Хотя бы раз в жизни

POV Дэвид Наверное, многие считают, что быть звездой – это самое лучшее, что может с тобой случиться. У звёзд есть всё. Но правда в том, что, по сути, у нас нет ничего. Всё настоящее богатство, что мы двое сейчас имеем – эта неделя. Одна единственная. Раз в жизни. Мы вдвоём. А потом не будет ничего. Потому что нет ничего вечного. Есть вещи, которые должны закончиться, чтобы не закончились мы. И вот, всего одна неделя в загородном доме Мика, куда уже давным-давно никто не наведывался, поэтому здесь царит абсолютное запустение. Неделя, после которой вновь начнётся прервавшаяся вечность наших жизней. Я сижу на краю бассейна, опустив ноги в воду. Единственное, что мы сделали для комфорта – набрали бассейн. В доме, конечно же, наводить порядок не стали: мебель по прежнему в чехлах, подоконники покрыты слоем пыли, а с потолка кое-где живописно свисает паутина. Нет времени для лоска. Да это и не имеет значения. Мик тихо подходит сзади и присаживается рядом. В руках у него шампанское и два бокала, в которые он его ловко разливает, протягивая мне один. – За нас! – провозглашает он. – За нас, – улыбаюсь я. Никогда ещё шампанское не было таким вкусным. Наверное, ощущения всегда заостряются, когда пытаешься поймать ускользающее неповторимое мгновение. – Вокруг твоего дома не имеют привычки бегать папарацци? – интересуюсь я. Такое происходит часто. Особенно, с загородными домами. Каким-то чудесным образом они узнают адрес, а потом только и прячутся в окрестных лесах со своими камерами. – Я не был здесь года три. Это место – последнее где нас придёт кому-то в голову искать, оно давно уже считается заброшенным. – Я погляжу, вы не особый любитель природы, мистер Джаггер? – усмехаюсь я, смотря на громады сосен, окружающих участок. – У меня нет на неё времени, – пожимает плечами он. – Да... Время – дело такое, – вздыхаю я. Повисает задумчивое молчание. Нам обоим не отделаться от ощущения того, что проклятое время бежит слишком быстро. Не остановить его. А так хотелось бы! Ведь мы даже не успели толком узнать друг друга. Лишь сейчас до меня это доходит. Встречи были отрывочными, быстрыми. Мы падали в глубины своих эмоций, отдавались друг другу безраздельно. Но простого человеческого знания друг друга достигнуть не успели. Мне неизвестно, какая у Мика любимая книга, я понятия не имею, как он каждое утро заваривает кофе и каким жестом распахивает газету. Должно быть, потому что у нас было слишком мало совместных пробуждений. Потому что у нас не было отношений. Потому что мы сами изначально решили лгать себе, что мы друг для друга – не большее, чем случайные любовники, встречающиеся раз за разом. А теперь уже поздно пытаться что-то изменить. Остаётся жить. По-настоящему жить эту неделю. Мне вдруг становится смешно. Судьба играет с нами, обманывает нас, мы обманываем её. И всё это так комично. Со стороны – нелепый фарс, где зрителям ясно, как всё можно было бы решить, а глупым героям выхода ни за что не найти, потому что так прописано в пьесе. Я знаю: мы оба нелепые персонажи. И это смешно. Я с хохотом падаю в бассейн, прямо так, в одежде, ведь сейчас можно делать всё что хочешь. Никто не видит. Надо было делать хоть что-то, чего нет в сценарии. Пускай даже по-детски глупое. Даже самый тихий бунт – тоже бунт. Брызги летят во все стороны, всплеск, наверное, слышен во всей округе. Я раскидываю руки в стороны, чувствую мягкую воду. Мик смотрит на меня сверху и тоже смеётся, а затем прыгает следом. Подныривает, хватает меня снизу. Мы начинаем барахтаться, брызгаться и в шутку топить друг друга, как двое маленьких детей. Все мысли вылетают из головы, мир становится светлым и красочным. Вода в бассейне тёплая, нагревшаяся под золотистыми солнечными лучами. В ней можно находится вечно. Она обволакивает со всех сторон, позволяет держаться на плаву, не касаться ногами земли, будто парить в пространстве. Мне сейчас не нужен кокаин, чтобы испытывать кайф. Я держусь за плечи Мика, смотрю на его улыбку и мне хорошо. Не безумие и эйфория, а спокойствие и умиротворение владеют моей душой. Потому что рядом человек, с которым я больше не ношу маску, который с самого начала был передо мной полностью открытым и, наконец, заставил открыться меня. Я ему никогда об этом не скажу. Но он и без того знает. Мои ноги обвиваются вокруг его талии, а он меня немного приподнимает. Вода с моих волос капает ему на лицо, стекает вниз. – Мик... Мне хочется что-то произнести. Но я не могу вымолвить ни слова. Он мягко улыбается и качает головой. – Молчи. Всё ясно без слов. Я медленно опускаюсь к его лицу. Чувствую тёплое дыхание. Касаюсь губами мокрой щеки, скольжу чуть левее. Целую осторожно, прикрыв глаза. Мы находимся в полусне, где, наконец, нет времени и пространства. Я чувствую его улыбку. Именно в тот момент, когда я отрываюсь на секунду, испытывая срочную потребность увидеть её, он отпускает меня и я лечу вниз. Лечу, испытывая восторг. Опускаюсь в тёплую невесомость. Он ныряет за мной и где-то под водой находит мои губы, вновь приникает поцелуем, который длится до того момента, пока в лёгких не заканчивается воздух. Мне не хочется возвращаться наверх, где нас снова будет окружать весь остальной мир. Я бы так и остался под водой вместе с ним, я бы так и ощущал его вкус, ощущал, как его губы не просто касаются моих, а проникают глубоко вовнутрь, туда, где в сумасшедшем темпе бьётся сердце, одновременно и счастливое и несчастное оттого, что получило способность дышать. И всё же мы несёмся наверх. Выныриваем, хватаем ртом кислород. Глядим друг на друга. То что было под водой – только наше. Никогда и никто не окажется там с нами. Это останется нашей тайной. *** POV Мик Дэвид лежит на пёстром персидском ковре среди расставленных по периметру свечей. Картина таинственная, мистически-прекрасная. Он похож ни то на Аполлона во время ночных пиров на Олимпе, ни то на какое-то восточное древнее мифологическое существо. Он лежит на животе. Положил голову на руки и взглядом изучает меня. Из одежды на нём лишь длинный шёлковый халат в восточном стиле, найденный им в одном из шкафов. Кажется, это вещь какой-то из моих прежних подружек, которых в этом доме побывало немало. Дэвиду с его предельной худотой как раз подошёл. И этот костюм добавляет ему языческого околдовывающего шарма. Если бы я умел рисовать, запечатлел бы эту картину. Изобразил бы все изгибы его тела, все складки ткани, все блики и отблески от пылающего в ночи огня. Я подношу к губам бутылку с ромом и пью прямо из горла, как делали это искатели приключений на пустынных дорогах Дикого Запада. Ощущаю как в горло попадает обжигающая жидкость, будоражит организм, расслабляет сознание. Дэвид улыбается и протягивает изящную руку за напитком. Я передаю ему бутылку через ряд свечей, разделяющий нас. – Иди ко мне, – шепчет он. Ковёр большой. Места хватит обоим. Вскоре я оказываюсь рядом. Он переворачивается на спину, чтобы мы соприкасались головами. Над нами широкое небо. Его же мы видели в тот день, когда я впервые его поцеловал. – Оно больше не необъятное, – вдруг произносит Дэвид. – Что ты имеешь ввиду? – Я больше не чувствую себя маленьким по сравнению с его далёкой бесконечностью. Я чувствую себя одной из этих сияющий звёзд, способных облететь всё пространство. Понимаешь? Кажется, понимаю. Я тоже чувствую это внутри. Открылось что-то значительное, ты узнал то, что раньше было для тебя тайной. Тайной, которую хранила загадочная вселенная. Теперь вселенную со всеми её секретами я вижу отражающейся в его глазах, в которых для меня теперь нет закрытых дверей. Нахожу ладонь Дэвида и сжимаю в своей руке. Только бы этот пришелец, ставший человеком, не улетал обратно, туда, откуда явился ко мне. – А ты хотел, чтобы Томас Ньютон* вернулся на свою планету? – спрашиваю я. Дэвид, кажется, даже не удивлён этому вопросу. – У него было всего два варианта: вернуться туда, где уже все погибли, или же спиться здесь. Даже не знаю, что хуже, – произносит он с горестной усмешкой, которую я не вижу, но чувствую. Какой путь не выбери – всё упрётся в безысходность. Печальная правда жизни. Не будем сейчас думать об этом. Будем жить в этом моменте. Звёзды далёкие и прекрасные, а тепло Дэвида близкое и настоящее. У него ладони больше не ледяные. Я кладу его руку к себе на грудь. Чтобы он ощущал биение моего сердца, знал, как много я не говорю, но чувствую. Он медленно приподнимается на локте. Смотрит на меня сверху. И вдруг тихо говорит: – Спасибо. Я прикрываю глаза. Не благодари, Дэвид. Ведь ты мне нужен ничуть не меньше, чем я тебе. И то время, что мы провели вместе, открыло многое не только тебе, но и мне. Мы будто были съёжившимися зародышами и, наконец, родились, издав первый крик. А дальше придётся выживать в этом мире. Уже по отдельности. ------------------------------------ *Главный герой фильма "Человек который упал на землю" с Дэвидом Боуи, по сюжету которого Томас – инопланетянин, прилетевший на землю, чтобы найти воду для своей погибающей планеты. В конце фильма Томасу так и не удаётся вернуться обратно, ему не дают это сделать люди, он остаётся на земле в обличье человека.