Израненные

9 сентября, среда

— Итак, дорогие мои ученики, — восторженно пропищал Флитвик, — как вы знаете, по окончании углубленного курса чар, вам выдадут диплом, который в будущем добавит баллы для поступления в университет. Для защиты этого диплома нужно будет сделать и показать два проекта. По одному проекту на семестр. Темой проекта на данный семестр я выбрал одну из самых, как мне кажется, интересных: «Иллюзия человека». Как вы знаете, сделать качественную иллюзию на человека довольно сложно, ведь для этого надо не только отменно владеть техникой, но и хорошо изучить объект. Выполнять этот проект вы будете в парах. Вам надо изучить заклинания, с исполнением которых, естественно, я буду вам помогать, и как можно лучше узнать вашего напарника, чтобы внешние данные и поведение больше походили на живой оригинал. В начале ноября вы должны будете отчитаться передо мной за проделанную работу, а в конце декабря я буду ждать проекты. Все понятно? — удивленная тишина была ответом восторженному Флитвику. — Отлично. Ну, что же, задание на ближайший семестр вы получили, а теперь вернемся к вариациям Протеевых чар... Драко так сильно вцепился в перо, что оно, не выдержав, треснуло под его пальцами. «Проект на пару с Грейнджер? Да еще какой!» Хотел он, называется, отвязаться от нее и выкинуть из головы раз и навсегда. Ага, как же. Теперь ни о каком игнорировании друг друга и речи не могло идти, если они, конечно, не хотят провалить дополнительные чары. «Драккл меня за ногу! Ну, за что?» Теперь надо было так хорошо изучить друг друга, чтобы создать живые, мать их, иллюзии, которые походили бы на оригинал не только внешностью, но и поведением. За-ши-бись. Драко мысленно застонал. Видимо, пора было привыкать, что все его решения в последнее время летели крахом, а он их даже не успевал претворять в жизнь. Малфой откинул сломанное перо в сторону и покосился на Гермиону. Та после восторженной речи Флитвика так и не шелохнулась, продолжая сидеть и тупо взирать прямо перед собой. Ощущение от того, что не он один находился в замешательстве, приятно грело душу. Все же им обоим придется постараться и наладить общение для выполнения общего проекта. «Только как во время этого изучения друг друга держать себя в руках прикажете?» — промелькнула в голове волнующая мысль. Сидеть вместе с ней за одной партой на дополнительных чарах это одно, а вот их общение за пределами классной комнаты не оставляло Драко шансов на сдерживание своих нежелательных порывов в сторону гриффиндорки. Он вспомнил их столкновение в коридоре, и как от ее близости у него сердце едва не выпрыгнуло из груди, а потом ее грозный взгляд ненависти, когда он заставил учебники разлететься по полу. Стало опять больно. Драко чувствовал себя гребаным мазохистом. Он так отчаянно пресекал все попытки общения с ней, но в то же время страстно желал оказаться в поле ее зрения и внимания, ощущая при этом уколы боли от осознания, что она больше никогда не будет его. Драко так и продолжал искоса смотреть на Гермиону, роясь в своих мыслях, пока взгляд карих глаз не пригвоздил его к месту. Грейнджер смотрела странно, будто пыталась что-то найти в его лице, и, ощутив очередной приступ удовлетворения от ее заинтересованности вкупе с сжимающей душу печалью, Драко встряхнул головой, отворачиваясь. «Как же я устал».

***

Получив задание от Флитвика по очередному усовершенствованию Протеевых чар, Гермиона, даже не смотря в сторону Драко, потянулась к своим зачарованным листам. Общение с этим самодовольным слизеринцем в обозримом будущем обещало быть в избытке в связи с последними событиями, а потому у Грейнджер пока не было желания больше чем нужно контактировать с ним. Вчерашний инцидент в коридоре заставил ее немного прийти в себя. Она несколько дней так отчаянно продумывала все варианты выпытывания из него информации, что на фоне его неадекватного болезненного состояния в туалете плаксы Миртл даже забыла, какой на самом деле сволочью являлся Драко Малфой. «А я еще думала его жалеть, только потому что наткнулась на один эпизод его слабости. Мерлин, ну я и дура!» Несмотря на все еще не потухшее желание понять, было ли что-то между ними раньше, Гермиона собиралась в ближайшее время не думать об этом, а заняться учебой. Все же восемь экзаменов ЖАБА сами себя не подготовят, а ее забытые воспоминания могут и подождать пару-тройку дней, пока их обладательница передохнет от этого высокомерного идиота. «Ага, недолго передохнет». Гермиона, орудуя волшебной палочкой над листами, в очередной раз ужаснулась перспективе такого близкого общения с Малфоем. Даже если раньше между ними что-то и было, что Гермиона с очень большим трудом могла себе представить, то это означало, что в любом случае она не представляла, как их общение должно выглядеть. Радовало только то, что не одной ей это надо, и вряд ли Драко будет себя вести уж слишком мерзко. «Хотя ожидать можно всего», — мрачно выдало подсознание. Вдруг вспомнился Рон, который наверняка, узнав о том, что Гермионе придется тесно общаться с Драко, закатит скандал. Хотя для этого надо было помириться с ним. Сегодня с утра Рональд предпочел просто проигнорировать Грейнджер, что, естественно, было не удивительно. Гермиона знала, каким Рон бывал упертым, но и она не собиралась отступать. То, что он вел себя непотребно и неуважительно к ней, никак его не оправдывало. А потому, несмотря на то, что она чувствовала свою вину перед ним, ведь она мало того что не уделяла ему внимания, так еще и искала встреч с другим парнем (хоть и чисто ради своих целей), не собиралась идти на примирение первой. Хотя было вполне вероятно, что выхода у нее особо нет. Гермиона понимала, им с Драко придется заниматься проектом и в библиотеке, где кто угодно мог их заметить, а потому следовало обо всем рассказать Рону, иначе Грейнджер абсолютно логично попадет в эпицентр ссоры, где она и окажется крайней. В общем, надо было еще пару дней пообижаться, а потом поговорить с Роном и рассказать об этой ситуации быстрее, чем до него дойдут сплетни. Между тем Гермиона поняла, что перед изучением друг друга им с Малфоем нужно будет изучить теоретическую часть, корпя над книгами в библиотеке, а сделать это лучше быстрее, ведь чары иллюзии на практике были сложны и трудны в создании. Последний взмах палочкой, и задание Флитвика готово как обычно вовремя. Преподаватель оповестил об окончании урока и попрощался с учениками. Гермиона медленно выдохнула, покосившись на Малфоя и раздумывая о том, что им надо поговорить о сотрудничестве. Он стал медленно собирать вещи в сумку, и Гермиона последовала его примеру, молясь, чтобы все поскорее вышли из кабинета. Разговаривать при свидетелях не хотелось. Чувствуя нарастающее волнение, Гермиона лихорадочно копошилась в сумке, пытаясь занять руки, как вдруг послышался громкий удар стальной поверхности о деревянную крышку парты. Грейнджер подпрыгнула на месте, резко вскидывая голову и встречаясь с серыми глазами. — Как и обещал, — буркнул Драко и тут же развернулся в сторону выхода. Гермиона перевела рассеянный взгляд от фляжки, лежащей на столе, к удаляющейся спине Малфоя в пустом кабинете, и неожиданно даже для самой себя с ее губ сорвалось: — Стой! Драко на удивление подчинился, замер, но не обернулся. Гермиона же, сильнее вцепившись в свою сумку, сглотнула вязкую слюну и попыталась быстро сообразить, что следует сказать. «Черт, почему вообще я начинаю этот разговор! Мне что, одной это надо?» — Ты ничего не хочешь обсудить? — заявила она, горделиво вскидывая подбородок и распрямляя плечи. «Да, так определенно лучше». Малфой резко обернулся, так что пряди его платиновых волос упали на лоб, и в удивлении приподнял брови. — А должен? — ехидно поинтересовался он. — Нам дали задание, и нам обоим это надо. — До сдачи этого задания еще несколько месяцев, Грейнджер. У нас еще будет время обсудить это. — Ты ведь понимаешь, что создание живой иллюзии дело непростое? — поучительно начала Гермиона, ощущая себя так, словно уговаривала своих мальчишек пойти готовиться к экзамену. — Это совершенно новый, сложный уровень чар, и чтобы хотя бы приблизиться к практическому применению, нам поскорее надо найти уйму книг, пока их не разобрали однокурсники, и подготовиться ко всему теоретически. Да и вообще... — Ради Салазара, Грейнджер, поумерь свои Макгонагалловские замашки, — перебил Малфой, раздраженно поджимая губы. — Я не два твоих тупых друга, чтобы ты учила меня уму-разуму. — Только вот ведешь ты себя так же. Думаешь, если начать все позже, то из этого выйдет толк? Так вот, ты ошибаешься! А я не хочу из-за тебя получить за проект низший балл! Драко показательно закатил глаза, а Гермиона, распаленная своей речью, с вызовом продолжала взирать на него. — Что ты от меня хочешь? — выдохнув сквозь зубы, спросил Драко, будто издеваясь над ней. Атмосфера между ними почти ощутимо наэлектризовалась. Холодные серые прямо в огненные карие. — Была бы моя воля, я бы и словом с тобой не обмолвилась. Не надо делать вид, что это только мне необходимо, — прошипела Гермиона. Она заметила, как сильно Драко сжал пальцы на сумке и как скакнул его кадык. — Я не делаю такой вид, Грейнджер. У меня просто нет никакого желания контактировать с тобой еще больше, а то в последнее время твоей героической тощей задницы слишком много в моей скромной жизни бывшего Пожирателя. — Ну, у тебя не особо много вариантов, либо иди договаривайся с Флитвиком, либо усмиряй свое эго и прекращай себя вести как мученик, мне это задание выполнять с тобой тоже не улыбается. Гермиона заметила, как желваки выступили на скулах Драко, а затем, отведя взгляд, он тяжело вздохнул и опять посмотрел на Грейнджер. Только теперь он выглядел уставшим, безумно уставшим, будто он был атлантом, державшим на себе небо. Гермиона даже как-то сдулась, опуская подбородок и усмиряя свой запал. — Значит, нам нужна библиотека, — глухо произнес Драко. — Да, для начала. — Когда? — Завтра ты свободен? — Да, — с ничего не выражающим, кроме усталости, выражением лица ответил Драко. — Отлично. — Часов в восемь? — Хорошо, — пожала плечами Гермиона. Драко на секунду замер, окидывая ее взглядом, а затем, кивнув, вышел. Грейнджер же громко выдохнула и провела рукой по волосам, чувствуя, как тело наконец расслабляется. «Мерлин, как мы с ним будем заниматься, если в его присутствии я так напряжена». Радовало только одно, Драко Малфой умел быть не самовлюбленным идиотом, и Гермиона надеялась, что за время их сотрудничества она сумеет вывести его на чистую воду.

10 сентября, четверг

Драко даже забыл, каково это: сидеть в спальне на изумрудном ковре и, громко смеясь, отпивать огневиски из фляжки, передавая ее по кругу. — ...я вам отвечаю, что хаффлпаффки обладают каким-то тайным знанием в области любовных утех, — заявил Тео под конец своей истории о том, как он завалил одну из желто-черных однокурсниц после вечеринки в субботу. — Ага, видимо восполняя этим знания, которые нужны для сдачи ЖАБА, — протянул Драко, посмеиваясь над воодушевленным своими похождениями Теодором. — Если еще пару раз мне так отсосут, то так уж и быть, я постараюсь научить эту девчонку работать со своей палочкой так же, как с моей. Гойл, которого как всегда слишком быстро развезло от дозы алкоголя, хрюкнув, заржал, а Драко с Блейзом только закатили глаза. — Прежде чем кого-то учить, сам бы подтянул свои знания. Помнится, на пятом курсе ты еле-еле сдал СОВ на положительные оценки и то с нашей с Драко помощью, — ответил Блейз. — Ой, да ну вас, — отмахнулся Теодор и мечтательно отвел глаза. — Главное, что у меня с этой красоткой сегодня еще одна встреча. При слове «встреча» Драко поморщился, потому что в его сознание вдруг вплыла мысль, что не у одного Тео сегодня эта самая встреча. «Драккл дери эту Грейнджер». Он-то думал, у него еще будет время обдумать свое поведение, подготовиться, собраться с мыслями, а гриффиндорка просто взяла и прижала его к стенке, заставляя пойти у нее на поводу. «Чертова Гермиона Грейнджер с ее чертовым рвением к учебе». Теперь у Драко не было времени ни на что, ни на продумывание плана поведения, ни на возведение каменных стен невозмутимости, все просто летело ко всем херам вниз, а Малфой лишь смотрел всему этому вслед, отрешенно вздыхая. Теперь ему надо будет постоянно видеться с Грейнджер, говорить с ней, что-то обсуждать, а что самое поганое, пытаться не выдать себя и свои... чувства. Растрепанные, какие-то тупые и до боли искренние. Те самые, которые раньше так хорошо получалось скрывать от нее, от окружающих, а самое главное, от себя. Малфой не понял, когда это произошло, но смутные догадки подсказывали, что еще тогда на долбанутом шестом курсе. Драко чувствовал себя слабаком, но ничего не мог поделать. Приходилось скрывать ото всех свое предплечье, которое Малфой так до конца и не долечил, с каким-то больным удовольствием иногда разглядывая твердую корочку, покрывшую раны. Приходилось скрывать беспокойство за подавленное состояние матери и собственное самобичевание, что он так эгоистично оставил ее одну в мэноре. Приходилось скрывать боль от постоянного унижения приносимому ему окружающими, а помимо всего прочего еще и постоянные кошмары и общее подавленное состояние. Приходилось скрывать слишком много за возводимыми стенами, что его отношение к Грейнджер просто-напросто не вмещалось туда, оставляя его полностью незащищенным перед ней. Наверное, поэтому Драко и согласился, как когда-то тогда, на пятом курсе, посидеть в кругу парней, распивая предусмотрительно спрятанное огневиски из фляжки Тео, незадолго до его «встречи» с Грейнджер. Все же он не носил красно-золотой галстук, и храбрость не была в числе множества его качеств, а потому ему надо было немного алкоголя и хоть минута расслабленной атмосферы, чтобы позже предстать перед Грейнджер и не выдать себя. Тео опять принялся восхвалять умения своей хаффлпаффской дурнушки, а Драко, осознавая, что его лимит бессмысленного общения на сегодня исчерпан, перехватил фляжку из рук Гойла и поморщился. Этот предмет теперь напоминал ему о чертовой Грейнджер, и Малфою как-то сразу расхотелось пить, зато возникло ужасное желание выкурить сигарету, которые — как бы это смехотворно не было — тоже ассоциировались с ней. «Да что за нахрен!» Малфой раздраженно вскочил на ноги, грубо впихивая в руки Тео его фляжку. Выпил Драко и правда немного, глотка три, а потому это никак не изменило его видения происходящего, а лишь слегка дало возможность расслабиться. — Удачи тебе с твоей хаффлпаффкой, Тео, а у меня дела. Малфой сунул руки в карманы брюк, проверяя, на месте ли пачка сигарет и волшебная палочка, а затем направился к двери, переступая через вытянутые ноги Блейза. — Дела в полвосьмого вечера? — удивленно протянул Тео. — Неужто нам тоже стоит пожелать тебе удачи? — О, всенепременно. Мне очень понадобится удача в библиотеке в компании книг и Грейнджер, — раньше чем подумал выдал Драко, тут же нервно сглатывая. — Грейнджер? — выдавил Гойл и удивленно икнул. — Она самая, — буркнул Малфой, хватаясь за дверную ручку и все же оборачиваясь к однокурсникам, понимая, что лучше им объяснить все раньше, чем они бы додумали все сами. «Мне ко всему прочему только с ними не хватало разговоров по душам». — Мы партнеры по проекту на дополнительных чарах, поэтому нам придется несколько дней в неделю до конца семестра просидеть над книгами, — показательно закатил глаза Малфой, на самом деле понимая, что в глубине души его это так и не раздражало, как должно было. — О, — очень обстоятельно выдал Тео. — Ну, тогда точно, удачи тебе. — Ага, — кивнул Драко, открывая дверь. — До встречи. Оставаться в спальне не хотелось. И так уже выдал то, что явно не надо было. Странно, конечно, было, что парни достаточно спокойно это восприняли, но Малфой все скинул на алкоголь в крови, который мешал информации быстро дойти до сознания друзей. Сейчас в любом случае было не до этого. Хотелось одиночества, сигарет и Грейнджер . А потому Драко быстро пересек как всегда забитую учениками гостиную и вышел в коридор, сразу направляясь в уже привычное место. Тот самый коридор, где Малфой курил, когда столкнулся с Гермионой. Уже привычный подоконник, вид из окна и сигарета в его пальцах. Драко с сожалением глянул в пачку, понимая, что у него осталось всего три сигареты, и сделал в уме пометку достать еще. На самом деле достать в Хогвартсе маггловскую дрянь было не так сложно. Несколько знакомых ему магглорожденных старшекурсников, которые сами не могли жить без никотина, привозили с собой запас сигарет, чтобы продержаться до каникул, а заодно распространяли нуждающимся школьникам за несколько сиклей, таким образом, словно братья Уизли, проворачивая не шибко легальный бизнес. Малфой открыл окно, впуская холодный осенний воздух в коридор и поджег волшебной палочкой сигарету, глубоко затягиваясь такой нужной сейчас дрянью. Вдруг вспомнился тот момент, когда он впервые попробовал курить. Он помнил, как несся по коридорам Хогвартса, чувствуя, как леденящая паника и отчаяние сжимали горло. В тот день он наложил на Кэти Белл Империус и заставил ее отнести проклятое ожерелье Дамблдору. Он до сих пор помнил, как его трясло от осознания, что знакомый ему человек мог так просто погибнуть с легкой подачи в столь юном возрасте. Малфой ненавидел себя, ненавидел обстоятельства, но больше всего ненавидел своего отца и Темного Лорда. Его трясло, и ноги начали подкашиваться в одном из коридоров, заставляя его остановиться и схватить за подоконник ледяными пальцами. Было так плохо, что в пору было бы разбить голову о стену, но Малфой лишь продолжал стоять, трястись от переживаемых чувств и подавлять в себе дикое слабое желание разрыдаться. Перед глазами все еще стояла Кэти Белл, которую он увидел издалека: раскинутые руки, неестественно изогнутое тело и раскрытый в ужасе рот. Дышать стало вдруг тяжело. Ребра будто давили на легкие, не давая им раскрыться, и Драко стал дышать поверхностно и быстро, чувствуя как начинает кружиться голова, как вдруг: — Хей, парень. У соседнего подоконника стоял незнакомец с галстуком в желто-черную полоску и курил в приоткрытое окно. Малфой тогда еще очень удивился, как он его не заметил сразу, но, видимо, его состояние было очень плачевным, раз он не смотрел дальше своего носа. — Все в порядке? — опять подал голос хаффлпаффец. — Иди к черту, — вымолвил Драко, чувствуя, как его самообладание потихоньку возвращается. — Ну, если не хочешь говорить, могу дать затянуться. Может, полегчает, — пожал плечами спокойный как удав хаффлпаффец, и Малфой смог смутно припомнить, что это был семикурсник. Парень протянул Драко открытую пачку сигарет, и Малфой тупо уставился на них. Да, он знал, что это такое, потому что его однокурсники как-то решили побаловаться дрянью и ничего лучше, естественно, не нашли, но Драко тогда лишь презрительно фыркнул на их тягу к ужасным замашкам, не решаясь уподобляться всяким там магглам. Сейчас же Малфой ничего подобного не испытывал, глядя на сигареты, кроме неукротимого желания сделать хоть что-нибудь, чтобы ему стало лучше, хоть на секунду. И он поддался. Своей слабости. Незнакомому парню. И простому любопытству. «Правда ли эта дрянь могла решить мои проблемы?» Как оказалось, проблемы она не решала. Но впервые затянувшись, закашлявшись на глазах у все еще спокойного хаффлпаффца, а потом в очередной раз вдохнув сигаретный дым, Малфой понял, что ему все же полегчало. Совсем немного, но все же это лучше, чем ничего. Семикурсник тогда дал ему еще одну сигарету и, сообщив о том, что, если что, он мог бы продать Драко еще, удалился. А Малфой же не знал, что эта отвратительная привычка найдет место в его жизни и оставит заметный отпечаток на его с Грейнджер прошлом. «Опять эта Грейнджер, — с раздражением подумал Драко, затягиваясь сигаретой и кидая взгляд в окно. — Такое ощущение, что свет клином на ней сошелся. Мне явно пора лечиться и не только от никотиновой зависимости, но еще и...» — Опять куришь? Драко вздрогнул и заметил стоящего у подоконника Блейза. — Будто ты не знаешь. — Да уж, от тебя постоянно воняет, как от какого-нибудь магглорожденного. Ты бы хоть когда на занятия идешь, наводил бы маскирующие запах чары, а то Макгонагалл со своим кошачьим нюхом сегодня очень косо на тебя смотрела. — Она всегда на меня косо смотрит, — отмахнулся Драко, опять затягиваясь сигаретой и опять смотря в окно. Блейз ничего не ответил, а Драко и не собирался сам поддерживать разговор. Забини внезапно воспылал желанием перекинуться с ним парой слов после их посиделок, а потому у Малфоя не оставалось сомнений, что тот пришел поговорить, и не о ком-нибудь, а о... — Грейнджер, значит. Драко хмыкнул, понимая, что он как всегда оказался прав, что, конечно же, было неудивительно. — Что Грейнджер? — Вы с ней в паре. — Да, на дополнительных чарах, Блейз, — раздраженно выдохнул Драко, опять затягиваясь оставшейся сигаретой. — Я вроде так и сказал в спальне. Ты пришел ради того, чтобы узнать то, что и так уже знал? — Как так получилось? — Внезапное стечение обстоятельств и гребаный Флитвик, — пожал плечами Драко, даже удивляясь, что он так спокойно реагирует на это, в последний раз затягиваясь и выбрасывая окурок в открытое окно. Малфой глянул на часы, замечая, что до восьми оставалось десять минут, и тяжело вздохнул, спрыгивая с подоконника и обращая на друга пристальный взгляд. Разговаривать с Блейзом, который так и норовил достать его расспросами, не было настроения. — Что тебе надо, Блейз? Забини ответил Малфою таким же пристальным, непроницаемым взглядом. — Я понимаю, что ты слишком привык страдать в одиночестве и наивно полагать, что никто этого не замечает, но я, Драко, все вижу, потому что — ты, видимо, забыл — твои игры в безэмоционального мудака со мной не работают, — Малфой поморщился, уже открывая рот, чтобы послать Блейза с его заботой куда подальше, но Забини поднял руку, не давая ему даже рта раскрыть. — Я игнорирую твое истинное настроение, руку, с которой ты явно что-то сделал, а также твое неукротимое желание портить свой организм этой маггловской дрянью, но Грейнджер, Драко, это плохая идея. — Раз ты такой умный, Блейз, то следи за собой! — на эмоциях выдал Малфой, понимая, что все-таки зря он пил огневиски. — Сам выглядишь не лучше мертвеца! — Так выглядят все в этом гребаном замке, и ты не исключение, — прошипел Забини, — но я, блять, волнуюсь за тебя, потому что на тебя и так очень много навалилось, а если ты опять начнешь мутить воду с Грейнджер, как тогда, на шестом курсе... — Я тебе говорил, что то, что ты видел — случайность! — Да какая нахер разница, если такая случайность произойдет сейчас, и кто-то — не такой как я, неумеющий держать язык за зубами — об этом узнает, то тебя в порошок сотрут. В первую очередь ее парень, именуемый Роном Уизли, и ее друг Гарри Поттер. Всем будет все равно на твои чувства, все просто будут думать, что таким образом ты пытаешься отмыться от своего статуса Пожирателя, или что ты перетягиваешь на темную сторону лучшую подругу избранного. Неважно, что именно, но поверь, от тебя захотят избавиться еще больше, чем сейчас. Драко так сильно сжал зубы, что десны заболели. Слова Забини больно били его по мозгам, заставляя морщиться и осознавать, что, возможно, он прав, но Драко под действием дурацкого огневиски и уже неконтролируемых эмоций хотел сделать все с точностью до наоборот. Ему фактически запрещали общаться с Грейнджер, а внутри у него все нахер от этого разрывалось в отчаянии, ведь так хотелось это делать. — Спасибо за заботу, Забини, — выплюнул Драко, — но мне похер на твое мнение и мнение окружающих, я — Малфой, и я делаю то, что считаю нужным. А сейчас, извини, у меня важная встреча в библиотеке. И в очередной раз окинув Блейза ледяным взглядом, Драко обошел его и пошел на выход из коридора, направляясь прямо в библиотеку, и как только мог душил в себе желание найти Грейнджер и поцеловать ее. Назло Забини, Уизли, Поттеру да всему миру. Потому что никто не мог указывать, что ему делать. Никто.

***

— Мерлин, ты что, пьяный? Гермиона как раз стояла в секции «Чар повышенной сложности», рассматривая корешки книг, связанных с иллюзиями, когда сбоку от нее неожиданно возник Малфой с опозданием в несколько минут от назначенного времени. От него веяло горьким ароматом сигаретного дыма, едва заметным послевкусием цитруса и грубым запахом алкоголя. — А ты что, Макгонагалл, чтобы отчитывать меня? — Мы, вообще-то, пришли сюда заниматься, а ты явно не в состоянии... — Я сам способен решить, для чего я в состоянии, а для чего нет, Грейнджер, — прошипел он, склоняясь чуть ближе к гриффиндорке. Гермиона замерла под взглядом потемневших серых глаз. В который раз за несколько дней она была слишком близко к слизеринцу, и каждый рецептор на ее коже уловил это. Наверное, надо было поскорее отшатнуться и отчитать Драко, но именно этот взгляд и выражение лица остановило Гермиону, заставляя ее превратиться в камень — образно выражаясь, конечно. Малфой выглядел странно. В его глазах застыла решительность, а лицо выражало крайнюю степень усталости. Это была странная смесь эмоций, а потому Гермиона не могла понять, ей надо бояться его предполагаемых действий или мысленно пожалеть крайне измученного парня. Но она довольно быстро совладала с собой, отходя на шаг и отворачиваясь к полке с книгами от греха подальше. — Ты прав, это твое дело, — пожала она плечами и перевела тему на более безопасную для их общения. — Учебников по чарам иллюзии не так много, но благо, мы решили заняться этим вовремя. Поэтому осталось найти еще парочку фолиантов и можно приступать к изучению темы. Драко ничего не ответил. Он не произнес и слова после последней реплики Гермионы и даже не пошевелился, пока она изучала корешки книг. Только когда Грейнджер нашла все нужные учебники и, сложив их в стопку, подняла в воздух с помощью чар, последовав к ее привычному столу для занятий, Малфой отстранился от книжной полки и отправился за ней, смотря прямо перед собой. Грейнджер оставалось только раздраженно поджимать губы и размышлять о том, что ее жизнь — одна сплошная неудача, будто ее когда-то ограбил лепрекон, не иначе.

***

Слова разбегались перед глазами, и Драко то и дело отвлекался. Тишина библиотеки умиротворяла, заставляла сознание ускользать, а взгляд затуманиваться, хотя и находящийся в организме огневиски здесь сыграл не последнюю роль. Малфой зажмурил веки, а потом резко распахнул, пытаясь собраться с мыслями и наконец-то сфокусировать взгляд на странице, открытой уже минут десять, но глаза поневоле скользнули выше, и Драко поверх книги уставился на сидящую напротив Грейнджер. Она сидела как всегда идеально ровно, будто в ее позвоночник был забит стальной стержень. Карие глаза быстро бегали по странице, наверняка поглощая написанную информацию с неимоверной скоростью, а белые ровные зубы то и дело впивались в нижнюю губу, когда ее взгляд застывал, видимо что-то анализируя. В сознании ярким заревом вспыхнули воспоминания. Те самые, прекрасные и одновременно болезненные, заставляющие сердце трепетать и измученно сжиматься. Он вспомнил, как Грейнджер точно так же закусывала губу от его движений, вспомнил, как она прогибалась в пояснице от удовольствия, как… Сердце скакнуло в груди, заставляя тут же очнуться, а в паху нещадно заныло. Драко попытался смахнуть туман наваждения, чувствуя себя гребаной тряпкой, мечтающей о девчонке, которая совершенно не стоила его, но что-то сделать с этим было непросто. Ох, как непросто. Чувства сами по себе были непосильной ношей, и Малфой не понимал, кто в здравом уме и трезвой памяти радовался этому. Это ужасно — зависеть эмоционально от другого человека, а если этот человек еще и ничего не помнит о вашем общении в прошлом, то все становилось куда хуже. В голове зазвенели слова Блейза о том, что Грейнджер — это плохая идея. Однако Забини просто не понимал, что эта идея была не плохой, она была навязчивой, жужжащей где-то там у Малфоя под кожей. И что бы он ни пытался сделать — залить свои чувства огневиски, выкурить хоть всю пачку сигарет и вести себя подобно самому мерзкому мудаку, — ничего не выходило. Это был какой-то замкнутый круг, который Драко как ни пытался разорвать, все становилось только хуже. Теперь они должны проводить много времени за общим проектом, а это отрицательно влияло на него и его выдержку. Конечно, он разозлился от слов Блейза о том, что для него же лучше, если он не будет иметь никаких дел с Грейнджер, но все равно краем сознания, тем самым, еще не атрофированным сигаретами или мыслями о злополучной гриффиндорке, понимал, что друг прав. Так было бы лучше для всех. Для нее и для него, для всего магического сообщества в целом. Но никто ведь не может указывать Малфою, да? «Видимо, так же, как и я самому себе». Неожиданно карие глаза вперились в него, заставляя напрячься всем телом. — Что? — Ничего, — буркнул Драко, тут же утыкаясь взглядом в страницу учебника и все-таки пытаясь осознать смысл написанного. «Ох, не надо было пить огневиски, — подумал Малфой, наконец собираясь с мыслями. — Так, ладно, что тут у нас».

«Создание живой иллюзии является одним из самых сложных разделов иллюзорной магии».

Драко фыркнул. «Ой, да неужели». Он пробежался взглядом по вводным, не несущим никакой ценной информации абзацам, а затем наткнулся на что-то стоящее:

«Процесс подготовки к созданию иллюзии человека следует разделить на два этапа: 1.Подробное изучение поведения, характера, интонаций и привычек субъекта. 2.Осмотр и запоминание физических данных для наиболее лучшей копии субъекта. Обычно для выполнения первого этапа подготовки к созданию иллюзии волшебнику стоит завести общение с субъектом для выявления его отличительных черт. Для начала стоит расположить собеседника к себе простыми вопросами из таблицы 1, а по мере установления контакта стоит перейти к таблице 2 с вопросами, полностью относящимися к изучению субъекта в нужном нам ключе. Считается, что для выполнения второго этапа подготовки следует прибегнуть к наиболее близкому общению с субъектом, если то позволяет ситуация. Однако...»

Драко чуть воздухом не подавился, даже не дочитывая, а что там, собственно, написано после этого «однако». До его слегка нетрезвого сознания начала доходить вся суть их задания, которое, естественно, было направлено лишь на улучшение общения между партнерами, но Малфой не мог думать только в этом ключе. «С каждой минутой все только усложняется и усложняется». Драко громко выдохнул и откинул на стол книгу, заставляя ее упасть прямо на учебник, читаемый Грейнджер. Она вздрогнула, непонимающе уставившись на Малфоя, а Драко тем временем пытался решить, ему прямо сейчас стоит разразиться громкой тирадой, что он не собирается все это делать и свалить, пока не поздно, или все же остаться, вопреки своим разумным мыслям. — Что? — опять спросила гриффиндорка, слегка хриплым от долгого молчания голосом. — Прочитай пятый абзац на десятой странице. Малфой замер. Ворох противоречивых мыслей сбивал с толку, а глаза пробежались по Гермионе, скользившей быстрым взглядом по странице. Тут же в голове вспыхнула мысль о куче разбирательств с Флитвиком, если он решит отказаться от работы с Грейнджер, потом все это сменилось собственным желанием держаться от нее подальше, которое с каждым днем все большее утопало в жизненных обстоятельствах, а потом… Гриффиндорка, видимо, прочитала нужные слова и начала медленно обдумывать их, заливаясь румянцем. Ее щеки вспыхнули, а взгляд из-под пушистых ресниц удивленный, растерянный упал на Драко. Борьба с самим собой была, как оказалось, недолгой. Все же не зря Драко только что подумал, что Грейнджер была его навязчивой идеей, и Вселенная, видимо, была только «за», заставляя его опять сближаться с ней. — Ну что, Грейнджер, — расплылся Драко в поистине развязной и коварной улыбке, — ты готова к наиболее близкому общению с субъектом?