Часть 5
26 апреля 2019 г. в 11:20
14 декабря 1868 года.
Вот уж не первый раз не знаю, как излить свою душу. Я и до этого пыталась вернуться к своим записям, но едва ручка оказывалась в моих руках, все мысли и намерения в голове исчезали и я, потерянная и задумчивая часами сидела за своим бюро так и не смея написать ни единого слова.
Вот уже полмесяца как я провожу дневные часы с Monsieur Erik'ом, практикуясь в игре на роялях и лишь иногда вспоминая о точных науках, интерес к которым у него может возникнуть в любой момент. Однако то, что господин пообещал мне заняться пением, меня испугало, ведь я, пытаясь выглядеть в глазах моего учителя образованной, совсем не подумала о последствиях. Но, как оказалось, он вовсе не спешил перейти к занятиям по вокалу. И ближе к концу ноября я благополучно забыла об обещании чудаковатого наставника. Но в один из вечеров, закончив музыкальные упражнения, учитель вдруг сказал:
"Что ж, мадемуазель, Вы делаете поразительные успехи."
От этих слов в моей душе затеплился гордый огонёк, который тут же пропал.
"Теперь же я хотел бы убедиться в этом несколько иначе."
Я недоуменно смотрела на то, как Monsieur Erik присаживается рядом со мной и от этой близости и некого страха, так неожиданно закравшегося в мое сердце, я вскочила и отошла от рояля на несколько шагов. Господин приподнял брови в приятном удивлении.
"Сударыня умеет читать мои мысли. Похвально. - он на мгновение замолчал. - Ну, а теперь я хотел Вы Вас послушать."
Услышав эти слова, я состроила из себя невинную дурочку, хотя на самом деле поняла, что погибну в его глазах.
- Что Вы имеете в виду, мсье?"
Тонкие губы чуть скривились, но он лишь развязно махнул рукой.
- Спойте что-нибудь. Что Вам будет угодно."
От такого обращения я выпрямилась как по струнке. Сыграло то, что я совсем не умею петь. Только когда пела моя матушка, я могла пропищать своим голосом какую-нибудь строчку из романса вместе с ней.
"Вы готовы?" - склонив голову, спросил он и положил свои тонкие пальцы на клавиши.
В ответ я только обречённо вздохнула и кивнула головой. На его лице, закрытом маской, заиграла лукавая улыбка.
"Спойте мне "ля" третьей октавы."
Я судорожно начала припоминать ноту на клавиатуре рояля, но уже через мгновения вновь услышала его голос.
"И Вы не готовы. Jeune fille, quelle honte! (Барышня, какой позор!)"
Я хотела возразить, но Господин прервал меня изящным жестом руки. Встав из-за инструмента, он стал медленно приближаться ко мне, отчитывая, как батюшка когда-то маленькую.
"Мадемуазель Хрусталёва, - это уже не был тот мягкий голос; холодный, он обжигал словно лёд. - Вы позволяете себе слишком многое. И чем больше я узнаю о Вас, тем мне отвратительнее мысль, что Вы лишь бездарная лгунья! Вспомните..."
Он подошёл ко мне, буравя мою ничтожную фигурку желтыми глазами с высоты своего огромного роста.
"К чему было то глупое враньё? Я не скуплюсь сказать и то, что Вы, сударыня, сильно упали в моих глазах!"
Закончив свою тираду, он замолчал, держась рядом со мной холодным медным монументом. Глубоко в душе я была повержена; Monsieur Erik не имел права повышать на меня голос. Но это было наказание по заслугам.
"Что теперь будет?" - опасаясь гнева учителя тихо спросила я.
Его глаза, такие странные, с благородным оттенком янтаря, светились холодом и надменностью, которые и без того чувствовались в его статной фигуре.
"Все просто, мадемуазель. Я расторгну контракт с Вашей достопочтенной матушкой, и может наконец тогда Вы удостоитесь должно заняться учениями!
"Нет, Вы не сделаете это..." - услышала я свой гнусавый голос; взор мне залила белесая пелена, и я почувствовала как потекли горячие струйки по моим раскрасневшимся щекам.
"О, сударыня, я уверяю Вас! Ничто и никто не сможет остановить Эрика достичь задуманного, даже сам Эрик. - с бахвальством в голосе бросил он мне. - И я сейчас же сделаю это."
Его высокая фигура развернулась и медленно поплыла к двери. Я бы так и стояла на месте, если бы не звук открывающихся дверей, вернувший меня в действительность. Я кинулась с места, нагнав Господина у самого выхода. Во мне вскипело все то, что я держала до этого в себе, и что, наконец, должно найти выход: обида, гнев, боль и нечто, что заставляло мое сердце каждый раз трепетать, едва Monsieur Erik появлялся в гостиной.
"Нет! Нет! - жалобно всхлипывала я, положив, а потом уже ухватившись за рукав его рубашки. - Умоляю Вас, Господин! Умоляю! Умоляю!"
Но он лишь высвободился из моей хватки и направился в сторону кабинета, где сидела моя бедная матушка, занятая чтением или вышиванием, совершенно не подозревая, что хотел сделать мой учитель. Боже, она же не выдержит этого; я не выдержу! Я не хочу расставаться с этим загадочным, но строгим наставником. Если он исчезнет из моей, без того скучной жизни, мне незачем будет жить... Не внимая моим мольбам, Monsieur Erik только ускорил шаг. Я погибну! Я почувствовала как ноги мои затряслись, от волнения и слез, которым я не давала волю, стало дурно; мир подкосился и я провалилась в темноту.
Очнулась я тогда, когда почувствовала, как меня легко подхватывают чьи-то сильные руки и куда-то несут. Мерное покачивание несколько успокоило мои расстроенные чувства и я стала прислушиваться к звукам. Приоткрыв один глаз, я увидела, что лежу на руках Monsieur Erik'а, а он сам идёт, нет, плывёт; такими мягкими были его шаги. Опустив меня на что-то мягкое, наверное, это было кресло, он замер, склонившись надо мной. Распахнув глаза, я увидела, что Господин склонился над моей грудью, прислушиваясь к дыханию. Мой резкий вздох заставил его выпрямиться. Шутливо отчитывая меня за впечатлительность, учитель присел передо мной на одно колено и принялся поправлять сбившийся во время падения воротник платья. Господи! Сейчас он был так близко. Сама себе признаваясь в непонятных чувствах, теплившихся в моей груди, я поняла, что скорее умру, если не дотронусь до него. Слушая его французскую речь, я вновь ощутила боязнь и расстройство, и опять мне на глаза набежала влага. И предательская слезинка покатилась по моей щеке, потом ещё одна. Беззвучно плача, я села, продолжая слушать мягкое жюрение. Глубоко внутри я боролась со своими желаниями и помыслами; что он должен подумать, когда я кинусь ему на грудь? Нет, это решительно невозможно! Желание вновь ощутить мягкость его рук оказалось в разы сильнее и я, пошатнулась, держась за ручку кресла, и грозясь упасть вперёд.
"Oh, non!" - воскликнул он, поймав меня за плечи, когда я упала на его грудь. О, Боже; эта головокружительная смесь: душистый аромат мыла и чего-то пряного. Ослабшая, я все сильнее клонилась вбок, но Господин вдруг взяв меня под мышками, привлёк меня к себе, усаживаясь прямо на пол. Что же со мной творится? Прижимаясь к нему, я все более ощущала, как наливаются свинцом мои члены. Изможденно вздохнув, я опустила голову ему на грудь. Там, под слоями одежды, билось сердце, Его сердце; так быстро и глухо... Как и мое, сгоравшее и болевшее от любви к этому таинственному наставнику, Monsieur Erik'у.
"Как Вы себя чувствуете?" - послышалось от него и я вздрогнула от звука, исходившего из его груди.
Я сидела, прижимаясь к нему, точно маленькая дочь, ищущая ласки от отца. Только я ждала нечто иного. Мне казалось, что я становлюсь двуличной: с ним примерной протеже, а без него мою голову занимают мысли... Грешница! Узнает матушка, беды не миновать! Какой позор! Как низко! Знал бы Monsieur Erik какие ничтожные желания кружат голову дочери графа Хрусталёва...
"Allez, mademoiselle, pouvez-vous m'entendre? (Ну же, мадемуазель, Вы меня слышите?) - он легонько похлопал меня по щекам, даруя прикосновения прохладных ладоней.
Подняв взор и вглядываясь в острые очертания, я сидела, отчаянно силясь побороть подступившие слезы, а Господин молча ждал, пока я справлюсь с собой.
"Ну что такое?"
От этих слов меня бросило в жар, и я почувствовала как из глаз брызнули слезы. Вытянувшись в кресле как струнка, я вскинула голову к небу, закрываясь руками. Я разревелась как маленькая. Зажмурив глаза, я пыталась не сталкиваться хоть на мгновение с пристальным взглядом этого человека. Он ничего не говорил, только молча наблюдал за мной, накрыв своей ладонью мою. Разница между его холодной и моей горящей плоти казалась дурманящей. Постепенно поток слез утих и я лишь икала и тихо всхлипывала.
"Вам лучше?" - услыхала я его голос. Его глаза со снисхождением осматривали меня; растрепанную, заплаканную, с воспалёнными от долгого плача глазами и по-детски обиженную.
Но как он не понимает! Хотя, какое ему дело до шестнадцатилетней влюблённой дурочки... Он даже не догадывается. Ему нет дела до моего существования...
"Вот, возьмите." - он протянул мне свежий батистовый платочек, который я, несмотря на внутренние противоречия и поутихшую бурю, благодарно приняла из его рук.
"Теперь, я думаю, мы навсегда покончим с этим." - сказал Monsieur Erik невозмутимым голосом, поднимаясь с колен и направляясь к двери.
Я боле не останавливала его; я нашла свой конец...
Дверь в кабинет захлопнулась и я стала прислушиваться к глухим голосам. Тишина долгая и мучительная, такая невыносимая, что я, не выдержав, сползла на пол, закрыв глаза и попытавшись забыть кошмар. Но нет. Вновь послышались голоса. Грохот распахнувшихся дверей нарушил внезапно наступившую минуту затишья. В дневном проёме появилась высокая фигура Monsieur Erik'а; он остановился, смерив презренным холодным взглядом мое распластавшееся тело, но после скрылся за стеной. Тихо закрылась дверь.
Я осталась одна. Совсем одна, павшая в чужих глазах... В коридоре послышались шаги и на пороге гостиной возникла матушка. Господи, моя бедная маменька! Она стояла, придерживаясь за дверной косяк. Её прекрасные глаза запали, а некогда хорошенькое личико побледнело. Этот взгляд, странный, грустный, но ободряющий заставил горький комок сжать мое горло. Поднявшись с пола, я кинулась к ней на грудь и громко расплакалась, шепча охрипшим голосом слова прощения. Матушка ничего не говорила, только притянула ближе к себе и стала успокаивающе похлопывать по плечам.
"Бедный Эрик." - тихо прошептала она в мою макушку, продолжая обнимать меня.
Услышав эти слова, я притихла. Нет, мне не послышалось. Она сказала "бедный Эрик". Почему этот достопочтенный человек должен быть бедным? Он нагло игрался с моими чувствами, словно лукавый хитрый кот, загнавший в угол очередную мышку. Monsieur Erik...
Впервые за долгое я не могла уснуть...
Примечания:
Кидайтесь всем, чем хотите! Мне нет прощения, очень долго ничего не было...