***
Выпытав согласие у Леви, она не чувствовала удовлетворенности. Они знали друг-друга больше десяти лет, и тот факт, что ей пришлось поднять больную для него тему, тяжелым грузом легло на сердце. Ханджи знала, что тот еще долго будет не в себе и нескоро простит ее, так что она не стала так сразу говорить всем о его согласии, решив дать другу хоть немного времени, чтобы он мог свыкнуться с тем, что ему придется сделать. Ожидавшие ее в переговорной приняли отказ капрала вполне смиренно: казалось, ни один из присутствующих ни на капельку не верил в иной исход, что, впрочем, играло ей на руку. Только Йегер выразил чуть более сильную реакцию, чем остальные, даже сказав, что сам попытается переубедить капрала, но его остановила Хистория, которая выглядела сейчас очень поникшей. — Не надо, Эрен, — тихо сказала девушка, опустив взгляд. — Видимо, мою судьбу не изменить… — парень резко прервал ее, заставив испуганно поднять голубые глаза. — Все будет хорошо, — убежденно проговорил он. — Мы обязательно что-нибудь придумаем, — сказав это, он ободряюще улыбнулся ей, и она ответила ему тем же. Наблюдавшая за этой сценой Зое почувствовала то, как сердце сжалось в груди. Бедные дети... Нужно было проделать все очень аккуратно, чтобы не усложнить все еще больше. Кивнув собственным мыслям, она вышла из переговорной и направилась в свой кабинет. Было около десяти часов вечера, когда Ханджи постучалась к маленькой королеве. Та приняла ее незамедлительно, но, судя по одежде, явно уже готовилась ко сну и была удивлена позднему гостю. Зое не стала ходить вокруг да около, кратко изложив ей суть сложившейся ситуации, предусмотрительно умолчав про Фриду. Сказать, что Райс была удивлена, означало бы не сказать ничего: выслушав рассказ командора, она еще с минуту сидела, переваривая услышанное, и лишь после слабо улыбнулась, до конца не веря в правдивость слов Ханджи. Взяв себя в руки, она быстро начала выспрашивать у нее, как именно ей удалось убедить капрала, но, так и не добившись путного ответа, перескочила на тему секретности. Тут Зое не хотела решать за Леви, но, хорошо его зная, сказала девчонке, что об этом лучше никому не знать, разве что, кроме Эрена, и та быстро закивала. А дальше она уже боялась ляпнуть чего-то лишнего, так что назначила для них встречу назавтра, после чего ушла из королевских покоев, с чувством исполненного долга.***
На следующее утро все с долей интереса ожидали появления капрала, строя догадки насчет того, насколько тот мог быть зол, но Леви быстро разочаровал их, придя на завтрак с привычной постной миной так, будто бы ничего вчера не произошло. Офицеры еще немного попялились на него и, наконец, им это наскучило. Разочарованный Конни отдал несколько серебряников Жану, выигравшему спор, и обиженно посмотрел на капрала, спокойно пьющего чай, жалея о том, что проспорил треть своей зарплаты. Настолько увлекшись подглядыванием, он даже не заметил того, как Аккерман поднял голову и начал сверлить в нем дыру, опомнившись лишь от покашливания сидевшего рядом Кирштайна. Встрепенувшись, парень быстро огляделся и, вновь наткнувшись на капрала, густо покраснел, опустив глаза на миску с кашей. — Спрингер, чего глаза прячешь, как старая дева? — обманчиво безразличным тоном спросил Леви, заставив паренька неуверенно что-то промямлить в оправдание. — За тобой сегодня чистка фонтана, — сказал он, встав с лавки. — И да, я приду проверить твою работу ближе к полудню, — Жан тихо прыснул в кулак, злорадствуя над товарищем, но капрал все равно расслышал его смешок. — Кирштайн, вижу, тебе что-то показалось смешным? — ехидная улыбочка сразу слетела с вытянутого лица, и парень быстро покачал головой, только Аккерман, как всегда, был неумолим. — Будешь помогать своему дружку, — сказав это, Леви наконец ушел из столовой. Спрингер довольно кивнул, услышав это и хлопнул унылого друга по плечу. Выпустив пар на юнцах, капрал почувствовал слабое успокоение. Со вчерашнего вечера он был словно на иголках, мечась туда-сюда и все не находя себе места. Слова Ханджи расковыряли старую рану на его сердце, и Аккерман чувствовал гной, распространяющийся по всему телу от одного только осознания того, что он не смог спасти Фриду. Но эта боль была ничтожной по сравнению с той, которую таили в себе невысказанные ей слова. Может, она не хотела делать ему еще больней, но ее молчание ранило куда глубже и сильнее. Фрида не хотела быть спасенной. Она смирилась со своей судьбой давным-давно и встретила смерть почти безразлично. Ей не было дела до своего будущего, ведь она знала, что, умерев, возродится вновь. Та девушка, которую он встретил на балу у генерала Пиксиса, была поглощена волей своих предков, когда сожрала Ури Райса, и, чем дальше, тем больше она менялась, растворяясь в тысячах личностей, живущих в ней. Фрида умерла задолго до падения стены Мария, но он упорно не замечал в ней изменений, ослепленный хрупким счастьем, поселившемся на душе и дающим робкую надежду, которой никогда не суждено было сбыться. Казалось бы, Леви считал себя волевым и хладнокровным человеком, готовым смириться даже с самой горькой правдой, но сейчас он крайне отчетливо видел, что долгие годы упорно вводил самого себя в заблуждение. Его вера в образ любимой была непоколебимой, и сам факт того, что настоящей Фриды Райс он почти и не знал, отравленным ножом рассекала ему грудь. Эти мысли терзали его всю ночь, и Леви так и не заснул, ощущая странное беспокойство на душе. У него было достаточно времени, чтобы подумать, и он успел множество раз проклясть себя за излишнюю сентиментальность. Нужно ли ему спасать глупую королеву, от участи быть превращенной в титана? Какое ему дело, чья она сестра? Фрида не просила у него ничего, и какая разница, хотела бы она такой судьбы для Хистории или нет? Как бы он ни пытался вразумить себя, у него ничего не вышло, и утром капрал вышел из кабинета, как всегда, решительный и сосредоточенный. Он – солдат, а она – его королева, которую он обязан защитить. Не надо искать излишние сантименты и оправдания для себя. Его долг – служить ей, и, если для ее сохранности, он должен зачать с ней ребенка, то, так уж быть, Леви сделает это. Убедив самого себя в этом, он почувствовал некое облегчение и только поэтому смог спокойно позавтракать, не желая портить свою репутацию. Сейчас же, когда завтрак кончился, он держал путь к командору: следовало сказать ей о том, чтобы она поговорила с маленькой королевой и убедила ту поскорее покончить с этим делом. По правде, капрал понимал, что было бы намного лучше, поговори он с ней сам, но он не хотел этого, да и, любопытные офицеры вполне могли раздуть кучу сплетен, увидев его с королевой вместе, так что рисковать было глупо. Ханджи приняла его с привычным энтузиазмом, за которым скрывалась некая нервозность, но, поняв, что Аккерман вовсе не пришел за тем, чтобы выразить свой отказ, она немного успокоилась и выслушала его. Уже при разговоре, он заметил то, как Зое подавляла улыбку, и понял, что та что-то сделала, но не стал спешить. Когда Леви изложил свои мысли, она довольно кивнула, крутанувшись в кресле и объявила о том, что уже говорила с девчонкой-Райс, так что может сейчас же сказать Моблиту позвать ее. Капрал чуть было не поперхнулся воздухом от такой бесцеремонности подруги и с трудом сдержался от того, что бы не выразить ей все, что думает о ее умственных способностях. Дожидаясь прихода Королевы, они сидели в напряженной тишине: Ханджи явно поняла, что он зол на нее, и потому тихонько сидела за своим столом, изредка поигрывая карандашом, а Леви словно бы и вовсе превратился в каменную статую: напряженная поза в купе с болезненной бледностью и решительным взглядом делали свое дело, из-за чего командор даже слегка заволновалась за его состояние, подумав, а не болен ли он. В тот момент, когда она собиралась спросить у него про самочувствие, в дверь коротко постучались, и через секунду Моблит пропустил в кабинет Хисторию и Эрена, а сам быстро удалился. Метнув взгляд на Леви, она заметила то, как он немного нахмурился при виде Йегера, и поздоровалась с пришедшими, прекрасно зная, что любое лишнее слово – и капрал взорвется. Разговор немного не клеился: как бы Ханджи ни старалась, она не смогла согнать неловкость с молодых людей, которые все мялись, ходя вокруг да около. Понятное дело, Леви не смог бы стерпеть этого, но, к ее удивлению, он и вправду держался до последнего, сорвавшись лишь тогда, когда Эрен в третий раз заговорил о важности секретности. — Мы поняли, как тебе все это важно, — парень замолк, вытаращившись на мрачного капрала. — Но тебя это касается мало, и, поверь, Йегер, нам хватит и одной свахи, — густо покраснев, он не знал, что на это ответить. — Вы правы, капрал, — проговорила Хистория. Леви медленно перевел на нее холодный взгляд, от которого она едва заметно дрогнула, и приподнял одну бровь. — Это касается только нас, но Эрен должен знать сколько у него времени для того, чтобы спасти своего брата, — тот быстро закивал на слова девушки, слегка приободрившись. — Девять месяцев, — спокойно ответил мужчина, не сводя внимательного взгляда от блестящих глаз королевы. — Нет смысла тянуть. Сделаем это сегодня же, — сказав это, он откинулся на спинку кресла, наслаждаясь возмущением, вспыхнувшем на лице Йегера. — Т-так скоро?... — смущенно переспросила Райс. Аккерман лишь невозмутимо кивнул. — Я знаю, что и так о многом прошу, но не могли вы дать мне время для того, что бы свыкнуться? — И как ты это себе представляешь? — фыркнул Леви. — Если собираешься остаться здесь, то ни о какой секретности и речи больше не будет. — Что вы, капрал, — улыбнулась девушка. — Я послезавтра вернусь в столицу. Это вы через некоторое время должны будете посетить дворец по поручению командования. Не так ли, командор Зое? — женщина с запозданием кивнула, и королева победно посмотрела на застывшую фигуру капрала. Некоторое время он молчал, переваривая слова наглой девчонки и подавляя порыв послать ее к титанам. Да, он бы с удовольствием сам бы скормил ей чертову обезьяну и обрек бы на скоропостижную смерть, но… Кашлянув, Леви поднял взгляд на лица сидевших, отметив их напряжение, встал с кресла и подошел к королеве. — Как пожелает ее величество, — холодно кинул Аккерман, смотря на Ханджи. — Да, как я пожелаю, — с нажимом проговорила блондинка. — Выдвинетесь в столицу спустя неделю после нас. Там свяжетесь с человеком по имени Рикон. Он тайно проведет вас во дворец. С минуту они сверлили друг друга упрямыми взглядами, пока капрал не отступил и кивнул, поклонившись ей. — Я могу быть свободен? — равнодушно спросил мужчина. — Да, — немного взволнованно проговорила девушка. — Ждите меня в три часа дня у конюшен. Я бы хотела обсудить с вами все лично. — Хорошо. До свидания, ваше высочество, Ханджи, — вежливо поклонившись, он вышел из кабинета и, пройдя пятьдесят метров, остановился. Вопреки собственным ожиданиям, он не чувствовал злости или раздражения. На самом деле, его даже несколько позабавило то, как девчонка храбрилась перед ним, прячась за собственным титулом. Хотя, это и ему на руку. Нельзя было забывать кто перед ним, и он очень надеялся, что она тоже не забудет и не заиграется. Да… Лучше бы все произошло здесь, вдалеке от столичных дворян, но она вряд ли поменяет свое решение, так что оставалось лишь смириться с тем, что его, скорее всего, совсем скоро окрестят «фаворитом королевы». Даже в мыслях звучало смешно, но ему было отнюдь не до смеха. Вдохнув и выдохнув, капрал пошел дальше. Нужно было как-нибудь отвлечься, иначе он изъест себя раздумьями.***
Как он и обещал, к полудню капрал вышел во двор и тщательно проверил то, как два идиота справились с выданным им наказанием. Напряженно наблюдая за ним, парни уже смирились с тем, что он таки найдет где-то не совершенность, но тот, рассмотрев все с особой скрупулезностью, кивнул, протерев ладони платком. Только парни облегченно выдохнули, радуясь тому, что им не придется еще пару часов драить фонтан под нещадно пекущим солнцем, капрал заговорил: — Хорошая работа, — протянул он. Парни самодовольно напыжились, ведь получить похвалу от капрала получалось крайне нечасто. — Вы справились даже лучше, чем садовник Нилл, так что теперь чистка фонтана за вами, — улыбки сползли с их лиц, и они обязательно возразили бы, если бы не знали о том, что от этого может стать только хуже. — Раз в месяц, поняли? — офицеры лишь кивнули, смирившись со своей судьбой, и, отдав честь, побыстрее ушли в здание, боясь ненароком схлопотать очередное наказание. Проводив пару друзей рассеянным взглядом, Леви устало выдохнул и сам открыл воду, после чего, присел на чистый борт, прикрыв глаза и наслаждаясь тихим плеском. С тех пор, как они осели здесь, нужды в нем было немного и потому он мог позволить себе вот так, просто, сидеть посреди дня во внутреннем дворике штаба, но, обычно, капрал не делал так, предпочитая отсиживаться в своем кабинете и читать интересные марлейские книги про мир, которые они нашли в одном из уцелевших кораблей, но сейчас он не чувствовал в себе сил для того, чтобы просидеть несколько часов взаперти. Еще утром ему было душно там и, казалось, что стены давили на него, не давая вздохнуть полной грудью. Сидя здесь, он не думал ни о чем и мысли текли почти спокойно и размеренно, не тревожа сознание, как совсем недавно. Он думал над тем, о чем же маленькая королева так хотела поговорить с ним, ведь сам Леви не видел ничего, что необходимо было обсудить. Все было просто так, что справился бы и обычный деревенский парень, даже, может, лучше него самого: капрал не был идиотом и прекрасно осознавал то, что их проблемы могли помешать им. У него это была Фрида, из-за которой он и согласился на этот фарс, а у Райс, скорее всего, это мог быть не забытый страх перед ним: тот же самый Йегер, к примеру, так и относился к нему, будто бы Аккерман все еще был его надсмотрщиком. Правда, в отличие от своего товарища, она явно пыталась доказать, что не боится его, но получалось это у нее крайне топорно так, что даже веселило. Впрочем, ему не было дела до ее отношения ко всему этому: раз уж Райс сама настояла на его кандидатуре, то он не должен был ей что-то. Эти мысли немного облегчили его состояние, и Аккерман встал с бортика, пойдя в столовую. За обедом уже мало кому было до него дело: лишь Йегер изредка бросал неопределенные взгляды, но капрал не обращал на него внимание, полностью сосредоточившись на еде. Закончив, он отдал свой поднос кухарке и пошел к выходу, заметив краем глаза, как Эрен торопливо встал, последовав за ним. Слегка замедлив шаг, капрал дождался, пока парень выйдет за ним, и лишь после пошел привычным шагом к себе, уже представляя муторный разговор с Йегером. Шли они до кабинета в полном молчании: парень явно заметил настрой капрала и не стал злить его, решив дождаться, пока они дойдут до места, где смогут поговорить без каких-либо свидетелей, за что Аккерман был даже благодарен ему. Наконец, дойдя до заветной двери, они вошли, и Эрен прикрыл ее, слегка замявшись, наблюдая за мрачным капралом, который присел за свое кресло и выжидающе уставился на него. Прокашлявшись, Йегер попытался собраться и быстро выпалил, встав по стойке смирно: — У меня к вам разговор, сэр! Леви приподнял одну бровь, размышляя над умственными способностями недо-титана, и выждал с минуту, с некой иронией наблюдая за напряженным солдатом, не решавшимся даже пикнуть что-то еще. — Я понял это, еще когда ты прошел за мной полздания и зашел в мой кабинет, — ровным голосом произнес Леви. – Говори уже, Йегер, не трать мое время, — кинул он, устало помассировав виски. — Это касается Хистории и… того, что вы должны сделать, — парень, заметив взгляд капрала, ускорил речь. — Она и сама собиралась сказать вам, но я решил, что будет лучше, если я сам поговорю с вами, — выдохнув, он сделал несколько быстрых шагов и замер прямо у стола, за которым сидел капрал. — Знаю, что оттянуть получится не на много, но, все же, не могли бы вы немного повременить с исполнением? — Так заботишься о своей подружке? — Леви хмыкнул, посмотрев на слегка покрасневшего парня. — Хотя нет, дело в твоем любимом старшем брате, так? — Вы и сами должны понимать, что, на данный момент, никто не собирается предпринимать активных попыток по переправке Зика на остров. Они все тянут, а у нас в запасе только два года, — напряженно начал Йегер. — Это не что-то, на что нужно мало времени, и, даже если мы отправимся на континент прямо завтра, по прибытию обратно у него будет, от силы, полгода, но мы все знаем, что это не произойдет так скоро. — сверля капрала решительным взглядом, он продолжил: — Я прошу у вас тянуть с этим столько, сколько это вообще возможно. — Это не то, что зависит от меня, — проговорил Аккерман после недолгой паузы. — Учитывая то, что ты пришел с этой просьбой лично ко мне, ты не хочешь, чтобы об этом узнала Ханджи, а я ее подчиненный и не могу просто так обмануть ее и через пару месяцев вновь ехать в Митру, бросив свой пост. — Я понимаю вас, сэр, — кивнул Йегер. — Мы говорили об этом с Хисторией. После вашей первой поездки, вы отчитаетесь, что все прошло успешно, но, через некоторое время, из столицы придет тайное послание о том, что у нее случился выкидыш, и командор будет вынуждена вновь послать вас туда. — Хитро, конечно… — протянул Аккерман, внимательно оглядывая парня. — Но с чего бы мне соглашаться на такую тягомотину? — Вы и не обязаны, — склонил голову Эрен. — Я лишь прошу вас об этом. — Я дам свое согласие, но при одном условии, — парень быстро поднял голову, вглядываясь в непроницаемое лицо капрала. — Мне совершенно не претит клеймо королевского любовника. Если вы сможете найти другого человека и выдать его за отца ребенка, то я соглашусь. — Я спрошу об этом у Хистории, — кивнул Йегер. — Но, думаю, это не будет так уж и сложно… — почесав подбородок, он выпрямился и отдал честь. — Спасибо вам, сэр. Вы очень выручите меня. — Не стоит, Йегер, — отмахнулся Леви. — Меня греет одна мысль о том, что я смогу лично оторвать башку твоему братцу, так что я последний, кого ты должен благодарить, — парень ничего на это не ответил, так и не убрав кулак с сердца. — И долго ты собираешься мозолить мне глаза? Если все сказал, то уйди уже, — раздраженно кинул капрал. — Как скажете, сэр. До свидания, — вежливо кивнув, Йегер ушел, аккуратно прикрыв за собой дверь и оставив Леви наедине с его мыслями, так и норовившими смешаться в бесформенную массу. В принципе, ему были понятны мотивы этих двоих, но легче на душе не становилось. Капрал хотел, чтобы все быстро прошло и кончилось, а теперь неизвестно, сколько времени уйдет на этот фарс. Будь у него реальный выбор, он не участвовал бы в таком, но Леви не был глупцом и понимал, что так просто отказать королеве ему никто не даст. Единственное, ему было противно от одной мысли о том, что он косвенно продлевает жизнь чертовой обезьяне. И еще… Хотя нет, пожалуй. Как раз таки до чувств Хистории и Эрена ему дела не было. В конце концов, девчонка сама подписалась на это, так что он не собирался ее жалеть. За тяжелыми размышлениями прошло время до назначенного часа. Когда Аккерман спустился во двор, королева уже ждала его, причесывая свою лошадь. Пройдя в конюшни, капрал взял расческу и подошел к своему жеребцу, едва ли глянув на девушку. Тишина, едва прерываемая звуком воды да ржанием лошадей, была уютной. Леви не хотел говорить и надеялся, что она тоже будет молчать, но внезапно до его слуха стало доноситься тихое пение. Замерев, он слушал ее чистый голос, боясь даже вдохнуть. Это было так похоже на нее. Ему до дрожи в кончиках пальцев хотелось повернуться и увидеть Фриду, но капрал знал, что ее там нет. Когда он уже не мог выдерживать такую пытку и собирался бежать, голос смолк. Словно вынырнув из водной пучины, Леви громко и часто задышал, чувствуя ненормальное биение сердца. Переборов себя, он резко повернулся назад, но ее уже не было. Дышать от этого легче не стало, хоть он и знал, что не смог бы выдержать сейчас разговора с ней. Кажется, он просидел там больше часа, бездумно смотря куда-то и вспоминая дни, которые нельзя было вернуть. Наконец, придя в себя, капрал медленно встал, собираясь уходить, но взглядом он приметил что-то на дверце стойла. То было неподписанное письмо, только не нужно было много ума, чтобы понять, кто являлся его автором. Слов на дорогой бумаге было всего два и он прочел их, чувствуя нечто гнетущее на душе. «Простите меня». Она всего лишь девочка… ребенок, по сути, на которого выпала огромная ответственность. Сейчас она моложе, чем Фрида, когда… она не Фрида. Фрида любила его и, возможно, они были бы счастливы, если бы не титаны, но она мертва, а он… «Нет… это ты должна меня простить, маленькая королева…».