Глава 28. «Семейный психолог»
7 декабря 2019 г. в 23:14
Когда они вернулись, на землю спустилась ранняя ночь. Пользуясь милостью зимнего Короля, Этайн провела Инис на остров Тори до комнаты девушки и оставила ее там, пожелав доброго сна. Сама же отправилась в свои покои, и вскоре шаги фоморской принцессы затихли.
Инис тоже пожелала доброй ночи, но входить в свою комнату не спешила, замерев перед дверью в нерешительности. Но потом все-таки толкнула дверь и вошла. С уходом Этайн мрачные мысли вернулись и накинулись на девушку с удвоенной силой. Не помогли ни душ, ни собаки, с которыми, сидя на полу, Инис вволю наобнималась. Все это было не то, тоска по мужу вновь вспыхнула остро, даже острее, чем когда он был котом. Потому что теперь к ней примешивался и страх, что в Бельтан Аэд возьмет себе новую Королеву, а про нее и думать забудет.
Видимо, настолько мрачными были те мысли, что под потолком раздался тихий раздраженный вздох, и на пол перед Инис по стенам натекла продолговатая тень, которая вытянулась в кляксу и скрылась под дверью. Послышался стук.
Девушка вздрогнула, шмыгнула носом, но пошла открывать, с порога комнаты невежливо буркнув:
— Ну и? — сейчас ей хотелось побыть одной и хорошенько пострадать, думая обо всем произошедшем и услышанном.
— «Обалдеть какой хороший семейный психолог» к твоим услугам, — не менее угрюмо отозвался Брес, стоявший спиной к открывшейся двери. Повернувшись, держа руки скрещенными на груди, он склонил голову набок — такой же жест Инис нередко видела в исполнении Аэда. — Полагаю, твое «Ну и?» можно считать приглашением?
— Нет, — Инис вновь шмыгнула носом, — нельзя, — от невольного сходства в позе и жесте Королева еще больше скуксилась.
— Вообще-то это мой дом, — напомнил зимний Король, после чего уселся прямо на пороге и похлопал по полу. — Ладно, мы, короли, не гордые. Присаживайся и рассказывай, чего теперь слезы льешь. Обидел кто? — голос его, вопреки обыкновению, звучал почти не ехидно.
— Никто меня не обидел, рассказывать нечего! — девушка поджала дрожащие губы и отвернулась. — Просто про мужа вспомнила… — тихо призналась она, обхватывая себя руками за плечи.
— Это я понял, — Брес очень медленно вздохнул и еще медленнее выдохнул. — Видишь ли, дорогая наша ты Королева, место, которое именуется домом Неблагого Двора, неблагим называется вовсе не цветастости ради. Ты знаешь его дурную историю, а так как здесь находится одна из двух сильнейших точек Ирландии, то нетрудно понять, почему я прилагаю немало усилий, чтобы сделать здешнюю силу, так сказать… добрее. Поверь, я уважаю твое горе и не стал бы тревожить, если бы твои слезы не питали то темное, что тут еще существует. Согласись, что темноты и без того нам сейчас предостаточно.
— И что, мне теперь даже погрустить нельзя? — всхлипнула Инис. — Вы сами эту кашу заварили, а теперь еще и до меня докапываетесь! — она обиженно и сдавленно засопела, а глаза стали наполняться слезами.
Темноволосый мужчина поднялся и легонько встряхнул деву за плечи, смотря на нее очень пристально, и нарочито тихо спросил:
— И кто же именно заварил эту кашу? Кого ты обвинить хочешь? Ну же, говори!
— Да отстань ты от меня! Не прикасайся! — Инис одновременно и вздрогнула, испугавшись: после освобождения от фоморов, кроме отца, никто из мужчин до нее не дотрагивался — и разозлилась, с силой отталкивая Бреса от себя. А потом села на пол и разревелась.
Зимний Король замер, чутко прислушиваясь к стенам, точно сама крепость с ним заговорила, а он слышал то, к чему другие оставались глухи. Рывком подняв за руку Инис, он отпрянул от двери, что сама собой запахнулась, в коридор, на винтовую лестницу, и стремительно потащил девушку прочь, не давая вырваться и все же объясняя кое-что на ходу:
— Иди за мной и не спорь, давно бы уже запомнила, что я тебя не обижу. Когда выберемся наружу, расскажешь, что такое ты держишь в себе, из-за чего крепость на тебя ополчилась! За семью и друзей не беспокойся: они ничего не заметят, никто их не тронет. Но и выйти даже твои псы не сумеют, пока сами не утихомирим то, что ты разбудила!
— Что я разбудила? — Инис так опешила, что даже рыдать перестала и уж тем более не вырывалась, а покорно топала за Бресом. Нет, он, конечно, выводил ее из себя, но до этого момента ничего подобного он себе не позволял. Это заинтриговало и на время высушило слезы, отодвинув личные горести на второй план.
Но Брес ничего не сказал, сосредоточившись на том, чтобы Инис не оступилась и не полетела носом вперед по ступенькам. Он мог бы превратиться в туман или тень, как много раз видела Королева, но не рисковал, помня о ее тягости. Они пустились буквально бегом и не останавливались до тех пор, пока не вбежали в пещеру, ведущую с острова, но и там помчались по туннелю — и перевели дух лишь тогда, когда выбрались на материк.
Отпустив Королеву, Брес наклонился и пытался отдышаться, потому что бежали они с такой скоростью, что утомило даже его. Хотя на самом деле гораздо более утомительно было подстраиваться под шаг Инис — но не хватать же ее, в самом деле, на руки, откуда она таки сможет добраться до носа уже в третий раз? Хотя во второй он был начеку.
Что уж говорить об Инис, которая вообще опустилась на землю, тяжело хватая ртом воздух и держась за живот с такой гримасой, словно собралась родить прямо здесь и сейчас.
— Ты с ума сошел? — выдохнула она, сжимая кулаки, когда наконец смогла обрести дар речи. — Зачем и куда ты меня вытащил?!
— Я вытащил… нас с острова… — отрывисто ответил он и нервно махнул рукой. — И, между прочим… похоже… только что спас и нас… и всех обитателей Тори… — он замолчал и принялся дышать очень медленно, восстанавливая дыхание, и махнул ей, чтобы она занялась тем же самым. Времени у него ушло на это преизрядно, а пока молчал, почти физически ощущал панику Инис.
Впрочем, и по лицу было видно, как бледнело ее лицо, а дыхание сбивалось уже не только от бега, но от слов Бреса.
— Что ты имеешь в виду? — выдавила Инис, не делая попыток встать, поскольку не была уверена, что ноги удержат.
— Сейчас… — он нахмурился, присаживаясь рядом, благо земля не знала дождя несколько дней и оставалась сухой. Еще несколько минут прошли прежде, чем он наконец смог говорить. — Так… Первое: со всеми все хорошо, они, скорее всего, просто спят, как положено ночью. Второе: у нас проблемы. Которые нам нужно решить. То есть, тебе и мне, раз мы выбрались с острова. Третье: не дергайся и послушай, в чем дело. Ты же наверняка много раз слышала зловещую историю острова? — он взглянул на нее.
— И видела во сне, куда меня затащила Кейтленн, — согласно кивнула девушка, все еще хмурясь. Но уже чуть успокаиваясь: раз все в порядке, то не так все и плохо.
— Инис, остров Тори — это бывший дом Балора и Кейтленн! Они там жили! — озвучил Брес очевидную вещь и попытался унять раздражение, говоря гораздо спокойнее: — Они жили там тысячелетиями, держали в заточении свою дочь — а все потому, что Кейтленн из-за ревности и своей тяги к мужу, говоря откровенно, свихнулась. И крепость все это вобрала. Ты ведь знаешь, что остров — сильное место. Не представляешь, на сколько, — он покачал головой. — По правде сказать, замок Эске силен не меньше, но там-то совсем другая энергия. Когда жили англичане, разумеется, там тоже стало не слишком уютно, но когда туда перебрался Двор летнего Короля, то все изменилось. А остров Тори тысячелетия был отравлен безумием Кейтленн. И травят его до сих пор, — он перевел дух. — Мы с Бригитой угрохали только сил, чтобы избыть мрачное прошлое и сделать уютным наш дом — и нам это почти удалось! Мы живем и оберегаем весь остров, привлекаем людей — они ходят на видимую сторону острова в составе экскурсий, чтобы их интерес и эмоции помогали нам его очищать. Как ты думаешь, почему мы так печемся о том, чтобы Этайн, попадая сюда, страдала здесь как можно меньше? Все та же причина!
— Я не понимаю, — качнула головой Инис, сжимая пальцами виски. — При чем тут история острова Тори?!
— Инис, ты то ли издеваешься надо мной, то ли вообще не хочешь слушать, — у Бреса кружилась голова, отчего раздражение в нем прорывалось сильнее, чем он бы хотел. — Повторяю для особо одаренных Королев: остров — одно из двух сильнейших мест Ирландии, но место плохое, злое, пропитавшееся безумием Кейтленн и страданиями Этайн. Чтобы очистить его, нужны добрые эмоции, радость, смех — вот это вот все. Раньше Этайн попадала сюда после Йоля, поэтому подобного не происходило, потому что она спокойно спала после родов. Но в этот раз все, что нам с Бригитой удалось достичь, недостаточно, потому что у меня пол-крепости по ночам плачет, включая Этайн, а сегодня и ты вернулась сама не своя, все это происходит аккурат в самое темное и злое время года — и это стало для Тори последней каплей!
— Детей заведите! — огрызнулась Инис. — Будут вам положительные эмоции! И вообще, ты мужчина, тебе не понять! — вместо того, чтобы устыдиться, Инис разозлилась. — Тебе-то и Аэду что! Ты соблазнил и отдал на растерзание Бригите очередную Королеву, он себе новую нашел, а потом вообще ушел к прежней жене и сыну! Сам говорил, что у него сотни таких Королев были! — у нее вновь задрожали губы. — И девушки другие на него заглядываются, а я?.. — Инис снова всхлипнула.
— Чего мне не понять, ревности? Летом на Луга девицы таращатся, а зимой — на меня, между прочим, — судя по выражению лица Бреса, его самого это порядком утомило. — А что ты? — не понял он. — Ты же первая любуешься им! Детей завести… — он фыркнул и совершенно серьезно сказал: — Нельзя детям здесь жить. Пока остров очернен, дети здесь не выживают.
— А я — это я! Надоем ему — и все, кончится любовь! Если уже не кончилась: меня же твой папаша лапал, а остальные смотрели! Как я после этого мужу в глаза смотреть буду?! — Инис не выдержала и расплакалась, уткнувшись лицом в ладони.
И, похоже, этим крайне сбила с толку, потому что Брес замолчал, не зная что на это сказать или же попросту решив для себя, что будет благоразумным дать женщине сначала излить свою душу, а потом, когда слезы схлынут, появится больше смысла о чем-то с ней говорить.
— Почему ты решила, что Луг отвернется от себя лишь потому, что Элата трогал тебя? — спросил он как можно спокойней, когда первая буря, кажется, улеглась.
— Потому что! — все еще всхлипывая, категорично отрезала Инис и снова расплакалась. — Потому что я дала дотронуться до себя другому мужчине!
— Вообще-то нет, — возразил Брес, у которого голова теперь не просто кружилась, но еще и болела. — Не иметь возможность «не дать» еще не равняется «дала», дорогая. И полным идиотом будет тот, кто забудет про цепи. Почему тебя вообще это так беспокоит? Ты же дитя двадцать первого века.
— И что? — девушка даже перестала рыдать, задохнувшись от возмущения. — По твоему, все девушки двадцать первого века должны спокойно позволять себя трогать любому мужчине? Да еще и спокойно к этому относиться! — Инис дернула плечами и снова заплакала.
— Какое-то странное у тебя воспитание — или нынче в Интернете пишут подобную чушь? — похоже, она только больше его озадачила. — Ты как-то странно зацикливаешься на этом, причем винишь себя в том, что изменить не могла. И почему тебя в таком случае не возмущает, что «сотни Королев» сами лапали твоего Короля, да не просто лапали — они спали с ним! Но ты же не переживаешь, как он «после этого» тебе в глаза будет смотреть?
— Вот именно! — девушка со всхлипом выдохнула. — И он просто возьмет и уйдет. И все!
— А почему не переживаешь-то? — он слегка щелкнул ее по носу, видя, как истерика начинается по второму кругу.
— Я переживаю! — от неожиданности Инис икнула и уставилась на Бреса, даже слезы высохли, только икание осталось. — И не хочу, чтобы он от меня к другой уходил.
— Женщина, ты ведешь себя нелогично, — поморщился полуфомор, затем снял с пояса и взмахнул каким-то квадратиком — и в руках у него возник просторный шерстяной плащ, которым он укутал неугомонную жену своего «близнеца».
— Почему это? — насупилась девушка, только сейчас чувствуя, что действительно начинает замерзать, а потому плащ приняла без возражений.
— Потому что совершенно непонятно, с чего ты взяла, что от тебя он уйдет. Ты ведь и раньше слышала о Дехтире, с тобой говорили о ней, и я что-то не слышал, чтобы хоть раз Аэд сказал о том, что после Самайна он тебя позабудет, когда вернется — наоборот, тогда, на крыше, он говорил же обратное. Да и ты раньше так не заморачивалась, — он руками развел. — Где вы с Этайн так бродили, что ты стала сама не своя?
— В прошлом, когда твоя мама, Эрин, умирала, — шмыгнула носом Инис. — Мы рассказали Тальтиу о Колесе года, а потом отправились на остров Мананнана и его жены Фанд… — Инис вздохнула.
Брес нахмурился, потом взглянул на нее и наконец вспомнил.
— А, эта Кейтленн-номер-два, вот оно что. Такая же ревнивица, как бабка Луга. Это она тебе голову заморочила? — поискав взглядом вокруг, он поднялся, нашел какое-то бревно и усадил на него Инис, еще и плащ подоткнул. — Забирайся с ногами, укрой и их тоже и обопрись на меня, — он тоже сел рядом и подавил вздох. — Да перестань дергаться, сказал же, что не трону. Вот вернется твой муженек — лично сдам ему в руки.
— Почему — лично? — фыркнула Инис, тихонько успокаиваясь и опираясь на плечо Бреса, вытирая мокрые глаза и щеки.
— Потому что, — он зыркнул на нее недобро, но без злости, скорее устало. — Посидим немного: ты наревелась, и тебе надо согреться, — сам-то он, как был, в рубашке и джинсах, так и остался, хотя не было заметно, что холод его беспокоит. — Смотри-ка, — подняв голову, вдруг сказал он.
Инис на нос приземлилась снежинка. Начинался первый в году снегопад.
Она не удержалась, шмыгнула носом и показала Бресу язык. А потом задрала голову и подняла лицо к темному небу, щурясь и смаргивая.
— Я просто очень скучаю по мужу и хочу, чтобы он вернулся скорее, но в итоге мне ждать еще больше месяца после Йоля.
— По крайней мере, ты знаешь, что он точно вернется, — хмуро глянул на нее тот. — А всю эту ревность и прочую чушь из головы выкинь: это лишь твои страхи, больше ничего, кроме страхов. Я теперь даже не знаю, как быть. Помнишь, что я тебе говорил в замке Эске, когда ты точно так же не давала всем спать? Твои эмоции, Инис, сильнее из-за силы, что ты в себе носишь — а значит, их влияние тоже сильнее. Если в замке-то все спать не могли — а ведь это светлое место! — то в крепости Тори все становится еще разрушительнее. Так что, дорогая наша плачущая Королева, придется взять себя в руки, — он снова поморщился, когда в виске что-то особенно сильно стрельнуло.
— Я постараюсь, — тихо пообещала Инис, — держать себя в руках точно, — она помолчала и сочувственно спросила: — Голова болит?
— Не представляешь, насколько, — он принялся массировать висок.
— Из-за меня? — Инис прищурилась, теперь чувствуя себя виноватой.
— Инис, тебе срочно нужно что-то делать со своей самооценкой. Вроде же воспитание тебе дали нормальное — за что ж ты так себя уважать-то не хочешь, — покосился на нее Брес. — Я объясняю Бригите, что случилось, а она пытается успокоить остров и заодно пресечь волнения среди наших гостей. И я отсюда тоже стараюсь утихомирить то, что проснулось. Конечно, голова будет болеть.
— Самооценка? Среди богов и других существ мифического толка? Ты серьезно? — в голосе Инис проскользнула горькая ирония, но девушка тряхнула головой.
— Я серьезно, — сказал он и усмехнулся. — Еще недавно ты несла в себе огромную силу, а сейчас, без нее, у тебя все равно есть сила, полученная от мужа, не говоря уж о том, что жить тебе теперь долго — так что чем задета твоя самооценка, я в душе не разумею.
— Ну чего ты докапываешься? — возмутилась Инис. — Не могу я ничего объяснить! Ты как Аэд прямо, — буркнула она.
— Мы ж «близнецы», — он оскалился и снова легонько щелкнул девушку по носу. — На самом деле тебе придется в себе разобраться. И я докапываюсь вовсе не ради веселья, а чтобы ты сама смогла себя лучше понять. Тем более что пока ты так эмоционально неустойчива, мы на остров вернуться не можем.
— Так и будем тут сидеть? — ужаснулась Инис. — Холодно же. Понять себя за пару минут — невозможно! Я над этим с августа работаю и все никак!
— Могу перенести тебя в ближайшую кофейню, отпаивать горячим какао и слушать, как ты пытаешься решить то, что не получается с августа, — усмехнулся Брес. — Устроит тебя такой вариант? Уж прости, но дело пойдет намного быстрее, если тебе не будет мешать армия нянек.
— Они просто пытаются меня поддерживать! — возмутилась и даже обиделась девушка. — Но против кофейни я ничего не имею, — добавила она, насупившись.
— Ну вот и славно, — он поднялся с бревна, полушутливо поклонился и подал девушке руку. — Я знаю отличное место.
Кочевряжиться Инис не стала и руку Бреса приняла. Все-таки изменения в фигуре не способствовали прежней легкости и грации: некоторые обыденные действия теперь давались с трудом. Тот подхватил девушку, прижав к себе несильно, но крепко, и, пока она не начала возмущаться, исчез вместе с ней в языках черного пламени. Вернее, это со стороны смотрелось именно так, а для самой Инис выглядело все так, будто они оба — рраз! — и перестали существовать, а затем что-то, что отдаленно воспринималось сознанием, пронеслось по темному мареву — и в мгновение ока путешественники оказались на ночной улице спящего городка, где в отдалении виднелась вывеска круглосуточного кафе. Инис только сдавленно ругнулась и вывернулась из рук Бреса.
— Нельзя же так! А если бы меня стошнило? — возмутилась девушка. Живот выглядел так натурально, что удержаться и не залезть на соответствующие сайты Инис не могла. Ну и набралась оттуда всякого, что порой, казалось, наблюдалось и в ее случае: например, должна была быть тошнота. Впрочем, на улице было прохладно, а от кафе исходил мягкий, уютный свет, так что она поспешила туда. — Только учти, денег у меня нет, ты же выдернул меня в платье и туфлях, — предупредила спутника, открывая дверь, над которой слабо звякнул колокольчик.
Кофейня оказалась небольшой и не особо уютной: на свидание сюда не придешь, но посидеть в компании друзей — вполне можно. Брес, правда, другом не был, но тут уж выбирать особо не приходилось. Игнорируя барную стойку, девушка прошла в дальний угол от вход и опустилась на диванчик, скидывая туфли и забираясь на него с ногами таким образом, что зимнему Королю доставался исключительно стул — столик Инис выбрала двухместный, у окна. Но лучше так, чем за квадратными столами, рассчитанными на большую компанию. Устроившись на диване, Инис огляделась более внимательно. Зелено-коричневые тона, приглушенный, видимо, по позднему времени свет, такая же тихая и ненавязчивая музыка — что-то из современного, но довольно мелодичного. Народу сидело помимо них всего пару человек, причем одна из этой пары была девушка, которая до их прихода пялилась в ноутбук, но теперь таращилась исключительно на Бреса.
— М-да… — Инис фыркнула и посмотрела на подошедшую официантку, которая тоже смотрела исключительно на зимнего Короля, строя ему глазки и трепеща ресницами.
— Избалованная Королева недовольна убранством? Смотри не на внешнее, милая: важно то, что внутри, — усмехнулся темноволосый мужчина по-древнеирландски, который Инис могла понимать уже сносно, в отличие от людей. Он сел, развернув стул спинкой к себе, чтобы на нее было удобно опереть руки, затем обратился к официантке на современном ирландском, кратко ей объяснив, что его спутнице срочно требуется большая кружка какао, для себя же велел принести чашку эспрессо. Как и на любого ирландца, на официантку произвела впечатление гаэльская речь (помимо внешних достоинств мужчины), и ее мигом сдуло на кухню. Брес поудобнее устроился на стуле, поглядывая на Инис исключительно вежливо, и сказал:
— Попробуй какао и скажи мне, стоит ли местный персонал сманивать на мой остров. Готовят отлично, так что грех добру пропадать.
— Не тогда, когда тебя хотят сожрать. Я не милая, не для тебя так точно, — Инис надулась, но чашку с какао, вернулась официантка тоже быстро, к себе придвинула, с интересом покосившись на тарелку со сладостями, которую неожиданно подали вместе с какао. — Надеюсь, мне туда не плюнули, — заметила она, тоже на древнеирландском и гораздо медленнее и осторожней подбирая слова, нежели говорил Брес. — Ты их хочешь на зримую часть острова сманить? — но первым Инис все-таки взяла с тарелки марципановую конфету, целиком сунула в рот и зажмурилась от удовольствия.
— Ты об этой? — Брес указал взглядом на девицу с ноутбуком, не поворачивая головы, и тихо фыркнул. — Все-таки твоя самооценка определенно нуждается в росте, — заметил он и кивнул. — Да, там расположены две кофейни и ресторан, туристам же нужно питаться. Переманить здешних трудяг в одну из кофеен, не забыть Салли, — он указал глазами на официантку, убиравшую пустую посуду со стола пары. — Она мне нравится тем, что умеет определять, что нравится посетителям. Видишь, как со сладостями угадала.
— Меня та, с ноутбуком, просто проклясть и придушить хочет, — усмехнулась Инис, — а сожрать — тебя. Или изнасиловать, — девушка смолкла, жуя конфету и запивая ее какао, довольно щурясь и в то же время внимательно рассматривая Бреса, словно решая для себя что-то. Реплику про самооценку Королева проигнорировала, ибо Брес был прав, но фиг она ему это признает.
— Меня — что? — редкое зрелище: видеть зимнего Короля удивленным, но Инис это удалось в полной мере. Скрестив руки на груди, пытаясь принять вид повеличественнее, он не выдержал и прыснул со смеху. Правда, соблюдать приличия все же пришлось, когда принесли обещанный кофе — без всяких добавок на этот раз. Помассировав поутихнувший было висок, Брес вздохнул и отвлекся на кофе.
Инис тоже улыбнулась и отпила еще какао.
— Ага, у нее это огромными буквами на лице написано, а меня она считает твоей девушкой, — меланхолично добавила Королева, — хотя это чушь.
— Да ну? — он прищурился, потом качнул головой. — Вообще-то нет. Та пустышка за ноутбуком рассматривает тебя в качестве девицы, попавшей в беду, которую, наверное, бросил парень, а теперь от холода отпаивает незнакомец, а Салли, официантка, решила, что ты мне кто-то вроде сестры. Знаешь, я склонен с ней согласиться. Неплохая мысль, мне нравится, — черные глаза сощурились, взирая на Инис. — Тебе ж самой так будет спокойнее, верно, сестренка?
Инис даже какао подавилась, а потом рассмеялась:
— Ну-у-у, да. Я не вижу тебя как мужчину вообще, но вот как старшего брата, которому вместо собаки или радиоуправляемой машинки подсунули ребенка со словами «на, нянчься, это весело!»… И приходится нянчиться, шпынять, чтобы не попала в беду, а потом лечить разбитые коленки и все такое прочее, потому как ответственность, — девушка улыбнулась. — И да, мне спокойнее, я даже у тех настоящих родителей была одна, но, наверное, потом они еще кого-нибудь родили.
— Не беспокойся, тебя, неугомонная сестрица, хочется только обнять и плакать, а иного желания и вовсе не вызываешь, даже если разденешься, — прямолинейно, но вовсе не злобно, заявил Брес, продолжая пить кофе. — Не знаю, что там с ответственностью, но ты сидишь и пьешь какао со сладостями, а я удивляюсь тому, как это выглядит и как сам это воспринимаю. Так что мистерии или не мистерии… Считаем, что договорились?
— Знаешь, наверное, мне бы стоило оскорбиться, женское тщеславие и все такое, но я, наоборот, рада, потому что хочу быть привлекательной только для мужа, — Инис вздохнула, а потом вновь надулась, припоминая: — Но те два раза, когда я тебе нос ломала и почти ломала — на «обнять и плакать» это не походило! Так что ты мне еще и мороженое должен как старший брат! — как ни парадоксально, но она даже развеселилась ото всей этой ситуации. Мерзавцем, ведущим двойную игру, Инис его больше не считала, но и сломать нос все равно хотела, ибо он лез куда не просят, прямо как настоящий старший брат. — И кстати, а как это выглядит? — спохватилась девушка, супя брови.
— А так и выглядит: не хватает только укутать в шарф и кормить медом с ложки, — продолжал веселиться темноволосый мужчина, подначивая «сестренку». — А я-то ломаю голову: что Аэд в тебе нашел! В первый раз ты меня застала врасплох, но больше не выйдет. Мороженого хочешь? Вернемся на остров — получишь сколько угодно. Разумеется, простудиться тебе не позволю — сама говорила же об ответственности.
— Бе, терпеть не могу мед! — скривилась Инис, а потом снова обиделась. — Аэда я всем устраиваю и нравлюсь ему такой, какая есть! И про мороженое я тоже запомню! — девушка погрозила пальцем новоиспеченному брату и сунула в рот сразу две конфеты, мигом став похожей на рыжего хомяка.
Неизвестно, какую остроту он ввернул бы на это, потому что дверь открылась, и в кафе вошла пара незнакомцев, которые прицельно направились к сидящим Королю и Королеве, раскланялись перед ними и оставили на спинке диванчика пальто Инис, а рядом на полу поставили ее же пару сапог. Затем снова поклонились и вышли. Она могла заметить, что Брес как будто бы невзначай сделал рукой жест.
— Ну вот, твои теплые вещи. Теперь не замерзнешь, — констатировал темноволосый, наблюдая за ней.
При появлении незнакомцев Инис напряглась и подобралась, но это оказались всего лишь слуги, и девушка облегченно выдохнула. Правда, влезать в сапоги и пальто не спешила: в кофейне было тепло, а сидеть, поджав под себя ноги, было удобно:
— Спасибо, — улыбнулась она.
— Кстати, их никто не заметил, — он обвел зал загадочным взглядом и поставил на столик пустую чашку. — Нужно решить, что делать дальше. Сейчас третий час ночи, но вряд ли мы вернемся сегодня на остров. Более того, я попросил Бригиту, чтобы она помогла некоторым гостям перебраться в донегольский замок, к Айвэну. Среди них и Этайн. Мне жаль, что ей нужно уехать, но так будет лучше: остров пропитан безумием Кейтленн, и ревность, как и тоска по супругу, пробуждает то, что мы стараемся исцелить. Мне бы вспомнить о том чуть раньше, когда Альдер ждала возвращения Айвэна. Поэтому все, чьи родные, близкие и друзья ушли с Дикой охотой, поживут в Донеголе, — Брес говорил с сожалением. — Наверное, тебе тоже лучше перебраться, потому что я не уверен, что остров достаточно успокоился, пока мы отсутствуем. Хочу попросить о помощи Велеслава. Что-то мне говорит: пока само пройдет, ждать будем долго.
— Наверное, так будет лучше для Этайн, — вздохнула Инис. — Жаль, что нельзя поступить так, как сказал Святослав… Когда болела, мне такие кошмары снились, — девушка снова вздохнула. — Может, это не совсем кошмары были, а воспоминания замка, — она обхватила ладонями чашку с какао, грея о нее руки. Потянуло в сон, но Инис тряхнула головой и чуть улыбнулась: — А после Йоля, наверное, я буду спокойнее, да и все остальные вернутся.
— Это верно, — согласился Брес. — В самое темное время года на острове лучше не оставаться. Может быть, ты права и насчет кошмаров, на них многие жалуются. А что именно говорил Святослав?
— А тебя разве не было? — озадачено нахмурила брови Инис. — Он говорил, что тут все надо сравнять с землей, засыпать солью и оставить это место отдыхать и приходить в себя. Или как-то так… Вроде это должно избавить место от его тяжелого прошлого, — Инис зевнула, прикрыв рот ладонью.
— Какая оригинальная идея, — иронично заметил темноволосый. — Припоминаю. Соли не хватит. А еще люди говорят так: свято место пусто не бывает. Поэтому мы с Бригитой останемся на острове, — он заметил, что девушка почти носом клюет. — Как тебе, полегчало, сестренка? Сейчас узнаю, готов ли донегольский замок принять Королеву. Везет же тебе: я только от Остары до Литы могу выспаться.
— Ты, как Аэд, уходишь? — нахмурилась Инис. — В мир мертвых? Или ты от Литы до Остары просто не спишь? — девушка сунула в рот последнюю конфету и кивнула. — Да, полегчало, словно отпустило что-то, и уже не так грустно и тяжело.
— Вот именно что не сплю. Точнее, почти не сплю, — Брес потер шею. — Кто-то же должен за всеми приглядывать, пока зимой спят. Зима — время покоя и отдыха. Весной за вами Аэд приглядывает, а я отсыпаюсь у себя дома. В Литу продолжительность ночи начинает прибавляться, поэтому я просыпаюсь, — он посмотрел на неясную тень на полу, и под его взглядом она вытянулась к выходу из кафе и просочилась под дверью.
— Я никогда не замечала, что муж ночами не спит, — удивилась Инис, — хотя… Я же с ним только с августа живу, так что, наверное, не удивительно, — какао тоже был допит, и девушка снова зевнула.
— Когда все спокойно, он спит, точнее, тебе кажется, что спит, а на деле он дремлет, — объяснил Брес, заметив зевок. — Кроме того раза, когда тебе восстановили руку и он не спал, чтобы боль к тебе не вернулась. Собственно, дремать и я могу, но, как существо преимущественно ночное, предпочитаю бодрствовать в темное время суток.
К ним подошла давешняя официантка, и новоявленный «братец» расплатился по счету. Затем встал и помог Инис с верхней одеждой, заодно забрал у нее свой плащ и накинул себе на плечи.
— Так что скажешь: стоит переманивать персонал или нет? — вспомнил он о вопросе.
— Стоит, — согласно кивнула Инис, — очень вкусно и то, что со сладостями угадали, великолепно, — девушка улыбнулась, застегивая и оправляя свое пальто. — Я бы еще потом с удовольствием это какао выпила.
— Значит, сманю, — подытожил мужчина и открыл перед спутницей дверь, за которой на улице мела самая настоящая метель. — Ишь ты, как распогодилось.
— Ничего себе, — Инис подняла воротник выше, пряча в нем нос. — Когда мы шли сюда, снег едва падал… А еще Рождество скоро… — добавила она задумчиво.
— Вот именно, Рождество, — тихо сказал Брес и посмотрел на нее. — Название наполняется новым смыслом, когда знаешь, что сама будешь участвовать, верно?
— О да, — Инис сплела руки у себя на животе. — Последнее время все праздники наполнены особым смыслом, что даже страшно от этого становится.
— Не бойся, тебе все объяснят, когда придет время, — заверил он, обнял Инис и, не давая сказать больше ни слова, вместе с ней исчез в языках черного пламени.
Они появились на маленькой темной улочке, откуда вышли на более широкую улицу, на противоположной стороне которой высился небольшой замок в три этажа. Окна почти все светились, несмотря на позднее время, на улице перед главным входом стояли люди, другие заходили внутрь, третьи приближались со стороны других улиц и улочек. Гостей было не то что бы много, однако для ночного времени — все же чересчур.
— Давай найдем твое семейство — и передам тебя в руки, — сказал Брес, намереваясь поскорее проводить Королеву под крышу подальше от метели.
— Это наши? — Инис прищурилась, вглядываясь в снежную круговерть. Но ни дождаться ответа, ни пойти искать родных не успела: Айргедмар нашел их с Бресом сам, быстро оглядел и удовлетворенно кивнул.
— Идемте, Этайн уже внутри. Альдер с Айвэном и детьми на правах хозяев размещают прибывших.
— А мама? — влезла Инис.
— Со старшим поколением оборотней успокаивает остров Тори, друиды ее рощи это умели. Потом тоже сюда придет, — Айргедмар приобнял дочь за плечо, подталкивая ее к замку.
Не говоря ни слова, ее названый братец исчез в языках черного пламени, не имея никакого желания лишний раз с кем-либо разговаривать.
Не успела Инис переступить порог, как ее заметила Лана, которая сразу же проводила в комнату, отведенную для Королевы. Как и комнаты О’Доннеллов, эта находилась на третьем этаже в башне, пристроенной к замку, очень похоже на то, как это было устроено в замке Эске. По-видимому, кто-то из юных волчиц уступил свою спальню гостье, потому что мебель внутри отличалась от той, что обыкновенно стояла в гостиничных номерах для иных постояльцев: двуспальная кровать с балдахином из массивного дуба, тяжелый письменный стол, литой шкаф и огромный пушистый ковер, не считая открытых полок, заставленных мелочами, и орехового цвета обоев, превращавших спальню в подобие цветочной поляны.
— Отец говорит, что вы поживете у нас до конца года, правда, после Рождества ты вернешься на остров Тори, — сказала Лана. — Но пока что располагайся у меня и ни о чем не беспокойся. Кстати, твои вещи и ноутбук тоже здесь, — она понизила голос до заговорческого шепота: — Кажется, твой отец недоволен, что ты ушла с леди Этайн, не закончив задание по учебе.
— Спасибо, — улыбнулась Инис. — Извини, что тебя из комнаты выгоняю, надеюсь, что это будет не слишком неудобно… — девушка смолкла, покосившись на отца, который отвлекся на разговор с кем-то из новоприбывших. — Наверное, я же и так сколько пропустила, — она наморщила носик. — Значит, разнос неминуем, — впрочем, голос девушки звучал совершенно не испуганно.
— Ой, да мне совершенно не трудно, не бери в голову. И ты же по делу отсутствовала, так что выше нос, — улыбнулась волчица и вышла из комнаты, предоставляя гостью самой себе.
Инис улыбнулась в ответ и упала на кровать прямо в пальто и платье. Заглянул Айргедмар, неодобрительно покачал головой:
— Раздевайся и ложись спать.
— А разнос? — хитро прищурилась Инис.
— На свежую голову он лучше воспримется, — усмехнулся мужчина, поцеловал Королеву в щеку, получил ответный поцелуй и вышел, а Инис последовала его совету, переоделась и забралась в кровать.