Истерзанные

***

      Они с сестрой заметили марево пожара, когда день клонился к вечеру. Маленькая Агнешка, приставленная к ней матерью, не поняла, в чем было дело, в отличие от Елены, которой тогда было ближе к десяти. Она была достаточно смышленой и понятливой и знала, что в их стране шла война. Батюшка и двое старших братьев — Деметр и Артем ушли на фронт еще два года назад, оставив семью на попечении старого деда-охотника, который раз в две недели приносил им мясо, продовольствие и новости из ближайшей деревни.       Их семья издревле жила в горах: как рассказывал отец, это было сделано, чтобы легче защищаться от титанов. Раньше многие селения в Моссовии строились высоко, но со свержением Элдийской империи, жители стали селиться в низинах, что были более пригодными для земледелия. Пожар же со стороны дома мог означать только одно: враги настигли их.       Агнешка начала волноваться, видя то, как потемнело лицо сестры, а та с трудом подавила страх и повернулась к ней, улыбнувшись.       — Сейчас мы пойдем к деду Казимиру, хорошо? — проговорила, она склонившись к сестре.       — Н-но ведь мама сказала быть дома до заката... — неуверенно пролепетала девочка, смотря в потемневшие глаза старшей сестры.       — Я вспомнила, что она попросила отнести ему грибов, — соврала Елена и тут же встала. — Идем.       Девочка из всех сил старалась не показывать свою нервозность перед младшей, не желая вгонять ту в страх. Матушка много раз предостерегала ее и Анюту о том, что нужно было делать, если враги придут. Благо, дедушка Казимир жил всего в трех часах ходьбы от них и приходился им дальней родней. Даже такой маленький путь дался сестренке с трудом, так что под конец Елена усадила девочку себе на плечи.       Когда они дошли до домика дедушки, солнце уже село, но небо еще не потеряло своего света. В окне избы горел свет, и на встречу им вышел не дедушка, а его жена — бабуля Мира, которая приняла племянниц с заметным беспокойством. Едва она накрыла на стол, Елена незаметно схватила пару пирожков и вышла на крыльцо, оставив Агнешку с бабулей.       Ее колотило от одной мысли о том, что случилось с матушкой и Анютой, и она не могла больше сдерживаться. Плакала девочка совсем тихо, боясь, что ее могут услышать, но скоро к ней вышла бабуля и присела рядышком, осторожно пригладив растрепавшиеся русые прядки.       — Леночка, не плачь, все хорошо, — успокаивала она ее. — Казимир с дружиной пошел им навстречу. Все хорошо будет с Катькой и Нюточкой.       Она лишь слабо кивнула на слова бабули и стерла слезы со щек. Делать вид, что все было хорошо, оказалось сложно, но Лена справилась с грехом пополам. Когда баба Мира легла спать вместе с Агнешкой, она выскользнула из своей постели и кошкой вышла во двор через окно.       Девочка просто не могла сидеть сложа руки, пока ее семье грозила опасность. Братья учили ее драться, да и, солдаты, небось, ушли уже, не найдя никого. Она очень надеялась, что мама и Нюта успели укрыться под домом до того, как их заметили. Выкрав кривой нож из сарая, девочка пошла по тропинке, освещаемой лишь луной.       Без лишней ноши путь дался ей куда легче, и, подкравшись к дому, Елена с облегчением заметила, что сгорел лишь их амбар. В округе было неестественно тихо, но она заметила несколько лошадей и спящего караульного. Просидев в кустах с полчаса и так и не заметив движений, девочка осторожно обогнула дом и подошла к якобы заколоченной двери подвала. Потянув ее на себя, она с внутренним облегчением поняла, что та не поддается. Это могло значить лишь то, что внутри кто-то был, ведь закрыть ее можно было только изнутри. Вдохнув и выдохнув, Елена как можно тише отбила знакомый ритм и стала отчаянно прислушиваться. Через мучительные минуты послышался шорох и тихий щелчок, но тут чья-то рука легла на ее плечо, заставив подпрыгнуть от страха.       — Well-well... who are you? — спросил у нее тот самый спавший караульный, повернув девочку лицом к себе. Елена сжалась под его пристальным взглядом и поблагодарила бога, что дверь в подвал не открылась. А солдату не понравилось ее молчание, и он, зло встряхнув ее, откинул в сторону. — What you were doing here? Huh?.. — сердце замерло пока Елена круглыми от страха глазами наблюдала за тем, как караульный склоняется к двери подвала и тянет ее на себя.       Она даже не смогла ничего понять, как рука выхватила нож из-за пазухи, и девочка подошла к стоящему на корточках марлейцу со спины. Тот все кряхтел и пытался открыть дверцу, позабыв про нее, и Елена уже замахнулась целясь в основание шеи, как учил дедушка Казимир, но до того, как она успела что-либо сделать, чья-то рука точным ударом в затылок вырубила солдата. Девочка вздрогнула и в страхе обернулась, посмотрев ввысь, но не смогла почти ничего разглядеть.       Другой солдат, судя по форме, прижал ладонь к ее рту, а пальцем приказал не шуметь. Когда он склонился к ней, она смогла разглядеть его молодое лицо.       — Тише, okay? — прошептал он с небольшим акцентом. — Там кто-то есть? — спросил солдат, указав в сторону заколоченной двери, у которой валялся караульный.       Немного замявшись, девочка неуверенно кивнула и молодой офицер одобрительно качнул головой ей в ответ.       — Это твоя семья? — получив от нее утвердительное бурчание, он спросил: — Ты ведь хочешь их спасти? — Лена судорожно закивала, и юноша продолжил: — Я могу отпустить их, но тебе придется остаться. Марлеец видел тебя, и, если ты сбежишь, они кинуться в погоню за вами, — послушав его тихий шепот, девочка замерла.       Да, он был прав. Но... смогут ли мама и Нюта сбежать без нее? Ведь сестренка слаба здоровьем, да и они полдня провели тут... Думала она не долго.       Глянув в лицо солдата с очками, Лена решительно кивнула, и он отпустил ее. Подойдя к входу в подвал, девочка склонилась как можно ниже и позвала маму. В то время, как солдат оттаскивал караульного, она помогла матери и сестре вылезти наружу.       — Леночка, с тобой все хорошо? Где Агнешка?... — бормотала мать, обнимая дочь и плача горькими слезами.       — Все хорошо, мама. Агнешка с бабой Мирой, — дрожащим голоском ответила девочка, вдыхая пыльный запах материнского платья. — Этот солдат согласился нам помочь. Вы должны бежать, как можно быстрее.       — А как же ты, сестренка Лена? — тихо спросила Анюта, смотря на нее своими огромными глазами.       Елена застыла, не зная что ответить девочке. С трудом сдерживая поток слез, готовый вырваться, она склонилась к сестре и положила руки на ее хрупкие плечики, чувствую душераздирающую боль где-то в груди.       — Я приду к рассвету. Если мы побежим втроем, нас могут заметить, — соврала Елена, обняв сестру и зарывшись носом в ее шелковистые волосы.       — Леночка... — выдохнула мать, явно понимая, что дочь чего-то не договаривает. — Нет, доченька...       — Мама... ради Нюточки и Агнешки, — прошептала девочка, с мольбой смотря в глаза матери.       — Мадам, пора, — голос солдата отвлек их, и Лена быстро встала, подняв вслед за собой младшую сестру. — Я выведу их, а ты пока спрячься, — проговорил он.       Прощание далось им нелегко, но время поджимало. Напоследок обняв любимую сестренку, Елена поцеловала мать. Ждавший чуть в сторонке солдат тактично кашлянул, и мать с сестрой осторожно пошли вслед за ним, оставив ее одну во дворе родного дома, ставшего ей тюрьмой.       Сдерживая горькие слезы, девочка зашла в подвал и закрыла дверь, лишь после наконец дав волю чувствам.       Молодой офицер, как и обещал, вывел мать с ребенком из лагеря, проведя их до небольшого озера. Остановившись у старого дуба, он хотел оставить их, но женщина, до селе не проронившая ни единого слова в пути, обратилась к нему:       — К-как вас зовут, молодой человек? — спросила она, слегка подрагивая от порывов холодного ветра.       — Мое имя — лейтенант Зик Йегер, мадам, — представился он и удивленно выдохнул, когда женщина схватилась за его руку.       — Прошу вас, лейтенант, позаботьтесь о моей Леночке, — пробормотала она, не отпуская его руку. — Не отдавайте ее в рабство, лейтенант! Пожалейте мою бедную девочку, прошу... — и она рухнула перед ним на колени, зарыдав.       — Мадам, вставайте, — Йегеру едва удалось поднять ее на ноги. — Я позабочусь о вашей дочери, — проговорил он твердо.       — Поклянитесь, лейтенант, — попросила она. — Пожалуйста...       — Клянусь, — заверил ее юноша, ободряюще улыбнувшись.       — Спасибо вам большое, лейтенант, — улыбнулась женщина. — Скажите ей, что я ее люблю, — прошептала она сквозь слезы. Взяв притихшую дочь на руки, она пошла по тропинке на северо-восток.       Йегер простоял у дуба больше получаса, глядя в темень деревьев. Было странно тихо: горный ветер, трепал его волосы и заставлял ежиться, но он все равно неподвижно ждал. Прошло полчаса назначенного времени, а со стороны их временного штаба так никто и не пришел, так что Зик размял шею и пошел обратно.       Хенсли еще не проснулся и Йегер, пользуясь этим, прошел к неприметной двери подвала. Постучавшись, он стал ждать и скоро девочка неуверенно приоткрыла дверцу, со страхом выглянув наружу.       — Я принес тебе поесть, — проговорил Йегер, протягивая ей маленькую буханку.       — Спасибо, — буркнула девочка, взяв у него хлеб и откусив от него кусочек.       — Как тебя зовут? — спросил он, наблюдая за тем, как она неохотно ест.       — Елена, — пробурчала она, сглотнув. — А вас?       — Зик Йегер, — сказал он.       — Я у вас в долгу, Йегер, — серьезно проговорила девочка. — Вы спасли мою семью. Спасибо вам.       — Не стоит, Елена, — покачал головой юноша. — Это ты спасла свою семью. Моей заслуги здесь мало, — девочка ничего не сказала на его слова. — Я пойду, а ты сиди тут. Когда Хенсли очнется, мы придем за тобой. Скажешь, что сама вырубила его, хорошо? — Елена серьезно кивнула, и он продолжил: — Ни в коем случае не упоминай про мать и сестру. Отвечай, что не знаешь где они. Первое время тебе придется нелегко, но я заступлюсь за тебя. Не бойся, хорошо?       — Я не боюсь, — хмуро ответила девочка, и юноша, потрепав ее по волосам, ушел, тихо прикрыв дверь подвала.       Дожевав кусочек хлеба, девочка сжалась на земляном полу и прикрыла саднящие глаза. Елена едва слышно расплакалась от облегчения.       Мамочка, сестры, отец, братья... встретит ли она их когда-нибудь еще?       Не важно...       Главное, чтобы с ними все было хорошо. А она как-нибудь справится.