Новая маска
31 января 2019 г. в 21:46
Душу прожигал неприятный осадок после предательства бывшего союзника. Рейчер прекрасно знал, что Бродяга пошёл с ним и Авророй нарочно, лишь бы подразнить несчастного парня. Лицо юноши светилось от возможности наконец отказаться от маски добродушного благодетеля и надеть на себя обличье демона, жаждущего рушить человеческие отношения. Как иначе это назвать? Не может быть личность такой простой — всегда доброй и понимающей. Именно за такими и прячутся скелеты в шкафу. И кто знает, как эти грешки появились: из-за вечного любопытства или из-за ненависти к несправедливости мира? А может и то, и то. И Бродяга, скорее всего, относился к такому типу людей, которые прячут нож за спиной, заставляют человека страдать медленно и мучительно, а потом в тени, когда никто не видит, добивают жертву, наслаждаясь проливающейся кровью. Но пока преемник Авроры не показывал свою тёмную сторону, ожидая более подходящий момент для удара. И только по его блестящим глазам и лёгкой ухмылке владелец чёрного амулета догадывался, что Бродяга явно наслаждался этими мучениями.
«Не забывай, ради чего ты здесь, — шипел в голове укоризненный голос, который Рейчер тщетно пытался игнорировать. — Аврора хотела заманить тебя куда-то. Бродяга хотя бы сможет тебя уберечь, если вдруг. Он не похож на того, кто замешан во всём этом!»
А вдруг нет? Вдруг это просто глупое самовнушение? И если уж так, и Аврора не только идеальная девушка с неземной красотой, но и приспешница людей, подобных Куликову, то почему Бродяга не причастен к этому? Как-никак, но он её опора и поддержка, почему он не должен знать о её плане? Руки тряслись от злобы, и Рейчер едва сдерживался, чтобы не зарычать. С каждой секундой гнев готов был взять верх, и парень решил осмотреть пейзажи, чтобы немного расслабиться.
Лес не менялся. Он был единственным, кто не скрывал свою личность под множеством масок. Лес был искренен, хоть и жесток, но Рейчер никак не мог винить его за это. Он был настоящим правителем: таким же властным, суровым, чтобы держать подданных в вечном страхе. Даже сейчас, когда повсюду миролюбиво пели птицы, парень видел, как из-под земли, словно оскаленные мечи, торчали корни, и чем дальше они шли к месту молитвы, тем больше было подобных явлений. В какой-то момент умолкли и милые пташки, оставляя после себя только зловещую тишину и хруст сухих веток под ногами. Деревья всё сильнее сплачивались в единое кольцо, из-за чего идти дальше становилось всё труднее и труднее.
Бродяга не выдерживал такого долгого молчания. Рейчер сразу отметил, что его товарищ явно был не приспособлен к такой гробовой тиши, из-за чего юноша то и дело вздрагивал от малейшего шороха в кустах. Владелец чёрного амулета не сдержал довольной ухмылки. Он сразу вспомнил, как, сбежав от Голубки, шатался по Лесу в поисках своего истинного предназначения. Тогда была ещё и глубокая ночь, из-за чего звуки превращались не только в страшилку, но и настоящую опасность: лиса ли или просто неуклюжая мышь? Спастись от тишины было невозможно, и парень принял свою участь. А здесь, зная, что рядом идут два более-менее знакомых человека, Рейчер готов был смеяться от смятения Бродяги. Какие же пустяки.
— Вопрос по поводу голоса разума ещё в силе? — наконец спросил Бродяга, наклоняясь к уху парня так, чтобы их не слышала Аврора.
Рейчер толкнул локтем юношу под рёбра.
— Вот уж глупости! — прошипел мальчишка, не боясь, что в их разговор вмешается лидер Альянса. — Даже если так, что ты будешь делать? Лезть в мою голову?
— Наставлять тебя на путь истинный, — съязвил Бродяга. Он явно был оскорблён таким заявлением. — Я знаю, что ты чувствуешь. Сам проходил через это.
— Ты проходил через столько предательств и унижений? — Рейчер искренне удивился. — Тоже, что ли, тебя запирали в больнице на принудительное лечение?
Бродяга вздрогнул, тут же отстранившись подальше. Его лицо стремительно залила краска.
— Н-нет… я не про это… — Юноша смутился, уставив взгляд в землю. — Я про другое.
Бродяга кивнул головой в сторону Авроры. Рейчер пару мгновений не понимал намёка, пока внезапно его голову не пронзила одна мысль. «Хотя знаешь, тут он всё-таки прав, — фыркнул голос в голове. — Твоя влюблённость приведёт нас не к счастливому романтичному концу, а к грандиозному провалу».
Парень набрал в грудь побольше воздуха и вновь взглянул на изящную девушку. Даже когда идти дальше становилось всё труднее из-за густой травы и тесных коридоров между деревьями, она с лёгкостью преодолевала эти трудности своей лёгкой походкой. Сколько они уже шли? Не меньше часа, однако Аврора уверенным шагом направлялась в нужную сторону, не показывая на своём белом лице ни малейшего намёка на усталость. И когда Рейчер подумал об этом, то внезапно осознал, что в его желудке чувствуется пустота, разъедающая все внутренности. Мысль об аппетитном зайце заставила его чуть ли не взвыть от досады.
Сердце укололо иглой. Парень резко вздрогнул, не сумев перехватить крик до того, как он стрелой вырвется наружу. Изданный звук ощущался как целая звуковая волна в этом царстве Морфея, поэтому сонные птицы мигом вспорхнули в густое изумрудное кольцо листьев и исчезли в нём. Жар. Рейчер вновь почувствовал невыносимый жар по всему телу, который вызывал острое желание разорвать на себе одежду. «Это же чувство, когда я был у Авроры…»
Бродяга недоверчиво покосился на товарища. Рейчер приложил все усилия, чтобы сделать своё лицо безразличным и ответить на взгляд юноши лёгкой усмешкой, тем самым говоря: «это пустяк». Внутри снова нарастала буря, которую надо было срочно вывести из себя. Поэтому парень прибавил шаг, чтобы нагнать Аврору.
— Так что было в чае? — как бы между прочим поинтересовался владелец чёрного амулета. Он пытался делать вид, что для него это всего лишь небольшой проступок и не более, хотя на деле он знал: это новое начало их незаконченной игры в притворство. Кто кого перехитрит.
— Просто немного успокоительного, — улыбнулась Аврора.
Рейчер смог поймать тот момент, когда эта милая маска слегка накренилась, открывая частичку истинного лица. Девушке было очень трудно держать на лице беззаботность, и всего на один несчастный миг он увидел в её чёрных глазах раздражение и бесконечную усталость. Но сразу же Аврора погасила эти чувства, заменяя на фальшивую ветреность.
— Ох, у тебя очень ужасный вид, — Рейчер даже не скрывал ехидства. Он очень хотел раз и навсегда покончить с этим. Как сказал Анастасий: «Хочешь узнать правду — выведи человека из себя». — Надеюсь, если мы помолимся, ты больше не будешь такой угрюмой. Хочу всегда видеть тебя доброй и милой. Ты же такая идеальная!
Аврора слегка вздрогнула. Теперь маска благодетельницы накренилась ещё больше, и когда девушка попыталась «поправить её», чтобы показать на своём лице всю свою задорность, Рейчер не стал медлить. Он не должен был ей позволить скрыть свою настоящую сущность за этой вуалью.
— Ты явно напугана, — Парень сделал свой тон ледяным. — Ты ведёшь себя так, будто мы не идём молиться, потому что иначе ты должна испытывать спокойствие. Не так ли?
— Да, я действительно напугана, — кивнула Аврора, уже не пытаясь улыбнуться. — Я боюсь за тебя. У тебя резкие перепадки настроения, а это не может не пугать.
«Маска старшей сестры», — прорычал Рейчер. Она смогла выкрутиться, но надолго ли? Сейчас надо сделать решающий выбор: подыграть или настоять на своём.
— Что ж поделать, у меня такой возраст начинается, — владелец чёрного амулета пожал плечами, бросив косой взгляд на Бродягу. — Сложно себя контролировать.
Аврора только кивнула и снова улыбнулась. Она явно перестала видеть опасность.
— Мы здесь, чтобы помочь тебе, — только и сказала она.
— Но каковы же причины? — Рейчер понял: сейчас был решающий ход. — Вы — всего лишь банда, пытающаяся выжить. Вы едва можете раздобыть еду, каждый патрон на счету. А я получил ужасную репутацию психа. Аврора… Если бы ты ходила в Эрнагесен, Пёс не мог бы тебе не рассказать о моей шизофрении. То, что произошло в ту ночь, действительно выставляет меня и убийцей, и ненормальным, и даже у меня нет оправдания тому, что произошло…
— Замолчи, — прервала Аврора. Её голос дрогнул.
— Хватит играть роль благодетельницы! — Рейчер повысил голос, чтобы и Бродяга смог всё отчётливо услышать. — Ты бы ни за что не взяла меня, если бы на то не было причины. Я знаю, ты очень опытна в выживании. И ты должна знать, что чем больше людей, тем больше голодных ртов! И что ты сказала? Мы возьмём тебя и будем кормить! Вот что ты сказала! Ты даже не велела мне хоть что-либо сделать. Если бы от меня не было пользы, Бродяга не пришёл за мной. Однако моя польза даже не в том, что я умею освежевать дичь. Она в чём-то другом. То, что хотели получить Бестужева и Лавров! Такие же добрые… дающие мне всё, а я — ничего взамен. Но там были хотя бы причины: для одного я был сыном, для другой — лучшим другом её наследничка. А тут выживание, нет еды и денег! И опять — вы даёте мне право на жизнь, а я — ничего. Я для вас никто. Я должен быть для вас психом и презираемым.
— Замолчи! — прохрипела Аврора, и голос её сильнее задрожал.
— Что вам надо? Что во мне такого, что вы так хотите получить? Почему вы опять играете роль добрых…
— Я сказала — заткнись!
Рейчер не успел даже сделать шаг назад, как девушка чуть ли не подлетела к нему. Она вцепилась в его шею, и парень готов был навсегда распрощаться с жизнью. Но уже через секунду Аврора отступилась, что-то держа в руках. Мальчишка инстинктивно попятился, пока не наткнулся на дерево, преграждавшее путь.
Бродяга непонимающе стал крутить головой. И пока он и Аврора были в замешательстве, Рейчер провёл рукой по своей шее. Там ничего не было. «Чёрт, зачем она отобрала мой амулет?» — прошипел парень.
— Так будет лучше, — вздохнула девушка, словно прочитала мысли. Её голос вновь выровнялся.
— Чем? Что есть побрякушки, что её нет — одно и то же, — нахмурился Рейчер. — Верни.
Аврора перевела недоверчивый взгляд с мальчишки на чёрный камень, но так ничего не сказала. Ответом послужило быстрое проскальзывание её руки в карман своего платья. Рейчер закатил глаза, едва удерживаясь, чтобы не сказать что-нибудь язвительное, но его остановил Бродяга. Юноша положил руку на плечо товарища, покачав головой.
Некоторое время никто не двигался. Всё было слишком тихо, и в воздухе повисла странная тревога. Если бы эмоции, парившие в воздухе, имели собственные цвета, то вся округа покрылась бы серым непроглядным туманом. Иногда Рейчер размышлял о том, какие же цвета были присущи определённым чувствам. И он почти всегда ловил себя на мысли, что ярость для него была чем-то холодным и голубым, нежели алым, как кровь. А серость была некой безысходностью, потерянностью, как и само олицетворение тревоги.
Наконец Аврора развернулась и медленно побрела дальше. Бродяга последовал за ней, однако Рейчер не шевельнулся.
— Ты ведёшь себя как маленький ребёнок, — угрюмо сказала Аврора, когда она прошла несколько метров. — Я не заставляла тебя идти, я лишь предложила. И ты согласился. Что сейчас?
— Значит, теперь ты больше не будешь притворяться благодетельницей? — прошипел парень.
— Я правда хотела тебе помочь и быть добренькой. Но ты вынудил меня показать своё настоящее лицо. Да, вот она я — Аврора. Лидер Альянса. Именно таким ты и представляешь главарей? — Девушка горько засмеялась. — Суровые, равнодушные… Такими, какими надо быть для выживания.
— Зачем весь этот театр?
— Ох, феникс, феникс, — Аврора скрестила руки на груди и остановилась. Но она продолжала стоять спиной к парню. — Не тебе ли знать, что это такое — играть чужие роли? Ты был и безымянным, и Эриком, и Андреем, и Рейчером. Всё это просто маски. Не упрекай меня в том, в чём сам имеешь грешок.
— Рейчер — не маска! Это моё истинное обличье!
— Да ладно?
Парень готов был подавиться от возмущения. Как она смеет сомневаться в том, что его истинное имя — всего лишь фальшивка? Перед кем он играет роли? Он только хотел попробовать себя в этом, когда только пришёл в Альянс, но из-за подрыва сил вся его правда вышла наружу. Да, он вёл себя глупо перед Авророй и Бродягой сегодня утром; да, он не смог уснуть сегодня ночью из-за кошмара. Но все эти недостатки и изъяны не очередная игра, а истина. Это вышло само собой, неспециально, и теперь Аврора смеет говорить, что и это было ложью?
Рейчер испепеляюще посмотрел на Бродягу. Юноша сам не понимал, что происходит, хотя по его серьёзному лицу можно было догадаться, что он пытался вникнуть в суть дела.
— И какая же роль его? — наконец вздохнул Бродяга, явно не желая говорить это. — Аврора… Иногда мне кажется, что ты живёшь сама по себе. Мы же договорились рассказывать всё друг другу.
Даже со спины можно было догадаться, что девушка хмурилась и морщилась. В конце концов она зачем-то провела рукой по карману с амулетом, чтобы убедиться, что за это время он не выпал. Как глупо.
— Я не заставляла тебя идти, — ровным тоном произнесла Аврора. — Я предложила. Но ты опять видишь подвох, феникс. Ты зачем-то согласился. Ради этого маскарада? Не думаю. Хочешь возвращаться — возвращайся. Бродяга проводит.
— Что это за место, куда ты идёшь? — нахмурился Рейчер. — Мы прошли слишком большой путь, чтобы возвращаться.
— Я правда шла молиться, — проскрипела Аврора. — Времена ныне тяжёлые, но ты пока этого не видишь.
— Лучше всё-таки закончить то, ради чего мы здесь, — озвучил свои мысли Бродяга. — Знаю, ты мне не поверишь, но я сотню раз ходил вместе с ней туда. Это правда обычная молитва. Может, мы действительно странные для тебя, и ты не веришь в существование добрых людей. Я не могу тебя винить в этом. Но разве не лучше хотя бы посмотреть и попробовать хоть немного успокоить себя, чем остаток дней жить между двух огней?
Несколько мгновений Рейчер смотрел на сырую землю, иногда подковыривая её носком. Поддаться любопытству или сохранить жизнь? Спасаться бегством или остаться в Альянсе? Парень хотел спросить свой голос в голове, однако больше никто не сидел в его разуме. Пустота. Безмолвие.
— Не надо было тебе притворяться, — наконец процедил Рейчер и двинулся в сторону девушки. — Это подрывает остатки моего доверия. Можешь считать, их не осталось.
— Тогда почему ты не уходишь? — Аврора изумлённо подняла бровь.
— Может, я действительно найду там то, что я хочу.
Парень гордо поднял голову и продолжил путь в глубокие пучины проклятого Леса.
Оставшийся путь все хранили немое молчание, не смея разбить тишины. Всё так же, как и начиналось, но теперь Рейчер не ощущал тяготящейся атмосферы. Он впервые смог почувствовать себя… победителем. Не обиженным мальчиком, не жертвой, не беглецом, а тем, кто победил обстоятельства и вышел сухим из воды. Если бы он подошёл к Авроре и мягко попросил снять эту чёртову маску благодетельницы, она бы согласилась? И парень готов был поспорить, что в ответ девушка просто бы неуклюже улыбнулась и переспросила, сделав вид, что не расслышала. Он надавил. Пусть ему пришлось выставить себя дураком сейчас, он отнюдь не испытывал горечи, остающейся после искр догораемого в груди стыда. Сейчас ему не за что было жить, и Рейчер готов был на всё, лишь бы получить хоть немного надежды на светлое будущее. Или хотя бы найти то, что будет воодушевлять двигаться дальше.
Вскоре Лес начал расступаться, редея прямо на глазах. Теперь это было не густо проросшее место, а небольшие полянки с высохшими, скрючившимися деревьями. Моря солнца играли вовсю, напоминая, что сейчас был самый разгар лета. Вдали виднелись заборы и сероватый дым, слышалось мычание коров и ржание лошадей. Пару раз навстречу вышло несколько людей с ружьями за спиной. В какой-то момент Рейчер был уверен, что Аврора шла прямо в деревню, однако на тропинке она резко свернула прочь, углубляясь в другую часть Леса.
Перед взором вновь выросли гигантские деревья, но не такие мощные, какие были в Альянсе. Но почему-то здесь было намного темнее, хоть тут почти не прорастал лиственный купол. Казалось, возле каждого куста стояла грозная тень с алыми, как кровь, глазами и беспощадными оскалами. И чем дальше углублялась дорога, тем сильнее Рейчер испытывал отторжение и страх. Ноги сильнее подкашивало, из-за чего идти становилось намного труднее. И уже, когда за спиной не осталось и просвета равнин, где находилась деревня, мальчишка начал хвататься за деревья, чтобы не упасть.
— Всё хорошо? — осторожно спросил Бродяга. — Ты весь бледный.
— Немного устал, — Рейчер попытался сделать свой голос беззаботным, но вышло это, мягко говоря, не очень. — Наверное, я так долго жил в городе, что просто не могу дышать только чистым воздухом.
Аврора оглянулась через плечо, но не остановилась. И выглядело это зловеще. Её чёрные глаза будто вспыхнули огнём.
— Я уже вижу нашу остановку, — произнесла она уже без привычных ноток задора. — Мы пришли. Там отдохнёшь.
Действительно, вдалеке мелькал едва видимый силуэт забора. Однако Рейчер никак не мог сконцентрировать на этом своё внимание и держать мысль о прибытии в голове. Он то и дело оглядывался по сторонам, и от этого становилось только хуже: сильнее кружилась голова и подкашивало ноги. Рядом с ними, по правую руку, проходила дорога, и следы на ней говорили о том, что здесь не так уж и редко проезжали машины. Возможно, эта дорога вела в город. Но парень не мог отделаться от ощущения, что всё это было слишком знакомым. Настолько, что даже непробудная память о его прошлой жизни начала кричать в ухо, что именно здесь произошло что-то ужасное.
Именно так он вышел к тому, что искал всю свою жизнь.
Рейчер всегда думал, что смысл его жизни будет заключён в каком-нибудь человеке, который будет просто бесценным для него. Или смысл будет заключаться в каких-нибудь успехах. И если уж речь шла о месте, то парень бы подумал о каких-нибудь роскошных островах, где он будет жить. Но он никогда не думал, что отныне смысл его существования будет заключён на этой проклятой земле.
В каком-то месте были отчётливо видны следы колёс. Они выезжали за пределы дороги, сворачивая вбок, где было сшиблено маленькое дерево, расположившееся всем своим деревянным тельцем на сырой земле. И кровь. Много крови, настолько, что было понятно: человек бы просто не выжил, потеряв столько. И небольшая могилка. Рейчер прищурился, чтобы рассмотреть повнимательнее: маленький земляной навал, из которого торчала чья-то рука.
Рядом со следами крови стояла Львица. Её имя сразу же вскочило в памяти парня, он даже не пытался напрячься, чтобы вспомнить. Как забыть этот образ призрака с такими огненными волосами? Особенно, когда отпечаток от инцидента в психиатрической больнице ещё свеж. Она, скрестив руки на груди и делая вид, что рассматривает землю, молча ждала его.
— Могу я остаться здесь? — спросил Рейчер, останавливаясь. Дрожь в голосе прошла, заменяясь на решительность. — Я всё равно не уверен, что молитвы очистят мою душу. Я вырос в осознании того, что если бы боги существовали, они бы не позволяли нам так страдать.
Бродяга остановился, и по его глазам можно было прочитать его дальнейшие слова. Хотя по его взгляду и взгляду Авроры Рейчер понял — они не видят ни следы от колёс, ни крови. Для них это была просто дорога.
— Ты уверен в решении? — безразлично спросила Аврора, не дав вставить слово своему преемнику.
— Абсолютно. Я догоню вас, если я закончу здесь. И нет, Бродяга! — Резко дёрнулся парень, когда заметил, что его товарищ уже открыл рот. — Я хочу побыть один. Пожалуйста, иди с Авророй.
Некоторое время Бродяга колебался, но всё же неуверенно кивнул, хотя в его зелёных глазах продолжала читаться ненависть к такому решению.
Рейчер покорно выждал эти тягучие мгновения, вновь застрявшие где-то в паутине времени. Он должен был быть уверен, что Аврора и Бродяга уйдут и хотя бы не смогут подслушать его дальнейший разговор. Они, как назло, шли не спеша, — или это только казалось? — растягивая до невозможности и так хрупкое время. И Рейчер в мыслях даже не мог представить, почему Львица пришла к нему именно сейчас. В голове мелькали самые ужасные догадки, и когда члены Альянса дошли до забора, парень готов был поклясться, что он предвидел не менее сотни возможных диалогов с умершей.
Наконец парень не выдержал и, убедившись, что Аврора и Бродяга точно уж его не услышат, двинулся в сторону Львицы. Призрак стояла, не колеблясь, ровно, как статуя. Она не дышала, не вздрагивала. Просто полупрозрачный камень.
— Итак? — неуверенно начал Рейчер. — Прошло не так много времени. Почему ты здесь?
Львица наконец подняла голову. Её некогда голубые глаза теперь были пустыми и бездомными, как выпуклые стёкла. Парень едва мог видеть в ней призрака, скорее уж фарфоровую куклу.
— Чтобы ты вспомнил, — только и произнесла она отдалённым, приглушённым голосом.
— Как я могу вспомнить, что я забыл из-за амнезии? — фыркнул Рейчер. — Это невозможно.
— Вспомни то, что было забыто твоими предками.
«Бред», — только это слово и крутилось на уме. Как верить тому, что никто не видит? Это просто призрак, который не умеет ни чувствовать, ни страдать. Она прожила свою жизнь, и теперь должна покоиться с миром, а не лезть в дела живых.
Львица не сдержала злобного оскала:
— Не пора ли тебе начать вспоминать своё прошлое? Разве не из-за твоей амнезии ты вляпался в столько неприятностей?
— Ну если ты действительно способна на это, почему нет?
Однажды Куликов предложил то же самое. Вернуть память. А потом всё закончилось выстрелами, угрозами, прыжком из окна. Рейчер съёжился от неприятных воспоминаний. И вот он опять допускает свою же ошибку, надеясь, как придурок, что всё закончится красивым финалом, счастьем.
Вот только это реальный мир, где за такой весёлый конец надо платить всем.
Львица протянула руку, веля взглядом коснуться её. Кисть была похожа на полупрозрачную тонкую ветку с растопыренными, словно высохшие листья, пальцами. От цвета кожи почти ничего не осталось: только едва заметные бежевые проблески в некоторых местах.
— Аластор Кали, — закрыв глаза, прошептала призрак, — последний наследник рода Кали. Безжалостного, прекрасного рода, не знающего горя. Рода, который жил и процветал несколько столетий, и был в один миг свергнут. Рода, который втоптали в землю за его всесилие и грацию.
Аластор… От этого имени в голове Рейчера начало жечь огнём, забирающим все мысли. В жилах начала бурлить кровь, прожигая горячими поцелуями вены рук. Внутри вновь что-то ожило. Кто-то, кто жил в нём, кто всё это время сидел в глубине души и наконец обрёл свободу. Тот, кто шептал ему в ухо свои мысли.
«Аластор Кали»
— У нас мало времени, — Львица тут же вывела парня из раздумий. — Следуй за мной.
Не дожидаясь, пока Рейчер опомнится, призрак, едва касаясь ступнями земли, стремительно понёсся прочь.
Странное головокружение и слабость резко исчезли, — а может, парень от нетерпения просто перестал их и вовсе чувствовать, — и он помчался за своей новой путеводительницей. У него больше не осталось сил ждать, и если это действительно то, ради чего он жил до этого момента, то нельзя более тратить драгоценных секунд. Аластор Кали, Аластор Кали… Рейчер произносил и произносил это имя, пытаясь пробудить в сонной памяти воспоминания. Впервые за всю его жизнь он почувствовал, как потерянные фрагменты прошлого сами пробиваются в его разуме, как они пытаются заставить его вспомнить важное.
На миг парень остановился. Этот забор был вовсе не обычным, каким казался на первый взгляд. Даже с захода с заднего фронта Рейчер узнал это здание — приют «Золотое солнце». Место, где он пережил нападение сумасшедшего старика, куда его завлекало предчувствие. Может, тот мужчина всё ещё там? Ждёт его, чтобы убить окончательно?
— Он хотел убить тебя, потому что ты подошёл к преданиям рода Кали, — только и произнесла Львица, просачиваясь сквозь забор. — К последнему, что хранит о них память. Если их уничтожить — и память исчезнет.
— Зачем нам трогать чужое? — Рейчер убедился, что забор крепкий, и начал перелазить через него. На счастье, преграда оказалась совсем небольшой, а острые зубья на самом конце были исступлены и сломаны в некоторых местах. — Особенно, если они настолько ценны для кого-то.
— Это и твои вещи тоже. Ты имеешь полное право трогать их и забрать себе.
Рейчер только покачал головой. Он уже разучился удивляться хоть чему-нибудь в этом мире. Аккуратно приземлившись на землю, мальчика побежал дальше за призраком. Но всё же голову не покидали мысли. Эрик. Его зовут Эрик. Нет, Андрей. Имя, которое у него забрали и втоптали в землю, но парень никогда не думал тосковать по нему, оно было чужим. Настолько чужим, что даже чёртова кличка вызывала больше искренности.
Когда за спиной оказался маленький садик, принадлежавший давно заброшенному приюту, Рейчер нашёл открытое окно на первом этаже и забрался в него. Львица уже поджидала его внутри, зазывая на второй этаж.
Ничего не изменилось за эти полгода. Всё такие же голые стены, холодные коридоры, в которых гулял свободный ветер. Однако парень должен был признать: пейзажи за окном были поистине красивы. Садик окрасился в пёстрые цвета, даже распустились дикие цветы возле небольшой речки, рассекающей Лес. И тут он был также властен, забрав себе одну треть территории «Золотого приюта». И это не могло не восхищать.
Ступеньки под ногами злостно скрипели, и Рейчер осторожно проверял каждую, чтобы убедиться, что он не полетит вниз. Кто знает, сколько этому зданию лет? Выглядело оно очень и очень старым, может, тут и делали ремонт, но сути это не меняет. Прошло много времени с последнего прикосновения руки человека к фасаду и самому интерьеру, так что всё может обвалиться в любое мгновение.
Львица уже нетерпеливо поджидала возле одной из дверей на втором этаже. Обглоданная, будто зверем, в некоторых местах, деревянная преграда выглядела слишком жалко. «И кто её так обгрыз?» — изумился Рейчер, слегка коснувшись двери. Она тут же, со скрипом, похожим на визг, открылась.
— Это обычная комната, — не сдержал разочарованного вздоха парень.
Внутри стояло несколько кроватей с порванными грязными простынями и пелёнками. Несколько крыс уютно уместились под подушкой и сладко дремали под солнечными ваннами, не обращая внимания на вошедшего человека. Животные не только обгрызли дверь, но и покусали обои и сами кровати.
Призрак уже оказалась у противоположной стены.
— Само здание было построено в средние века, а потом его достраивали, переделывали, в общем, без тайных ходов не обошлись, — усмехнулась Львица. — Понимаешь?
— Вроде, доходит, — прошептал Рейчер, всё ещё поглядывая на крыс. Лучше не шуметь, чтобы не разбудить их. Может, они бешеные? — И что тут? Рычаги?
— В шкафу за стенкой находится ещё одна дверь. Можно сказать, сам шкаф и является дверью.
Парень кивнул и подошёл поближе к духу. Шкаф был единственной роскошной вещью, наверное, во всём доме. Он был обрамлён в красивые пурпурные камни, несколько из них, правда, были кем-то бессовестно вынуты. «Крысы, кто же ещё», — закатил глаза Рейчер. В этой комнате было хоть что-то, где они не точили свои зубы? Мальчишка подавил вздох и открыл шкаф. Внутри ничего не висело, хотя вешалки продолжали висеть на крючках.
На мгновение Рейчер замешкался. Нет, тут не могло быть всё так просто. И когда он постучал о стенку шкафа, он только убедился в этом — там действительно было пусто.
— Аврора для этого меня сюда привела? — с горечью произнёс парень.
Львица даже не дёрнула бровью.
— Зачем ей я? — Вопросы, терзающие душу, наконец вырвались наружу. — Зачем всё это? Я же не просто так был принят в Альянс. Не просто так именно я становился мишенью экспериментов, не так ли?
Это звучало уже не с привычной злобой. Скорее, с жалостью. Рейчер не позволял себе такого, но теперь он хоть будет честен с самим собой. Что ему сделается? Львица мертва, может ли она вообще выдавить из себя настоящие эмоции?
— Потому что ты — просто расходный материал, — наконец ответила девушка со свойственным ей безразличием. — Ты ничтожество. Таких, как ты, ещё сотни и сотни по всему миру. Просто ты попался под нашу руку в нужный момент. Что ты умрёшь, что нет — твоя смерть пока ничего не определит. Мир продолжит цвести дальше. Вот только вопрос — хочешь ли ты быть больше, чем расходный материал?
Жестокая правда. Рейчер испытал невероятное облегчение, что наконец смог её услышать. Не это глупое притворство, а истину.
— Ты нужен нам для одной цели, — продолжила Львица. — Этим миром правят те, кто смог сделать хоть что-то, кто умеет вовремя надевать на себя маски. И они используют расходный материал, который сделает всё за них. А вспомним ли мы их? Имя каждого человека, что отдал жизнь, чтобы поднять что-то с колен? Нет. Мы вспомним только имена, которые руководили этим.
— И для чего Аврора хочет использовать меня? — недоверчиво спросил Рейчер, открывая потайной проход. — Украсть драгоценности? Убить человека? Я так думаю, какого-нибудь знатного человека, чтобы меня расстреляли на месте. Таких, как я, — сотни и сотни. — На этом месте парень не сдержал язвительный смешок.
— Это было бы слишком скучно. Есть кое-что намного поинтереснее, чем глупая месть и богатства.
— Сомневаюсь, что Лавров и Бестужевы хотели убить меня, чтобы я что-то сделал для них.
Рейчер осторожно прощупал стены открывшегося тоннеля. Думать о свете не пришлось — вдалеке сияли фиолетовые камни, из-за чего парень почувствовал, как кровь пропиталась силами. Чем ближе он подходил к ним, тем сильнее ощущал себя мощным и непобедимым. Словно эти камни опьяняли человека, чтобы внушить ему пустые идеалы о самом себе. Поэтому парень всё же поймал себя на мысли, что лучше ему не подходить к ним ближе, чем на вытянутую руку.
— Ну так, та история с чипом тебя ничему не научила, Аластор? — хихикнула Львица, вместе со своим спутником проникнув в тайную комнату.
Рейчер вздрогнул. Не от ужасного воспоминания, а от этого имени… Аластор. Опять странное жжение в голове. Опять дрожь в руках.
Парень попытался отвлечься, начиная осмотр комнаты. По полу были разбросаны перья, не принадлежавшие ни одной знакомой птице. Мальчишка поднял одно и поднёс к свету, излучаемому из спальни. Перо было неестественно длинным, с алыми вкраплениями, а цвета оно было самого яркого и сильного огня. И ещё оно было очень мягким. Таким чудом был покрыт абсолютно весь пол, и даже не было видно просвета. Но это было ещё не всё. На стенах висели непонятные карты и схемы, подробно описывающие какие-то места. Вроде дома и всякие сады. И в самом центре самая огромная схема, озаряемая по краям лунными камнями.
На ней было изображено огромное дерево с бессчётным количеством ветвей. На каждой ветви находился портрет. «Семейное древо», — догадался парень, забывая про перья. Сколько тут было людей… Не меньше сотни, и все умещались на одной карте.
— Род Кали, — пояснила Львица. — Начало полагается от Святого Влуцека, хотя, по сути, он никогда не был членом этого рода. Но именно он создал его.
Рейчер начал всматриваться в лица. У всех были большие сияющие глаза, милая улыбка, которая даже не была фальшивой.
— Художник даже не приукрашивал их, — пояснила Львица, делая вид, что тоже рассматривает портреты. — Естественная красота. Весь род Кали был таким. Слишком идеальные.
— Что с ними случилось?
Вопрос вырвался изо рта невольно. От начала девятнадцатого века виднелись последние два представителя этого рода, а потом кто-то неумело добавлял фотографии и подписывал их ручкой. Значит, что совсем недавно. Но кто это делал? Рейчер присел, чтобы увидеть последних представителей рода. Анджела Кали…
«Да неужели?»
— На меня напали и называли этим именем, — произнёс Рейчер, ещё не веря своим глазам.
— Знаю, — кивнула Львица. — Объяснение очень простое. Проще и быть не может.
Парень стёр пыль с фотографии. На него со снимка смотрела прекрасная женщина, которую он видел в фотоальбоме Николая Лаврора. Такая же изящная и грациозная, как и весь род Кали. И всё же у неё были схожие с Рейчером черты — такие же брови, взгляд…
— Ну конечно, — засмеялся парень, протирая переносицу. — Как сразу не заметил. Это моя мама? А Людмила — очередная фальшивка?
— Боюсь, всё намного сложнее. Просто прими к сведению, что она была той, кто породила тебя.
Аластор Кали. Кали. Наследник рода Кали, как очевидно, последний. Рейчер не мог объяснить почему, но его жилы переполняла твёрдая уверенность. Это имя он принял сразу же, оно даже не было ему чужим. Имя, бившееся до сих пор в его подсознании.
— Если род настолько величествен, почему… — хотел спросить парень, но Львица сдержанно перебила:
— Род истребили двести лет назад. Его унизили. Сделали из них рабов, и как ты мог знать по себе, делают до сих пор. Люди видят в вас только источник силы и не больше.
— Как так вышло? Почему? Что с ними случилось?
Несчётное количество вопросов, которыми он не мог управлять. Он должен был знать ответы. Должен. Однако на крае ума он держал, что Львица назвала его «расходным материалом». Значит, что она не признаёт в нём потомка великого рода.
— Андрей… Эрик… — Рейчер решил остановиться на этом вопросе. — Это не мои имена, однако меня так называли. Откуда они?
— Твоё истинное имя забрали со смертью Анджелы. Имена богов носят только истинные потомки рода фениксов. Род Кали — не единственный род, в чьих руках сила феникса, — объяснила Львица, заметив удивлённый взгляд Рейчера.
— Что… стало с ними? Где сейчас фениксы?
— Их всех убили. Поднялось восстание Сосудов. — Послышался знакомый голос возле входа.
Аврора. Её появлению Рейчер совершенно был не удивлён, однако Бродяги не было рядом. Вот это было намного страннее.
Лидер Альянса подошла к парню и опустила руку на его плечо.
— Я отвечу на все твои вопросы, феникс, — с горечью сказала она уже без тени улыбки. — А потом ты решишь, что для тебя будет лучше. Ты можешь отказаться…
— Нет, он не может отказаться, — фыркнула Львица. — Если он откажется — я лично убью его. За ним ведётся охота. Он будет бесполезен нам.
Аврора ничего не ответила. В её бездонных глазах читалось столько ненависти и горя, что Рейчер не мог не вздрогнуть. «Кто же она на самом деле?» — подумал парень.
На пару минут повисла зловещая тишина, убивающая любую надежду. И только голос Бродяги развеял эту таинственность. Судя по всему, юноша явно не знал, где они сейчас находятся, раз он прошёл мимо тайного хода.
Аврора показала жестом на выход, веля тем самым уходить.
— Стой! — закричал Рейчер, когда Львица начала медленно таять в воздухе. — Вадим… Как он? С ним всё хорошо?
Призрак только покачала головой, закатив глаза. Однако она не смогла скрыть своей ухмылки.
— Он всегда будет намного ближе, чем ты думаешь, — произнесла она и почему-то посмотрела в сторону, откуда доносился голос Бродяги. Оскал стал заметнее.
Рейчер некоторое время оставался на месте. Может, Львица сейчас пояснит свои слова? Но оставшиеся мгновения прозвучала проклятая тишина.
Аластор Кали… Так значит, вот какая у него была новая маска. Маска, которую желает видеть весь Альянс.