Спасти ради другого

      Настала пора отправляться в школу, мое мрачное настроение интересовало всех, особенно, почему-то, было интересно Гарри, который остался у нас. Я весь день ходила как на иголках, всё было так же как и в книгах и в фильмах, тот чемпионат. Только, никто не сказал, что все будет настолько жутко. Миссис Уизли устроила дома ребятам разнос, что было вполне ожидаемо. В мою комнату тихо постучали и, дождавшись моего приглашения, в проеме показалась макушка Гарри. — Как ты? Не выходишь весь день, я даже волноваться начал, — он потупил взгляд, скромно улыбнувшись. — Гарри, проходи, — я впустила гостя к себе, усаживаясь на диван. — Прости, просто… все слишком сложно, слишком неправильно. Понимаешь?! — глупо было надеяться, что мальчик из этого мира, не знающий моего, поймет меня. — Лара, я понимаю, я сам испугался не на шутку! Прости, — он вздохнул, смотря куда-то за меня. — Знаешь, в этом есть и что-то хорошее, верно?! — Что, например?! Гарри, ты в своем уме? Пожиратели устроили невесть что, а это значит, что… Ты-Знаешь-Кто воскреснет, не сегодня так завтра! — мне стало совсем паршиво от одной мысли об этом идиотском турнире, как же всё не вовремя, некстати! — Сплюнь! Не хватало нам ещё и его для счастья, — фыркнул Гарри. Оставшиеся дни пролетели незаметно, за это время мы успели закупить все необходимое к школе. Это хоть немного, но отвлекло от мыслей о предстоящем турнире.

***

      Ало-золотистый Хогвартс-Экспресс, встречал нас характерным гудком и толпой людей на платформе. Тут и там сновали люди, провожая детей на поезд. В толпе я заметила чету Малфоев, Драко самодовольно пялился в мою сторону, на его лице отразилась мерзкая ухмылка. Невольно я вздрогнула, сам факт присутствия Малфоев уже напрягал. Рядом мялась Джинни, выглядывая кого-то в толпе, Фред и Джордж уже загрузились в поезд, а вот моя сестра, ляпнув что она староста и у нее обязанности, залетела в вагон, ей, мол, нужно проследить, чтобы все было хорошо! Гарри был нынче на взводе, совсем мрачным. Рон, пытающийся достучаться до друга, заваливал его вопросами, Гермиона, выбрав тактику не лезть, просто стояла рядом. Миссис Уизли раздала каждому по кульку с едой, досталось даже мне, хотя, есть мне особенно не хотелось.       Мы всей гурьбой заняли одно из купе, Рон продолжал что-то рассказывать, пытался видно отвлечь Гарри от удручающих его мыслей. Джинни села рядом со мной, доставая теплый свитер из сумки. — Джинни, зачем тебе кофта?! Тепло же, — я удивленно посмотрела на нее и на кофту в ее руках. — Сейчас да, чуть позже похолодает, да и приболела я немного, — она постаралась улыбнуться, но выходило это плохо. — Приболела? А… разве маги могут болеть? — она посмотрела на меня укоризненно. — Лара, конечно болеют, не так как магглы, но все же мы тоже не бессмертные, — всплеснула она руками.       Вскоре поезд тронулся, послышался гудок и стук колес. Я уставилась в окно, все прокручивая в голове мысли про турнир. По канону туда попал Гарри, что в целом ожидаемо. Но, что если попадет кто-то другой?! И нет, я в целом буду рада, но я то знаю, что в конце будет ждать темный лорд. Ребята весело обсуждали начало учебного года, спорили про какую-то ерунду, только я была мыслями далеко отсюда. — А ты что думаешь? — спросила Джинни. — Лара, ты нас слушаешь? — я повернулась к ней и непонимающе захлопала глазами. — Прости, Джин, я не слушала. О чем вы? — Кто будет преподавателем ЗОТИ в этом году? — все выжидающе посмотрели на меня, а я лишь пожала плечами. — Откуда я знаю? — настроение было не лучшим, поэтому и отвечать не хотелось. — Пойду подышу, — пробурчала я, вставая с сиденья и выходя из купе под удивлённые взгляды ребят.       Джен сидела вместе с Луной, Чжоу и Миа, а близнецы сидели в соседнем вагоне вместе с Ли, Спиннет и ещё парой девчонок. Я прошла до конца вагонов и зашла в один из них, где лежали вещи некоторых учеников. Забравшись в самый дальний угол, я достала из кармана мамин дневник и начала листать его. Звонко смеясь, сюда влетела какая-то пара. Чуть-позже я смогла различить фигуры: Джордж и Алисия. Никогда ещё не видела Джорджа таким счастливым, он как-будто бы светился. Я залезла поглубже, и попыталась сидеть как можно тише. Они весело переговаривались, а затем, он обнял ее и привалился чуть ли не всем телом на девушку и впился ей в губы. От увиденного у меня полезли глаза на лоб даже слов не было чтобы сейчас что-то сказать. Когда эта парочка закончила целоваться, Джордж что-то прошептал ей на ухо, продолжая светиться как начищенный галеон. Вскоре эта парочка все же покинула купе, оставляя шлейф духов и приторного одеколона. Чихнув я вылезла из своего укрытия. Меня переполняла злость, обида и разочарование. Воздуха не хватало, хотелось просто стереть себе память банальным обливейтом. Я выскочила из купе вихрем, сердце бешено отбивало ритм.       Возвращаться в купе к друзьям не хотелось, я просто зашла в тамбур, уперевшись лбом в окно. Сейчас как никогда мне хотелось провалиться сквозь землю, обида просто раздирала меня на части. Оставалось ждать когда поезд прибудет в школу.       До Хогвартса я ни с кем особо не разговаривала, не хотелось отвечать на вопросы. Порывшись в сумке в поиске дневника, и не найдя его там, меня бросило в дрожь. Даже и не знаю что ужаснее; оставить этот дневник в поезде или что его найдет Джордж? Невольно я посмотрела на соседнюю карету в которой сидели близнецы. Гарри и Джинни весело о чём-то переговаривались, а наша староста заикнулась, что в этом году ожидается весьма интересное мероприятие. Сколько ребята ее не пытали, но ничего не смогли выпытать. Вот уже показались башенки школы, стальные кованые ворота, красиво раскинувшиеся сады. Мне даже грустить перехотелось, от одного лишь вида этого замка и что я, действительно волшебница.       Когда мы все расселись за столы, директор обвел взглядом всех присутствующих, в его очках половинках мелькнул отблеск свеч под потолком. В зал забежал запоздавший старшекурсник, завороженно протараторил, что в школу прибыла делегация. Большой массивный корабль и красивая изящная карета. Перси упоминал что в этому году будут гости из других школ. Я знала, все шло пока по канону; тремудрый турнир, я как чувствовала, понимала что этого не избежать. Вскоре, словно в подтверждении слов, двери большого зала распахнулись и на пороге показались Дурмстранговцы. Честно сказать, в фильме это выглядело эпично, завораживающе, интригующе. Сейчас, перед моим взором предстали парни; мускулистые, в кроваво-красной форме с эмблемой их школы, в руках у каждого покоился посох, красиво обрамленный камнями, на головах были меховые шапки и накидки из меха, больше похожими на пушистые шубы. Кстати, я только сейчас обратила внимание на то, что среди них были и две девушки, также в форме. Я открыла рот, когда мимо нашего стола прошла эта делегация, во главе с, как я поняла Каркаровым. Меня бросило в дрожь, я то знала что этот человек пожиратель. В душе предательски сжалось, мне ничего не оставалось как наблюдать со стороны. — Смотрите, это же Крам! — воскликнул Рон, неуклюже тыкая пальцем в гостей. — Рональд, неприлично тыкать грязными пальцами в людей, невоспитанный ты… — сокрушалась Гермиона, одергивая своего сокурсника. — А чистым можно? — наивно поинтересовался Уизли, продолжая таращиться в открытую на парней. — Ты не понимаешь, это же ловец, это же Крам! Ай, что с тебя взять, девчонка! Когда Дурмстранговцы встали в шеренгу, директор представил нам гостей, с широкой улыбкой он крепко пожал руку их директору. Эх, знал бы он, кому он пожимает ладонь. Потом, двери вновь распахнулись и на пороге уже стояли прекрасная половина Франции, а именно: ученицы школы Шармбатон. Изящной, легкой походкой, они шествовали между столами, их красивая, нежно голубого оттенка форма напоминала чистое небо, или водную гладь. Сзади шествовала мадам Максим, больших размеров дама, как прозвал ее Симус: женщина с большой буквы. Девушки также встали у учительских столов и слегка поклонились. Никаких танцев или пения не было, лишь короткие приветствия, представителей школ. Наш Хогвартс похлопал им, и директор, что-то шепнув мадам Максим, пригласил иноземных студентов присесть за столы. Кто бы сомневался, Дурмстранговцы сели за стол Слизерина, а Шармбатон за стол Когтеврана, лишь несколько из них сели к нам. Я невольно фыркнула, когда дамочка с весьма высокомерным лицом, с некой брезгливостью села рядом. Когда гости расселись, директор встал из-за стола, обводя своим цепким взором зал, он заговорил: — Добрый вечер, леди, джентльмены и привидения, а главное, наши гости, — наконец начал он, лучезарно улыбнувшись иноземным ученикам. — С превеликим удовольствием приветствую вас в Хогвартсе! Уверен, что вы хорошо проведете у нас время. Не сомневаюсь, вы уже успели оценить удобства нашего замка! — При этих словах одна из шармбатонских девушек, у которой на голове все еще был шарф, громко хихик­нула. — Никто тебя здесь не держит, — буркнула с неприяз­нью Гермиона. — Официальное открытие Турнира, — как ни в чем не бывало продолжал Дамблдор, — состоится сегодня вечером, сразу же после ужина. Угощайтесь, дорогие дру­зья, на славу. Ешьте, пейте и чувствуйте себя как дома! Дамблдор сел, а Каркаров сейчас же наклонился к нему и о чем-то оживленно заговорил. Блюда, как всегда, начали наполняться едой. На этот раз эльфы-домовики превзошли себя. Каких только кушаний не было, в том числе и заморских! —А это что? — спросил Рон, указывая на блюдо не то с супом, не то с рагу из моллюсков, стоявшее рядом с йор­кширским пудингом из говядины с почками. —Буйябес, — объяснила Гермиона. — Надо же! — удивился Рон. —Это французское блюдо. Я его ела на каникулах позапрошлым летом. Очень вкусно. —Поверю тебе на слово, — сказал Рон и потянулся к привычному пудингу.       В зале прибавилось учеников двадцать, не больше, а казалось, яблоку негде упасть. Наверное, из-за одежды гостей. Слишком уж она выделялась на фоне черной хогвартской: под шубами Дурмстранговцев оказались крова­во-красные мантии. Гермиона не уставала прожигать взглядом милую барышню с Шармбатона, не понимаю чем вызвана такая неприязнь, но складывалось впечатление, словно они перед этим изрядно поссорились, а ведь видят друг друга впервой. — Извините, мисс?.. — обратилась ко мне эта иностранная блондиночка, слышался весьма слышимый акцент. — О’Доннелл, — представилась охотно я. — Ох, вы случайно не Француженка? — в ее глазах вспыхнул блеск. — Ваша фамилия мне очень знакома, мисс О’Доннелл. — Сомневаюсь… А вы?.. — О, Флёр Делакур, мое имя, — с улыбкой, охотно представилась гостья. — Что ж, очень жаль, но я рада встретить в этих краях носителя знакомой фамилии. Ничего не понимая, я все ж кивнула, моих губ тронула улыбка, нужно достойно держаться, как учила меня когда-то учительница по танцам. С грустью я посмотрела на стол учителей, мало по малому, зал зажил своей жизнью. Ребята начали знакомиться, обмениваться знаниями и слухами. Рон и Гарри, а также добрая половина мальчишек нашего доблестного факультета, пожирали глазами девушек иностранок. От чего гостьи, казалось, купались в этих взглядах. У Флер на губах заиграла самодовольная улыбка, отчего Гермиона засопела ещё больше, и, наверно, не будь сегодня официального приёма и предстоящего турнира, она убежала бы отсюда. Гарри и Рон пялились на мою соседку, и, если Рон смотрел пожирающее, промахиваясь вилкой мимо рта, то Поттер нет-нет, бросал заинтересованные, изучающие взгляды на нее. Это бесило других девушек, представительниц Гриффиндора. Мне, откровенно, вообще было все равно, на меня и раньше не особо внимания обращали мальчики, то и сейчас ничего не изменилось.       Наконец золотые тарелки опустели, и Дамблдор опять встал с кресла. Зал в ожидании замер. Меня сковало легкое волнение. А сидевшие в отдалении от всех близнецы так и впились в директора горящим взглядом. — Торжественный миг приблизился.— Дамблдор ог­лядел, улыбаясь, обращенные к нему лица. — Турнир Трех Волшебников вот-вот будет открыт. Перед тем как вне­сут ларец… —Что-что внесут? — непонимающе переспросил Гарри. —… Я хотел бы коротко объяснить правила нынешнего Турнира. Но прежде позвольте представить тем, кто не знает, мистера Бартемиуса Крауча, главу Департамента международного магического сотрудничества. — Слушатели вежливо похлопали. — А также Людо Бэгмена, начальника Департамента магических игр и спорта. — Бэгмену достались щедрые аплодисменты, наверное благодаря его славе загонщика, а может, просто потому, что вид у него был куда приветливее: Бэгмен оценил аплодисменты, осклабившись и помахав залу рукой, а хму­рый Бартемиус Крауч и бровью не повел, когда Дамбл­дор назвал его имя. На чемпионате мира, вспомнилось вдруг мне, он был в строгом костюме, а сейчас в мантии волшебника выглядел как-то нелепо. Его усы щеточкой и аккуратный пробор странно контрастировали с длинными белыми волосами и бородой Дамблдора. — Мистер Бэгмен и мистер Крауч, организаторы Тур­нира, без устали работали несколько месяцев, — продол­жал Дамблдор. — И они войдут в судейскую бригаду, ко­торая будет судить состязания. При слове «состязания» зал навострил уши, что от Дамблдора не ускользнуло. — Филч, — улыбнулся он, — ларец сюда, пожалуйста. Филч, который до этой минуты прятался где-то в дальнем углу зала, тут же явился к профессорскому столу, неся в руках старинный деревянный ларец, инкрустированный жемчугом. Зал, зашумев, всколыхнулся. Дэннис Кри­ви даже встал на стул, чтобы лучше видеть, но был так мал, что все равно едва возвышался над соседними головами. Филч осторожно поставил ларец перед Дамблдором, и тот продолжил объяснения: — Инструкции к состязаниям мистером Краучем и мистером Бэгменом уже проверены. Для каждого тура все готово. Туров — три, состязания основаны исключительно на школьной программе. Чемпионам предстоит продемонстрировать владение магическими искусствами, личную отвагу и умение преодолеть опасность. При последних словах зал притих, затаив дыхание. А Дамблдор невозмутимо продолжал: — В Турнире, как известно, участвуют три, а в редких случаях от четырёх до шести чемпионов, по одному или двум от каждой школы-участницы. Их будут оце­нивать по тому, как они справились с очередным состя­занием. Чемпионы, набравшие во всех турах самое боль­шое число баллов, становится победителем. Участников Турнира отбирает из школьных команд беспристраст­ный выборщик — Кубок огня. Дамблдор вынул волшебную палочку и стукнул по крышке ларца три раза. Крышка медленно, со скрипом открылась. Дамблдор сунул внутрь руку и достал боль­шой, покрытый грубой резьбой деревянный Кубок. Ни­чего примечательного — не будь он до краев наполнен пляшущими синеватыми языками пламени. Директор закрыл крышку, осторожно поставил на нее Кубок, что­бы все хорошо его видели. — Желающие участвовать в конкурсе на звание чемпиона должны разборчиво написать свое имя и название школы на куске пергамента и опустить его в Кубок, — сказал он. — Им дается на размышление двадцать четыре часа. Кубок будет выставлен в холле. И завтра вечером выбросит с языками пламени имена чемпионов, которые примут участие в Турнире Трех Волшебников. Конечно, избраны будут достойнейшие из достойнейших. Кубок на всю ночь останется в холле и будет доступен всем, кто хочет участвовать в Турнире. К участию в Турнире будут допущены только те, кто достиг пятнадцати лет. А чтобы те, кому нет пятнадцати, не поддались искушению, я очерчу вокруг него запретную линию. Всем, кто младше указанного возраста, пересекать эту линию строго запрещено. И последнее: желающие участвовать в конкурсе, примите к сведению — для избранных в чемпионы обратного хода нет. Чемпион будет обязан пройти Турнир до кон­ца. Бросив свое имя в Кубок, вы заключаете с ним маги­ческий контракт, который нарушить нельзя. Посему хо­рошенько подумайте, действительно ли вы хотите уча­ствовать в Турнире. Ну, а теперь, кажется, самое время идти спать. Всем, всем доброй ночи. — Запретная линия! — воскликнул Фред, выходя из зала, глаза у него радостно сверкали. — Ее наверняка можно обмануть зельем, ну, которое набавляет возраст. А когда уже имя в Кубке, кричи «ура»! Кубку — умора! — все равно, сколько тебе лет! —Дело не в возрасте, — возразила Гермиона. — Мы еще очень мало знаем, и нам такие состязания не по плечу. —Говори только за себя, — обозлился Джордж. — Гар­ри, ты ведь хочешь принять участие в конкурсе? Гарри посмотрел на него укоризненно, словно тот сморозил полную ересь, я, невольно, хмыкнула с этого. Что-что, а Гарри не был идиотом, или каким-то простофилей. Он понимал опасность и риск. Потому, он просто мотнул головой.  — Где же он? — Рон их не слушал, высматривая в толпе Крама. — Дамблдор не сказал, где будут жить гости из Дурмстранга? Ответ не заставил себя ждать. Мы как раз поравнялись со слизеринским столом. — Всем обратно на корабль, — распорядился Карка­ров. — Виктор, как ты себя чувствуешь? Хорошо поел? Может, послать на кухню за глинтвейном? — беспокоился он. Крам покачал головой и натянул шубу. — Профессор, мне бы хотелось выпить вина, — разо­хотился другой ученик. — Я предлагаю не тебе, Поляков, — рявкнул Каркаров, и заботливый отеческий вид мгновенно испарился. — Ты опять, неряха, закапал едой всю мантию!       Он развернулся и повел учеников к дверям. Мы уже как раз выходили из зала. Гарри пропустил Каркарова вперед. — Спасибо, — небрежно бросил Каркаров, мельком взглянув на Гарри. И застыл в изумлении — прямо-таки уставившись на Гарри, точнее, на его шрам. Его подопечные тоже остановились позади директора, с любопытством та­ращась на Гарри, на многих лицах читался испуг. Парень в заляпанной едой мантии толкнул локтем стоявшую ря­дом девушку и беззастенчиво ткнул в Гарри пальцем. — Да, это Гарри Поттер, — прохрипел кто-то сзади. Профессор Каркаров резко обернулся. Грозный Глаз Грюм стоял, опираясь на свою палку, его волшебное око, не мигая, буравило директора Дурмстранга. Каркаров побледнел, на искаженном лице проступила ярость, смешанная со страхом. — Ты! — только одно слово сорвалось с его губ. — Да, я, — мрачно кивнул Грюм. — И если тебе нечего сказать Гарри Поттеру сделай милость, проходи, не за­держивайся. Ты не даешь пройти. Что правда, то правда: позади Грюма столпилось пол­ зала, ожидая, когда пробка в двери рассосется. Ребята за­глядывали через плечо, стараясь увидеть, что там впере­ди происходит. Не ответив ни слова, Каркаров поспешно удалился вместе с учениками. Грюм долго смотрел ему вслед вол­шебным глазом, изуродованное лицо выражало острую неприязнь. «А вот и Крауч», — угрюмо подумалось мне. Я с интересом рассмотрела мужчину, не знай я что это пожиратель, приняла бы его за настоящего Грюма, Аврора которого боятся все бандиты. Гарри благодарно улыбнулся Грюму и прошествовал дальше, за ним пошли и остальные Гриффиндорцы. Меня пробил озноб от осознания всей этой неприятной ситуации, может рассказать директору? Предотвратить все то, что может случиться? Тогда Гарри не попадет на этот Турнир, не умрет Седрик, не воскреснет зло… Я невольно посмотрела на проходящих мимо Пуффендуйцев, мой взгляд зацепился за юношу с красивой улыбкой. К слову, он вообще не был похож на Роберта Паттинсона, он был ниже, спортивнее, его взгляд излучал добродушность. Мне стало его жалко, так жалко, словно он был мне сродни братом.       Лежа на кровати, я смотрела в книгу, освещая себе чтение палочкой. Я не поговорила с сестрой, надо будет завтра с ней посоветоваться, вдруг придет какая идея? Мне невольно вспомнился дневник который я так безрассудно оставила в купе. Забрал ли его Джордж? Если нет то хорошо, заберу потом, а если да? Ведь мы с ним так и не разговаривали с тех пор как прибыли в школу. Меня честно душила обида, ревность, разочарование и злость на саму себя, за глупые намерения и мысли, что Джордж меня любит. Ну с чего я это взяла? С таким грузом дум я и заснула, отдаваясь в лапы Морфея.