Книга тайных троп: Колесо года

      Следующее утро, которое наступило слишком быстро, ведь Инис пришлось не спать буквально всю ночь, принесло с собой аромат теплого летнего утра. Солнце играло на юном лице гостьи замка, заставляя проснуться. Аэда не было, только постель осталась примятой там, где он лежал.       Со стороны коридора в дверь послышался стук.       — Инис, это Диан. Можно войти? Ты проснулась?       — Можно, — девушка нехотя открыла глаза, а потом села, кутаясь в одеяло. Чувствовала она себя немного лучше, но все-таки не настолько, чтобы вскакивать и открывать дверь самой. Да и, по правде говоря, пускать мужчину в комнату не хотелось — но он был родственником ее мужа, и тут она не была хозяйкой. К тому же в Бельтан именно Диан ее осматривал, и, пожалуй, из всех только ему была готова доверять так же, как и мужу.       Дверь открылась, и в комнату вошел знакомый девушке рыжеволосый мужчина. При нем имелся поднос, на котором стояла кружка с горячей водой, а еще были разложены корешки да травы. Поставив все это на прикроватную тумбу, закрыв дверь плечом, он сел на край постели и принялся смешивать принесенное, попутно ведя разговор:       — Как спалось, Инис? Сейчас сделаю для тебя отвар, и к тебе вернутся силы. Твой муж просил помочь тебе, потому как, прости, что вынужден об этом сказать, сегодня вечером — Ламмас.       — Никак, — девушка передернула плечами и плотнее закуталась в одеяло. — То есть, я не помню. Наверное, нормально, — судя по ее виду, нормально она себя совершенно не чувствовала, но и делиться своими переживаниями не собиралась. Самой бы с ними разобраться. Только нахмурилась, когда Диан упомянул праздник. — Я должна на нем присутствовать? — по лицу Инис пробежала тень: куда-то идти и что-то праздновать ей совершенно не хотелось. Какой праздник, когда произошло такое?       — К сожалению, должна. Это твой долг в качестве Королевы, — подтвердил Диан, разрывая на кусочки какую-то из трав и растирая между пальцами. — Кроме того, завтра у Аэда день рождения. Его родители обещались быть, — он кинул травку в чашку, помешал и понюхал, проверяя. Помолчав, добавил: — Фоморы не посмели бы напасть накануне Ламмаса, если бы точно не знали, кого искать, и не были бы уверены в победе.       — Они хотели забрать меня, — Инис поежилась и закрыла глаза. Уродливые фигуры мигом всплыли в памяти, заставив ее обхватить себя за плечи и стиснуть пальцы так, что костяшки побелели. — Дядя разбудил среди ночи, — голос дрогнул и сорвался, но девушка справилась с собой, — велел одеваться, брать оружие и бежать… — она прикусила губу и смолкла окончательно.       — Что произошло потом? — отвар был готов, и Диан осторожно поднес чашку к девичьим губам. — Выпей, Инис, это поможет тебе справиться с тем, что внутри тебя, что помогло тебе выжить нынешней ночью. Я тебе помогу.       — Потом они за мной погнались, я пыталась сражаться… А потом они меня окружили, — она вновь передернулась и сделала пару глотков теплого и терпкого отвара, — и кинули сеть. Одну удалось разрезать мечом, но упала вторая. И я… — тут Инис запнулась, отчасти прервавшись, чтобы допить отвар, отчасти потому что сама не слишком понимала, что же все-таки произошло. — Потом что-то случилось, и я смогла выпутаться, а потом ко мне пришла Кара, — несколько сумбурно закончила девушка, возвращая пустую чашку Диану. — Спасибо.       — Что, по-твоему, случилось? — мягко продолжал расспросы целитель, наклоняясь, чтобы поставить чашку на поднос. — Я спрашиваю не из праздного интереса, а для того, чтобы лучше понять, как тебе нужно помочь. Нужно убедиться в том, что в тебе есть то, что нужно фоморам.       Инис вздохнула и вновь закрыла глаза, пытаясь честно вспомнить:       — Они говорили, что у меня есть что-то, что принадлежит им. И они явно хотели это забрать, — восстанавливать в памяти все события прошедшей ночи не хотелось, но девушка честно постаралась и после долгого молчания, наконец, сказала: — Я не уверена, но по-моему, я светилась, как Аэд, и им это не понравилось… — голос прозвучал неуверенно. — Потом все было настолько расплывчато и смутно, что я не могу сказать, привиделось это мне или нет.       — Инис, — обратился к ней Диан очень серьезно. — Когда мы с тобой встретились в Бельтан, я сказал вам о том, что ожог, полученный тобой в детстве, не металлом оставлен. Позже я изучил твою кровь, которую ты предоставила, и все анализы показали, что ты абсолютно здорова, — он помолчал и негромко добавил: — Недуг, которым ты временами страдаешь, не медицинской природы. Но я теперь вижу, что твоя память хранит то, о чем ты вспомнить не в силах даже сейчас. Если мы хотим понять, что же так яростно алчут фоморы, нужно, чтобы ты вспомнила, что произошло с тобой много лет назад на самом деле.       — И как я должна это вспомнить? — с легкой досадой поинтересовалась Инис. Ей не хотелось верить в то, что дядя ее мог обманывать, да еще и жить под другим именем. — Я ничего не помню до того, как пришла в себя в нашем с дядей доме…       — Я тебе приготовлю еще один отвар, как только будешь готова, — объяснил Диан и поднялся с постели. Подхватил поднос и шагнул к двери. — Здесь нужно твое слово. А пока отдыхай. Если проголодаешься, спускайся вниз или же позвони сразу в кухню, скажи, чего хочешь, и тебе доставят прямо сюда.       — Хорошо, — кивнула Инис, а потом смущенно сказала: — Но у меня нет никакой одежды. Моя куда-то делась, не в ночнушке же ходить.       — Посмотри в шкафу, насколько я помню, Аэд обо всем позаботился, — с улыбкой кивнул на шкаф Диан, открыл дверь, вышел с подносом и закрыл ее за собой.       Инис еще немного посидела, переживая и размышляя о том, насколько хорошо она себя сейчас чувствует. Но сидеть одной было еще более тоскливо и тошно, так что девушка поднялась и подошла к шкафу, распахивая деревянные створки. Об одежде действительно позаботились, так что выбирать было из чего. Взяв длинный, в пол, сарафан, который бы отлично прикрыл ее синяки, и белье, девушка направилась в ванну, а спустя час осторожно выскользнула из комнаты. Ее все еще немного пошатывало, но осторожничала Инис все-таки больше от того, что находилась в незнакомом для себя месте с незнакомыми же людьми, чем потому, что чувствовала себя плохо.       Снова, как и ночью, достигнув лестницы, ведущей вниз, в просторный холл, она услышала голоса, и снова говоривших узнала: Диан встречал вернувшегося Аэда, правда, на этот раз они были одни.       — Кажется, мне теперь очевидно, почему я не мог найти дом, где они жили, — светловолосый тяжело опустился за стол, то ли устав с дороги, то ли с досады. — Также понятно, почему фоморы не обнаружили его раньше: Айргедмар хорошо постарался, чтобы никто из моих нелюбимых родичей к ним с Инис не подобрался. Раз они не видели дом, то и я тоже не видел.       — Я знаю, что ты не любишь вспоминать свою фоморскую кровь, но ведь твоя мать больше всех пострадала от них, — врачеватель обошел стол и опустил руку на плечо собеседника. — Тебе следует себе чаще об этом напоминать.       — Ты представить не можешь, как утомили меня эти семейные войны еще три с половиной тысячи лет назад, — вспыхнул Аэд, сжав кулак и стукнув им по столу. — Теперь мы с тобой узнаем, что фоморы наконец нашли способ вернуть их мертвого короля, да вот незадача: силу, которой им не хватает, нашел и забрал себе один несговорчивый ши, о котором все давно позабыли. А что хуже всего, так это то, что сила эта, за которой охоту ведут, скрыта внутри моей майской жены, которую я не смогу защитить после Самайна! Диан, за полтора месяца до Йоля все что угодно может случиться!       — Остынь и рассуждай здраво. Кто из нас двоих здесь Король? — врачеватель присел на край стола рядом, скрестив руки на груди. Оба родственника переглянулись и замолчали.       Подслушивать Инис не хотела, но так уж получилось, что она невольно застыла, стоило только понять, о чем идет речь. Или, скорее, уловить общий смысл и то, что разговор относится к ней. Еще несколько мгновений девушка медлила, но воспитание взяло свое и она вышла из тени, чтобы спуститься вниз, крепко держась за перила.       — Что все это значит? — заговорить удалось далеко не сразу: опять начала кружиться голова, видимо, для подвергшегося стрессу организма спуск по лестнице оказался тем еще испытанием. — Почему ты называешь моего дядю другим именем? Я помню, что ты говорил про Самайн, но сейчас явно не тот случай, когда этим можно отговариваться, — девушка посмотрела на мужа. И взгляд этот был усталым и тоскливым, а не раздраженным и злым, как можно было бы ожидать.       Раздраженным был взгляд у самого Аэда, к которому обращалась девушка, но злость угасла, стоило ему заметить, как напряженно она спускается вниз. Диан оказался проворнее, к тому же стоял, а не сидел — он помог деве спуститься и усадил ее за стол напротив родича.       — Скоро станет легче, отвар вернет тебе силы. К вечеру будешь здорова, — пообещал ей Диан и вернулся на свое место.       На стул Инис опустилась с изрядным облегчением, хотя уже и не было настолько плохо. Выпитый ранее отвар и впрямь придал сил.       — Спасибо, — девушка выдавила из себя благодарную улыбку, — я уже очень давно не чувствовала себя так плохо.       — Я не собираюсь отговариваться, хотя не все вправе тебе рассказать, — вздохнул Аэд, подперев голову руками, тяжко вздохнув, и посмотрел на гостью. — Дядю своего ты знала как Питера О’Ши, а мы обращались к нему — Айргедмар. В том, что это он, я убедился, когда дважды посещал то место, где стоял ваш дом: вчера, когда тебя увезла Кара, и сегодня, когда решил вернуться туда, чтобы узнать больше о нападении.       Инис перевела взгляд на мужа, закусила губу и тихо спросила:       — Ты нашел тело дяди? И ты говоришь, что дома больше нет? Совсем? — говорить на эти болезненные, но привычные темы было куда проще, чем спрашивать о чем-то другом, более странном.       — Там остались только пепел и огромная яма, — кивнул Аэд. — Раньше это место скрывали защитные чары, но ты была права: вы действительно жили совсем близко от озера. Тела Айргедмара не осталось: я видел место, где он пал, но там тоже остался лишь пепел. Его народ отличается от нас и от вас, Инис, поэтому… — он вздохнул и тряхнул головой. — Он в Стране вечного лета, Инис. И будет рад узнать о том, что за него отомстят.       — Что значит — отличается, чем? — Инис больно прикусила губу, чтобы не расплакаться. Месть — местью, но дядю это не вернет и легче ей не станет. От всех этих разговоров накатывала дурнота и головная боль, настолько сильная, что девушка не выдержала и уткнулась лицом в сложенные на столе руки. Зажмурилась, потому что перед глазами опять заплясали разноцветные круги, пока особенно отчетливо сквозь это мельтешение и головную боль не пробился один образ — тонкая детская ручка с жемчужным браслетом, тянущаяся к чему-то блестящему.       — Инис! — Аэд вскочил из-за стола, быстрым шагом обогнул стол и занес над макушкой девушки ладонь, откуда прямо на темечко снизошло теплое золотистое сияние, прогоняющее дурноту и возвращающее ясность мысли. Отодвинув соседний стул, светловолосый опустился на сидение и, когда закончил, положил все еще объятую золотом руку поверх сложенных ее. — Ты уверена, что готова продолжить беседу?       — Я в порядке, — еле ворочая языком, сказала девушка, — голова вдруг разболелась… И я что-то увидела… — она тряхнула головой и, сплетя свои подрагивающие пальцы с пальцами мужа, кивнула. — Да, уверена, я хочу понять…       — Что именно ты увидела? — в медовых глазах напротив она могла заметить маленькие язычки разгорающегося пламени.       — Браслет какой-то темный, — девушка чуть помедлила и неуверенно добавила — жемчужный или похожий, на детской руке, и что-то яркое.       Мужчины переглянулись. Диан счел нужным напомнить:       — Я предложил Инис использовать отвар памяти, когда она будет готова. Так мы сможем понять, чем именно владел Айргедмар и что за силу он спрятал в своей воспитаннице.       — Хорошо, — вновь кивнул Аэд и посмотрел на жену. — Но решение за тобой, Инис. Сейчас же… Возвращаясь к нашим тайнам… Ты что-нибудь знаешь о древней истории Ирландии?       — Не знаю…- голос девушки прозвучал неуверенно. — Мне кажется, я что-то читала, но, как только начинаю думать об этом, голова просто раскалывается.       — Голова скоро пройдет, — вновь подал голос Диан, не менее внимательно наблюдавший за девушкой, чем Аэд.       — В самой ранней истории Ирландии, которую вы зовете мифической, в разное время, друг за другом появлялись четыре народа. Было больше, но важны четыре, — последний продолжал греть руки девушки золотистым сиянием, бережно сжимая девичьи ладони. — Известно, что одними из первых здесь появились фоморы, но, кроме них, с юга, примерно с территории материковой Галлии, прибыли Фир Болг. Они расселились и жили здесь до тех пор, пока из-за моря не прибыли Туата де Дананн — Племена богини Дану — которые волшебством и более совершенным оружием одолели Фир Болг. Был заключен мир, согласно которому побежденным отошли земли Коннахта, а на остальных расселились туата. Следующим шагом прибывшие вознамерились укрепить союз и с фоморами, с которыми тот заключили еще до прихода в Ирландию. Туата согласились, чтобы над ними встал полуфоморский герой по имени Брес, однако тот показал себя негодным правителем и был изгнан. В отместку Брес объединился с одним из фоморских правителей, Балором, чей единственный глаз убивал наповал взглядом. Туата в итоге победили, — в этом месте Аэд о чем-то мимолетно задумался, — Балор был убит, а фоморы затаились в самых мрачных углах этой земли. Позже туата проиграли Сыновьям Миля — так в древней истории называют людей — и в большинстве своем ушли в незримый мир, но многие остались жить рядом, но не вместе с людьми. Люди называют их ши, или же сиды, и обыкновенно считают, что те живут в волшебных холмах.       — И мой дядя — из племени туата? — назвать человека, точнее, ши, по имени у Инис язык не повернулся. Он столько заботился о ней, оберегал, как выяснилось, что, кем бы он ни был по крови, по духу он так и остался ее дядей Питером, и никакая правда, наверное, уже не сможет его сделать чужим. — А ты, — Инис крепче вцепилась в руку Аэда, вспоминая то, что успела услышать, — наполовину фомор… Тебе тоже нужно то, что и остальным? Сила эта? — Инис не пыталась уязвить мужа, но ей жизненно необходимо было прояснить все как можно более полно.       — Его считали одним из младших туата, одним из ши, хотя в действительности он намного старше любого из нас, — отозвался светловолосый и замолчал, про себя растерянно замечая, что Инис умудряется оказаться именно тогда и там, где говорят о вещах, не предназначенных посторонним. — Это правда, моя мать из фоморов, и в моих жилах течет половина той же крови, какая текла в тех, кто напал на твой дом, — он снова вздохнул и тряхнул головой. — Но мой отец из старших туата, он, — кивок на Диана, — его сын, — и чуть криво усмехнулся без всякого веселья. — Людям непросто поверить в нашу степень родства, ведь с виду по возрасту мы схожи. Люди считают нас братьями. И нет, мне не нужна никакая чужая сила.       Инис кивнула и даже чуть улыбнулась, испытывая громадное облегчение от того, что Аэда и Диана можно не опасаться. Правда, эта улыбка быстро угасла, потому что встала совершенно другая проблема, ее девушка и озвучила:       — А что теперь делать мне?       — Признать существование незримого мира, поверить в то, что старые сказки являются правдой и научиться жить со всем этим, — заметил Диан. — Хотя с первым как раз проблемы не вижу: ты ведь гуляла на празднике в одном из холмов. Что делать с силой внутри, решать тебе. Мы же, в свою очередь, будем тебя защищать. И, Инис, будет лучше, если запертые воспоминания вновь станут твоими.       — Дай ей время, — возразил Аэд. — Это не значит, что об угрозе можно забыть: фоморы объявятся снова, чтобы забрать то, что позволит им вернуть своего короля. Вообрази, какой хаос начнется, если Балор объявится в современной Ирландии.       Головная боль накатила вновь, но тепло рук, за которые девушка цеплялась, немного ее притупило, позволяя вести беседу дальше:       — Допустим, я приму и поверю, и даже эти чудовища меня не убьют, но дальше-то что? Как мне теперь жить без дяди и дома? У меня даже вещей нет… — погибло все — книги, вещи, ноутбук, документы, для привычного, реального мира без них Инис перестала существовать. Хотя, если дядя прятал ее в том доме, то, может, она и вовсе никогда не существовала для мира?       — Вещами обрасти — дело нехитрое, — сказал на это Диан.       Аэд жестом свободной руки попросил его замолчать.       — Имеешь ты силу внутри тебя или нет, я дал слово заботиться о тебе. Мы ведь женаты, Инис. Ты можешь жить в этом замке, а мы будем думать, как…       — …Как уберечь Ирландию от войны, — прямолинейно закончил за него целитель, за что удостоился недовольного взгляда родственника.       — Теперь ты будешь охранять меня вместо дяди? — ирония, скользнувшая в голосе, была едва заметна и явно маскировала страх. «Война» звучало слишком жутко, уж что-что, а про всевозможные войны Инис действительно читала и помнила. — Извини, — тут же смутилась она, — я просто пока не могу уложить все в голове, и мне страшно, — признание вышло совершенно естественным, да и мужчины сами видели, что она чувствует себя не в своей тарелке. Но, тем не менее, Инис честно старалась взять себя в руки, именно поэтому она глубоко вздохнула и посмотрела на Диана: — А нельзя ли этот отвар для возвращения памяти приготовить сейчас? Может быть, это чем-то поможет?       — Если ты готова, то я могу его сделать немедленно, — отозвался целитель и остро взглянул на гостью. — Узнать, что с тобой случилось и как ты попала к Айргедмару, совершенно необходимо, но мы не станем тебя торопить.       — Я буду тебя охранять, но ты не будешь жить под арестом, — между тем уверенно ответил Аэд и задумался. — Замок окружен незримой завесой, которая не пропустит фоморов, посмей они явиться сюда.       — Что насчет людей? — спросил Диан. — Например, те, что живут здесь. Туристы и постояльцы, — он чуть фыркнул.       — Будем тщательно изучать всех, кто находится здесь и собирается остановиться на отдых, — решил светловолосый.       — Я готова, — вздохнула Инис, не прерывая до этого беседы мужчин, — Меня, наверное, и так не существует для обычного мира, — озвучила она свои недавние мысли, — ни документов, ни настоящей личности. Самый настоящий призрак, — с грустным смешком добавила девушка.       — Не бойся, моя призрачная королева, я буду рядом, — пообещал Аэд и мягко потянул гостью к себе, приглашая пересесть к нему на колени. Кивнул старшему родственнику: — Диан, приготовишь отвар?       — Да, я скоро вернусь, — подтвердил тот и вышел из помещения.       Инис улыбнулась снова и воспользовалась приглашением, обхватывая шею мужа руками и утыкаясь носом ему в плечо, греясь и успокаивая изрядно расшатанные нервы.       — Будет ли все хорошо? — тихо спросила она спустя пару минут, все так же не расцепляя объятий и даже почти ничего уже не страшась. Наверное, не слишком это было правильно полностью полагаться на мужа, а до него на дядю, но события вокруг девушки закрутились настолько быстро, что ей очень хотелось переложить все проблемы на сильные мужские плечи, а самой спрятаться за широкой спиной и позволить Аэду ее оберегать.       — Мы приложим все усилия, чтобы все стало хорошо, — негромко отозвался упомянутый муж и, помолчав, добавил: — Отвар поможет тебе не просто вспомнить забытое, но полностью пережить еще раз и, самое главное, осознать события воспоминаний. Диан говорит, что ты не просто о чем-то забыла, но и вовсе на некоторые вещи не обращала внимания, хотя не заметить их было трудно. Я тоже это заметил. Правда и особенно ее осознание тебя могут шокировать, но я здесь и за тобой присмотрю.       — Наверное, это дядя постарался, — все так же в плечо пробормотала Инис, — он очень взволновался, когда я сказала, что мы не могли найти наш дом, — она примолкла, наслаждаясь объятиями, а потом подняла голову, встретившись взглядом с глазами Аэда. — Я и так потрясена всем происходящим, но рядом с тобой все это пугает не настолько сильно, — Инис чуть помедлила, скорее раздумывая, будет ли это уместно, чем стесняясь, а потом коснулась губами губ мужа, прикрывая глаза.       Тот и не стал ничего говорить, только крепче обнял свою королеву, отвечая на поцелуй.       Так их и застал вернувшийся целитель, который не стал каким-либо образом привлекать к себе внимание, а молча поставил рядом с супругами крупную чашку с дымящимся отваром и присел на стол рядом.       Аэд мягко отстранился от Инис и протянул ей чашку:       — Выпей до дна. И ничего не бойся.       Девушка густо покраснела, смущенная тем, что их застукали, но чашку взяла, хоть и не торопилась пить. Сказать, что ничего не надо бояться, было легко, куда сложнее было действительно не бояться хотя бы того, что ее уютный маленький мирок, и так безжалостно разрушаемый, рухнет окончательно, как только к ней вернется память. Но все-таки поднесла чашку к губам и залпом выпила, крепко жмурясь не от горечи напитка, а скорее от страха.       Аэд осторожно взял из ее рук пустую чашку, поставил подальше от края стола и обнял девушку крепче. Оставалось лишь ждать, когда отвар подействует.       Не открывая глаз, Инис вновь уткнулась носом ему в плечо, напряженно ожидая, когда накроет головной болью и тошнотой. Но минуты шли, и не происходило ничего, все было как прежде, пока она не почувствовала, как где-то под волосами ее словно что-то щекочет, то ли маленькие лапки, то ли чьи-то пальцы, словно снимающие паутину.       «И это все?» — обескуражено подумала девушка, а потом эту «паутину» рванули настолько сильно и больно, что Инис вскрикнула и крепче вцепилась в мужа. А потом стало не до криков: воспоминания и знания, так долго сдерживаемые заклятиями ее дяди, лавиной хлынули в голову. Поток их был настолько велик и стремителен, что девушка в какой-то момент обмякла в руках Аэда, и лишь частое дыхание говорило о том, что сознание Инис так и не потеряла.       …Холм давно зарос клевером и травой, но среди зелено-сиреневого разнотравья еще виднелись остовы каких-то человеческих построек. Холм опоясывал крепкий деревянный забор, на котором висела ярко-красная табличка с надписью: «Опасная зона. Не входить». Именно у этой таблички и собрались несколько малышей — судя по сине-белой форме и рюкзачкам, школьники, но вряд ли достигшие даже восьми лет.       — А вот у тебя никогда… не хватит туда зайти! — один из мальчишек ткнул в рыжекосую девочку пальцем. — И про… ты врешь, и про то, что гладила собаку мистера… — лицо говорившего расплывалось мутным пятном, а часть слов терялась, словно в какой-то момент приглушали звук на экране телевизора.       — Не вру! — запальчиво возразила девочка с рыжими, чуть лохматыми косами, явно Инис в детстве.       — Тогда докажи — под… на верхушку этого холма! — ее оппонент ткнул в какую-то торчащую из верхушки холма деревяшку.       Было видно, что девочка мнется (ей явно запрещалось ходить туда, как и любому из этих детей, чьи лица и эмблемы на школьной форме расплывались так, что даже Аэд с Дианом, видящие воспоминания Инис вместе с ней, не могли их рассмотреть). Но доказать своим друзьям, что она не врет, девочке явно хотелось еще больше.       — Ладно, но вы!.. — Инис скинула рюкзачок на траву и нырнула в дыру под забором, выкопанную то ли бездомными собаками, то ли каким диким животным. На мгновение брыкнули в воздухе черные лакированные ботиночки — и девочка вылезла с другой стороны.       Оставшись одна, она растеряла почти весь свой пыл, по крайней мере, от забора отлипать не спешила, робко озираясь по сторонам, и вздрогнула, когда в траве что-то зашуршало. Но ничего страшного не произошло: к ногам маленькой Инис выкатился всего лишь самый обычный еж. Девочка даже хихикнула от неожиданности и, как всякий ребенок, бесстрашно протянула руку к животному. В лучах солнца ярко блеснул черными гранями жемчужный браслет. Но животное в руки не далось и повело себя очень странно — заверещало и клацнуло мелкими острыми зубами. Девочка испуганно отдернула руку и отскочила в сторону, припустила к холму. Но за мгновение до того, как она отвернулась, над ежом поднялась гротескно-корявая, но явно не человеческая тень. Инис из прошлого этого не заметила, но Аэд и Диан могли ее хорошо разглядеть.       Тем временем Инис бежала быстро-быстро, явно стремясь как можно скорее выполнить условие и уйти из этого места, и под ноги не смотрела совершенно. Еще один шаг — и ребенок с визгом летит в какую-то дыру. Удар. И снова смена картинки, видимо, тут маленькая Инис потеряла сознание. Пришла она в себя в каменной пещере, стен и потолка было толком не разглядеть из-за клубящегося по углам мрака. Только в центре на каком-то постаменте разливалось яркое, золотистое сияние, так похожее на сияние Аэда и в то же время совершенно другое — более необузданное и дикое. Но разве ребенок это поймет? Инис поднялась и, прихрамывая, как мотылек направилась на свет.       На постаменте лежал золотой медальон. Тонкая детская ручка потянулась к нему, ухватила и поднесла к глазам. Видимого замочка у него не было, но девочка, аж высунув язык от усердия, все равно попыталась его открыть, вертя и так, и эдак. В какой-то момент показалось, что у нее так ничего и не выйдет, но вот раздался тихий щелчок — и медальон раскрылся, чтобы в следующее мгновение с мелодичным звоном рассыпаться в прах. И одновременно с этим из медальона вырвалось еще более яркое сияние, ударив малышку прямо в грудь, туда, где билось маленькое сердечко.       Следующие картинки были очень похожи — сплошной золотой кокон с алыми всполохами. А потом все закончилось, сияние исчезло, словно втянувшись в девочку, скорчившуюся на полу. Пиджачок у нее на спине обгорел и дымился, а на обнаженной спине, аккурат напротив сердца, пульсировала красно-золотым уродливая язва. Но как будто и этого было мало, в угасающем сиянии было видно, как на ребенка метнулась все та же уродливая тень, но с воем отскочила обратно. А до того, как она успела повторить, у нее на пути встала размытая фигура. Она расплывалась, словно глаза того, кто на нее смотрел, туманились пеленой слез. Неизвестный легко сразил заметавшуюся тень, а потом развернулся к еще больше сжавшейся девочке. Присел рядом, протягивая руку и бережно стирая слезы, что-то при этом говоря на незнакомом языке. То есть это Инис он был незнаком, а Аэд с Дианом вполне могли разобрать:       — Все закончилось, маленькая, никто не причинит тебе вреда, — на Инис смотрело очень красивое, но однозначно не человеческое лицо. — Не бойся меня, маленькая, — повторил Айргедмар, — все будет хорошо, — он бережно поднял девочку на руки. Ее собственная рука безвольно качнулась, и прежде целый жемчужный браслет крошкой осыпался на пол, а потом стало темно.       Открыла глаза девочка уже в светлом просторном помещении, на нее смотрел мужчина средних лет, в лице которого, впрочем, угадывалось лицо ши.       — Ты кто? — слабым голоском пискнула малышка.       — Твой дядя, маленькая Инис, — мужчина улыбнулся, — и я рад, что ты наконец открыла глазки…       — Что думаешь, Диан? — Аэд обнимал прикорнувшую было жену, которую сморило нечто наподобие сна. — Знакомо место?       — Холм иной, а вот энергия медальона знакома, — старший родич взглянул на младшего. — Ты ведь тоже ее узнал, так ведь? Она ведь тебе родная.       — К сожалению. Не знаю, где и как Айргедмар сумел раздобыть ее, — покачал головой светловолосый. — Теперь ясно, зачем фоморы охотятся за ней: без нее своего короля им не вернуть. Воспоминания Инис подтвердили то, что прежде было нашей догадкой.       — Они перевернут всю Ирландию, пока не поймут, что она могла найти убежище только в одном месте: в твоем замке, — заметил целитель.       На что тот нахмурился:       — Они боятся соваться в мои владения. И определенно не совались прежде. Но теперь кто-то из них наверняка пожалует на завтрашний фестиваль и когда увидит мою Королеву… — он встрепенулся, чуть меняя положение, точно хотел встать и передумал. — Не спустим с тебя глаз, — пообещал он упомянутой Королеве, которая уже окончательно пришла в себя, но опять помалкивала, слушая.       Воспоминания вымотали ее, но, может, это и было хорошо, потому что сил на эмоции тоже не осталось. Впрочем, даже и с ними на дядю девушка бы не злилась. Он ее спас, скорее всего, он спас и ее настоящих родителей, и друзей, и, наверное, всю Ирландию. Да и вообще присматривать за медальоном было явно куда проще, чем за шебутным ребенком. Он бы мог вернуть силу в медальон (Инис была в этом уверена), но вместо этого заботился о ней как о родной. И погиб из-за нее.       — Любимый, — такое обращение к мужу сорвалось само собой как нечто естественное, под влиянием момента, — я хочу сама отомстить за дядю, — Инис наконец открыла глаза, все еще зеленые, с золотистым ободком по краю радужки. — Если у меня есть какая-то сила, значит, я могу научиться ей управлять и использовать? Не все же время убегать и прятаться…       Она могла легко заметить, как он вздрогнул, услышав необычное обращение, но ничего не сказал. Изучил долгим взглядом, вздохнул:       — Тебе в любом случае нужно научиться защищаться, потому как мои чары иссякнут в Самайн — а фоморы знают, что от Самайна до Йоля мои силы… находятся не здесь, — уклончиво ответил Аэд. — Но прежде всего, нужно помочь тебе освоиться с чужой мощью: сила фомора, тем более короля, особенно разбуженная сила, очень быстро истощит недолговечное человеческое тело. К счастью, я знаю, что может помочь.       — Те три яблока, которые тебе принесли в качестве эрека* за моего сына? — негромко спросил Диан, отчего-то понизив голос.       — Три яблока из садов гесперид, — подтвердил Аэд. — Одно из них продлит жизнь Инис и поможет ей обуздать чужую силу внутри.       — Значит, я была права в Бельтан, говоря, что жить мне осталось не так уж и много, если эта сила меня убивает? — все-таки женская интуиция и без волшебства сродни пророческому дару. — Яблоки? Это разве не греческая мифология? И они тоже реальны? — на собственной скорой смерти девушка тоже постаралась внимания не заострять, чтобы не давать волю страху.       — Реальны, как и множество других чудесных вещей, — подтвердил муж. — Нам повезло в том, что не нужно их добывать: три яблока действительно есть у меня, и они спрятаны в замке. Их в самом деле привезли из Греции, точнее, из незримой Греции, которую вы, люди, зовете мифологической, Древней. Люди похожи на свечи: быстро сгорают под действием огня. Но существуют вечные свечи, и одно такое яблоко…       — …Даст тебе продолжительность жизни, сравнимую с нашей, — закончил за родича Диан. — Подумай о том, согласна ли ты принять подобное бремя.       — Он не шутит, — на всякий случай добавил Аэд, покосившись на него.       Девушка замолчала, размышляя и взвешивая все, а потом медленно кивнула:       — Я согласна, — жить хотелось отчаянно, — мои настоящие родители или не помнят меня, или давно смирились с потерей. Сейчас у меня в принципе нет никакой другой жизни. А жить очень хочется, — честно и прямолинейно призналась она.       Оба мужчины переглянулись, словно о чем-то безмолвно переговариваясь, затем Аэд кивнул.       — Хорошо, Инис. Я дам тебе яблоко. Не будем откладывать, — он мягко поднял девушку и сам поднялся с места. Пару мгновений вглядывался в ее глаза и повторил: — Да, не будем медлить. Чем скорее освоишься, тем будет лучше для всех. Кроме фоморов, конечно, — чуть криво усмехнулся.       — Встретимся вечером, — сказал Диан. — Постараюсь узнать, что слышно в округе, — и вышел из зала.       — Ага, — Инис крепко обхватила мужа за шею, — я не хочу, чтобы повторилась вчерашняя ночь, — девушка невольно содрогнулась от воспоминаний и крепче прижалась к нему. А что делать потом с долгой жизнью, она как-нибудь да разберется, потом, как все успокоится. — А кем я теперь буду? Человеком или этим фомором и у меня отвалится из-за этого какая-нибудь часть тела? — шутка вышла так себе, но вот вопрос был задан вполне серьезно.       — Ты останешься собой, милая Инис. Если угодно, можешь считать себя волшебницей, — ободряюще улыбнулся ей тот и взял за руку. — Пойдем, здесь есть особый сад, которые люди не видят. Яблоки находятся именно там.       — Хорошо, без руки или ноги я бы чувствовала себя неуютно, — девушка снова улыбнулась, но быстро перестала улыбаться. — Да, пойдем… Скажи, а я смогу продолжить свою обычную учебу с тем заклятием, что ты на меня наложишь?       — Не все фоморы выглядят уродливо по меркам людей, — качнул головой Аэд с чуть заметной усмешкой. — Какую учебу? — сходу не понял и растерянно нахмурился.       — Ты меня успокоил, — чуть улыбнулась Инис, а потом насмешливо фыркнула: — Обычную учебу. Я и школу закончила, экстерном, и год отучилась на переводчика. Еще три года учиться осталось, и с сентября я должна приступить к обучению на втором курсе. Я училась через Интернет, прямо из дома.       — Ну, Интернет здесь быстрый, канал широкий. Или ты подумала, что раз имеешь дело с персонажами старых сказок, то у нас есть только огромные библиотеки в стволах зачарованных дубов, а письма посылаем друг другу исключительно с вороном или совой? — он тихо рассмеялся. — Ход времени не остановить, Инис, и каждый должен меняться. В комнате, где ты проснулась, в шкафу лежит ноутбук — бери его, если хочешь.       — А вы и правда так раньше письма посылали? — с почти детским любопытством спросила Инис. — Спасибо, любимый, — она улыбнулась, а потом спросила с беспокойством: — Может, мне все же не стоит здесь оставаться? Чтобы не навлечь ни на кого неприятности? — куда идти Инис не знала, но это было бы неправильно подвергать других тому, что она пережила сама.       На это Аэд остановился, развернул жену за плечи и тихо, но очень твердо сказал:       — Я дал слово тебя защищать. Кем ты считаешь меня, если хочешь не позволить мне сдержать свое слово? В нашем мире сказанное имеет особое значение, а уж слово Короля… — он покачал головой. — Не позорь меня, Инис.       — Извини, — девушка шагнула к нему и уткнулась лицом в грудь. — Но они убили дядю, — Инис всхлипнула, — и я не хочу, чтобы погиб кто-то еще, — по щекам покатились беззвучные слезы.       Аэд тут же обнял и крепко прижал к себе девушку. Он не был с ней суровым, но считал нужным объяснить вещи, которые она просто не знала:       — Это не твоя вина, милая. Нам объявили войну, — он чуть отстранил ее от себя и заглянул ей в глаза. — И те, кто это сделал, заплатят за причиненное горе.       Инис сморгнула и судорожно кивнула:       — Я все еще не понимаю слишком многого, но не хочу, чтобы то, что случилось с моим домом, произошло и здесь.       — Мы сделаем так, чтобы этого не случилось, — произнес он, вновь взял жену за руку, и они продолжили путь.       Светлые холл и коридоры, по которым они шли, на глазах наполнялись жизнью. Сначала им начали встречаться работники и гости замка-отеля, спешившие каждый по своим делам либо, напротив, неспешно наслаждавшиеся отдыхом. Светлый камень, из которого построили замок, выглядел чистым, как будто минувшие года на нем не сказались. Богатые гобелены и драпировки, множество живых растений, цветов и обилие окон и всевозможных светильников, сейчас негорящих, умудрялись сочетаться собой в совершенной гармонии, не перегружая собой интерьер.       Супруги прошли через весь замок и вышли на задний двор, где увидели превосходно ухоженный сад. Дикие растения сочетались с культурными, и все росли естественно, не мешая друг другу. Зеленые стены в западной части сада образовали красивую арку из переплетенных ветвей и цветов. В саду заливались песнями птицы.       — Нам сюда, — Аэд подвел Инис к арке, за которой цвела изгородь, и кивнул на нее: — Идем, ты увидишь еще один сад.       Пока они шли Инис немного успокоилась, под конец даже начав с интересом смотреть по сторонам, разглядывая людей и интерьер. Но только в саду девушка облегченно выдохнула:       — Как же тут хорошо, — Инис слишком привыкла жить на природе, так что несмотря на всю красоту замка, сад ей показался куда краше. А вот на арку она посмотрела с боязливым любопытством, но, тем не менее, шагнула под ее свод решительным шагом и быстро, чтобы не передумать.       В этом, другом, саду было еще красивее, чем в первом. Здесь, помимо привычных и знакомых девушке растений цвели такие, которые трудно было вообразить даже в самом фантастическом сне. У многих преобладала окраска, не похожая на привычные: стебли имели синий оттенок, переходили в лазурные прожилки и оканчивались лиловыми отростками, удобно расположившимися на площади изумрудного листа. Другие отливали алым и темно-зеленым, третьи напоминали миниатюрные солнца. Аромат в воздухе стоял невозможный, необыкновенный. А в самом центре дивного сада росла яблоня, и три особенно крупных плода на ней отливали истинным золотом.       — Возьми, — Аэд протянул руку и сорвал самое крупное яблоко, повернулся, чтобы вручить жене. — Съешь его целиком, но учти, что оно очень кислое.       — О-о-ох, — только и выдохнула Инис, сжимая в ладонях яблоко, но не торопясь его есть. Все внимание девушки было поглощено открывшимся зрелищем. — Это невероятно! Аэд, это удивительно! — в голосе девушки звучал совершенно детский восторг, да и выглядела она совершенным ребенком, который попал в настоящую сказку. Словно и не было последних суток. И надо бы было взять себя в руки и действительно сделать то, для чего они сюда пришли, но восторг был сильнее.       Он улыбался, видя искреннюю радость, и радовался вместе с ней, желая разделить ее впечатления. Для него, выросшего среди подобных чудес, изумление Инис казалось чем-то неожиданным, но приятным. Это было прекрасно, чисто и искренне, как бывает лишь в детстве, кроме того, он был рад еще и потому, что Инис забыла о бедах хотя бы на пару минут.       — Можешь приходить когда угодно, если тебе здесь нравится, — разрешил он, наблюдая за женой с удовольствием. — Замок уже тебя знает. Он будет рад поделиться с тобой чудесами.       — Здорово… — выдохнула девушка, переводя восторженный взгляд с сада на мужа. — Спасибо за такой подарок, любимый… — Как и до этого, Инис прильнула к его груди, только не плача, а глядя ему в лицо сверху вниз влюбленно и счастливо. — Этот сад словно сказка, — прошептала она.       В медовых глазах светилось тепло, но вместе с ним и некая толика грусти, которую можно было заметить, когда Аэд смотрел на Инис. Затем он встрепенулся, расправил плечи и погладил девушку по спине, после чего пальцами прошелся по щеке.       — Не будем забывать о том, что сказки бывают разные, — он мягко подтолкнул ее же руку с яблоком к ее рту. — Я не хочу торопить, однако у нас есть иные дела, о которых необходимо позаботиться до начала фестиваля: нужно убедиться в том, что незваные гости сюда не войдут. Фоморы здесь до начала зимы не осмелятся показаться, но ведь они тоже могут общаться с людьми. Некоторые становятся их слугами. И не всех можно выявить сходу.       — Ой да, — спохватилась и смутилась Инис, переводя взгляд на яблоко. — Извини, сейчас его съем, — девушка вновь посмотрела на Аэда и серьезно попросила: — Только не смотри, пожалуйста, так грустно, и если я что-то могу для тебя сделать — просто скажи. Я понимаю, что по сравнению с тобой или твоим… — тут Инис запнулась, но все-таки произнесла: — … дедушкой, я вообще ничего не могу и это меня надо защищать, но, по крайней мере, выслушать или просто быть рядом с тобой могу, — она смутилась, покраснела и наконец поспешно поднесла яблоко к губам, откусывая от него сразу большой кусок. Яблоко и правда оказалось настолько кислым, что заломило зубы, но девушка упорно продолжила его грызть и старательно жевать. Лекарства редко когда бывают вкусными, и тут надо просто перебороть себя. В конце концов, она сама так решила, и теперь глупо сворачивать с полпути.       А еще она услышала тихий смех. Но нет, Аэд смеялся не над ее мучениями с кислым волшебным фруктом.       — Ты только Диана так при нем самом не назови, ладно? Он, конечно, отец моего отца, но когда живешь так долго, оказывается, что в точных цифрах разницы между нами немного. Впрочем, сосредоточься на яблоке, не стоит от него отвлекаться.       Инис вновь покраснела и кивнула, сильнее вгрызаясь в яблоко, и догрызла его до конца, только хвостик остался. С трудом проглотив остатки, девушка схватилась за челюсть:       — Какое же оно кислое… — едва разжимая зубы, пробормотала она. — И что я теперь должна чувствовать или делать? — она облизнулась и поморщилась: во рту по-прежнему оставалось кисло.       — Всего лишь отправиться спать, — отозвался Аэд, наблюдая за ней. — Насколько я знаю, никаких особенных переживаний не запланировано, но проснешься, как люди говорят, — он усмехнулся, — другим человеком. Нам повезло, что Ламмас проходит именно здесь, и нет нужды покидать пределов замка. Мне понадобится уйти до обеда, но потом я вернусь. Справишься тут? Весь замок в твоем распоряжении — только никуда из него не уходи и не давай себя увести. Особенно незримыми тропами.       — Хорошо, только возвращайся и, — она вновь густо покраснела, благо светлая кожа в полной мере давала рассмотреть румянец, заливший щеки, шею и даже уши, — приходи опять ко мне, ладно? — тихо закончила Инис, приподнялась на цыпочки и поцеловала Аэда в щеку. — Удачи. Я буду ждать тебя.       — Конечно, — пообещал тот. Проводив девушку до арки, выходу из волшебного сада, сам первым ту миновал и скрылся из виду.       Инис только вздохнула, покидая чудесный сад вслед за мужем. Но сразу в замок она не вернулась: побродила немного по обычному саду, наслаждаясь зеленой свежестью и пением птиц, посидела в укромной беседке, думая о том, что произошло, и пытаясь оплакать дядю. Последнее ей, впрочем, не удалось, Инис не смогла пролить ни слезинки, так и смотрела в одну точку абсолютно сухими глазами. А потом все-таки вернулась к себе в комнату. На кухню тоже не забыла завернуть, заказав завтрак, и уже потом прочно засела за ноутбук. Раз слезы в одиночестве не шли, то лучше было заняться делом. К тому же, ей действительно важно было провести какое-то время наедине с глобальной сетью. За сегодняшнее утро она услышала многое, кое-что объяснили, но не все, так что Инис срочно требовалось эти пробелы восполнить. Заодно и забыться, чтобы обилие информации напрочь вытеснило все другие мысли. И наступления времени обеда Инис, разумеется, тоже не заметила, хотя от обилия имен и событий ирландского фольклора уже голова шла кругом.       За окном солнце достигло зенита, когда за спиной девушки тихо скрипнула дверь (показалось, что чуть громче, чем следовало), и знакомый голос поинтересовался:       — Решила не отставать в учебе или же одолело любопытство? — Аэд закрыл ладонями глаза Инис, мягко подкравшись.       — Ой, — в первое мгновение девушка чуть ли не подпрыгнула от неожиданности, а потом узнала и голос, и руки, и очень обрадовалась. Накрыла своими руками его и улыбнулась. — С возвращением домой, — освободиться Инис не пыталась, поглаживая пальчиками пальцы Аэда. — Скорее пытаюсь осознать все, что вы с Дианом мне рассказали, и почерпнуть что-то еще, теперь, когда нет дурноты и все это остается в памяти — самое время воспользоваться моментом.       — Что же ты разузнала? — заинтересовался тот, выйдя из-за спины и обняв супругу за плечи. Перед девушкой мерцал экран ноутбука с открытой страницей, и Аэд не без любопытства глянул на ее содержимое.       — Перечитала кучу легенд, — улыбнулась Инис, прижимаясь к боку мужа и прикрывая уставшие глаза. — Я, оказывается, многое из этого читала, но забыла… А у тебя, оказывается, есть сын… — в голосе Инис прозвучали едва заметные нотки ревности. — Я ведь правильно поняла, что Кухулин — твой сын, Луг Самилданах? — девушка подняла глаза, заглядывая в лицо мужа.       Тот рассматривал страницу, с которой на него смотрел портрет упомянутого сына в представлении художника, затем перевел взгляд на жену с весьма задумчивым выражением лица и кивнул.       — Его давно нет в мире людей. Он и его мать были людьми и в конце своей жизни ушли в Страну вечного лета. Очень давно, — в голосе мужчины слышалась грусть. — Я навещаю их каждый год, но сюда они не вернутся, — тут же попытался сменить тему и склонил голову набок, чуть прищурившись. — Ты провела основательное расследование. Что же ты теперь обо мне думаешь?       Инис долго, молча смотрела на мужа, потом вздохнула, скинула с ног туфли и встала на стул. Теперь она смотрела на Аэда сверху вниз, возвышаясь над мужчиной на добрых две головы.       — Теперь, — девушка обхватила ладонями лицо супруга, — я уверена, что только ты сможешь остановить фоморов, — она могла еще много чего сказать, что теперь рядом с ним ощущает себя еще большей дурочкой, что ревнует к умершей супруге, что ей этот мир кажется теперь еще более страшным и чуждым. Могла, но вместо всего этого нежно улыбнулась и сказала: — И я тебе по-прежнему верю и доверяю, — а потом наклонилась к губам Аэда и не менее нежно поцеловала.       Ему было странно смотреть на нее снизу вверх, и в первый момент не было ясно, для чего Инис забралась выше. Возражать, впрочем, не стал, ожидая, что она сделает дальше, и удивился, обнаружив, что жена только что не бурлит противоречивыми чувствами. Когда та наклонилась к нему, руки мужчины сами собой обхватили девичий стан и мягко прижали к нему самому, и на некоторое время воцарилась тишина, пока они целовались.       Инис чуть отстранилась только тогда, когда воздуха стало не хватать и поцелуй пришлось прервать, но со стула так и не слезла, и рук не убрала, вместо этого кончиками больших пальцев нежно огладив скулы и прочертив линию подбородка. На припухших от поцелуя губах играла едва заметная нежная улыбка.       — И этого доверия к тебе ничто не изменит, — чуть хрипловатым от сбивающегося дыхания шепотом сообщила Инис.       — Совсем прямо ничто? — еще тише спросил Аэд, наблюдая за ней. Ему нравилось стоять вот так, без движения, просто наслаждаясь приятным обществом — и не было в его поведении ничего чрезмерного. Его отношение к ней будто бы выровнялось, вместе с тем Инис могла заметить, что в самом мужчине появилось больше спокойствия — так непохоже на их встречу в Бельтан.       — Нет, — девушка помотала головой, — я знаю, что ты меня не предашь и не обманешь, не будешь использовать в своих интересах, а то, что ты не все мне говоришь — у каждого должны быть свои тайны, — Инис смущенно улыбнулась и погладила Аэда по щеке, — и когда ты будешь готов, ты со мной ими поделишься, — она вновь склонила голову и поцеловала мужа в нос. — А сейчас ты, наверное, хочешь пообедать и отдохнуть?       Он усмехнулся, не сказать, что б с облегчением, подхватил жену за талию и закружил по комнате — для него она казалась легче пера.       — Милая, заботливая Инис. Удивительно, что ты первым делом вспоминаешь не о себе, учитывая, что тебе довелось пережить и какие удивительные события продолжают с тобой случаться… а сколько их будет впереди? Но полно о грустном, — ему в голову пришла некая мысль. — Что скажешь, если мы заберемся на крышу и пообедаем там, наслаждаясь теплом? Непогоды сегодня можно не ждать.       — Если я буду думать о себе, то я забьюсь куда-нибудь в шкаф и целый день буду плакать, — улыбка Инис померкла. — Так что я лучше буду думать о тебе. Давай, — девушка встрепенулась, — это же так романтично, во всех фильмах твердят! — сообщила девушка, но тут же смущенно потупилась.       — Ох, Инис, — светловолосый вздохнул особенно тяжко, привлек к себе жену и поцеловал ее в лоб. — Пойдем на кухню, познакомишься с поварами и заодно решишь, чем будем угощаться на крыше.       Он снова стал беззаботным как ни в чем не бывало, вывел Инис в коридор и повел на упомянутую кухню, размещенную почти в другом крыле замка. По дороге им попадались туристы, персонал и курьеры, которые доставляли вечернюю корреспонденцию прямо к комнатам, все улыбались и приветливо кивали, приветствуя друг друга. Аэд отвечал им тем же, ведя свою спутницу чуть впереди себя, точно желая, чтобы все обратили свое внимание на нее.       Еще до того, как они нашли кухню, до них долетел чудесный аромат готовящихся там лакомств: замок готовился к обеду для всех своих обитателей.       — Пахнет вкусно, — Инис алчно принюхалась, и ее желудок тут же громко заурчал, напоминая, что горе-горем, но молодому организму требуется что-то существенное. Девушка смущенно потупилась, покосившись на Аэда. На кухне, правда, стало не до смущения: глаза сначала разбежались, а потом уперлись в кремовые корзинки с засахаренными кусочками фруктов и так там и прилипли. Это лакомство Инис всегда любила, и дядя часто привозил их из города. Об остальных блюдах сладкоежка Инис позабыла напрочь.       — Вижу, вижу, что тебе по душе, — рассмеялся мужчина, подманил кого-то из слуг (как оказалось, к нему поспешил ажно шеф-повар) и что-то тому тихо сказал. Шеф теперь уже сам распорядился помощникам принести глубокую корзину, застелить широкой салфеткой в красную клетку и положить туда все, что захочется юной хозяйке. Аэд именно так и велел: относиться к Инис в качестве супруги хозяина замка.       Сам же упомянутый хозяин не спеша расхаживал по кухне, везде совал свой нос, общался с поварами и шефом, обсуждая разнообразную снедь, обмениваясь советами и кулинарными хитростями. Инис воочию видела, что ее муж действительно разбирается в кухонных премудростях, при этом главный человек на, собственно, кухне, вовсе не всегда во всем соглашался, напротив, высказывая мнение, отличное от суждений Аэда, но при этом разговор не превращался в спор, а различные мнения дополняли друг друга — и прочие повара слушали с удовольствием.       Наблюдая за мужем, девушка даже от пирожных отвлеклась, о том, что нужно собрать корзинку для их пикника, так и вовсе забыла. Помощник шеф-повара терпеливо ждал, пока девушка обратит на него внимание — не дождался и вежливо кашлянул у нее над ухом, напоминая о себе. Инис вздрогнула, тряхнула головой. Конечно, велик был соблазн набрать одних пирожных, но девушка все-таки сумела взять себя в руки и тоже занялась делом. В корзину отправилось и аппетитное мясо с картофелем на шпажках, и салат к ним, набрала Инис и разных пирогов — по паре кусочков, чтобы попробовать все, и, разумеется, пирожные. Чуть подумав, девушка еще и заботливо добавила к этому гастрономическому разнообразию спагетти с мясом и овощами — это она могла наесться одними пирожными, а Аэду требовалось нормальное питание. К еде добавились и столовые приборы на двоих, а еще девушка, не зная какие напитки предпочитает муж, взяла на свой вкус красный лимонад. Когда изрядно потяжелевшая корзинка захлопнула крышку, Инис чуть смущенно позвала:       — Любимый, идем? Все, что нам нужно, собрано.       — Идем, — улыбнулся тот и подхватил корзину, не собираясь, разумеется, позволять, чтобы тяжесть несла сама Инис.       Они покинули гостеприимную жаркую кухню, поднялись все выше и выше и, в конце концов, выбрались на просторную площадку на крыше, ограниченную зубцами и широким квадратным башенным крылом с одной стороны. Здесь разбили еще один сад и поставили широкие качели-диван под шелковым балдахином, на которые Аэд указал супруге и помог ей сесть, придерживая сиденье. По бокам расцветали пышные цветочные клумбы с виду самых обычных земных растений.       — Ты и здесь сад создал, — восхищенно проговорила Инис, усаживаясь на качели и улыбаясь. — Красиво очень, — она перегнулась через перила, почти невесомо касаясь пальцами плотного бутона. — У нас в саду тоже такие были, окружали вольер с кроликами… — девушка закусила губу и выпрямилась, отводя взгляд от цветов: и сад, и кролики погибли вместе со всем остальным.       — Если хочешь, заведем кроликов здесь, — Аэд устроился рядом, поставил на сидение между собой и женой корзину и открыл, изучая содержимое, и перевел взгляд на Инис. — Прошлое всегда уходит, но на смену ему приходит будущее. От нас зависит, каким оно станет.       — Давай, — девушка с благодарностью посмотрела на супруга, потом перевела взгляд на содержимое корзины, выудила оттуда сначала салфетку, расстелила ее на коленях Аэда, а потом контейнер со спагетти и вручила его мужу. — Вот, обязательно все съешь, — сама же тут же вцепилась в пирожное: сладкое не только было ее любимым блюдом, но и всегда поднимало настроение. Откусила кусочек от пирожного, зажмурилась, а потом спросила. — И каким оно станет?       Он поднял бровь, открыл контейнер, а затем достал пару красивых тарелок и разложил спагетти по ним обеим (на радость жене, себе взяв чуть больше), после чего протянул одну Инис:       — Одними пирожными сыта не будешь. Так что давай, помогай, — чуть усмехнулся. Дождавшись, когда жена справится с неурочным десертом, он задумался и ответил на заданный вопрос: — Раз уж ты закопалась в своем расследовании глубоко, то наверняка знаешь, что в прошлом мне доводилось предсказывать будущее — но сейчас я не знаю, что будет. Но это не повод страшиться его.       — Я люблю сладкое, — Инис облизнула испачканные в креме пальцы и взяла тарелку, смущенно улыбнувшись, затем посмотрела на мужа, на этот раз без улыбки, но серьезно и очень открыто. — Если ты рядом со мной, мне никакое будущее не страшно.       — Значит, у нас нет повода скормить все мне и оставить тебя полуголодной, — непонятно по какой логике заключил Аэд чуть весело, затем посерьезнел и кивнул. Между его пальцев мелькнул маленький золотистый сияющий шарик.       — Так почему ты все-таки сияешь? — Инис протянула руку и погладила мужа по щеке. — Утром и сейчас вот… От того, чем я шандарахнула фоморов, мне так плохо было, а от твоего света наоборот так тепло и уютно.       — Милая, в Интернете даже об этом написано, — рассеяв шарик и закончив опустошать тарелку, Аэд протер ее бумажной салфеткой, которую убрал в бумажный пакет. — Я ведь связан с Солнцем. Ты же наверняка читала о солярных богах, — он извлек шпажки и открыл банку с салатом, намереваясь продолжить их трапезу на свежем воздухе. — Разумеется, Солнце — это огромный шар горячего газа, в котором идут реакции термоядерного синтеза, что абсолютно никак не мешает существовать связи между ним и Землей, а на Земле — с некоторыми особенными существами нечеловеческого происхождения.       — Читала, — кивнула Инис, — но твоя биография меня занимала больше, — Инис залилась краской, как будто ее поймали на чем-то неприличном, и отвернулась. — Так что на остальном наверное внимание заострила… — девушка без особого аппетита отправила в рот пару вилок спагетти. Потом тихо фыркнула. — Древний бог рассуждает о термоядерном синтезе, надо же.       — А что мешает древнему богу это делать? — иронично поинтересовался тот. — Я ведь говорил, что таким, как я, пришлось приспособляться жить в постоянно меняющемся мире. Между прочим, у меня есть несколько ученых степеней, в том числе по ядерной физике. «Многоискусный», помнишь? Говоря уж о моей биографии… — как бы между прочим заметил он, вручив девушке шпажку. — Что тебя там так увлекло?       — Ничего, — согласилась Инис, чувствуя себя еще более глупо. Насколько же она действительно ему таковой кажется? Краснота со щек девушки уже не сходила, на мужа она и не смотрела, смущенная. — Ты, наверное, думаешь, что я совсем глупая — веду себя по-идиотски, задаю идиотские вопросы… — она передернула плечами, неопределенно покрутив рукой и снова краснея. — За все это время у тебя, наверное, и кроме той жены еще много женщин было, — пробормотала она, пряча глаза.       Инис отчетливо увидела, как муж аж замер, а на его лице появилось несказанное удивление.       — С чего бы мне думать, что ты ведешь себя по-идиотски? — переспросил он. Затем, подумав, положил снедь и посуду обратно в корзину, а саму корзину спустил на землю сбоку от качелей, не забыв вытереть руки, таким образом, устранив визуальную преграду между ними. — Милая, та история с фоморами и победой туата над ними произошла около трех с половиной тысяч лет назад по летосчислению людей. Как ты думаешь, за столь долгое время смог бы долгожитель вроде нас с Дианом остаться одиноким, если бы на то не был собственный выбор? Чего я понять не могу, так того, отчего это тебя беспокоит. Ты — моя жена, и другой сейчас на земле у меня нет. Я же тебе говорил о Дехтире, матери моего сына Кухулина, и о майских королевах прежде тебя, но ведь все то прошлое дело.       — Ну да, прошлое, — слова давались Инис с трудом, но она старалась изо всех сил, интуитивно ощущая, что так будет лучше. — Но они же наверное и старше, и красивее, и опытнее меня были, и умнее, — девушка снова дернула плечом и вновь с досадой вгрызлась в очередное пирожное. — Я не знаю, как объяснить. Не могу, потому что сама толком не понимаю, — пробубнила она.       — Просто попробуй сказать о том, что тебя беспокоит, — он ее мягко толкнул к себе и положил руку на талию. — Для чего ты сравниваешь себя с кем бы то ни было? Что еще более странно: почему ты считаешь себя хуже? Быть может, это тебе следует сомневаться, ведь другая бы на твоем месте сказала, что каждый год новая королева — это нечестно и дело наверняка тут нечисто. На все есть причина, Инис, и ты однажды поймешь. Я не имею желания или намерения обидеть тебя, но чтобы помочь — расскажи мне о том, что ты чувствуешь.       — Ну, я была бы согласна с тем, что каждый год выбирать новую королеву — это странно, если бы не одно «но»… Тогда, в Бельтан, тебя удивляли знаки внимания с моей стороны, и тогда с пирогом… — девушка сбилась, смолкла, потом тряхнула головой. — Знаешь, теперь, когда я знаю, что дядя мне не был родным, я люблю его еще больше. Да, он стер мне воспоминания и наложил похоже кучу заклятий, но он заботился обо мне, как будто я была родной дочерью. Не как о носителе какой-то там мощной силы, а как о живом человеке. Успокаивал меня, когда мне было грустно или страшно, лечил мне царапины и ссадины, приносил всякие вкусные вещи из внешнего мира и делал все, чтобы мне было комфортно и хорошо. И я о нем заботилась, когда подросла… Готовил он ужасно, — Инис тихо рассмеялась, хотя в ее глазах появились слезы, но она быстро их смахнула, вновь тряхнув головой. — Для меня это было нормально. Для нас с ним — нормально, но ты… Ты почему-то к такой заботе не привык. Значит, фиговые были жены и королевы, те, которые на один год, и дело в них, а не в тебе. Вот, что я думаю.       — Обязанность заботиться и защищать всегда лежала на мне, потому что это ответственность Короля, — Аэд бережно прижал девушку к себе и принялся легонько гладить по волосам. — Что до моих жен… Их было четыре в разное время, я не говорю сейчас о майских королевах. Три принадлежали к туата и были со мной в тот сорокалетний период, когда я занимал престол Темры, более знакомой тебе под именем Тары. Две первые, сестры короля с соседнего острова, стали моими женами вместе. После смерти обеих к концу тех сорока лет моей женой стала еще одна женщина, но она изменила мне с Кермайтом, сыном Дагды, и внуки Дагды в отместку убили меня и стали последними Верховными правителями туата перед приходом людей, — заметив лицо Инис, он счел нужным добавить: — Не так трудно вернуться к жизни, как избегать смерти, если ты древнее божество. Мой отец тоже возвращался из Страны вечного лета, если ты успела о том прочитать. Вот и я вернулся спустя несколько сотен лет. К тому времени люди, то есть, потомки материковых кельтов, заняли всю Ирландию, а туата, потерпев поражение перед ними, скрылись в Сиде — незримом мире. Чтобы вернуть силу на остров, мои матери учредили несколько празднеств и объединили их в Колесо года — от Бельтана до Остары, то есть, с мая до марта. Во времена туата Колесо тоже существовало, например, знаменитая битва, в которой фоморы были разбиты, началась под Самайн, а сами туата прибыли на землю Ирландии в Бельтан. В течение последних трех сотен лет, и еще немногим раньше, я взял на себя обязанность сохранять, беречь и приумножать заведенный порядок, включив себя в мистерии Колеса, но это требует, чтобы у Короля всегда была своя Королева. Поэтому каждый Бельтан случайная встреча приводила ко мне новую майскую королеву, если прежняя уходила. Той единственной, которая не ушла после Самайна, была Дехтире. Она прожила рядом со мной долгую жизнь, но рвалась к нашему сыну после его смерти так сильно, что я не стал удерживать и отпустил ее… — на этом Аэд остановился, не договорив, и тяжко вздохнул, не желая продолжить.       — …Ты каждый год берешь новую королеву, потому что до сих пор ее любишь? И поэтому отказался продолжать без нее? — пробормотала Инис, не отодвигаясь, но закаменев. Слушала она внимательно, но последнее царапнуло больше всего. С другой стороны, это даже хорошо: практически сразу узнать все, не испытывать иллюзий и не доводить мужчину своим навязчивым вниманием, а сосредоточиться на деле, то есть, на фоморах. — Тогда все ясно, спасибо, что сказал, — девушка натянула фальшивую и преувеличенно бодрую улыбку: как бы не было ей сейчас плохо от этой правды, показывать свое состояние Инис не собиралась, и быстро перевела тему. — Может, ты и Король и всех защищаешь, но тебе и самому нужна забота. И пока, — тут приклеенная улыбка сползла с ее губ, но девушка встряхнулась и продолжила: — я остаюсь твоей Королевой на этот год, я буду заботиться о тебе. Так что принимай это как должное.       — Буду очень рад, если мы будем вместе, — он внимательно посмотрел на нее. — Я каждый год беру новую королеву, потому что заведенный порядок требует, чтобы у Короля всегда была Королева, — повторил Аэд. — Если уходит прежняя Королева, значит, придется взять новую. Дехтире любила меня, как и я любил ее, однако она всегда знала, что я живу долго — тогда как наш сын, будучи человеком, а не туата, на землю вернуться не сможет. Поэтому она попросилась к нему, ведь ее звало материнское сердце. Таков ее выбор, и я его уважаю.       — Но почему тогда они уходят, если ты не просишь их это делать? — плечи Инис несколько расслабились.       — Проще спросить Дехтире, почему она не ушла, как другие, потому что я не знаю ответа, — взгляд мужчины обратился на запад, где догорали последние лучи солнца. — Этайн и вовсе не одобряет существование майской королевы, кем бы та ни была. Она пыталась объяснить, в чем, на свой взгляд, видит проблему и ее решение, но мы друг друга не поняли. Может, тебе удастся узнать у нее? Насколько я помню, до тебя никто не решался на разговор с ней.       — Значит, я с ней обязательно поговорю, — кивнула Инис, внутренне поежившись, но все равно полная решимости довести дело до конца. — И если уж у твоей матери будут претензии ко мне, пусть мне их и выскажет. А что касается Дехтире… — вот странно, ревность девушка к прежней супруге Аэда все еще продолжала испытывать, но в то же время прониклась к ней и симпатией. — Просто она тебя любила по-настоящему, а когда по-настоящему любят — не бросают через год. Скажи, я теперь тоже уйду в Страну вечного лета, как и она? — Инис теснее прижилась к мужу, обнимая его наконец в ответ.       — Дехтире тоже была человеком и им оставалась — потому что хотела остаться собой и боялась, что станет кем-то другим, если согласится съесть одно из золотых яблок. Ты же, если бы отказалась, очень скоро угасла бы — здесь ты оказалась права. Я не мог позволить тебе угаснуть так скоро: все, что с тобой произошло в пещере твоего дяди, не есть естественный порядок вещей, — он крепче обнял ее при этих словах. — И я приложу все усилия, чтобы ты никогда не попала в страну мертвых.       Инис вздохнула, помолчала, нежась в объятиях, а потом тихо сказала:       — Я буду рядом с тобой, пока ты сам не захочешь от меня избавиться, потому что я тебя достану своей наивностью, глупостью и всем остальным, — она приподнялась, намереваясь поцеловать Аэда в щеку, но диванчик от ее движения качнулся и Инис, взвизгнув, не удержалась и завалилась на мужчину, смущенно закусывая губу. — Вот что-то такое и я имела в виду, — пробормотала девушка.       — Ох, милая, перестань наконец считать себя глупой, — светловолосый тут же ее сграбастал и чуть подвинулся, чтобы ей было удобней лежать. К тому времени почти перестало смеркаться и ночь вступила в свои права. Поигрывая с рыжими волосами, Аэд негромко спросил: — Что скажешь о том, если мы останемся здесь и отдохнем здесь, раз уж все равно лежим? Пары часов будет достаточно, а предпраздничные хлопоты начнут и без нас. Помимо Киана и Этайн, каждый год на Ламмас приезжает Тальтиу — моя приемная мать, которая взрастила меня. Этот фестиваль — в ее честь, потому что является первым из празднеств сбора нового урожая, а Тальтиу можно, по меркам людей, назвать богиней плодородия. Сегодня вечером у нас будет множество дел. Но все это позже.       — Обряды Бельтана мне понравились значительно больше, — и хорошо, что сейчас было темно и в этой темноте не заметны ее красные щеки и смущенно опущенные ресницы, — девушка замолчала, глядя мужу в лицо, повздыхала, а потом спросила: — Скажи, а ты между праздниками с предыдущими женами встречался? Или на это есть какой-то запрет?       — Нет, запрета нет, но мы не встречались, — он чуть склонил голову набок. — Как я говорил, другой жены, кроме тебя, у меня сейчас нет, — чуть усмехнулся. — Король верен своей Королеве.       — Ага, — Инис засопела, помолчала, а потом максимально прямолинейно и быстро, чтобы не передумать, брякнула: — Тогда и запрета на то, чтобы и в постели вести себя, как муж и жена, нет? Так ведь?       — Естественно, нет, — его очень позабавило выражение ее лица, такое милое, смущенное, взволнованное и волнующее. Ночь была теплой, впрочем, тепло и мягкость девичьего тела несли свое удовольствие, к тому же Инис ему попросту нравилось обнимать, касаться и нежить.       Запоздало пришла в голову очевидная мысль: после ужасов последних суток ей, наверное, хочется утешения, уверенности и защиты, чтобы унять тревоги внутри. Неудивительно, что Инис тянулась к нему.       Кроме того, что они действительно нынче женаты.       — Иди ко мне, — негромко позвал Аэд, подтягивая жену поближе к себе, намереваясь поцеловать.       Сопротивляться она, конечно же, не стала, приподнялась и обвила руками шею Аэда, нежно улыбнувшись и со счастливым вздохом касаясь своими губами его губ. Возможно, такое поведение можно было считать неправильным, но снова испытать близость с мужем ей очень хотелось. Потому что можно было выбросить все из головы, сосредоточившись на ощущениях, что дарило единение с Аэдом, и потому, что Инис казалось, что она действительно влюблена в него и подобные желания вполне естественны и нормальны. И думать сейчас ни о чем не хотелось, только целовать и получать поцелуи и ласки в ответ…