Коты всему виной

Легкой трусцой Зиамира неслась вперед, вдоль Сансретура, утирая пот и шлепая босыми ногами по зыбкому песку. Девчонка загребала лодыжками комья песчинок. Икры изнывали от движения — в них ощущалось тяжесть дня бега и уворотов-пируэтов в компании ведьмака. Клемен не жалел ни этих ног, ни мозолистых рук с бледной тонкой кожей, что начала румяниться под горячим солнцем Юга. Зиамира оглянулась. За спиной никого не было, только зеленые кусты, валуны и дорожный знак, зазывающий в ближайшую деревеньку в четырех верстах к северу. Девчонка не смогла подавить усмешку и поднажала, слыша хруст мокрого песка и гальки. — Славненько! — бодрости в ее голосе было предостаточно. Пока что Туссент оставлял приятные впечатления. Особенно Зиамиру радовал ее выход в свет, слегка разбавляющий скучное пребывание в Каер Орхтанге и лаборатории. На свежем воздухе она чувствовала себя в большем уюте, чем с Клеменом и профессором. Высокие зимние ботинки она стянула с себя в начале пляжа и спрятала в жухлую траву. После мутных отваров страсть, как хотелось расшевелить закостенелое тело. Не нужно было быть гением или провидцем, чтобы понять, что нынешние результаты тестов ученого не устраивали. У Зиамиры все чаще начинала болеть голова. Мигрень даже не давала ей спать, принося с собой кошмары, которые она плохо помнила. Зиамира бежала, улыбалась сквозь приоткрытые губы и осматривалась вокруг. Ранее видимые ею только в книгах растения росли сплошь и рядом. Не было снега, цветы разносили свой сладостный липкий аромат по пролескам и вспаханным полям. Шум воды туманил голову… Сказка оказалась реальностью. Здесь ей нравилось. Здесь было красиво и свободно. Но не в лаборатории. Давая ей такую странную свободу мужчины позаботились о невозможности побега, прицепив на внутреннюю сторону ворота рубашки брошь. Магическая штучка испускала волны неприхотливой магии и ощущалась, как излишне привлекающая внимание вещь. «Скрывать не буду, в прошлый раз это плохо закончилось», — флегматично подумала Зиамира, катая украшающую на броши бусину между пальцев. — «А отрывать ее нет смысла. Прицепят новую, но сперва отколотят и прочистят голову, мокнув по макушку в таз с водой». На горизонте маячили две горы, смотрящие шпилями верхушек в облака. Чертовы Ворота или Ворота Дьявола — так их называли в княжестве из-за суеверной формы в виде изогнутых рогов. Называть так сквозной проход в Туссент… Это показалось Зиамире чарующим. Давно уже она хотела побывать здесь, но все никак не выпадало возможности — то Клемен сторожит ее, то тренировки и тесты занимают слишком много времени. В общем, только спустя пару недель бега и занятой деятельности в сырых подземельях Зиамира решила свернуть с маршрута, чтобы посмотреть на местную достопримечательность. По правую руку, где-то на мелководье за порослью и кустами аренарии, мелькнуло хлюпанье и топот склизких ног. Звук повторился, но на этот раз оборвался плеском воды и лопающейся пеной. Подкравшись к высокому сухому камышу Зиамира юркнула кошкой в укрытие. Из жухлой травы торчал один лишь ее нос, да два черных глаза вовсю рыскающих по берегу в поисках водяных гадов. А в том, что это были они, она не сомневалась. — Следы, — удивилась она, когда четкие отпечатки ступней обнаружились в двух метрах. — Вроде бы монстр кренится вперед. Ноги с когтями, почти человеческие. Ну утопец, ну точно говорю… Раздвигая хрустящие длинные листья, она проскочила дальше, краем уха улавливая далекое гортанное бульканье. В кровь хлынул адреналин и чернявка ускорилась, быстро сбегая с опасного участка реки. Она уже видела в Туссенте утопцев, но не близко. Мертвых же она уже навидалась — Клемен заставлял ее свежевать их два раза, когда брал с собой за стены города. Это было… омерзительно. Выйдя на заезженную телегами дорогу спустя четверть часа Зиамира вытерла рукавом грязный лоб и подошла к воде. Умывалась она, уже смотря на две огромные скалы, за которые Геральт из Ривии не мог пройти в силу игровых условностей. Но Зиамира не была в игре. Вода холодила руки, хоть холод и не был для нее неприятен. Она чувствовала голод. То, как скручивало живот от сырого мяса и то, как рот наливался слюнями при запахе жареной картошки с луком и шкварками. Ветер сушил кожу, порезы ныли, мозоли чесались. Даже кошмары, приходящие лишь ночью, приносили страх. Такого не могло быть в игре. Только в жизни. Но Зиамира улыбнулась, расправила плечи и плеснула в лицо водой из ручья. Капли затекли под рубашку, оставив влажные дорожки на коже. — Вы добрались до края света, Зиамиронотен. Дальше живут драконы, — с широко растянутой улыбкой сказала девочка, приземляясь аккурат под левой скалой. Под ней шумно захрустела изумрудная трава — кузнечик, что чуть не был раздавлен ладонью, прыгнул в соседний куст. Ее накрыла исполинская тень Чертовой горы. Воодушевленно смотря вверх, на голубое небо, Зиамира сощурила слезящиеся глаза и развалилась в кустах, буквально выдавив себе место в жухлом хворосте. Из ее укрытия торчали только босые испачканные ноги, что вытянулись на обочину дороги. — Это когда-нибудь кончится, — тихо сказала полушепотом. Голос ее отдавал ужасным сожалением за сказанное, будто вера потихоньку покидала ее. — Все кончается и это закончится. Быть ведьмаком… лучше, чем не жить вовсе. Кожу приятно грела горячая земля. Сверху, под самой верхушкой одной из Чертовых Ворот пролетела ласточка. — Пиздец, и кого я дурю? — дернулась, резко поджала губы и сморщила нос. Затылок заколола травинка, неудачно врезавшаяся в кожу. — Я же прекрасно знаю, что надо взять себя в руки и опять убежать. Блядь… Звучит просто, а на деле!.. А на деле получится очень плохо. Земля под подушечками пальцев задрожала, и девчонка широко распахнула глаза, резко задирая голову. Далекий шум походил на стук копыт, поднимающих маленькие клубы пыли. Уставившись на дорогу через вид на торчащие ноги, Зиамира смахнула сверчка с ключиц. Рукой она стиснула камень, что нащупала тут же, в траве. Прошло некоторое время пока она не удовлетворила свое любопытство, рассматривая все более и более проявляющийся силуэт двух конных всадников в пузатых доспехах. — Жевьен, смотри, там погибший! — не раздумывая воскликнул один из наездников волнующимся голосом. Оба остановились, не смея подъезжать к трупу. Зиамира прислушалась. В любом случае, если мужчины захотят с ней поразвлечься, она сможет дать им отпор. Ну или попробует убежать к утопцам. Как назло зачесалась пятка. — Обожди, рыцарёк, давай все обдумаем, — голосовые связки второго мужчины издавали более взрослые глубокие нотки. — Тело лежит там не больше двух дней или даже дня… Я не чувствую вони, да и проезжали мы здесь прошлым рассветом. Ситуация выходила странная — Зиамира продолжала тухнуть под солнцем пока ее хоронили… Рыцари. Определенно они. Сквозь колосья блестела сияющая броня на уставшей буланой лошади, как и часть роскошных доспехов, раскалившихся на солнце золотым светом. Помпезно разодетые всадники вывели из шаткого состояния Зиамиру еще больше, из-за чего та хрюкнула, о чем пожалела тут же — рыцари замолчали. — Ты слышал? Скажи, что слышал, я не хочу считать себя сумасшедшим! — Успокойся, это был сверчок… — начал успокаивать его рыцарь с гербом мантикоры и пятью колоколами на кирасе. — Видишь? Вона по дороге запрыгал, скакун резвый… Давай осмотрим тело и возьмемся за дело, уточнив нюансы у княгини. И как в очень плохой комедии оба начали наступать на вдруг вспыхнувшую нервозом Зиамиру, что одним резким движением подтянулась чуть выше, сокрыв себе полностью в колючем бурьяне, царапаясь и цепляясь рубахой за ветки. — Не могу, Жевьен, там диво утаскивает мертвеца! — взволнованно воскликнул рыцарёк, извлекая сталь из ножен и направляя коня в кусты. В круп животного уткнулась сухая палка, расчерчивая длинную царапину. — Да чего ты мелишь? — возмутился мужчина, шокировано наблюдая удаляющийся шелест уползающей на четвереньках Зиамиры. — А?! Точно, вон его тянет что-то! Незамедлительно молодой человек повел коня на запрятавшуюся девчонку. Увидев перед самым носом костистое копыто, что чуть не раздавило ей голову в кашу, Зиамира взвизгнула и вывалилась на дорогу под удивленным взглядом старшего рыцаря. — Диво так диво, да! — удивленно закричал во весь голос он, ударив свою лошадь икрами. Зиамира круглыми глазами уставилась на правильной формы голову с сияющей лысиной. Затем ее взгляд приковала буйная растительность под носом. — Это же и не мертвяк вовсе, де ла Круа, как ты мог нас так опозорить перед этим перепуганным мальчиком? «Ну и придурок!» — ошибка рыцаря так сильно ударила по самооценке девушки, что та даже не смогла от возмущения обозвать рыцаря консервной банкой. Проглотившая все ругательства Зиамира вытянула шею и раскрыла рот от негодования, задыхаясь в возмущенно учащенном вдохе-выдохе. Похоже, отращивание волос не прибавило ей женственности… — Ты случаем не болен? Что так далеко делаешь от Кастельдаччия? В прятки с друзьями на тракте что ли играешь? — в упор не видя очевидного говорил немолодой вояка, когда его спутник уже начал что-то да подозревать, судя по трясущимся плечам и слабому звону лат. — Я как бы девушка! Младший рыцарь с маленькими глазенками раздался в длительном смехе, спрятав меч. Названный Жевьеном стушевался, брякнул что-то нечленораздельное и прикусил язык, извиняясь вымаливая прощение взглядом. — Простите, достопочтенная, не признал сразу… — Ясно не признал, девочка все в грязи извалялась, да путников приманивает, чтобы вещи у них стащить, — сквозь хохот высказался молодой рыцарь, прижимая руку к полосато золотому панцирю на груди. — То-то ты и увидел в маленькой полноценную-то… Последующее было весьма неразборчиво выговорено из-за веселого гогота этого человека. Прошло какое-то время перед тем, как старший мужчина перестал чувствовать себя неловко, начиная задавать интересующие его вопросы. — Я… Эм… — замялась ущемленная бедолага, отвечая на вопрос, который ей задали. — Не отсюда. — А откуда тогда? — не понял скрытности Жевьен. Но тут для Зиамиры все было просто — будущей ведьмачке не стоило осведомлять лишних людей об Испытании Травами. Даже если она и поднимет шумиху, то эти рыцари служат княгине и непременно сдадут ее обратно Моро. Только тот будет уже менее терпимым по отношению к ней. — Не приставай к ней, а представься, как учил меня когда-то, — метко подметил смеющийся глазами человек. — Милейшая, я странствующий рыцарь Базиль де ла Круа, защитник слабых и бессильных… — Вот это да-а-а… — глупо улыбнулась Зиамира, уставившись во все глаза на рыцаря, и тут же добавила. — Эти слова значат одно и тоже. Встреча и вправду судьбоносная. Неужели это какой предок убитого в 1275-м де ла Круа, имени которого Зиамира не знала? Может однофамилец? В любом случае — чудеса… Туссент воистину сказочное место. Без преувеличений. — В таких случаях говорят, что я, странствующий рыцарь Базиль де ла Круа, пропускаю ваши странные и чутка обижающие речи мимо ушей, — улыбаясь одними кончиками губ, пошутил парень. Спрыгнув с коня, Жевьен похлопал того по взмыленной шее, представился, как того требует рыцарский кодекс. Зиамира сделала два больших шага назад, чтобы драпануть по дороге, а затем в речку к утопцам, но Базиль де ла Круа поднял руки в успокаивающем жесте и неодобрительно впился взглядом в застывшего рыцаря Жевьена. — Признаюсь честно, мне еще не доводилось видеть странствующих рыцарей, — бросив многозначительный взгляд на обоих девочка помялась на месте — вроде бы эти двое не внушали опасности. — Если хотите знать, что я здесь делала… Довезите меня верхом до указателя на перекрестке! А если захотите прирезать или чего похлеще — знайте, я вас найду! Зиамира вконец обнаглев шантажировала, гадко призывая рыцарей к чести и достоинству, потому что знала — оставлять где-то «на краю мира» ребенка не шло плюсиком в их праведное резюме. Карма сама себя не почистит! — Так и быть… Жевьен?.. — как бы спрашивая разрешения у другого. — Дерзай, у нас одна дорога, можем довезти. Очень странно было то, что они, не раздумывая, согласились. Черт их знает, что это за рыцари такие. Толи люди здесь, в Туссенте другие, то ли представление об окружающих у Зиамиры зациклилось на Клемене, от вида которого уже хотелось скрипеть зубами. К себе в седло ее взял Базиль. Место было мало, но она не жаловалась — сама напросилась. Верхом неуютно. Лошадь, нагруженная попоной, тяжелым седлом, поклажей и двумя пассажирами, раскачивалась из стороны в сторону. Тяжелое обмундирование бряцало и грелось на солнце, издавала клацающий звук, который действовал Зиамире на нервы. Рыцари же, пока девочка мучилась от громких звуков и пыталась рассматривать шикарные виды из седла, говорили о своем патруле, но большую часть времени в дороге их занимала другое — таверна, фазан с корочкой на среднем огне и отпускные. Принюхавшись Зиамира поджала губы, думая сказать ли рыцарям о доносящемся смрадном запахе тины и гнилья. Но Базиль и Жевьен продолжали перебрасываться жизнерадостными предвкушающими фразочками, полностью игнорируя нарастающий хлюп босых ног. Не выдержав напряжения в ушах, Зиамира прикрыла одно ухо и зажмурилась, крепко сжимая зубы. От мерзких гортанных изрыганий утопцев у девочки шли мурашки по коже. Живот сворачивало от отвращения. Наконец трупоеды перекряхтели рыцарей и те остановили загруженных коней. Что-что, а Зиамира не думала, что мужчины будут слезать с них с таким энтузиазмом. — Ох, проклятущий диавол! Де ла Круа, там топают склизкие монстры. У нас на пути! — витиевато продекламировал герой, оставляю Зиамиру одну в седле. — Хочешь избавить народ от этой ужасной напасти? — в тон ему спросил предок погибшего. — Я заодно с тобой, но нужно отвести подальше… — Зиамира, — кисло осведомила их она, смотря на рыцарей, как на конченных идиотов. — Зиамиру! И главное они оба не подумали о том, что она могла бы угнать их коней. — Не поймите меня неправильно, дяденьки, — ехидно насупившись Зиамира, будучи еще в седле, озорно растянула лыбу и договорила дразнящим голоском, — но я побуду тут. — Брось ты это! Мы, рыцари, уведем тебя, леди Зиамира… Камыши раздвинулись, как сарайная шторка, и из-за стеблей растения появилась смердящая склизкая туша утопца. — Дерьмо-о-о!.. — заорал Базиль, с клацанье вытаскивая меч из ножен. Утопец был один и Зиамира мысленно поблагодарила небесную канцелярию за то, что та не послала им доставучих гнильцов, взрывающихся от каждого пука-чиха. Неповоротливые доспехи мало мешали обоим рыцарям, потому что те в свою очередь привыкли к ним, как к родным. Мечи зазвенели о щиты, привлекая внимание разъяренного монстра. Активнее по золотому гербу княжества колотил Базиль, раздавшись в несравненном боевом кличе, зля утопца. Учуяв неприятный запах водорослей и чего-то тухлого, Зиамира скривилась, смотря, как Жевьен, бряцая латами, приблизился к орущему и квакающему чудовищу, что прибывал в отвратном настроении, потому что Базиль, с целью привлечения внимания, швырнул в паскуду камень. Мерзкая шкурка была с головы до пят покрыта слизью, что густым слоем комков скатывалась тому под лапы. Перепончатые, юркие. Такие, что спасали утопца от взмахов меча Жевьена. Рванув нечеловечески страшным движением назад, мразь заклацала мелкими зубками и издала глухой вопль. Суставы утопца были гибкие и каждый выпад или инстинктивный уворот виделся тошнотворно бескостным — будто на берег выполз угорь и теперь корчился на песке. — РВА-ВРА! — А-а-а! Лошадь под ведьмачкой заржала и отпрянула от места схватки, заставив Зиамиру крепче натянуть вожжи пока животное совсем не осмелело и не понесло ее через кусты в пролесок. — Руби! Как по сигналу Базиль напал на отвлеченного монстра. Отскочив от лезвия, гадина наклонилась вперед, зашипела, роняя зловонную жижу хлестающую из косой раны от плеча до бедра. Уходя резкими движениями и отскоками утопец все громче и громче хрипел, напрягая на загривке рыбий гребень. Размахом справа старший рыцарь жахнул того чуть ниже третьего шейного позвонка, лопая перепонки и выпуская рубиновый всполох крови. Тело упало ничком едва не завалив де ла Круа. — А где же второй конь? — озадачено заозирался он, пиная острым носком рыцарского сапога тело, дрыгающееся в предсмертных конвульсиях. Втянув глубоко воздух, он поморщился, задергав головой от ужасного запаха тины и гниющей рыбы. — Твоя лошадь шугнулась и унесла леди с дороги. Поспешим, чтобы не потерять ни ее, ни подаренного тебе реданского скакуна. Пролесок оказался реденький, потому большую фигуру животного найти было не так уж и сложно. Лошадь отнюдь не металась, послушно устроившись на лужке, свесив вниз голову, будто опьяненная лесной свежестью. Зиамира же сидела верхом, напряженно пережав босыми ногами реданцу живот и крепко вцепившись в длинные поводья. Лицо у нее было ошалелое. Даже капельку испуганное. Размазывая по панцирю скверно пахнущую жижу серой тряпкой, к коню подошел Базиль, улыбающийся приятной улыбкой. — Кто мог сомневаться, что странствующие рыцари на службе у князя могут проиграть какому-то поганому утопленнику? — как бы риторический спросил второй подходящий, двигаясь уж очень раскрепощенно и надуто. — Девочка, с тобой все в порядке? Каждый пугается. В этом нет ничего провального. «Ничего провального?» — Зиамира опустила взгляд на разнеженного коня, щипавшего травку. — «Да мне плевать на вашего утопца… Я. Тут. И с конем мы…» Додумать не додумала — прервал хохоток Базиля, что погладил бунтаря по морде и строго наказал так больше не делать. — Со мной все в порядке, дядечка лыцаль, — сквозь кривую усмешку и зеленцу проворчала Зиамира, путая произношение, — но я боюсь, что маменька с папенькой меня конопляным хлыстом накажут за долгие гульки. Вы меня до указателя сказали довезете. Дальше-то я сама. Детский голосок подогнал неторопливо оттирающихся от слизи, крови и фекалий. Тем временем, Зиамира подрасслабилась, наблюдая героически прирезанного трупоеда на дороге возле камышей. В воздухе витал непередаваемый аромат речного дерьма. Ей подумалось, что это типичный запашок для утопцев и других гнусных водных мразей. — Ох и права же находочка, пора спешить — княгиня ждать долго не будет… По коням. Уже в седле ей начали задавать вопросы и Зиамира, как и следовало сделать врала с таким горящим от восхищения лицом, так навязывала лапшу на уши, что даже сама поверила в нее чрезмерно быстро. — И откуда вы приехали? С севера небось? Такой поганой бледности у нас в Боклере днем со днем не сыщешь. У нас тут все трудяги, вино делают, да в полях пшено собирают, томаты топчут, — дернул за поводья рыцарь с маленькими глазками. Про ноги и помидоры было лишнее. Зиамира скорчилась. — Жили под Синими Горами, в Бредиенхольде пока папенька купец не решил переехать на юг. — Да это ж сколько топать-то! Не разу не слышал, что б там селился кто. Там же говорят харчок замерзает покуда в воздухе до земли летит! — Брехня все это, Базиль. Сколько можно говорить тебе, чтобы ты не слушал всяких нехороших, что по пьяни языком бесхозно чешут? — подстегнул Жевьен коня, повысив недовольно голос, видимо, сильно озабоченный данной проблемой. — С таким безоговорочным доверием, как у тебя только в монахи! — Или в убийцы королей. — Что? — ошарашено обернулся Жевьен де Мари, вылупившись на девочку как на седьмое чудо света. — Ничего, — буркнула Зиамира, зная, что ее все равно не поймут, а от того просияв, как медный грош. — Просто доверчивость нужно изводить всеми виданными и невиданными способами. Смотрите, господин лыцарь, чтобы Базиль де ла Круа не попал впросак из-за своей доверчивости. — Что за наставления от пигалицы?! — возмутился он, но был осажден де Мари. — Ладно, мы уже на месте, — потупился мужчина, прижав руку к лицу в приступе накатившей усталости. — Может все же довести дальше? Ответом стало покачивание головы и благодарственный поклон. — Покорно благодарю, милсдари лыцари, дальше я уж сама, а то маменька всыплет, — задорно крикнула она, спрыгивая с коня дольно резво, приведя невольных спасителей в немое удивление. Зиамира нечаянно задела Базиля, когда тот попытался содействовать ее спуску на землю. — Ну бывай… Стукнувшись с твёрдой дорогой пятками, девчонка устремилась к кустам и достала целёхонькие сапоги, босиком удирая с тракта в пригород под провожающие ее взгляды. Когда юная особа скрылась, что не заняло и минуты, оба служителя достопочтимой княгини переглянулись, пожали плечами и отправились дальше по неотложным делам. Идти пришлось через кладбище у стен города. Зиамира настолько засмотрелась на свежие могилки, что чуть не врезалась в непойми откуда вылезшего Клемена. — Кто были эти люди? — холодно спросил он, стоя у ограды города. Неподалеку зевал сторож, прея в звенящих доспехах. — Да просто знакомые, — не ожидав такой подставы, выдала то, что пришло в голову Зиамира. — встретились пока я бегала. Зиамира решила обойти того боком, но мужчина цепко ухватился за ее плечо и вдолбил ее в небольшое деревце, что осыпало на двоих листья. — Что ты делаешь?! Мне же больно! — не своим голосом зашипела Зиамира и с ярко вспыхнущей злостью уставилась на ведьмака. Сощурив глаза, он лишь сильнее свел густые брови на переносится и наклонился ближе. От резко ударившего в нос запаха кислого пота и дурного алкоголя Зиамиру заколотило приступом злости. — Кто знает, что ты опять себе напридумывала, — твердым голосом обжег ее Клемен, касаясь дыханием щеки. — То были рыцари княгини и только ты да они знают, о чем вы там… шептались в тех кустах. — Ты на что это намекаешь? — Такая маленькая, а уже понимает, как попросить мужчину помочь. Злобу настигла растерянность, а растерянность прогнала нерешительность и отвращение после того, как до тяжелой головы дошло, что имел ввиду ведьмак. — Я не просила помощи, — процедила прямо в лицо. Ладонь на руке внезапно исчезла, а лицо Клемена стало вновь расплывчатым серым пятном на фоне пестрых пейзажей Боклера. — А если бы и попросила… то ушла бы с ними. Поэтому давай просто забудем, — она резко вдохнула — от страха, от злости ли — все одно, — и… и больше не будем говорить о побеге. Каюсь, что думаю о нем, — выплюнула, но почувствовала облегчение, сказав правду. — Не сплю и думаю, как прекратить весь этот кошмар, но я уже просто… просто не могу дальше сражаться. Желтые кошачьи глаза мигнули где-то на периферии. Зиамира прислонила пальцы к вискам и надавила. — Значит, уже сдалась? Она без лишних слов подняла веки и вцепилась едким взглядом в пустое лицо над ней. — Тебе же лучше. Попробуй просто никого не убивать хотя бы полгодика. Поди, там и до человека дорастешь и сможешь быть похожей хотя бы на ведьмака. Хотя и это вряд ли. Слишком ты отличаешься. — Что? — одними губами, устав вестись на провокации. — Что «что»? Забыла про смерть? Ты его убила. Уже было открыв рот Зиамира хотела наорать на ведьмака, пнуть его и ввязаться в бессмысленную, но эмоционально требуемую драку, как их прервал подползающий господин, что выглядел отпетым портовым бандюганом, зарабатывающим вымогательством честных деревяшек. — Эй, ведьмак! — сипло. — Поди-ка сюда! Клемен остановился, все не сводя взгляда с Зиамиры, что ерзала под взглядом кошачьих глаз. Не изменив выражения лица, ведьмак дёргано подался назад и столкнулся с подошедшим к нему вплотную мужичьем. — Так-то работа для тебя есть, а ты не откликаешься. Самодовольная улыбка расплылась по бородатому лицу незнакомца. Кожаный доспех и длинный тяжелый меч на поясе в ножнах говорили о том, что мужчина не кмет. Единственное, что изменилось в мутанте — бровь. Она выжидающе поплыла вверх. Другой мужик, с топориком на поясе и дурманяще мерзким запахом рыбы вызвал у Зиамиры резкую тошноту. Она отвернулась и зажала нос рукой, но стоило ей это сделать, как на нее словесно напал один из новоприбывшей компашки. — Эй-эй-эй, маленькая шельма, мерзотно становится? — заплевался слюнями. -Нос воротишь?! Зиамира широко распахнула глаза, но и пискнуть не успела, как ее схватили под грудки. Она замерла от страха, не зная, что сказать. Инстинкты отрубило, и девушка внезапно почувствовала себя ужасно беспомощно в полуметре над землей. — Она со мной, отпусти ее, — раздалось над ухом. Чуть погодя рука отшвырнула ее под хохот, и Зиамира дрожа грохнулась прямо на пыльную дорогу. — Ты ведь о работе хотел поговорить? Так что, есть ведьмачий заказ? — Есть, — утвердительно кивнул, отряхиваясь от контакта с девочкой. — у нас в городе лихо завелось. Шляется возле таверны и людей пугает. — Не вы ли часом людей и пугаете? — Еще слово ведьмак, и работы у тебя не будет. Нет, не мы это. Лихо, говорю же. Ходит ночью и пьяненьких жрет. — Значит есть убитые? Их осмотрел трупорез? — Откедож мне знать, я просто сообщить пришел… Мне за дельце это стражник процентик заплатил. В общем, возьмись за это дельце и получишь, скажем… Восемьдесят флоренов. — Я держу планку, начиная выполнять городские заказы от ста монет. — Вот жешь жлоб… Такие деньги мутантам не к чему! Вам ни бабы тепла ни познать, ни радости при сексе не испытать, так что довольствуйся своими грошами из желудков утопленников! — Он про утопцев?.. — тихо запыхтела Зиамира из-за спины, но так незаметно, что различил этот бубнеж только острый нечеловеческий слух. Клемен проигнорировал. — Полно! Я сказал гвардейцу, что заплачу сто сорок, значит заплачу сто сорок. Утихомирься, Пашко! — Делай шо хош. Клемен поманил за собой Зиамиру. А та уже почти и забыла, что они устроили уличные разборки. — Пойдешь со мной, тебе будет полезно посмотреть, как работают настоящие ведьмаки, — задумчиво протянул ведьмак проверяя несколько карманов. — Буду показывать, как мы зарабатываем деньги. Вполне наглядный пример, к тому же и в чертах города. — Разве это не опасно?! — Ну ты же должна же как-то учиться. Просто держись подальше и чудовище не обратит на тебя внимание. Я быстро его убью. — Буду на это надеяться, иначе хана тебе. — Грубишь? Значит ты в полном порядке, — что-то вроде ухмылки и подзатыльник, от которого из груди вырвалась брань. — Встретимся вечером у трактира. Надеюсь, ты не приведёшь за собой хвост. И не будешь снова цепляться к рыцарям. Тонко сомкнув губы и сцепив руки за спиной, Зиамира посмотрела злобным взглядом на ведьмака. От кипящего раздражения на Клемена она совсем забыла о том, что у нее получилось использовать на коне Базиля де ла Круа Аксий. Радость от этого события быстро погасла на фоне язвительности мутанта. — Я же сказала, что они случайно на меня… Фигура Клемена постепенно пропала среди людей на улице. Зиамира с разинутым от подобного неуважения ртом осталась стоять на месте, шевеля губами негромкую матерщину. Вечером, когда зажгли фонари и в окнах загорелся свет от свечей, Клемен уже обговорил заказ с местными держателями закона и дожидался подопечную, подпирая стену возле Лиса Хитролиса, откуда доносился гогот в стельку пьяных посетителей. Прождав около получаса, ведьмак высмотрел среди подозрительных обитателей ночных улиц маленькую, злобную фигуру пиздючки, которая грозно шагала в его сторону. Ведьмак покривился, отталкиваясь от стены. Небольшая компания веселящихся девчонок в лёгких рубашечках захихикала. Одна из них подмигнула ведьмаку и пропала в дверном проходе, утаскивая свою более крупную подружку внутрь таверны. Клемен проводил их внимательным взглядом. — Так я приперлась сюда, чтобы быть обиходом уличной мебели? Чтобы светить тебе в ночи, аки боклерский фонарь? Опустив взгляд вниз, ведьмак наткнулся на скрестившую на груди руки пигалицу. Волосы были зализаны назад — она будто только вынырнула из бадьи с чистой водой. В довесок к его додумкам от нее за версту пахло еловым мылом. — Где ты была? — удивленно пробормотал Клемен, проигнорировав недобрый сарказм. — В доме Моро, — фыркнула, потрепав волосы на затылки — капельки воды все еще питали их. — Ладия приготовила мне купальню. А Моро не было вот я и решила поплескаться… И почему я это тебе рассказываю?! Лучше скажи уже, что за задание у тебя и давай кокнем нашего монстра побыстрее. Спать охота, а не вот это все. Сначала лицо ведьмака дрогнуло, а потом и вовсе выдало недобрую гримасу, которая ну очень не понравилась девочке. Она сделала шаг назад, но кто-то, в кого она врезалась, грубо толкнул ее в сторону. — Смотри куда прешь! Отшатнувшись Зиамира повалилась на бочку с водой, перевернув ее на дорогу тут же создав слякоть и грязь. — Твою мать, — процедила она, потупив взгляд. — Сам смотри… Но говорить это уже было некому. Человек, как и Клемен за пару часов до этого, растворился в суматохе города. — Невезучая ты, — о, ужас, Клемен отвернулся, скрывая ехидный хохоток. Он что-то буркнул, крякнул, но девушка это не заметила, сгорая от позора. — Мои проблемы, — уныло Зиамира поставила бочку так, как та стояла до этого. — Рассказывай уже, что за заказ тебе дали… Клемен засунул руку за спину и вытащил из сумки помятую бумажку. Оказалось, что на желтом холсте были выписаны адреса и имена. — Мне все время так и придется вытаскивать из тебя информацию? — Это пострадавшие. Вопреки слухам, которые пустило бабье, никто не умер. Я прошелся по адресам, чтобы не будить никого посреди ночи, и выяснил, что всех напугал бывший друг по имени Гарет де Мюльгер. Ну, так говорят… И вроде бы это не серьезный заказ, так что ты точно пойдешь со мной. — И все? — изогнула Зиамира бровь, бросая взгляды на вход в Лиса Хитролиса не веря тому, что задание такое пустяковое. — И стоило ради этого нанимать ведьмака за сто монет? Я понимаю, что ты от этого только в плюсе, но разве стражники не могли сразу понять, что твое задание полное фуфло? Сто монет! Сто-о-о! — Зиамира, — от звучания своего имени его голосом она закатила глаза, — их друг умер четыре дня назад. И он действительно бросается на людей. Только на знакомых и пьяных. И поскольку похороны прошли недавно, то все «знакомые» и все «пьяные» в алкогольном трауре в самой лучшей таверне города. Каждое слово ведьмака заставляло девочку покрываться красными пятнами от стыда. — Надо поискать знакомых Гарета в Лисе Хитролисе и выяснить на каком кладбище похоронили тело. — А вокруг их много? — запамятовала она. — Да вроде нет, но мне как-то не охота убивать туманников и призраков за бесплатно. На погостах их больше, чем где-либо то еще. — Пошли уже сотрясать эту таверну. Я тоже не горю желанием шляться по кладбищам ночью. Еще и… в полнолуние! Лис Хитролис встретил их веселым гомоном и красным цветом мебели. Недалеко от входа находилась стойка и работник, болтающий о ценнике перевозки вещей из южного Туссента в столицу. Первым делом ведьмак решил спросить о знакомых призрака у трактирщика. — Чем могу помочь? — Дело деликатное. Я ищу знакомых и друзей Гарета де… — А-а-а! Фабио, тут по твою душу! Бойкий парень перебил Клемена и подозвал какого-то унылого потасканного дворянина. А потом убежал в кладовую за новой бутылкой для гостей из очереди у стойки. — Простите, а вы точно знаете Гарета де Мюльгера? — не веря в столь быстрое решение проблемы спросила у мужчины в годах Зиамира. — Ну да, знаю, — икнув заплетающимся языком профырчал тот, кого величали Фабио. — Мы душу одну делили, братья — во! — и ткнул себя в грудь. Понятно. Подвыпивший. Зиамира вздохнула, думая, что это конец их несчастных поисков, но в диалог вступил Клемен. Признаться, более серьезный собеседник… Его мужчина сразу распознал как человека, которому лучше отвечать все же пьяно, но по делу. — У меня будет несколько вопросов, — рокочущие нотки донеслись до слуха Фабио, и ведьмак удовлетворительно хлопнул в ладоши перед лицом, проверяя собеседника на вовлеченность. — Готовы отвечать? — Уа-а, аг-а… — Вы видели вашего друга после того, как его похоронили? — Неа. — От чего умер де Мюльгер? Сначала пухлая рожа дворянина скукожилась и покрылась морщинками, но позже расслабилась, а само лицо просветлело, будто мысль, упавшая в голову Фабио, оказалась той самой, которую можно озвучить ведьмаку. — Печальная смерть. Жена его укокошила за… ик! Закоко-кошила за азарт. А еще он наследство в кости… Ну… э-э-э, того. Вы поняли… Прекрасная была женщина, а сейчас откупается, взятничает… и родней прикрывается своей поганой в императорской семье. Да-а-а во-о-от только род ее… не такой уж славный… и не близка она императору… И княгине тоже… Как говорится… Кровь не водится — ей не напиться-я!.. Она не вино — все ей одно! Трактирщик наливай есчо! — Преднамеренное убийство женой. Интересно, — наконец удовлетворился Клемен, выдав зубастую улыбку. — А ведь мы обещали ему попойку… знатную! Эх, не успел… — Это неважно. Где вы похоронили тело? — На городском кладбище. У нас оно новое, напротив этой таверны. Напротив Лиса Хитролиса то бишь. Могила у метинских ворот, — изнуренно потупил взор друг убитого и качнулся в правую сторону, будто его толкнули. Клемен на одних инстинктах подхватил упившегося вусмерть дворянина и посадил на ближайший стул под благодарный, но, увы, занятой взгляд трактирщика. — С фляжкой из белого железа могилка-то… Пить мы вместе с Фаразеном и, о журавль! С Годардом хотели… Да не… не выпили… И жена его, жена! Она его укоко-ко-к-к… — Да-да, это я слышал… Клемен и Зиамира вскоре вышли из таверны, спустились по лестнице и направились в сторону кованного ограждения. Городское кладбище по удобному стечению обстоятельств оказалось в двух шагах от кабака. — Это оно тут находится, на случай смерти местных алкашей? Зиамира косо покосилась на ведьмака, когда тот задергал главные ворота, а те оказались закрыты. — Перелазить будем? Потянув на себя замок с цепью, что железной змеей окольцевал прутья, ведьмак едва слышно заскрипел зубами, бешено забегав глазами по ночному пейзажу самого умиротворенного места в Боклере. — Ну знаешь, — возмущенно воскликнула Зиамира, сложив руки на груди и сердито пнув камень, — я пришла вроде как практиковаться, воочию взирать на ведьмачий труд, а не тереться возле кладбищенской оградки под самую ночь, зазывая сторожил странными звуками! — Да тише ты, не вопи, — гаркнул ведьмак, потеряв терпение. Умокнув, девочка напыжилась, всем видом показывая, что ее воротит от совместного цеховского труда. Клемен же все никак не мог определиться, как попасть внутрь. — А знаешь, — недобро начал он, и это «знаешь» почему-то крайне не понравилось Зиамире, — ты ведь полностью права. Практика на деле есть дело хорошее. Пролезть под воротами и достань из сторожки ключи. — Ты наверное издеваешься, — зарычала вне себя от ярости Зиамира, опуская голову на тонкую полоску земли под забором. — Я в жизни из-под носа у человека ничего своровать нормально не смогу. Меня схватят, отлупят плетью, а ты будешь посажен в карцер или тебя вовсе закуют в кандалы за осквернение чувств плакальщиц. Не то чтобы ей не нравился подобный расклад, однако, подпункт с уроном для собственной персоны Зиамиру явно не устраивал. — Будешь отказываться от заказов на монстров? — лицо покрылось мелкой сеточкой морщин от перекошенной, сардонической ухмылки, что вылепила из Клемена омерзительное существо. — Ты никогда не сможешь жить в мире людей, если будешь придумывать себе правила и верить в божков, как они. И, отнекиваясь от работы, мутации ты дальше не отодвинешь. Прими уже себя такой, какая твоя паскудная натура и есть. — Это сделали все ведьмаки? — угрюмо и омертвело пробормотала про себя. — Пришлось. — Я приняла себя, — неожиданно во весь голос сказала Зиамира, распалив в своих глазах янтарный огонек и заглушив тем самым оживленную улицу за их спинами. — В Каер Орхтанг я окончательно выбрала то, что мне нужно и чего я так ужасно сильно хочу. Свободы ото всех вас! А теперь я выполню твою просьбу, потому что не вижу смысла с тобой ссориться на заказе. И быстро перелезла под забором, исчезая в сторожке. Через скучные несколько десятков минут она вернулась с неглубокими царапинами на лбу, будто кошка расписалась, и связкой ключей в ладони. — Вот держи, — она старалась не смотреть в глаза в то время как Клемен не спускал с нее прожигающего взгляда, — никого там не было. — Метинские ворота, — спокойно сказал ведьмак, отворяя замок и роняя цепь вместе с ним на землю, — помнишь? — А то. Могила, точнее склеп, Гарета де Мюльгера, знатного богача, пестрила изобилием свежих цветов и одной единственной фляжкой. Как и говорил Фабио, из белого железа. — «Смерть это величайшее одиночество и последняя свобода». Что это? — То же самое, что и высказывание «Только великая боль приводит дух к последней свободе, только она позволяет нам достигнуть последних глубин нашего существа». — Неудачная гравировка на табличке у входа. Не понимаю, мы пускаемся в рассуждения или пытаемся выяснить, что не так с обезумевшими дворянами? — покривилась девочка, наблюдая скрипнувшую дверь в склеп. — И да, не знала, что помимо бестиария, ведьмаки почитывают что-то из разряда философии. Внутри было темно и веяло могильной прохладой, что пробирала до костей. — Мы говорим о последней надежде на свободу в смерти. Осторожно, тут порог. Клемен вошел внутрь, оставив заваленный цветами вход и Зиамиру позади. Она огляделась, думая найти факел, но поняла, что обоим он нужен только для приличия — оба видели в темноте. Темный камень выступающего гроба отдавал прохладными вибрациями и ощущался, как нечто сакрально магическое. Пройдя в тесное помещение и встав рядом с ведьмаком, Зиамира из интереса кладет руку на серость мертвой плиты. Она вскрикивает от неожиданности, теряя силы, заваливаясь вперед на камень. Белая голова, зеленые глаза с острым прищуром. Шрам на лице. Свежий. Взгляд мечется, будто ищет кого-то… Может саму Зиамиру. Но видение так и ускользает сквозь пальцы. Безответно. И девушка в нем продолжает биться из стороны в сторону. Ее касается рука Клемена и сильно сжимает, но за скрипом зубов Зиамира не чувствует неприятных ощущений. И ушедшая головная боль резко пронзает череп, заставляя стонать. Но на секунду. Она видит размытые огни таверны, худого парня, разносящего выпивку. Он падает и обливает постояльцев пивом. А мужчина говорит… — Ты в порядке? Зиамира с трудом возвращает зрение и часто-быстро кивает. К удивлению, ведьмак придерживает ее за плечи. Довольно галантно. — Я упала? — девушка заметила, что лежит на плитке, чуть ли не целуясь с могильным прахом какого-то покойника. Клемен кивает, все еще сжимая ее в своих руках. Зиамиру покрывает мурашками, и, переборов порыв брезгливо, она медленно, обдумывая каждый сантиметр движения, убирает руки мутанта. Он, не переставая, смотрит на нее, дырявя в темноте сплюснутыми зрачками. — Тут есть мешок с подарками усопшему, — говорит тихо, — могу достать тебе вино или какую-нить сладость. — Спасибо, обойдусь, — она громко усмехнулась, чуть не блеванув от того, что сворует еще и у трупа. — Помер он, как бы не вчера. Пока Зиамира отходила от видения — а это точно было оно — Клемен рыскал по помещению, на время оставив припадочную. «Только дурак не поймет, что это было что-то магическое», — думала она, потирая разболевшиеся виски. «И та женщина, которую я видела — Цири? Я могу зреть в будущее? Она еще не родилась!» — Тут пусто, — оповестил нерадостную новость Клемен, сжимая в руках Лунную пыль. Ее с превеликим изумлением Зиамира заметила не сразу. — Нас или обманули, или это задание действительно пустая трата времени. Моро утром будет недоволен. — Конечно, — фыркнула девочка, — потому что я собираюсь продрыхнуть всю ночь и доспаться до двадцатых петухов. То бишь до самого обеда! Стоило Зиамире повысить голос в язвительной манере, как на периферийном зрении мигнуло что-то ярко зеленое, будто драгоценный изумруд. Она шарахнулась в сторону, перевернув урну и подняв в воздух пыль предков, что забилась в глотку и вызвала истерический кашель. Ведьмак вынул меч из ножен, но так и не понял мельтешения Зиамиры — в склепе было пустынно, не считая их двоих. — Болезненное пробуждение? — ухмыльнулся он, расслабляясь. — Призрак, — с посеревшим лицом проронила Зиамира, вылупившись в угол напротив. И правда после слов девушки и ее вставших дыбом волос, как у Хома Брута после встречи с панночкой, в склепе стало разить потусторонщиной. На фоне серебристой пыли из разбитого горшка прояснилась слабая фигура мужчины, что стоял сгорбившись в прекрасно отделанном костюме с широкой шляпой на голове. — Ты его видишь? — задрожала голосом Зиамира, забившись в угол. — Надо же, дракон, а призраков боится, — оскалился, не упустив возможности мокнуть в лужу. — Нет, не вижу. Но чувствую медальоном. — Так я что, одна вижу этот кошмар?! — Похоже на то. Поговори с ним. — Тогда дай мне Лунную пыль, — твердо поставила ультиматум, трясясь от страха. Клемен незамедлительно бросил ту ей. И она осмелела, прочистив горло. — Доброго времени суток… — попытка — не пытка, спрос — не беда, — А вас случайно не величают Гарет де Мюльгер? Или вы какой-то местный фантом с определенным набором фраз? Зеленое свечение обратило на нее внимание шагнув ближе. Зиамира запищала, ведьмак напрягся, доставая вторую Лунную пыль и уже держа серебряный меч наготове. — Что вы забыли в моем склепе?! Это частная собственность, за нее платил еще мой отец при прошлом князе и княгине, а вы тут топчите упокоенную землю и… и… — зеленные глаза призрака наткнулись на распластавшегося на плитке предка в виде скудной горстке мусора, — и вы не имеете права сюда заходить! Пиздуйте отседова! — Что он говорит? — напряженно спросил ведьмак, чувствуя перемещающиеся магические сферы в склепе и усиливающийся трепет медальона. — Говорит отправляться в пешее путешествие до Повисса. — Он не может материализоваться или стать видимым хоть от части? И спроси у него зачем он пугает местных жителей. — Как зачем?! — возмутился призрак, складывая руки на груди будто ведьмак его слышит. — Для меня дело чести покошмарить моих друзей дегенератов, что не оставили мне ни капли алкоголя в смертном бытие! И нет, для этого косоглазого я ничего материализовывать не буду! — Кхм… Зиамира поперхнулась, вылупившись на вздернутую рожу призрака-пьянчуги. — Что такое? Он ответил? — Похоже пазл складывается… И этот дух не будет выполнять твою маленькую просьбу, — ответила ему она. — Тащи все бухло, что у тебя есть. Этот усопший диссидент достает всех своей призрачной призрачностью из-за того, что Фабио, Фаразен и Годард не исполнили с ним последние приготовления к отбытию в иной мир — все пили без него! — Журавль… хоть кто-то из баб в этом сраном мире понимает маленькие слабости мужчин! Двумя часами позже Лис Хитролис лишился нескольких бутылок Эст-Эст и вишневого ликера, фляжка перед могилой заполнена махакамским спиртом. Зиамира и Клемен молча сидели перед таверной, изнуренные странным заказом. Ведьмак так и не узрел воочию возмущающегося призрака, а девочка уже успела разочароваться в том, что имеет повышенную чувствительность к магическим эманациям. — Я рада, что не пришлось махать мечом, но языком трепать пришлось еще как… Ее тяжелый вздох заглушила заоравшая кошка, что грациозно появилась из-за угла, узрев двух самых поганых тварей в своей жизни — развалившегося на стуле ведьмака и сгусток вибраций из Хаоса и Порядка в весьма приземленном девичьем обличье. — Завтра зайду к главному в канцелярию и спрошу не сто монет, а двести, — проворчал сквозь шум веселья Клемен, раздраженно наблюдая за через чур громкой ссорой в таверне, где кто-то решил поплясать на стойке. — В конце концов моя работа не чесать языком, а мечом работать. С таким же успехом они могли заслать на кладбище сторожа или барда. Но точно не ведьмака. Зиамира фыркнула, а затем фыркнула повторно, когда камышовая кошка убежала от нее разоравшись стоило девушке только поманить ее к себе пальцем. — Не знаю, легкие деньги. Я б порадовалась. Оба замолчали. Удивительно, но первым неловкую тишину прервал ведьмак, перебирая пальцами по каменной ограде около таверны. — Коты чувствую магию гораздо лучше людей. — Я знаю, — отмахнулась Зиамира, скрестив руки и закинув ногу на ногу, — это все детишки ведьмальчики помнят. Мастер об этом талдычит мне который год. — Имунд жестко преподает? — неожиданно задал вопрос Клемен, который вызвал у девушки ступор. Как будто он не знал, что Имунд лупит всех новеньких детей, орет и кроет матом до седьмого колена каждого, кто будет утверждать, что байка про невинных дев и единорогов правда . Она уже хотела ответить «не жестче твоего», но, вспомнив неоднозначную реакцию на смерть товарища по цеху, передумала. — Терпимо. Ведьмак приподнял брови, выдав слабую эмоцию. На его лице проскочила слабая улыбка, тонущая в отрастающей бороде. В свете темного городского освещения Зиамира едва успела увидеть это, как Клемен перестал улыбаться, все еще выглядя при этом умиротворенно — Знаешь, я… — он выдохнул, прикрыл веки и груз усталость отчетливо отразился на его опустившихся плечах. — А впрочем забудь. Пошли в дом Моро, завтра ранний подъем. — Я вроде бы уже сказала, что просплю до обеда, — у Зиамиры было много мыслей о сегодняшнем дне, заказе, да и самом ведьмаке… но одна из них влетела в ее голову внезапно, заставив покрыться мурашками. — Если тебя перенесут в лабораторию вместе с кроватью, то на это нет никой моей вины. «Возможно, Клемен не так плох».

***

Эльфские развалины, в которых плотно обосновался профессор Моро, вовсе не были затоплены. Они располагались у левого берега Сансретура отражая настоящую красоту архитектуры эльфской расы на пике развития в этих землях. Запечатанная часть, встроенная в высокий холм, так и осталась закрытой — никто ее не касался, ибо в народе еще ходили байки о древних могильниках и проклятьях, наложенных на руины. А Томасу Моро это и было нужно. Лаборатория, обустроенная им, была запрятана в самых недрах. Прямой путь был доступен через длинные залы с порталами и ловушками, которые профессор педантично обновлял, если в них пролезали воришки или несчастные искатели приключений — а несчастные, потому что Моро напичкал в проходы столько механизмов, что, порой, сам ведьмак отказывался бродить по коридорам, чтобы убить парочку давших о себе знать чудовищ. Моро проложил доски там, где каменная плитка выглядела совсем уж плохо. Свою рабочую зону он обставил так, как того и требовало учёное дело. У входа находился эльфский портал, возле него столы, алхимические колбы, стерильные кюветы, аппараты с дистиллятами, лабораторные воронки и гигантские медные цистерны с мутным содержимым. В открытых коробках — а их была уйма — лежали горшки и свертки с самым разным наполнением: начиная покупками ведьмака, заканчивая хитинами и скорлупками сколопендроморфов. С последними Моро проводил большую часть свободного от Зиамиры времени. Это было его новое хобби. — Надо пропустить слюну через фильтр с углем и песком, а потом… Жидкость надо нагреть, взять образцы снова и добавить выделения из желчного пузыря какой-нибудь летающей дракониды. Обязательно феминной. В лаборатории пахло сыростью, воздух был влажный и холодный, пробирающий и забирающийся тонкими чувственными пальцами под кожу, как медицинская игла. Стуча зубами с непривычки, закутавшись в подвернувшуюся тряпку, которая служила Моро затычкой для одной из его гигантских колб, Зиамира смотрела на ученого, что перебирал в одной из коробок какие-то засушенные стружки кожи и крепко запертые коробочки. — Что там? Какие-нибудь глаза химеры или кусочки сосудов лешачихи? — не удержалась от сарказма, пряча нос в плед и не прекращая дрожать. Моро приостановился, будто впал в задумчивость, и следующим же делом покривил губы, пряча взгляд за отражением в очках. — Интересное предположение, однако слишком хитро выдуманное. Птичка моя, это, — меж пальцев мелькнула аккуратненькая коробочка — такую Зиамира чуть не посчитала коробочкой для обручальных колец, но Моро открыл ее прямо у нее перед носом, — это прах виверны. Брови Зиамиры поползли вверх. — У меня плохие отношения с остатками тел, — хмыкнула она. — Ох, это надо исправлять, — позабавился ученый, нависнув над девочкой. И будто назло продолжил, пододвигая к ней миски с рассортированным содержимым, наблюдая за появившимся отвращением на бледном лице. — Смотри, тут целый набор — когти, сухожилия, костная ткань, гипофиз, почки… Засушенные конечно, я хотел размочить их и выбрать некоторые мутагены для… У входа кто-то прокашлялся и из тени выглянула поцарапанная вспотевшая рожа ведьмака, вся измазанная в крови и пыли. — Вот твоя божка жагницы, — скорчил оскал Клемен, вернувшийся с поручения. — Не расскажешь зачем тебе так срочно понадобился этот гад? Для очередных экспериментов? — Упаси мои портки! — чуть не перекрестился чародей. — Эта дрянь мешала мне проводить сбор воды в Сансретуре. Напрягала меня месяца три. Сложно было? Клемен проигнорировал чародея и обратил внимание на Зиамиру, что прикрыла глаза и тряслась от холода. — Что с ней? — На нее действует субстанция из тканей ночной утриши. Это такая зимняя птичка… — Я знаю, что это за дрянь, — грубо прервал его ведьмак, подходя вплотную и окинув незаинтересованным взглядом стол с алхимическими инструментами, дистиллятами и техникой — что-то бурлило и капало. Медальон отдавал мелкой дрожью. — Мда… Нам с тобой не часто приходится говорить. Как раз это меня и радует. Зиамира чихнула. Моро устала помял виски и сурово посмотрел на девчонку, буркнув что-то очень обидное — ведьмак не вдавался в подробности. Мужчина достал шприц, призвав рукой к спокойствию. Клемен отвлекся от происходящего и отошел к книжному шкафу, битком набитому новенькими фолиантами и трудами из академии в Оксенфурте. — Этот плохо пахнет, — как само собой разумеющееся сказала темноволосая, наблюдая, как человек стукает по шприцу и выпускает из него брызги. — Они все такие. Мне казалось, ты уже привыкла. Ведьмак, мелькавший на фоне, ходил вокруг книжной полки пустым взглядом мазнув по двухтомнику Робера Жакаре «Мутагены» и другим книгам, что кое-как привлекли его внимание. Мужчина снял мечи, как только пришел в обитель знаний, оставив оружие около мегаскопа Моро. При нем была только походная сумка. — Этот — особенно, — на лице Зиамире четко проявились носогубные складки, когда она сморщилась. Моро влил в нее препарат. — У него новая формула, я специально пересмотрел ее, потому что корни цедрелы и кровь вихта создали в твоем организме непригодную среду для некоторых составляющих, как те же жидкости из глазных яблок утопцев… — Какая же мерзкая, отвратительная… — скривилась Зиамира, вытаскивая руку из-под одеяла и послушно делая укол, наблюдая как сиреневатая вязкая жижица пропадает под кожей. К ее ужасу, сразу после инъекции место прокола покраснело, ранка зажила, а по коже расплылось синее пятно из взбухших напряженных вен. — Томас, у меня такое впервые! — дрожа голосом, затряслась Зиамира спрыгнув со стула, но ученый жестко ее подхватил и усадил обратно, смотря очень уж грозно. Ученый смазал слюной губы, глаза его забегали туда-сюда, но вслух он сказал только: — Эту реакцию я и ожидал. Так тело реагирует на новый состав профилактической порции мутагенов. Клемен, слышишь меня? Ничего с ней не должно произойти. Эти мутагены максимально близки к ее генному составу. Усилится регенерация, скорость, возможно зрение… — Рад слышать, — без интереса донеслось со стороны книжных полок. Вынув из-за пазухи фляжку, Моро протянул ее вытянувшейся от удивления Зиамире. — На вот, запьешь грибы. И, ведьмак, раз уж ты здесь, то послушай совета умного человека — научи ее жизни. Рано или поздно этому прекрасному созданию, — глаза на секунду загорелись странным огнем и пальцы ученого мазнули по оголённому предплечью, — придется делать грязную работу, хм-м-м… Ведьмака? В смешанных чувствах Зиамира уставилась на чародея. Он касался ее секунду, но даже она — эта секунда — заставила ее задуматься о странном поведении мужчины. В его действиях Зиамира видела увлеченность, но не похотливую. — Я как раз над этим работаю, — незаинтересованно, перелистывая справочник. Отступив назад, Моро спрятал в выдвижной ящик пустой шприц до следующего использования, нащупывая на столе миску с перетертыми сухими грибами в спирту. Посмотрев сначала на Клемена, изучающего стеллаж, затем на Моро, который был увлечен перетиранием фиолетовых шляпок, Зиамира прищурилась. Она хотела узнать причину, по которой Томас Моро согласился на сотрудничество с Повиссом и ведьмаками в принципе. Неужели дело только в учёном интересе? Или его сын — как там его звали — тоже замешан в этом? Зиамира хотела спросить о многом, но вслух произнесла только следующее: — Это мне дают алкоголь, чтобы я к нему привыкла? — злясь на отсутствие смелости спросила она, принимая миску с жижей, на поверхности которой затвердели пузыри. — Усваиваемость лучше. Но можно сказать, да, — ответил ученый. — Некоторые настойки имеет закрепленный состав на спирте и рецепт менять нельзя, — ухмыльнулся он, в следующую секунду выдавая остроту. — Из этого следует, что все ведьмаки пьяницы. Все эликсиры базируются на спирте. Он заслужил хмурый взгляд Клемена, скрестившего руки на груди. — Там десять унций, не много ли за раз? — вопрошающе выдал он, игнорируя блеск в глазах ученого, скрывающего их под серебристой оправой. — Самое то, я считаю, — повернулся он к нему, сложив руки за спиной. — По моим наблюдениям, с Зиамирой все гладко. Поэтому у меня есть еще одна маленькая просьба к тебе, ведьмак. Даже если тот и удивился, то виду не подал. Зиамира уплетающая, казалось бы, не такую уж отвратную на первый взгляд субстанции остановилась и глянула на спину Томаса, оставив за щеками запас в полторы унции. — Надеюсь, это будет что-то неспокойное, а то я тут скоро на стены лезть начну, в этом вашем, крае виноделия и вечного, мать его, запоя, — скверно выразился Клемен, морща лоб, нехорошо сверкая желтизной из-под бровей. — Ох, даже не знаю, что и сказать… Мне просто нужны некоторые ингредиенты. — Паскуда… Где их взять-то? Выпердеть тебе что ли? — Отнюдь, — не смутился собеседник, исполнив пас рукой в воздухе. — На юге есть деревня, там живет алхимик. Вот ему и скажи, что ты от меня. Он… передаст тебе сверток и, ну, по правде сказать… есть в том районе работенка для вас. — Вас? — переспросил ведьмак, едва не крикнув от такой новости. Зиамира подскочила на месте, не удержав во рту грибы, выплюнув пару штук на подол робы ученого. Он не заметил, лишь немного повернув голову. Девочка зажала рот руками, быстро проглатывая пережеванное, круглыми глазами смотря на испорченную вещь. — Надо готовить ведьмачку, а не комнатное растение. Я свое дело делаю, — беззлобно, но настаивая на своем. — Если не сейчас, то когда? Я не переживаю, когда вы вместе. К тому же, насколько я знаю по рассказам Дахладыша, ведьмаки выходят на тракт молодыми, не все переживают первую зиму. — И много вы шушукаетесь за моей спиной? — прорычал Клемен. Зиамира тут же подумала: почему же он так недоволен? Сам же недавно брал ее на кладбище. — Нет, увы, — медленно смаковал очкастый слова, — мы говорим о скучных делах. Да и шушукаться, как ты говоришь… это не в моей компетенции. Я лишь выполняю свою часть уговора. — Забыл спросить, о чем ты так мечтаешь, раз согласился провести Испытание Травами с драконом. Неужели Дахладыш пообещал тебе так много, что ты бегаешь у него на побегушках? — ножки тяжелого стула скрипнули, ведьмак громким шагом направился на собеседника, что весьма меланхолично стряхнул грибы со своего зада. — Деньги? Какие-нибудь замудренные книжки? Или жена, про которую ты все время ноешь? Я и так хожу по каждому твоему поручению. Зачем мне слушать тебя сейчас и тащить эту малолетку в глушь? Они какое-то время смотрели друг на друга, не желая проигрывать. Клемен выглядел вполне себе злобно, и Томас Моро отвел мутный, напряженный взгляд. Не подавая виду, он отодвинулся от надменного нависшего над ним мутанта, поправляя очки порывистым движением. — Господин ведьмак… Вы абсолютно не умеете заводить хорошие знакомства. И отвернулся. — Ладно, — цыкнул Клемен отчего-то быстро соглашаясь. — Решу, как быть по дороге, но мне нужно время. Задание потерпит несколько отложенных часов? Уязвленный Моро вскинул подбородок, бесцельно роясь в вещах на столе. Делал он это, очевидно, для виду. — Само собой. Рад, что мы пришли к взаимопониманию. Не прошло и двух часов, как ведьмак взял двух коней, съездив на ферму близ Боклера. Ему, конечно, завысили цену, узнав в нем мутанта. И мошна стала заметно легче. Закончив со всеми делами к полудню, новенькие жеребцы были оседланы, накормлены и напоены. Тот, что достался Зиамире — лощеный, откормленный, серый с темными яблоками на короткой шерсти — энергично мотал головой, раскидывая гриву. В их ведьмачьей глуши сложно было достать такого красавца. В Повиссе, особенно на севере, выдерживали только шерстистые породы. Крупные и большие. Без проблем ведьмак запрыгнул на того, что постарше — серенького в речку с молочной гривой и черным левых ухом. — Потом как-нибудь научу седлать их, — почти пообещал хмурый ведьмак, похлопав по шее животное. — Будешь всю дорогу делать то, что я скажу. Это не вылазка в город или беготня по окрестностям. Мы будем ехать по тракту, где ездят патрули и странствующие рыцари. Но это не значит, что нас с тобой не будет поджидать какая-нибудь падаль. Со смесью упрека и страха девчонка посмотрела сначала на дергающегося коня затем на Клемена в седле. Там он чувствовал себя просто чудесно, смотря на Зиамиру насмешливо. — Ты специально дал мне лошадь, которая ведет себя неадекватно? — с поджатыми губами спросила она, сжимая не натянутые поводья. — Залезай наверх, чего траву мнешь? Или тебя надо подсадить? — почти со смехом в голосе сказал мужчина. Оторопевшая отмерла, хмуря брови. — Нет, не надо, — прокряхтела Зиамира, подпрыгивая и перекидывая ногу. Серый мотнул головой и громко заржал, пугая ворон на соседнем дереве. Остановившись, девушка круглыми глазами уставилась на коня. Секунду помедлила и пулей села в седло, умостив наконец зад. — По-моему не только кошки плохо переносят магические штучки… — Естественно, — хмыкнул ведьмак и повел коня вперед, ударив по бокам. И уже огибая с правой стороны черноволосую, бросил: — Драконов чуют не только кошки. Но это же животное, вы должны подружиться на почве общих предков. — Скажи это своей кобыле! — распалилась Зиамира резко повысив голос. Уши ее нового друга встали торчком. — У вас с ней много общего, вот… оба дряхлые и заросшие, как… как… проклятье… — Это мальчик, — Клемен обернулся качаясь в дороге. — А проклятья… Сама же знаешь, что мы мало похожи и это так себе оскорбление. Придумай что-нибудь получше пока мы в дороге. И давай уже! Едем трусцой. — А как переключать скорости? — Чего? Моро, паскуда, блядь…