Израненные

***

Деревянные половицы мерзко скрипели, а ноздри щекотал запах пыли и затхлости. Позади были слышны шаги Грейнджер, и Малфой едва сдерживал глупый порыв обернуться к ней, чтобы всего лишь пересечься взглядами. Вместо этого Драко посмотрел на ключ от номера в своей ладони. В тусклом желтом свете одиноко мерцающих свечей удалось разглядеть число двадцать три. Малфой кивнул сам себе и прошел еще несколько шагов, прежде чем остановиться у нужной двери. Теперь уже ничего не оставалось, кроме как обернуться. Гермиона застыла у двери в свой номер, который удачно находился прямо напротив его. Грейнджер никак не выражала замешательства, ровно держа спину и спокойно пересекаясь с ним взглядом, но Драко прямо-таки чувствовал, как неловкость клубилась между ними в воздухе. ⠀ — М-м, ну... увидимся? ⠀ Драко кивнул. Наверное, надо было сходить поужинать или, может, прогуляться, ведь часы показывали всего лишь шесть вечера, но одна только мысль о том, что все опять будут пялиться на него, выводила Малфоя из себя. Шествуя по Косой аллее, Драко даже подумал воспользоваться трансфигурацией, чтобы изменить цвет волос, ведь большинство волшебников узнавали его, лишь заприметив характерный платиновый оттенок светлых прядей. Драко показалось, будто он опять вернулся в начало сентября, где каждый в школе не упустил случая скривить лицо, завидев его издалека. То же самое произошло, когда он оплачивал их с Грейнджер номера. Они решили, что Гермионе лучше не светиться перед посетителями паба в компании Драко, ведь она должна была сейчас находиться в компании Джорджа Уизли, а потому Малфой в одиночестве отправился к стойке, чтобы снять им комнаты. Однако стоило лишь заговорить с барменом, как Драко прочувствовал на себе всю степень его ненависти и понял, что перед этим все-таки надо было воспользоваться кратковременными маскирующими чарами. ⠀ — Увидимся, — с опозданием кинул Драко в спину Гермионы и зашел в свой номер. ⠀ Одного взгляда на помещение хватило, чтобы воспылать к нему отвращением и брезгливостью. Все тот же деревянный скрипучий пол, что и в коридоре, кровать с балдахином, которая, наверное, стояла здесь со времен Улика Гампа, небольшая тумбочка, шкаф в углу и дверь, ведущая в ванную. Малфой зацепился взглядом за обшарпанные стены, застиранное покрывало на кровати и тяжело вздохнул. ⠀ Он не знал, какого черта сейчас находился в этом дрянном отеле, вместо того, чтобы распивать чаи в роскошной обстановке мэнора на приеме, который сегодня организовывала его мать. Хотя нет. Драко мысленно хмыкнул и покачал головой, проходя через всю комнату к балкону. Он знал, почему находился именно здесь. Малфой стянул с себя мантию и небрежно кинул ее на кровать, оставаясь в одном лишь строгом черном свитере и брюках, вынул из кармана пачку сигарет и вышел на небольшой балкон с видом на узкую улочку Лондона. Ветер растрепал его волосы, а по коже прошлись мурашки от холода, но Драко лишь взмахнул палочкой, поджигая кончик сигареты, зажатой между губ. «Грейнджер», — Драко наконец произнес про себя причину столь странного поведения. Казалось, все в его в жизни за последнее время крутилось вокруг нее. Их проект, эликсир для восстановления памяти, его решение вступить в наследство и поход в Лютный переулок. Малфой никогда бы не подумал, что возможно настолько погрузиться в общение с другим человеком. Раньше ему ведь не было дела до остальных людей, Малфой думал исключительно о себе, ну и о том, чтобы соответствовать всем требованиям отца, а теперь... Драко хмыкнул. Теперь же все в его жизни встало с ног на голову. Он думал о Грейнджер — постоянно, блин, думал — а также отказывался воспринимать отца, хотя опять же ради нее ему пришлось поступиться своими принципами и все-таки попросить Люциуса об услуге, после того как они закончили основную часть своего разговора. Малфой вспомнил, как удивленно отец изогнул бровь, когда он спросил: — Ты знаешь некоего мистера Бейла? — Торговца в Лютном переулке? Конечно, — вальяжно протянул отец, заставляя Драко на секунду перенестись мыслями в прошлое: — Я думал, ты решил отбелить репутацию Малфоев под чистую и не пользоваться услугами черного рынка. — Так и есть. Но это вынужденная мера, — пожал плечами Драко. — Скажешь, как его найти? Люциус широко улыбнулся, откровенно насмехаясь над сыном, и произнес: — Раз уж ты собрался жить по правилам закона, так и живи по ним. Ничем не могу помочь. Но Драко и не ждал, что отец так просто все ему расскажет. Он уже представлял, как будет слоняться по Лютному в поисках этого торговца, однако в мэнор перед встречей с Грейнджер прибыл адвокат для расторжения всех бумаг по бизнесу отца. Малфой и не надеялся на успех, когда спрашивал у него о мистере Бейле, все же адвокатам было не положено рассказывать тайны многих своих клиентов, но мистер Оуген смог ему помочь. Адвокат рассказал и как найти лавку продавца, и как себя с ним вести, чтобы получить желаемое, чем заслужил отдельное денежное поощрение и особую благодарность в глазах Малфоя. Драко глубоко затянулся и покачал головой, выдыхая дым в холодный октябрьский воздух и вспоминая небольшую прогулку с Грейнджер по Лютному. Он, конечно, понимал, зная весь послужной список Гермионы по попаданию в неприятности, что надо будет держать ухо востро, чтобы не допустить плачевных последствий. Однако все равно не ожидал, что по прошествии нескольких минут в Лютном Грейнджер уже во что-то да влипнет. Когда он услышал ее взволнованный голос вдалеке от себя и обернулся, наблюдая за тем, как один из этих паршивых продавцов хотел затянуть ее внутрь своего поганого магазина и облапошить, то едва сдержался, чтобы не наслать на него одно из проклятий, так любимых тетушкой Беллой. В тот момент ему было не до смеха, но сейчас он все же мог оценить всю курьезность ситуации. Он — Драко Малфой — спас перепуганную «золотую» девочку от какого-то третьесортного торговца черного рынка. Кто бы знал! Кончики пальцев закололо, и Драко сжал свободную руку в кулак. Держать Грейнджер за руку оказалось слишком приятно. Когда у него намечались подобия первых отношений с Панси, такой жест Малфою был безумно противен, и он сразу заявил Паркинсон, что не собирается держаться с ней за руки, как те самые вечно хихикающие влюбленные парочки. Сейчас же — и Драко едва смог себе в этом признаться — он был бы не против еще раз повторить это с Грейнджер. Доверие и безопасность — вот, что почувствовал Драко, ощущая ее ладонь в своей. Но оказавшись в лавке мистера Бейла, пришлось забыть о себе и подумать об их деле. Драко вспомнил, как Грейнджер начала возмущаться из-за денег и хмыкнул себе под нос, понимая, как это было предсказуемо. Однако то, что не окажется какого-либо из ингредиентов, Малфой абсолютно не предвидел. Ему было бы, конечно, не сложно опять заявиться в Лютный на следующий день, но то, что Грейнджер упорно не хотела отпускать его одного, заставляло одновременно чувствовать раздражение и радость. Пока Грейнджер разговаривала с Джорджем Уизли, он стоял неподалеку от магазина, в окна наблюдая за их беседой. По счастливой улыбке Гермионы и ее благодарным — во всяком случае Драко для себя назвал их так — объятиям он понял, что Уизли согласился помочь. Оставаться на Косой Аллее определенно не стоило, ведь Грейнджер могла заночевать и в магазине Джорджа, что совершенно не нравилось Драко, но он, будто предчувствуя дальнейшее развитие событий, направился к ближайшей почте, чтобы отправить матери сову и предупредить, чтобы не ждала его раньше следующего утра. Малфой не собирался копаться в себе, выясняя точные причины своего пребывания на балконе дряхлого номера в «Дырявом котле», а потому глубоко затянулся, ощущая приятную горечь сигаретного дыма на языке. Периферическим зрением он заметил движение сбоку от себя и повернул голову, увидев семейного филина, опускающегося на шаткие перила. Драко изогнул бровь, не ожидая какого-либо ответа от матери, и тут же вскрыл конверт, вчитываясь в письмо. «Я устроила званый ужин в твою честь. Как, ты думаешь, я буду выглядеть перед гостями? Будь добр, разберись со своими делами сегодня и вернись к ужину. Это важно». Драко закатил глаза. Что он не видел на этих званных ужинах? Обычно только мама и получала от них удовольствие, беседуя со своими знакомыми. Малфой же мог их выдержать, только если там присутствовал кто-то из его друзей. Но все сейчас были в Хогвартсе, да и Грейнджер находилась в непосредственной близости от него, в номере напротив, так что ответ был очевиден. Драко выкинул окурок и зашел в комнату, надеясь, что даже в таком захолустье он сможет обнаружить в одном из ящиков перо и чернила, и не прогадал. Начеркав короткое и лаконичное: «Извини, у меня свои планы. С любовью, Драко» на обратной стороне письма, Малфой привязал послание к лапке филина и приказал птице вернуться обратно в мэнор. «Да уж, мама будет в ярости», — подумал Драко, совершенно не волнуясь о последствиях своего решения. Он был уверен, что она хорошо проведет время и потом лишь пожурит его, сразу забывая о выходке любимого сына. Малфой оглянулся. Номер не навевал какого-либо уюта или желания остаться, но делать было нечего. Он подобрал с кровати мантию и аккуратно повесил в одиноко стоящий у стены шкаф. Взгляд непреднамеренно упал на дверь. «Может... заглянуть к Грейнджер?» Послышалось три коротких стука. Драко нахмурился и подошел к двери, тут же распахивая ее. На пороге номера — словно уловив его немой посыл — стояла Грейнджер собственной персоной. Она тоже сняла мантию и осталась в маггловских джинсах и несоразмерно большом кремовом свитере с высокой горловиной. Но даже несмотря на это, взгляд Драко тут же зацепился за бордовый след, виднеющиеся на коже ее шеи. В голове промелькнули воспоминания о прошедшем вечере, и Малфой сглотнул, произнося: — Грейнджер. — Пустишь? — неуверенно поинтересовалась она, заправляя волнистую прядь волос за ухо. «Еще спрашиваешь», — подумал Драко, но в реальности лишь отошел в сторону, пропуская ее внутрь. Неожиданно номер перестал казаться темным и унылым. Гермиона зашла внутрь, и крошечное помещение словно наполнилось жизнью. — Я воспользовалась маскирующими чарами, заказала ужин на двоих, — неожиданно сказала она, оборачиваясь к нему лицом, — и сказала доставить сюда. Ты ведь голоден? — Да. Улыбка на ее губах буквально ослепила его, заставляя удивленно моргнуть. — Отлично, — и, вздернув подбородок, она добавила: — уже оплатила заказ. Драко закатил глаза. Едва ли это было удивительно.

***

— Вино? — изогнув бровь, спросил Драко. Придвинув тележку с ужином к краю кровати, Малфою и Грейнджер пришлось сесть близко друг к другу, и Драко осознал, что с каждой минутой ему все больше нравилось, как неожиданно складывалось их маленькое приключение. — Я подумала, что оно... сумеет предрасположить к общению. — Мы и так достаточно много общаемся по проекту в Хогвартсе, и алкоголь нам при этом еще ни разу не потребовался. — Это да, — явно смутившись, произнесла Грейнджер, — но сегодня мне бы хотелось узнать что-то, выходящее за строгие рамки списка вопросов. Драко вскинул бровь, подхватывая бутылку дешевого красного вина, и взмахнул палочкой, откупоривая пробку. «Интересно». — И что же тебе хочется узнать? Гермиона откинула волосы с плеч на спину и взяла вилку с ножом, начиная нарезать на удивление вкусно пахнувший стейк. Драко разлил вино по бокалам и тоже принялся за еду, ожидая ответа Грейнджер. — Например, — наконец произнесла Гермиона, проглатывая кусок мяса, — что ты делал сегодня до нашей встречи? Драко хмыкнул, подхватил бокал с вином и немного отпил, насмешливо отвечая: — Ты права, сначала надо быть предрасположенным к общению посредством этого напитка, которое я даже вином боюсь назвать. — Это какой-то секрет? — не отступала Гермиона, пропустив мимо ушей его колкость. Малфой не был бы собой, если бы так легко и просто рассказал все, поэтому он оценивающе оглядел Гермиону и произнес: — Давай сначала ты. — Что я? — Расскажешь, что делала до нашей встречи. — Я же тебе говорила, что буду на сеансе в Мунго, — ответила Гермиона, подхватывая бокал вина со столика. — И как прошел сеанс? Может, тебе дали очередное зелье, которым решишь покончить с собой быстрее, чем мы приготовим эликсир? Гермиона удивленно приподняла брови, на что Драко склонил голову и хитро сощурил глаза, будто ожидая, что сейчас она сдастся, и ему не придется ни о чем рассказывать. Но Грейнджер нечего было скрывать, а потом, отхлебнув вина из бокала и изрядно поморщившись, она произнесла: — Все прошло... как обычно. Меня просканировали заклинаниями, а потом целительница начала расспрашивать о подвижках в памяти. — И ты ей рассказала о том, что упала в обморок, выпив все зелье разом? — Нет, — тихо произнесла Гермиона. — И почему? — язвительно произнес Драко. — Или это секрет? Грейнджер нахмурилась, не понимая, какую игру вел Драко и чего хотел добиться своими вопросами. Малфой же спокойно съел несколько кусков мяса и запил вином, при этом не проявляя особого интереса к беседе. — Если целительница узнает о том, что я сделала, то вполне вероятно запрет меня в Мунго, чтобы я была под их строжайшим присмотром. А я... не могу этого допустить, — спокойно объяснила Гермиона. — Они будут стараться восстанавливать мою память аккуратно, постепенно и медленно, а мне надо все вспомнить как можно быстрее и желательно до Рождества. — К чему такая спешка? Или боишься, что не сможешь сдать ЖАБА без своих былых воспоминаний? Гермиона закусила губу и отвела от Малфоя взгляд, принимаясь нарезать отбивную. Стало неожиданно неловко. Она знала, что после всего, что между ними было, могла рассказать ему реальную причину своей спешки, однако так откровенничать с Малфоем было все еще в новинку. Да и начав этот разговор, Гермиона никак не ожидала, что ее любопытство к его жизни таким образом обернется для нее. — Так что? — поторопил ее Малфой, немного отклоняясь назад и опираясь ладонями о матрац кровати. Гермиона отпила вино и отложила вилку с ножом, переводя взгляд на Малфоя в нескольких сантиметрах от себя. Его присутствие рядом она ощущала кожей, что дико сбивало с толку и заставляло чувствовать себя как-то иначе. Гермиона чуть отодвинулась, меняя позу, подогнула под себя одну ногу, двумя руками обхватила бокал с вином и сглотнула. «Он столько всего сделал, чтобы приблизить меня к желаемой цели, поэтому... ему, как никому другому, можно знать, ради чего все это». — Это все из-за моих родителей, — наконец произнесла Гермиона, отведя взгляд в сторону. — Я, естественно, не помню ничего, но мне рассказали, что... После того, как погиб Дамблдор, мы с Гарри и Роном уже знали, что отправимся на поиск крестражей. Я понимала, что как лучшая подруга Гарри Поттера являюсь для Пожирателей одной из основных мишеней, и мои родители могли поплатиться за это. Поэтому я... — Гермиона отпила вина, оттягивая мгновение, и уставилась на узор изрядно потасканного покрывала. — Я стерла им память о себе, внушила другие имена и желание уехать из Лондона. Я не рассказала никому, что точно им внушила, а потому, когда моя память исчезла, то пропали и все ниточки, связывающие меня с родителями, — Грейнджер тяжело вздохнула. — Поэтому я и хочу быстрее все вспомнить, чтобы найти их, вернуть им память и наконец... почувствовать себя собой. Комната погрузилась в тишину. Гермиона, закусив губу, разглядывала узор на покрывале, не зная, как вести себя дальше. Драко же не мог отвести от нее взгляда. В своем объемном свитере, съежившаяся в нескольких сантиметрах от него, Грейнджер казалась такой беззащитной, одинокой и маленькой, но Малфой знал, насколько на самом деле она была сильной. В разы сильнее его. Она сделала то, на что Драко никогда бы не решился — стерла все воспоминания о себе самым близким людям. Это было вполне в стиле Грейнджер. Переступить через себя, чтобы защитить близких, а теперь страдать, пытаясь выкарабкаться из сложившейся ситуации, несмотря ни на что. Видеть ее грусть было невозможно. Кожа начала зудеть от желания обнять ее, убедить, что они вскоре приготовят эликсир, она все вспомнит и к Рождеству уже сможет увидеть своих родителей, но Малфой не был бы Малфоем, если бы смог воспроизвести в реальности все то, что пришло на ум. Драко сделал глоток вина и понял, что на ее честность может отплатить только тем же. — Сегодня с утра я был у своего отца, в Азкабане. — Гермиона тут же вскинула голову, встречаясь с ним взглядом, и замерла, ожидая продолжения. — Собственно говоря, поэтому мама и отпросила меня у Макгонагалл на выходные. После нашего разговора о будущем я много думал и понял, что мне уже надо готовиться к организации своего бизнеса, чтобы, выпустившись, я мог сразу воплотить его в жизнь. Так что... — Малфой сделал еще глоток вина, — я навестил отца, чтобы в соответствии с правилами сообщить о том, что хочу вступить в наследство. Ну и помимо этого заставил его сказать мне заклинание от сейфа, где лежит вся документация по его бизнесу, которая мне нужна, чтобы уничтожить его раз и навсегда. После же я встретился с адвокатом, подписал все бумаги и... теперь я — владелец всего состояния Малфоев, а также полноправный лорд. Изумление легко читалось в карих глазах, и Драко замолчал, давая Грейнджер переварить информацию. Он успел съесть пару кусков отбивной и несколько картофелин, прежде чем Гермиона спросила: — И как твой отец к этому отнесся? — О, он был в ярости, — с неприкрытым удовольствием произнес Малфой. — Это надо было видеть. Я четко дал ему понять, что теперь он — никто, всего лишь жалкий пленник Азкабана, и на мои решения у него больше не получится повлиять. Гермиона взглянула на Драко и заметно напряглась, прежде чем произнести: — Я не думала, что ты... ну, не поддерживаешь связь со своим отцом. — Если бы я поддерживал с ним связь, то не сидел бы сейчас здесь, — произнес Драко, намекая на чистоту ее крови и отношение его отца к этому. Не в стиле Малфоя было выдавать нервозность, поэтому он посмотрел в сторону, не желая пересекаться с Гермионой взглядом. То, что он собирался ей сказать, было слишком личным, а Драко совершенно не умел этим делиться. — Отец едва не погубил нас с мамой. Он встал на сторону Волдеморта и заставил нас принять его идеи, а потому... я больше не хочу иметь с ним ничего общего. Мне достаточно нашего прошлого. В настоящем нам с мамой будет лучше без него. Гермиона услышала в его словах горькие нотки разочарования и закусила губу, рассматривая мужской профиль. В голове всплыло воспоминание из далекого прошлого. Пятый курс. Драко, высоко задрав голову, нацепил на грудь значок инспекционной дружины и важно вышагивал по коридору. Гермиона тогда бежала на занятие и лишь мельком взглянула на его профиль, отмечая, какой же он мерзкий, высокомерный засранец, так похожий на своего отца. Сейчас перед ней был словно другой человек. Да, его лицо за три года изменилось, очертились скулы, поменялась прическа, сам он заметно повзрослел, но помимо этого Гермиона больше не видела в нем былого подражания отцу. Оно исчезло, бесследно испарилось, заставляя Гермиону увидеть другого Драко. Все такого же язвительного, наглого и холодного, но намного более понимающего, справедливого и серьезного. Грейнджер моргнула и поняла, что застыла, рассматривая его, пока Малфой, поддавшись своим мыслям, сверлил взглядом стену. «Надо перевести тему», — подумала Гермиона, стараясь торопливо подобрать тему для продолжения беседы. — Так значит, ты уже решил, чем будешь заниматься после выпуска? — Да, — уверенно ответил Драко, все также смотря в стену. — И что же это будет? Малфой хмыкнул, подхватил бокал с вином и откинулся на локти, прежде чем наконец взглянуть на Гермиону. — Твое любопытство, я смотрю, не имеет предела. Дыхание на секунду перехватило. Гермиона заметила, как из-за ворота его свитера показались очертания ключиц, и закусила губу, коря себя за необдуманные мысли, в которых она мягко проводила языком по его коже. «Пора прекращать пить вино». Она отставила бокал на столик и пожала плечами. — Я просто поддерживаю беседу. Не хочешь – не отвечай. Малфой закатил глаза и сделал глоток вина. Гермиона невольно проследила за тем, как дрогнул его кадык, а затем он высунул язык и быстро провел им по верхней губе, слизывая каплю напитка. Стало душно. Грейнджер отвела взгляд, жалея, что не надела под свитер футболку, и стала лихорадочно думать, что бы еще сказать, как Драко произнес: — Я хочу открыть центр помощи волшебникам с послевоенными психологическими травмами, который в дальнейшем будет специализироваться на помощи людям, пострадавшим от насилия любого вида, — он элегантно крутил в пальцах ножку бокала, смотря на то, как внутри плещется вино. — Это будет совершенно бесплатно для потерпевших. На организацию пойдут мои деньги, а к дальнейшему спонсированию думаю привлечь семьи бывших Пожирателей. Для моих однокурсников это будет также отличным шансом восстановить свою репутацию. Гермионе показалось, что позади нее внезапно материализовалась Молли и со своей совершенно не легкой руки знатно залепила ей подзатыльник. Мир внезапно приобрел резкость, а слова Драко на повторе продолжали крутиться у нее в голове. — Это... — Грейнджер не могла связать и двух слов, пытаясь донести до Драко всю степень своего восхищения. — Вау. — Прекрати смотреть на меня так, Грейнджер, — фыркнул Малфой, закатывая глаза. — Словно я какой-то... Поттер, опять спасший весь волшебный мир от апокалипсиса. Не беспокойся, без личной выгоды здесь не обошлось. — Не важно, — горячо возразила Грейнджер, подпрыгивая на кровати. — Это отличная идея! В магическом мире не существует такого понятия как «психотерапия», и сейчас в послевоенное время все нуждаются в той или иной помощи. Как... как ты вообще к этому пришел? — Много ума не надо, — пробурчал Драко, чувствуя себя крайне неуютно. — Хватит лишь одного взгляда на учеников Хогвартса, чтобы понять, что им нужна помощь. — Можно будет попросить Кингсли договориться с министром маглов, чтобы он предоставил нашим колдомедикам возможность обучиться психотерапии, — с глазами, лихорадочно горящими огнем воодушевления, произнесла Гермиона. — Ведь стольким людям можно помочь и... — Полегче, Грейнджер. Это вроде как мой проект, и я думаю министр вряд ли захочет помогать именно мне в этом деле. — Я могу попробовать его уговорить и... — Грейнджер, — резко и крайне раздраженно перебил ее Драко. — Ты сначала себе помоги, а потом за других берись. Они впились друг в друга настойчивыми взглядами, но Гермиона была слишком на взводе от идеи, атаковавшей ее мозг, чтобы обращать внимание на грубость Драко. — Думаю, если я поддержу твой проект, то спонсоры, колдомедики и все волшебное сообщество с большим энтузиазмом примет твою идею. Поэтому... — Гермиона вскинула подбородок, — подумай об этом. Драко кивнул. Он, конечно, знал, что Грейнджер оценит его идею по достоинству, а потому, наверное, и рассказал ей обо всем, хотя изначально и не собирался. Но к тому, что ее реакция будет настолько ошеломительной, Драко не был готов. Стало сразу как-то не по себе. Он почувствовал, как к щекам прилила кровь, но скинул эту реакцию своего организма на вино. Теперь Малфой отчаянно нуждался в смене темы. — Так значит, от отца ты узнал о мистере Бейле и принципе его работы? — неожиданно спросила Гермиона. Она немного повертелась, разминая спину, и поменяла позу, перекатываясь на бок и упираясь локтем в кровать. Только лишь повернувшись и перехватив удивленный взгляд Драко, она пояснила: — Ты сказал в лавке, что только сегодня узнал про задаток, и я подумала, что это очевидный вариант. Драко хмыкнул, чувствуя, как напряжение медленно уходит. — Вообще, на мистера Бейла меня навела мама, сообщив, что отец частенько покупал у него разные товары, но подробностей она не знала. Я, конечно, надеялся, что отец расскажет мне обо всем, но... — Малфой покачал головой. — Ничего не вышло. Покинув Азкабан, я уже думал, что придется плутать по Лютному и искать лавку мистера Бейла самому. Но при встрече с адвокатом я прикинул его клиентуру и решил спросить. Он мне все и рассказал. — Гермиона кивнула, опуская взгляд, а Драко, изогнув бровь, спросил. — Так у нас вечер откровений? Ее лицо было совсем близко. Драко чувствовал легкий непринужденный аромат сирени, исходящий от нее, и от того обшарпанная комнатка в «Дырявом котле» становилась еще уютнее. Он заметил, как один уголок ее губ дернулся в улыбке, и едва оторвал взгляд от девичьего рта. — Можешь называть это так, — пожала плечами Гермиона. — Тогда расскажешь мне, что произошло у вас с Уизли? — не стал увиливать Драко. Грейнджер заметно напряглась и метнула подозрительный взгляд на Малфоя. — Зачем? — Считай, — протянул Драко, расплываясь в ухмылке, — праздное любопытство. К тому же... я ответил уже не на один твой вопрос. Гермиона явно смутилась. Малфой понял, что, несмотря на ее явное нежелание рассказывать ему о своих делах с Уизли, гриффиндорская справедливость не давала просто так послать его куда подальше, ведь он и правда без утайки поведал ей обо всем, что она хотела узнать. Драко же было не столько интересны причины их расставания с Уизли — ведь и так было ясно, что рыжий как всегда отличился тупостью и необдуманостью своих действий, — сколько ее окончательное решение. Доверяет ли она ему настолько, чтобы рассказать о своей жизни? Драко сделал глоток вина и поморщился, опять думая о том, что надо бы взять бутылку из запасов матери и показать Грейнджер, что такое настоящее дорогое вино. Гермиона же, закусив губу, именно в этот момент взглянула на Малфоя, раздраженно произнося: — Ладно, — Грейнджер, оттягивая время, села на кровати и подогнула под себя ноги. — В принципе, здесь нет ничего интересного. Мы... изначально не слишком-то сходились во взглядах на жизнь, наверное, это следовало понять и раньше. Я предпочитала проводить свободное время за учебой, а Рона не интересовала отличная сдача ЖАБА, ему хотелось лишь... — Грейнджер отвела взгляд, заметно смутившись, — обратить на себя внимание. — Так и что вас подтолкнуло к переосмыслению своих отношений и расставанию? Малфой даже точно не знал, зачем это спрашивал: чтобы узнать ответ или чтобы подтолкнуть Грейнджер к воспоминаниям о ее последнем дне рождения. — Ох, ну... — Гермиона поерзала на кровати. — Рональд, он... — Изменил тебе? — в лоб спросил Драко, понимая, что Грейнджер едва ли сможет произнести это вслух. — Да. Глядя на то, как она съежилась, закусив губу, Малфой понял, что было не лучшей идеей поднимать эту тему, во всяком случае сейчас, когда они были наедине и могли обсудить все что угодно. Драко сжал пальцы на стеклянной ножке бокала, желая, чтобы это была шея Уизли. — Он полный идиот, — произнес Малфой то, что крутилось у него на уме. — Тебе не стоит расстраиваться из-за него. — Я не то чтобы расстраиваюсь, — пожала плечами Гермиона. — Просто говорить обо всем этом как-то некомфортно. Грейнджер неожиданно подхватила свой бокал с тележки и сделала пару глотков. Драко, чтобы занять время, повторил за ней и понял, что уже не чувствует кислого привкуса напитка, зато ощущает приятную расслабленность в мышцах. «Наверное, мне уже хватит». — Тогда давай поговорим о чем-нибудь другом, — произнес Драко, ставя стакан на тележку и возвращаясь в исходную позицию. — Нам бы сюда учебник с вопросами, — хмыкнула Гермиона. — Ага, чтобы узнать, какой друг у друга любимый месяц, домашнее животное или знак зодиака? — закатил глаза Малфой, которому вопросы из этой книги уже порядком поднадоели. — Там был вопрос про домашнее животное, и ты его не задал? — Этот вопрос ведь не несет никакой познавательной ценности, а нам надо как можно лучше узнать друг друга для создания иллюзии. — Вообще-то любимое домашнее животное может многое сказать... — Ты, я полагаю, любишь котов, раз уж завела этого плоскомордого рыжего уродца. И что дальше? Гермиона раздраженно насупилась, кидая недовольный взгляд на Драко и в пылу перепалки забывая тему их предыдущего разговора. — Люди часто подбирают домашних животных под стать себе. Например, коты гордые, независимые и умные. — То, что все это относится к тебе, я и так знаю, — ответил Драко, даже не понимая, что именно сморозил. — Так какой смысл узнавать у тебя любимое домашнее животное? Гермиона недовольно поджала губы и, поставив бокал на тележку, опять легла на бок, опираясь локтем о кровать. — А какое у тебя любимое домашнее животное? — Никакое. — Такого не может быть. — Поверь мне. Может. Грейнджер насупилась и, сощурив глаза, произнесла: — Значит, не хочешь говорить о животных. — Не имею ни малейшего желания. — Тогда... давай поговорим о том, почему ты не хочешь, чтобы я помогла тебе? Центр психологической помощи — это же гениальный проект! Я думаю, он пригодится и мне, ну после того, как я верну память. Драко устало простонал, не веря, что она опять вернулась к этой теме. «Да уж, упорства ей не занимать». — Угомонись, Грейнджер, ради Мерлина, это не твое движение за свободу домовых эльфов. Я как-нибудь сам решу... — Ты имеешь что-то против моего движения? Повисла пауза. Драко вскинул брови, а Гермиона внезапно рассмеялась. Так громко, заливисто. Она запрокинула голову немного назад, и ворот свитера обнажил чуть больше кожи ее шеи, покрытой бордовыми отметинами. Драко сглотнул и понял, что не может отвести взгляд. Противоречивые чувства захлестнули его, заставляя закусить изнутри щеку, но тут Гермиона посмотрела на него, замечая, что он так пристально разглядывал. Заметно смутившись, она резко села на кровати, стараясь повыше натянуть горловину свитера. Грейнджер вроде как и понимала, что перед Малфоем не было смысла стесняться, ведь засосы на ее шее, его рук — губ — дело, но ничего не могла с собой поделать. Момент казался слишком... интимным. Неожиданно ладонь Драко сомкнулась на ее локте и потянула вниз, заставляя Гермиону вернуться в исходную позицию. Сам Малфой, ведомый лишь собственным неконтролируемым желанием, пододвинулся еще ближе к Грейнджер. Воздух между ними затрещал от напряжения, когда рука Драко потянулась к ее шее, отодвигая ткань свитера вниз, а Гермиона не смела его останавливать. Она застыла на месте, широко раскрытыми глазами взирая на лицо Малфоя так близко к своему. Казалось, все вокруг замерло, а время прекратило свой ход. Драко провел большим пальцем по одной из отметин, краем сознания вспоминая, как он самозабвенно исследовал губами ее шею, прижимая разгоряченное девичье тело к прохладной каменной стене. — Не боишься, что кто-нибудь заметит? — спросил Малфой раньше, чем понял, что боится узнать ответ. Губы вспыхнули от желания провести ими по ее коже, и Драко перевел взгляд на девичье лицо, замечая, как завороженно она на него смотрит. Он глубоко вздохнул, наслаждаясь концентрированным запахом сирени и раздумывая, а хватит ли у него сейчас сил отпустить ее, как Гермиона едва слышно произнесла: — Нет. Казалось, воздушный шар, распирающий его изнутри, лопнул, заставляя Драко сдаться на волю собственным эмоциям. — А зря, — прошептал он и скользнул ладонью по ее шее вверх, зарываясь пальцами в каштановые пряди. — Это ведь все усложнит. — А может, — ответила Гермиона, и Драко заметил ее горящий взгляд, направленный прямо на его губы, — мне нравятся сложности. Мгновение. Сердце сильно ударилось о грудную клетку, а в голове взорвалось осознание. С вымученным стоном Драко резко сократил расстояние между их лицами и коснулся ее губ своими. Все посторонние мысли испарились, оставляя их наедине друг с другом без осторожности, сомнений и неловкости. Малфой сразу скользнул языком в ее рот, и ему на секунду показалось, что они так и не отрывались друг от друга, самозабвенно продолжая целоваться в темном коридоре замка. Гермиона рвано выдохнула в его рот, с не меньшим энтузиазмом отвечая на поцелуй. Драко еще ближе прижался к Грейнджер, заставляя ее упасть спиной на кровать, и навис сверху, опираясь локтем о матрац. Так было еще удобнее целовать ее, проникать языком во влажный девичий рот, оттягивать по очереди губы и заставлять ее подаваться ему навстречу, желая большего. В какой-то момент Драко отстранился, заставляя Грейнджер тут же распахнуть глаза, но затем, отодвинув ворот ее свитера как можно ниже, Малфой впился жестким напористым поцелуем в кожу ее шеи, оставляя череду новых отметин. Гермиона не сдержала едва слышного стона, поднимая руку и зарываясь ладонью в его мягкие платиновые пряди. Все тело вспыхнуло электрическим напряжением, а затем оно медленно обосновалось внизу живота, заставляя задыхаться от желания. Вчера Гермиона еще могла сдерживаться, думая о возможном появлении знакомых в темном коридоре, но сейчас... они были одни, за закрытой дверью номера, и никто не мог им помешать наслаждаться друг другом. Малфой еще чувствительнее прикусил ее разгоряченную кожу, и Гермиона, громко выдохнув, ощутила, как его рука, твердо огладив ее бок, скользнула на ягодицу, сжимая упругую плоть. Драко почти что зарычал в девичью шею, так сильно сжимая ее, что Гермионе показалось, сейчас она станет с ним единым целым. Пульс зашкаливал, а дыхание уже напрочь сбилось. Грейнджер сильнее ухватилась за его волосы, ощущая, как ее медленно плавило от дикого желания. Соски напряглись и терлись о ткань лифа, низ живота почти что пылал от напряжения, заставляя Гермиону сжимать бедра, а прижимающийся к ее бедру твердый член Драко лишь усиливал желание взять все в свои руки и... Рука Малфоя внезапно двинулась выше по ее спине и аккуратно, словно что-то проверяя, скользнула на ее ребра, едва ощутимо сжимая небольшую грудь через ткань свитера. Громкий протяжный стон сорвался с девичьих губ, но Гермиона едва ли это заметила, ощущая, как все внутри вспыхнуло от напряжения. Желание такое терпкое, сильное, свело судорогой ее тело, заставляя хотеть большего, намного большего. — Ч-черт, Малфой, — протянула Грейнджер, слегка отталкивая его и перехватывая опасливый взгляд потемневших серых глаз. Драко ожидал чего угодно, но только не того, что Гермиона вцепится пальцами в край свитера и, чуть приподнявшись, резко стянет его с себя, оставаясь лишь в одном кремовом бюстгальтере. Малфой закусил губу, разглядывая россыпь бордовых отметин на ее шее, разбросанные по покрывалу каштановые пряди, алый румянец на ее щеках и распухшие от поцелуев губы, а потом... Их взгляды, горящие огнем почти разрушенной сдержанности и желания, встретились, разнося атмосферу напряжения в клочья. Драко резко сократил расстояние между ними, буквально вжимая Гермиону в кровать, раздвигая ее ноги коленом и еще более страстно впиваясь в девичий рот, вылизывая языком ее небо, стирая любой шанс на отступление. Он сразу скользнул ладонью по ее ребрам и дернул чашечки лифа наверх, освобождая грудь от плотного материала. Гермиона едва ли почувствовала дуновение холодного воздуха, как Драко накрыл ее грудь своей ладонью и сжал пальцами напряженный сосок. — М-м-м, — простонала в его рот Гермиона, ощущая, как низ живота еще сильнее запульсировал. Драко, оставляя пылкие поцелуи на ее шее, сжимал и оттягивал по очереди соски, наслаждаясь изнывающим от желания телом в его руках. Реакция Гермионы на его действия еще сильнее заводила Малфоя, вынуждала хотеть ее еще больше. Напряженная эрекция не давала Драко сосредоточиться, заставляя его крепко прижиматься к бедру Грейнджер, чтобы не послать все к чертям и не трахнуть ее прямо здесь и сейчас без положенных прелюдий. Однако Гермиона была другого мнения на этот счет. Ее организм почти пылал от перевозбуждения, и, ухватившись за ткань свитера Драко, она потянула его вверх. Малфой выдохнул, отстранился от нее и с феноменальной скоростью избавился от него, возвращаясь обратно к Грейнджер и замечая, что она успела стянуть с себя лиф. Его взгляд тут же притянула ее грудь с напряженными темными сосками, и Драко тяжело сглотнул, желая коснуться их языком и, может, оставить несколько отметин, которыми пестрела ее шея. Гермиона скользнула ладонью по его плечам к шее, желая притянуть его к себе, но Малфой, не сдержавшись, обхватил ее грудь ладонью и двинулся вперед, вбирая напряженный сосок во влагу своего рта. Он почувствовал, как ее короткие ноготки царапнули заднюю поверхность его шеи и, простонав, вжал ее в матрац кровати, переключая внимание на другую грудь. Воздух вокруг, казалось, наэлектризовался, заставляя обоих жадно хватать ртом такой нужный кислород. Драко поочередно всасывал девичьи соски, прижимаясь членом к ее бедру и стараясь держать себя в руках. Скажи ему кто на шестом курсе, что он будет с таким рвением доставлять кому-либо удовольствие, не заботясь о себе, Малфой бы осмеял этого ненормального волшебника. Но сейчас... перед ним была не грязнокровка Грейнджер, с которой он урывками встречался по ночам, а совершенно другая Грейнджер. Она заставляла его чувствовать себя живым, нужным, и этого было достаточно, чтобы вся его черствость и эгоизм куда-то испарились. Драко оставил влажную дорожку поцелуев на девичьем животе, опускаясь все ниже, когда Гермиона сильнее ухватилась за его волосы и потянула на себя. Малфой поддался ей с неровным вдохом, а когда их лица оказались на одном уровне, он почувствовал, как ее пальцы ухватились за пряжку его ремня, двигая в сторону. Его член дернулся в штанах, а Драко замер, вглядываясь в раскрасневшееся лицо Гермионы. — Ты уверена? — Как никогда, — выдохнула Гермиона и притянула Драко за шею к себе, касаясь его губ своими. Сердце Малфоя оглушительно бухнуло в груди, и он понял, что медленно пропадает. Это все казалось таким нереальным. Наверное, надо было все обдумать, прежде чем кидаться в омут с головой, да и Драко был уверен, позже это вполне могло принести ему много боли, но он был бы полным идиотом, если бы отказался. Отвечая на поцелуй, Малфой нетерпеливо ухватился за джинсы Гермионы, расстегивая их и немного дергая вниз, а потом отстранился, принимаясь за свои брюки. Момент, часто сопровождающийся неловким молчанием, сейчас был наполнен лишь нетерпеливыми быстрыми движениями и пылкими взглядами. Гермиона, едва осознавая, что творит, стянула с себя джинсы и трусики, не смея отвести взгляда от полураздетого Драко. Было непривычно ощущать себя настолько открытой перед кем-то, но отчего-то перед Малфоем именно такой и хотелось быть. Обнаженной, искренней и настоящей. Она часто находилась в непривычных ситуациях, а потому сделала то, что умела больше всего — взяла все в свои руки. Драко кинул на пол брюки, оставаясь полностью обнаженным, и Гермиона, не медля, перекинула ногу через его бедра и уселась верхом. Увидеть растерянность и восхищение в глазах Малфоя оказалось очень вдохновляюще. Гермиона, на волне плескавшейся в ней храбрости, положила ладони на плечи Драко и прижалась к нему всем телом, чувствуя, как его горячий, твердый член прижался к низу ее живота. Не было времени на осторожность и разглядывание. Малфой тяжело выдохнул, а Гермиона, воспользовавшись своим положением, скользнула пальцами в его волосы и чуть оттянула платиновые пряди, заставляя его отклонить голову в бок. Влажные девичьи губы скользнули по его шее, облизывая, пробуя кожу на вкус. Малфой задохнулся и крепко обнял ее, еще ближе притягивая к себе. Его ладони заскользили по ее телу, даря ни с чем не сравнимое наслаждение. Гермиона исследовала все открытые участки тела, до которых могла дотянуться: оставляла поцелуи на плечах, прикусывала ключицы, проводила языком по изгибу шеи. Она так увлеклась, что даже не заметила, как начала раскачиваться, задевая животом влажную головку его члена, пока Драко, протяжно застонав, не вцепился в ее бедра. Гермиона тут же отпрянула, всматриваясь в его лицо. Он распахнул веки, обжигая ее взглядом таким глубоким и жаждущим, что Грейнджер сразу покрылась мурашками. Из груди вырвался вздох, и Гермиона закусила губу, рассматривая полностью открытого перед ней Малфоя. Растрепанные платиновые волосы, которые так приятно было перебирать, горящие огнем желания глаза и раскрасневшиеся губы, от которых не хотелось отстраняться. — Грейнджер, ты принимаешь противозачаточное зелье? — хрипло спросил Малфой, поднимаясь ладонями по ее бокам вверх и сжимая грудь. — Ох, — Гермиона закатила глаза, когда Драко сжал ее соски и чуть покрутил, заставляя почувствовать неистовый ком возбуждения внизу живота. — Я... принимаю маггловские таблетки. Противозачаточные... они... — Отлично, — не дал ей договорить Драко, находя ее губы своими. Гермиона простонала в его рот, обнимая его за шею руками. Она не чувствовала неуверенности, стыда или неловкости. Она знала, что хочет этого, и что Малфой хочет того же, а потому все это приобретало особый смысл. Их языки страстно сплетались, а звуки поцелуев и лихорадочного дыхания закладывали уши. Гермиона, не выдержав напряжения, толкнулась бедрами вперед, сильнее вжимаясь в член Драко. Малфой застонал в ответ, опуская руки на девичьи ягодицы и сильно прикусывая ее нижнюю губу. — Привстань, — сквозь поцелуй произнес он, помогая выполнить его просьбу. Гермиона затаила дыхание, на секунду возвращаясь в реальность и готовясь к моменту проникновения, но Драко лишь огладил ладонью низ ее живота, лобок и скользнул ниже, касаясь кончиками пальцев клитора. — Ох, — выдохнула Гермиона, впиваясь пальцами в его плечи. Реальность схлопнулась, оставляя лишь тень волнения. Гермиона поддалась ощущениям, которые дарили пальцы Малфоя, скользящие по ее влажным складкам, и запрокинула голову назад. По позвоночнику прошли электрические импульсы, а соски еще сильнее напряглись, заставляя желать большего. Два пальца Драко, скользнувшие внутрь, были как раз кстати. Гермиона дернула бедрами, сильнее насаживаясь на них, и чуть приоткрыла глаза, стараясь удержать равновесие, но... поймала взгляд Малфоя. Он смотрел на нее пристально, не отрываясь, и если бы Гермиона была не обнажена, она бы была уверена, что он раздевает ее глазами. Драко выглядел потрясающе в момент их близости, и Гермиона поняла, что хочет его всего целиком, без остатка. Ухватившись за его двигающуюся руку, она опять взяла инициативу в свои руки. И не только инициативу. Грейнджер обхватила ладонью его член и, направив в себя, аккуратно опустилась. Поначалу было некомфортно, все же она и вспомнить не могла, когда последний раз в ней оказалось что-то таких приличных размеров, а потому, ухватившись за плечи Драко, стала медленно опускаться все ниже и ниже, стараясь быстрее привыкнуть к такой плотной заполненности. Малфой замер, положив ладони ей на ягодицы, и, казалось, даже перестал дышать. Гермиона отметила, как венка на его лбу вспухла от напряжения, а глаза проникновенно смотрели в ее, будто пытаясь уловить любые изменения в выражении лица. С едва слышным вздохом она опустилась до конца и замерла. Ощущать Драко внутри себя было... необычно и безумно возбуждающе. Гермиона оценила желание Малфоя дать ей привыкнуть к проникновению, а от того еще больше захотела его. Она поднялась вверх, почти соскальзывая с его члена, и плавно опустилась, выбивая из груди Малфоя вибрирующий вздох. Драко показалось, что он скользнул в бездну. Все чувства обострились до предела, Малфой подался вперед, вбирая в рот девичий сосок и покрепче ухватился за ее бедра, сильнее насаживая на себя. Воздух вместе со стоном вырвался изо рта, и Гермиона с помощью Драко стала двигаться интенсивнее, принося обоим удовольствие. Громкие протяжные стоны сопровождались загнанным дыханием и шлепками тел друг о друга. Драко целовал и облизывал все, до чего мог дотянуться, заставляя Гермиону чувствовать себя до самых краев заполненной им. Находясь сверху, она могла регулировать темп и угол проникновения, отчего с каждым новым толчком низ живота вспыхивал тянущим удовольствием. По виску скатилась капля пота, и Гермиона впилась влажным поцелуем в губы Малфоя. — М-м-м, — простонала она в его рот, когда Драко резче насадил ее на себя и протиснул руку между их телами, опуская пальцы на набухший клитор. Низ живота вспыхнул, отмечая приближение разрядки, и Гермиона чуть быстрее стала двигаться, ощущая, как внутри разрастается огромный ком напряжения, собирающийся взорваться. Драко же, словно издеваясь, неожиданно убрал руку, а уже в следующий миг Гермиона ощутила спиной покрывало кровати. Малфой, забросив ее ноги себе на талию, вошел в горячее влажное лоно одним сильным толчком, тут же набирая безумный темп. Гермиона громко застонала, вцепившись в его спину, и выгнулась, чувствуя, как от смены позы все внутри вспыхнуло от удовольствия. Его движения были лихорадочными, а взгляд серых глаз, которым он периодически окидывал ее, раскинутую на кровати, ненасытным. В голове все смешалось, и Гермиона могла лишь задыхаться от наслаждения и цепляться за его плечи, мысленно прося не останавливаться. Несколько интенсивных движений, парочка лихорадочных поцелуев, и Гермиона громко вскрикнула, выгибаясь и ощущая, как внутренние мышцы пульсируют вокруг члена Драко. Удовольствие, сосредоточенное в животе, распространилось по всему телу, заставляя парить в океане безумного наслаждения. Когда Драко с протяжным стоном кончил следом за ней, в комнате повисла тишина, нарушаемая лишь бешеным дыханием обоих. Малфой уперся влажным лбом в девичье плечо, пытаясь отдышаться, а Гермиона продолжила поглаживать его спину, смотря в пустоту и ощущая тепло его тела. Было уютно и спокойно. Гермионе казалось, что они с Драко попали в какую-то параллельную вселенную, где стены номера укрыли их от проблем окружающего мира. Ей не хотелось сейчас думать ни о друзьях, ни о своей памяти, ни об их с Драко прошлом. Сейчас они были совсем другими людьми, застрявшими на ночь в номере паба, и Гермиона была несказанно этому рада. Наконец Драко тяжело выдохнул и перекатился на спину, ложась рядом с ней. Гермиона уставилась в потолок невидящим взглядом, только сейчас понимая, что они едва ли обмолвились парой слов с момента их первого поцелуя за сегодняшний день, и это начало напрягать. Грейнджер закусила губу и опустила веки, думая, какую тему можно поднять с парнем после секса: обсуждение глупости повторения программы с самых азов на последнем курсе вместо того, чтобы учиться чему-то новому или интересный факт о двурогах, чей рог они должны использовать в эликсире. «Мерлин, что за чушь лезет в голову?» Гермиона нахмурилась, садясь на постели и косясь на одежду, валяющуюся у кровати, ведь становилось прохладно, как вдруг... ...Драко резко встал с кровати, отводя взгляд от лица Гермионы. Ее выражение лица больно резануло по сердцу, и он поморщился, отворачиваясь от нее. «А чего еще я ожидал? — грустно хмыкнул про себя Драко. — Конечно, она сейчас все осознает, соберется и уйдет». Смотреть на это не было желания. Он хотел, чтобы в его голове Гермиона осталась под ним, такая живая, горячая, во власти страсти, а потому решил сделать ей одолжение и не напрягать своим присутствием. Натянув одни лишь брюки и не застегнув их, он взял пачку сигарет со стола, прикурил от палочки у балконной двери и вышел на улицу, оставляя Гермиону в одиночестве своего номера. Грейнджер непонимающе моргнула и поежилась от холода. Натягивать джинсы не хотелось, а потому Гермиона подхватила покрывало и, завернувшись в него, подошла к приоткрытой балконной двери. Повеяло прохладой и сигаретным дымом, но Грейнджер едва ли обратила на это внимание. Она глядела сквозь стекло на Малфоя, стоящего полубоком к ней и смотрящего вдаль. На темном небе сверкали редкие звезды, а легкий свет, исходящий из комнаты, подсвечивал белые шрамы на его торсе и черную метку, заметно испорченную его стараниями. Гермиона закусила губу, не зная, как ей следовало поступить. Несмотря на его отдачу в постели, сейчас он вел себя так отстраненно, что было даже страшно ступить на балкон. Грейнджер не могла понять, что произошло, а недавние события показывали, что если она хочет все узнать, то надо идти напролом. И именно в этот момент Драко выпустил густую струйку дыма и лениво повернул голову в ее сторону, вопросительно изгибая бровь. Гермионе больше ничего не оставалось, кроме как дернуть ручку и ступить на холодную плитку, чувствуя, как по всему телу проходит волна мурашек от холода. — Что-то не так? — в лоб спросила Гермиона, чувствуя, как прохлада неприятно окутывает разгоряченное тело. — Иди, если хочешь, — ответил Драко совсем невпопад, отводя взгляд, и Гермиона нахмурилась, пытаясь понять его логику. — Я не... — Сердце неприятно сжалось, а все внутри опустилось. — Я не собиралась, но если ты хочешь, то... — Не хочу, — резко бросил Драко, смотря все также вдаль. — Тогда к чему все это? — произнесла Гермиона, сбитая с толку. Малфой сначала не ответил. Он еще раз глубоко затянулся, и Гермионе удалось еще ближе разглядеть черную метку, исполосованную шрамами. Все внутри сжалось. Захотелось обнять его крепко-крепко и согреть, но Драко выкинул окурок за перила и неожиданно отмер, переводя взгляд на Гермиону. — Пойдем в комнату, холодно. Грейнджер удивленно моргнула, но послушалась его. Теперь она совершенно ничего не понимала. Зайдя в комнату, гриффиндорка облегченно выдохнула, чувствуя, как ее медленно начало согревать тепло помещения, а затем почувствовала ладони Драко на своей талии. Ритм сердца сбился, Гермиона затаила дыхание. Внезапно все мысли о странном поведении Драко испарились. Малфой молча замер позади нее, давая ощутить свое горячее дыхание на затылке. — Чем хочешь заняться? — услышала она его вкрадчивый голос. В животе все скрутилось и взлетело, заставляя Гермиону тяжело сглотнуть. Она невольно взглянула на кровать и на их вещи, валяющиеся неясными кляксами на полу, а потом поняла, что ее щеки начали гореть от соблазнительных мыслей, наполняющих ее голову. Хотелось опять окунуться в атмосферу единения и спокойствия, хотелось опять ощутить его руки на своем теле и горячие губы на своих. Гермиона, не выдержав внутреннего напряжения, обернулась к нему лицом и заглянула в серые глаза, сейчас отчего-то наполненные особым смыслом. Гриффиндорке показалось, что он был чему-то рад, но она так и не смогла понять чему именно, концентрируясь больше на том, что собиралась произнести. — Если я скажу, что хочу вернуться в кровать, — начала Гермиона, все же отводя смущенный взгляд, — это будет слишком... — Замечательно? — ухмыльнулся Драко, перебивая ее. — Именно так. Грейнджер не смогла сдержать легкой улыбки, ощущая, как его руки плотным кольцом сжались вокруг ее талии, притягивая ближе. Малфой, словно хамелеон, за считанные секунды стал другим: теплым, уютным и понятным. — К тому же нам все равно надо согреться, — продолжил Драко, заговорщически улыбаясь, — а я знаю лишь один действенный способ. Гермиона совершенно не свойственно для самой себя захихикала, а Драко накрыл ее губы своими. Она ощутила горький привкус сигарет и поморщилась, ставя себе галочку поговорить с ним позже об этой вредной привычке, а пока... Ей оставалось лишь наслаждаться моментом, эмоциями и им.