Пепел

      Я видела, как ярко пылали костры, алыми языками обхватывая силуэты моих сестёр. Их крики долго ещё звенели в ушах, эхом отдаваясь в черепной коробке.       Я смотрела на них из толпы зевак, собравшихся в очередной раз потешить себя «забавным» зрелищем. Сожжение ведьм на костре — самая лучшая забава. Ведь так приятно осознавать, что вот они — бесовские создания, чудовища, они сгорают заживо в очистительном пламени, которое избавит обычный люд от бед и несчастий, насылаемых колдунами.       Потому что так проще.       Проще смотреть, как кто-то сгорает на костре, тешить себя мыслью, что после очередного «очищения» земля вновь станет плодородной, скот выздоровеет, а дети не будут мучиться от лихорадки или холеры. Ведь источник всех бед горит.       Горит-горит-горит.       «Очищается». И чего стоят проклятья, выкрикиваемые в предсмертной агонии? Чего стоят мольбы приговорённых? Чего стоят их взгляды, обращённые к народу, трясущегося за собственные жизни?       Сгорят ведь не они. И им легче жить от этого осознания.       Люди складывали руки в молитвах к своему Богу, с раболепным верованием слушали фанатичные речи церковников о «высшей цели», «очищении душ» и «благе свыше». Верили.       А я смотрела в глаза умирающим сёстрам, видела то, что было не доступно глазу других людей.       Кто-то из них просто иногда смешивал травки в ступке, готовя целебные снадобья для детей этих самых людей, которые после отправили их на костёр; у кого-то просто при проверке нашли какую-нибудь магическую побрякушку-оберег, за что тут же осудили в колдовстве; кто-то действительно баловался чарами, но при этом не забрал ни единой невинной жизни и никак не навредил другим…       Я видела перед собой женщин, выкрикивающих проклятья, но глубоко отчаявшихся внутри. Их выдавали глаза, полные боли и невыразимой скорби. Их убивали ни за что. По обвинениям в «ереси и ведовстве».       Я смотрела на людей вокруг себя. Вот, женщина прижимает к груди ребёнка, с благоговением слушая речь церковника с факелом в руке или же вот, мужчина улыбается, сжимая свою жену в объятиях.       Им хочется верить, что женщина, сгорающая заживо на их глазах, заклеймённая ярлыком «ведьма», виновата во всех их бедах. Они радуются её смерти, верят, что делают правильно, избавляясь от «источника всех бед». Им проще верить в это, потому что так проще жить.       Что же я? Мне следовало находится среди этой толпы во время каждой казни. Потому что я действительно верила, будто умирающей женщине будет легче видеть перед смертью не только взгляды, полные ненависти и презрения, но и глаза той, которая видит. Я ненавидела окружающих меня людей, но глубоко скорбела о каждой напрасной смерти, допущенной «во имя Господа и человечества».       Почему же? Может, потому, что я сама та, кого окружающие с радостью бы отправили на очередной костёр. И в глубине души я понимала, что если такое когда-нибудь произойдёт, и я окажусь на месте одной из тех женщин, то проводниками в Ад мне послужат лишь презрительные взгляды. И поэтому я пыталась хоть как-то облегчить страдания каждой моей предшественницы своим присутствием, тем самым перенимая часть боли на себя.       Может, глупо. Но я так не считала.       И так, после очередного «очищения» обугленное тело зачастую всё ещё висело на жертвенном столбе. А я уходила с грузом на сердце и болью в душе, кутаясь в плащ, никем не замеченная.       — Я не слышал раньше о таком. В пределах Стен никогда никто не заговаривал о ведьмах и их сожжении, — чуть нахмурившись, обронил голубоглазый тюремщик.       Девушка не сдержала немного издевательской усмешки и тихонько зашипела, прося помолчать. По инерции хотела приложить указательный палец к губам, но руки, крепко связанные за спиной верёвками, лишь заныли от боли. Поморщилась.       — Я ещё не закончила.       Это было временами Инквизиции. Охота на ведьм.       По факту, Инквизиция занималась не только сожжением на кострах людей, уличённых или подозреваемых в колдовстве, но и ловлей еретиков или противников церкви. Были распространены различные пытки и казни, не редко, проходя по улицам какого-нибудь города, можно было наткнуться на жертв, посаженных на кол или повешенных на деревьях.       Но не буду вдаваться в излишние подробности, а перейду к основной сути того, что вы хотите узнать.       Ведьмы. Кто они такие на самом деле? Женщины, занимающиеся колдовством, смыслящие что-то в магии и чарах. Есть ведь разница между настоящей колдуньей и обычной женщиной, купившей где-то амулет-оберег…       Как же отличить одну от другой?       Также, в некоторых городах был немного другой отбор, хоть и не менее жестокий, чем обычная отправка на костёр. Подозреваемую в колдовстве накрепко связывали и закрывали рот, чтобы не сумела в случае чего выкрикнуть заклятие. После этого везли к реке и опускали в ледяную, мутную воду. Если по истечении нескольких минут женщина переставала трепыхаться и умирала, её вытаскивали и передавали тело родственникам, — если таковы имелись — либо же закапывали на общем кладбище. Обычная была, что уж поделать — ошиблись. Пусть с миром покоится. Если же женщина никак не тонула и оставалась жива даже под водой, её вытаскивали и вели прямиком на костёр. Не взяла вода — возьмёт огонь. Ведьмой оказалась.       На деле же, как видно, всё одно. Убивали и обычных невинных, но ради «благой цели».       Мне долгое время удавалось скрываться. Магия помогала, скрывающие амулеты и заговоры тоже. До того, как я попала сюда, жила у окраины леса, около одного из городов Швейцарии. Никого не трогала, занималась своими магическими исследованиями, выходила в лес за травами, иногда наведывалась к людям, обменивая ягоды или деревянные резные изделия, кои иногда поделывала, на нормальную еду. Рискованно, но жить на что-то надо было.       Если по деревням или городам начинали ползти слухи о странной затворнице, предположительно — ведьме, я сразу же собирала все необходимые вещи и скрывалась. На одном месте оставаться было опасно.       Так вот, возвращаясь к дому у леса… Моё последнее пристанище. Я задержалась там дольше обычного и была слишком беспечной, поэтому не странно, что одной ночью в окне увидела приближающийся свет факелов и услышала людские голоса.       Времени на сборы было крайне мало, поэтому пришлось спешно побросать всё самое необходимое в сумку, но… бежать было поздно. Меня бы догнали, поэтому пришлось пустить в ход моё давнее исследование. Магический порошок, который я готовила целый год и отложила на крайний случай. Нужно было прочесть довольно длинное заклинание и разбить сосуд с порошком у ног, представив определённое место, куда хочешь попасть.       Проще говоря, я могла переместиться куда подальше от разъярённых крестьян и приближающейся гибели.       Вот только люди уже без лишних вопросов начали ломиться в дверь, я чуяла запах гари и видела, как пламя медленно начинает пожирать мой скромный деревянный дом.       Я испугалась и сбилась с концентрации, исковеркала заклинание, вот только исправлять всё было уже поздно. Либо так, либо сгореть заживо в собственном доме. Я разбила склянку и меня действительно переместило… куда-то.       Я оказалась в лесу с гиганскими деревьями вокруг, но рядом не наблюдалось крестьян с факелами, огня тоже не было. Не было вообще никого. Уже это радовало.       Лучшим выходом было пойти вперёд… нет, опять же, куда-то. Сначала я думала, что формула всё же не настолько сбилась, чтобы привести к очень уж плохим последствиям, поэтому подумала, что меня просто закинуло куда-то на другой конец света, но мне быстро дали понять, что всё куда глобальнее. Спустя час брожения среди нескончаемых деревьев и кустов я наткнулась на какое-то… существо. Оно походило на человека, но было абсолютно голым, с непропорциональными частями тела и достигало метров шести в высоту… Подобных чудовищ в моём мире не существовало, не могло существовать, поэтому я поняла, что неправильно произнесённое заклинание и собственная небрежность перенесли меня куда-то в другой мир, вселенную или измерение… Я до сих пор не знаю точно.       Этот… великан, лишь завидев меня, тут же попытался поймать и сожрать — об этом весьма красноречиво говорило его завидное рвение словить меня ртом. Мне удалось увернуться, а позже — скрыться.       — Каким же образом? — вскинул бровь голубоглазый мужчина, скрестив руки на груди.       Девушка мрачно посмотрела на него, поджимая губы.       — Я — ведьма. У меня свои методы, — туманно ответила она, в глубине души надеясь, что он больше не захочет докапываться.       — Тебе задали вопрос. Будь добра отвечать более ясно, — жёстко произносит её палач с серо-голубыми глазами. Девушка ожидает удара, но он лишь хмуро смотрит на неё, стоя чуть в стороне.       Она упрямо молчит, поджимая губы, готовая в любой момент ощутить боль, всеми фибрами души желая в отместку разорвать ему горло. Но мужчина не двигается с места, лишь сверлит её красноречивым взглядом, буквально приказывающим отвечать.       — Оставь, Ривай, — подаёт голос голубоглазый, обращаясь к нему. Она запомнила названное имя. — Рассказывай дальше, мы тебя слушаем, — говорит он, обращаясь уже к ней. Девушка смотрит на голубоглазого блондина, в уме ставя галочку на то, что он наверняка главный среди этой… шайки. И от него, по-крайней мере, не исходит таких явных волн неприязни, как от Ривая.       Ведьма кивает, продолжая рассказывать:       — Мне встречалось ещё несколько гигантов, но и от них удалось ускользнуть. Некоторое время спустя я вышла из леса и наткнулась на каменное строение, похожее на какой-то форт. Внутри явно находились люди, но я не была уверена, что они не убьют меня на месте. Да и новый мир как-то совершенно сбивал с толку, я не знала, чего стоит ожидать. Исходя из моего предыдущего опыта, во мне могли уличить ведьму и, опять-таки, сжечь, если бы у вас тут царили такие же порядки, как и на моей родине… Я смогла лишь… одолжить немного провизии, коей у меня самой не было.       — Ты хочешь сказать, украсть? — прервал её рассказ Ривай, вскинув бровь.       Кара ничего не ответила на его выпад, лишь бросила короткий, но красноречивый взгляд, и продолжила говорить:       — Если вкратце, то после этого я несколько дней бродила по пустоши, попеременно натыкаясь то на какие-то заброшенные форты или строения, то на гигантов, от которых приходилось в быстром темпе ускользать. Я не знала, что именно хочу отыскать, иногда меня посещали мысли и сомнения о том, что следовало-таки показаться тем людям… Еда закончилась, как и вода, даже во время сна приходилось выставлять защиту амулетами, что порядком истощало. Дальше вы и сами знаете: как нашли меня среди развалин того поселения и как привезли сюда.       Она замолчала, ставя на этом точку в своём рассказе. Обвела всех находящихся рядом людей мрачным взглядом из-под пелены спутанных, сальных чёрных волос. Всё тело болело, на языке всё ещё ощущался привкус крови, раны на лице неприятно покалывали и жгли.       — А что ты скажешь о птице? — спустя несколько мгновений молчания кивнул в сторону клетки с затихшим в изнеможении вороном голубоглазый.       — Мерул. Он мой фамильяр, — с явной неохотой, будто через силу, ответила ведьма. — Спутник большинства настоящих ведьм. У некоторых из нас фамильяров может не быть, некоторые могут сами найти себе его. В редких случаях фамильяр появляется у ведьмы с самого рождения и сопровождает всю жизнь.       Она вновь замолчала, не желая вдаваться в бо́льшие подробности и надеясь, что никто её и не заставит.       В темнице воцарилось молчание.       Взгляд ведьмы уже полностью сфокусировался, поэтому она воспользовалась моментом и более внимательно рассмотрела своих тюремщиков.       Её палач, мужчина, у которого она первым делом заприметила холодные серо-голубые глаза, стоял практически рядом, скрестив руки на груди. Грубо подстриженные чёрные короткие волосы с прямым пробором посередине несколькими тонкими прядями спадали на лоб. Даже она не могла бы точно определить возраст этого человека — он был невысокого роста, лицо его тоже выглядело достаточно юным, вот только в глазах отпечатывался ледяной холод и крайняя степень усталости, как и в манере держаться проскальзывали отголоски явной опасности и силы. Девушка предпочла бы держаться от него подальше, а ещё охотнее прикончила бы, дав своему фамильяру выклевать эти глаза. В назидание за все синяки и кровоподтёки, оставленные им за сегодня на её теле.       Второй мужчина, голубоглазый, сидел на стуле, прямо напротив связанной девушки. Такой тип мужчин любая уважающая себя ведьма, — да что там, даже женщина — не преминула бы сразу же очаровать и вцепиться руками и ногами. В детских сказках ведь именно таких изображают в образе принцев: голубоглазых, светловолосых, с ясным взглядом и волевым подбородком. В каждом его движении сквозило силой предводителя — не оставалось сомнений, что он здесь главный. Также, от чего-то ведьме казалось, что именно он тут самый рациональный и здравомыслящий. И даже после всего её рассказа не питает к девушке ожидаемой предвзятой неприязни или даже опаски.       Женщина, принёсшая сюда ранее клетку с Мерулом, сейчас опустила её на деревянный столик в углу темницы и стояла рядом, с чистой заинтересованностью и любопытством поглядывая то на саму ведьму, то на её фамильяра. Высокая, ладная, с чуть растрёпанными тёмно-каштановыми волосами и квадратными очками на кончике острого носа. По взгляду она тут же справляла впечатление учёной или исследователя, и смотрела на брюнетку скорее не с неприязнью или иными подобными чувствами, а как на объект исследования. Подопытного кролика. Кара пока ещё не знала, плохо это или не очень.       — Хорошо, тогда расскажи нам об этих вещах, — блондин отвёл явно затёкшие плечи и чуть небрежным жестом указал на предметы, разложенные на деревянном столе по левую руку от него.       Кара перевела на них взгляд и только сейчас осознала, что её сумку бесцеремонно вывернули наизнанку, вывалив всё содержимое на этот самый стол. Она по привычке пробежала взглядом по всем предметам, пытаясь приметить хоть одну случайно разбитую склянку или сломанный деревянный амулет, но, не обнаружив таковых, тихонько выдохнула.       Она не любила, когда роются в её вещах. Но сейчас, видимо, стоило придержать собственное недовольство при себе.       — Я думаю, тут и так всё ясно. Некоторые зелья и снадобья, прихваченные мной из дома, зачарованные амулеты и травы. Что ещё? — она передёрнула плечами, пытаясь придать голосу невозмутимости.       — Да, это ясно. Но что ты скажешь об этом? — командор указал на предметы, немного отодвинутые от всех перечисленных Карой. Притрагиваться не рисковал.       — Это… сложно пояснить. Тоже магические вещи, необходимые для некоторых ритуалов или заклятий. В руках обычных людей — бесполезные безделушки, но для ведьмы или колдуна — незаменимые части наложения чар.       Она в очередной раз поджала губы. Не объяснять же им все тонкости магии и все разновидности ритуалов, подвластные силам ведьмы. Это заняло бы не только уйму времени, но и половины терминов и названий они бы вряд ли поняли.       — А книга? Что это за книга? — внезапно отозвалась женщина, впервые подав голос с самого момента появления в темнице. Её глаза в полумраке лучились ничем неприкрытым любопытством.       Кара перевела взгляд на довольно увесистый гримуар в чёрном рельефном переплёте. На обложке виднелось несколько выступающих символов алого цвета, и даже в закрытом состоянии было видно, на сколько стары пожелтевшие страницы внутри.       Ведьма усмехнулась, понимая интерес учёной.       — Книга с некоторыми рецептами, заклятиями и ритуалами, дополненная моими заметками. Для вас она бесполезна, да и, как вы уже наверняка поняли, написанного прочесть не сможет никто из вас.       Кара не удержалась и улыбка на её лице стала чуть шире. Гримуар был полностью написан на иврите и латыни, а заметки — на её родном французском. Девушка и сама не понимала, каким образом понимает всех окружающих, да и они понимают её. Она просто неосознанно говорила на каком-то странном, ранее неизвестном ей языке, но воспринимала его так, будто знает с детства.       Это мог быть эффект от перемещения в другой мир или же ещё какие магические проказы — она не знала. Да и пока не было особо времени и возможности ломать над этим голову.       Они замолчали, каждый раздумывая над чем-то своим. Кара первой осмелилась прервать нависшую тишину вопросом:       — И что же дальше? Вы узнали, что хотели, я же рассказала всё, что могла. Так как хотите поступить? «На костёр грязную ведьму»? — против воли голос чуть сорвался, пропитываясь ядом и ничем не прикрытым презрением.       Она предпочитала лишний раз не вспоминать все ужасы, которые происходили в её мире, но сегодня воспоминаний было слишком много. Почти остывшая ненависть к людям вновь вспыхнула в глубине сердца. Мерул беспокойно заметался в клетке, тихо что-то каркнув, будто успокаивая. Кара подняла на него вмиг потеплевший взгляд, в котором презрение перекрыла нежность.       — А вот это зависит от тебя, — ответил на её вопрос командор, сделав вид, что не заметил ни ядовитого тона, ни переглядываний с фамильяром. — Как твоё имя?       Девушка усмехнулась, позабавленная таким вопросом. Обычно его задают в самом начале знакомства, а не после того, как узнают почти всю подноготную у того, кого спрашивают. Но брюнетка воздержалась от язвительных комментариев, поэтому просто ответила:       — Кара Бланкар.       — Моё имя Эрвин Смит, — представился голубоглазый, а после кивнул на черноволосого мужчину и на женщину в очках, — а это Ривай Аккерман и Ханджи Зоэ.       «Вот и познакомились…» — с издёвкой подумала ведьма, едва сдерживая себя, чтобы язвительно не кинуть что-то вроде: «У вас всегда так принято: сначала связывать, бить и допрашивать, а только потом переходить к светской беседе с представлениями?»       Но её пока что явно не собираются вести на костёр, поэтому можно было предположить, что сейчас самое время провести переговоры.       «Возможно, мне удастся даже выжить после всего этого…»       — Наверняка у тебя самой есть вопросы по поводу этого мира. Можешь задать их — я отвечу, — произнёс Эрвин.       Это внезапное предложение настолько контрастировало со всеми недавними событиями и её собственным допросом с элементами избиения, что Кара не смогла сдержать удивления — брови стремительно взлетели вверх. Как девушка сумела заметить периферийным зрением, не только она удивилась, но и Ханджи с Риваем тоже как-то странно посмотрели на командора.       «Чего он добивается?..»       — Ну, расскажите, наверное… всё, — осторожно сказала она, подозрительно прищуривая глаза. — Кто такие эти гиганты? Что за упомянутые Стены? Да и вы сами кто такие…       Настала очередь командора рассказывать. Его голос был спокойным, равномерным, в повествовании он не вдавался в излишние подробности, а выкладывал лишь самое основное и значимое по его мнению.       — Более ста лет назад в мире появились аномальные создания — гиганты. Это кровожадные твари, питающиеся человечиной, убивающие без раздумий и промедления, разрушающие людские поселения и города. В результате геноцида, учинённого гигантами, остатки человечества укрылись за тремя Стенами — Мария, Роза и Сина. О гигантах известно не много, лишь то, что их возможно убить лишь ударив в область в основании шеи и…       — Да, и ещё… — вклинилась в разговор Ханджи, глаза которой возбуждённо заблестели, стоило только завести речь о гигантах.       Договорить ей не дал Ривай, подойдя ближе и легко, но довольно ощутимо, стукнув её кулаком по макушке.       — Оставишь свои лекции на другой раз, — бесстрастно, с лёгким оттенком раздражения, бросил Аккерман, не обращая внимания на недовольный и немного возмущённый взгляд женщины.       — … И они более активны при дневном солнечном свете, чем ночью, — невозмутимо продолжил рассказ Эрвин. — Это всё, что нам известно. Ни причин, почему они нападают, ни информации, откуда они взялись. Ничего. И если верить тому, что написано в наших книгах, то за Стенами находится лишь пустошь, разорённая гигантами. Земля, где не живут люди. Всё оставшееся человечество сейчас спряталось за Стенами, да и то мы не можем до конца чувствовать себя в безопасности: почти три года назад появившийся практически из ниоткуда Колоссальный титан проделал брешь в Стене Мария. Территорию за ней заполонили эти твари, тысячи людей погибло…       — Тогда, что же это получается… — прервала его Кара, подаваясь чуть вперёд и по-лисьи щуря глаза. — Человечество в этом мире само загнало себя в клетку? И день ото дня может появиться этот титан и уничтожить всё? Жизнь в страхе — это не жизнь.       — Ты говоришь так, будто человечество добровольно выбрало жизнь в клетке, — цинично фыркнул Ривай, скрестив руки на груди.       — Угроза была слишком огромной, чтобы просто бросаться в бой, сломя голову. Гиганты уничтожали всё на своём пути, что же оставалось делать людям? — передёрнула плечами Ханджи, соглашаясь со словами Аккермана.       — Может и так. Вот только любопытно, раз гиганты так неожиданно свалились на голову человечеству, то каким таким чудом здесь выросли Стены? Так своевременно… — не удержалась от едкого комментария Кара, вновь подаваясь чуть вперёд.       В темнице воцарилась тишина. Ведьма ухмыльнулась, вновь откидываясь на спинку стула и плотоядно ухмыляясь. В точку.       — Нам ещё предстоит всё выяснить, — прервал молчание Эрвин, никак не выказывая замешательства или других эмоций. — За все эти годы и люди пытались сделать что-то, что было в их силах. Те, кто был готов рисковать своими жизнями за человечество, учился бороться с гигантами. Эти люди составляют собой Разведкорпус, который занимается вылазками за пределы Стен с целью узнать больше о гигантах и освоить территорию, что в будущем вновь перейдёт под контроль людей.       Кара усмехнулась, чуть склоняя голову к плечу. «Территория, что перейдёт под контроль людей в будущем»… Командор говорил уверенно и твёрдо, таким тоном, что самой хотелось верить. Настоящий оратор, за которым будут идти воодушевлённые люди даже на смерть.       — Дайте угадаю… — издевательски протянула девушка, — и вы являетесь командиром этих… «доблестных воинов человечества».       «Безумцев» — хотела сказать она, но воздержалась. Кара и сама заметила, что стала говорить в привычной для себя, чуть насмешливой, язвительной манере, что было совершенно не желательно в данной ситуации. Обстоятельства не на её стороне, и она понимала, что за любое небрежно обронённое слово может отхватить по первое число. Вот только ведьма поняла уже по взгляду командора, что он не собирается её больше ни пытать, ни убивать, а явно ведёт к чему-то… к сделке? Если нет, то зачем всё рассказывает? Ему явно что-то надо, и раз человечество тут и так на грани вымирания, то любая помощь будет сподручной. Особенно того, кто сведущ в магии, коей, по всей видимости, в этом мире не существовало.       И осознание всего этого немного расслабило, позволило колким словам срываться с уст.       Потому что здесь её не считают еретичкой или бесовским отродьем.       Потому что, по-крайней мере, её не хотят тут сжигать за её сущность. И потому что они нуждаются в помощи. Вопрос заключался немного в другом…       — Я поняла, к чему вы всё это ведёте, командор, — плотоядно усмехнулась она, подаваясь вперёд, цепким взглядом всматриваясь в льдистые глаза Эрвина. — Вам нужна помощь в борьбе с гигантами. Нужны мои таланты. Возможности ведьмы.       — Они бы нам помогли, — не стал отрицать командующий, кивая. — В твоём мире, Кара, ведьм сжигали на кострах из страха и боязни перед их силой, так? В большинстве случаев. Здесь же я предлагаю обратить твою силу на благо людей, никто не тронет тебя, если ты согласишься.       — С чего бы мне соглашаться вставать на защиту людей, рисковать собственной жизнью ради них? Они убивали моих сестёр и чуть не спалили меня, так какая мне выгода? — она прищурилась.       — Свобода от гонений, крыша над головой, статус неприкосновенности, полный доступ к информации… Этого мало? — вскинул бровь мужчина. — Тем более, я не прошу тебя умирать. Мне нужны твои таланты, твоя сила, твои способности и помощь, но никак не твоё бездыханное тело. Да и к тому же, не путай свой мир и этот, Кара. Люди разные.       Ведьма резко вскинула голову и расхохоталась. Будто услышала очень смешную шутку, вот только смех этот стаей мурашек прошёлся по спинам всех находящихся в помещении, даже если они не подали виду.       Ривай по инерции напрягся, Ханджи недоуменно взглянула на хохочущую ведьму, а Эрвин остался всё так же невозмутим, терпеливо ожидая, когда девушка закончит смеяться.       — Люди разные? Люди одинаковы во всех мирах, командор, — отсмеявшись, с забавой произнесла брюнетка. — В моём мире они сожгли одну, двоих, десятерых невинных женщин на костре лишь для того, чтобы успокоить себя и взвалить вину за навалившиеся напасти на другого. И когда ведьмы действительно начали проклинать и творить беды, народ начал удивляться и негодовать: чего это бестии разбушевались? Совсем от рук отбились! И им в голову не придёт, что до этого они сами начали убивать и заварили всю кашу! — к концу фразы брюнетка почти сорвалась на крик, но тут же шумно выдохнула и, будто обессилев, устало откинулась на спинку стула, качая головой и уже тихо продолжая: — Люди сами создают чудовищ, командор. Я не буду удивлена, если этих ваших гигантов тоже в своё время породило человеческое безумие и недальновидность.       В темнице вновь повисла гнетущая тишина, прерываемая лишь тяжёлым дыханием ведьмы и тихим клёкотом со стороны ворона, сидящего в клетке.       — Тц! — вдруг цинично хмыкнул Ривай. — Эрвин, что толку…       — Погоди, Ривай, — прервал его командор, взмахнув рукой, неотрывно смотря в сверкающие мистическим огнём ярко-жёлтые глаза ведьмы. А ведь раньше в темноте не было видно, но сейчас они ясно выделялись на грязном, худом лице. — Хорошо, Кара, я понял тебя. Но ответь мне на один вопрос: что ты будешь делать дальше? Допустим, мы освободим тебя, дадим уйти на все четыре стороны. Ты ничего не знаешь о порядках и законах этого мира, у тебя ничего нет, кроме твоих магических штучек и ворона, да и весть о том, что разведчики нашли странную женщину в развалинах за пределами Стен уже наверняка просочилась в Совет. Они наверняка заинтересуются тобой, военная полиция, сколько не убегай, всё равно поймает тебя и доставит на суд к «верхам». И что же дальше, Кара? Как ты им объяснишь всё это? Если признаешься, что являешься ведьмой, они наверняка сдадут тебя на опыты или просто убьют, как потенциальную угрозу человечеству…       — Вы сами себе противоречите, командор, — усмехнулась девушка, — а сами же говорили, что люди разные и здесь отношение к ведьме будет совершенно другим…       — Я сказал, что ты будешь неприкосновенной, если согласишься на сотрудничество — не путай, — прервал её Смит. — Если же нет… я ни за что не ручаюсь. Раз тебе легче верить, что люди везде одинаковые, я не буду отрицать.       Кара поджала губы, задумчиво глядя куда-то сквозь Эрвина. Его вопрос был вполне себе логичным и резонным: что она будет делать дальше, если откажется от его предложения?       «Попытаться найти путь в свой мир?.. Я даже не знаю, существуют ли здесь нужные мне ингредиенты для магического порошка, да и при этом я совершенно не помню, где именно в заклинании допустила ошибку. И даже если бы знала, если бы тут были нужные мне компоненты, то приготовление порошка займёт год, как минимум. Так продаться за крышу над головой и сомнительную возможность не опасаться быть пойманной и осуждённой в колдовстве или же попытаться всё решить самой?..»       — Я буду искать способы вернуться в свой мир, — зацепилась за последнюю ниточку брюнетка, хоть в глубине души и понимала, что всё уже решено. Выбирать между возможной смертью в желудке гиганта или несомненной смертью от рук людей — та ещё задача.       Вот только перспектива сражаться «во имя человечества» не прельщала совершенно. Привыкшая вести жизнь затворницы, Кара тихо, в душе, ненавидела людей… Сейчас же согласиться на сделку — пойти против собственных принципов.       — Но и на это тебе потребуется не мало времени, — резонно заметил Эрвин. — И под моим командованием оно у тебя будет, как и всё необходимое. К тому же, за пределы Стен пропускают лишь разведчиков во время экспедиций, поэтому тут ещё одна дилемма.       — Кар-ра, — внезапно врезался в тишину грубый, резкий голос. Все, как по команде, обернулись в сторону источника — клетки, в которой сидел ворон. Он сложил немного растрёпанные крылья и посмотрел прямо на девушку чёрными глазами-бусинками. — Хватит упр-рямиться. Ты и сама понимаешь, какой есть самый р-разумный вар-риант.       — Он… говорит? — крайне пришибленным тоном спросила Ханджи.       Молчание.       — А-а!!! Говорящий, говорящий! — подобно ребёнку, женщина тут же прилипла лицом к клетке, чем изрядно напугала ворона и обеспокоила ведьму. — Как ты разговариваешь? Ты точно ворон? Это особенность фамильяров?       Куча вопросов посыпалась из уст возбуждённой учёной. Кара с лёгким осуждением посмотрела на Мерула, который прижался к другой стороне клетки, стараясь держаться подальше от безумной исследовательницы. Ведьма не понимала, зачем он вдруг заговорил при чужаках, тем самым вызвав у них новые вопросы.       Хотя, сама тоже хороша, и доля истины в словах фамильяра всё-таки была. Упрямство-упрямством, но стоит всё же трезво оценить ситуацию.       — Хорошо, командор, — сказала она, тем самым прерывая поток слов со стороны Ханджи. — Раз вы затеяли такую игру, то я с вами поиграю. Но ровно до того момента, как сумею найти путь в свой мир. Не больше и не меньше.       — Идёт, — споро отозвался командующий, кивнув.       Кара ещё успела отметить, с какой завидной невозмутимостью он отреагировал на вдруг заговорившего ворона, да и на её рассказ в целом. Но это можно было списать на то, что, повидав уже гигантов, о которых и так много чего не известно, эти люди стали меньше удивляться каким-либо странностям. Хотя, в глазах командора всё же мелькали тени сомнений и странной заинтересованности, будто он прекрасно знал, что ходит по лезвию ножа, но не намеревался останавливаться.       Действительно сильный человек. И опасный. Да, люди, осознанно идущие даже на самый безумный риск, самые непредсказуемые и опасные.       Кара видела, как зажёгся взгляд стоящей недалеко Ханджи — она уже явно прикидывала, как и каким способом исследовать саму ведьму и её фамильяра.       Тут же взгляд сам собой зацепился за молчавшего всё это время капрала. Он хмурился, сверля силуэт ведьмы крайне подозрительным и недоверчивым взглядом, и по нему сразу было ясно, до какой степени он не одобряет решение Эрвина. Не одобряет, явно убил бы ведьму на месте за просто так, чтобы не подвергать человечество потенциальной угрозе. Не доверяет, ждёт и будет ждать подвоха на каждом шагу. Но подчинится приказу главнокомандующего…       Кара и сама не заметила, как на лице зазмеилась паскудная ухмылка, жёлтые ведьмовские глаза со странным азартом блеснули в темноте.