***
Из постели они выбрались спустя час, хотя утро прошло — на это указывали и высота солнца, и отсутствие обязательного свечение хозяина замка. Со смешком заметив, что они рискуют провести в спальне весь день, Аэд поднял жену на руки, отнес ее ванную, полную теплой воды, и усадил туда, забираясь следом. Пространства как раз хватило, чтобы освежиться вместе, а затем он завернул Инис в длинное белое полотенце, не задевая девичьи руки, и прижал спиной к своей груди, что-то тихонько мурлыкая ей на ухо — какую-то песню без слов. Инис наслаждалась и заботой, и тому состоянию томного умиротворения, в котором находились и тело, и душа, даже не пытаясь что-либо делать сама, полностью доверившись уверенным и сильным рукам мужа. Только подмурлыкивать неосознанно в такт бессловесному напеву мужа начала, а потом подняла голову, потеревшись макушкой о грудь Аэда, а лбом — о подбородок. Заглянула в глаза своими — полными нежности и успокоенной страсти: — Мне понравилось так начинать мой день рождения. Пусть следующий начнется так же? — шепотом, чтобы не спугнуть очарование момента, попросила Инис, смущенно и нежно улыбнувшись. — Я не против, — услышала она еще более тихий шепот, а потом Аэд, как ни в чем не бывало, подвел супругу к платяному шкафу, хорошо ей знакомому, и, не выпуская Инис, открыл дверцы и сказал: — Посмотри, что здесь есть, и выбери, что надеть. Подсказка: тут не все такое, каким помнишь. Есть кое-что новенькое. — И зачем мне что-то новенькое, если я и из старого почти ничего надеть не успела? — Инис покачала головой и сосредоточила свое внимание на вещах. В первый момент на длинных, явно вечерних платьях, но девушка быстро отмела этот вариант, остановившись на легком зеленом платье без рукавов, зато с кружевной накидкой кремового цвета. Чем-то оно было похоже на то, в чем она танцевала до того, как они с Аэдом поднялись на колесо. О фоморах Инис постаралась не вспоминать. Не в этот день. — Вот это платье, — девушка с улыбкой указала на платье с накидкой, — и про белье не забудь… — жутко смутившись, напомнила. — Я очень сильно постараюсь не забыть, — прищурился мужчина, который, пока девушка выбирала, успел одеться сам. По обыкновению он предпочитал однотонные вещи, причем и в этот раз цвет совпадал с платьем жены. В самом неспешном процессе одевания Инис отчетливо сквозила чувственность. В том, как скользила по ногам вверх шелковая ткань, как обнимали грудь кружевные чаши, как платье струилось по животу и спине, а кружево подчеркнуло линии шеи и плеч. Выражение лица у Аэда при этом было на редкость задумчивое, глаза же цепко отслеживали движение каждой детали одежды. Сама Инис старалась стоять прямо и краснела все больше и больше по мере того, как каждая деталь гардероба оказывалась на ее теле. Дыхание при этом то и дело срывалось, а по телу прокатывалась жаркая дрожь. Разве могла она подумать, что процесс одевания может быть настолько же интимным, насколько и раздевание с последующими ласками? — С-спасибо… — малиновая от смущения девушка благодарно чмокнула мужа в щеку, приподнявшись на цыпочки и прижавшись к его груди своей, честно стараясь не шевелить при этом руками. — Идем, — он улыбнулся и открыл дверь, затем вывел жену в коридор и сопроводил ее во внутренний двор, где среди зелени и цветов их ждал праздничный завтрак. Здесь было все, что нравилось Инис (белая, украшенная зеленой лентой коробка с шоколадом и марципанами тоже стояла здесь), над чем расстарались повара (Аэд потом рассказал, что шеф-повар на досуге еще и психолог, которому нравится угадывать вкусовые предпочтения угощаемых по их темпераменту — говорят, тот ни разу не ошибся в предположениях). Стоило королевской чете появиться, как выстроившиеся слуги выкрикнули хором поздравления Королеве. Чуть поодаль, совершенно не мешая, заиграли музыканты, заведя мелодичный веселый мотив. От такого внимания Инис покраснела еще больше, но и в очередной раз поймала себя на том, что ей это приятно. И внимание слуг, пусть и скорее всего навязанное Аэдом, и все, что для нее устроили здесь, и то, что внимание было сосредоточено на ней. Живя в замкнутом мире со своим дядей, девушка привыкла обходиться маленьким мирком. И, возможно, вместе со всем остальным ей не хватало именно этого несколько эгоистичного ощущения, когда ты являешься сосредоточением внимания. А еще более приятно было, что это все сделал для нее Аэд. Девушка смутилась еще больше, но собрала волю в кулак и громко сказала: — Спасибо огромное, мне очень приятны ваши поздравления, — и уже тише, для одного мужа: — Ты сделал столько для меня, спасибо, любимый. — Это далеко не все сюрпризы, милая, — улыбнулся Аэд, провожая Инис к круглому столу, накрытому белой скатертью и уставленному любимыми вкусностями девушки. Свежие цветы росли в миниатюрном горшке и источали такой аромат, что никакое вино не сравнится. Слуги тотчас занялись своими делами, прекратив смущать Королеву, которая наконец могла уделить внимание завтраку. Музыканты продолжали играть, но делали это так, что создавалось впечатление, будто они делают это для себя, просто потому, что им этого хочется. — Чего тебе особенно хочется? — наблюдая за женой, довольно прищурился Аэд. — Я даже не знаю! — сияющие глаза Инис обежали стол. Хотелось всего и сразу, столько там стояло вкусностей. — Вот этого и этого хочу! — наконец она определилась и ткнула пальцем в несколько блюд. Могла бы и сама, конечно, положить, но тогда бы снова возник спор на счет того, что ей нельзя нагружать руки. А сейчас спорить не хотелось совершенно. — Ты сказал, что это не все сюрпризы, а какие еще есть? И совершенно правильно она считала, что спор бы возник. Поэтому муж, как и ранее, взял заботы о девушке на себя, внимательно слушая ее указания и скармливая ей все, что она называла. Это совершенно умиляло. — Если я скажу тебе сразу, то они перестанут быть сюрпризом, — использовал он старую, как мир, отговорку. Но все же смилостивился и сказал: — Я хочу тебя кое с кем познакомить. Но не раньше, чем ты съешь свой завтрак, — он многозначительно тронул кончик ее носа. Инис этот самый нос наморщила, а потом не удержавшись — настроение было игривым и возбужденным от всего произошедшего и происходящего — не больно прикусила его пальцы крепкими зубками. И рассмеялась, тут же их выпуская: — Ну ладно, до конца завтрака я от любопытства точно не умру. — Ты в любом случае не умрешь, — словно между прочим, заметил Аэд и продолжил кормить жену. Сразу же после утреннего приема пищи он повел девушку в тайный сад, но не в ту часть, что была ей знакома, а в иную, скрытую за растущей зеленой стеной из цветов. Там оказались спрятаны иные красоты, и вот среди клумб и кустов они встретили дивную лошадь. Она была белогривой так же, как Кара, но шкура ее отливала розоватыми отсветами, точно при летнем закате. И ростом оказалась не высока. Инис и раньше чувствовала порой, когда не происходило ничего страшного и забывалось былое, что оказалась в сказке, но сейчас это чувствовалось особенно остро. При виде лошади глаза девушки расширились, и она потрясенно уставилась сначала на животное, которое в свою очередь, пофыркивая, смотрело на нее, а потом перевела взгляд на мужа: — У нее шкура розовая!.. — выдохнула Инис, когда наконец смогла что-то произнести. — Ты как-то сказала, что мечтала о крылатом розовом пони, — шепнул девушке на ухо Аэд. — Пегасы у нас, к сожалению, не водятся, однако… — подойдя к кобылке, он положил ладонь ей на спину: — Позволь представить тебе Гилах, дочь Кары, — имя кобылы прозвучало с ударением на первом слоге. — Обдумывая подарок для тебя ко дню рождения, я вспомнил о том, что ты рассказывала о своей детской мечте, и решил познакомить с Гилах. Милая, это наша Королева, ее зовут Инис, — смотря кобылке прямо в глаза, сказал Аэд, и та посмотрела на девушку, склонив голову набок, а затем тряхнула гривой, указывая себе на спину. — Гилах предлагает устроить прогулку, что скажешь? — он взглянул на жену, улыбаясь. — Я посажу тебя ей на спину, и она понесет тебя легче легкого, так что даже руками держаться не нужно. — Ты запомнил… — еще более потрясенно пробормотала Инис, на глазах у нее внезапно появились слезы. Девушка часто заморгала, смахивая их, а потом шагнула к Аэду и кобылке и уткнулась мужу лбом в грудь. — Спасибо… — прошептала девушка, все так же не поднимая глаз и чувствуя, что в носу щипет от избытка эмоций. — Я с радостью отправлюсь на прогулку, — Инис, поняв, что плакать уже не будет, отстранилась от Аэда, посмотрев на лошадь и улыбнулась. — Спасибо большое за предложение покататься, Гилах, если бы я знала, что встречусь с тобой, я бы обязательно что-нибудь вкусное принесла в качестве угощения. Кобылка на это тихонько заржала, и в ржании слышался смех. — Тогда не получилось бы сюрприза, — перевел Аэд, поднимая жену за талию и усаживая на спину кобылки. Ни седла, ни уздечки та не носила. Обернувшись, светловолосый что-то сказал на родном языке, и из-за кустов к ним вышла и Кара, приветствуя радостным ржанием. Взлетев на спину своей белоснежной подруги, он обернулся к Инис: — Давайте прогуляемся по окрестностям. Мы отправимся на луга незримой Ирландии, где нас никто не достанет. — Не получилось бы, — ответила Инис далеко не сразу, потеряв дар речи от восторга, и только устроившись на спине кобылы. Руки она сложила на коленях, даже не пытаясь вцепиться ей в гриву или хоть как-то придержаться. Мужу она верила, да и невозможно было представить, чтобы такая лошадка, вышедшая словно из детской мечты или сказки, могла скинуть своего седока. Каре девушка тоже приветственно улыбнулась и кивнула мужу. — Давай, ты говорил, что незримая Ирландия похожа на сказку и красивого в ней больше, чем страшного. Я хочу это увидеть… — Гилах понятливо приблизилась к Каре, и шаг ее был плавен, словно лошадка не шла, а плыла по воздуху, и сидеть на ней было очень удобно. — Тогда едем, — отозвался Аэд, и кобылы понесли их сами, на ходу устремляясь в дальнюю часть сада, под одну из зеленых арок, которая вела, казалось бы, в никуда, но стоило ее пересечь — как животные с их всадниками вышли на дивных цветущих лугах где-то, видимо, далеко от привычных пейзажей Ирландии. И все же это тоже была Ирландия. Ясное небо и щедрое солнце, зелень, по сравнению с которой обычная трава кажется блеклой. Цветы, легко узнаваемые, но такие прекрасные, как не бывает на смертных лугах. Запахи, звуки, отголоски природы — это была Ирландия, но Ирландия во много раз лучшая. Инис вертела головой, вдыхала аромат и расслаблялась все больше и больше. Это было видно по ее лицу, с которого уходила тень пережитого, по глазам — сияли они пусть и не магическим светом, но искренним восторгом ребенка от многообразия ярких красок и солнечного света. — Это прекрасно… — выдохнула она, глядя уже на мужа. — Воздух такой сладкий и чистый, какого никогда не было там, — она кивнула в ту сторону, откуда они приехали. — И цвета такие яркие-яркие… — Инис блаженно прикрыла глаза и счастливо улыбнулась. — Считай, что мы вернулись в мое время, — улыбнулся шире Аэд, держась на полкорпуса Кары впереди Гилах и Инис. — Тогда еще не существовало никакого технического прогресса, мы строили простые дома и крепости из необработанного камня, не знали чистой стали и не придумали камины и отопление. Мне нравится вспоминать о тех временах — и тогда приезжаю сюда. Ирландия многослойна, Инис, и эти луга — то, что существовало задолго до строительства Солис Лох. — И я почти всю жизнь жила близко-близко к этому миру, — Инис покачала головой, оглядываясь. — Мне жаль, что я не видела все это в твое время… — а еще было жалко, потому что, если бы Инис жила тогда, может быть, сейчас у Аэда не было бы такого тяжелого прошлого. Если бы он, конечно, обратил на нее внимание. Но, разумеется, озвучивать эту мысль Инис не стала, только покраснела, сама смутившись своим фантазиям. — Когда у меня заживут руки и я сама смогу готовить, приедем сюда на пикник на целый день? — спросила девушка поспешно, чтобы муж не успел заметить ее внезапного смущения. — Не вижу причин не приехать, — ответил Аэд жене, но смущение все же заметив. — Чего тебе хочется, милая? Может, устала? Или пришла в голову какая-то мысль? — Ничего, все в порядке, — «милая» покраснела еще гуще, ясно давая понять: что бы там в ее рыжей головке ни вертелось, раз не сказала, то и не скажет. Вместо этого девушка и правда перевела тему. — Тогда я приготовлю что-нибудь из тех блюд, рецепты которых мне дядя давал. Они, наверное, самые старинные и тебе, может, понравятся. — Кажется, ты и впрямь любишь готовить, — заметил Аэд, слушая ее. — Может быть, попросимся опробовать твои рецепты в замковой кухне? Вдруг они придутся по вкусу гостям и мы сможем тогда добавить их в постоянное меню. Что скажешь на это? — А давай, вдруг и правда кому-то понравится. Раньше у меня было не так много развлечений, — улыбнулась Инис. — Сад рос сам по себе, требуя минимального ухода, кролики — тоже. А общаться через интернет, читать или играть можно и в процессе готовки. Блюда там были сложные многокомпонентные, так я и полюбила готовку. — Значит, решено, — сказал мужчина. — Так и сделаем. Как ты смотришь на то, чтобы остановиться вон там, на берегу реки, и немного отдохнуть прежде, чем двинемся дальше? — он указал на поблескивающую в свете солнца ленту воды, текущую за их спинами. — Знаешь, что это за река? Наша Эске, а вон там, видишь, река делает изгиб, появится наш дом три тысячи с половиной лет спустя. — Положительно смотрю, — улыбнулась Инис, — я люблю воду. Тем более если это наша река, — девушка с интересом всмотрелась туда, куда показывал муж. Казалось, что он ее разыгрывает, говоря, что это то же самое место, где они сейчас живут, но на самом деле Инис прекрасно понимала, что это не так. И когда в другой мир стало поверить легче, чем в розыгрыш? С губ девушки в ответ на этот мысленный вопрос сорвался смешок. — Невероятно просто, — вслух сказала она, — Тут только живности не хватает, которая, несомненно, разгуливала по этим местам раньше. — Живность есть, но еще не расплодилась настолько, чтобы ее стало много, — Аэд спрыгнул на землю, подошел к Гилах и, ухватив жену за талию, поставил ее на ноги. Затем присел на колено на траве: — Вот, прислушайся. Слышишь? От травы доносились стрекотание и жужжание, и, вглядевшись, можно было различить мелких жучков. Мимо носа Инис пролетела самая настоящая невзрачная бабочка, которая, сев на полевой цветок, собрала нектар и полетела дальше. Инис улыбнулась и протянула было руку, чтобы попытаться бабочку поймать, но спохватилась и отдернула ее. — Это жучки, а я про живность вроде Кары и Гилах говорила, — девушка поднялась, с удовольствием полной грудью вдохнув чистый воздух. — Но даже так тут все равно так хорошо. — Большие поселения отсюда гораздо дальше, а здесь сперва никто не жил. Даже там, — объяснил Аэд, указывая западнее прочь от реки. — Помнишь? Там когда-нибудь предками Айвэна будет основан город Донегол, но случится это очень нескоро. Зато город станет столицей целого королевства в эпоху людей. Мы же сейчас посетили доисторическую Ирландию. Здесь не то что людей — живности тоже мало. Он опустился на траву, раскинул руки и упал на нее спиной, довольно щурясь. По ясному небу пыли белые облака, воздух был настолько вкусен, что в современности такой не найдешь даже в горах. Кара и Гилах мирно прогуливались рядом и спокойно щипали траву. — Если хочешь знать, люди уже поселились в Ирландии, — сказал Аэд, стараясь казаться невозмутимым. — Время владычества туата прошло совсем недавно, и Сыновья Миля заняли Темру. Здесь прошло примерно сто лет от моего рождения, так что ты видишь раннюю историю Зеленого острова. — Это так странно осознавать, — Инис села рядом с Аэдом, обхватывая колени руками, — что было что-то еще, о чем не пишут в учебниках истории и биологии. Если бы я не столкнулась с проявлениями этого мира сама, я бы подумала, что ты рассказываешь мне сказку, — девушка улыбнулась и посмотрела на мужа. — Мне жаль, что все так случилось… Хотя, наверное, повернись все иначе, ни меня, ни моих родных и предков на свете бы не было. — Чего же тебе именно жаль? — спросил он, беря девушку за руку. — Как получилось, так получилось, и нет смысла жалеть о том, чего не было. Они еще некоторое время провели на лугу, и Аэда даже сморила легкая дрема — здесь, вдали от привычного мира, он выглядел менее уставшим, к тому же Инис помнила, что, по крайней мере, двое суток он не спал. Так и держа жену за руку, он дремал, и вокруг них стояла прекрасная тишина. Инис была рада, что ее муж может поспать хоть немного, а потому она старалась сидеть не шевелясь, лишь бы только не беспокоить его кратковременный отдых. Ей самой спать не хотелось, девушка просто наслаждалась спокойствием и умиротворением этого чудесного места. И только чей-то тяжелый взгляд от кромки дальнего леса нарушил это умиротворенное состояние, заставив беспокойно оглянуться в поисках его источника. Инис никого не увидела, но нахмурилась и, хотя очень не хотелось, позвала: — Аэд, проснись, любимый, тут кто-то есть. Недобрый… — девушка придвинулась ближе к мужу в поисках защиты. Кара и Гилах сгрудились вокруг пары, старшая кобыла тихонько заржала. Тряхнув головой, светловолосый с трудом разлепил веки и недоуменно уставился на жену: — Что случилось? — он заметил, что и лошади настороженно прядают ушами, а потому подобрался, сел и притянул к себе Инис. — Не знаю, — девушка прижалась к мужу в поисках защиты, — оттуда кто-то смотрит! А ты говорил, что тут никого нет, — Инис ткнула пальцем туда, откуда по ее ощущениям за ними наблюдали. — Так тут никто ж не живет, а хищники уж точно по полям не рыскают, — Аэд поднялся, усадил жену обратно на Гилах, сел на Кару и сказал: — Давайте-ка продолжим прогулку в другом месте. Никто не посмеет испортить твой день рождения, милая. — Ну, может, мне и показалось, — не слишком уверенно откликнулась девушка, то и дело оглядываясь. — Тебе уже дважды казалось. Помнишь? По дороге в Дублин, — напомнил Аэд. Лошади направились быстрым шагом обратно к реке, и там, спустившись к броду, который перешли очень осторожно, прошли меж двух почти сросшихся стволами деревьев — нижние половины стволов образовали арку, а верхние переплелись в общую крону. Все четверо вернулись на берег реки, и теперь там высился знакомый им замок — те же очертания, формы, изящество. На крыше замка реяли флаги — рука, держащая крест — вдалеке высились деревянные постройки, сараи, конюшни, рабочие строили каменную стену, заменяя деревянный частокол. Жизнь кипела. — Это же еще не современность? — неуверенно спросила она, на всякий случай держась близко к Аэду, но при этом с любопытством глядя на суетящихся людей. Аэд кивнул на группу людей, едущих навстречу им по дороге. — Сейчас конец пятнадцатого века, примерно двадцать лет назад клан О’Доннеллов построил здесь замок. Как ты видишь, он немного отличается от того, каким был восстановлен в наше время. Здесь говорят на ольстерском диалекте староирландского гаэлика, но ты не бойся: я прослежу за тем, чтобы ты понимала гаэлик и чтобы твой английский другие слышали как свой родной язык. Сама понимаешь: с соседнем островом мы веками были врагами. И впрямь: группа из десяти всадников двигалась к броду. Одежда, упряжь, оружие при них — все выдавало в них жителей средневековой Ирландии, и для Инис, родившейся на рубеже двадцатого и двадцать первого века, наверняка эти ирландцы казались переодетыми реконструкторами. Еще издалека стала слышна их речь — поначалу непонятная, однако Аэд подъехал ближе к жене и погладил ее по волосам. Поэтому, когда группа заметила супругов и остановилась, а затем с ними заговорили, девушка все смогла понимать. — Мир вам, путники! Куда держите путь и что привело вас на земли Тирконнал? — выехав чуть вперед, спросил у них рослый всадник в добротных одеждах с ясным открытым лицом, чьи светло-рыжие волосы были перевязаны лентой. — Мир и тебе, король Аэд Руа мак Нейлл Гаирв О’Доннелл, — приветствовал супруг Инис заговорившего. — Перед тобой правители Сида, и мы идем через твои земли лишь потому, что у моей супруги сегодня день рождения, и я рад показать ей места, дорогие сердцу любого сына или дочери северных земель Эйрэ. Услышав столь откровенный ответ, кое-кто из спутников короля перекрестился, на что Луг не обратил никакого внимания. Но большая часть все-таки уделила им более спокойное, но пристальное внимание, от которого Инис честно постаралась не краснеть, хотя тут ее наряд и более того, голые ноги, наверное, выглядели дико вызывающе. С другой стороны, откуда бы этим людям знать, как принято одеваться правительнице Сида? Так что девушка выпрямила спину и постаралась придать лицу спокойное и отстраненное выражение, внутренне сгорая от смущения, и с любопытством рассматривая предка Айвэна. С самим главой семейства О’Доннелл Инис практически не общалась, по сути перекинувшись парой фраз лишь тогда, когда тот встретил их с Альдер из сада и проводил до дома. Он и Аэд были похожи, как братья, хотя на деле только этнически, но если к супругу она тянулась, то рядом с оборотнем Инис робела точно так же, как и перед родителями мужа. И вот теперь она смотрела на еще более древнего представителя рода, короля, и ее одолевало скорее любопытство, нежели смущение. Потому Инис рискнула, чтобы уж не выглядеть совсем бессловесной и глупенькой, и вежливо произнесла: — И я надеюсь, что мое желание прогулки не причинит неудобств тебе и твоим людям, король О’Доннелл, — после чего кинула острый взгляд на того самого перекрестившегося и, кажется, даже начавшего читать молитву воина, и добавила: — И что ваши люди проявят больше такта и не будут взывать перед нами к иным богам, — последние слова прозвучали неожиданно холодно и резко по контрасту с предыдущими, но Инис обиделась за мужа, которому наверняка было не слишком приятно таковое отношение к себе. Услышав это, ирландский правитель оглянулся на провинившегося, что-то резко тому сказал, и всадник, повернув коня, развернулся и ускакал в сторону замка. Сам же Аэд О’Доннелл склонил голову: — Прости моего спутника и соратника, добрая королева: не встречал он ранее ваш народ. Не держи зла и ты, светлоликий: да не умалится красота твоей королевы до самого конца мира, — молвил он. — Да будете встречены с радостью ты и твоя супруга, и путь ваш ляжет свободным и легким по землям Тирконнал. Дозволишь ли спросить у тебя? Инис благосклонно кивнула, принимая извинения. Такой исход ее вполне устраивал, так что корчить из себя грозную королеву девушка не стала, куда интересней было с искреннем любопытством рассматривать воинов в старинных одеждах и с оружием. — Дозволяю, — Луг взглянул на нее и тоже кивнул королю. — Поведай о том, что станет с моими землями и моим родом, — попросил тот, выглядя весьма задумчиво. — Неспокойно на сердце. Муж Инис вздохнул, посмотрел куда-то вдаль за спину короля и с грустью ответил: — Мне нечем порадовать тебя, владыка Тирконнал. Род твой прославится в веках еще пуще, чем прежде, и не прервется, доколе существует сам мир, однако твоему дому недолго стоять. Всего сотня лет отмерена тебе и твоим детям — а затем падет твоя земля, а вместе с ней и последний оплот свободной Ирландии. О’Доннелл помолчал, стойко принимая недоброе пророчество, молчали и его спутники. Наконец он сказал: — Воистину ли ты видишь так, светлоликий, или говоришь потому, что гневаешься на меня? — Мой супруг не гневается, — возможно, влезать в разговор и не стоило, но лицо у мужчины было таким, что Инис не выдержала: — Ирландию и твою семью ждет много испытаний, но народ не отступит и не струсит перед лицом опасности, и именно твой потомок принесет на эти земли спасение, сначала — от голода и мора, а потом — от владычества враждебных сил, — про голод преувеличением не было: Альдер и Сайли успели кое-что рассказать, в том числе и описывая потенциальные возможности ведуний. Ну, а дальше и приврать чуть-чуть можно, тем более что в истории Ирландии середины семнадцатого и почти всего двадцатого века Айвэн и его семейство принимали живейшее участие. — Истинно так, — подтвердил Луг, на лице которого было написано искреннее сочувствие. — Ты этого не увидишь, однако я дам совет тебе и твоим детям: потерпев поражение, отступите. Не всякую битву можно выиграть, и не всякая война заканчивается доблестным самопожертвованием. Каким бы постыдным поступком ни казалось бегство в самый черный час, без него невозможно возрождение. Ирландия потеряет и вновь обретет свободу — если будет кому ее возвратить. Последуй моему совету, и тогда твой род сможет облегчить страдания этой земли, а затем поможет им окончательно освободиться. На этот раз правитель молчал дольше. На лицах его соратников ужас смешивался с отчаянием. Но лицо Аэда О’Доннелла преисполнилось решимостью: — Благодарю за предсказание и совет, владыки Сида, — он склонился перед ними, сидя верхом, в глубоком поклоне. — Мой дом будет разрушен, но воспрянет духом Ирландия, и мой потомок послужит ей, как подобает. — Твой дом не будет забыт, и придет день, когда я сам отстрою его своими руками, — пообещал Луг, обратив взгляд на замок. Когда же всадники королевства Тирконнал посмотрели туда, а затем повернулись обратно — ни владык Сида, ни их лошадей они не увидели. Потому что белесая дымка опутала дорогу, и Кара и Гилах унесли своих седоков дальше по тайным тропам времен.***
Для Инис исчезновение тоже стало неожиданностью, один миг — и вот нет ни замка, ни людей, с которыми они разговаривали. Какое-то время девушка ехала молча, а потом не выдержала и спросила: — Аэд, мы ведь были в прошлом? И мы его выходит, поменяли, предупредив предка Айвэна о том, что ждет Ирландию и его род? — Мы до сих пор находимся в прошлом, — отозвался тот. — Айвэн рассказывал о том, что в его семье есть легенда о встрече с правителями Сида его предка. Мы только что замкнули круг, воплотив эту легенду. Кстати, это подало мне одну мысль… Мы ведь можем увидеть наших друзей в их время. Более того, Айвэн рассказывал мне и об этой встрече. Интересно? — он улыбнулся девушке. — Наверняка тебя терзает любопытство, как мы вообще это делаем, верно? — Еще бы мне не было интересно! — Инис аж подпрыгнула на спине лошади от избытка чувств, за что и заработала укоризненный взгляд Гилах: не то, чтобы ее беспокоили прыжки, но девушка ведь могла упасть. — Это просто невероятно! — Для людей, наверное, да, — согласился Аэд, с улыбкой глядя на жену. — Сейчас тропы для нас находят Кара и Гилах, но и они должны знать, куда идти. Тайные тропы находятся повсюду: в пещерах, между деревьев, в воротах, на перекрестках или даже на самой обычной дороге. Магия помогает их чувствовать. И ты, — он прищурился, — со временем сможешь их чувствовать. А сейчас держись рядом — мы едем в семнадцатый век! На этот раз они ехали достаточно долго, причем выбирали исключительно лесные дороги, вдали от поселений и наезженных трактов. Часто видели вооруженные отряды — в такие моменты Аэд останавливал лошадей и пережидал, пока те уйдут. На телегах ехали бедняки, кто-то шел пешком, один раз через дорогу гнали отару овец. Но в основном супруги прятались под сводами тенистых лесов. — Как сильно все отличается от того, что мы видели ранее, — Инис поежилась, — и эти вооруженные люди. Люди короля тоже были вооружены, но не было такой угрозы от них, — инстинктивно девушка старалась держаться ближе к мужу и тоже не стремилась высовываться на открытую местность. — А ты тоже эти тропы чувствуешь? А что, будет если пойти по ним пешком? — девушка постаралась отвлечься от безрадостных картин. — Это англичане, Инис. Захватчики, — вздохнул Аэд и поддержал смену темы. — Конечно, чувствую. Мы же ехали по тайной тропе на машине, помнишь? А могли пойти пешком, без машины — но вышло бы дольше. Тайные тропы сокращают маршрут, но не переносят мгновенно в пункт назначения. Магической телепортации еще не придумали, — попытался он пошутить, чтобы приободрить супругу. — И долго еще осталось ждать, пока придумают? — улыбнулась Инис, очень благодарная за попытку. Правда, тут же встревожилась. — Погоди, если тут как на машине, то и даллаханы могут попасться? — она нервно оглянулась. — На тропах времени они появляются редко. К тому же мы уже дважды их встретили, они передали послание, и теперь у них нет причин нас беспокоить, — как ни в чем не бывало сказал Аэд. — Но дорогу мы сейчас все-таки сокращаем, чтобы побыстрее добраться до места встречи. Покинув очередной лес, Аэд указал жене на узкую полоску серой воды слева от них: они ехали по северному берегу острова, но скоро повернули на юг и по берегу ветвистой реки отправились дальше. Вокруг простирались луга и поля, но эта дикая часть Ирландии была почти необитаема, вернее, как объяснил муж, люди здесь очень хорошо прятались. Впереди показался невысокий, всего в два этажа, каменный замок. На крыше не реяли флаги, и весь он казался заброшенным, однако свежие следы в дорожной пыли указывали на обратное. — Замок Доу, — объявил светловолосый. — Где-то здесь наши друзья, — он взглянул на Инис. — И, возможно, твоя дальняя прародительница. — Моя прародительница? — успокоенная насчет даллаханов Инис снова стала больше внимания уделять окружающему миру. — Тут все кажется таким безжизненным и серым. Словно место давным-давно брошено… — девушка передернула плечами, тут было крайне неуютно, и оставалось горькое ощущение упадка и запустения. — Альдер тебе не рассказывала о том, как спасла твою прародительницу от злой ведьмы? — спросил он. — Нет, — покачала головой Инис. — Сказала, что защиту наложила, но не сказала почему, — девушка нахмурилась. — На мою прародительницу напала ведьма? — Да, она хотела извести твоего предка, — кивнул Аэд. — Если не ошибаюсь, сегодня тот самый день, когда ведьма нападет: 7 августа, твой день рождения, и ее, — он спустился на землю и поставил рядом с собой Инис. — Пойдем, люди нас не заметят. Кара и Гилах подождут нас в другом месте. — Мой день рождения и день рождения моей родственницы? — улыбнулась Инис, беря мужа под руку. — Надо же какое совпадение, — в то, что их не заметят, девушка верила, а потому шагала безбоязненно, поглядывая по сторонам, пока они шли. — Холоднее как будто стало… — Инис поежилась, ощущая непривычный и неуютный холод, неприятной волной прошедшийся по коже. — Холоднее? Пожалуй, что и впрямь холоднее, — согласился Аэд, обойдя замок и открыл дверь на заднем дворе, отведя глаза паре стражей. Они поднялись по полуразрушенным ступеням, направляясь в башню, пристроенную к замку. Истершиеся каменные плиты, обрывки полусгнивших рваных ковров, которые когда-то покрывали холодные полы, исполосованные гобелены, криво висящие ошметками — казалось, замок хорошенько разграбили и забросили до того, как в нем нашли убежище. По дороге им попадались караульные, но никто их не замечал. Люди просто обходили двух странников во времени, как обычное неживое препятствие. Когда супруги поднялись по винтовой лестнице в башню, где разместилось несколько комнат, дверь одной из них открылась, и в коридор вышел не кто иной, как Айвэн, который во всем, кроме одежды, ничем не отличался от себя самого в замке Лох Эске: кожаные штаны, грязная белая рубаха да непривычно хмурый настороженный взгляд говорили о том, что это не их знакомый оборотень. И еще недвусмысленно наставленное острие сабли. — Кто вы такие? — неприветливо по-ирландски потребовал ответа вышедший, оглядел супругов с головы до ног и замер с расширившимися глазами. — Ваша одежда… Она же совсем не отсюда. — Ой, — Инис попятилась, прячась за мужа и от сабли, и от Айвэна, чей вид сейчас вызывал еще больше смущения. — Ты же говорил, что нас не видят! — вырвалось у нее, хотя, наверное, было лучше помалкивать. — Айвэн — шаман, он может видеть. Точнее, он станет им относительно скоро, — Аэд быстро спрятал жену за себя, держась почти что спокойно. — Ты ведь узнал нас, О’Доннелл? — Одежда на вас… — начал тот. — …Из того же времени, что и ты с Альдер, — закончил за него Луг. — Ты сам рассказывал мне об этой встрече, когда мы с тобой познакомились спустя сотню лет. Я знаю, что Альдер — уже волчица, а ты еще не прошел посвящения и не приобрел волчью шкуру, но все это у тебя впереди. — Уж не по твоей ли милости нас с Ольхой сюда занесло? — Айвэн использовал русский вариант имени своей жены: к ирландскому варианту он еще не был привычен. — Мог бы, но это не я. Однако есть много других, кто мог вас направить на тайные тропы, — Аэд посмотрел на Инис, о чем-то размышляя. — И все-таки, кто вы такие? — Среди людей я ношу то же имя, что у тебя, Аэд О’Доннелл, — усмехнулся Король. — А это Инис, моя Королева. — Какое популярное у нас имя, — съязвил будущий оборотень, но Инис отвесил легкий полупоклон. — Для чего же вы здесь, пришли из двадцать первого века в семнадцатый? Если бы не ваша одежда, я бы вам не поверил, — он наконец опустил саблю и сунул ее в ножны. Видя, что угроза миновала, Инис высунулась из-за мужа, но в разговор вступать не спешила: будь на месте Айвэна Ольха — другое дело, а оборотень все-таки вызывал в ней смущение. Может быть, если бы она пообщалась с ним подольше, и оно бы исчезло, но семнадцатый век явно не лучшее для того место. Потому девушка лишь тихо пробормотала приветствие в ответ на поклон и, смущенная, замолчала, держась за руку мужа и предоставляя ему вести диалог. — Мы можем войти? — тем временем спросил ее муж, кивая на дверь за спиной «тезки». — Альдер там? Это ее тоже касается. Айвэн обернулся себе за спину и кивнул: — Хорошо, заходите, — и первым, открыв дверь, вошел в комнату, не закрывая, чтобы гости вошли следом. — Что ты хочешь сделать? — шепотом осведомилась Инис, делая шаг к открытой двери. — Хочешь помочь с ведьмой? — Не только, — вполголоса отозвался Луг. — Есть еще кое-что важное. Комната, в которую они вошли, была довольно просторной, но неуютной. В ней имелось всего одно узкое окно, больше похожее на бойницу, об удобствах и говорить не приходилось, но все же обитатели замка постарались обжить ее хотя бы немного. Мебель здесь была самодельной из грубо отесанной древесины: что двуспальная кровать, что стол под окном, что пара стульев. Стояло здесь так же и кресло. От изначального убранства остался только камин, который по вечернему времени топился. И перед этим камином в кресле сидела Ольха. Инис ее сразу узнала, хотя сейчас мать Сайли выглядела моложе, худее и более уставшей. Вокруг плотно сомкнутых губ ведуньи пролегли глубокие морщинки, а под глазами — тени, свидетельствующие о том, что ночь девушка не спала. Да и коса была не такой длинной — всего лишь до середины спины, а не до колен, как помнила Инис по современности. На вошедших девушка, одетая в мужскую одежду, подняла глаза и удивленно раскрыла рот: — Они же в современной одежде! — вырвалось у Ольхи на русском, и ведунья вскочила, правда, из-за усталости и пережитого напряжения покачнулась, прикладывая ладонь ко лбу. Вошедшие ойкнуть не успели — как Айвэн подскочил к своей супруге, довел до кровати и усадил на нее, причем твердо, не допуская возражений, при этом не забыв все объяснить. К удивлению Инис, сама Ольха спорить не стала, послушно сев и оперевшись плечом о плечо Айвэна. Но тут она вспомнила, что именно в это время ведунья была беременна. Это ей уже Сайли успела рассказать. Но пока на живот у волчицы не было ни намека, и рубашка плотно облегала стройную талию. Ольха перехватила ее взгляд и чуть насторожено улыбнулась, а рыжая Королева смутилась и отвела глаза. Поскольку оборотни (на тот момент будущие) перешли на незнакомый Инис язык, Аэд вновь привлек Королеву к себе и погладил по голове. Сам же подтвердил объяснения: — Все верно, мы пришли сюда из вашего времени. Там мы знакомы и, вообще говоря, живем по-соседству, и об этой встрече Айвэн расскажет мне сам лет через сто. Мы здесь, чтобы встреча сама состоялась, а также затем, чтобы помочь вам справиться с важной проблемой. — Какой проблемой? — если Айвэн и удивился, слыша русскую речь из уст незнакомца, то виду подавать не спешил. Сидя рядом с Ольхой, он, прищурясь, рассматривал гостей, все более убеждаясь в том, что они не отсюда. Гости же заняли стулья. Глянув на дверь, Аэд увидел, что та закрыта, и негромко сказал: — Через сотню лет ты сам мне расскажешь о вашем путешествии — о том, как, заснув в своем времени, очутились сейчас. И хотя я не выяснял, кто вас отправил сюда, именно я должен дать вам важный совет. Вы ведь наверняка не раз задумывались о том, что будет, если вы не сможете вернуться в ваше время и проживете четыре века, пока не доберетесь до того момента, когда начали свое путешествие и попали сюда? — Много раз задумывались, — насторожено признал Айвэн, тоже не повышая голоса. — Мы думаем, что, когда этот момент настанет, проснемся и продолжим жить дальше. — Или просто события изменятся настолько, что мы и спать-то не ляжем, а просто наново жизнь проживем, — ведунья перевела взгляд с молчаливой девушки на ее спутника. — Ты странный, — смерив его долгим взглядом, сообщила Ольха. — И чем же именно странный? — заинтересовался Аэд, подавляя ухмылку. — Ты не человек, похож на тех, с кем я уже встречалась, — уверено заявила ведунья, прищурившись, — а еще вы вместе. Пропахли друг другом насквозь, — Инис при этих словах мигом вспыхнула от смущения и опустила глаза на сцепленные на коленях руки. — Так же, как и вы двое, — парировал Луг, на что ухмыльнулся уже О’Доннелл. — Ты сильная ведунья, Ольха, и твоя сила уже сделала много прекрасного и еще больше сделает. Но к делу. — Так что случится с нами, когда мы доживем до нужного момента? — Айвэн чуть растеряно посмотрел на жену, видимо, не ожидав, что она так легко обвинит кого-то в буквальном отсутствии человечности. — Вы создали парадокс и изменили линию времени, очутившись в семнадцатом веке, — продолжил Луг. — Вы проживете свою долгую жизнь, вырастите детей, ты обретешь приемного сына, а Айвэн — двух приемных дочерей, исполнит пророчество своей семьи, облегчив страдания ирландцев от голода и сорвав вражеские планы помешать возвращению независимости Ирландии. Встретитесь в Лесном доме, где изначально познакомились, и отправитесь в странствия душ, пока не найдете себя в испанском портовом городе четырьмя столетиями ранее. Для того, чтобы вы очутились здесь, вам сначала придется начать путешествие там, — повторил он. — Круг должен замкнуться. И когда он замкнется — у вас не станет будущего, потому что каждый раз вы будете возвращаться сюда, в это время. И парадокс будет расти. — И ты пришел только для того, чтобы нам это сообщить? — осведомилась Ольха, скрещивая руки на груди в явном защитном жесте. — По-моему, если ты местный, то у тебя должны быть иные проблемы. Инис вновь удивленно вскинула глаза на ведунью: та себя при ней никогда не вела, но сейчас, похоже, девушка слишком устала, чтобы сдерживаться. Да и гости ее явно настораживали. Ну, а пуще всего будущую волчицу беспокоило то, как все это отразится на детях. — Мы пришли для того, чтобы я рассказал вам, как разомкнуть круг, не нарушая созданной вами линии времени, — спокойно возразил Аэд. — В нашем времени, откуда мы сами, вы существуете — а это время позже того, в котором вы перенеслись в прошлое. — Значит, каким-то образом будущее у нас все же есть, — Айвэн успокаивающе обнял жену. — Я тоже думал об этом. Если странствие душ не случится — мы не попадем в это время — и, говоря честно, мне страшно даже подумать, что тогда может произойти. А если случится — мы вернемся, как ты говоришь, в испанский портовый город. — Поэтому в определенный момент вам понадобится пройти по тайной тропе в момент, который случится в вашем времени уже после того, как вы заснете и попадете в прошлое, — кивнул Аэд. — Скажем, после того, как ты и Ольха встретились в Лесном доме, вы вдвоем возвращаетесь сюда, в Ирландию, находите тропу, которую я укажу, и идете по ней в момент, когда ваши души уже отправились в семнадцатый век. Ведь это уже случилось для вас. Тропа перенесет вас в момент следующий, и вы сможете жить дальше. Правда, скорее всего, вас ждет неприятный сюрприз. — Какой? — нахмурился Айвэн. — Вы не задумывались о том, что стало с вашими телами, которые вы оставили, обнаружив себя в их, скажем так, молодых версиях? — многозначительно спросил Луг, и в комнате явственно стало холодно. — И что же? — напряженно спросила Ольха. Это было не ее поле деятельности, а потому соответствующие знания у ведуньи отсутствовали. — Лишившись вас, ваших душ, ваших «я» — они стали не более чем сброшенными оболочками. Мертвыми, — ответил тот. Инис вздрогнула: представить что-то подобное было достаточно трудно и даже страшно. Но Ольха, кажется, восприняла это совершенно спокойно, только машинально переместила руки на свой живот. — Ох, отца с братом потрясение ждет, — только и вымолвила ведунья. — Если вернетесь сразу после, так скажем, отбытия, то позаботиться об этом придется вам самим, — сказал Аэд, взяв жену за руку, чтобы она не боялась. — Но самое трудность не в этом, а в том, как вы найдете тропу. Тайные пути откликаются только на магию. Но люди тоже могут найти тайный путь и пройти по нему. Сейчас гораздо важнее иное. Скажи, Альдер, — он посмотрел на ведунью, — есть ли у тебя нож из железа? — Ты меня странно называешь, — заметила Ольха, а потом кивнула. — Есть такой. Очень удачно появился, — девушка кинула взгляд на ничем не примечательную, по крайней мере, на взгляд Инис, дверь. На деле же за ней сейчас мирно спали измученная родами молодая женщина и новорожденная девочка. — Но трогать его сейчас не стоит, — добавила Ольха, — тут поблизости крутится ведьма, — ведунья оценивающе посмотрела на Аэда, потом на Инис и на их сцепленные руки, и, видно, последнее стало решающем фактором. — А в той комнате, в косяк которой он воткнут, спит новорожденная девочка и ее мать, которые чуть не стали ее жертвами. — «Альдер» — это по-английски «ольха», а в наше время все ирландцы говорят по-английски и редко кто знает родной язык, — объяснил Айвэн, наблюдая за разговором. Он встал, подошел к упомянутой стене и прислонился к ней, скрестив руки на груди. Аэд кивнул: — Да, так тебя зовут в моем доме и мои родственники. Из тех, с кем в хороших отношениях, — непонятно зачем уточнил он и покосился на ту же стену, затем, помедлив, добавил: — Ведьма вернется сегодня ночью. Железо ей неприятно, как и всем из моего народа, однако этого мало. Сам я не могу вмешаться, иначе ведьма увидит меня, но что-то мне подсказывает о том, что увидеть ее необходимо. — Я так и думала, — кивнула Ольха, а потом качнула головой. — Мне и не нужна помощь, чтобы с ней справиться. Да и не придет она сюда лично, поблизости будет крутиться, но в замок не войдет, — ведунья смолкла, при этом покосившись почему-то на Айвэна, словно замолчала она исключительно из-за мужа, не желая ставить его в известность. В то же время Инис крайне удивленно смотрела на Аэда: про железо она слышала в первый раз, и это ее до крайности удивило. О’Доннелл же крайне скептично смотрел на свою супругу и качнул головой: — Ольха, я знаю этот взгляд. Ведьма же войдет? — спросил он у Луга. — Ты рассказывал, что да, она войдет, — подтвердил тот, занятно играясь временами глаголов. — Значит, одна ты ее встречать не будешь, — сурово припечатал ведунье шаман и попросил гостей: — Расскажите нам все, что нужно. — Нет, это ты не будешь ее встречать! — взъерошилась Ольха. — Ты против нее все равно ничего сделать не сможешь, а вот она тебя зачаровать — очень даже. Инис только еще больше округлила глаза: такой она ведунью точно еще не видела. — Альдер, ты не меняешься, — усмехнулся Луг, наблюдая за этой сценой. Заметив пристальный взгляд мужа ведуньи, поставил шах и мат: — Ведьма попытается зачаровать, но у нее ничего не получится, потому что вы вместе. Но это даст тебе время, — он перевел взгляд на Ольху, — чтобы, пока она отвлечется, ранить ее и прогнать. А чтобы она не вернулась, ты защитишь ребенка и мать на много поколений вперед. Ольха упрямо поджала губы и вздернула подбородок. Очень знакомым жестом, который Инис видела у Сайли. Но по глазам было видно, что, по крайней мере, над последними словами Аэда девушка задумалась. — А какой тебе интерес в такой помощи? — наконец спросила она. — Потому что это моя прародительница, — впервые за все время подала голос Инис. Взгляд Ольхи тут же переместился на нее, заметно смягчился и волчица улыбнулась: — Тогда понятно. До самого вечера хозяева и гости разговаривали. Аэд и Айвэн уселись в углу и что-то очень подробно все это время обсуждали, причем оба говорили по-ирландски, но очень тихо и непонятно. Временами О’Доннелл принимался жестикулировать, с чем-то бурно не соглашаясь, но затем беседа возвращалась в спокойное русло. За окном не спеша стемнело. В это время Инис чувствовала себя несколько неприкаянно. Ольха, конечно, пыталась поддержать разговор, но она устала и то и дело клевала носом, пока наконец под вечер все-таки не заснула. Тогда Инис переместилась к окну, рассматривая безрадостный пейзаж и снова ежась. Холод никуда не делся, а по мере того, как уходило солнце, неприятные ощущения все усиливались. Внезапно какое-то движение привлекло внимание, и Инис вздрогнула. — Волки! — сообщила она. — Сюда идут волки! — Что, волки? — переглянувшись с О’Доннеллами, поднялся с места Аэд и подошел к окну. Встав сбоку, чтобы его силуэт не был виден, он осторожно выглянул на улицу и нахмурился. — И впрямь: стая из… пять, семь, двенадцать… двух десятков зверей. Нет, стойте, три десятка — вон еще. — Настоящие волки? — переспросил Айвэн. — Хотя верно, до Кромвеля еще несколько лет, и волков еще не отстреливают. Ольха? — он вопросительно посмотрел на ведунью. Ведунья растолкала всех и бесстрашно высунулась в окно. После чего лицо ее просияло. — Не просто настоящие! И там что-то еще! Я вниз! — девушка бодро рванула к дверям. — А это безопасно? — от такого количества волков Инис стало еще жутче и она прижалась к мужу. Так было надежнее. — Ольха, стой! — бросился за ней было Айвэн, но взглядом наткнулся на дверь, за которой скрывалась еще одна комната, и с досады чуть ли не зарычал. — Это друзья, — поспешил успокоить его Аэд и к чему-то прислушался. — Нам скоро уходить. Тебе лучше остаться и присмотреть за вашими подопечными, — сам обнял Инис и погладил по рыжим волосам. — Потерпи немного, милая: ведьма скоро объявится, и мы сможем вернуться домой. Инис кивнула и теснее прижалась к мужу, на сердце было тревожно. Но все-таки она кивнула и вновь посмотрела в окно. Волки рассредотачивались по всему периметру, не подходя близко к замку и высыпавшим из него людям. Ольхи не было видно, но Инис прекрасно помнила, что в настоящем ведунья жива и здорова, как и их с Айвэном дети. — Они защищают подступы к замку, — объяснил супруге Аэд. — Ведьма придет сюда, поэтому нам с тобой надо спрятаться, — он приметил угол возле двери, в который как раз дверь и открывалась, и потянул Инис туда. — Откроем тропу прямо здесь и уйдем, как только увидим злодейку. — Сперва надо еще умудриться войти, — сверкнул глазами Айвэн, прекрасно зная, что именно ему играть роль наживки, чтобы завязать внимание ведьмы все на себя. Минуты шли, в комнате горела одна тусклая свеча, стоявшая на столе, бросая длинные тени. Но затаившихся путешественников не было видно, а их фигуры окутал едва заметный туман. И вдруг дверь распахнулась. Она мягко спружинила, оттолкнутая Аэдом, который уберег жену от удара — но вошедшая, а точнее, влетевшая в комнату женщина их не заметила. Темноволосая, высокая, невероятно красивая, она заметила Айвэна и направилась к нему, на ходу бросая заклятье. Едва она ступила в глубь комнаты, как Аэд вскинулся, смотря на нее — но раньше, чем ведьма ощутила внимание, он прижал к себе Инис и провалился в туман, который мгновенно растаял…***
…Подхватил на руки свою Королеву и вместе с ней мягко приземлился на землю, завершая прыжок сквозь время с высоты третьего этажа замка, которого там, где они оказались, еще не построили. Девушка зажмурилась и завизжала, чувствуя непередаваемое ощущение свободного полета. При этом мертвой хваткой вцепилась в мужа и сияла не хуже рождественской ели — выброс силы стал естественной реакцией на испуг, окутывая заодно и Аэда как знак того, что Инис испугалась не только за себя, но и за него. Правда, верещала девушка недолго — замолчала сразу же, как они оказались на земле. Хотя сияние продолжало вспыхивать нервным светом. — Все хорошо, не бойся, все закончилось, — Аэд посадил Инис прямо на землю и крепко обнял, устроившись рядом, для верности вытянулся на траве, чтобы страх у жены поскорее ушел. — Наши друзья тоже в порядке. А Кара и Гилах нас найдут, стоит позвать их. Переведем дух и вернемся домой? Над ними растиралось просторное вечернее небо, усыпанное серебристыми звездами, которым не было счета. Вокруг снова не было ни души, даже мелкая живность не стрекотала. Всюду, насколько хватало глаз, отсутствовали малейшие признаки человеческого присутствия. — Ага, — выдохнула девушка, утыкаясь лицом ему в шею. Ее дыхание постепенно выравнивалось, а сияние угасало. Постепенно Инис успокоилась и расслабилась, пригревшись в объятиях Аэда. — А где мы сейчас? — тихо спросила она, не отрывая, впрочем, лица от его шеи. — Вернее спросить: когда мы сейчас, — улыбнулся он, поглаживая ее по спине. — Мы примерно в первом веке до нашей эры там же, где потом возведут замок Доу, откуда мы только что так удачно свалились. — О, — Инис удивленно улыбнулась, — это до людей или они уже тут есть? — девушка подняла глаза на мужа и спросила: — Ты посмотрел на ведьму, тебе это что-то дало? — конечно, может и не стоило поднимать эту тему сейчас, когда вокруг царило такое умиротворение, но Инис не удержалась. Улыбка мужчины погасла, и он тяжко вздохнул. — Есть, но живут далеко. Как я подозревал, это была Буах, моя неверная жена. Ты слышала эту историю, — не стал он повторяться. — Наверное, она узнала, кто ты такая, и решила вмешаться заранее, чтобы ты не появилась на свет. К счастью, Альдер хорошо постаралась, чтобы Буах не добралась до твоих предков в прошлом. Мне здесь видится личный мотив, тем более что фоморам это не выгодно: если ты не найдешь медальон, он так и будет храниться у Айргедмара. А пока сила в нем, им ее не достать. — То есть она хочет отомстить тебе и поэтому пытается извести моих предков, чтобы меня не было и мы не встретились? — искренне изумилась Инис. — Тебе не кажется это немного нелогичным? Ты бы тогда просто нашел другую девушку на роль Королевы, — признавать это было неприятно, и слова дались с трудом. Да и в медальоне сила Балора была бы в куда большей сохранности, в этом Аэд был прав. — И все. Она что, теперь весь женский род под корень извести попытается? — Инис выдавила из себя улыбку и вздохнула. — Я так и не могу понять, почему Этайн ее не убила, она ведь сильная, могла бы — и дело с концом. — Что еще более странно: как она вообще узнала о твоей прародительнице, — покачал головой Аэд, сорвав и отправив в рот какую-то травинку. — Это же целая наука: сперва она должна была узнать о тебе, но откуда, если твои опекуны хорошо тебя прятали? Допустим, ей удалось что-то добыть — но как она могла узнать, кто твои родители и более дальние предки? У каждого человека — да хоть туата с фомором, все едино — есть два родителя, у тех — в свою очередь, двое своих. Получается геометрическая прогрессия, Инис! Четыреста лет назад существовали десятки твоих предков, которые должны были встретиться и вырасти общих детей, чтобы все линии рода сошлись на тебе. Допустим, Буах не могла навредить твоему роду благодаря помощи Альдер, но что помешало ей, если уж на то пошло, попытаться похитить не ту девочку, которую защитили О’Доннеллы, а ее прямых родственников? — он откинулся на траву и подложил руки под голову, смотря на серебристые точки звезд. — Должно быть что-то еще. Причина, по которой Буах не смогла навредить раньше, из-за чего ее единственным шансом могла стать только та девочка в замке Доу. То, что ты здесь, рядом со мной — прямое тому доказательство. А мать… Есть еще одна причина, по которой она не убила ее, помимо уговоров второго мужа и запрета правителей-сыновей. — Какая же? — от рассуждений Аэда голова просто шла кругом. Это же какими масштабами надо было мыслить, чтобы додуматься до такого поворота событий, когда рождение одного ребенка в семнадцатом веке отменило бы ее появление в двадцать первом. Нет, Аэд определенно прав: есть тут что-то еще. Точно есть. Инис вздохнула и легла рядом с мужем, вытягивая руки над головой. — Слушай, сейчас же ее сыновья не правители… Значит, и запрета никто наложить не может? — раздумчиво спросила девушка. — Это ты хочешь предложить Этайн убить мою бывшую жену сейчас? — поднял бровь мужчина, усмехнувшись. — Она уже ее наказала. Это и есть причина, по которой Этайн не тронула Буах. Но подробности лучше спросить у нее: мать ими со мной не делилась, — он скосил глаза вбок и заметил царапину на исцеленной руке Инис. Приподнялся и сел, взял ее за руку, осмотрел царапину и покачал головой. — Наверное, получила во время прыжка. Надо исправить, не то Альдер будет очень сердита, — он осмотрелся кругом: на поля, траву, звезды, ясное небо — и вернул внимание Инис, чувствуя, как усталость скапливается ноющим чувством где-то внутри. — Милая, иди ко мне. — Вот еще, я и сама могу с ней разобраться, — фыркнула Инис, — за все, что она с нами сделала… — девушка посмотрела на свою руку, потом подняла глаза на Аэда. Ее лицо разгладилось, на губах появилась нежная улыбка, и девушка повела плечами, сбрасывая на траву свою накидку, после чего обняла мужа за шею, потянувшись за поцелуем. И если еще пару мгновений назад у нее даже мыслей на эту тему не было, на желание мужа все существо девушки откликнулось мгновенно. А вот у него определенные мысли имелись, поэтому, обняв жену, мужчина мягко опустил ее на траву и склонился над ней, занимая собой все поле зрения. Они целовались долго и нежно, и каждый поцелуй будто бы возвращал силы, потраченные на путешествия и оттягиванием на себя всех неприятных ощущений от Инис — ведь руки до сих пор до конца не успели зажить, однако отсутствие упомянутых ощущений наверняка заставило ее об этом забыть. Аэд и сам почти что забыл, увлеченный местами и событиями, где они побывали. А потом были объятия и шорохи, звездное небо над головой и сладкие стоны, просьбы и исполнение желаний, радость и счастье, озаренные смешением золота и лазури. Одно тянулось к другому, и вместе они обретали единство, нехватка друг друга обострилась практически до осязаемой боли, которая превратилась в блаженство, растянутое в бесконечность, увы, все же имевшую свойство кончаться. Но пока радость еще качала на волнах тихой неги, и Аэд целовал нежную кожу на животе Инис, поглядывая на нее довольным медовым котом. Внутри девушки, внизу живота, расцветал солнечным пламенем незримый цветок, который он только что оставил в ней, и под поцелуями цветок горел жарче. — Ну вот, еще немного магии для моей Королевы, — тихонько сказал он, оставляя очередной поцелуй, под которым девичье тело вздрагивало, а сама девушка жмурилась и сладко вздыхала. — Мне и без магии с тобой хорошо, — выдохнула Инис, — очень, — ей и правда было очень хорошо, ласковый огонь питал и грел тело, вновь сиявшее мягким цветом. Голубого в сиянии на этот раз было меньше, но все равно оно оставалось таким же теплым и уютным, питая силы Аэда. — Что мне для тебя сделать, чтобы тебе было так же хорошо? — выдохнула Инис, запуская светящиеся пальцы в спутанные волосы Аэда. Ее, не менее спутанные, разметались по траве, искрясь и сплетаясь с травинками, которые, кажется, стали длиннее с того момента, как супруги упали в траву. — Мне сейчас уже хорошо, — отозвался мужчина и положил голову на девичий живот. Ласка жены умиротворяла и настраивала на дрему, к тому же ночь стояла в самом разгаре, и не хотелось никуда спешить. Тем более когда в их распоряжении в прямом смысле и прошлое, и настоящее, и будущее. — Мне кажется, что кто-то указал моей бывшей жене на твою прародительницу из семнадцатого века, — чуть позже, сказал он, задумавшись. — Как я говорил, генетика находит слишком много вариантов, и даже имея в своем распоряжении тропы времени, найти ту девочку среди твоих предков — все равно что каплю в Атлантическом океане. Проще защитить от Буах все человечество разом, нежели пытаться обезопасить исключительно твою родню, — он прищурился и поставил подбородок на живот Инис, чтобы смотреть ей в глаза. — Думается, что об этом нам нужно спросить мою мать. Одно с другим наверняка связано, вопрос: как. — Не знаю, — девушка вздохнула, — и думать о ней мне сейчас не хочется. Только о тебе или о нас. По крайней мере, пока мы здесь и все еще идет мой день рождения, — она вздохнула и чуть улыбнулась. — Твоя мама назвала бы это малодушием и слабостью, но можно мне хоть немного побыть таковой сейчас? — Инис просительно посмотрела на мужа. — Она бы так не сказала, — качнул отрицательно головой Аэд. — Свой день рождения ты вправе провести так, как сама пожелаешь. И мы вернемся еще до того, как он закончится, потому что, как ты помнишь, сегодня обещалась приехать твоя опекунша, Шиалли. — Помню, — улыбнулась девушка, — но раз у нас есть время, то я хочу провести его только с тобой. Чтобы потом было не так страшно. — Почему же потом будет страшно? — удивился он, играя с кончиками длинных рыжих волос. Потом наклонился и легонько прихватил зубами нежную кожу на животе, почти сразу же отпустил: — Я тебя съем. — Потому что я боюсь фоморов, — честно призналась Инис и тихо вздохнула от прокатившегося удовольствия, но со своего признания не отвлеклась. — Мне они вреда не причиняли напрямую, но страдают все вокруг меня. Дядя, ты… Я боюсь, что они продолжат это делать… — девушка снова вздохнула и чуть улыбнулась. — Съешь, мне нравится, как ты это делаешь. — Мы всех победим, — заявил Аэд и прихватил кожу чуть выше. Затем еще и еще, оставляя таким образом блеклую дорожку, пока не добрался до мягких холмов. Приподнявшись, оказался близко-близко к лицу Инис и прищурился: — А потом, как победитель, я заберу свою награду. На шелковистом лугу первого века до новой эры они провели гораздо больше времени, чем умещалось в отмеренные прошлым часы.