uwu boys.

Думаю, что у каждого есть друг или вы сами являетесь людьми. Которые всегда были очень жизнерадостные, дарили улыбки каждому проходящему, нежно часто обнимали, но что-то в жизни их случалось и они становились просто противоположными. Теперь они не показывают и тень улыбок родным, нехотя отвечают, и пытаются быть с самим собой. Что может случится, что все поворачивается? Почему из людей-солнышек, они становятся людьми-лунами? Э, бред говорю, но окей. У некоторых погибли близкие люди, этого человека предал лучший друг, эта девушка живет с парнем-тираном, а этот человек, что сейчас смотрит в глаза. Что с тобой, Чанбин? — прости меня, я не знал, что тебе неприятно это обращение — говорю за делом. — малыш, ты не обижайся, но ты сейчас ещё хуёвей сделал — вздыхает и уже собирается уйти, но успеваю его схватить за рукав. — я не пытаюсь сделать все хуже, но мне правда интересно стало. Чанбин, если что, можешь иногда мне высказываться. Я выслушаю — отпускаю руку и обратно иду мыть посуду. Странные люди такие. Почему именно мы так эволюционировались? Думаю, что даже простая ласточка смогла бы больше принести пользы. Мы медленно рушим наш дом, нашу планету, а что дальше? Погибнет планета и нас будто и не было, это печально. Чону в комнате смотрел какой-то альбом и улыбался. Почему этот большой ребенок всегда такой невинный? Он достоин большой любви. — Сынмин, у тебя тоже есть альбом, где твои родители каждый год снимали самые нелепые и веселые моменты? — он уже лежит на спине и прижимает к груди альбом с фотографиями. — нет, у нас была единственная фотография всей семьи. Это когда мне было пять лет. На самом деле у нас общего, кроме дома не было. Мы просто все существовали под одной крышей. Они в своем уголке и я в своем. — а у тебя нет сестер или братишек? — вроде, нет. — то есть. У вас в семье какие-то разногласия, да? — Хён уже сидел и смотрел на меня, вот же. все ему рассказать хочется. А я и рассказываю. Как они меня в школу одного отправляли, как они не помогали мне делать домашнее задание, как они могли уехать и не предупредить меня об этом. А после как я мог остаться ночевать в школьной библиотеке и этого никто не замечал, ни одного звонка. Как им надоело и они просто отправили жить собственной жизнью. — Сынмин, может я покажу тебе, что значит семья? У меня нет настоящих друзей, кроме Ренджуна и Уджина. А теперь и тебя — вот теперь плачу я, а меня прижимают такие длинные и теплые руки, которым я буду стопроцентно доверять оставшуюся жизнь. — не плачь, мы все сможем. — сможем. В тот вечер мы так в обнимку и уснули, чуть пары не проспали. С утра мы шли на удивление впятером. Чанбин, Сехун и Лукас догнали нас и Чанбин не сказал ни одного комментария в сторону Чону. А я думал, что все уже налаживается. В тот день случилось две вещи. Во-первых, Рики начала встречаться с той девочкой с танцев и каждый день я слушал новые лесбийские подробности. Во-вторых, Хёнджин пропал и уже как две недели его не видно ни в столовой за НАШИМ столом, ни в общаге. В-третьих, Чанбин удиляет много внимания моей особе и это настораживает. Сегодня в планах заехать домой и взять некие документы, родителям я не сообщу об приезде, но думаю, они и не заметят. Пытаюсь зайти максимально тихо. Ничего не изменилось за время моего отсутствия. Хотя этот запах краски. Да, не ошибся. Видимо, они перестраивают мою комнату. Что же тут будет тогда? И где...буду я? — Ох, ты святая тигрица Авалона! Дорогой, наш сын решил порадовать нас визитом — моя мама. Она в положении и все такая же красивая. — А у нас есть сын? У нас есть дочурка, которая должна вот-вот появиться на свет. — он целует животик и встает, смотря мне в глаза — ты что-то забыл? — да, свои годы. — сквозь пелену слез, но держусь равнодушным — а вообще кое-какие документы. Где я могу найти свои вещи? — не хочу смотреть на этого человека, посмотрю на мать — на чердаке, малыш. То есть они мою комнату решили отдать сестренке без согласия? Хорошо, родители. Я понял вашу позицию. Не хочу больше тут оставаться, сил моих больше нет. Уже на пути в СВОЙ ДОМ, где есть МОЯ СЕМЬЯ понимаю, что отец за все время не хвалил меня. Да, хорошие оценки, выигрывал олимпиады, поступил в престижное учреждение. А он всегда будто чужой. Захожу в комнату все с мокрыми глазами, а там странная картина. Лукас стоит на коленях у Чону и думаю, я тут слегка лишний. Тогда пойду поплачу. К Чанбину, да. Стук дверь, и несколько стуков в сердце. Слезы уже пробились. Пожалуйста, Чанбина, открой. Дверь открылась, но за ней стоял не Чанбин. Да и все равно, что не он. По этому педофилу я тоже скучал. Поэтому просто падал ему в руки и прижимаюсь с такой силой, что сам удивлен. — боже, малыш, что случилось? И начинаю плакать ещё больше. Ненавижу это.