Судьба дворянки

На третье свидание Лена собиралась с особым рвением. Девушка долго выбирала платье, сделала красивую прическу и была полностью готова, наверное, за несколько часов до назначенного времени. Неожиданно раздался стук в дверь. Донельзя удивленная Лена открыла ее и с нескрываемым разочарованием увидела там свою сестру. — Добрый день, — сказала Лена, — Ты что-то хотела? — Хотела, Лена, причем даже очень хотела, — ответила Лиза, — Знаешь, я даже могу пойти против своих принципов и без матери с тобой поговорить, хотя при маме разговор был бы более полезным. — Говори хоть при ком, — раздраженно бросила Лена, — Мне все равно. Лиза разделась и прошла на кухню. — Елена Константиновна, я, как старшая сестра, желаю вам только добра, — начала Лиза, — И именно поэтому не знаю, поговорить с вами тет-а-тет или поведать о вашем поведении матери. — Елизавета Константиновна, говорите уже, как хотите, и не задерживайте меня, — ответила Лена, — Меня этот разговор не сказать, чтобы интересует. — Так вот, мадемуазель, если еще не мадам, мне от Владимира Леопольдовича стало известно, что вы со своим кавалером позволяли себе больше, чем положено приличным людям, — сказала Лиза. — Лиза! — чуть было не выругалась Лена, — Говори уже, что хотела, да я пойду. — Вадим похвастался всему отделению жандармерии, что его очередная пассия оказалась гораздо более сговорчивой, нежели предыдущие, и именно поэтому он считает, что уже вскоре сможет добиться желаемого, — сказала Лиза, — Лена, твой Вадим, со слов Володи, так развлекается: находит барышню, проводит с ней неделю, две, три, а потом бросает! — Теперь расскажи это маме, мама расскажет обо всем папе, папа меня запрет дома и ты будешь довольна, — с заметным сарказмом произнесла Лена, — Выполни, как обычно, свой гражданский долг. — И выполню! — воскликнула Лиза и пошла к матери. Лена сидела, боясь возможного гнева матери — сквозь стены было хорошо слышно, как Лиза рассказывает Марии и о поцелуе, и об объятиях. «От мамы влетит…» — со страхом подумала Лена, — «А папа накажет обязательно, папа запрет меня дома…» Девушка встала и прошла пару шагов, чтобы лучше слышать слова матери. От всей души Лена надеялась, что Мария решит не говорить ничего Константину и просто отругает ее. — Лиза, я уже вчера наказала Женю за то, что она разводит сплетни, мне что, тебя, взрослую барышню, запереть в комнате, чтобы ты подумала о своем поведении? — весьма спокойно спросила Мария. — Мама, но ведь Лене угрожает опасность! — воскликнула Лиза. — Я поняла твое мнение, но считаю, что ты неправа, — ответила Мария, — Давай не будем говорить об этом, я не хочу ни с кем ссориться. Лена буквально светилась от счастья, слушая то, как ее сестра достаточно кислым тоном начала рассказывать матери о своей жизни, о том, как ходила вчера за гречкой, и о том, что хочет сшить себе новое платье, но никак не может решить, делать это сейчас или ближе к лету. «Лизке хоть раз попало от мамы», — радовалась Лена, — «Неужели я дожила до этого момента?» Лиза провела в родительском доме еще чуть больше получаса, после чего ушла к себе домой. Лена уже выдохнула свободно, как вдруг услышала то, что ее зовет мать. — Елена, — начала женщина. Лена испугалась, так как полным именем ее обычно называли при каких-то неприятных разговорах. — Елена, — еще раз повторила Мария, — Твое счастье, что я не желаю верить слухам. Но будь уверена, что узнала бы я обо всем другим путем, то взаперти бы ты просидела не день и не два. И предупреждаю тебя: если ты еще раз позволишь себе лишнее, то тишина и покой своей комнаты дадут тебе возможность гораздо глубже прочувствовать всю тяжесть своей вины. С некоторым чувством досады на сестру и облегчения, что ее не наказали, Лена вернулась к себе в комнату. На свидании, которое должно было начаться уже совсем скоро, Лена планировала вести себя так, как ей подскажет сердце. В этот раз, после недолгой прогулки по улице, Вадим пригласил спутницу к себе домой. Лена, не задумываясь ни на минуту, согласилась. В комнате был уже накрыт скромный стол. Какая-то сырная нарезка, булочки из ближайшей пекарни и заботливо разломанная плитка шоколада соседствовали с бутылкой шампанского. — Проходите, Елена Константиновна, — любезно сказал Вадим. Лена прошла в комнату. Разговоры шли легко и непринужденно, бутылка шампанского была распита почти до конца, закуски подъедены. Приятное общение и постоянные объятия радовали Лену и девушка не думала уходить из дома Вадима. И даже когда руки Вадима начали снова расстегивать ей платье, Лена не сопротивлялась. Девушка наблюдала за тем, как платье падает на пол, как спускается сорочка, обнажая уже полностью пришедшую в норму спину. И только когда рука Вадима потянулась к слабо зашнурованному корсету Лены, девушка довольно твердо сказала, насколько позволял ей заплетающийся от алкоголя язык: — Вадим Алексеевич, достаточно. — Вы что, Елена Константиновна? — удивился Вадим. — Достаточно, — ответила Елена, — Вы еще даже не обещали дойти со мной до церкви, а уже такое себе позволяете. — Елена Константиновна, вы же чуть ли ни террористка, ну если не террористка, то агитаторша точно. Значит, атеистка. К чему такие глупости? — спросил Вадим. — Террористка, значит, ни одной бомбы не собравшая, — сказала Лена, — Агитаторша, на которую даже уголовное дело не заводили, так, в застенках жандармерии пару раз помучили и все. Вы что себе позволяете, Вадим Алексеевич? Да, я не без греха, но это не повод так обо мне говорить. — Позвольте хотя бы полюбоваться на ваш стан, Елена Константиновна, — произнес Вадим. — А на мой стан вы могли любоваться в жандармерии, когда я была без корсета, большего вам видеть не положено, — ответила Лена. Вадим будто потерял интерес к своей спутнице. Заметив это, Лена подошла к серванту, взяла оттуда чашку, вылила в нее остатки шампанского, залпом выпила, заела все сыром и сказала: — Счастливо оставаться, Вадим Алексеевич, и удачи вам в поисках новой дурочки! Домой Лена вернулась слегка раздраженная. Девушка услышала, как ее зовут к себе в комнату родители и, недолго думая, решила сама начать рассказ, тем более, что скрывать ничего не хотелось. — Да, Вадим пригласил меня к себе домой, да он предложил мне выпить шампанского. Да, я его поцеловала в губы, да я позволила ему… — Лена вдруг передумала говорить о том, что она позволяла снять с себя и платье, и сорочку, — …трогать себя за руки и целовать в губы. Но я приличная девушка, поэтому едва мне было сделано непристойное предложение, я сразу же покинула этот дом. — А если бы, Лена, тебе не удалось так легко оттуда выйти? — спросила Мария. Не успела Лена подумать, что она может ответить на этот вопрос, Константин сказал дочери: — Елена, тебе сначала нужно протрезветь и прийти в себя, потом подумать о своем поведении, а потом все осознать. Иди к себе в комнату, я скажу, когда можно будет выходить. Едва Лена вышла из комнаты родителей, Константин сказал супруге: — В мещанской семье за такое бы всыпали по первое число. Но я не могу, иногда до сих пор жалею, что когда узнал от Владимира о первой выходке Лены якобы с модисткой, не сдержался и выпорол ее. Еще раз поднять руку на человека я не смогу. — И не надо, Костя, не надо, — ответила Мария, — Пусть Лена посидит дома, все осознает и сама поймет, что была не права. К ночи опьянение отпустило Лену, а к утру от вчерашних событий не осталось и следа, даже не болела голова. Зато на смену состояния покоя пришла тревога: как именно отреагируют родители на ее вчерашний монолог и поведение в целом? Сидя на кровати и гадая, что ей стоит ждать, Лена увидела, что к ней в комнату приходит Женя с чашкой чая и тарелкой с несколькими кусками хлеба. — Тебе никуда выходить не велено, кроме как по нужде, — сказала сестра. — Мама сердится на меня? — спросила Лена девочку. — Не знаю, — ответила Женя, — Но она просила меня с тобой не разговаривать. — Хорошо, — сказала Лена и начала завтрак. Все то же самое повторилось и к обеду. В комнату Лены снова пришла Женя с тарелкой с хлебом и чашкой чая. — Видать, мама с папой злятся на меня, — сказала Лена, — Женя, принесешь мне потом что-нибудь еще? — Попробую, — ответила девочка. Пополдничав супом, который ей принесла сестра, Лена задумалась: «Ну да, я не права. Вадим еще больше не прав. Но что мне делать теперь? Сидеть в комнате и смириться с решением родителей или выйти и поговорить, попросить прощения?» Незаметно настало время ужина, но в комнату Лены никто не пришел. Услышав тихие шаги сестры, которая шла по коридору мимо ее комнаты, девушка приоткрыла дверь и спросила: — А где чай на ужин? — Мама не велела ничего приносить, сказала, что этого не стоит делать, — ответила Женя. — Не знаешь, надолго я заперта? — спросила Лена. — Не знаю, — ответила Женя, — Может быть, уже и сегодня тебя выпустят, мама с папой хотели с тобой поговорить обо всем. — Ладно, иди уже, пока никто ничего не заметил, — сказала Лена и закрыла дверь в комнату. Слова сестры о том, что, возможно, с ней будут говорить уже сегодня, приободрили Лену. «Значит, скоро уже и на улицу выпустят», — подумала девушка и, когда через пару часов к ней пришла мать, немало обрадовалась. — Лена, — сказал Константин дочери, когда она пришла в комнату, — Ты что-то хочешь сказать? — Да, хочу, — ответила Лена, — Поведение мое было неправильным и, в чем-то, может быть, даже опасным. — И именно поэтому ты сегодня была наказана, — сказал Константин, — Когда у тебя следующее занятие в больнице? — Завтра вечером, — ответила Лена. — Значит, из дома я тебе разрешаю выйти только завтра вечером, — сказал Константин, — С утра посидишь в своей комнате тоже. «Надо было соврать, что завтра практические занятия и надо выйти в больницу уже с обеда», — с огорчением подумала Лена. На следующий день девушка с облегчением увидела, что Женя ей уже приносит в комнату обычный завтрак. «Еще один день вот так я бы не выдержала», — подумала девушка и принялась за еду. С трудом дождавшись вечера, Лена буквально помчалась в больницу. Неожиданно для себя девушка столкнулась на улице с Владимиром. — Куда вы так бежите, Елена Константиновна? — спросил молодой человек, — Вадим Алексеевич еще вчера с огорчением заметил, что его очередной роман закончился в предполагаемый срок, но был не слишком полноценным. — Бомбу собирать, — ответила Лена, — Назвал Вадим Алексеевич меня террористкой — надо соответствовать этому званию. — Поосторожнее со словами, Елена Константиновна, так и быть арестованной недолго, — сказал Владимир. — Все бы вы арестовывали, — отмахнулась Лена и пошла на занятия в больницу.