Глава 3. Бельтан. Диан Кехт
30 января 2019 г. в 21:45
Уже почти стемнело, когда супруги точно так же, как и несколько часов ранее, вплавь добрались до берега, где оставили одежду. За то время никто не тронул вещей, как и, похоже, никто в тех местах совсем не появлялся. Аэд помог Инис с платьем и, взяв за руку, повел обратно к кострам, но не на берег, а на поляну, где накануне шло празднество.
Теперь там соорудили нечто вроде театра, расстелив на земле пледы, а прямо перед импровизированной сценой, устроенной меж двух могучих дубов, приготовили место для королевской четы. Другие гости праздника, разбившись по парам, рассаживались вокруг, и каждому гостю принесли ужин, только что снятый с костра.
К тому времени, как они добрались до костров, Инис действительно сильно проголодалась, но помалкивала, больше думая о том, как же голоден должен быть мужчина, ведь за завтраком они съели одинаково. Правда, стоило взглянуть на сцену, как мысли о еде мигом из головы вылетели.
— Будет представление? — с восторгом спросила девушка, глядя на него сияющими глазами. Театр ей нравился. Раз в год на ее день рождение знавший это дядя всегда покупал билеты на какой-нибудь спектакль, да и уезжали они из дому с утра, так что весь день девушка проводила в городе. И к счастью для нее, именно в этот день самочувствие всегда было прекрасным и ничто не мешало наслаждаться и прогулкой, и вечерним спектаклем. — Как это здорово!
А еще здоровее было то, что едва они опустились на предложенные места, как им сразу же подали весьма немаленькие тарелки, полные всякой снеди. Искренне поблагодарив девушек, которые и принесли еду, Инис, тем не менее, есть не спешила, придирчиво оглядела обе тарелки и выбрала из своей самые большие куски мяса, переложила их на тарелку Аэда, а из его, буквально из-под носа, вытащила те, что посчитала самыми маленькими.
— Так правильней, — непреклонно заявила она на недоуменный взгляд, про себя досадуя, что готовила опять не она, а еще на то, что жест ее со стороны, наверное, выглядел весьма неуклюже и по-дурацки.
«Ничего, вот встретимся потом, я обязательно ему что-нибудь приготовлю, и куски так менять там уж точно не придется», — твердо пообещала себе девушка, отправляя в рот кусочек сыра и довольно жмурясь.
Тот удивленно наблюдал за ее проворством, но возражать не стал, вместо этого, улыбнувшись, тоже принялся за еду.
На сцене, тем временем, шли последние приготовления. Наконец из-за кулис, роль которых играли сами дубы, обрамлявшие сцену, вышел рассказчик — солидный на вид, но совсем не высокий старичок, одетый в зеленый сюртук, такого же цвета брюки и коричневые туфли с медными пряжками, точь-в-точь как на черном кожаном ремне. На голове его красовался цилиндр, украшенный лесными цветами, которые не выказывали ни малейших признаков увядания, видимо, будучи только что срезанными. Низко согнувшись перед Королем и Королевой, раскланявшись перед почтеннейшей публикой, он повел свой рассказ.
На сцену вышла хорошенькая рыженькая девушка в старинном платье, за ней выехал на настоящей лошади рыцарь в медных доспехах. Они познакомились, понравились друг другу, согласились встретиться на следующий день и гуляли в лесу все то время до тех пор, пока рыцарю не пришла пора покинуть юную деву.
Это оказалось очень подробное изложение легенды о прекрасной Дженнет и Там Лине, рыцаре королевы эльфов, но в действительности Там Лин был человеком. Дева и рыцарь полюбили друг друга, но долг его звал продолжать службу. Тогда Дженнет сама пришла к королеве, чья свита проходила по лесу, и попросила отпустить к ней Тама Лина. На что королева предложила влюбленным свое испытание: если любовь Дженнет истинна, она должна удержать Тама Лина в объятиях во что бы то ни стало. Сперва королева эльфов превратила юношу в холодную змею, но дева лишь крепче прижала скользкое тело к себе; затем обернула раскаленным металлом, но Дженнет, из чьих глаз текли слезы, и тогда не ослабила хватки; а когда Там Лин превратился в страшного дракона и, вырываясь, исполосовал бедную Дженнет, она молчала, будто боли вовсе не чувствовала. Увидела тогда королева, что испытание пройдено, и отпустила с отважной девой своего верного рыцаря.
Инис смотрела на это прямо-таки с детским восторгом, прислонившись к плечу Аэда и даже забыв об ужине, который так и не успела доесть к тому времени, как начался спектакль. Историю эту, конечно, девушка знала, но на сцене видела впервые, тем более, исполнение было не хуже, чем в обычных театрах. Либо же ей просто так казалось на волне всеобщего восторга, но, как бы там ни было, хлопала Инис вполне искренне.
— Они здорово играли! — с восторгом заявила она, когда все закончилось. — И настоящая лошадь! Не розовый пони, — со смешком добавила, — но какая красивая и грациозная! — от избытка чувств и невозможности выразить их словами Инис всплеснула руками и разулыбалась еще шире.
— Розовых пони, к сожалению, не существует даже в волшебном мире, милая Инис, — глядя на восторг девушки, Аэд тоже улыбнулся. Артисты вышли на поклон, и тогда одна из длинноволосых дев, что не носили одежды, с поклоном подала мужчине большой увитый самыми разными травами и цветами венок, который он, развернувшись, вручил сидящей рядом гостье и объяснил: — Нужно вознаградить столь искусную труппу, Инис. Согласно обычаю, это привилегия Королевы.
— Ой, — венок-то девушка приняла, но посмотрела на мужчину растерянно, — кому-то одному вручать на всю труппу, так же? — все играли замечательно, и ей точно не хотелось бы обидеть актеров, выделив среди них кого-то одного. — Но кому тогда?
— Ты можешь выбрать театрального режиссера, ведь он стоит во главе, — наклонившись к ней, понизил голову Аэд и подмигнул ей подбадривающе: мол, не бойся, не ошибешься. Таковой режиссер среди артистов находился ровно посередине выстроившихся в линию подопечных и выделялся не слишком привычным для лесного театра отутюженным фраком и любопытным морщинистым лицом.
— Хорошо, — Инис глубоко вздохнула и встала, держа венок на вытянутых руках. Естественно, она жутко волновалась и страшилась ударить в грязь лицом, сморозив какую-нибудь глупость или поведя себя не так, как стоит вести себя королеве, пусть и всего лишь фестиваля. Даже попыталась в мыслях заготовить речь, пока шла к сцене, но, разумеется, все наметки просто вылетели из головы, и Инис, стараясь не краснеть от собственной простоты, сказала: — Большое спасибо, я никогда еще не видела такого замечательного спектакля, — улыбка, когда девушка протянула венок режиссеру, все-таки вышла смущенной, но очень искренней.
— Благодарим, Королева, все мы вас благодарим, — тот раскланялся перед девушкой, и его примеру последовали остальные артисты.
Со всех сторон вновь послышались аплодисменты, а затем смущенную Инис мягко утянул обратно и усадил на колени Аэд, улыбаясь ей.
— Ты все сделала правильно. Не волнуйся ты так, — сказал он, обняв девушку, а затем заметил кого-то в толпе, когда зрители уже начали расходиться, растекаясь по поляне, где уже разместили легкие столы с предметами для занятий различными ремеслами, и помахал рукой: — Диан! Мы здесь!
— Да мало ли, — Инис все так же смущенно пожала плечами, — мне все это совершенно непривычно, — правда, она очень быстро отвлеклась, с любопытством рассматривая столы. Так что не сразу даже и внимание обратила на подошедшего. Но исправилась быстро, краснея и порываясь встать.
К ним подошел высокий рыжий поджарый мужчина, одетый, как и Аэд, в легкие штаны и рубаху, только зеленого цвета, но, в отличие от родственника, расхаживал он не босиком, а в легкой удобной обуви. Его волосы были собраны в увесистую косу, спускавшуюся до колен. На плече он нес сумку, откуда выглядывали длинные стебли разных трав, на поясе к ремню был приторочен широкий кинжал с чуть изогнутым клинком.
— Привет тебе, Король, — широко ухмыльнулся Диан, крепким объятием приветствуя Аэда, которому ради этого пришлось отпустить Инис и встать. — Здравствуй, Королева майских цветов, — улыбка, наполненная теплом и радостью, досталась и девушке вместе с полупоклоном. Гость жестом обвел поляну, охватывая гостей и их развлечения, и довольно изрек: — Год от года Бельтан все краше. Чувствую я, что не только для обмена приветствиями ты меня звал? — он пытливо уставился на светловолосого, сведя брови.
— Здравствуйте, — все-таки вскочившая девушка неловко улыбнулась и присела в несколько неуклюжем реверансе, подсмотренном, разумеется, в кино. Судя по дальнейшему разговору, это и был тот самый родственник, которого Аэд хотел попросить осмотреть ее. Инис про себя только вздохнула: зря она все-таки завела тот разговор и теперь напрягает постороннего человека исключительно из-за собственной мнительности.
— Твоя правда, — подтвердил тот и бережно подтолкнул к нему Инис. — Не откажи в просьбе, Диан. Мне потребен твой дар целителя.
— Отчего вдруг? Ты и сам лекарь искусный, — качнул тот головой.
— Мне далеко до тебя, — улыбнулся Аэд и сделал приглашающий жест рукой. — Пойдем, не будем мешать остальным.
— Аэд, может все-таки не надо? — прошептала девушка, трогая мужчину за рукав. — Ну в самом деле, чего человеку портить праздник? — да и не привыкла она, чтобы осмотр вели врачи-мужчины. Всю ее сознательную жизнь Инис лечила только доктор Лайонс, которая, к тому же, вообще считалась почти что родственницей.
— Инис, это решено, — мягко, но решительно возразил хозяин фестиваля и качнул головой, возвращая внимание родственнику. — Я не заметил признаков какого-либо недомогания, но ты видишь больше меня, Диан.
— Должен же ты хоть в чем-то мне уступать, искусник, — добродушная ухмылка гостя была сопровождена дружеским хлопком по плечу светловолосого. Затем взгляд темных глаз стал пристальным и серьезным: — Не бойся, Королева, у меня высшее медицинское образование, и насчет моего таланта твой муж сказал правду. В моей сумке найдется все, что нужно. Доверься: из всех, кто пришел нынче к кострам Бельтана, мы двое — последние из тех, кому придет в голову мысль обидеть тебя.
— Диан тебя не съест, Инис, и больно тоже не сделает, — Аэд подхватил девушку на руки и понес куда-то сквозь заросли. Его родич, посмеиваясь, пошел за ним следом.
— Да я же и не из-за этого! — замотала головой Инис, разумеется, немного лукавя. — Праздник же, зачем работой заниматься? — о том, что ее могут обидеть, девушка и не думала. Да и лица мужчин были спокойными и открытыми, с такими подлости не делают. А вот, что из-за нее человека напрягают в праздничный день, было кошмар как неудобно. Так что на руках у Аэда Инис спокойно не сидела, ерзала и виновато поглядывала на Диана. — Может, все-таки после праздника? — предприняла она новую попытку отвертеться от осмотра.
— После праздника я тебя верну в дом твоего дяди, да и Диан до утра не задержится: ему еще многих нужно успеть повидать, — парировал светловолосый, не обращая никакого внимания на вертляния девушки, а когда она чуть было не вывернулся, ничтоже сумняшеся закинул ее себе на плечо аки трофей. И как ни в чем не бывало поинтересовался у целителя: — Как Киан и Этайн? — судя по пониженному голосу, спрашивал он о чем-то для себя очень важном.
От такого поворота Инис придушенно пискнула и сначала забилась, а потом, поняв всю тщетность попыток, замерла и надулась. Она всего-то и попыталась не нагружать своими проблемами окружающих, а в итоге теперь болтается как куль с мукой. Несправедливо.
Родич же вышагивал молча, но посмеивался беззвучно, наблюдая всю эту возню.
— С ними все хорошо. Просили напомнить, что придут на твой день рождения, как и всегда, — ответил рыжеволосый. — Правда, на границе вновь не спокойно, но ты сам знаешь, что уже десять лет вся эта нечисть не дает никому покоя.
— За столько лет они так и не нашли, что хотели? — вопросительно взглянул на того Аэд.
— Вообрази себе. Срок, который они сами себе поставили, все ближе и ближе — а они не готовы.
— И пусть так и останется. Время у нас еще есть, — вздохнул светловолосый и, задумавшись, тихо спросил: — Думаешь, после Самайна они попробуют вновь?
— Для них это лучшее время, тебе ли не знать, — кивнул Диан, и мужчины продолжили путь.
К разговорам девушка особенно не прислушивалась, поскольку совершенно не понимала, о чем идет речь, а спрашивать стеснялась. Так и висела молча, для удобства уперев локти в спину Аэда.
Так они шли, покуда не добрались до той самой беседки, где накануне Король и Королева провели свою первую брачную ночь. Там Аэд ссадил с себя Инис, опустив прямо на ложе, и отступил на шаг назад, покуда Диан присел на край ложа и раскрыл свою сумку.
Его осмотр пошел по всем правилам так, будто Инис находилась не в лесу, а в самом настоящем медицинском кабинете. Диан внимательно осмотрел, прослушал и простучал ее, проверил зрение и расспросил подробно, чем и как она в детстве болела, что беспокоит сейчас при условии, что беспокоит, даже взял анализ крови, воспользовавшись полноценным набором, включавшем в себя одноразовые иглы и стерилизатор, поместил самую настоящую пробирку с собранной кровью в миниатюрный холодильник и перебинтовал ранку, которую даже заметно не было. При этом он вел себя с аккуратностью и предупредительностью настоящего профессионала, в точности так, как и полагается врачу при общении с пациенткой.
Но ничего особенного первичный осмотр не выявил. Разве что старое защемление шейного нерва, которое в последствии приведет к ухудшению зрения, а сейчас явно вызывает головные боли. Были еще шрамы, россыпью, едва заметные, хотя на спине, чуть выше сердца был обнаружился ожог, тоже старый, давно зарубцевавшийся, но ощутимый.
— Это после аварии, — смущенно пробормотала девушка, чувствуя, как доктор потянулся к этому шраму и осторожно принялся его осматривать.
— Какой аварии? — спросил тот, продолжая изучать шрам и ожог, при этом хмурясь весьма сильно, хотя Инис то видеть никак не могла. Диан переглянулся с Аэдом, сделал тому пару жестов, смысл которых был понятен лишь им обоим, и неожиданно резко надавил на ожог, проверяя на плотность.
— Я в детстве с родителями в аварию попала, — послушно пояснила Инис, — они погибли, я выжила, но вот… Дядя говорит, что на меня там кусок горящего металла попал, — она осеклась, невольно вздрогнула и резко дернулась, когда доктор сильно надавил на ожог. Это было не больно, но неприятно, даже очень. Словно разряд тока прошел, и в тело впились неприятные иголочки, которые требовали от девушки бежать куда подальше от такого осмотра. Но стоило Диану убрать от него пальцы, как ощущения тут же исчезли. — Извините, — пробормотала Инис, сама удивленная подобной реакцией.
Она могла слышать, как за ее спиной мужчины вновь выдохнули, а кожей — ощутить, как они одновременно посмотрели на нее.
— Совершенно точно могу сказать, что подобные ожоги металл не оставляет, — раздельно и четко произнес рыжий гость и отошел.
— Ну, дядя ведь говорил со слов врачей, — смущенно сказала Инис, натягивая платье, — так что я не знаю. Ну шрам и шрам, не болит и ладно, — даже в тот момент, когда Инис дернулась, она точно понимала, что эта была не боль. Фантом скорее. Ну или просто не очень понравилось, что шрам трогают, все-таки ничего приятного в этом не было. Да и меньше всего хотелось, чтобы Аэд его тоже рассматривал. — Спасибо, — вместо всех этих размышлений, впрочем, девушка просто поблагодарила и улыбнулась, несколько нервно поправляя зацепившиеся за ворот платья волосы. Все-таки она еще и переживала, какие результаты может дать обследование, и не подтвердятся ли в самом деле эти страхи.
— Благодарю, Инис, я получил всю информацию, какая нужна мне для анализа, — следующее Диан сказал уже в адрес Аэда: — Я дам тебе ответ сразу, как буду уверен в том, что мне все очевидно. К Ламмасу жди новостей.
— Признателен, Диан, — тепло поблагодарил тот и мельком взглянул на Инис. — Не сомневаюсь, что ты раскроешь все тайны.
— Может, и не все, но те, что скрыты в человеческом организме, вполне, — улыбнулся тот и собрал сумку. — Пожалуй, я посмотрю, что тут у тебя в этом году, а на рассвете пойду дальше.
— Будь нашим гостем, — радушно отозвался Король.
Как только рыжий гость их покинул, Аэд развернул к себе Инис и, присев на край ложа, усадил девушку к себе на колени, сплетая пальцы в замок на ее талии.
— Ну вот, а ты боялась. Диан знает свое дело лучше любого врача и, если хочет что выяснить, не успокоится, пока не узнает. А шею твою я и сам могу вылечить, чтобы потом не аукнулось.
— Да не боялась я, — возмутилась Инис, — не хотела человека беспокоить… Вылечи, — чуть улыбнулась она, — иногда голова так болит, что ее отпилить хочется, ничего не помогает, — девушка вздохнула и уткнулась носом в шею Аэду, греясь и немного отходя от потрясения в его объятиях.
Он это заметил и потому только поудобнее устроил у себя на коленях, а ладонь правой руки положил на основание шеи, точно на больное место. Немного помял кожу, ощупывая позвонок, чуть нахмурился, сосредоточившись. Ей могло показаться, что на больное место точно уголек положили, который порядком начал жечь кожу, хотя на самом деле там лежала рука. А потом, когда девушка не ожидала, быстрое движение неуловимым образом поставило позвонок на свое место, освободив прежде зажатый нерв. Не ожидала и вскрикнула, вновь дернувшись, на этот раз от боли и запоздалого страха. Одно неосторожное движение — и ей могли бы шею свернуть! Вертеть головой Инис не спешила из опасения, что она просто отвалится, хотя на деле ничего не болело.
— А ты мне точно шею не сломал? — осторожно поинтересовалась девушка, поднимая руку и рискуя-таки пощупать вылеченный орган. Вроде держалось все как надо, но вертеть головой было все равно страшно.
— Точно, — улыбнулся мужчина, возвращая ладонь к основанию шеи, и оттуда явственно полилось тепло, которое согрело прежде поврежденное место и расслабило мышцы, снимая зажим, который Инис на себя наложила теперь уже из-за страха. — Все хорошо. Не бойся, хоть я и не столь искусен в лекарском деле, как Диан, но все же соответствующие образование и опыт у меня есть. Меня гораздо больше беспокоит то, что он сказал об ожоге — и я склонен с ним согласиться: не от металла тот след.
— Ты тоже учился на медика? — улыбнулась Инис, вздыхая свободней. — А на кого еще? Твой родственник ведь дольше учился, судя по всему? — девушка даже отважилась головой повертеть и облегченно вздохнула, когда убедилась, что все в полном порядке. Правда, возникшая было улыбка так же быстро увяла. — Я же говорю: я не знаю точно, — Инис вздохнула, — да и дядя не врач. А я вообще только яркую вспышку помню, а потом больницу и дядю, и все, — она передернула плечами, словно бы от пробежавшего по плечами холода. Этот момент жизни она не помнила, да и, честно говоря, не особо стремилась вспомнить. Дядя Питер тоже предпочитал не поднимать болезненную для обоих тему. Только исправно сидел около ее постели ночами, когда травмы заживали уже дома, да и потом всячески следил, чтобы племянница не повредила себе что-нибудь снова.
— И не только на медика, — мягко улыбнулся Аэд. — У меня много профессий, поэтому Диан и зовет искусником. Мне нравится узнавать что-то новое о том, чего еще не знаю, хотя, признаться, за мою долгую жизнь случилось столько всего, что большинство тайн уже разгаданы. Но на их месте появляются новые, что делает процесс обучения бесконечным. И хорошо, что так есть, — поднявшись с ложа, для чего пришлось сперва отпустить Инис, мужчина от души потянулся и сказал: — Пойдем, посмотрим на чужие умения? Несколько раз в год, почти на каждом фестивале, ставят навесы, шатры и палатки, в которых каждый может опробовать себя в различных искусствах. В Бельтан обыкновенно шьют и вышивают наряды, делают разную утварь, варят мыло из весенних цветов и еще уйму всего. Ярмарка начинается на второй день и длится и следующий, так что любой может успеть присмотреть себе что-то хорошее или же похвастать своими талантами. И ты тоже можешь участвовать, если захочешь.
— Ты говоришь, словно древний старик, — улыбнулась Инис, — «Долгая жизнь»… Да тебе же едва тридцать исполнилось, и это сейчас называется долгой жизнью? — девушка рассмеялась, стряхивая с себя остатки неприятного разговора. Тем более что тема сейчас была куда интересней. — Пойдем, — она тоже спрыгнула, поводя плечами. — Я? Участвовать… Даже не знаю, вообще-то я могу прясть и ткать, — с ноткой гордости сообщила она, — дяде сказали, что мне надо будет пальцы разрабатывать, и он не придумал ничего лучше, как купить настоящую прялку. В общем, прясть мы учились вместе, — со смешком закончила Инис, — а раз есть пряжа, то и ткать я тоже научилась. Не валяться же ей просто так без дела.
Конечно, это было старомодно, но Инис все равно нравилось. Было в стуке веретена что-то успокаивающее и гипнотизирующие, а если еще какую-нибудь аудиокнигу включить или музыку, то становилось совсем хорошо. Особенно в холодные зимние вечера, когда на улицу и не выберешься, а интернет работает не особо хорошо из-за ветра.
— Ты умеешь прясть и ткать? — судя по выражению лица Аэда, он и впрямь удивился, зато глаза загорелись. — Тогда тебе определенно нужно там побывать и показать, что ты можешь. Наверняка устроят соревнование по прядению на скорость — вот и будет возможность показать, на что ты способна, — он улыбнулся и потянул Инис обратно на берег, где и впрямь успели к тому времени расставить палатки, шатры да устроить все необходимое для творчества.
— Умею… Странно, да? — улыбнулась девушка, про себя отметив, что тему с возрастом Аэд опустил. Ну, по крайне мере, и не сказал, что она в Самайн все поймет, уже прогресс. — А насчет соревнования я не уверена, никогда не пробовала прясть на скорость, — впрочем, это не значило, что девушка не хотела бы попробовать. В конце концов, это же просто интересно, а выиграет она или проиграет, совершенно другой вопрос. К тому же и на другие ремесла потом посмотреть хотелось.
На расчищенной площадке поставили и с десяток скамеек с прялками, на которые уже развешивали пучки пряжи, а чуть поодаль разместили несколько ткацких станков. Повсюду неслась негромкая приятная музыка, гости расхаживали и суетились, толпились вокруг шатров, а в воздухе витали дивные ароматы всевозможных праздничных угощений.
Инис все больше казалось, что она попала из двадцать первого века почти что в средневековье. Этому способствовали и сам Аэд, и окружение. Сейчас, когда эмоции от произошедшего бракосочетания и последующей близости улеглись, девушка начала смотреть по сторонам более внимательно и внимательно же прислушиваться к тому, что говорили вокруг. Так вот, погружение в это самое средневековье было практически абсолютным. Даже сотовых телефонов она ни у кого не видела, а ведь даже у нее был такой, хотя в нем и был записан всего два номера — дядин и доктора Лайонс. Здесь же про них словно не слышали, и оставалось только поражаться, как организаторам праздника удалось добиться такого. Впрочем, от этой мысли Инис вновь отвлеклась, когда они подошли вплотную к прялкам, у которых уже собирался народ. Ну, по крайней мере, хоть чем-то можно будет блеснуть перед Аэдом. Когда девушка уже сама изъявила желание поучаствовать, на нее посмотрели, ну, скажем, удивленно.
— Как желает Королева, — но к прялке все же подвели. Конструкция ничем не отличалась от той, что стояла у нее дома, хотя качество дерева у домашней прялки все-таки было лучше. Инис задумчиво провела ладонью по ободу колеса, заставляя его с тихим скрипом крутануться. Дома колесо не скрипело, сначала двигалось бесшумно, а потом и вовсе будто петь под пальцами начинало. Впрочем, из дома сюда она свою прялку точно не потащит, и эта сойдет. А когда соревнование началось, и вовсе стало не до размышлений о прялке. Нить полилась между пальцев как живая, и девушка сама не заметила, как очень быстро выпала из реальности, отрешившись ото всего. Впрочем, это тоже было как всегда. И легкое сияние, что срывалось с пальцев, вплетаясь в нить, тоже было обычным, как и то, что сама Инис его совершенно не замечала. Очнулась она только в тот момент, когда взятая пряжа закончилась. У первой.
А уже спряденные клубки в корзинке как будто сияли, хотя сияние это вполне можно было принять за отблески костров.
Но сияние Аэд и сам уже видел и смотрел на Инис тем самым внимательным и до крайности серьезным взглядом, как всегда, когда речь заходила о чем-то, что он обыкновенно порывался свернуть к одному: «все узнаешь в Самайн». Но здесь загадку загадала сама Королева.
Соревнование и впрямь удалось на славу. Из пальцев мастериц вышла отличная пряжа, и гости действительно удивились победе Инис, но восторгались искренне. Затем пряжу победительницы с поклоном забрали, разделили поровну по числу станков — и уже ткачихи принялись состязаться в умении и ловкости управляться с ткацким станком. Работа закипела, и хотя пряжи изначально получилось не слишком-то много ввиду ограниченного времени первого соревнования, теперь показалось, что на каждом станке ее стало не меньше, чем всего оказалось изначально свито.
Наконец из сияющей пряжи цвета лунного сияния со станков сошли неописуемой красы рубашки, которые мастерицы продемонстрировали суду. Победившую работу вручили — нет, не Королю, как можно было б подумать, а супругу лучшей ткачихи — оказалось, что именно он сварганил станок, принесший победу, и мастера-древорезчики таким образом тоже соревновались между собой.
— А вот ткать так быстро я не умею, — в голосе Инис, впрочем, не было ни капли зависти, только констатация факта. — На такую рубашку у меня бы несколько дней ушло, — а наблюдать за ткачихами было весьма и весьма любопытно, так что девушка не ушла, а осталась стоять рядом с Аэдом и наблюдать за ловкими и быстрыми движениями женщин. Ну, возможно, в будущем и она так сможет, если, конечно, не забросит. Да и в целом стоять и наблюдать Инис тоже очень нравилось, и победительнице она хлопала искренне и с детским восторгом.
Солнце щедро разливало лучи заката. Праздновавшие веселились, забыв о всяком времени, никто не считал часы. После конкурса ткачих и древорезчиков прошло еще немало соревнований, во время которых гости демонстрировали владение самыми разнообразными ремеслами, и из-под их рук выходили такие удивительные вещи, что ни в городе, ни в деревне — нигде не сыскать.
Когда все ремесла были показаны, на поляне вокруг уютно горящего самого большого костра расселись музыканты. Аэд усадил свою Королеву себе на колени и, обняв ее за талию, положил подбородок ей на плечо, не давя, смотрел в костер и о чем-то глубоко размышлял, полуприкрыв глаза. Музыка звучала довольно спокойно, давая отдых праздновавшим три дня без устали гостям, настраивала на умиротворенный лад и сообщала о скором окончании фестиваля.
Инис было интересно посмотреть на все. И никогда она еще не чувствовала себя настолько счастливой и настолько хорошо, не смущало уже ни обилие народа, ни шум, даже мысли о дяде отошли на второй план. И девушка просто наслаждалась проводимым временем, с удовольствием глядя на соревнования и искренне аплодируя всем победителям. Усталость навалилась на нее лишь тогда, когда они с мужем сели у костра, наслаждаясь музыкой и ярким пламенем. Инис и сама не заметила, как прижалась щекой к щеке мужа, прикрывая глаза и очень быстро проваливаясь в дрему: слишком уютно было ей находиться в объятиях Аэда и слишком она устала, чтобы продолжать бодрствовать. Да и негромкая музыка убаюкивала не хуже иной колыбельной, вплетая в полусонное сознание причудливые образы — еще не сны, но уже достаточно близкие к ним видения.
Музыка стихала, а закат разгорался ярче, и Инис не видела, как золотистое сияние охватывает мужчину и мягко окутывает ее, почти не касаясь. С последним лучом все погрузилось сначала в тень, затем в темноту, и спящая глубоким сном девушка заметила бы перемены, лишь когда проснулась.
А когда это произошло, она нашла себя и своего Короля на берегу того самого озера, где они встретились две ночи назад. Аэд все так же сидел, держа ее на коленях, обнимая, чтобы дева не потеряла равновесия, в точно таком положении, в каком она заснула на широкой поляне возле угасавшего костра.
Инис вздрогнула, дернулась и непонимающе завертела головой по сторонам, слабо соображая со сна, куда все делось и что вообще происходит. Далеко не сразу она догадалась посмотреть на мужчину:
— Аэд, что случилось? Мы же только что были у костра… — девушка осоловело потрясла головой, отчего рыжие волосы, и без того спутанные, запутались еще больше, взметнувшись щекотливой волной. — Ничего не понимаю.
Она озадаченно нахмурилась. Неужели ей все это приснилось? Но тогда бы и мужчины рядом не было, и она бы не одетая сидела, а дремала бы на озерном мелководье. Да и прежде не снились ей настолько яркие сны, но как тогда они тут оказались, если ушли от озера достаточно далеко.
— Не бойся, милая Инис, — успокоил ее мягкий, бархатный голос. Аэд не спешил ссаживать свою ношу, будто она нисколько его не стесняла. — Фестиваль закончился, и я вернул тебя домой настолько быстро, насколько это возможно. Скоро начнется рассвет, а значит, что до этой поры нам нужно успеть попрощаться. Но ты помнишь свое обещание прийти на следующий фестиваль? — напомнил он ей, пытливо вглядываясь в ее лицо необычайно серьезно.
— Попрощаться? — девушка расстроено вздохнула и погладила мужчину по щеке. — Уже? — она снова вздохнула. Прощаться не хотелось совсем, наоборот, хотелось побыть вместе подольше, а то и в самом деле познакомить с дядей. Правда, от этой мысли девушка очень быстро отказалась, вспомнив про ружье и про дядин характер. — Я бы еще с тобой побыть хотела… — неуверенно пробормотала Инис, а потом кивнула. — Я помню, не беспокойся, и обязательно приду, — она вновь скользнула ладонью по лицу Аэда, а потом потянулась и сама нежно поцеловала.
— Не печалься, ведь ты знаешь, где меня можно найти, и это недалеко, — отстранившись от мягких губ, проговорил он и чуть улыбнулся. — Полтора месяца пролетят намного быстрее, чем ты думаешь. Не грусти.
Он глянул на восток, чуть прищурясь, приподнял Инис и усадил ее на траву, а сам встал на ноги и от души потянулся. Несмотря на то, что он сидел на свежей траве, на белой одежде не осталось ни капли травяного сока. Обняв жену на прощание, он сказал:
— До встречи в Литу, фестиваль летнего солнцестояния, — затем указал на что-то за ее спиной — там над землей показался краешек солнца — а когда девушка вновь повернулась, его уже не было. Исчез, словно привиделся.