. Волшебники, домовые эльфы, кентавры, Пожиратели — все смешалось в кучу, в бешеную неодушевленную массу. Над всем этим орудовал великан. Лично мне не понятно, на кой-хрен великанов втянули в войну. Да, они сильные и громоздкие, но тупые донельзя! Только расхерачат и своих, и чужих без разбору! — Красота, блядь! — выругался я, сунув правый локоть под струю воды из-под крана в туалете. Синяки от Злючки появились у меня еще и на шее, на бедре и на правом локте в том числе, благодаря чему рука стала плохо сгибаться. Вдобавок к этому, кто-то — я не разглядел, кто именно — взорвал рядом со мной статую Бомбардой, и один из осколков угодил аккурат мне в локоть, и из синяка засочилась какая-то темно-фиолетовая жидкость. Собственно, поэтому я сейчас и нахожусь в туалете, пока остальные воюют. Ледяная вода заглушила боль в локте, и из синяка вскоре перестала течь непонятная субстанция, напоминающая чернила. Хоть что-то радует. Какая ирония. Одни синяки зажили, вторые появились, причем именно тогда, когда я обрел смысл своего существования. И эти синяки сами уже не заживут. Покинув туалетную комнату, я тут же споткнулся о чей-то труп. — Ва-а-ай…! — брезгливо вырвалось у меня. Когтевранец. Лет 13-14. Земля тебе пухом. Взрыв. Посыпался потолок, но меня не задело. — М-молодой человек, вы н-не видели мою младшую сестру? Я обернулся и увидел рыдающую девушку-гриффиндорку с 6 курса. — П-первокурсница с гриф-финдора, с д-длинными рыжими волосами, — едва выговаривая слова, уточнила девушка. Я отрицательно помотал головой. Девушка, плача навзрыд, убежала искать сестру дальше. Пожиратели все в Хогвартсе, значит и мой отец тоже где-то тут. А здесь ли моя мать? Я быстро трансгрессировал домой, домовые эльфы заверили меня, что оба хозяина отсутствуют. Вернувшись в школу, я отправился на их поиски. Я должен убедиться, что маме ничего не угрожает, особенно отец. Обломки стен и потолков образовывали целые лабиринты. Какие-то я убирал с пути Вингардиумом, а какие-то было проще и быстрее просто обойти. Под одним из обломков я заметил окровавленное тело рыжеволосой первокурсницы в гриффиндорской форме. Мне аж поплохело от увиденного, даже пришлось опереться рукой о стену и сделать пару глубоких вдохов. Я обыскал весь первый этаж и поднялся на второй. Взрыв. Мне в лицо полетели осколки стекла, я едва успел зажмурить глаза. Я уже не обращал ни на кого внимания, для меня важно лишь найти маму. Она по-любому где-то здесь, раз ее нет дома. Она всегда рядом с отцом, какой бы он не был сволочью. — Драко! — услышал я слева. Это был Гарри. У меня внутри все перевернулось, когда я увидел его: весь грязный, на виске запекшаяся кровь, но все равно безумно красивый. Мы подбежали друг к другу и обнялись. Правда, я сумел обнять его только левой рукой, правая слушалась меня плохо. — Кошмар какой! — ахнул Гарри, заметив темно-фиолетовое пятно на моей шее. — Ты так и не завязал? — Уменьшил дозу. Я действительно сейчас пью лишь по полбутылочки Злючки в неделю. Совсем бросить пока не могу — хуево становится. Но я постараюсь. — Не видел моих родителей? — спросил я. — Видел пару минут назад на восьмом этаже. Я тут же рванул туда. Гарри последовал за мной. — Ты же не думал, что я оставлю тебя одного? — крикнул он мне. Лестница на третьем этаже поменяла направление прямо перед нами. Нет времени ждать, я схватил Гарри за руку и трансгрессировал с ним сразу на восьмой этаж. Сук, надо было сразу так сделать! — Здравствуй, сынок, — тут же услышал я, ощутив под ногами пол. Возле лестницы стоял мой отец. Точнее, нечто, напоминавшее моего отца. Злые глаза, кровожадная ухмылка, спутанные волосы. Едва ли у меня повернется язык назвать его папой или хотя бы человеком. Это было что-то дьявольское, бездушное, холодное, подобное Дементору, только без капюшона. У его ног на коленях стояла моя мать с гематомой на пол-лица и кровоточащей губой. Чтобы она не вставала, исчадие ада крепко держало ее за волосы. В другой руке у него находилось письмо, когда-то отправленное мной маме. — Значит, Пожиратели Смерти нелюди? — зло прорычало исчадие ада. — Либо ты берешь свои слова назад и сражаешься на стороне Темного Лорда, либо… Отец приставил палочку к маминому виску. — Не слушай его, Драко! — прохрипела мама. У меня перехватило дыхание. Я должен выбить палочку у него из рук! — Экспеллиармус! — крикнул я. Палочка вырвалась из пальцев отца и полетела вниз сквозь этажи. — Гарри, спрячь мою мать! Пока отец замешкался от неожиданности, Гарри быстро подбежал к моей маме, схватил ее за руку, и они вместе куда-то трансгрессировали. — Авада Кедавра! — выкрикнул я, нацелив палочку на отца. Настало время покончить с ним. Из моей палочки вырвался зеленый луч и ударил в отца, но… тот и не шелохнулся. Что?! Почему не получилось?! Отец все так же стоял передо мной с кровожадной улыбкой. — Серьезно? Ты и правда думал, что сможешь убить меня Авадой? Все-таки зря я подавал на тебя большие надежды. Пожиратель Смерти из тебя никакой. В этот момент я почувствовал, что моя правая рука окончательно онемела. Во всех местах, что были поражены гнойниками от Злючки — шея, поясница, бедро — появилась невыносимая жгучая боль, и мне пришлось стиснуть зубы, чтобы не закричать. Вот нахрена я начал ее пить?! Нахрена?! От боли потемнело в глазах, в ушах раздался звон. Я услышал, как отец подошел ко мне. Он вытащил палочку из моих рук, затем раздался хруст. Я даже не смог ничего сделать, тело меня абсолютно не слушалось. — Хоть ты и обезоружил меня, это не помешает мне убить тебя, — шепнуло исчадие ада мне на ухо. — Прощай, сынок. Он с силой толкнул меня, и я, перекинувшись через парапет, полетел вниз. Несмотря на то, что мой полет длился пару секунд, за это время в моей голове успел возникнуть целый поток мыслей. Я и не знал, что такое возможно. Или я падал так долго, или мой мозг заработал в аварийном режиме. «Сам виноват. Сам себя в могилу вогнал. Умер если бы не от падения, так от употребления запрещенки. Я ведь знал, что она убивает, но не верил. Если быть честным с самим собой… у меня не было причины умирать ни от своих рук, ни от чужих. Вместо того чтобы с самого начала поставить отца на место — я ныл. Вместо того чтобы как следует защитить свою мать — я жалел себя. Вместо того чтобы решать проблему — я сбегал от нее в мир иллюзий и галлюцинаций. Какой же я эгоист! Что мне мешало еще летом покончить с беспределом в моей семье?! Что мешало найти способ сбежать из школы домой, чтобы проведать маму хотя бы раз в неделю?! Ничего! Я мог зайти за пределы Хогвартса и оттуда трансгрессировать домой. Я мог стащить метлу. Я мог использовать камин. А что я все это время делал? Был занят собой и своими страхами! Помогать нужно делом, а не словом. Если дорогой тебе человек в беде, нельзя тянуть время и искать оправданий. Нужно действовать здесь и сейчас. Я не знаю, что ожидает людей на том свете, но надеюсь, что я получу там наказание сполна. Заслужил». К своему удивлению, я не расшибся об пол и не попрощался с жизнью, а мягко приземлился на холодную плитку. Что за...? Я огляделся по сторонам: полуразрушенные стены Хогвартса, меняющие направления лестницы, за окнами всполохи искр множества волшебных палочек. Это точно не тот свет. Я приподнял голову с пола, слева от себя заметил первокурсника в грязной разорванной мантии. Его лицо мне очень знакомо. — Я запомнил заклинание «Аресто Моментум», — улыбнулся первокурсник, но его тут же спугнул раздавшийся неподалеку взрыв и грохот разрушившихся стен. Это же Брэд! Тот самый первак, которого я спас, когда тот чуть не свалился с дерева! — Спасибо! — прохрипел я, но мой спаситель уже сбежал. Вряд ли он меня услышал, но я должен был поблагодарить его. Мне дан второй шанс на жизнь. Я не должен допустить, чтобы и на этот раз все пошло по одному месту. Пора исправлять ошибки. С этого момента никакой жалости к себе и никакого нытья! Правая рука не шевелилась, даже кончики пальцев. На любое движение поясница и шея отвечают болью. Хуйня война, прорвемся! Я перевернулся на живот, встал на четвереньки и, оперевшись на левую руку, поднялся на ноги. «Не обращать внимания на боль. Не обращать внимания на боль. Все будет хорошо». Я сорвался с места и бегом отправился искать отца. На этот раз все закончится по-другому. В одном из коридоров я наткнулся на Пожирателя смерти. — Предатель! — взревел он и метнул в меня заклинанием, я едва успел спрятаться за колонну. Черт, а мою палочку сломал отец! Ничего, без нее справлюсь. Наверное. Нет, не наверное — точно. Маглы же как-то защищаются без палочек. Значит, и я смогу. Пожиратель приблизился к колонне, за которой я прятался, чтобы вновь метнуть в меня заклинанием. Я резко покинул укрытие, нанес ему удар ногой ниже колена. Пожиратель что-то провыл и согнулся от боли, я ударил его локтем левой руки по лицу. Тот снова попытался стегануть заклинанием, его палочка засветилась желтоватым светом, но я снова ударил Пожирателя по лицу, и палочка в его руках раскололась на две половинки от переизбытка не вышедшей наружу силы. Твою ж налево! А я собирался присвоить его палочку себе! Не судьба. Хватит тратить время на этого товарища. Я двинулся дальше. «Боли нет. Боли нет». Блин, еще один Пожиратель! — Как ты посмел предать Темного Лорда! — прогремел он, находясь в метрах пяти от меня. Рядом находилась разрушенная бетонная статуя, точнее, ее остатки. Я схватил ее тяжелый темно-серый осколок размером с грейпфрут, кинул в Пожирателя, угодив ему в грудь, и быстро побежал дальше, так как надолго его бы это не остановило. Всюду раненые, всюду взрывы. Постоянно приходится смотреть в оба, чтобы тебе в голову не прилетел обломок стены или статуи и чтобы кто-то не угодил в тебя заклинанием, целясь в кого-то другого. Около библиотеки я заметил маленького мальчика, плачущего над телами своих родителей. На улице, возле теплиц я увидел то, что никак не ожидал увидеть. — Драко! Это был Гарри, заточенный в магический купол, диаметром футов в десять. Я подошел ближе, не веря своим глазам. Моя рука на долю секунды прикоснулась к стенке купола, как ее тут же откинуло назад. — Кто тебя сюда посадил? — ахнул я. — Кто-кто! Подружка твоя мопсообразная! — Не называй так Пэнси! Что бы она ни натворила, она все-таки мой друг. Наверняка она сделала это из-за верности Темному Лорду. Если я поговорю с ней, она, скорее всего, изменит решение. — То есть, ты понял, что я говорю именно о ней? — сострил Гарри. На секунду в моем мозгу произошел сбой системы. Я что, действительно считаю Пэнси похожей на мопса? Может, ее курносый нос и делает ее слегка похожей на собаку данной породы, но никак не уродует. Мопсы милые да и… Не успел я додумать свою мысль, как тоже оказался под таким же куполом. Я обернулся: из-за теплицы вышла Пэнси. — Привет, любители куполов, — зло прошипела она. — Пэнси, зачем? Выпусти нас! — прикрикнул я. — И не подумаю. Любители куполов? О чем это она? Девушка подошла к куполу, в который был заточен я. — А я всю голову сломала. Думала, почему же мне не удается влюбить в себя слизеринского принца? А он у нас, оказывается, по мальчикам! Да и с кем! С Поттером! С этим мерзким полукровкой, мешающим восстанию Темного Лорда! У меня упало сердце. — Откуда ты знаешь?.. Пэнси ухмыльнулась и обозленно сощурила глаза. — Я вас видела. У меня чуть не подкосились колени. Вот это поворот. У Пэнси задрожал подбородок: несмотря на гнев, она всеми силами сдерживала слезы. — Я заметила, что ты зачастил с походами в Запретный Лес, но не стала задавать тебе лишних вопросов. Думала, ты просто ходишь туда побыть наедине с собой… — Пэнси от волнения запиналась. — Но в тот вечер тебя не было слишком долго, и я пошла тебя искать… Лучше бы не ходила! Хоть бы чары невидимости что ли поставили!.. А я все думала, что тебя во мне не устраивало! Чего тебе во мне не хватало! Что я все это время делала не так! Я защищала тебя перед преподами, я давала тебе списывать, я терпела, когда ты кричал на меня, я была твоей любовницей каждый раз, когда ты хотел этого!.. Я любила тебя!.. И все время думала, что со мной не так, почему ты не отвечаешь мне взаимностью!.. Не мог сразу сказать, что ты пидорас?! «Бисексуал», — мысленно поправил я. Но она права. Я действительно поступал с ней по-скотски. Нужно было сразу сказать ей, что между нами ничего не может быть, а не давать ей ложную надежду и уж тем более спать с ней. — Ты слишком долго меня мучал и… — Пэнси обронила слезу и быстро ее стерла, — теперь я помучаю вас. Обоих. Одного за то, что я зря потратила время и эмоции… А второго для помощи Темному Лорду. Чем больше будет измучен этот проклятый полукровка, тем быстрее Темный Лорд одержит победу. Ощутите боль прямо под магическими куполами, из которых вам не выбраться. — П-пэнси, не надо… — У меня перехватило дыхание. — И как ты собираешься это сделать? — встрял Гарри. — Стены куполов не пропускают магию! — Магию волшебников не пропускают, — согласилась Пэнси. — Но у меня есть помощник. Из-за двери теплицы высунулась маленькая серая мордашка с огромными, размером с яблоки глазами и большими ушами. Это был домовой эльф, облаченный в кусок грязно-желтой ткани. — Стимпи… — узнал я своего бывшего домового эльфа. Домовой эльф деловито встал рядом с Пэнси и с ехидной улыбкой посмотрел на нас с Гарри. — Именно я, сэр, — оскалив зубки отозвался эльф. — Семья Малфоев выгнала Стимпи с работы ни за что, и теперь Стимпи работает у прекрасной семьи Паркинсон и уважает свою замечательную хозяйку, мисс Пэнси. А вот мистеру Драко Стимпи будет мстить. — Выгнали ни за что?! Ни за что?! Ты прочитал чужое письмо, и это был твой не первый косяк! — горячо возмутился я. — Пэнси, ты бы отучила своего слугу быть таким мстительным, — хмыкнул Гарри. — Не слушай этих придурков, Стимпи, — отрезала Пэнси. — Действуй. Эльф сжал свои маленькие кулачки. Мое тело тут же словно сдавило тисками со всех сторон, и я упал на землю. Казалось, что у меня вот-вот хрустнут ребра. Магия эльфов действительно сильно отличалась от магии волшебников. Там, где мы бессильны, эльфы способны все провернуть на раз-два. Тиски разжались, боль отступила. Я, тяжело дыша, покосился в сторону Гарри, тот тоже лежал на земле и стонал. — Еще, хозяйка? — послышался тоненький голосок эльфа. — Давай! Нас с Гарри снова сдавило тисками. У меня от боли все поплыло перед глазами. Мой череп был готов расколоться надвое. Тиски разжались. Перед глазами все еще плыло. — Больно? — прошипела Пэнси, подойдя вплотную к моему заточению. — Вот и мне было больно. Мой взгляд сфокусировался на девушке, стоящей надо мной за стенкой купола. В ее взгляде было видно больше обиды, чем злости. — Пэнси… — вздохнул я. — Желаешь произнести последние слова? Я, постанывая, встал с земли. Почему-то мне было горячо и как будто мокро в области шеи. — Что это у тебя? — вскрикнула Пэнси. Я провел пальцами левой руки по шее и посмотрел на них — они были в темно-фиолетовой жидкости. Отлично, гной потек и из шеи. Белый воротник моей рубашки уже перестал быть белым. Замечательно, блин! Но пока, кажется, я гною только сверху, органы и сосуды не задеты. Ключевое слово «пока». — Драко, серьезно, что с тобой? — дрожащим голосом спросила Пэнси. Она боится за меня? — Ты же, кажется, решила меня убить. Так какая тебе разница? — Помучить да, но не убивать… — Глаза девушки стремительно наполнялись слезами. — Тогда к чему была фраза про последние слова? — Но я же это не всерьез… Стимпи подергал Пэнси за рукав. — Хозяйка, еще боли? — Нет-нет, подожди… Возникла пауза. Пэнси смотрела то на меня, то наверх, чтобы не дать слезам покинуть глаза. — Прости меня, Пэнси, — твердо сказал я. — Я знаю, что вел себя с тобой как мудак… Пользовался твоим телом… Да, я не любил тебя, но ты была и остаешься моим лучшим другом. Ты замечательная, правда. Ты правильно поступила, что наказала меня, но Гарри этого не заслужил. Он хочет спасти наш мир от зла. Поверь, мир под властью Темного Лорда не такой радужный, как ты себе представляешь. Если он победит, мы не будем жить счастливо, мы станем его рабами! И без маглов и полукровок мы, волшебники, вскоре сгинем с лица Земли! Ты ведь знаешь, что все чистокровные волшебники так или иначе друг другу родственники. С такими темпами мы просто умрем от кровосмешения! Я и сам понял это слишком поздно… Думал, что полукровки позорят расу волшебников, а маглов вообще стоит убивать… Но был неправ. Девушка стояла неподвижно, ее руки тряслись, грудь поднималась и опускалась то быстро, то медленно из-за сбитого дыхания. Гарри тем временем слонялся из сторону в сторону под своим куполом, дожидаясь, когда же мы с Пэнси закончим со своими пламенными речами. — Пэнси, — обратился я к ней. — Простишь меня? Она уже устала сдерживать слезы, поэтому позволила им хлынуть по щекам. Сделав несколько всхлипов, девушка кивнула. — Моя хозя-я-яйка, — жалостливо протянул эльф и обнял ногу Пэнси. — Нас освободят сегодня или нет? — подал голос Гарри. Пэнси вытерла слезы рукавом. — Хоть моя любовь тебе и не нужна, я все равно буду любить тебя, Драко. Пэнси подняла палочку и открыла рот, чтобы произнести освобождающее заклинание, как вдруг над нами раздался оглушающий рев. Мы резко подняли головы. Прямо к теплицам зашагал великан и по дороге снес кулаком одну из башен Хогвартса, и та устремилась прямо на нас. Мы вчетвером заорали от испуга. Я зажмурился. Грохот, грохот, удары тяжелых камней о землю! Рев великана, крик Пэнси, звон разбитых стеклянных стен теплиц и снова грохот. Тишина. Я открыл глаза и огляделся. Великан ушел. Кругом обломки башни, от теплиц остались только куски стекла. Нас с Гарри не задело, так как нас защитили купола, в которые мы были заточены, а вот… — Пэнси! — вскричал я. Перед нами лежала огромная каменная плита, размером где-то семь на десять футов, а из-под нее сочилась лужица темно-вишневой крови. Пэнси со Стимпи больше нет. По домовому эльфу я скучать не буду, а Пэнси мне жаль до глубины души. Я не любил ее, но она была моим верным другом. — И кто теперь нас освободит? — сплюнул Гарри. — У меня палочки нет, ее сломала Гермиона. — Вот стерва криворукая, — ругнулся я, стараясь не подавать виду, насколько сильно мне больно из-за утраты Пэнси, но Гарри меня не услышал, так как в этот момент где-то неподалеку раздался очередной взрыв. — Что-что? — переспросил зеленоглазый. — Говорю: молодец Грейнджер, хорошая девушка, — саркастически бросил я. А нам остается только ждать помощи. Палочек у нас нет, да и они бы все равно нам не помогли. Эти купола можно разрушить изнутри, если ты создал их сам. В остальных случаях только снаружи. Солнце постепенно приближалось к горизонту, небо становилось кирпично-красным. Основная часть битвы проходила у входа в Хогвартс, поэтому у теплиц было относительно тихо, но часть криков и грохота взрывов до нас с Гарри все равно доходила. Время от времени слышались вскрики «Авада Кедавра». Жуть. Я еще могу понять, когда убивают преступников, но когда это школьники, учителя, родители школьников… Понятное дело, что на войне существуют только «свои» и «чужие», но, на мой взгляд, это все равно не оправдывает убийства. — Драко, — тихо произнес Гарри. — М? — Надеюсь, ты простил меня за то, что я тебя в том году того, Сектумсемпрой? — Чего это ты решил сейчас это вспомнить? — Я еще раз провел рукой по шее, чтобы проверить, перестал ли течь гной. Вроде перестал. — Простил или нет? — Ясен хрен. Иначе бы я не спал с тобой. — Я почему-то рассмеялся, но это был больше истерический смех, нежели веселый. — Кстати, где моя мать? — Не волнуйся, она в безопасности. Я перенес ее в коттедж «Ракушка» к Биллу и Флер. В первый раз трансгрессировал в паре, удивлен, что у меня получилось. Солнце уже наполовину скрылось, а мы все сидели взаперти. Мимо нас время от времени пробегали волшебники. Мы с Гарри кричали им, чтобы нам помогли, но они были слишком заняты спасением своих пятых точек, поэтому игнорировали наши просьбы о помощи. — Так глупо выходит, — горько сказал Гарри. — Ребята там сражаются, рискуют жизнями, а я тут сижу, причем даже без палочки. — Зато ты со мной. — Знаю, утешение, мягко говоря, хуевое, но должен же был я его хоть как-то ободрить. — Ну да. Мы встали друг напротив друга. Я смотрел на него, он на меня. Как жаль, что через магические стены заточений мы не имели возможности прикоснуться друг к другу. Какой же он красивый! Красивый даже с синяками под глазами, бледным, измученным лицом и кровоподтеками. — Я люблю тебя, — сказал я. Я ожидал, что Гарри скажет мне то же самое, но вдруг мое боковое зрение уловило какое-то движение. Резко повернув голову, я заметил стайку маленьких девочек, бегущих куда-то в сторону Черного озера и визжащих от страха. Среди них была девочка со знакомыми коротенькими косичками и личным дневником в ярко-розовой обложке, который она крепко прижимала к груди. — Энни! Энни! — покричал я девочку. Та остановилась, огляделась в поисках того, кто ее звал и, заметив меня, что-то сказала своим подружкам. Девичья стайка продолжила путь к озеру, а Энни подбежала к нам с Гарри. Лицо ее было заревано, маленькие ручки дрожали. — Драко? Кто это т-тебя так? И чья это… — Энни приумолкла, а затем выкрикнула: — Кровь! — Девочка едва не наступила в уже засохшую лужу крови Пэнси. — Тише! Не паникуй! Просто вытащи нас с другом, — успокаивающе сказал я. Девочка вытерла слезы и кивнула. — Как? — всхлипнула она. — Заклинание Домеконфрактус проходили? — Нет. — Вот сейчас и научишься! Нацель палочку на купол, сделай ею круговое движение и скажи «Домеконфрактус». Понятно? Энни секунду подумала, постреляла глазками по сторонам и заулыбалась во все свои 28 зубов. От слез на ее лице не осталось и следа. Что это она задумала? — Я освобожу вас при одном условии: если ты, Драко, пообещаешь меня поцеловать. Гарри прыснул. — А эта юная леди далеко пойдет! — подметил он. У меня чуть не отвисла челюсть. — Ты серьезно, Энни? Война идет, люди гибнут, а ты о поцелуях? — Обещай, или я пошла! — Энни важно скрестила руки на груди. — Правда, Драко! Тебе тяжело что ли сделать девочке приятно? — хохотал Гарри. Я закатил глаза. — Ладно. Освобождай нас уже. Энни сделала все, как я ей сказал, но у нее ничего не получилось. — Пробуй еще. Второй раз тоже. — Пробуй, пока не получится! Купола над нами с Гарри слетели лишь с седьмой попытки Энни. — Ура! — обрадовалась она. — Драко, обещание! Окей-окей, так и быть. Энни подставила мне щечку, я подошел и чмокнул ее. — Как романтично! Обычно принцы спасают принцесс, а у нас вышло наоборот. — Энни кокетливо хлопала ресничками. — А может, ты одолжишь мне свою палочку? — спросил я. — Моя сломалась. Но я верну ее тебе, честно. — А если кто-то из нас погибнет? — наигранно-драматически сказала Энни. Гарри в этот момент дико ржал. — Ну, значит, не верну, — отрезал я. Девочка послушно отдала мне свою палочку. — Спасибо. А теперь беги в безопасное место. — Обещай не забывать меня, мой принц. — Беги давай! Энни побежала вслед за подружками к Черному озеру. — Эта Энни дает, конечно, — продолжал смеяться Гарри. — Подарю вам на свадьбу постельное белье с принцессами. — Заткнись, пожалуйста. — Я почувствовал, как у меня от смущения разгорячились щеки. Я поднял плиту с тела Пэнси заклинанием Вингардиум Левиосса. Я не мог оставить покойную подругу в таком положении, поэтому снял с нее тяжелую глыбу, чтобы ее могли найти родственники и похоронить. Зрелище оказалось на редкость неприятное. Смотреть на это было одновременно и противно, и больно. — Не желаешь отведать на ужин пюре из домового эльфа? — с сарказмом процедил Гарри. На эльфа я даже смотреть не стал. Ну его! Я аккуратно подошел к телу Пэнси, наклонился и вытащил из холодных неподвижных пальцев палочку, которая каким-то образом осталось целой. — Возьми, — протянул я палочку Гарри. — Я не возьму палочку Пэнси, — с презрением ответил он. Я взял палочку Пэнси себе, Гарри досталась палочка Энни. — Кстати, совсем забыл. — Гарри достал из кармана джинсов маленькую склянку. — Нашел в запасах Билла и Флер. Должно помочь, но ненадолго. Это от воспалений, но и от гнойников вроде должно помочь на пару часов. Я поблагодарил Гарри, взял в руки склянку и уже был готов осушить ее, как вдруг нас с ним окружили черные сгустки дыма, из которых возник, как минимум, десяток Пожирателей Смерти. Вот это мы попали!