Перерождение феникса: Посланник угасших звёзд

      — Бегите…       Это единственное, что успел сказать Генерал перед тем, как новый толчок под землёй полностью уничтожил мир в пределах каменных стен. Всего за одно мгновение небольшая пещера раскололась, как хрупкое стекло, и начала с грохотом разваливаться, беспощадно придавливая острием камней членов двух банд. Все плакали и визжали от боли, и именно в этот момент парень возненавидел себя: он точно знал, куда какой камень упадёт, он прекрасно чувствовал, куда надо уворачиваться, но этого едва хватало, чтобы самому не быть насмерть раздавленным. Он кричал остальным, предостерегая об угрозе, но его слова таяли в запахе крови. Поэтому, когда он смог оказаться на воздухе, вдали от пещеры, Генерал готов был проклинать себя за то, что так и не смог ничего сделать.       Парень всегда знал, что он был быстрее людей в несколько раз. У него была врождённая сила, которую он обещал использовать только во благо. Но всегда получалось наоборот. Он не смог сделать это. Он струсил.       А ведь Генерал чувствовал силу другого феникса ещё до того, как случился обвал. Ещё в тот момент, когда он очнулся. Вернее, пробудился от сильного потока чужой энергии. Она была настолько мощной и тёмной, что заставила весь Лес преклонить колено от этой ауры. Это была сила, которая взялась из ниоткуда и всего за несколько кратких мигов превратилась в настоящую гибель для тех, кто не мог сопротивляться. Эта сила душила разум и подчиняла душу, поэтому Генерал не смог сдерживать любопытство. Он шёл вслед за этим потоком, пока не наткнулся на Альянс и Эрнагесен. И тогда он, как трус, промолчал. Промолчал, что прямо за ними идёт существо, насквозь покрытое тёмной аурой, жаждущее смерти.       Но теперь было поздно.       Генерал обернулся назад, с горечью наблюдая, как некоторые дети с непосильным трудом выбрались из-под обвала, оставляя после себя кровавый след. Они были так беспомощны и слабы, что сердце невольно прокалывали сотни иголок. Почему? Почему именно они страдали на протяжении всей жизни? Именно на их долю выпало столько испытаний ещё до прихода в Альянс, чтобы попасться в ловушку судьбы опять…       Генерал вздрогнул, как от удара. Его душила невероятная сила, невидимым облаком парирующая за его спиной. Эта тёмная мощь, которая пробудила всё зло, которая уничтожает жизнь и которая будет порабощать этот мир. Воздух был пропитан витающим смрадом, чёрный дождь окрашивал в уродливые краски некогда зелёную листву деревьев. Из-за постоянных вспышек молний он почти перестал что-либо видеть, однако одно парень знал точно — это стояло сейчас всего в нескольких метрах от него. Существо, появившееся из ниоткуда. Созданное прямо в воздухе, призывающее всех фениксов собраться возле него.       Парень не успел даже обернуться, как мощный порыв ветра сбил его с ног. Генерала откинуло на спину, и только чудом он успел ухватиться за ствол дерева, чтобы его не снесло в бурлящие воды бешеной реки. Всё тело начинало ломить, и парень чуть ли не заставлял себя подняться. «Одно промедление — и тебе конец. Дерись. Дерись!»       Чёрный дождь лился настолько плотной стеной, что Генерал с трудом разомкнул слипшиеся веки. И когда он наконец смог увидеть блёклые силуэты через бесконечные струи воды, вмиг поплатился за своё сумасшедшее любопытство.       Перед ним стояло именно существо, не имевшее ничего человеческого. Кожа иссохла, побледнела до такой степени, что теперь мертвец казался призраком. Призраком, сверкающим в темноте благодаря мощному потоку энергии, окутавшему его полупрозрачной поволокой. Только от одного взгляда можно было впасть в оцепенение и не испытывать ничего, кроме всепоглощающего страха. И чем дольше Генерал вглядывался, тем сильнее он хотел закрыть глаза и исчезнуть отсюда. Куда угодно, но только бы не видеть этого монстра, раньше обладающего обличьем Рейчера. Эти уродливые черты лица, разбитый взгляд, полный пустоты. Правой руки не хватало — она была вырвана, и только жалкий безжизненный обрубок свисал с плеча. «Или… он сам себе выдернул эту руку…»       — Почему… почему ты делаешь это? — На фоне свирепой бури слова Генерала казались едва слышимым шёпотом, хотя говорил он достаточно громко.       Рейчер — или правильнее сказать чудовище — только насмешливо ухмыльнулся. Изорванные брови медленно поползли вверх, выражая тем самым всё его недоумение, а кровавая улыбка, достававшая чуть ли не до ушей, прорезалась, как чёрное пятно на белоснежном полотне. Он слышал парня… Слышал каждое слово, видел каждое вздрагивание, ощущал этот неистовый страх. И улыбался.       — Какой смысл вести войну честно? — Голос Рейчера, как это ни было странно, был смертельно спокоен. Настолько спокоен, что это невольно вызывало мурашки и сильнее нагнетало обстановку. Если бы он начал кричать, даже тогда бы Генерал не боялся так, как сейчас. — Всё, что я хотел — чтобы не было этой войны! И я до сих пор этого хочу!       Взгляд Генерала приковался к пещере, превратившейся в хаотичное скопление больших камней. Сейчас Альянс и Эрнагесен, сплотившись вместе, пытались покинуть это место. Было много раненых, почти никто не остался цел, за исключением него — Генерала, имевшего за спиной магию феникса, которая всегда спасала его. И он сильнее возненавидел себя за это. Пока остальные, превозмогая боль, пытались уйти отсюда, парень стоял и просто смотрел.       Теперь же в его обязанности входило отвлечь Рейчера любой ценой. Ценой жизни. Только мысль об этом заставила Генерала задрожать сильнее — он был не настолько смел, как хотел сам. Все эти годы притворства, только чтобы сейчас дать слабину. Но иного пути не было. Именно он имел преимущество в силе среди остальных, только он сгодился бы на роль приманки. Сделать всё, чтобы его соратники убрались отсюда как можно дальше.       — Войны? — Это слово вырвалось быстрее, чем Генерал успел его перехватить.       Брови Рейчера только сильнее поползли вверх.       — Да, конечно… — расстроенно, словно обиженный ребёнок, протянул он. — Я только сейчас вспомнил, что тебя там не было…       Рейчер уже хотел обернуться на пещеру, чтобы узреть результат своих же деяний, но Генерал резко закричал, надрывая глотку. Надо заглушить гром, надо отвлечь внимание! Такие простые вещи от него сейчас требовались!       — Расскажи мне! Что произошло?!       — Ненависть… людская алчность… Все люди — просто уродливые твари. И я получился таким не из-за того, что я захотел. Аврора заставила меня!       Последние слова становились громче, и под конец Рейчер рычал так яростно, что Генерал едва мог стоять на ногах. Всё тело давно перестало подчиняться и бешено дрожало. «Борись! Борись! Сделай хоть что-то!» Но как услышать собственные мысли, которые отчаянно заглушали раскаты грома и приток крови в ушах? Парень не мог даже пошевелиться, как бы он ни заставлял себя. Рейчер смотрел на него полностью помутнёнными глазами, давно потерявшими серебряный оттенок. Теперь же это был цвет чистого золота, и оторвать свой взгляд Генерал просто не мог. В этих глазах падшего феникса было столько озлобленности, ненависти…       «Мольбы…»       Генерал неожиданно даже для самого себя бросился с места, рассекая рукой воздух — Рейчер наконец вспомнил об остальных членах двух банд. И когда чудовище уже развернулось, чтобы закончить дело, в Генерале проснулось давно уснувшее чувство ответственности. «У меня одного есть силы сопротивляться. Я один остался цел. Я один…»       Один.       Оглушительный треск — огненный барьер с трудом сдержал мощь Рейчера, и Генерал с оханьем повалился на колени. Хотя он ожидал и намного худшего результата. То, что парень вообще смог противостоять первому нападку и не умереть, было действительно достижением. Но сейчас не время думать об этом!       — Вести войну честно? — прорычал Генерал. — В твоём понятии честность — это убить всех?       — Если я убью всех, разве я не убью и эту ненависть? — пожал плечами Рейчер. — Я уничтожу их злобу, чтобы она не распространилась больше.       «Отвлеки его разговорами, ты не протянешь!» — шептал на ухо голос. Но в то же время Генерал слышал и другой шёпот: «Беги. Оставь всё. Беги — не умрёшь тогда!» Парень сжал руки в кулаки, не веря в свою слабость. Невозможно! Он всегда был сильным, всегда его все боялись! А теперь новичок, силу которого он не ощущал с самого его прихода, норовится убить не только его — всю семью…       Эти мысли терзали душу всего одно мгновение, а затем Генерал поразился тому, насколько бесшумно и незаметно Рейчер подкрался к нему, словно дикая кошка. Неужели это нечто успело тихо разбить барьер и встать вплотную к своему новому врагу? Генерал уже был слишком изнеможён своим внутренним боем, чтобы удивиться. Капли холодного пота падали на землю, такие непривычно прозрачные по сравнению с чёрными водами небес.       Он проиграет. Непременно проиграет в силе. Голову прожгла страшная мысль, которую парень попытался подавить. Однако она сильнее нарастала, пульсируя в ритм его израненного сердца. «А ведь вспомни, какой мощью ты обладал в тот день… огненные цветы… календула… И как слаб был твой враг». Нет! Теперь всё было намного иначе. Они просто поменялись местами — теперь палачом был Рейчер. Тот, которого боялся весь Альянс после слов Фриды. Тот, в чьём взгляде серебряных глаз сверкали осколки разбитого зеркала. А в этих осколках — собственное отражение, уродливое, но истинное. Каждый член Альянса видел в его глазах настоящую сущность себя.       Именно поэтому его боялись. Боялись за правду, которую он нёс. Что такое страх перед магией по сравнению с этим?       И теперь Генерал посмотрел в глаза, переливающиеся золотым цветом. Феникс. Падший феникс.

***

      В первые секунды Голубка была оглушена камнем, неожиданно упавшим на её голову. Всё произошло так быстро: новый толчок под землёй, расколотые каменные своды, а затем и крики. И когда девушка открыла глаза, она молниеносно откатилась в сторону, и огромный булыжник безжалостно расколол землю, где несколько мгновений назад лежала она сама. Конечности прожигала боль, и рана на плече снова начала изливаться потоками крови. «Проклятье! Повязка сорвалась!» — мимолётно промелькнуло в мыслях. Но сейчас не время думать об этом! «Выжить! Выжить! Выжить!» — кричал голос Вовы в её голове. Именно. Это была её обязанность — выжить любой ценой, чтобы наконец сделать то, ради чего умер её брат.       Голубка начала вертеть головой в поисках малейшего просвета. Землетрясение было настолько разительным, что пещера решила полностью обвалиться, увлекая её в тёмные объятья смерти. Однако потолок был сломлен, через него проникали капли холодного дождя. А вместе с дождём проникла и надежда на спасение. Девушка начала медленно ползти к выходу, уворачиваясь от больших булыжников. Мелкие камни градом летели на неё, рассекая кожу, но сейчас эти раны казались ничем по сравнению с тем, что ей предстоит ещё сделать. Поэтому Голубка заставила себя стиснуть зубы и двигаться дальше.       Через треск камней и вопли девушка услышала чей-то раздавленный плач, лишённый даже просвета для глухой надежды. Она бросила взгляд и увидела в метре от себя трясшегося Котёнка, который даже и не пытался сопротивляться. «Не сдавайся!» — кричала в мыслях Голубка. Она была слишком обессилена, и поэтому каждое движение должно было быть продумано до мелочей. Сказать эти слова вслух было для неё пустой тратой тех клочков сил, которые она смогла отыскать в себе с непосильным трудом. Но и оставлять бедолагу на растерзание было просто неправильным. И Голубка, быстро перекатившись в его сторону через бок, схватила его за шиворот и отбросила к выходу. Котёнок только пискнул от неожиданности, но глаза мальчика распахнулись от ужаса, когда он увидел, как ещё один камень рассёк со свистом воздух и разбил вдребезги каменный пол пещеры прямо перед его носом.       Голубка ползла на локтях, прерывисто дыша. Господи, как же у неё болели мышцы, как же сейчас мутнело в глазах. Она потеряла слишком много крови. «Не время умирать — выход всего в нескольких метрах от тебя!» — настаивал голос Вовы. Но как же ему было легко это говорить — он же призрак. И эти несколько метров были бесконечностью для девушки. «Вспомни свою клятву и двигайся вперёд!»       Её руку что-то схватило и с силой дёрнуло вперёд. Голубка даже не взвизгнула — она настолько отчаялась, что уже едва осознавала, что происходит. Но ледяной воздух, пронзивший её тело, мигом привёл девушку в чувство.       Дождь, проникающий под ткань одежды. Сильные раскаты грома. Вспышки молний.       Свобода.       Голубка начала глубоко дышать, чтобы морозный воздух проник в её тело и полностью очистил разум от мутной поволоки. Она смогла сделать это! Смогла уйти живой! Девушка попыталась встать и пойти в сторону реки, но кто-то мягко взял её за плечи и остановил. Но сопротивляться этому уже просто не было сил. Не было сил, чтобы просто оттолкнуть от себя этого человека и идти. «Какой позор…»       — Мы уходим, — сказал голос над ухом.       Голубка едва смогла распознать его через тучу своих мыслей. Но когда в глазах более-менее стало всё не так расплывчато, она узнала силуэт Льва.       Девушка огляделась по сторонам, невольно пересчитывая всех. Все выбирались из-под завалов с незначительными ранами. По крайней мере, хуже, чем ей, уж точно никому не было. Бродяга и Пёс помогали разгребать завалы, чтобы вытащить Виновницу, а Котёнок нервно сидел в сторонке, утешаемый Кошкой. «Мы вновь стали одним целым», — мысленно улыбнулась Голубка, но внезапно осеклась. Одного не хватало.       — Гене… — хотела прохрипеть девушка, но выражение на лице Льва заставило её остановиться.       Он был в странном смятении. В его глазах был и ужас, и одновременно с этим страхом, что сейчас стальными оковами связал две банды, виднелась и искра неодобрения. Что так смутило всегда спокойного Льва? Да, в последнее время ему нельзя было позавидовать — это состояние депрессии и вечного угнетения самого себя. Даже Пёс был удивлён, что хладнокровный юноша разбился вдребезги, как хрупкий фарфор. Эрнагесен принял этот фарфор за металлический стержень и очень поздно понял о своей ошибке. Но он выписался из больницы, он же здоров и всё такой же спокойный… «Почему его ужас был направлен в совершенно другое русло?!»       — Если хотим выжить — надо уходить, — только и сказал он. Холодно, но всё же Голубка прекрасно умела различать за масками истину.       — Почему? — тихо выдохнула девушка. — Мы выбрались… Здесь нам ничего не грозит.       Лев смущённо отвёл взгляд в сторону. «Что происходит, чёрт подери?» — В голове Голубки было слишком много сомнений. Но сейчас надо действовать решительно. Она не могла умереть так просто, не исполнив обещания!       — Рейчер пересёк черту.       Эти слова были оглушительнее любого грома. И Лев произнёс их таким спокойным тоном, что Голубка почувствовала, что мурашки побежали по её коже — далеко не от холода. Она уже научилась не замечать боль, не замечать онемения. Но внутреннюю боль она так и не научилась приглушать.       Лев ещё некоторое время не решался взглянуть в глаза Голубки. Он только тише пояснил:       — Фениксы, которые пересекли черту, становятся монстрами. Магия феникса полностью поглощает их разум и меняет тело.       — Ты же шутишь? — «Глупо. Как же — Лев решил пошутить именно в самый ужасный час в моей жизни!» — кипела на саму себя Голубка. И когда юноша покачнул головой, девушка нахмурилась. — Какая черта? Как Рейчер мог её перейти, если он перерождался?       Лев наконец посмотрел на неё, и Голубка вздрогнула: столько боли в этих мутных глазах…       — Магия фениксов безгранична. Вот только чем больше силы они используют, тем сильнее эта же магия поглощает тело. Тут нужна невероятная сила воли. И Рейчер наверняка чувствовал это… Ты не заметила, что он мог запросто убить всех нас? Оглушить каждого, кто мешался ему. Но он…       — Не сделал этого… — пролепетала Голубка.       Полная неразбериха. Но как же…       — Но его подсознание работало иначе, — грустно усмехнулся Лев. — Рейчер хотел использовать магию. Сильно хотел. Он сдерживался, однако это желание засело в его подсознании. И возможно перед смертью, в тот миг, когда он понял предательство Авроры…       Лев не договорил, но и тут всё стало понятно. Рейчер против своей же воли во время драки со Скрипачкой, Эйфорией и Музыкантом применял магию, причиняя боль им — дерущимся на другой стороне озера. Тогда он уже пересёк черту. Но Аврора заставила его магию работать во всю мощь…       — Но ведь… Рейчер… не мог… — Всё это казалось абсурдом. Голубка кожей ощущала, что сзади неё находился источник зла. Шестое чувство велело ей бежать, но сердце щемило.       — Когда феникса ранят, он перерождается. А для этого нужна магия… А его магия уже тогда взяла над телом вверх.       «Нет! Нет! Нет!!!»       — Но мы стояли над его трупом! — Голубка внезапно нашла силы, чтобы заверещать. На её крики многие обернулись, смотря на неё, как на свихнувшуюся. — Мы не могли не заметить…       — Потому что магия разъедала его органы и меняла сознание. — Сейчас лёд в голосе Льва причинял намного больше боли, чем кровоточащие раны. — Рейчер неправильной формы… Он переродился неправильно — одной руки не хватает. Он перерождался поспешно, чтобы нагнать нас. И убить.       Голубка не хотела оборачиваться. Каждое слово — ложь! Судьба не могла быть настолько жестокой! Почему именно Рейчер, а не кто-то другой?! «Почему?!»       Но ведь феникс не сразу напал на них. Он шёл медленно, растягивая мгновения, напевая себе под нос колыбельную… От этого воспоминания Голубка вздрогнула. Точно такую же песню ей напевала мама, чтобы убаюкать. Иногда бывало, вечерами, они вышивали и пропевали эти слова, как заклинание. И тогда на душе становилось тепло и светло, все страхи проходили прочь. Песня фениксов…       Голубка сжала дрожащие руки в кулаки и обернулась. Она заставила себя сделать это. Пересилила свои страхи, лишь бы взглянуть на монстра, которое было порождено на этот свет только из-за одной перепалки между бандами.       Но она всё равно видела в нём Рейчера. Пусть это тело и было неправильным, — во многих местах тощим, словно обглоданная кость без мяса и жира, оборванная болезненная кожа, вырванная рука, — но ведь глаза оставались человеческими. Он продолжал смотреть так же, как и раньше — раздражённо, высокомерно. Это были его черты, недостатки, сохранившиеся в одном только взгляде. И это дало слабый лучик надежды…       Краем глаза она заметила Генерала. Того единственного, кого недоставало среди их рядов. Даже с другого берега озера Голубка видела, как его пробивала дрожь, как он стоял на коленях и пытался говорить с Рейчером. «Вернее, с его магией. Рейчер мёртв», — напомнил голос Вовы. Но ведь Генерал мог запросто противостоять фениксу! Рейчер же сам рассказывал, как ему было сложно одолеть парня в том бою.       — Они поменялись ролями, — словно прочитав мысли, вздохнул Лев. — Ты знаешь, почему при равной силе Рейчер и Генерал уступают друг другу? — Молчание. — Из-за календулы Генерал не останавливал силу, когда Рейчер старался сдерживаться. Сейчас Генерал сдерживает силу, а Рейчер действует во всю мощь. Он уже перешёл черту. Поэтому нам надо уходить.       «Получается, слабыми нас делает… рассудок?»       Только Голубка подумала об этом, как новый раскат грома прошёлся эхом по земле. От такой мощи она повалилась на колени, и изо рта полилась кровавая пена. Лев помог девушке встать, но та только оттолкнула его.       Это был вовсе не гром. Теперь настала время Генерала сопротивляться и делать всё, что было в его силах. Он принял этот бой.       — Пошли, — теряя терпение, прошипела подошедшая Кошка своей подруге. — Нам нельзя тут оставаться.       Голубка на долю секунды посмотрела в глаза девушке. «Ты ни за что меня не остановишь!» — читалось в глазах владелицы белого амулета.       Да, именно этого она и хотела. Ещё тогда, когда умер Вова, Смерть ждала её у порога. Но этого не случилось из-за её великодушия. Смерть отступила от порога, впуская Эрнагесен в её жизнь, как глоток угарного дыма. Как бы она ни всматривалась в своих новых товарищей, она никогда не видела и отголоска того, что почувствовала она. Каждый испытывал боль, но это было совершенно другое… Не похоже ни на что другое. Ведь именно боль связывала души людей, как оковы перед смертной казнью.       Голубка смотрела на Генерала, даже не обращая внимание, что её всё время окликают. Тело парня слегка изменилось: кое-где стало массивнее, но от этого было мало пользы. Но когда он кинулся на Рейчера, девушка поразилась, насколько молниеносно всё происходило. Два феникса словно парили над землёй, нанося друг другу смертельные удары. Голубка не успевала следить за ними, не успевала понять, на чьей стороне выигрыш. Эта скорость была нечеловеческой, и каждое движение пролетало подобно солнечному лучу — так же незаметно. Зато она прекрасно слышала, когда два потока магии скрещивались, и тогда звук оглушительной волной проносился по всему Лесу.       — Уходим! — Голос Пса казался тихим шёпотом на фоне этой резни.       «Но ведь Генерал может победить!» — Голубка искренне верила в это. Парень держался уже несколько томительных минут, но из-за постоянной скорости и его перемещений она не могла видеть его полностью. Только расплывчатый силуэт.       Лев только положил руку ей на плечо:       — Он сдерживается. Он не знает, когда перейдёт черту. Он боится. А Рейчер пересёк.       — И что?! — взорвалась Голубка. — Можно вернуться! Всегда можно повернуть назад!       Последние слова заглушила целая какофония звуков. Девушка от неожиданности снова упала, понимая, что оглохла на некоторое время. Остальные тоже едва держались на ногах — но многие ушли далеко в Лес, и звуковая волна не разнесла их.       — Голубка! — зашипела Кошка. — Идём!       Владелица белого амулета посмотрела на поле, где происходила резня. Теперь она могла увидеть Генерала — полностью разбитого, окровавленного. Рейчер же не получил ни царапинки, хищно смотря на свою жертву. «Так же высокомерно. Так же надменно».       — Голубка!..       Но девушка уже не слушала. Она встала на дрожащие ноги и, спотыкаясь, побежала к Генералу. Бешеная река тут же остановила её, демонстрационно показывая тьму своих чёрных вод. «Прыгай!» — прокричал голос Вовы в голове. Да. Надо просто разбежаться и прыгнуть, силы найдутся. Она сможет, тут не так далеко, как хотелось бы. Не бояться, закрыть глаза, разбежаться, прыгнуть. Всё очень легко.       Голубка сделала глубокий вдох и, сжав руки в кулаки, побежала на водяную преграду. «Закрой глаза — и прыгай!» — успокаивал всё тот же знакомый голос. А если бы она вовремя увернулась от пули, ранившее плечо, то тогда бы она смогла и перелететь… Но уже поздно жалеть о том, что случилось. Оставалось только одно — разбег и прыжок. Разбег и прыжок.       Когда пальцы лизнула вода, Голубка со всей силы оттолкнулась от края берега. Плечо вновь взвыло от боли, и девушка с трудом удержалась, чтобы не потерять равновесие. «Спокойно. Спокойно. Спокойно!» — шипела она на саму себя. Река не должна быть широкой, если уж она ещё и смогла перейти её вброд, то тут нет никаких трудностей. Однако все эти планы обрушились, подобно взлетевшему Икару.       Голубка соскользнула с намокших камней, свалившись в ледяную реку. Холод тонкими иглами пронзил всё её тело, и когда девушка захотела издать истошный крик, из её рта взлетели вверх чёрные жемчужины пузырей. Она попыталась поднять голову вслед за ними, но быстрое течение сносило её в сторону, не давая и шансов сопротивляться. Она была слишком слаба. Если бы у неё были силы, она бы бросила вызов этому страстному потоку, попыталась… «Не сдавайся же ты!» — вопил Вова. Но она не могла. Всё было кончено.       Когда в голове начало мутиться, рука зацепилась за торчащий корень дерева, из-за чего на запястье мигом прорубились новые кровоточащие порезы. Но Голубка уже разучилась опознавать боль, благодаря чему она смогла полностью ухватиться раненой рукой за своё единственной спасение. Но сил хватило только для того, чтобы крепче вжаться в корень и наконец поднять голову, делая свежий глоток воздуха. Остальная сила вытекала из неё, как кровь из новых порезов.       Голубка беспомощно болталась на плаву, до крови вжимаясь в корень дерева. Но и это было слабым утешением — из-за мощного порыва ветра в любой момент оно могло обрушиться, и девушка бы прощалась с жизнью. Как бы она ни старалась подползти ближе к берегу, она срывалась, едва успевая вновь схватиться за корень. «Проклятье!» — прошипела она.       Прямо под носом вспыхнуло рубиновое пламя, и Голубка, вскрикнув, чуть не упала в глубины реки. В следующее же мгновение она увидела Генерала, отброшенного таким разительным потоком. Он ударился затылком о дерево, и искры посыпались из его глаз. Не успела девушка опомниться от происходящего, как с немысленной скоростью к нему подошёл и Рейчер.       — Остановись… — пролепетала Голубка, выплёвывая изо рта кровь. «Святые духи! Дайте мне больше воли хотя бы сказать! Дайте мне силу воли хоть что-то сейчас сделать!»       Но тот даже не услышал её. Он только подошёл к Генералу и замахнулся для нового удара.       Как же сейчас Рейчер был и близко, и далеко одновременно… Всего несколько шагов отделяло их, но для Голубки это расстояние казалось целой бесконечностью.       — Ты же убьёшь его! — заверещала девушка. Поток слабости вновь окатил её, подобно ледяным волнам.       Генерал выглядел слишком ужасно. Кровоточащие порезы рассекали его бледную кожу, словно паутина, а в глазах не виднелось ничего, кроме боли. Он уже не мог сражаться, и именно сейчас исход битвы будет определён точно.       Рейчер на миг задумался. Затем медленно он перевёл взгляд со своей жертвы на Голубку.       — Убью? — повторил он по слогам мёртвым голосом. — Фениксов нельзя убить.       — Ещё как можно, — чуть не плача сипела Голубка. — Иначе мой брат был бы жив!       Внезапно девушка осеклась. К своему ужасу, она увидела, как изорванные брови Рейчера медленно поползли вверх. И Голубка поняла, ЧТО она только что сказала. То, что полностью разбило все её надежды на мирную жизнь в дальнейшем. Она выдала себя. В таких условиях.       Голубка снова откашляла кровь, понимая, что скоро её онемевшие пальцы разомкнутся. Всё тело дрожало, и в глазах мутилось. Она уже не могла удерживаться, а поток реки становился яростнее с каждым мигом. И когда она мысленно попрощалась с жизнью, что-то грубо схватило её за плечо и толкнуло в сторону берега. Девушка даже не пискнула от неожиданности, однако остатки её рассудка радовались, что она наконец оказалась на суше. Как и хотела. «Подними голову! — на этот раз это был не голос Вовы, а её собственный. — Не показывай слабость! Я должна сделать это! Я же так стремилась к этому!..»       Девушка, дрожа всем своим существованием, привстала в локте. Господи, как же она сейчас мечтала просто рухнуть на землю и провалиться в забытьё! Каждая клеточка скулила и разрывалась, и Голубка уже не смогла сдерживать слабые стоны.       Рейчер надменно возвышался над ней, ничтожной и беспомощной. Надо было отдать ему должное — он не убил её, имея сейчас сотню возможностей сделать это. Но как долго это продлится? Пока она не выдаст все карты, утоляя его любопытство? Или…       «Можно вернуться! Всегда можно повернуть назад!»       — Кошка рассказала мне, что у тебя был брат, — Пока что он говорил ледяным тоном. И Голубка возненавидела его за это — лучше бы он был в гневе, так бы она не испытывала больше вины. — Ты не сказала мне об этом… И вдруг ты говоришь, что он был фениксом?       Голубка молчала. Она прекрасно знала, какие слова последуют дальше.       — Ты — сосуд. В тебе кровь тех, кто двести лет назад обрёк мой род на страдания.       Девушка невольно покачала головой. Не потому, что она это отрицала — это осознание жило в ней с тех самых пор, когда она услышала от бабушки правду. Но теперь принимать его оказалось сложнее всего. Сейчас тот момент, чтобы поплатиться за свою чёрную кровь.       Рейчер сделал шаг назад:       — Ты наврала со своей историей. Ты обманула меня.       «Предала», — так и читалось в его золотых глазах, но почему-то он так и не сказал этого, будто… испугался.       Взгляд Голубки невольно приковался к Генералу. Тот едва дышал, и сейчас настало время ей выиграть время, чтобы парень успел заживить свои раны. А на другой стороне реки две банды уходили прочь, и только Кошка изредка оглядывалась. У них не было выбора — они выживали. И если владелице белого амулета просто повезло переправиться через поток с огромными потерями, то они осознавали: они не смогут сделать это.       — Поэтому ты знаешь всё о фениксах? — прорычал Рейчер, зловеще хмурясь. — Твоего брата убили, а ты осталась цела! Тэнэбрэ позаботился небось?! Чтобы драгоценный сосуд выжил!       — В… Вова мог бы ж-жить… — пролепетала Голубка, пытаясь проглотить засевший в горле ком. — Он… он сам выбрал… это…       — Врёшь!!!       Голубка зажмурилась, готовясь к болезненному удару. Но прошла секунда. Вторая. Медленно начиналась и третья, а ничего так и не произошло. Рейчер продолжал стоять на месте.       — Зачем феникс пожертвовал жизнью для спасения чёртова сосуда?!       Голубка не смогла сдерживать слёзы. Раньше Вова никогда не ошибался, всегда был идеален во всём: в математике, в русском и фотьянском, в астрономии… Но он допустил главную ошибку жизни — променял свою жизнь на её. Без колебаний, как будто так и должно было быть, как будто это было правильным ответом на задачу.       Девушка заставила себя посмотреть в глаза Рейчеру. Хотела увидеть в них насмешку, презрение, хоть что-нибудь, чтобы она почувствовала себя тем, которую все должны ненавидеть. Увидеть в них уродливое отражение самой себя. Или обычную пустоту и равнодушие. Сейчас он убьёт её, всё будет кончено — она заслужила это.       Но когда Голубка посмотрела в глаза Рейчера, она вздрогнула. В них не было ничего, кроме боли. Этот взгляд… он и не изменялся. Даже после перехода черты юноша продолжал смотреть на всё так же надменно и высокомерно, но это была обычная маска. Голубка умела различать их, сколько себя знала. Всегда — во время их встречи, в Альянсе, даже во время сегодняшней битвы — за его уверенностью была одна и та же боль. И теперь, когда Рейчер находился недалеко от неё, она вновь узнала эти глаза.       Эти глаза, принадлежавшие ей.       Рейчер развернулся и медленно побрёл в сторону реки. Было высшей удачей, что он и не подумал убить её сейчас, когда бренная правда была наконец раскрыта. Он не видел в ней ничего, кроме жалкой оболочки.       — Ты можешь сейчас вернуться, — прошептала Голубка.       Рейчер услышал её и на секунду остановился.       — Можно вернуться! — более громко повторила девушка, пытаясь подавить дрожь в голосе. — Магия не поглотила тебя окончательно. Но если ты не поторопишься…       — Я пересёк черту. — Рейчер горько усмехнулся. И хоть в его голосе и трещал лёд, слух Голубки уловил едва заметные нотки горя. — Да и в таком состоянии я намного…       — Намного слабее.       Феникс только удивлённо поднял брови, оборачиваясь.       — Каждого, кто пересекал черту, убивали, — продолжила Голубка. — А Тэнэбрэ… он почувствует твою силу. Он сильнее тебя. И… и… — Владелица белого амулета громко закричала: — Неужели ты хочешь вернуться к Александре Бестужевой и Куликову?! Хочешь стать их следующим экспериментом?!       Вода в реке забурлила, желая поскорее вылиться из берегов.