Добро в понимании Лютой

       Прошла неделя с момента моего второго рождения. Меня переселили в маленькую комнату на втором этаже. Мелкий свин был жутко недоволен этим фактом, но против мамочки не попёр. Я даже выяснять не стала, с чего такая щедрость. Просто помогала тётушке, если она просила, чаще что-то по кухне. Правда, поглядывала она на меня, как будто у меня ещё две руки выросло. Дядюшка же, похожий на довольного жизнью моржа, заметил меня только на третий день, похвалив супругу за хорошую стрижку на моей голове. Тётушка странно хмыкнула, но промолчала, даже не спросив у меня, как это племянник умудрился сам подстричься. Она вообще вела себя странно, на мой взгляд. Но мне не было дела до какой-то маглы, я составляла план. Пришлось, правда, стащить у кузена ручку и тетрадку, но, кажется, он даже не заметил пропажи. В тетрадь я записывала все заклинания, которые могла припомнить. Получилось довольно много, но кроме «Люмоса» и «Нокса» у меня ничего не выходило. Это злило неимоверно. Может, всё дело — в отсутствии волшебной палочки, или же просто тело было маленьким, я не знала, но упорно продолжала себя мучить. Так что к концу недели стала походить на инфернала. Понять, что ты умер и возродился, было не слишком просто, а тем более очутиться в теле девятилетнего пацана. Я постоянно зависала и напоминала себе, что меня зовут Венцеслава Лютая, я из России и мне двадцать четыре года, но разглядывая себя в зеркале, видела мелкого пацана, с наивными зелёными глазами и симпатичной мордашкой, пока не поняла, что это ж замечательно! Я теперь Гарри Поттер и мне несказанно повезло очутиться именно в этом месте и именно в это время! До Хогвартса ещё два года, и стоит усиленно прокачать магию. Поттер же волшебник, равный по силе самому могущественному тёмному магу этого столетия лорду Волан-де-Морту! Интересно, как он там в лесах Албании, бедненький. Ох, сколько ещё ждать, пока мы встретимся! А сколько дел-то, сколько дел! Хотя мой любимый зельевар живёт где-то неподалёку, Коукворт, по-моему, Паучий тупик. Только как туда добраться? И чем же я ему сейчас могу помочь? Надо думать. Колдовать без палочки основательно так выматывало, простое «Репаро» отнимало столько сил, что ещё часа два после использования заклинания меня тошнило и кружилась голова. Это было третье заклинание, что я освоила за неделю. Из дома я не выходила, кузена на третий день моего пребывания в тушке героя отправили погостить к Марджори Дурсль, старшей сестре толстяка Вернона. Так что никто на меня внимания особо не обращал.        Пошла вторая неделя моей жизни в Литтл Уингинге. Лёжа на кровати, я методично пыталась призвать со стола различные мелочи в своей комнате. — Акцио гвоздь! — направив руку на железяку, громко проговорила я. Гвоздь шатался, но не поддался ни на дюйм. Та же участь постигла карандаши, ручки и тетради за прошлый учебный год. Свою с записями я предусмотрительно прятала под подушкой. Но ничто не вечно, и моё самообучение магии пришлось отложить, так как время подходило к вечеру, а я только яичницей позавтракала, весь день проторчав в комнате, пытаясь совладать с манящими чарами. На кухне меня встретила Петуния. Вернон смотрел телешоу в гостиной. Я села за стол, в ожидании тарелки с пищей, предоставляемой тётушкой. Врут всё фанфики, миссис Дурсль исправно меня кормила. Поглощая порцию картофельного пюре, я задумалась о каноне. Если Дурсль Поттера не кормили, одевали в обноски, вечно шпыняли и использовали, как домового эльфа, то что же происходит сейчас? Физического насилия ко мне никто не применял, поселили во вполне комфортабельную комнату, невыполнимых поручений я ещё не получала, так, по мелочи, пыль протереть, полы помыть и помочь с готовкой в основном. Меня так захватили мысли по поводу происходящего, что я не сразу расслышала тихий голос Петунии. — Ты волшебник, Гарри, я права? — прямо смотря мне в глаза, спросила тётушка. Я кивнула головой и настороженно посмотрела в ответ. Как-то о маскировке я не подумала. За всеми переживаниями о смертности бытия и странных вывертах жизни, совершенно не обращала внимания на окружающий мир. Миссис Дурсль, тем временем, успела рассказать историю о первом появлении в их доме волшебницы, её младшей сестре Лили Эванс. — Лили, твоя мама, была красавицей и очень гордилась тем, что может колдовать. Постоянно дразнилась и всякие пакости мне устраивала. Один раз даже икру лягушачью мне в карманы подложила. Я обижалась, и мы довольно скоро перестали общаться. Она со Снейпом подружилась. Его мама была волшебницей, и он много знал. Лили всякие фокусы показывал. Тебя когда к нам на порог подкинули, я сразу поняла, что ты тоже из этих ненормальных. Они ещё письмо в корзинку положили, ничего не объяснив, кроме того, что твоих родителей убил тёмный маг, а нам выпала честь о тебе позаботиться, — на последней фразе она запнулась и косо на меня посмотрела. Я никак не отреагировала, желая дальше послушать исповедь женщины. Особенно меня фраза про Северуса и тёмного мага зацепила. — Ты старые тетради Лили нашёл, да? Я видела, как ты заклинания бормочешь, в этих пергаментах я, конечно, ничего прочесть не могу, но хранила их на всякий случай. — Да, тётя, — не стала я расстраивать женщину. Мысленно сделала себе зарубку эти пергаменты поискать. — Тебе письмо придёт из этой школы волшебной в одиннадцать лет. Лили там весь год училась, только на каникулы приезжала, и то не всегда. Я надеюсь, ты в доме не будешь колдовать? И на улице, не дай Бог соседи увидят! — возмущённо уставилась она на меня. Я допивала какао и чувствовала себя немного не в себе. Магия струилась, требовала выхода и на кончиках пальцев, я чувствовала разряды, как будто маленькие молнии пробегают туда-сюда, циркулируя по всему организму. — Репаро! — направляя руки на кухонный гарнитур, довольно громко проговорила я. Магия вырвалась, волной пройдясь по предмету мебели, починила свисающую дверцу, залатав мелкие трещины и обновив краску. Протерев пот со лба рукавом рубашки, я спросила миссис Дурсль о возможном общении с моим будущим профессором. — Тётушка, а со Снейпом вы общаетесь? Он же волшебник! Может, чему-нибудь меня научит до этой школы? — наивно хлопая ресницами, я ждала, пока женщина переварит мой вопрос. Глаза у неё расширились от вида колдовства, рот открывался и закрывался, как у выброшенной на берег рыбы, а сама она нервно посматривала то на гарнитур, то на меня, видимо не веря, что магия может быть полезной. — Не знаю, где сейчас этот оборванец. Может всё ещё живёт в своём Паучьем тупике, — неохотно просветила меня миссис Дурсль, вставая из-за стола. В шкафчике нашлась бутылка вермута, которую она налила себе на три пальца в стакан. Выпив, Петуния налила ещё порцию и, собравшись с духом, продолжила.  — Маги отдельно живут, у них даже какой-то статут есть, не позволяющий им колдовать при нормальных людях. Но, насколько я знаю, у детей бывают выбросы. Лили частенько поджигала что-нибудь, когда злилась, а ты, пока маленький был, все предметы вокруг себя в воздух поднимал, — она замолчала, выразительно глядя на меня. Я уткнулась носом в какао. — Я не знаю, как воспитывать волшебников, Гарри. Мы с Верноном решили, если будем держать тебя в ежовых рукавицах, ты вырастешь нормальным, но ты — весь в мать и своего бестолкового папашу, он тоже был волшебником. А Снейп… Не уверена, что к нему можно обратиться, но если хочешь, завтра съездим в Коукворт, может, он вырос приличным человеком и не откажет в помощи. Петуния говорила неуверенно, постоянно запинаясь и посматривая в мою сторону тоскливым взглядом. Её поведение я понять не могла, поэтому старалась отвечать коротко и задавать только самые интересующие вопросы. На поездку я согласилась, внутри просияв от скорой встречи с любимым зельеваром, который может разлить по бутылкам известность, заварить славу и даже закупорить смерть. Печалило лишь то, что Поттера он не любил, считая того глупым и ленивым оболтусом. Но я же не наивный маленький мальчик, я — Лютая и расположения гениального мастера зелий добьюсь, во что бы то ни стало!