Круг Магов

      Проснувшись от собственного крика, она села в постели, трясясь и обнимая себя за плечи, а потом услышала чей-то голос:       — Эй!       И от страха сразу же обрушила на окно десант из подушек, шкатулок и прочих попавшихся под руку предметов.       Роланд легко увернулся от подушек, поймал шкатулки, отбил игрушечную собаку, показал Джули язык и воскликнул:       — Так вот как ты тут болеешь!       Джули расселась на постели и задала самый бессмысленный вопрос в своей жизни:       — Роланд, это ты?       — Нет, я Ричард, п’осто подго’ел, — саркастически усмехнулся тот. — Как только мы услышали о том, что случилось, сразу же пошли тебя п’оведать! Ты п’авда убила д’акона голыми 'уками?       Джули проморгалась, встала, подошла к окну и поглядела вниз; там стояли Ричард, Дая, Соусакана и Алиса, словом, вся ее компания; и все четверо махали ей руками, а Роланд, думая, что машут ему, махал в ответ. Джули медленно перевела на него свой взгляд и переспросила:       — Убила дракона голыми руками?       — Так 'ассказывают!       — Отлично…       — Я всегда знал, что ты способна на такое! В тебе п’оявилась особенная магия, да?       — Нет.       — Ты вспомнила слова погибшего 'одственника, и у тебя отк’ылось вто’ое дыхание?       — У меня нет погибших родственников.       — А! Тогда каким об’азом ты победила д’акона?       — Я его не побеждала. Он бы убил меня, если бы одна моя одноклассница не встала на мою защиту, а вообще-то я просто схватила одного своего друга и дала деру. Ничего героического.       Роланд был крайне разочарован.       — Б’атец! — крикнул он. — Она никого не убивала! Пошли домой, а?       Ричард многозначительно посмотрел на брата, а из-за двери комнаты Джули раздался голос госпожи Пурус:       — Джулиана? Что происходит, я слышу голоса!       — Вам лучше убраться, — зашептала Джули Роланду. — Я приду в Лисицу и в подробностях все расскажу, ладно? Быстрее, пока она не увидела!       Роланд спрыгнул и начал спускаться по стене, тем же способом, каким сбежала Джули в день знакомства с Даей; а сама Джули громко крикнула:       — Госпожа Пурус, если вы слышите голоса, то вам в желтый дом!       Из-за двери послышалось негромкое «дрянная девчонка» и какое-то недовольное шуршание юбок. Джули хмыкнула, вскочила, добежала до постели и завернулась в одеяло, изображая крайне страдающее дитя. За окном было тихо, словно все уже разошлись, стояли сумерки; и, не удержавшись, Джули задремала, а проснулась лишь на следующий день, абсолютно разбитая и насквозь больная.       В пятницу с визитом явилась Орин Ром, принеся с собой ворох школьных сплетен и гору домашнего задания. Джули нечасто видела ее без школьной формы, но всякий раз восхищалась красотой ее элегантного, тонкого тела, затянутого в жесткие корсеты слегка старомодных платьев. В этот день платье было светло-коричневым, бархатным, обшитым черным кружевом и практически монашеским, с длинным рукавом, длинной юбкой и воротником-стойкой, но, глядя на подругу в этом наряде, Джули лишь чувствовала твердое убеждение, что платье такой красоты обязано скрывать прекрасное тело. Усевшись у ее постели, Орин со снисходительной улыбкой начала рассказывать о том, кто в кого влюбился и у кого с кем началась вражда; в комнату всунул нос пес Пай, увидел гостя, возрадовался и помчался на него с твердым намерением выплеснуть свою радость на чье-нибудь лицо. Орин предприняла попытку избежать встречи со счастливой собакой, но не успела, была повалена на пол и тщательно облизана в обе щеки. Джули хохотала до слез.       Встав, Орин достала из кармана платья носовой платок и принялась вытирать лицо, по которому потекла черная тушь.       — Хороший Пай, хороший, — успокаивала она собаку, носившуюся кругом с видом самой счастливой зверюги на планете. — Кстати, Джули! Ты слышала? О тебе написали Гусиные Перья!       — Серьезно? Почему?       — Потому что ты убила дракона, конечно! А я дала им интервью и все-все рассказала, как было! Правда, на самом деле, я так за тебя перепугалась, что потеряла сознание еще когда ты только выбежала ему под нос, но об этом я умолчала.       — Орин Ром, — Джули сильно разозлилась. — Но я не убивала дракона! Если ты ничего не видела, то зачем давала интервью?!       — Я хотела, чтобы ты стала героиней…       — Кто тебя просил об этом?!       — А что ты на меня кричишь? — она с недовольным видом подняла табуретку и снова на нее уселась, а Пай положил голову ей на колени и довольным фырканьем призвал к акту поглаживания. — Я всего лишь хотела сделать так, чтобы всем было хорошо!       Джули возмущенно вздохнула, но гнев отступил.       — А что, если меня теперь все будут считать такой крутой убийцей драконов, и звать меня убивать других, а я ведь не смогу!       — Ох, перестань, — махнула рукой Орин. — Такие сенсации долго не живут. Вот ты помнишь, кто этим летом убил гигантскую акулу на побережье Сули?       — А-а, — задумалась Джули. — Постой, не подсказывай! Я помню, что читала об этом в газетах, но что именно там было… Хм…       — Ну, вот, об этом я и говорю, — Орин довольно улыбнулась. — Это Анэзия, Джули! Концентрация героев и героинь здесь настолько велика, что об их подвигах забывают уже через пару недель после свершения. Обсуждать дворянство интереснее. Кстати, ты слышала, говорят, объявился бастард князя Алессандра Аю…       Джули прикрыла глаза и стала просто делать вид, что слушает.       — Короче, — сказала Орин, когда сплетни подошли к концу, а время стало близиться к ужину. — Ты теперь, вроде как, героиня, а я — подруга героини! Поэтому выздоравливай быстрее, чтобы мы вместе появились в школе, да?       — Обещаю, — засмеялась Джули, — в понедельник я уже буду в состоянии помочь тебе привлечь всеобщее внимание к твоей персоне.       Орин засмеялась, наклонилась и поцеловала подругу, искренне и тепло; встала, потрепала Пая по торчащим ушкам на прощание, и вышла из комнаты. Джули слышала, как, пройдя несколько шагов по коридору, она остановилась и воскликнула:       — О, Адриана!       А голос Адрианы ответил:       — Здравствуйте, юмено Ром.       — Твоя сестра рассказывала мне, что ты идешь на Зимний бал, — у Орин был звонкий и веселый голос, совершенно беззаботные интонации, и все это пробуждало приятную радость и в душе Джули, — и что у тебя будет зеленое платье! Я взгляну на оттенок? У меня как раз есть отличные зеленые туфли! У тебя большая ножка? Пойдем, я хочу посмотреть!       Хлопнула дверь в комнату Адрианы. Джули лежала на спине, с улыбкой глядя в потолок, Пай лежал на Джули, глядя на нее своими умными, добрыми глазами, и жить было хорошо и легко, и хотелось, чтобы этот прекрасный, радостный момент не прекращался.       На следующий день в комнате Джули объявилась Соусакана.       — Что я вижу!       — Что?       — Ты пропустила мою тренировку!       — Какую тренировку? Я же болею, мне даже от школы дали освобождение!       — Освобождение тебе дал директор, а я к нему отношения не имею, — фыркнула Соусакана. — И не надо прикидываться больной! Я прекрасно вижу, что ты в полном порядке, просто слегка (или не слегка) ленивая девочка!       — Но, Соусакана, — Джули села в постели и посмотрела на нее с мольбой, — я такое пережила! Я правда совсем не в силах покинуть постель!       Соусакана присела на табуретку.       — Я знаю, что случилось, и даже знаю, что ты не убивала дракона, — спокойно сказала она. — Ты в самом деле поступила как героиня, но это не поступок того уровня, какой я от тебя жду.       — Ты вообще не имеешь права от меня что-то ждать! Ты мне никто.       — Джули, я твой наставник.       — Наставник? Ты просто тетка с улицы, которая пришла и начала меня терзать, — Джули разозлилась. — Я хочу отдыхать, я заслужила! Как вообще ты прошла мимо госпожи Пурус? Почему она тебя не прогнала с порога?!       — Госпожа Пурус не смогла противиться аргументам Ричарда. Ну, знаешь, эти чаровники и их чарующие глаза, — Соусакана изобразила крайнее презрение, а затем схватила Джули за руку и переместилась с табуретки на ее постель. — Послушай меня, пожалуйста. Я в курсе, что я тебе не слишком нравлюсь, да я даже по-человечески понимаю, что в тринадцать лет хочется не круги по городу нарезать, а с мальчиками целоваться и читать запрещенную литературу! Но ты в опасности, ты в огромной опасности, и все, что я хочу, это помочь тебе, сделать так, чтобы при следующей встрече с драконом ты была способна постоять…       Джули задумалась на секунду, а потом вскрикнула:       — Стой! Ты же не хочешь сказать, что дракон имеет какое-то отношение к тому дядьке-лепидоптерофилу?       — Дядьке… кому?       — Лепидоптерофилу! Ну, коллекционеру бабочек. Тому, который не выдержал железных аргументов твоей кувалды и твоего несравненного чувства юмора.       Соусакана размышляла с минуту.       — Нет, я не думаю, что этот, как ты сказала, птеродактиль напрямую связан с визитом дракона, но, тем не менее, я готова биться об заклад, что дракон появился не просто так. Он пришел к тебе.       — Ко мне? На меня теперь еще и драконы охотятся, да? Что дальше? Я стану объектом пристального внимания болотных комаров?       — Перестань, пожалуйста, — попросила Соусакана. — Попробуй отнестись серьезно! Когда в мире появляются герои, с ними постоянно начинают происходить различные опасные и неожиданные ситуации.       — Почему?       — Такова судьба героя. Сражаться, спасать свою жизнь и жизнь других, совершенствовать свои силы, совершать подвиги… Иначе, чем бы настоящие герои отличались от кучки крестьян, сумевших забить какого-нибудь непрошенного демона камнями?       — Тем, что настоящие герои сражаются с королями-демонами, например?       — Королей-демонов гораздо меньше, чем героев. Вернее, их ровно столько, сколько герою предписано убить.       — Итак, — Джули посмотрела на свои колени, — ты фаталистка и веришь в судьбу, да? Но с чего ты взяла, что у меня судьба героя? Мне вот кажется, что я обычная немного ленивая девочка из неполной семьи.       Соусакана снова помолчала, словно колеблясь.       — Тебя избрали, — изрекла она наконец, — я не знаю, почему, но это уже случилось, и этого не отменить. Теперь тебя будут преследовать испытания, лишь справившись с которыми, ты сможешь сохранить свою жизнь… а взамен ты, возможно, обретешь великую славу!       — Кто избрал?       — Сейчас ты слишком слаба, чтобы я тебе рассказала. Когда я буду уверена, что ты справишься с этой тайной, я обязательно все тебе расскажу. Понятно?       — Ага. А можно, ты будешь ходить за мной попятам и проходить эти испытания вместо меня, а? Ведь ты тоже могла бы убить дракона, да у тебя бы даже лучше получилось — в смысле, я не убивала, но…       — В смысле, это твои испытания, и расправляться с ними ты будешь сама, — фыркнула Соусакана. — Я лишь помогу тебе с подготовкой к ним. Чтобы увеличить твои шансы на победу. Ясно?       Джули недовольно на нее покосилась.       — Ясно. Я словно стала героиней паршивой книги.       — Все мы — герои книги, — меланхолично ответила Соусакана. — Причем каждый — своей. И мы сами ее пишем.       Джули пожала плечами.       — Я надеюсь увидеть тебя завтра на тренировке, — строго заявила Соусакана, вставая и запрокидывая руки за голову, потягиваясь. — Я вот думаю, не подобрать ли тебе какое-нибудь оружие…       — Я хочу меч!       — Чтобы управляться с мечом и не лишиться при этом пары рук, нужно тренироваться по меньшей мере пару лет, — вздохнула Соусакана. — У нас нет столько времени, Джули. Все уже началось.       — А! Но в книгах герои начинают сражаться на мечах сразу же, как только берут их в руки!       — Тебе стоит пересмотреть свой книжный вкус, — Соусакана взмахнула рукой. — Увидимся завтра, Джули дель Драгон.       Джули помахала ей в ответ и легла в постель.       Прошло всего около десяти минут после ухода Соусаканы, когда в комнату Джули явилась госпожа Пурус, с красными щеками, блестящим от пота лбом и недовольным выражением лица.       — Ах, сколько можно лежать! — набросилась она на старшую дочь. — Посмотри, какой бордель ты здесь развела! Стыдно кого-то в гости позвать!       Госпожа Пурус всегда использовала слово «бордель» вместо слова «бардак», и Джули понятия не имела, в чем причина такой подмены терминов, и даже не пыталась исправить речь матери.       — Госпожа Пурус, но я же болею!       — Ты прохлаждаешься уже который день! Пожалуйста, раз уж ты не ходишь в школу, хотя бы приберись здесь! Посмотри на свою сестру — она так хорошо учится, подрабатывает, всегда вежлива…       — Хватит! — разозлившись, Джули вскочила с постели и принялась выталкивать Эжени из комнаты. — Вы как с цепи сорвались! Что стряслось? Решили испортить мне настроение? Уходите, госпожа Пурус, я буду убираться, а вы — мешать!       Эжени сказала еще что-то из-за закрытой двери, но Джули уже не слушала ее. Осмотрев свою комнату и оценив масштабы работы, она вздохнула и пожурила себя за нечистоплотность, но не стала давать себе обещание, что больше так не будет, потому что прекрасно знала, что будет, и ничего с этим не поделаешь.       Под шкафом лежала скомканная школьная форма — Джули подняла ее и забросила на полочку. Чуть в стороне лежали ботинки — Джули с очень умным видом задвинула их под стул и накрыла стул шторой; на рабочем столе кучами лежали тетради, книги и какие-то странные вещи: все это она сдвинула на угол, особо не разбираясь, что и зачем в этой куче оказалось; на вершину нагромождения она положила желудь, который принесла с прогулки прошлой зимой. Кровать она трогать не стала, только затолкала лежавшую на полу плюшевую игрушку поближе к стене; и после всех этих действий убраться осталось только на подоконнике, заваленном всякой всячиной, которой не нашлось места в шкафу или на столе.       Открыв небольшой деревянный ящичек, Джули принялась складывать всю мелочь в него, мешая старую бижутерию, скорлупки орехов, какие-то семечки, высохшие цветы, фантики от конфет и обрезки давно не нужных лент; и только тогда, когда подоконник был почти очищен, а ящик совсем полон, она вдруг осознала кое-что важное.       Схватив ящичек, Джули принялась резкими движениями выкидывать его содержимое обратно на подоконник. Помимо прочего, здесь встретилось несколько трупов насекомых, оставшихся еще с лета, сломанная заколка, которую Джули у себя не помнила, маленький стеклянный шарик, похожий на кусочек неба, который ей когда-то подарила Орин, и небольшое серебряное кольцо с розовым камнем в форме капли.       Джули почувствовала, как ее ноги стали ватными, уронила сундучок и упала сама, с ужасом глядя на кольцо, которое сжимала в своих пальцах. Вот его тут точно не было! Госпожа Пурус окликнула ее снизу, спрашивая, что, черт возьми, это был за шум, но Джули ответила, что все хорошо, и вообще, госпоже Пурус надо бы отстать. Больше ничего не было слышно.       Розовое кольцо на ладони Джули казалось совершенно обычным украшением. От него не чувствовалась никакая магическая сила, оно не светилось, не искрило, не жгло руку и вообще не делало ничего в этом роде. Джули даже было подумала, что Соусакана все преувеличила, это кольцо — обычный аксессуар, и можно было бы его примерить; но какой-то инстинктивный страх остановил ее, в памяти голос Соусаканы безостановочно повторял фразу «не надевай кольцо», а таинственные обстоятельства появления украшения в ее вещах не добавляли уверенности. Все же, здесь было что-то не то. Кольцо не принадлежало ей, и оказаться в ее шкатулке никак не могло.       Нагнувшись над сундучком, Джули быстро перерыла его содержимое, вытащила длинную ржавую цепочку, на которой когда-то носила сувенирный компас (пока не потеряла его во время купания в быстрой реке), надела на нее кольцо, а затем повесила себе на шею, закрыв глаза и тщательно прислушавшись к своим ощущениям.       Ощущения были не в курсе, что должны как-то перемениться: хотелось есть, спать и не ходить в школу. Ничего необычного.       Госпожа Пурус криком позвала старшую дочь ужинать. Джули быстро спрятала кольцо под одежду, покидала мелочь с подоконника в ящичек, закрыла его, и сбежала вниз, на кухню, где узнала, что сегодня они с госпожой Пурус ужинают вдвоем, потому что Адриана с утра на работе, и разозлилась на Адриану.       Следующий день был выходным, но Джули все же пришлось пересилить себя, встать с постели, одеться и отправиться на встречу с Соусаканой. Та ждала ее в назначенном месте: недалеко от леса, где было почти безлюдно и стояла лишь пара старых, опустевших домов; в этом мрачном месте полноправно обосновались дикие звери, ползавшие по комнатам в поисках чего-то съедобного, а иногда сюда забредали и перепившие или заплутавшие горожане, и Джули была вынуждена признать, что этот квартал ей не нравится, что она вздрагивает от малейшего шума, боясь, что это что-то опасное; но Соусакану мало волновали ее страхи.       Называлась эта часть города почему-то Кварталом Горностаев.       Было темное, дождливое утро. Плотно запахнув на груди куртку, Джули под командованием наставницы бегала вокруг домов, вверх, на холм, снова вниз, вокруг домов и еще раз вверх. Соусакана легко бежала рядом, не отставая и даже не задыхаясь, хотя Джули уже была готова умереть от усталости; она то и дело пыталась остановиться, но Соусакана окрикивала ее или хватала за плечо и заставляла бежать дальше, хотя на ее месте Джули уже давно бы себя пожалела и остановила тренировку. Наконец, когда алгоритм «улицы-склон-вершина-склон-улицы» был выполнен уже пять раз, Джули дождалась помилования.       — Ладно, хватит, — заявила Соусакана, размеренно дыша полной грудью. — Теперь шагом. Не стой, не стой, шагом!       Джули шагала, чувствуя, как неприятно пружинят ноги.       — Почему вообще я одна отдуваюсь? Нас четыре человека! Пусть Дая тоже бегает!       — Твои друзья в состоянии сами постоять за себя, — пояснила Соусакана. — А ты — слабое звено, несмотря на то, что кольцо выбрало именно тебя. Поэтому я занимаюсь с тобой.       Джули прижала руку к груди, там, где висело розовое кольцо, и ее охватило желание поведать Соусакане об этой находке, спросить ее совета или какой-то помощи; но усталость и обида в ней победили, она поджала тонкие губы и ничего не сказала. Соусакана глядела на нее, гадая, чем именно недовольна ее маленькая протеже.       — Ты не волнуйся, — заговорила она, придя к какому-то своему выводу. — Я уверена, не пройдет и полугода, как твоя магическая сила откроется!       Джули взглянула на нее, пытаясь сообразить, почему это было сказано и какая должна быть реакция.       — Да… Думаешь?       — Конечно! — Соусакана почувствовала, что угадала. — Знаешь, я тоже была поздней пташкой. Моя сила впервые проявилась, когда мне было пятнадцать лет!       — И что это за сила? Мне ты успела продемонстрировать только твердость своего оружия.       Соусакана призадумалась.       — Я редко использую магию. Когда я закончила школу, моя магическая сила еще спала, и поэтому я решила стать воительницей; а когда спустя два года я внезапно начала колдовать, то глупо было бросать учебу из-за этого пустяка. Я никогда не развивала свое волшебство.       — И уже даже не помнишь, что за волшебство это было?       — Нет, почему же, — Соусакана остановилась. Джули по инерции сделала еще несколько шагов, после чего тоже встала и обернулась на нее. Соусакана напряженно улыбалась. — Это ничего особенного, Джули. Ты вряд ли удивишься.       — Давай.       Соусакана печально вздохнула, вытянула вперед руку, закрыла глаза и сосредоточилась, отчего на ее лбу пролегла глубокая морщина. Сперва ничего не происходило, но затем над ее ладонью вдруг показался маленький огонек, который вспыхнул, разгорелся, обратившись в небольшое светлое пламя, а затем бесследно исчез; а сама Соусакана опустила руку и взглянула на Джули с выражением усталости — магия явно давалась ей нелегко.       Джули посмотрела на Соусакану с любопытством.       — Так значит, ты ангел?       Соусакана испуганно вздрогнула.       — С чего ты взяла?!       — Не глупи, это не так сложно понять, — усмехнулась Джули, уперев руки в бока. — Я прочла кучу книг по определению происхождения по виду, и ясно увидела, что твой огонь — светлый. Божественное пламя. Значит, ты ангел, и можешь превращаться в парня. Это круто! Покажешь?       Соусакана была недовольна.       — Джули…       — Когда ты садишься на стул, член не мешается?       — Джули, хватит!       — Ты из Архиграда?       Соусакана выдохнула, и, поняв, что без вопросов не обойтись, решила смириться и ответить хотя бы на менее неловкие.       — Нет, я не из Архиграда. Я выросла в маленькой деревне на границе Света и Природы. Мои родители были земледельцами…       — Тебе рассказывали, кто из них твоя мать?       — Меня нашли в корзине, которая плыла по реке, поэтому нет, не рассказывали. Но помимо меня в семье было еще четверо детей, и двоих из них выносил один их наших родителей, а двоих — другой.       — Это так странно, — призналась Джули. — Менять пол…       — В нашей семье традиционно использовалась женская форма, и я настолько привыкла к ней, что уже много лет не меняю. И не будем больше об этом, хорошо, Джули?       Джули пожала плечами и пошла куда-то вперед.       Найдя прочную ветку дерева, Соусакана заставила ее повиснуть и приказала подтягиваться, но Джули просто висела, как простынь на веревке, и болтала ногами.       — Итак. Ты выросла в маленькой деревне в семье земледельцев. Почему же ты отказалась от выращивания пшеницы да сбора яблок и нашла свое призвание в издевательствах над чужими детьми и болтовне о волшебных кольцах?       Соусакана помолчала.       — Однажды, когда мне было двенадцать, в нашу деревню пришел парень, — вздохнула она. — Он был молод, красив и красноречив, и сразу же заявил, что ищет меня. Я согласилась на встречу, и тогда он рассказал мне, что я была избрана, что теперь мы будем бороться со злом, и что он поведет нас на защиту всего мира… И я пошла за ним.       — Ты так легко поверила в его слова?       — Он обладал даром убеждения, и кольцо с розовым камнем в форме капли, которое он носил на своей руке, тоже притягивало. Я и еще несколько молодых воинов со всего света собрались под его началом и предприняли рискованное, опасное путешествие в запретные подземные гробницы, потому что наш лидер говорил, что нам нужен некий могучий артефакт, похороненный там. Сейчас я понимаю, что его устами говорило кольцо, но тогда я верила, что, найдя артефакт, мы поможем миру. К сожалению, это задание мы провалили. Наш отряд не справился с поиском артефакта, кольцо разочаровалось в нас и ушло, но мы все равно уже не смогли зажить нормальными жизнями. Мы все были запятнаны, наши души были изменены этим отвратительным кольцом, для нас не было пути назад… И теперь мне кажется, что единственный для меня способ спастись от этого проклятия — это уберечь от него тебя и твоих друзей.       Джули слушала с молчаливым почтением, все еще вися на вытянутых руках, и, когда Соусакана закончила, спрыгнула на землю, отряхивая ладони.       — Я поняла, — гораздо серьезнее заговорила она. — Звучит все это и правда ужасно. Обещаю, я не надену кольцо, если найду его.       Соусакана посмотрела на Джули с благодарностью. Джули было немного совестно, ведь она солгала, не призналась, что кольцо уже было при ней, но в ее душе словно поселился какой-то демон, не позволявший ей рассказать правду.       Соусакана перевела дух после рассказа и продолжила тренировку.       Выбившись из сил, насквозь пропотев и едва держась на ногах, Джули направлялась к дому спустя два часа. Ей было грустно и горько, совершенно не хотелось ничего предпринимать, сердце то и дело охватывала паника, вызванная непонятно чем; можно сказать, что Джули ничего вокруг не видела, не понимала, где она находится и куда держит путь. Кругом был только город, жалкие районы нищих и бродяг, место, куда ходить строго-настрого запрещалось, и которое пугало своими серыми стенами, а в голове вихрем кружила стая мыслей, тревожных, неспокойных, мрачных.       В таком состоянии она даже не сразу поняла, что ее зовут, но автоматически остановилась, услышав звуки своего имени.       — А?       Обернувшись, Джули вдруг увидела Ричарда, бегущего к ней. Движения его тела были плавные и грациозные, на молочном лице его от холода розовел легкий румянец, волосы были чуть влажны от инея; добежав до Джули, он остановился и замер, переводя дух.       — Что ты здесь делаешь? — в один голос спросили они и хором же рассмеялись.       — Меня тут мучила Соускана, — первая решила объясниться Джули. — Заставляла бегать, отжиматься, всякое такое!.. А ты чего?       — А я… А я живу, — пожал плечами Ричард. — В подвале одного из этих домов.       — Ого! Жуткое место.       — Еще какое. Я иду на рынок, купить хлеба. Прогуляемся?       Мгновение Джули сомневалась, но затем согласно кивнула, почувствовав, что не сильно-то и хочет домой, где наверняка придется заниматься домашней работой.       Дорогой они вели отвлеченный, почти светский разговор. Ричард поинтересовался, как Джули себя чувствует, та ответила, что до тренировки с Соусаканой была в полном порядке и коротко описала события последних дней. Ричард поведал все немногочисленные новости Лисицы (особенно Джули потешило то, что Соусакана просто зашивалась на своей работе повара), сказал, что господин Сокол уже почти в порядке, пересказал пару смешных случаев, вызвав у Джули длительный приступ смеха; и их беседа была такой радостной и дружелюбной, атмосфера вокруг была такой теплой и семейной, а обращение и улыбка Ричарда такими приветливыми и нежными, что Джули вдруг почувствовала острую необходимость рассказать ему свою огромную тайну.       И не стала себя переубеждать, зная, что после рассказа ей станет легче.       — Ричард, — произнесла она, заметно снизив громкость голоса. — Мне нужно тебе что-то страшное рассказать.       — Что такое? — беззаботно переспросил Ричард, грея руки в карманах старенького пальто.       — Вот, — и, не колеблясь боле, Джули закинула руки за голову, расстегнула цепочку на шее и вытащила ее снизу из-под своей тонкой кожаной куртки. — Смотри.       Сперва было ясно, что Ричард не понял, чего ради его внимание привлекают к какому-то девичьему аксессуару; но понадобилась всего пара секунд, чтобы он всмотрелся, узнал, осознал и понял, а затем и поднял на Джули шокированный взор широко раскрытых глаз.       — Это?..       — Похоже на то, — кивнула Джули. — Розовое кольцо, о котором говорила Соусакана.       — Ты ей сказала?       — Нет. Мне почему-то не хочется ей доверять, — жалобно призналась Джули. — Она странная, такая странная, что даже немного пугает… Я не чувствую в ней союзника.       — А во мне, значит, чувствуешь?       Джули пожала плечами и сжала кольцо в кулаке. Ричард глядел на ее руки.       — Итак, — заговорил он осторожно. — Ты уже знаешь, чем оно такое особенное?       — Нет, — честно призналась Джули. — Я боюсь его надевать, Соусакана так яро мне это запрещала… А просто на шее или в кулаке оно, похоже, не работает.       — Дай, я попробую, — Ричард попытался отобрать кольцо, но Джули не дала, воскликнув:       — С ума сошел? Нам двести раз повторили, что это нельзя!       — Это тебе нельзя, — напомнил он. — Ты «избранная» или что такое… Мне Соускана ничего не запрещала!       Джули пораскинула мозгами, поколебалась и признала правоту этих слов.       — Хорошо, — она разжала кулак и положила кольцо на ладонь Ричарда. — Попробуй. Только если что, я тебя убью!       Ричард закатил глаза и трепетно сжал в руке украшение.       Поднеся его к своей ладони, он шумно выдохнул, явно волнуясь, сглотнул и осторожно надел кольцо на первую фалангу пальца. На внутренней стороне кольца вдруг появились какие-то символы, которые оба видели впервые, и осветились красным светом, после чего сверкнула вспышка, раздался крик Ричарда, и розовое кольцо со звоном упало на землю, стремительно укатываясь в сторону.       — А, черт! — воскликнула Джули, убегая за ним. — Ричард, ты что?!       — Это не я! — возразил тот. — Оно само! Оно меня ударило!       Джули подобрала кольцо, спрятала в карман и побежала выручать друга, который в ступоре сидел на земле. Подняв его, она осмотрела его руку, на которой немедленно растекся синяк, ощупала суставы и пришла к выводу, что все, вроде, в порядке, хотя выглядит, конечно, жутковато.       — Что ж, — вздохнул Ричард, потирая палец. — Теперь мы хотя бы знаем, что его нельзя надеть.       — Не торопись, — попросила Джули. — Я почему-то уверена, что ты ошибаешься.       Он вопросительно взглянул на нее, все еще потирая палец. Достав кольцо, Джули осторожно поднесла его к своей руке, так же продела через него первую фалангу пальца; те же символы появились внутри, непонятные и странные, похожие на арабскую вязь, но на этот раз они были зелеными, и никакой вспышки не произошло.       Не надев кольцо полностью на палец, Джули сняла его и снова спрятала в карман. Ричард был недоволен.       — Значит, только ты, — спокойно, изо всех сил сдерживая обиду сказал он. — Что ж, удобно. Во всяком случае, у тебя его не украдут.       — Или я найду воров по синякам на руках, — вздохнула та. — Но я все равно не хочу его надевать. Соусакана запугала меня.       — Позволь мне угостить тебя пирожком с чем-нибудь сладким для успокоения нервов?       — Спасибо, я пока в состоянии купить себе пирожок сама.       — Я всего лишь пытаюсь быть милым.       — Будь милым и купи что-нибудь вкусное брату.       Ричард не принял эти слова за попытку уколоть и вполне спокойно согласился с предложением.       Они дошли до Зеленого рынка, круглый год и круглые сутки бывшего шумным и оживленным местом, и с наслаждением нырнули в его дикую, бурную жизнь. Джули показала Ричарду, как выбирать хорошие продукты и дала пару дельных советов; Ричард все-таки угостил ее сладостями, поделился парой забавных историй из своей вольной жизни, и, воспользовавшись дельными советами, выбрал широкий ягодный пирог, который они, объединив финансовые возможности, купили с тем, что нужно порадовать Роланда, который безнадежно разболелся. После этого Джули пожелала другу хорошего вечера и бодрым шагом отправилась к себе, чувствуя приятный душевный подъем и готовность бороться с неидеальностью бытия.       В понедельник, натянув на свое тело еще теплую после утюга школьную форму, Джули простилась с матерью, захватила сестру и поехала в школу. Она ждала, что Академия встретит ее как героиню, с которой даже сам директор лично говорил, как отважную воительницу, победившую дракона. Пусть она и пыталась убедить окружающих, что слава ее не интересует, Джули все же жаждала известности и всеобщего внимания, и поэтому, входя в толпе других учеников в ворота школы, она ждала, что вот-вот ее кто-нибудь окликнет и позовет подойти да рассказать, что произошло в тот день, как она это пережила, как справилась со своим страхом — Джули заранее подготовила все ответы — но до самого класса ее никто не окликнул, никто на нее не посмотрел, да и в классе одна только Орин Ром обратила внимание на ее появление, вскочив с места и замахав приветственно тонкими руками.       Впрочем, Джули оказалось вполне достаточно этого внимания.       Обняв подругу, она села за парту и оказалась в потоке школьных сплетен, которыми Орин щедро ее полила, стреляя глазками в сторону фигур, о которых говорила. Затем настал урок, и Джули узнала, что и учителям, в общем-то, наплевать на ее подвиг, и что они собираются опрашивать ее так же, как опросили бы ученика, пропустившего три дня по болезни. Получив несколько заслуженных двоек, Джули вместе с Орин сходила на обед, где счастливо поела за счет богатой подруги, а затем прошлась с нею же по коридорам школы, разговаривая и смеясь. По пути попался Даниэль де Роз, который, судя по резкой смене траектории пути, собирался подойти к ним и что-то сказать, но так же резко передумал и прошел мимо, едва не задев Джули плечом; девочки покрутили пальцем у виска и единогласно приняли постулат, что Даниэль де Роз — придурок.       Так прошли оставшиеся уроки, о которых к концу дня Джули не была способна ничего вспомнить; после занятий Орин снова пригласила ее в гости, но Джули, сославшись на подработку, ответила отказом, пообещала, что однажды непременно зайдет посмотреть на платье, которое Орин готовила для Зимнего Бала, и простилась с нею, сев на трамвай домой, проехав несколько остановок, сделав пару кругов по городу и направившись, наконец, в Лисицу, словно кто-то и в самом деле мог следить за ее передвижениями. В трактире все было неизменным, и, в отличие от школы, где Джули искала внимания, неизменность Лисицы была ей приятна. В зале было накурено и пахло потом, кто-то танцевал, кто-то смеялся. Между спинами мужчин скользила ловкая Алиса, разнося напитки и угощения; увидев Джули, она послала ей воздушный поцелуй, но отвлечься от работы не могла. Джули спокойно прошла мимо, помахав ей рукой, зашла на кухню, громко поздоровалась с Соусаканой, которая, согнувшись в три погибели, пыталась разжечь потухший в печи огонь — Джули была рада видеть, что у той что-то не получается — и, прочитав ей короткий монолог о своих делах, она спустилась в подвал, чувствуя, что соскучилась по Роланду и Дае, и думая о том, что ее, наверное, уже давно ждут.       Ее и ждали.       В слабо освещенном подвале собрался весь свет Круга Магов: Ричард пил кофе, склонив свою прелестную кудрявую голову и закрыв мечтательно сиятельные глаза, Роланд сидел напротив и с упоением заплетал волосы Даи в косы (их было уже около пятнадцати), Дая же, смирившись с участью вечной куклы, закинула ноги на стол и лениво подбрасывала плоский серый камешек, наблюдая за тем, как он крутится в воздухе.       А ближе к лестнице, на самом краю стола, сидел Авалон де Роз и внимательно читал книгу. Джули ахнула:       — Лони!       А Авалон, тут же вскочив, пылко заговорил:       — В-видите? Видите! Я же вам сказал, Джули знает меня, я ее друг!       — Видим, видим, — Ричард открыл глаза и посмотрел на Джули строго. — Но это не меняет того факта, что понимание Джули термина «ТАЙНОЕ общество» вызывает у меня превосходную смесь недоумения и восторга.       Джули щедро показала ему язык.       — Авалон, — позвала она. — Что ты здесь делаешь? Как ты сюда попал?       — Ну-ну, а как обычно люди узнают о тайных обществах? — гнул свое Ричард. — Ты ему разболтала, вот он и пришел.       — Я рассказала о Круге, — Джули против воли начала защищаться. — Но я не рассказывала об этом месте!       — Т-ты сказала, что вы собираетесь в «Лисице», — припомнил Лони. — И я начал искать! С-сначала я пошел в библиотеку и попросил там справочник о Слепом Драконе для путешественников, но в нем не было ничего о заведении со словом «Лисица» в названии. Тогда я пошел в городскую библиотеку и набрал там книги о ведении трактира — на меня очень удивленно посмотрели, но книги дали — но и там я не смог ничего найти! Т-тогда я очень-очень расстроился, и пошел бесцельно бродить по городу, грустя; и случайно вышел сюда! Правда, удивительное совпадение, да?       Никому не было дела до совпадений, какими бы удивительными они ни были.       — Зачем ты искал это место? Зачем пришел? — Джули чувствовала стыд за то, что открылась Авалону, и боялась, что потеряла таким образом доверие друзей.       — По-потому что я хочу стать героем! — уверенно воскликнул Лони. — Тебя всего за какой-то месяц превратили из обычной хорошей девушки в героиню, и я тоже так хочу!       Джули понравилось слышать о себе «девушка» и «хорошая», поэтому она быстро сменила гнев на милость.       — У нас тут не просто клуб продленного дня, — спокойно уточнила она. — Мы здесь магией занимаемся!       — И успешно?       Она не захотела отвечать и лишь красноречиво поджала губы.       — Я думаю, — заговорила Дая, до этого слишком увлеченная борьбой за сохранность своих волос — она пыталась научить Роланда плести косички, которые потом можно было расплести, — я думаю, что ничего страшного в том, что он будет сюда ходить, нет. Больше воинов — лучше!       — Он еще маленький для воина, — Джули погладила Лони по голове. — К тому же…       На лестнице послышались шаги. Алиса внесла в подвал поднос с едой и расставила ее по столу. Лони взглянул на угощение и громко объявил, что ел в школе.       — Он принц, — сказала Джули. — Принц Среднего Морана! И такая еда ему непривычна. Ничего удивительного!       Лони пытался возразить, но было видно, что Джули права. Алиса снова ушла.       — Итак, — заговорил Авалон, глядя, как все вокруг едят. — Ч-чем обычно вы занимаетесь здесь?       — Ну, мы, приходим, едим, — потянула Джули. — Ричард делает со мной домашнее задание! Роланд с Даей играют. Потом мы расходимся по домам…       — А магия?       — Магия? Ну, иногда мы ходим в лес, типа как бы на тренировку… Сказать по правде, мы сделали это один раз. Большую часть времени мы все-таки просто едим, дурачимся и играем.       Авалон грустно вздохнул. Джули почувствовала в этом вздохе глубокое разочарование, огорчилась и поспешила реабилитировать Круг в его глазах:       — И иногда нас пытаются убить! И мы боремся со своими врагами!       — А у вас есть враги?       — Минимум один, — Джули победоносно улыбнулась, видя, что интерес Лони был возвращен. — Его зовут Уран, и он хочет меня убить!       — По-почему тебя?       — А это нам еще предстоит выяснить! — гордо воскликнула она, решив, что немного интриги еще никому не вредило. Лони казался вполне доволен предложенными перспективами.       — Тогда я буду приходить сюда каждый день и выяснять! И защищать тебя, Джули!       Ответив ему благодарной улыбкой, Джули вдруг почувствовала, что и на самом деле очень ему благодарна. Ей было по-настоящему радостно оттого, что Авалон теперь каждый день будет здесь, и ей хотелось видеть его рядом, хотелось проводить с ним время. Безусловно, она боялась, что ему может угрожать опасность, но эгоизм побеждал, желание сблизиться с интересным ей — пусть и пока маленьким — существом было сильнее желания обезопасить его. Окончательно убедив себя, что Авалон — это хорошо, и что он нашел Лисицу не просто так, Джули отложила ложку и крепко обняла друга.       Алиса снова появилась, на этот раз с подносом, полным стаканов с каким-то напитком. Ричард и Джули задумчиво переглянулись.       — Что это? — спросил Ричард. — Раньше ты подобное не приносила.       — Ну, я подумала, что в подвале довольно душно, — заявила Алиса, хотя на деле воздух здесь был влажный и студеный. — Выпейте, ребятки.       Она поставила поднос на стол, взяла один стакан и почти сунула Лони под нос; тот попытался слабо воспротивиться, отказаться, но Алиса почти гаркнула:       — Пей!       И, сопровождаемый удивленными и растерянными взорами друзей, Лони дрожащими руками поднес стакан ко рту и глотнул. Алиса почти сразу же забрала его, подняла и схватилась пальцами за то место, которого коснулись губы мальчика. Джули при этом внимательно следила за ее лицом, и от ее взора не ускользнуло то, как на мгновение побледнели щеки Алисы и как ее глаза натурально полезли из глазниц, словно она увидела что-то пугающее и невероятное в темноте подвала. Придя в себя, Алиса поставила стакан на стол, смерила напуганного и удивленного Лони загадочным взором и произнесла:       — Я буду очень рада видеть тебя здесь каждый день, милый. Надеюсь, мы подружимся!       Лони вопросительно взглянул на Джули, спрашивая, не сошла ли эта дама часом с ума. Джули лишь пожала плечами, погладила друга снова по волосам и завела разговор, схватившись за первую пришедшую в голову тему, не раздумывая о том, насколько она уместна и занимательна. Остальные, тоже чувствуя себя слегка скованно из-за поведения Алисы, приняли разговор на ура и поспешили поучаствовать в нем — и только Роланд молчал, занятый рисованием кораблей и лошадок на небольшом тетрадном листе.