Судьба дворянки

На учебу Лена вышла через две недели после случая в жандармерии. На курсах никто не знал, что девушка больна, и даже появились слухи, что Лена решила просто бросить учебу. Конечно, многие предполагали, что девушка заболела, но рассказа из первых уст ждали все. В больнице Лену буквально обступили со всех стороны и засыпали вопросами. — Ты где пропадала? — был самый распространенный вопрос. — Болела я, — ответила Лена. — Чем? — раздался вопрос в ответ. — Простудилась, — ответила девушка. Подобного ответа ждали многие и только Валя стояла рядом, но ни о чем не спрашивала подругу. — Авдеева, — раздался голос врача чуть в стороне, — Подойдите ко мне. Лена отошла от одногруппниц и поздоровалась с врачом. — Елена, по какой причине вы пропустили две недели? — спросил он. — Я болела, — ответила Лена. — Что с вами было? — спросил врач. — Горячка, — ответила Лена. — Вы уже почти фельдшер, ответьте медицинским языком, — не очень довольно сказал врач, — Неужели вы зря учились все это время? — Температура была… — неуверенно сказала Лена. — Я бы легко поверил в вашу температуру, тем более, что вы уснули в больнице накануне своей болезни — можно было бы сказать, что вы уже заболевали, но я хочу знать правду, — произнес врач. — Что вам мешает мне поверить? — удивилась Лена. — Лягте на спину, — сказал врач, — Вот прямо на эту кушетку. — Зачем? — удивилась Лена. — Вы же говорить правду не хотите, так что ложитесь, — сказал врач. Сначала Лена подумала, что врач захотел как-то ее осмотреть, но как — девушка понять не могла. Лена, взяв волю в кулак, очень осторожно начала ложиться, но практически сразу же соскочила обратно. — В чем дело? — спросил врач. Потом, видать, мужчине надоело ходить вокруг да около, поэтому он сказал, — Да признайтесь вы уже, что у вас была горячка от нервов и не майтесь дурью! — Откуда вы знаете? — спросила в ответ Лена. — Потом скажу обязательно, — ответил врач, — Если интересно, могу сказать, останутся шрамы или нет — спину покажите. — Перебегала дорогу перед экипажем, кучер стеганул, — на ходу соврала Лена, расстегивая платье. — Взрослая барышня, прилично одетая, перебегает дорогу перед экипажем, — усмехнулся врач, — А кучер, видать, самоубивец — вот так рисковать своей чуть ли ни свободой. Елена, скажите уже правду. Или мне вам ее сказать? Врач посмотрел на спину Лены и сказал: — Шрамов не будет — уже все заживает. Так что можете не волноваться на эту тему. До слов врача Лена даже не думала, что все может сойти не без следов. Но больше девушку волновало то, как врач узнал правду. — Откуда вы все знаете? — спросила Лена. — В жандармерию вызывали — одна идиотка руки на себя наложить пыталась, — ответил врач, — Зашивал наживую, чтобы неповадно было, да и в жандармерии много возможностей не было для нормального оказания помощи. А потом отозвал меня один жандарм в сторону и спросил: обязательно ли звать врача с каплями, если они хотят выписать десять плетей вполсилы. Я ответил, что необязательно — ничего страшного не случится. Потом я вышел на улицу и увидел, как вы, Елена, выходите из жандармерии, будто пьяная. Соотнести все факты в голове, в том числе и вашу предстоящую болезнь, не составило труда. Кстати, Валентину я тоже видел, она как-то побойчее шла. Лена слушала врача и не понимала, как такое возможно, как он обо всем догадался. — Я, конечно, сплетню по больнице пускать не буду, — поспешил успокоить девушку врач, — Но просто подумайте о своем будущем. Вы что, к жизни на каторге уже сейчас начинаете готовиться? Думаете, в санчасть отправят, а не на работы? Не знаю, может и не повезти… — Георгий Иванович, зачем вы так говорите? — спросила Лена. — Предостерегаю от глупых поступков, — ответил врач, — Ваша репутация уберегла вас от лишних расспросов в больнице, но не доводите все до уголовного дела — там хорошей репутации, боюсь, не хватит. Врач немного промолчал и сказал: — И с Валентиной я поговорил, однако, она защищала свою точку зрения, в отличие от вас. Так что скажу вам честно: не общайтесь больше с Валентиной, она вас до тюрьмы, ссылки или каторги доведет. Шокированная Лена слабо кивнула головой и заметила, что врач уходит. «Ни за что бы не подумала, что вот так опозорюсь и в больнице», — подумала девушка. Лена медленно вышла в коридор пошла куда-то вдаль. Неожиданно для себя девушка увидела Валю. — Что, тебе тоже Иваныч морали читал? — спросила она Лену. — Да, читал, — ответила девушка, промолчав о последних словах врача. — Вот надо же было этой дуре порезать вены именно в тот день! — выругалась Валя, — Увидел все наш Иваныч… — Да, увидел, — согласилась Лена. — Кстати, Лена, тебя что, дома заперли после этого случая? — спросила Валя подругу. — Нет, меня дома не запирали, я с горячкой лежала, не сразу выздоровела, — ответила девушка. — Слабенькая ты, Лена, — сочувственно сказала Валя, — Может, раз ты такая впечатлительная, тебе вообще не стоит этим делом заниматься? — Не знаю, — честно ответила Лена, — Мне надо время, я должна успокоиться, как-то уложить все в своей душе, и только после этого я смогу ответить на твой вопрос. — Нам же не так уж и сильно попало, — сказала Валя, — Может, покрепче, чем тогда, в школьные годы, от мамы, но вполне терпимо. Можно подумать, впервой мне. А у тебя сразу нервы начались… — У меня они и сейчас, боюсь, начнутся, — ответила Лена, — Вспоминаю о жандармерии — и щеки гореть начинают. — Значит, не вспоминай, — сказала Валя, — Тебя как дома встретили? — В постель уложили, а поговорили только спустя неделю, — ответила Лена. — А я никому ничего не сказала, поэтому пришлось делать вид, будто все хорошо, — сказала Валя, — А то мама легко бы в сарае заперла. Я уж пожалела, что братику сказала: думала он пожалеет, ан нет, паршивец этакий, поведал мне страшную тайну, что если бы не жандармерия, то от него бы мне влетело по первое число. Ну хоть маме не сказал — уже хорошо. Тем временем, Лена думала о своем будущем. Девушка долго молчала, а потом сказала Вале: — И, все-таки, Валя, если я захочу продолжить этот путь в будущем, то сделаю это только под чутким руководством опытного человека. Больше никакой самодеятельности — до сих пор спина болит.