Судьба дворянки

На радостях, что ей снова можно выходить из дома, Лена пришла в больницу гораздо раньше положенного времени. От скуки девушка взяла в руки учебник, стоявший в классе, немного его почитала и, едва в класс вошла Валя, Лена начала с нетерпением рассказывать подруге новости, которые ей не терпелось рассказать. — Валя, садись, я тебе все сейчас расскажу, — начала Лена. — Может быть, выйдем в коридор, чтобы любопытные уши не подслушали? — предложила Валя. — Можно и так, — ответила Лена. Девушка вышла в коридор, отошла подальше и продолжила, — Валя, я же с Вадимом рассталась. — Он тебя бросил или ты его? — с немалым удивлением спросила Валя, — У вас же все так хорошо было. Ну как хорошо, ты же не против таких отношений была. — Да тут даже и не знаю, как сказать, кто кого бросил… — чуть растерянно ответила Лена, — Наверное, все произошло по обоюдному согласию. Девушка немного задумалась и решила рассказать подруге все, начиная с самого начала. — У меня же, как теперь выясняется, две сестры-предательницы, — сказала Лена, — Старшая Лиза и малолетнее трепло Женя. Если первая умышленно меня всю жизнь выдает родителям, то младшая просто не понимает, когда стоит остановиться. — И чем же тебя Женя обидела? — спросила Валя. — Ей от матери влетело за поведение, и эта дурочка, желая оправдаться, сказала, что все мы неидеальны: что она, которая тройки получает, что Ленка, которая с Вадимом в губы целуется. Увидела, значит, она наше прошлое прощание и решила рассказать матери то, что заметила. — Вот же глупая! — возмутилась Валя, — А старшая что? — Мама, к счастью, пусть и поверила словам Жени, но не отреагировала на них никак — не любит человек сплетни, этого у нее не отнять, — сказала Лена, — А потом пришла Лизка. Сначала мне сказала, что по жандармерии ходит сплетня, что мы себе позволяли с Вадимом, потом сказала маме все то же самое, а потом, на удивление, мама ответила Лизе, что она не приветствует эти сплетни и удивлена слышать подобное из уст уже взрослой дочери. — Повезло, — ответила Валя, — А дальше-то что было? — А дальше мама сказала, что если бы узнала все не путем сплетен, то обязательно заперла бы меня в своей комнате, — сказала Лена, — После чего я с чистой совестью пошла домой к Вадиму. — Прямо так сразу домой? — удивилась Валя. — Да, — ответила Лена, — Сначала погуляли, потом я пошла к нему домой. И, если тебе не хочется слушать, что было дальше, давай я на этом остановлюсь. Ты мне не мама, чтобы укорять меня за столь вольное поведение. — Нет уж, Лена, рассказывай до конца, нельзя останавливаться на самом интересном месте, — сказала Валя. — Хорошо, — ответила Лена, — Потом я пошла к Вадиму, мы с ним выпили, он снял с меня платье, сорочку и, только когда его рука потянулась к корсету, я сказала, что на этом довольно, на венчание даже не было намеков. Он удивился, что почти террористка и явно атеистка говорит о церкви, но я была непреклонна. Да и обиделась за террористку, агитаторшу и атеистку. Поэтому собралась и ушла домой. — А если бы он не назвал тебя никак, что бы ты делала? — полюбопытствовала Валя. — Не знаю, — честно сказала Лена, — Так-то я понимаю, что будь он чуть ласковее — я бы и корсет через какое-то время разрешила с себя снять. И, может быть, и согрешить бы согласилась, не знаю. Но умом я прекрасно понимаю, что узнали бы родители о моей такой вольности — меня бы не простили. На этот раз мне, можно сказать, повезло. Хотя что я говорю — повезло, со мной обошлись жестко: и в комнате два дня просидела, и на кусках первый день перебивалась. Это после того случая, когда я первый раз попала в жандармерию и папа меня выпорол, каждый раз боюсь повторения. Да, я умом понимаю: это не в характере папы так поступать, он просто сорвался, он живой человек, но я боюсь, что он сорвется и еще раз. Вот так взять и запереть в комнате — это больше в привычках моих родителей, к этому, как к крайней мере недовольства, я привычна с детства. На меня же, Валя, никто никогда руки не поднимал, это что-то той осенью папа не сумел сдержаться… — Жалеешь, что все окончилось, или нет? — с некоторым сочувствием спросила Валя. — Жалею, что продолжения уже явно не будет, но не жалею о том, что такой некорректный человек не будет больше меня называть подобными словами, — ответила Лена. Казалось, жизнь уже полностью вошла в свою колею и Лена вернулась к прежнему образу жизни, в котором не было никаких кавалеров. Да, девушка иногда вздыхала украдкой, когда вспоминала те волнующие мгновения, когда рука Вадима скользила по ее талии, но Лена прекрасно понимала, что если бы она принесла в подоле, а Вадим отказался на ней жениться, судьба девушки была бы довольно незавидна: месяцы сидения дома взаперти, а потом какая-нибудь красивая сказка о том, как темной-темной ночью к порогу их дома некто подбросил корзинку с младенцем, который настолько очаровал родителей, что они не смогли отнести его в сиротский приют и решили оставить у себя дома. «Нет, такого счастья мне не надо», — подумала Лена, — «Лучше подождем более достойного жениха». Когда в ближайшие выходные в очередной раз в дом Авдеевых пришли Лиза и Владимир, Лена снова напряглась. Девушка боялась, что на нее выльется ведро грязи и надеялась, что все обойдется. — Мария Исааковна, — решил поговорить с тещей Владимир, — Помнится, в прошлый раз, когда Лена попала в жандармерию, вы просили меня, если что-то случится, незамедлительно все сообщать вам. Так вот, я сообщаю, что если раньше у Лены хромала сторона, отвечающая за благонадежность, то теперь начала хромать моральная сторона. — Владимир Леопольдович, — несколько недовольно сказала Мария, — Я не люблю сплетни и это прекрасно знают мои дочери. Поэтому ответьте на простой вопрос: что именно вы видели или слышали. — Понимаю, вам, как матери, неприятно слышать это из уст чужих людей, — начал Владимир, — Но я лично слышал от Вадима Алексеевича сожаления о том, что на последнем свидании с Еленой Константиновной все окончилось не так, как он ожидал: мадемуазель отвечала на его ласки, позволила снять с себя платье и сорочку, но остановила своего спутника, когда он захотел снять с нее корсет. — То есть, вы лично ничего не видели и не слышали, все знаете со слов других людей, которые, как известно, могут и приврать, — ответила Мария, — Поэтому давайте я вам тоже просто скажу, что не люблю сплетни, и мы разойдемся в разные стороны. — Хорошо, — ответил Владимир, однако, по внешнему виду тещи он понял, что женщина разозлена и Лене, по-видимому, вечером будет не слишком сладко. Вечер проходил достаточно спокойно и только по слегка напряженному виду матери Лена поняла, что после ухода сестры с мужем ее снова будет ждать неприятный разговор. Помогая убирать со стола, Лена краем уха услышала, как мать пересказывает отцу то, что узнала только что от Владимира. — Костя, ты глава семьи, реши, что теперь делать? — говорила Мария, — Лену за тот случай уже наказывали, правда, мы не знали таких подробностей, но если бы я все знала, то заперла бы Лену в комнате на более долгий срок. А теперь как поступать? Еще раз запереть, повторно? Но справедливо ли это будет? Ты пойми, когда я вспоминаю, что Лена себе позволяла в доме Вадима — вообще никогда из дома выпускать не хочется, а когда вспоминаю, что поезд уже ушел, ситуация прошла, мы Лену и наказали, и простили, снова начинать все с начала кажется уже не таким правильным. — Да, время уже упущено, — сказал Константин, — Но с Леной надо будет поговорить. «Неужели не попадет?» — с радостью подумала Лена. Будто в ответ девушка услышала фразу матери: — Елена, подойди к нам с папой. «Раз Елена, то может и не обойтись», — уже не так радостно подумала девушка и пришла к родителям. — Елена! — возмущенно сказала Мария, — Судя по тому, что тебе духу не хватило сказать, что именно происходило в доме Вадима, можно надеяться, что еще не все потеряно, какой-то стыд у тебя остался. Лена стояла, смотря в одну точку — ничего говорить не хотелось, не было мыслей. — Елена! — снова начала Мария, — Я считаю, что тебе надо хорошенько задуматься над своим поведением. Да, ты уже была наказана за свой проступок, да, тебя уже простили, поэтому можешь не беспокоиться, сегодня никто тебя наказывать не будет, но попомни мое слово, Лена, если я узнаю хоть от кого, даже не столь важно, каким образом, что ты продолжила свое безнравственное поведение, то я обещаю, что в следующий раз у себя в комнате на хлебе и чае ты просидишь неделю. «Да, не так давно успокаивала Женьку и говорила, что не надо бояться, а надо просто вести себя прилично, а теперь сама же в подобную ситуацию попала», — подумала девушка, — «Так что, Леночка, не хочешь получить по заслугам — не веди себя распутно». Какое-то чувство огорчения никак не покидало Лену и девушка решила пообещать себе не давать повода матери наказывать ее подобным образом. «Нет, я не должна быть второй Женькой, я должна показывать сестре пример, как нужно себя вести, я не должна страдать ерундой», — подумала Лена, — «И с женихом нужно вести себя иначе, в этот раз я уж точно была неправа».