28 сентября, понедельник
— Мисс Грейнджер, как всегда превосходно! Пять баллов Гриффиндору, — улыбнулась Макгонагалл, рассматривая нос Гарри. Гермиона колдовала над ним все занятие, пытаясь полностью изменить его форму, и не без должного усердия у нее все получилось. — Спасибо, директор, — сразу же зарделась Грейнджер, услышав похвалу. За всеми этими встречами с Малфоем то по поводу проекта, то в связи с приготовлением зелья, Гермиона уже начинала паниковать, что не успеет подготовиться к ЖАБА так, как предполагала изначально. Однако отличные результаты на занятиях давали ощущение удовлетворенности своими знаниями, что сейчас было только на руку. — Мистер Финниган, если вы еще сильнее сощурите глаза, ваша работа не станет лучше, я вас уверяю, — произнесла Макгонагалл, подходя к следующей парте. Гермиона взмахнула палочкой, придавая носу Гарри прежнюю форму, а потом нахмурилась, замечая задумчивый взгляд друга, направленный куда-то мимо нее. — Все в порядке, Гарри? — спросила гриффиндорка, ощупывая свой нос и понимая, что означали недовольно поджатые губы Макгонагалл, когда она подошла к их парте. — Да, все хорошо, — рассеянно ответил ей Поттер, начиная запихивать письменные принадлежности в сумку. — Есть тут одно дело, но... слушай, — вдруг живо произнес он, не давая даже поинтересоваться, что это за дела у него, о которых Гермиона ничего не знала. — Ты занята сегодня? Сразу стало не по себе. Грейнджер закусила губу, молясь, чтобы зардевшиеся щеки не выдали ее. Она так и не рассказала Гарри о том, что они с Малфоем помимо проекта теперь варили эликсир для ее памяти, а потому ощущала себя некомфортно от того, что приходилось лгать другу. — Да. Встречаюсь с Малфоем по поводу проекта. — Опять? — нахмурился Гарри. — Ты же вроде только вчера... — Задание сложное, — поспешно выдала Гермиона, стараясь говорить больше поучительным тоном, нежели оправдывающимся. — Иллюзию человека, знаешь ли, не так просто сделать без должной подготовки, а мы с Малфоем сошлись на том, что хотим получить высший балл. — О, ну я думаю, тогда у вас все получится, — искренне улыбнулся Гарри. — Так, а когда у тебя есть свободное «окно» в расписании? Я хотел... кое-что обсудить, но без посторонних ушей. — Это касается твоих важных дел, о которых ты так усердно думал, что даже не смог справиться с сегодняшним заданием профессора? — Ну в общем-то да, — немного смущенно ответил Поттер. — Так, когда ты свободна? — В среду после занятий я ничем не занята. — Отлично, — сразу просиял Гарри. — Может, тогда в туалете плаксы Миртл? Как в старые добрые? Гермиона едва сдержала нервный смешок. «Знал бы ты, что еще происходило в этом туалете». — Хорошо. Поттер тут же широко улыбнулся и принялся рассказывать Гермионе о том, что поле для квиддича в скором времени отремонтируют и можно будет опять проводить игры, а потому ему требовалось заново собирать команду. Грейнджер попыталась скрыть удивление, смотря на его излишне деятельный вид. Она еще пару дней назад заметила, что Гарри как-то изменился. Он стал более общительным и эмоциональным, походя на себя прежнего, начал интересоваться делами Гермионы, заставляя ее лихорадочно лгать о том, как проходили их занятия с Драко. Все эти изменения очень радовали Грейнджер, и ей оставалось только догадываться, что повлияло на друга. К их парте подошла Джинни, и Гарри с еще большим энтузиазмом начал говорить про квиддич. Гермиона улыбнулась краешком губ, ощущая себя, как раньше. Она встала со стула, закрыла сумку и резко подняла голову, с опозданием вспоминая, что не записала домашнее задание, оставленное на доске Макгонагалл. Однако совсем не вовремя ее взгляд зацепился за всполох платиновых волос и серебристо-зеленый галстук. Драко как раз встал из-за стола, закинув ремешок сумки на плечо, и отправился вдоль по проходу между партами, где и стояла Гермиона. Сердце неожиданно екнуло, а внутри все неповторимо скрутилось. Собственная реакция организма на Малфоя убивала. Они почти каждый день встречались в пустом классе, проводили наедине несколько часов, отвечая на вопросы из книги и следя за зельем, и, казалось бы, можно уже было привыкнуть к присутствию слизеринца, но... нет. Гермиона начинала нервничать и неловко выкручивать пальцы, только лишь от одной мысли о том, что они с Драко находились один на один в пустом кабинете. Но, видимо, это распространялось и на более многолюдные места. «Какая же я дура, Мерлин. Это же просто Малфой, мне всего лишь надо собраться и прекратить...» Он поднял глаза. Легко мазнул взглядом по макушкам впереди идущих людей, а потом... встретился с ее. Во рту в мгновение пересохло, а голоса окружающих людей превратились в сплошной шум на заднем фоне. Гермиона, даже если бы захотела, не смогла бы отвести взгляд, но все сводилось к тому, что она этого не хотела. Вот так просто. Не хотела и все. Это было глупо, и Гермиона это знала. Это было неправильно — Гермиона знала и это. Однако она не отвела взгляд, продолжая всматриваться в его лицо, пока Драко шаг за шагом приближался к ней в толпе учеников. Предвкушение заструилось по венам, заставляя кожу покрыться мурашками, и Гермиона нервно сглотнула, не понимая, какого драккла она творит. Выглядел Малфой сосредоточенным. Между бровей пролегла едва заметная складка, которую Гермиона часто замечала, когда он вчитывался в рецепт зелья, а губы слегка приоткрылись, будто с языка хотел сорваться очередной каверзный вопрос из списка. Драко все приближался, а Гермиона не могла сдвинуться с места, ощущая, как внутри все сворачивалось в узел, не давая ей нормально вздохнуть. Она не знала, чего ждала, наблюдая за тем, как он медленно шел прямо к ней, но явно не... — Грейнджер, — голос глубокий, с легким намеком на хрипотцу. Малфой чуть склонил голову в приветственном жесте, оказавшись в метре от нее, и Гермионе даже показалось, что уголки его губ дрогнули в улыбке. — П-привет, — пискнула она совершенно по-дурацки, поднимая голову вверх, чтобы не прерывать зрительного контакта. Она судорожно вздохнула, понимая, что до этого и не дышала вовсе. До ноздрей донесся запах сигарет и совсем легкое послевкусие цитруса, отчего Гермиона нервно облизала верхнюю губу. Взгляд серых глаз тут же впился в ее рот, заставляя Грейнджер смутиться. Но Драко не остановился, чтобы обсудить проект или поговорить хоть о чем-нибудь,***
Идти на дополнительные чары не было никакого желания, но Гермиона, нервно выдохнув и заправив волосы за уши, все же зашла в кабинет за пару минут до звонка, сразу заметив сидящего за партой Драко. После того как осознание происходящего обрушилось Гермионе на голову в классе трансфигурации, гриффиндорка оставшийся учебный день провела словно в тумане. Ее собственные чувства предали ее, и девушка, все обдумав, поняла, что избавиться от них, пока она постоянно контактирует с Драко, не получится. Это совершенно не входило в ее планы, но и прежняя влюбленность в Рона тоже. Однако несколько лет у Гермионы получалось скрывать свое истинное отношение к Уизли, а значит... и с Малфоем это должно сработать. Чувствуя тяжесть в груди, Гермиона все-таки дошла до парты и, не смотря в сторону Драко, села на стул. Она понимала, что глупо будет выглядеть, если начнет внезапно сторониться его, но скованность и нервозность никак не хотели отпускать ее. Малфой не отреагировал на ее присутствие и вроде бы даже не глянул в ее сторону, но Гермиона все равно до боли выпрямила спину и перекинула волосы на одну сторону, пытаясь скрыть свои пунцовые щеки. «Ладно, допустим мне нравится Малфой, и я ощущаю его дурацкое присутствие кожей, но... он же об этом не знает и надо сделать так, чтобы и не узнал. Да, я буду вести себя как обычно. Буду...» — Грейнджер? — услышала она шепот почти у уха. Гермиона дернулась, вскинула голову и с замирающим сердцем увидела лицо Малфоя слишком близко к ее. «Черт». Она задержала дыхание, пересекаясь с ним взглядом, и поняла, что вести себя как обычно у нее уже не получается. Его близость была слишком волнующей. — ...предпоследнее занятие по Протеевым чарам и их вариациям. Сегодня мне хотелось бы увидеть вашу совместную работу... — Занятие началось, — прошептал Драко, кивая на сумку, все еще лежащую прямо перед ней, и Гермиона сразу же перевела взгляд на Флитвика, уже вещающего у доски. Она в очередной раз чертыхнулась и принялась быстро выкладывать на стол письменные принадлежности, чувствуя, как щеки вспыхнули румянцем. Все мысли относительно того, что она сможет вести себя как обычно, сразу же сменились неловкими рассуждениями о том, как она вообще будет с ним общаться длительное время, если от одного его взгляда сердце сбивалось с правильного ритма. Гермиона выдохнула и обратила взгляд на Флитвика, пытаясь вслушаться в его речь. — ...так что сегодня я пройдусь и посмотрю на ваше совместное, — выделил голосом профессор, и Грейнджер даже показалось, что он красноречиво посмотрел на их парту, — задание. И, будьте добры, наложите только на один пергамент чары невидимости, чтобы я мог оценить вашу работу. Также в среду напишем небольшую контрольную, а на следующей неделе проведем зачет, где каждый будет заходить в кабинет и показывать свое мастерство в области Протеевых чар. Все зашуршали пергаментами, а Гермиона тяжело вздохнула, понимая, что Флитвик в этом году решил ее просто добить. «Ну, конечно, именно, когда меня клинит рядом с Малфоем, надо заставить нас работать вместе». Грейнджер достала чистый пергамент из стопки и, собравшись с духом, повернулась к Драко, тут же перехватив его пристальный взгляд. — Что? — недовольно вырвалось у Гермионы, которой уже надоело краснеть и чувствовать себя не в своей тарелке рядом с ним. — Ничего, — ответил Малфой, хотя судя по его виду, Грейнджер могла предположить, что что-то все-таки было. — Ты заколдуешь пергамент стандартными чарами или мне это сделать? Гермиона вытащила из внутреннего кармана мантии палочку, понимая, что сейчас сосредоточиться на работе будет лучшим решением, и сказала: — Я сделаю. Грейнджер взмахнула палочкой, проговаривая про себя заклинание, и тут же осознала, как ошибалась, думая, что у нее получится сосредоточиться. Гермиона чувствовала на себе взгляд Драко. Так остро, что казалось, он физически касался ее. Было интересно, о чем он думал, глядя на нее, и вместе с тем хотелось поправить волосы или расправить плечи, чтобы казаться красивее. «Глупые, глупые чувства». Вся концентрация сбивалась, и Гермионе пришлось потратить больше времени на задание, по завершению которого, казалось, что из нее выжали все соки, хотя она наложила лишь стандартные чары. — Я все, — буркнула Грейнджер, придвигая на середину парты два зачарованных пергамента. — Ты продолжишь? — Да, — кивнул Драко. Малфой без комментариев принялся за работу, а Гермиона за неимением дел стала наблюдать за ним. Он тоже колдовал, не произнося заклинание вслух и довольно профессионально орудуя волшебной палочкой. Грейнджер же, сама того не заметив, уставилась на его кисти. Его кожа была слишком светлой и какой-то прозрачной, давая разглядеть выпирающие поверхностные вены. Длинные пальцы, обхватывающие древко палочки, казались настолько изящными, что Гермиона с огорчением покосилась на свои руки. Подушечки ее пальцев были испачканы чернилами, а на кистях в некоторых местах виднелись царапины от когтей Живоглота. «Да уж, не слишком элегантно и аристократично, — подумала Гермиона и стыдливо убрала руки под парту, начиная тереть пальцы друг о друга, чтобы убрать следы чернил. — Мерлин, что я делаю?» — Когда место на пергаменте закончится, надписи сами исчезнут, — сообщил Драко, отвлекаясь от задания и проворачиваясь к Гермионе, тут же испуганно застывшей под его взглядом. — Нам вдвоем осталось наложить чары невидимости. — Эм-м, ага. Вцепившись совсем не элегантно в волшебную палочку, Гермиона неловко покосилась на Малфоя. Им надо было работать одновременно, чтобы надписи на одном из пергаментов в будущем остались видны только им, а потому стоило немало усердия правильно наложить чары. Закончили они быстро. Драко без лишних слов выполнял свою часть и, естественно, когда их работа оказалась окончена, однокурсники все еще трудились над своими пергаментами в поте лица. Гермиона сразу же убрала руки под парту, недовольно косясь на чернильные пятна. Воспользоваться очищающими чарами при Драко казалось верхом идиотизма. «Еще подумает, что я ради него хочу выглядеть опрятнее». — Попробуем? — кивнул Малфой на пергаменты. Грейнджер ничего не оставалось, кроме как согласиться. Она взяла в руки перо и с недовольством открыла чернильницу, напряженно раздумывая, кто из них первый что-либо напишет. «Планируешь ограбить Гринготтс?» — вдруг появилось на пергаменте. Гермиона нахмурилась, сразу же понимая, как ущербно будет смотреться ее бисерный почерк рядом с его, каллиграфическим, и покосилась на Драко, тут же замечая его испытывающий взгляд. «Что?» — написала она, пытаясь спрятать пылающее лицо за волосами. «Ты сегодня странная». «А ты сегодня наблюдательный». Общаться таким образом оказалось намного проще, нежели вживую. Гермиона даже приосанилась, понимая, что так она могла язвить, не выдавая всего того, что лежало у нее на душе. Но... осознание того, что Драко заметил ее странное поведение, заставило сердце опять ускорить ритм. «Ну сколько же можно? — раздраженно спросила сама у себя Гермиона, понимая, что теперь постоянно будет так реагировать на Малфоя. — Гадство». «Мне сегодня еще оставаться с тобой наедине, мало ли что тебе в голову взбредет». «Значит, беспокоишься о своей шкуре». «На мне серебристо-зеленый галстук, есть другие варианты?» Гермиона закатила глаза, но уголки ее губ все же дернулись в улыбке. Она бы никогда не подумала, что перепалки с Малфоем могут оказаться такими... забавными? «Можешь не беспокоиться. Даже если я во второй раз решу ограбить Гринготтс, твою трусливую задницу вряд ли возьму в напарники». «Я не трусливый, а осмотрительный». «Допустим», — Гермиона хмыкнула, зачеркнула слово «трусливая» и, от сосредоточенности высунув язык, написала сверху «осмотрительная». «Так-то лучше. Но мне нужна гарантия», — незамедлительно пришел ответ, заставляя Грейнджер усмехнуться и приготовиться написать что-то крайне язвительное, но Флитвик очень не вовремя решил прогуляться между рядами. — О-о-о, ну конечно, мисс Грейнджер, мистер Малфой, вы уже готовы! — почти что оглушил Гермиону профессор, останавливаясь рядом с их партой. Грейнджер вздрогнула, нервно переводя взгляд с пергамента, который не должен был увидеть профессор, на самого Флитвика. — Конечно, профессор, — произнес вместо нее Драко и, когда Гермиона взглянула вниз, пергаменты уже были чисты. Странное тепло разлилось в груди, и Грейнджер закусила губу, кидая быстрый взгляд на Малфоя. То, как он быстро решил проблему, заставило ее чувства вспыхнуть с новой силой. В такие моменты, как этот, Гермиона чувствовала, что могла положиться на него, и это было неправильно. Она знала, что не должна полностью доверять ему, она не должна была даже думать о том, как приятно с ним разговаривать и ощущать на себе его пристальное внимание, не должна была думать о том, что их общение стало более свободным и приятным, но... Но ее чувства не желали слушать ее разум. И краем сознания Гермиона понимала, что не хотела ничего менять.30 сентября, среда
Гермиона толкнула дверь в туалет на третьем этаже, сразу ощущая бодрящую прохладу. Где-то вдалеке слышались завывания Плаксы Миртл, но самого приведения видно не было, зато Грейнджер сразу заметила Гарри, сидящего на подоконнике и смешно болтающего в воздухе ногами. Поттер вскинул голову и приветственно улыбнулся подруге: — Рад, что ты смогла ненадолго отложить свои дела. — Ты мой лучший друг, — произнесла Гермиона, закатывая глаза. — Когда вообще я не выкраивала время, чтобы узнать, какой очередной сумасшедший план ты собрался провернуть? — Чтобы, конечно, предотвратить это, — хмыкнул Поттер. — Эй, я столько правил благодаря тебе нарушила, а ты... — Ладно-ладно, — рассмеялся Гарри. — Я знаю, что без тебя почти все мои планы провалились бы. — Так-то лучше, — ухмыльнулась Гермиона, краем сознания понимая, что манера ее общения теперь напоминала одного слизеринца. Она закусила губу, оглядывая туалет, и в сознание промелькнуло несколько воспоминаний, заставляя ее мысли вернуться к Драко. «Сколько можно о нем думать?» — взывала Гермиона, направляясь к Гарри. — Так, что ты хотел рассказать? — спросила Грейнджер, опираясь ладонями о холодный подоконник и выглядывая в окно. — Я, эм-м, — Гермиона была слишком занята, вглядываясь в сумерки, накрывающие Запретный лес, а потому не обратила внимания на заминку Гарри и его быстрый взгляд на входную дверь. — Сначала расскажи, как у тебя продвигается проект? Как вообще вы работаете с Малфоем? — Поттер отстраненно хмыкнул. — Видимо, отлично, раз ты не жалуешься на него. Гермиона оцепенела, чувствуя, как на ладонях выступила влага. Только она хотела забыть о Драко, как Гарри, будто чувствуя подвох, перевел тему именно на слизеринца, который занимал все ее мысли. — Ну, — замялась Гермиона. — Малфой в этом году и правда более... сдержанный. Так что... кроме наших обычных перепалок во время занятия ничего из ряда вон не происходит, — «Да, происходит кое-что похуже». — Потихоньку работаем над подготовкой к созданию иллюзий, и... больше ничего интересного, — закончила Гермиона, надеясь, что смогла ответить на вопросы Гарри, не вызвав подозрений. — А что у вас Роном? — А что у нас с ним? — тут же посуровев, произнесла Гермиона. — Ну вы... расстались, — замялся Гарри, — но так и не объяснили почему, а он теперь обходит нас стороной, да и в комнате я его почти не вижу, где-то постоянно пропадает. «Наверное, с Лавандой по углам зажимается», — раздраженно подумала Гермиона. Говорить об этом с другом не хотелось, особенно после того, как Грейнджер узнала о том, что Гарри и Джинни прикрывали Рона в его лжи, да и Гермиона не понимала, к чему все эти разговоры. Гарри позвал ее для того, чтобы поведать о своих странных планах, и в приглашение не было упомянуто об изливании души в месте, где Плакса Миртл постоянно изливала свои слезы. — Так получилось, — буркнула Грейнджер, а потом, заметив, как Поттер с явным упрямством в глазах открыл рот, тут же выдохнула всплеснув руками: — К чему все это, Гарри? — Вы мои лучшие друзья, Гермиона! — сразу же кинулся в словесный бой Поттер. — Я переживаю за вас, а вы мало того, что ведете себя странно, так еще расстались и даже не можете объяснить почему! — А ты, по-твоему, вел себя нормально последние несколько месяцев?! — не выдержала Гермиона, отлетая на пару шагов от подоконника. — Ты не желал ни с кем общаться, а сейчас воспылал неожиданным интересом к нашим жизням и думаешь, что? Что я захочу с тобой поделиться тем промежутком времени, когда мне было плохо, а ты был слишком занят своими мыслями, чтобы обратить внимание на друзей? Или, — продолжила Гермиона, ощущая, как сердце бешено забилось в груди от вспыхнувших эмоций, — ты ждешь от меня правды после того, как вы с Джинни скрывали отношения Рона с Лавандой и другие некоторые детали жизни от меня? Гарри замер, не ожидая такой бурной реакции от подруги. Его не ранили ее слова, ведь он сам понимал, что вел себя неправильно, отталкивая друзей все это время, но вот от последних ее слов стало стыдно. Поттер изначально знал, что было неправильно скрывать все от Гермионы, но Рон как-то умудрился убедить их с Джинни, что потерянной подруге после воздействия заклятия так будет спокойнее. Гарри почему-то всегда думал, что когда все придут в норму, они поведают об этом Гермионе за чашкой чая, но... получилось все совсем не так, и сейчас подруга с явной обидой в глазах взирала на Поттера, заставляя его щеки гореть от стыда. — Я... Гермиона, послушай, я понимаю, что поступал неправильно по отношению к тебе, и мне правда стыдно за то, что мы пошли на поводу у Рона, но просто... — Гарри спрыгнул с подоконника, медленно подходя к Гермионе. — Я клянусь, что постараюсь сделать все, что в моих силах, чтобы загладить вину перед тобой и Роном, и... не знаю, что ты хочешь, чтобы я сделал? — Мне ничего от тебя не нужно, Гарри, — покачала головой Гермиона. — Ты ничего не сможешь сделать. Все, что могло уже, случилось, и... просто давай оставим эту тему, ладно? Я не хочу... Послышался скрип двери, и Гермиона резко обернулась, с изумлением смотря на завалившегося в помещение Рона. — Гарри, прости, я опоздал, — Уизли тут же удивленно замер, замечая Грейнджер прямо перед собой. — Гермиона? Сердце скакнуло до горла. Гермиона внутренне поежилась, ощущая неловкость, сгущающую атмосферу помещения. Общаться с Рональдом все еще было неприятно. Грейнджер чувствовала, что ей просто надо было больше времени побыть вдали от него, чтобы не смотреть на друга через призму их былых неудачных отношений. — Рон, — почти ровно произнесла Гермиона, отводя взгляд и поворачивая голову к Гарри. Внезапно странное поведение друга и вопросы о ее жизни соединились в одну общую мысль, и Грейнджер не могла поверить, что он додумался до того, чтобы постараться их помирить, как маленьких детей. — Я пойду. Гермиона направилась к двери, огибая все еще застывшего в удивлении Рона, как вдруг послышались шаги, и в ее запястья впились влажные ледяные пальцы. — Гермиона, не уходи, — взмолился Гарри, взирая на подругу через стекла своих очков, которые давно уже было пора сменить. — Это не то, что ты думаешь. Я позвал вас обоих, потому что мне нужна помощь в одном деле, а вы — мои лучшие друзья, и без вас у меня ничего не получится. Грейнджер закусила изнутри щеку. В груди все неприятно заворочалось. Искренние просьбы Гарри всегда влияли на нее, и сейчас, даже несмотря на присутствие Рона, Гермиона понимала, что обязана узнать, что задумал ее друг. Чтобы вовремя предотвратить трагедию, конечно же. — Мне действительно нужна твоя помощь, — добил Гарри, чуть крепче сжимая ее запястье и наконец отпуская. Плакса Миртл неожиданно прекратила завывать, будто прислушиваясь к разговору, а Гарри посмотрел на Гермиону с такой надеждой, что девушка не выдержала. — Ладно, — тяжело вздохнула она. — Рассказывай.2 октября, пятница
Гермиона, нахмурившись, добавила в зелье чайную ложку растолченного корня белладонны и, следуя рецепту, стала помешивать против часовой стрелки. Прошло уже несколько дней, а Грейнджер никак не могла выкинуть из головы слова Гарри. Особенно сейчас, в ожидании Малфоя, которого это непосредственно касалось. «Неужели его тоже травил Джон со своей компанией?» Это казалось маловероятным, но и представить Панси Паркинсон и Дафну Гринграсс, выносящих оскорбления и унижения, тоже не представлялось возможным. Однако... все так и было. Ученики, озлобленные на прошлые деяния слизеринцев и Пожирателей Смерти, которым они уже не могли ничего сделать, решили совершенно бесчестно травить таких же школьников, как они. Как бы Гермиона на дух не переносила многих представителей серебристо-зеленого факультета, она осознавала, что они такие же люди со своими характерами, проблемами и обстоятельствами, а потому не могла понять, как гриффиндорец мог опуститься до такого. Вспомнились нападки Лаванды на Пэнси и Драко. Браун говорила им в лицо ужасные вещи вполне в духе самих слизеринцев, но вот групповая травля... Это были не шутки. В голову опять пришел Малфой, сидящий на полу в туалете и истекающий кровью. Это в очередной раз доказывало, что молодым волшебникам, участвующим в войне, было морально тяжело пережить все произошедшее, а вот такое поведение окружающих могло лишь сильнее сломить их психику. Гермиона была рада, что Гарри взялся за разрешение этой проблемы, несмотря на Рона, который — как и требовалось ожидать — воспринял всю ситуацию скептически. Для начала Поттер вполне резонно предложил привлечь к данной проблеме седьмой курс, а потому собрал друзей, чтобы узнать их мнение относительно его плана. Гарри решил организовать вечеринку в общей гостиной, где призвал бы всех к объединению и попытался примирить старших слизеринцев с другими факультетами. Конечно, еще было неизвестно, как сами слизеринцы среагируют на это, но Поттер уверил, что возьмет все на себя, а также — вполне ожидаемо — попросил Гермиону обсудить это с Малфоем. Грейнджер досчитала до тридцати и принялась мешать зелье в обратную сторону, закусывая изнутри щеку. Они с Малфоем после того, как Гарри ввел ее в курс дела, уже встречались в этом кабинете, но Гермиона никак не могла придумать, как поднять нужную ей тему разговора. То Драко с порога начинал зачитывать вопросы, то они слишком увлекались приготовлением зелья или обыденными перепалками. Да и каждый раз, когда Гермиона открывала рот, Драко поднимал на нее взгляд, и все мысли тут же испарялись, будто их и не было. Сегодня же, заранее все обдумав, Гермиона на пару минут забежала на обед в Большой зал, чтобы перекусить сандвичем, и отправилась в кабинет, чтобы перед приходом Драко подготовить себя к разговору. «Вполне вероятно, что Драко разозлится, когда я подниму эту тему, — раздумывала Гермиона, закидывая в зелье по одной сушенной златоглазке и каждый раз помешивая. — Может, тогда нет смысла ходить вокруг да около? Как только он придет, все с ходу и сказать, ведь... Черт». Вместо одной златоглазки упало две, и Гермиона, молясь, чтобы насекомое не растворилось, в панике кинулась доставать его, склонившись над котлом. Зелье подозрительно затрещало, но Гермиона успела подловить златоглазку лопаткой. Она облегченно выдохнула и начала выпрямляться, как вдруг прямо над ухом послышалось: — Что ты делаешь? Гермиона пискнула и дернулась, резко опуская руки. Сердце бешено забилось в грудной клетке, а ребро ладони вспыхнуло настолько яркой болью, что перехватило дыхание. — Ай, — отшатнулась Гермиона, кидая лопатку на стол и врезаясь спиной в стоящего позади Малфоя. Было настолько больно, что даже на смущение и неловкость не оставалось места. Грейнджер выгнула руку, начиная быстро дуть на обожженный участок кожи, который не переставало жечь. Кожа в месте ожога воспалилась, и Гермиона оглянулась, желая сунуть руку под холодную воду. Однако чужие ладони опустились ей на плечи, и Грейнджер вдруг оказалась развернута. Малфой достал волшебную палочку и, взмахнув ею, потушил горелку, чтобы не испортить зелье, а потом взглянул на морщившуюся и дующую на свою ладонь Гермиону. — Мерлин, ну ты и идиотка, — покачал головой Малфой, глядя на Грейнджер перед собой. — Сам дурак, — выпалила Гермиона, злобно зыркнув на него. «Как же больно!» Она зажмурила веки, чувствуя, как глаза начинали слезиться, но теплые пальцы сомкнулись на ее запястье и отдернули девичью руку от лица. — Дай сюда, — буркнул Драко, и Гермиона удивленно распахнула веки, смотря на нахмурившегося Малфоя в нескольких сантиметрах от себя. Он повернул ладонь тыльной стороной вниз и взмахнул палочкой, направляя ее кончик на поврежденное место. Кожу обдало прохладой, и боль начала отступать, оставляя лишь легкое жжение. Драко, сжимая ее руку в своих пальцах, смотрел на то, как медленно сходило воспаление, а потом... взглянул прямо в ее глаза. Все на мгновение застыло. Гермиона лишь чувствовала его теплые пальцы,