Из Тени

Когда Кассандра зачитывала заранее подготовленную речь Жозефиной о возрождении Инквизиции, люди восприняли эту новость, мягко говоря, без особого энтузиазма. Когда знамена давно ушедшей в века организации поднимались над домами, никто не проронил ни слова. Люди стояли и смотрели на происходящее со страхом — страхом перед неизведанностью. И то, что у истоков новой Инквизиции стоит сама «Вестница Андрасте» мало чем помогало им принять эту новость хоть в каком-то положительном ключе. И я не могу их в этом винить. Даже в моем мире Инквизиция всегда ассоциировалась с чем-то плохим, ужасным, как, например, с сжиганием ни в чем неповинных девушек на костре за мнимое подозрение в колдовстве или идиотские тесты по типу «давайте сбросим эту ведьму с обрыва, если она ведьма — взлетит, а если нет, то имя ее будет очищено посмертно», потому что магия никогда не существовала в моем мире, и многие вещи в те времена пугало не очень образованных людей. Здешняя Инквизиция наводила порядок в Тедасе после Первого Мора, когда наша лишь пыталась бороться с ересью при помощи судов и расследований. Такие одинаковые с виду организации, оказываются такими разными на деле. И, честно, меня даже забавляет тот факт, что я оказалась пришельцем из другого мира. Это добавляет мне некую утонченную веру в свою исключительность, которую многие могут перепутать с повышенной набожностью. Но на самом деле она лишь помогает мне с легкостью пережить навалившиеся на меня тяжелый груз ответственности, чтобы Долг никак не пострадал от моей глубокой хандры. А причин для грусти… у меня было предостаточно, чего уж от греха таить. — Значит, Вестница Андрасте? — подошел ко мне Варрик, когда все принялись расходиться. — И как тебе твой новый титутл? Удобно сидит? Не жмет нигде?  — Очень смешно, — слабо усмехнулась я, и последовала за гномом следом. Варрик привел меня в маленький укромный дворик за церковью, где мы могли с ним поговорить без лишних свидетелей. — Итак, пока нас никто не слышит, — начал говорить он, когда мы оказались одни, — скажи мне, только честно: ты в порядке? Я имею ввиду, что недавно ты была самым ненавистным человеком во всем Тедасе, а теперь стоишь в первых рядах с истинным верующими, а тебя саму чуть ли не святой называют. Я к тому, что подобные перемены не проходят без последствий для самого человека и так легко принять такую ношу, как это сделала ты, по силам, либо самым стойким личностям на свете, либо настоящим беспринципным людям, которые за деньги готовы делать любое дерьмо. Мне интересно, что ты чувствуешь сейчас из-за этой ситуации? Услышав эти слова, я невольно обхватила себя руками и посмотрела куда-то в сторону. Было так странно говорить о всяких чувствах и прочем дерьме, особенно, когда твой, можно сказать, друг, пытается поиграть с тобой в психотерапевта. Особенно иронично смотрится тот факт, что психологию, как наука, появится еще не скоро в этом мире. — Как я себя чувствую? — нервно усмехнулась я, крепче обхватывая себя руками. — А как я по-твоему должна себя чувствовать в такой ситуации, Варрик? Не буду с Инквизицией, на меня спустят всех собак, и я останусь одна против всего мира. Церковь жаждет моей смерти, а магистр уже год как посылает за мной убийц магов, чтобы те вернули меня домой. Как видишь, выбор у меня не особо велик, и приходится играть в «Вестницу Андрасте», чтобы хоть как-то спати свою шкуру. — Не могу не согласится, — кивнул он в ответ. — Жизнь тебя неплохо потрепала за эти годы. Сначала ты чуть не умерла, потом узнала, что одержимая, а теперь у тебя появилась зеленая фиговина на руке, которая связана с еще большей фиговиной на небе и они обе знаменуют чуть ли не конец света. Если вся эта пьеса — действительно дело рук Создателя, то я надеюсь на мощную кульминацию в конце истории. Так что лучше подумай о том, чтобы дать деру. Герои героями, но чтобы залатать небо нам не герой нужен, а чудо. — Солас сказал, что у него есть идея, как закрыть Брешь. — И нам с ним необычайно повезло, не так ли? Хоть кто-то пытается что-то делать добровольно, без какого-либо принуждения и надежды на вознаграждение. Эх, — Варрик печально выдохнул, опустив свою голову. — Он мне напоминает Андерса. У них даже манера речи похожа. Любят Тень, магию, всяких там духов… Эх… Я так скучаю по Блондинчику… — Значит, это правда? Хоук действительно… — Убила его? — переспросил он, не дав даже закончить фразу. — Я сам там был. И видел все своими глазами. Если спросишь меня, то я жалею лишь об одном: что не выхватил этот злополучный нож у нее из рук, и не сделал это за нее, избавив от такой ноши. Но… дрогнула бы у меня тогда рука? Я постоянно думаю об этом… — Неужели у вас не было другого выхода? — спросила я, глядя на то, как Варрику все тяжелее и тяжелее было говорить об этом. Варрик печально выдохнул. — Да, не было, — уже более уверено ответил он и посмотрел на меня. — Андерс зашел слишком далеко и совсем перестал контролировать своего демона. Это видели все! Но не это послужило переломным моментом в тот вечер… Назревал серьезный политический конфликт: Себастьян был готов сравнять Киркволл с землей, если Хоук решит пощадить Андерса и не предать его заслуженному наказанию. У нее… у нас просто не было другого выхода. Либо мы прощаем Блондинчика и ожидаем скорого военного конфликта со Старкхэйвеном, либо грохаем его, как указывает закон и идем исправлять то, что он натворил. Второй вариант был самым разумным, потому что Хоук без всяких раздумий приняла сторону храмовников в этом конфликте. Какой печальный, но воистину поэтический конец их любви. — Я думала, Хоук поддерживает магов, а не храмовников, ведь она сама маг. — И Хоук поддерживает магов, — внезапно заявил Варрик, — но не поддерживает войну. Она не желала уничтожения Кругов, пойми, она понимала, как никто другой, насколько была опасна магия без контроля со стороны. И на этой почве они часто ссорились, мирились, и опять ссорились. И чем больше Андерс сходил с ума, тем громче становились их ссоры. Перед восстанием Хоук была совсем разбита. И физически и морально. Незадолго до взрыва, она сказала мне, что совсем перестала узнавать Андерса, что он изменился… Я не воспринял ее слова всерьез и отмахнулся... теперь понимаю, что сделал это зря. — Ты что-то недоговариваешь, Варрик. — Хоук была беременна, — внезапно заявил он, от чего я чуть не потеряла равновесие от столь неожиданного открытия. — Ребенок должен был стать их счастьем — это ведь то, о чем всегда мечтала Хоук! Семья. То, чем она всегда дорожила больше всего на свете. А по итогу у нее не осталось никого. Ни семьи, ни Андерса, ни даже ребенка. Горе захлестнуло ее так сильно, что это стало причиной, по которой она потеряла ребенка. И даже должность наместника не помогла ей оправиться после такого тяжелого удара судьбы, как бы мы ее не пытались поддерживать изо всех сил. Эх… А я ведь предупреждал ее, что из этого союза ничего хорошего не выйдет! Знал, и все же позволил ей любить Блондинчика. Наверное, я просто не хотел видеть их проблемы, потому что Хоук была с ним… такой счастливой. Видно, хреновый из меня друг получился — не смог уберечь ее, хотя мог. — Не говори ерунды, Варрик. Ты очень хороший друг. — Только не для нее, — покачал он головой. — Поэтому ты предлагаешь мне убежать? Боишься, что не сможешь уберечь и меня? — Ну, можно сказать и так. Я ведь тоже считаю тебя своим другом и поэтому я не хочу видеть, как и ты будешь страдать из-за всей этой Инквизиции, да и… просто… агр! — Варрик отмахнулся и немного покрутился на месте, стараясь навести порядок в своих мыслях. — Прости, Блестяшка… я… не должен был грузить тебя своими переживаниями. Наверное мне просто надо было высказаться, а то одному тут не очень комфортно, особенно, когда ты знаешь, что рядом находится эта, ну ты знаешь, эта противная мымра. — И чего это вы с ней не поладили? — спросила я, улыбнувшись возможности перевести тему на более безобидную для гнома. — Ой, я даже не знаю с чего начать. Она заявилась в Киркволл, пришла ко мне в номер в поисках Хоук, испортила мою книгу о Защитнице Киркволла, проткнув ее ножом, а потом повезла на Конклав против моей воли для встречи с Верховной Жрицей. Сразу после долгого и нудного допроса. Да. У меня много причин ее ненавидеть. Я солнце не видел несколько дней! И у меня развилась морская болезнь! Я теперь плавать не могу - рвет даже от одного вида моря! — А зачем Кассандре понадобилась Хоук? И зачем ее искать? — я встревоженно посмотрела на него. — Я думала, что она наместница теперь. — Была, но потом ушла. Незадолго до прибытия Кассандры Хоук добровольно покинула город по одному важному делу. Я толком не знаю, что там у нее случилось и почему ей нужно было так срочно уйти, даже не предупредив своих друзей. Только письмо одно прислала спустя неделю после своего исчезновения. Представляешь? Оказывается, Серые Стражи куда-то исчезли. И не только в Киркволле, но и во всей Вольной Марке. Крепости пустуют. Никто из них не оставил даже записочки. Теперь Хоук ищет брата по всему Тедасу, и даже я не знаю, где ее теперь искать. — А Фенрис… он… он отправился с ней? — не знаю почему, вдруг спросила я его о судьбе этого угрюмого эльфа. — С ней, не с ней, но он точно пытался отправиться на ее поиски. Но Хоук не была бы собой, если бы позволила себя хоть кому-то найти. Так что вряд ли он сейчас с ней путешествует. Скорее всего охотится на работорговцев где-то в Вольной Марки и радуется жизни. — Хм. — Все с ним в порядке, Блестяшка. Я тебя уверяю. Просто… жизнь такая. Сегодня ты обычный писатель, снимаешь лучшую комнату во всем «Висельнике», у тебя много друзей, выпивки хоть отбавляй… а потом один из твоих близких сходит с ума от одержимости и рушит всю твою идиллию на корню. Ха, а я ведь даже успел подарок купить на их предстоящую свадьбу! Представляешь? Эх. Блондинчик-Блондинчик… что же ты наделал? Я с беспокойством посмотрела на Варрика, когда тот замолчал на такой тоскующей ноте. Варрик поднял свой печальный взгляд к Морозным горам, над которыми мирно мерцала опасная Брешь. Не знаю, о чем он думал сейчас, но я поняла, что теперь стала совсем лишней в этой беседе двух старых друзей. Надо просто позволить Варрику побыть немного одному со своими думами и позволить ему просто пережить то, что мучает его сердце сейчас. — Мне надо идти, — сказала я и положила руку на плечо гнома. — Не унывай слишком долго… эм… — я растеряно отвела взгляд в сторону. — Ты нужен Инквизиции. Так что не загоняй себя слишком сильно, как это сделала Кассандра. Ты же ведь не хочешь быть похожим на Кассандру? — Аха, нашла с кем меня сравнивать, Блестяшка! — хохотнул гном, тем самым вернув себе столь уже привычную мне улыбку на лице. — Спасибо на добром слове. Со мной все будет в порядке, не волнуйся. Просто иногда надо предаваться печали, чтобы она потом тебя не разъела изнутри. Или ты думаешь, что я не понимаю, куда скатится вся ваша Инквизиция без такой очаровательного рассказчик, как я? Кто же будет прославлять ее деяния на весь Тедас? Кто, если не Варрик Тетрас? — Значит, ты остаешься? — А как же! Я даже не думал куда-то уходить. Ой! А Кассандра уже губу раскатала, что я собираюсь уезжать, да? Скажи честно. А вот фигушки ей — можешь так ей это передать. Эх! Пойду-ка я в «Поющую деву» — это местная таверна тут. Выпью чего-нибудь крепкого и потравлю немного баек о тебе. Ха! Ты даже не представляешь сколько историй я уже успел о тебе сочинить, пока ты там отдыхала от Бреши. — Так это тебя надо винить в распространении всяких обо мне слухов? — Ну, а то! Чтобы люди верили в Вестницу Андрасте, о ней необходимо постоянно говорить. Чтобы люди о тебе говорили, надо чтобы было больше тем для разговоров. Вот я и занимаюсь их созданиями. Сейчас волью в себя две кружки чего-нибудь горяченького и выдумаю еще какую-нибудь историю. Как Вестница Андрасте столкнулась с драконом один на один и чуть его не победила! Вот это дельная вещь. Пожелай мне удачи. — Ха. Удачи. Варрик развернулся и направился в таверну возвращать себя в привычную форму распространителя всяких невероятных баек. Он и в Киркволле этим занимался. Я еще немного помялась на месте, обдумывая весь наш разговор, а затем направилась обратно в церковь, где в это время в ставке командования сейчас проходили рьяные споры, которых прихожане церкви предпочитали не замечать. Качая головой, я направилась к отголоскам происходящих споров, а когда я открыла дверь, так узрела всю полноту происходящего. «О каком наведении порядка может идти речь, если мы даже сами с собой договориться не можем» Оставшись незамеченной ни Зевраном, ни Калленом я закрыла за собой дверь оставляя двух советников дальше выяснять отношения между собой и отправилась дальше гулять по лагерю беженцев, который заметно преобразился с того момента, как я прошла здесь в первый раз в качестве пленницы. Тихий шум снова начал распространяться на весь лагерь, говоря о том, что люди потихоньку отходят от новости о возрождении Инквизиции, знамя продолжают воздвигать по всей деревни, местные ополченцы слоняются по деревни тут и там и контролируют порядок среди беженцев, которых стало заметно больше с тех пор, как только образовалась Брешь. И хоть я просто гуляла по лагерю, я бы не сказала, что слонялась весь день без дела. Я познакомилась с аптекарем Аданом, который на самом деле являлся алхимиком, но вынужден теперь готовить всякие целебные зелья для беженцев, а теперь и самой Инквизиции, зашла к местному кузнецу, который кует оружие для солдат Инквизиции со своими подмастерьями — я застала его в самый удачный момент работы, когда он изготавливал воинские латы для Вестницы Андрасте. Так что мне пришлось ненадолго задержаться у него, чтобы кузнец посмотрел, как на мне будут сидеть его изготовленные доспехи, и хоть я предпочла бы свою простенькую зеленую куртку наемника тем блестящим латам, что он мне приготовил, я понимала, что мой новый статус Вестницы больше не позволяет мне выглядеть как какой-то наемник. Поэтому я просто дала ему пару рекомендаций о том, какими я хочу видеть свои новые доспехи и пошла гулять по лагерю дальше. Было удивительно наблюдать за тем, как Убежище преобразилось всего за каких-то три дня. Деревня внутри стен и вне их — это два совершенно разных лагеря, которых невозможно уже сравнивать между собой. Тут, снаружи, помимо кузницы и конюшни, расстилались палаточные лагери нескольких видов: одни палатки находились под знаменем храмовников, что соответственно означает, что вам живут одни храмовники, другие под знаменем магов, третьи были отданы под знамя Инквизиции, а четвертые, более роскошные, видные шатры, которые сразу привлекали чужое внимание своей помпезностью и яркостью, принадлежали к первым появившемся здесь знатным гостям из Тедаса. Двое были из Орлея и только один из Ферелдена. И если уже сейчас появились у нас первые знатные гости, то я уже боюсь представить, что будет дальше, когда Инквизиция начнет набирать обороты среди знати… ведь я уже знаю к кому именно на аудиенцию будут стекаться все эти аристократы, а я ненавижу иметь дела с этими аристократами — мне магистров в Тевинтере на всю жизнь хватило. — Миледи! Прошу! — выскочил вслед за важной графиней сутулистый мужичок в дорогом бардовом костюме и кинулся прямо к ее ногам. — Гораций, встаньте! — воскликнула женщина, одернув от него подол своего бирюзового платья. — Вы ведете себя неподобающим образом! — Зачем вам эта Вестница? Давайте возвратимся обратно в Орлей! Ваши родители будут беспокоится за вас. — Вот ты и возвращайся домой и скажи им, чтобы не беспокоились обо мне! А еще лучше, пусть выделят деньги на инвестирование лагеря беженцев. Я не уеду отсюда, пока Вестница не закроет Брешь! — Но это опасно! — В Тедасе итак уже давно небезопасно из-за войны, Гораций. А теперь ступай и не мешай мне! Ты! — указала на меня пальцем аристократка. — Поди сюда! «Вот это будет весело» — подумала я, убирая руку с меткой глубоко в карман, и подошла к ней. — Чем я могу вам помочь, мадмуазель… — Делоне, — назвала она свою фамилию. — Скажи, это платье меня не слишком полнит? Я хочу выглядеть идеально, когда встречусь с Вестницей Андрасте лично. — Нет, мадмуазель Делоне. Это платье смотрится на вас просто идеально. Вы несомненно произведете на Вестницу особое впечатление. — Видишь? — самодовольно фыркнула женщина своему спутнику и гордо вздернула нос кверху, что аж маска чуть не спала. На это мужчина недовольно покачал головой и поднялся с колен, поправляя свою маску. — Простите меня за столь нескромный вопрос, — учтиво обратилась я к женщине, слегка поклонившись знатным особам, — но зачем вы прибыли сюда поговорить с Вестницей Андрасте? — Как зачем?! — удивленно посмотрела она на меня. — Чтобы поблагодарить ее за все, что она делает для нас и предложить свою финансовую помощь. В Орлее все от зависти умрут, когда узнают, что я общалась с самой Вестницей! А если она мне еще и руку пожмет… — Разве Вестница принимает гостей? — Еще нет, но я точно буду первой, кого она примет у себя в Убежище! Гораций позаботится об этом. Или ты во мне сомневаешься? — Ни в коем случае, миледи, — умело увильнула я от возможно ссоры с аристократкой, а также скрыла рвущуюся наружу улыбку: она ведь даже не догадывается, что действительно стала первой. — Если вы желаете пообщаться с Вестницей Андрасте, то я настоятельно рекомендую вам обратиться к леди Жозефине Монтилье и предложить ей свои услуги. Уверена, что Вестнице пригодились бы такие умелые дипломаты, как вы. — Умелые дипломаты? — женщина слегка призадумалась. — А это идея. Гораций? — А? Что? Да! Это отличная идея! Я немедленно займусь переговорами с леди Монтилье. — А ты говорил нам отправиться домой! Смотри и учись, как надо правильно вести дела. — Д-да… леди Делоне. Закончив, наконец, осматривать окрестности лагеря, я направилась в свой маленький домик в центре деревни, в котором я теперь здесь официально живу. Да, это маленькое деревянное сооружение теперь можно назвать моим новым жилищем, которое люди Зеврана умело переоборудовали в уютный домик для «Вестницы Андрасте». Тут была и большая мягкая кровать со множествами маленьких подушечек на ней, и письменный стол, и клетка с почтовым вороном, а еще половина комнаты была уставленная всякими подарками предназначенными специально для Вестницы, из-за которых домик выглядел еще меньше, чем он был на самом деле. Я вздохнула, глядя на эту огромную кучу подарков и прошла к своей мягкой постели, на которой лежал мой давно утерянный долийский меч — подарок от Фенриса, который я уже давно не надеялась увидеть вновь. Это было так странно. Я до сих пор не решилась расстаться с этим оружием, как бы я безразлично не плевалась в его сторону и не говорила, как я недостойна этого подарка. Ведь это… был действительно милый жест с его стороны. Обидно было бы потерять такое хорошее оружие где-нибудь в Тени без возможности на его возвращение. Я присела на край кровати и подняла с меча маленькую записку, которую написал наш тайный советник. Он пишет, что раз уж я больше не преступница, то они возвращают мне конфискованные у меня вещи, что были при мне в тот день, а именно: мое оружие, личный дневник, зачарованный амулет, дневник и мешочек с золотыми монетами, среди которых находилась и маленькая серебренная брошь с рубиновыми камнями. — Фенрис… Да… блин! Что же мне делать с этим эльфом? Стоит ли мне написать ему письмо, хотя бы рассказать ему, что со мной все в порядке? Или все же промолчать, чтобы он держался как можно дальше от Убежища и этой Бреши? А как же тогда Варрик? Он наверняка мог написать ему, что со мной все хорошо и что я теперь Вестница Андрасте. Это так сложно… да и достигло ли мое письмо тогда его? Почему меня вообще волнует то, что думает обо мне этот эльф? — И чего я так мнусь? — спросила я сама у себя и быстро вскочила с кровати, накалякала в спешке небольшое письмо Зеврану и отослала его при помощи почтового ворона. Птица вернулась очень быстро с небольшой записочкой на лапе «все будет сделано в лучшем виде» с небольшим сердечком в конце. Я закатила глаза и откинулась на спинку мягкого стула. Если так подумать, я снова вернула себя в высший свет. Больше не придется радоваться обычной еде, и из кожи вон лезть, чтобы снять лучший номер в лучшей гостинице города. А еще снова будут балы, живая музыка и прочие радости жизни, только теперь я буду наслаждаться этим не как телохранитель, а как один из важных гостей, а то и быть главной звездой светского вечера. «Вестница Андрасте, да? Хах. А к такому можно даже и привыкнуть»

***

Несколько дней спустя… — Маги могут закрыть эту Брешь без вреда для всех нас! Как вы этого не понимаете, командор? — Маги только все портят. Надо обратиться к храмовникам и просить помощи у них! — Ну да, конечно! Так они к нам и прибегут! — Пф! Вы так говорите, будто маги прибегут к нам с большей охотой! — Вообще-то да, — хитро улыбнулся ему наш тайный советник и достал из кармана свернутый лист бумаги, раскрыл его и принялся его зачитывать. — «Все не попавшие на Конклав маги объединились под командованием бывшей Великой Чародейки Фионы и незамедлительно отступили в Ферелден. В последний раз их видели в окрестностях Редклифа, где по слухам, они надеялись попросить помощи у местных жителей». Также мои люди сообщают, что магов все же беспокоит созданная Брешь. Если Вестница придет поговорить с ними… — Абсолютно исключено! — резко возразил мужчина. — Я не отправлю ее туда в одиночку! — Снарядим делегацию из дипломатов и солдат. Как обычно и ведутся переговоры. Или что? Как же вы собираетесь договариваться с храмовникам, если Вестнице нельзя ни с кем говорить, ко-ман-дор? — Вообще-то… я думал, что я сам поговорю с ними. — Я так и думал! — Я бывший храмовник! Они меня послушают! Брешь наша общая проблема, а не только проблема Инквизиции! — К сожалению, мятежные маги пока что наш лучший вариант из всех доступных, командор Каллен, — деликатно влезла в их спор госпожа Монтилье. — Храмовники согласятся поговорить с нами только если мы заручимся поддержкой самой Церкви, которая в недавнешнем собрании открыто выступила против Инквизиции — в частности, против вас, Вестница. Это создает нам серьезные проблемы, даже на пути переговоров с магами в Редклифе, — теперь внимание всех советников было обращено исключительно на меня. Я оторвала голову от прохладной каменной стены и поднялась с маленького стула, чтобы наконец-то присоединиться к их собранию. — И что же им на этот раз не понравилось? — устало спросила я. — Ваше происхождение заставляет Церковь считать вас самозванкой, потому что никто из них не считает, что тевинтерец может быть Вестником Андрасте. Они считает это хитрым планом имперских магистров по захвату всего Тедаса и возвращении ей былой мощи, что под покровом Инквизиции прячется самая настоящая тевинтерская диктатура. — Как это мило. — Теперь вы понимаете, в каком серьезном положении сейчас находится наша репутация. Искательницу Кассандру обвинили в потере рассудка, Инквизицию в богохульстве, а всех тех, кто ей помогает — в еретизме, потому что мы укрываем вас от суда. — Они не имеют право меня судить, как бы они этого не хотели, — спокойно возразила я. — Верховная Жрица все еще не была избрана, чтобы они могли проводить такие серьезные мероприятия. — Именно это их бесит больше всего, — невесело произнесла Кассандра. — Верховную Жрицу не избрать, пока не наберется достаточное количество кандидаток на ее роль, а чтобы кого-то найти, необходимо проводить целые выборы среди жриц по всему Тедасу. Год — это в лучшем случае им понадобится, чтобы найти достойных кандидаток. — А что случилось с остальными? — Погибли вместе с Верховной Жрицей, — ответила Жозефина. — А пока, что они могут с вами сделать — это отправить вас под арест в Вал Руайо и оставить на попечительство императрицы Селин, пока не будет избрана новая Верховная Жрица. И год, как подметила Кассандра, это в лучшем случае. В худшем им понадобится два, а то и все три. — Брешь надо закрывать именно сейчас, — сказала Кассандра. — У нас нет столько времени, чтобы идти на поводу Церкви. — Тогда почему бы нам просто не проигнорировать их?! Отправимся в Редклиф и попросим магов выступить на нашей стороне. Мы Инквизиция или кто? Это мы наводим порядок, а не Церковь! — Увы, но наша политика не подразумевает прямую конфронтацию с Церковью или создания нового ее аналога, в котором Вы являетесь ее духовным идолом. Мы не можем игнорировать Церковь, и вам, в конце концов, придется поговорить с ее представителями. Это капля в море, но чтобы начать «наводить порядок» мир должен узреть саму Вестницу Андрасте, а этого не произойдет, пока вы будите отсиживаться в Убежище. — Тогда назначь аудиенцию с ее представителями! — Это… куда легче сказать, чем сделать. Никто из них не хочет с нами говорить. — Что ж, если вам нужно помощь с переговорами, то у меня есть кое-что, что может вам очень помочь, — заявил неожиданно Зевран, доставая из кармана свернутое письмо, которое он тут же передал мне. — Недавно со мной связалась некая Мать Жизель, которая сейчас находится в Ферелдене. Она выразила большое желание встретиться с Вестницей Андрасте, и я думаю, что мы можем использовать этот шанс на пути к созданию диалога с Церковью. Она тут, недалеко, во Внутренних Землях помогает беженцам, пострадавшим от войны. К сожалению, она не имеет возможности отправиться к нам в Убежище, так что придется самим прийти к ней и поговорить. — И заодно поищите там возможности укрепить положение Инквизиции, — добавил командор Каллен. — У нас все еще огромный дефицит с ездовыми лошадьми. Если мы договоримся с ферелденскими фермерами о поставках могучих скакунов на службу Инквизиции, а также шкур и продуктов, то это обеспечит нам неплохой приток ресурсов и поднятие боевого духа. Конечно же, было бы желательно, чтобы Вестница сама поговорила с фермерами о поставках. Просто, чтобы убедить их, что мы не какие-нибудь самозванцы. — Мы этим обязательно займемся, командор, — сказала Кассандра. — Уж постарайтесь. Нам необходимо расширяться, — добавила Жозефина. — Чем больше агентов будет на службе Инквизиции, тем больше будет распространяться наше влияние на Тедас. Пока вы будете во Внутренних Землях, я попробую наладить контакт с магами Редклифа и добиться аудиенции у Великой Чародейки Фионы, но не рассчитываете хоть на какие-нибудь результаты. И не натворите дел, которые могут опорочить Инквизицию в глазах магов или храмовников. Один неверный шаг в сторону и… Что это было? Послышались какие-то непонятные звуки за дверями в главный зал. Мы быстро выбежали из комнаты и обнаружили посреди зала два валяющихся трупа прихожан Церкви и двух разведчиков Инквизиции, которых этих самых прихожан и порубили. Приглядевшись к телам бедняг, я обнаружила в их руках небольшие ассасинские кинжалы, которые были испачканы в каком-то зеленоватом яде. Сомнений быть не могло. Это были убийцы магов. — Все хорошо, Вестница, — сказал один из шпионов Зеврана. — Теперь вы в безопасности. — Отличная работа, парни! — радостно похвалил их эльф. — Я же говорил, что вы будите здесь в безопасности, леди Вестница. — Шпионы вашего бывшего хозяина уже попали в лагерь, — печально произнесла Жозефина. — Ох. Как они оперативно работают. — Нужно усилить охрану, — сказал командор Каллен. — Мы не должны больше позволить шпионам проникнуть в Инквизицию. — Положитесь на моих людей, командор, — сказал Зевран, все еще довольный работой его шпионов. — Я лично прослежу за охраной нашей Вестницы. — Да… было бы неплохо, — еле сдержанно проговорила леди посол, глядя на то, как алая кровь растекается по всему полу. — Кто знает, как Церковь захочет расправиться с Вестницей, если они не смогут победить нас сплетнями. — Увы, но до такого они могут тоже дойти, — неутешительно проговорила Кассандра. — Не все, но все же некоторые могут попробовать послать за нами ассасинов. Нужно быть предельно осторожными. Всем нам. Пока мы слабы и малочисленны, кто угодно захочет устранить возможную угрозу и тогда плакали все наши надежды на закрытие Бреши.