***
— Ну что, красотка? — Гермиона почувствовала, как на ее плечи упала тяжелая рука, и едва не выронила от неожиданности конспект. — Ты готова? Вечер уже близко. По позвоночнику прошла дрожь отвращения, и Гермионе пришлось напрячься, чтобы совладать с эмоциями на лице. Она натянуто улыбнулась Кормаку, так нагло ворвавшемуся в ее личное пространство, и дернула плечом, надеясь, что он поймет намек и уберет с нее руку. Секунда. Вторая. Раздраженный вздох. Намек он не понял. — Готова, — произнесла Гермиона, сдерживая рвущуюся изнутри злость. — Убери, пожалуйста, руку, Кормак. Маклагген широко улыбнулся, окидывая ее игривым взглядом, так что Грейнджер внутренне передернуло. Однако, к облегчению Гермионы, руку он все же убрал. — Такая неприступная, — протянул Кормак, а затем, склонившись ближе к ее уху, прошептал: — Меня это заводит, — удивление так остро ударило в голову, что Гермиона опешила, потеряв дар речи. Маклагген же как ни в чем не бывало отстранился, все так же широко улыбаясь. — Ну ладно, до вечера! Кормак подмигнул Грейнджер и, развернувшись, отправился в нужном ему направлении, а Гермиона, проводив его затравленным взглядом, заметила, кто шел за ней все это время. Малфой и Паркинсон. В этом, конечно же, не было ничего удивительного, ведь все они направлялись на собрание старост, которое созвала Макгонагалл, чтобы сообщить об изменении графика дежурств в связи с вечеринкой у Слизнорта. Некоторые старосты были приглашены на праздник, а потому стоило внести некоторые правки в план. Гермиона взглянула на Драко с Панси и лишь на секунду задержала взгляд на Малфое. Однако этого хватило, чтобы она успела заметить, с какой ненавистью он глядел ей в спину. По позвоночнику прошел холодок. Тут же стало не по себе. Гермиона понимала, что Драко не должно быть никакого дела до нее и ее личной жизни, ведь они все выяснили и уже около недели успешно игнорировали друг друга. Однако внутри что-то с непозволительным трепетом сжалось, когда Гермиона осознала, что Малфой видел, как Кормак обнимал ее за плечи. «Дура. Дура. Какая же я дура». Она вдруг подумала, что, возможно, Драко не понравилось ее взаимодействие с другим парнем, но следом за этим разум ухватился за доводы рассудка и раскрошил все надежды на корню. Она пыталась убедить себя, что все это просто расшалившаяся фантазия, а Драко на всех смотрит с таким выражением лица, так что... это не стоило ее внимания, как и весь Малфой в принципе. Гермиона кивнула сама себе, мысленно переключаясь на предстоящий вечер в компании Кормака. Она согласилась на приглашение Маклаггена импульсивно, сразу представив, каким это будет ударом по в край зазнавшемуся Рону. Однако выгоды в этом оказалось немного: Уизли пробубнил себе что-то под нос и отвлекся на Лаванду, а Гермиона уже успела проклясть тот миг, когда решила, что вечеринка с Кормаком — отличная идея. Маклагген был настолько отвратителен, что даже Малфой со своей презренной манерой поведения рядом не стоял. Кормак постоянно норовил поймать ее после занятий и сделать очередной грязный намек, который, в его понимании, должен был приводить к экстазу. На самом же деле Гермиона едва ли сдерживала рвотный рефлекс, когда он открывал рот. Так что вечер обещал быть долгим, и Грейнджер для этого не надо было гадать на кофейной гуще. Ощущение от дыхания Кормака на ее лице заставляло чувствовать себя грязной, и Гермиона, заодно желая избежать холодного взгляда Драко, направленного ей в спину, решила сделать крюк и сходить в уборную. Холодная вода помогла собраться, но не отпустить ощущение странного предчувствия, которое преследовало Гермиону с самого утра. Ей казалось, что что-то — и она никак не могла понять, что именно — должно произойти. Грейнджер была уверена лишь в том, что ее настигнет нечто противоречивое. «Глупости. Какие глупости лезут в голову», — отмахнулась от своих мыслей Гермиона, заходя в кабинет Макгонагалл. Она оглядела класс и тут же заметила рыжую макушку Рона, который сидел впереди Драко и Панси. «Пришел», — язвительно подумала Грейнджер, всеми фибрами души не желая делить с Уизли одну парту. Однако выбора не было. Старосты одного факультета всегда сидели за одним столом. Высоко задрав подбородок, Гермиона преодолела расстояние до Рональда и опустилась на стул, ощущая ледяные иголочки под кожей от напряженной атмосферы. — ...говорят, Маклагген это сделал для того, чтобы поставить очередной плюсик в своем длинном списке, — шепот Панси был слишком громким, что сразу же привлекло внимание Гермионы. Грейнджер тут же замерла, едва ли не превращаясь в статую, и вся обратилась в слух, пытаясь уловить каждое слово, обращенное к Малфою. — Но факт остается фактом. Как эта... страшилка Грейнджер вообще могла привлечь его внимание. Кстати, а почему ты интересуешься? — Добрый день, — послышался строгий голос профессора Макгонагалл, вошедшей в кабинет. — Неважно, — буркнул Драко, и Гермиона едва это расслышала за шумом усаживающихся за парты старост. Сердце опять дернулось в груди. «Малфой интересовался моими отношениями с Кормаком?» Гермиона закусила губу, пытаясь спрятать рвущуюся наружу улыбку. Это было так по-идиотски — радоваться тому, что Драко расспрашивал кого-то о ней, а возможно, и... ревновал? Ведь он так холодно посмотрел на нее там, в коридоре. Но все эти доводы надежды тут же пошатнулись, когда Гермиона опять взяла себя в руки. Они уже во всем разобрались, и Грейнджер знала, что не должна смотреть на него, думать о нем, предполагать мотивы его разговора с Панси. Он не был ее достоин, он был не тем человеком, о котором она могла думать в таком ключе. Гермиона кивнула сама себе и вслушалась в речь Макгонагалл. Минерва говорила о патрулировании и смене состава дежурящих старост на один вечер, а Гермиона пыталась не обращать внимания на трепет в груди, ведь до ее ноздрей донесся едва заметный запах сигарет.***
Гермиона поморщилась, ощущая, как ее в очередной раз толкнули, и обняла себя руками за плечи. Начинала болеть голова. Воздух в набитом волшебниками помещении, казалось, стоял без движения — настолько было душно. Гермиона почувствовала, как капля пота скатилась по виску к шее, и набрала полную грудь воздуха, пытаясь заставить себя еще немного потерпеть это мероприятие. Раздражение клубилось в ней, набирая обороты с каждой секундой, проведенной в этом помещении. Сейчас радовало лишь то, что она смогла сбежать от Кормака и пока не попасться ему на глаза. Гарри продолжал болтать со Слизнортом и подошедшим Снейпом, Джинни в нескольких метрах покачивалась в объятиях Дина, а Луна внимательно оглядывала окружающих людей с таким видом, будто перед ней была другая форма жизни. Грейнджер опасливо оглянулась, вспоминая о существовании ее до невозможности раздражающего спутника, и, как оказалось, вовремя. Кормак, бесцеремонно расталкивая всех локтями, тараном двигался прямо к их компании. — Извините, мне надо идти, — пискнула Грейнджер, сразу ныряя в пространство между двумя упитанными волшебниками. Гермиона знала, что Гарри все поймет и прикроет ее, а потому посчитала, что лучшим решением будет наконец свалить с этой вечеринки, чтобы, не дай Мерлин, больше не оказаться в цепких и удушающих объятиях Кормака. На сегодня с нее было достаточно. Гермиона хотела лишь поскорее добраться до спальни, снять с себя платье, которое насквозь провоняло приторно-сладким одеколоном Маклаггена, и лечь в кровать, погружаясь в спасительную тишину. — Нарушитель! — послышался скрипучий, но на удивление громкий голос Филча. Наклонившись, Гермиона протиснулась мимо официанта, а затем с любопытством оглянулась, желая узнать, кто умудрился попасться школьному завхозу. — Убери. От меня. Руки. Дыхание сперло в горле. Сначала Гермиона услышала голос — ледяной с нотками превосходства, а лишь затем увидела его обладателя. Филч, крепко вцепившись в локоть Малфоя, тащил его за собой прямо к Слизнорту, расталкивая волшебников в стороны. «Что он тут забыл?» Гермиона на мгновение замерла, разглядывая его, а затем их взгляды пересеклись. Под ребрами что-то взлетело, а потом оглушительно грохнулось вниз, когда Грейнджер почувствовала тяжелую руку на своих плечах и острый холодный взгляд Драко, направленный выше ее головы. «Черт, Малфой приносит мне одни проблемы». — Детка, все никак не могу тебя поймать. Ты что, бегаешь от меня? — насмешливо выдал Кормак. «Сам догадался или кто подсказал?» — подумала про себя Гермиона, а вслух произнесла, скидывая его руку со своих плеч: — У меня разболелась голова, поэтому я пойду. — Погоди, малышка. Я не понял. «Если бы до тебя дошло, я бы удивилась», — пронеслось у нее в голове. — Я думал, мы отлично проводим время. Гермиона натянуто улыбнулась, подбирая более мягкие слова, чтобы дать понять Кормаку, что он ее совершенно не интересует. Все-таки в таких делах она не умела быть жесткой. — Все было отлично, но... — произнесла Гермиона, как вдруг ее толкнули в спину. — Ой! Кормак тут же поймал ее, и его белоснежная улыбка оказалось слишком близко от лица Гермионы. — Давай выйдем и там договорим, — произнес он и, не давая Гермионе ничего предпринять, схватил ее огромной ладонью за запястье, потянув на выход из кабинета. «Только душещипательных разговоров с Кормаком мне не хватало. Хотела побесить Рона, а в итоге сделала хуже лишь себе», — думала Гермиона, обреченно следуя за Маклаггеном. Прохлада коридора приятно скользнула по лицу и довольно открытому декольте, на которое весь вечер пялился Кормак. Гермиона глубоко вздохнула и попыталась выдернуть руку из его ладони, но он потянул ее за неприметную нишу и резко дернул на себя, прижимая к своему телу. — Крошка, — протянул Кормак, склоняясь ближе к лицу Гермионы и убирая прядку ее волос за ухо, — ты мне очень нравишься. Дай мне еще один шанс, и я докажу тебе, что... — Не надо мне ничего доказывать, — сухо произнесла Грейнджер, упираясь ладонями в его грудь и чувствуя, как отвращение окутывает каждую клеточку тела. — Отпусти. Гермиона шагнула назад, пытаясь вырваться из его объятий, но Маклагген не отличался умом, сообразительностью и тактом, а потому лишь крепче прижал ее к себе, ухмыляясь. — Нет, если отпущу, то ты опять сбежишь, — его тон, так же как и хватка, стал грубее, — а мне это не нравится. — Мало ли, что тебе не нравится! Отпусти, говорю. — Ты ведь понимаешь, что я мог пойти на эту вечеринку с кем угодно. Вокруг меня вилось столько хорошеньких девушек, а я выбрал тебя. Ты думаешь, просто так? — Мне все равно, почему ты позвал меня, но ты не имеешь права сейчас зажимать меня здесь, – прошипела Гермиона ему в самое лицо, не теряя надежды вырваться. Он сверлил ее жестким взглядом, заставляя все внутри сжаться от предчувствия опасности. Гермиона постаралась выдохнуть, собраться и разумно оценить ситуацию. Она была явно слабее него, поэтому своими силами не смогла бы от него отбиться. Помощи ждать неоткуда: в кабинете стоял такой шум, что, сколько бы она ни кричала, никто не пришел бы ей на помощь. Дальше Грейнджер вспомнила о наличии волшебной палочки в своем клатче и сосредоточилась. Маклагген обнимал ее так, что руки у нее были в принципе свободны, а сумка как раз переместилась на бок, поэтому ничего не стоило запустить внутрь ладонь и вытащить палочку. — Я потратил на тебя весь гребаный вечер, и думаешь, что просто так уйду ни с чем? Гермиона виновато опустила взгляд, дала одной руке упасть вдоль тела, а другую мягко положила на сумку и расслабилась, надеясь, что Кормак правда настолько туп, как она думает, и не заметит фальши. Пальцы коснулись ткани клатча и древка волшебной палочки. По телу прошла дрожь волнения. Гермиона нарочито глубоко вздохнула, заставляя грудь приподняться и привлечь внимание Кормака. — Я думаю, — медленно выдохнула она, а затем быстро ухватилась за палочку и вытащила ее из сумки, упираясь ее кончиком ему в грудь, — что ты сейчас же отпустишь меня, если не хочешь оказаться в больничном крыле, — жестко сказала Грейнджер, меняясь в лице. Гермиона почувствовала, как тело Кормака напряглось, и увидела, как его взгляд заметался. Он явно пытался понять, как вывернуть все в свою пользу, но кончик ее палочки, больно упирающийся ему в ребра, все же подействовал как надо: Маклагген отступил, злостно сжимая челюсти и волком глядя на Гермиону. Гермиона сделала шаг назад, а затем еще один, чувствуя, как на самом деле дрожали колени. — Я думал, ты одна, потому что постоянно крутишься в компании Поттера и Уизли, — прошипел Кормак, сжимая ладони в кулаки. — Но, как оказалось, друзья были правы. Ты просто фригидная сука, которая только и умеет, что дрочить на свои ветхие книжонки и похвалу преподавателей. Гермиона почувствовала, как его слова липкой пленкой унижения застилают ее сознание. Она не успела вымолвить и слово в свою защиту, сообщить ему, какой же на самом деле он мудак, как Кормак, окинув ее уничижительным взглядом, развернулся на каблуках и ушел. В голове тишина. В груди пустота. Гермиона зажмурила глаза, стискивая в ладони волшебную палочку. Слова Кормака склизким комом стояли в горле, заставляя прочувствовать весь спектр эмоций от обиды до злости. Такого с ней не было давно. Услышать кинутое в лицо «грязнокровка» от Малфоя или кого-нибудь из слизеринцев уже не вызывало бурной реакции, получить втык от Снейпа со всеми вытекающими оттуда эпитетами, характеризующими ее рвение к учебе, также почти не трогало, но это... Это ударило в самое сердце. Она знала, что не должна обращать внимания на брошенные в порыве злости слова. Знала, блин! Но задетые чувства отказывались сотрудничать. Гермиона громко выдохнула, смахнув выступившие слезы обиды, развернулась в противоположную сторону от той, куда направился Кормак, и быстрым шагом двинулась куда угодно, лишь бы подальше отсюда. Холодный воздух скользил по открытым участкам кожи, заставляя кожу покрываться мурашками. Гермиона же едва это замечала. Она неслась по коридорам, а в ушах стоял глухой звук от ее туфель, соприкасающихся с полом. Гермиона не хотела зацикливаться на негативных эмоциях, но против ее воли слова Кормака крутились в голове, подвергаясь анализу. Он сказал, что его друзья были правы, а затем назвал ее фригидной сукой, и Гермиона, закусив нижнюю губу, осознала, что такого мнения о ней была большая часть школы. Было больно. Она поняла, что не только Рон видел в ней ходячую энциклопедию. Словно девушка не могла быть умной и увлекаться учебой, как будто это плохо — думать не о парнях, косметике и сплетнях, а о том, что поможет в будущем, даст ей нужный багаж знаний, чтобы стать кем-то значимым в этом мире. Горькая обида начала трансформироваться в спасительную злость, которая медленно вливалась в тело Гермионы, заставляя ее вспыхнуть словно спичку. Хотелось развернуться, нагнать Кормака и отделать его Конфундусом. Или нет. Еще лучше найти его и ударить тем самым хуком справа, которому учил ее отец еще перед первым годом обучения, а потом придумать план по медленному и томительному уничтожению Кормака, который даже Рите Скитер, побывавшей в банке, покажется ужасом. Однако Гермиона понимала, что все это лишь мысли. Ничего она предпринимать не будет, ведь она — Гермиона Грейнджер. Умная, рассудительная, понимающая... «Фригидная сука», — добавила Гермиона про себя, больно впиваясь ногтями в кожу сжатых в кулаки ладоней. В груди клокотала ярость, такая ослепительная, что Грейнджер едва ли могла ее сдерживать внутри себя. Хотелось выместить ее на чем-нибудь. Гермиона подняла взгляд и тут же широко распахнула глаза, застывая на месте. Или на ком-нибудь. В нескольких метрах от Грейнджер, на другом конце коридора, подобно ей замер Малфой. Даже с такого расстояния Гермиона заметила, что его лицо исказилось в гримасе ярости, глаза метали молнии, а на щеках проступали желваки. «Малфой в ярости. Так даже лучше». — Грейнджер, — прошипел он, наиграно ленивой походкой направляясь к ней, — уже натискалась с Кормаком? — Наши с Кормаком отношения тебя не касаются, — выплюнула Гермиона, шагая ему навстречу. — Ты бы лучше поведал, каковы твои ощущения быть унизительно пойманным около вечеринки со сливками общества, на которую тебя, чистокровного аристократа, не пригласили. — Ты думаешь, мне есть дело до гнилой вечеринки Слизнорта? — останавливаясь в паре метров от Гермионы, произнес Драко, сузив глаза. — Пользу из нее могут вынести разве что такие никчемные и никому не известные грязнокровки, как ты. Да и то, в твоем случае выгоднее было бы периодически отсасывать Поттеру или Маклаггену. Как мы узнали, ты прекрасно умеешь это делать. — Замолчи, — сквозь зубы прошипела Грейнджер. Гермиона начинала закипать. Кулак чесался от желания ударить его по лицу, а Малфой, словно не чувствуя опасности, сделал еще шаг ближе к ней, злобно ухмыляясь. — Ну что ты! О таком не стоит молчать. Вся школа должна знать, что такая ханжа, как ты, Грейнджер, отлично работает язычком... — Заткнись, — отчеканила Гермиона, но Драко, распаляясь, казалось, даже не услышал ее. — ...Мне прямо интересно, ты тренировалась на Уизли? — Драко склонился к ней, холодным, яростным взглядом впиваясь в ее зрачки и не давая отвести глаза. — Или это Крам научил тебя быть послушной шлюшкой и раздвигать ноги, когда скажут? Сердце сильно ударилось о ребра. Это было последней каплей. — Закрой рот! — вскрикнула Гермиона, хватая его за лацканы пиджака и резко дергая на себя. Воздух затрещал от несдерживаемых вибраций ярости. Их магия, столкнувшись в порыве агрессии, едва заметно заискрилась между ними, заставляя обоих ощутить разряды электрического тока, обжигающего кожу. — А ты заставь меня, — ядовито произнес Драко, словно упиваясь ее гневом. Глаза в глаза. Эмоция в эмоцию. Это было слишком. Слишком большая концентрация негативных чувств завладела телом и разумом, затуманивая сознания, преобразуясь и толкая на необдуманные поступки. Ее мягкие влажные губы накрыли его сухие и напряженные. Сквозь нутро прошел электрический разряд, который тут же ударил в голову. Это был край. Край, который Гермиона переступила, сама того не ведая и ощущая лишь запах цитруса, исходящий от кожи Драко. Словно взбесившись, она оттянула его нижнюю губу, болезненно прикусывая, а затем пустила в ход язык. И Малфой поддался. Гермиона вдруг ощутила жар чужого рта и теплые ладони на талии, которые пустили мурашки по позвоночнику. Пальцы разомкнулись, выпуская ткань его пиджака из захвата, а ладони скользнули по груди к плечам, притягивая ближе к себе. Выплескивая все свои эмоции, они боролись языками за господство. Громкое сбившееся дыхание. Влажные звуки поцелуев. Сумасшедшее биение сердец. Гермиона втянула в свой рот язык Драко и слегка царапнула ногтями его затылок, запутываясь пальцами в платиновых прядях. Малфой томно выдохнул, стискивая ладонями ее талию, а затем двинулся ниже, оглаживая ее ягодицы и сильно вжимаясь в нее тазом. Гермиона почувствовала его напряженную эрекцию, и волна желания прошибла до костей. Она промычала в его рот, так сильно обнимая его за шею, что, казалось, они сейчас сольются воедино. Ярость преобразовалась в такую ослепительную страсть, что Гермиона забыла о собственных решениях, чувствах, обо всем, что касалось Малфоя. Ей просто надо было выплеснуть все накопившиеся эмоции, иначе Грейнджер понимала, что еще немного и она взорвется. Драко внезапно оживился, дернул ее за собой в сторону, и Гермиона оказалась прижата спиной к холодной каменной стене. Он оставил несколько быстрых поцелуев на ее щеке и линии челюсти, а затем впился губами в кожу шеи. Грейнджер откинула голову назад, прикрывая глаза. Под веками взрывались белые вспышки, пока Драко терзал ее шею, спускаясь к ключицам, прикрытым ожерельем. — Милое платье, — между поцелуями прошептал Малфой, но его голос в тишине коридора прозвучал слишком громко для восприимчивой Гермионы. — Специально выбрала, чтобы Маклаггену и думать не пришлось, чтобы поглазеть на твои сиськи? Вместе с этим Драко скользнул обеими руками по ее ребрам к груди, крепко сжимая упругие полушария. С губ Гермионы сорвался тихий стон, а нутро скрутилось от вспышки раздражения, которую Драко вызвал своими словами. — Ревнуешь? Малфой на крохотную долю секунды замер, а затем Гермиона почувствовала болезненный укус чуть ниже ожерелья. — Слишком много чести, — произнес Драко, выпрямляясь и ловя ее взгляд своим. — Мне лишь интересно, что ты сейчас делаешь здесь, ведь Маклагген наверняка повелся на твое декольте. Малфой схватил ее за руку и потянул за собой, направляясь к единственной двери в этом коридоре. Нахмурившись и впервые взглянув на обстановку вокруг, Гермиона только сейчас поняла, что они находятся у зала наград. Драко вытащил из кармана брюк волшебную палочку и, прошептав «Алохомора», дернул дверь на себя, затаскивая Гермиону внутрь помещения. Малфой опять прижал ее спиной к стене, а Грейнджер, недовольно фыркнув, толкнула его в живот, заставляя отступить и наткнуться на стол с кубками, которые тут же зазвенели, сотрясаясь. — Думаешь, я отправилась на вечеринку с Маклаггеном, чтобы затащить его в постель? — процедила Гермиона, вгрызаясь в Драко взглядом. Мягкий лунный свет осветил его лицо, и Грейнджер увидела, как Малфой удивленно приподнял бровь и облизнул кончиком языка верхнюю губу. Гермиона невольно проследила за этим движением, но осталась стоять на месте, ожидая его ответа. — Не вижу другого повода связываться с этим остолопом. Гермиона не выдержала, повышая голос и не понимая, почему уже второй человек говорил ей о какой-то выгоде: — Он пригласил меня, а я согласилась. И все. Точка. Без каких-либо скрытых смыслов. Драко цокнул языком, расплываясь в язвительной ухмылке. — Ты так наивна, что мне тебя даже немного жаль, — протянул он. — Такие, как Кормак, не зовут девушек куда-то просто так, они непременно рассчитывают, что им обломится и перед ними раздвинут ноги. — О, так ты у нас, значит, знаешь все и про всех. Знаешь, какие все и на что способны, — злобно отчеканила Гермиона, чувствуя, как в душе вспыхнул ураган неподвластных ей эмоций. — Тогда позволь узнать, в какую категорию входишь ты? Драко склонился к ней, окидывая взглядом ее пылающее злостью лицо. — Я не хожу вокруг да около, не жду, пока мне кто-то что-то даст, а просто беру то, что хочу, Грейнджер. Он дернул Гермиону на себя и завладел девичьими губами, зарываясь пальцами в ее волосы. Грейнджер попыталась вырваться, но Малфой лишь сильнее вжал ее в свое тело, погружаясь в ее рот языком. Она что-то неразборчиво промычала, хотела возразить, сообщить Драко о том, что он не имел права обращаться с ней как с игрушкой, но... Низ живота наполнился жаром, тело охватило возбуждение, а странные неразборчивые эмоции заставили Гермиону позабыть обо всем, что она когда-либо хотела. Грейнджер обхватила губами его нижнюю и сильно оттянула, таким образом все же наказывая Драко за его слова. Малфой рыкнул и еще глубже скользнул языком в ее рот, заставляя задохнуться от желания, и вдруг Гермиона ощутила, как его руки, оказавшиеся на ее талии, напряглись. Драко приподнял ее, развернулся и усадил Гермиону на парту, вставая между ее ног, тем самым сдвинув кубки, заставляя некоторые из них со звоном посыпаться на пол. Они даже не обратили на это внимания, полностью поглощенные друг другом. Малфой, не прекращая жадно целовать Гермиону, огладил ее спину и, подцепив язычок молнии, потянул его вниз, расстегивая платье. Холодный воздух скользнул по обнаженной коже спины, и Грейнджер, не желая отставать от него, ухватилась пальцами за пуговицы на его пиджаке. Неуклюжие движения руками, нетерпеливые вздохи, и Драко остался в одной темной водолазке, когда Гермиона уже откинула в сторону клатч. Ни минуты не медля, он провел ладонями по плечам Гермионы, заставляя широкие лямки платья сползти по ее рукам вниз. Прохладный воздух коснулся ее груди, заставляя соски тут же напрячься, и отправил по телу электрические разряды. Гермиона вытащила руки из лямок, а Драко, окинув ее распаленным взглядом, тут же притянул к себе. Поцелуи стали еще более дикими. Губы уже горели от напора, но Гермиона не собиралась это прекращать. Ладонь Малфоя в одно мгновение оказалась на ее груди, сжимая нежную плоть. — Ах, — простонала Гермиона, зажмуривая глаза, и изогнулась, откидываясь назад на руки и скидывая с парты еще несколько кубков. Драко сжал сосок двумя пальцами и выкрутил, заставляя электричество ударить в низ живота. Гермиона хотела свести ноги, чтобы сбавить градус напряжения, но стоящий между бедер Малфой не позволил этого. Он склонился, вбирая в рот другой сосок и заставляя ее изнывать от желания. Гермиона чувствовала, как между ног все пульсировало, а трусики наверняка уже промокли насквозь. Драко играл с ее сосками, постоянно меняя силу, с которой он их сжимал и оттягивал, и Грейнджер понимала, что медленно сходила с ума. Она еще никогда так сильно не возбуждалась. Тело, казалось, стало в разы чувствительнее, а разум полностью исчез, оставляя Гермиону во власти желания. С ее губ срывались неконтролируемые стоны, и Грейнджер ничего не могла с собой поделать. — Не боишься, что Филч может услышать твои стоны и вломиться сюда? — прошептал Драко, оставляя поцелуи на ее груди и наконец забираясь рукой под подол платья. Из горла Гермионы вырвался всхлип, и она закусила губу, чувствуя теплую ладонь Драко, медленно пробирающуюся к ее нижнему белью. Она едва понимала, где они находились, а уж про Филча или патрулирующих старост и думать забыла. Неожиданно Малфой оставил ее грудь в покое. Он выпрямился и запустил две руки под платье, цепляясь пальцами за ткань ее трусиков и начиная стягивать их вниз. Гермиона оторвала бедра от парты, давая ему это сделать. Внутри все уже сводило от желания, и Грейнджер, судорожно глотая воздух, замерла, ожидая дальнейших действий Драко. Малфой явно издевался. Не торопясь, он обвел ее цепким взглядом серых глаз и облизнул губы, заставляя Гермиону пропустить вздох. Когда он опустил руку на ее бедро, по телу прошла волна электричества, опять заставляя все внутри запульсировать в ожидании. Драко двинулся ладонью выше, не отрывая взгляда от ее лица, и наконец коснулся ее греховно влажной промежности. Импульс возбуждения ослепил, заставляя Гермиону несдержанно застонать и зажмурить глаза. Драко огладил мокрые складки, обвел ее набухший клитор, затем скользнул к самому входу, начиная кружить по возбужденной коже пальцами, словно желая войти в нее, но так этого и не делая. Гермиона, давно уже потерявшая контроль над собой, изгибалась и елозила по парте, пытаясь насадиться на его руку. Она кусала губы, стараясь сдерживать рвущиеся наружу стоны, и ощущала, как возбуждение стискивало ее изнутри. — Хочешь меня? — внезапно услышала она хриплый голос Малфоя совсем близко от своего лица. Его пальцы как раз слегка углубились внутри нее, заставляя ничего не соображающую Гермиону судорожно вздохнуть. Она едва ли могла думать, не то что говорить, но вдруг Грейнджер ощутила прикосновение к челюсти, а затем давление на свою нижнюю губу. Малфой проник большим пальцем в жар ее рта, и, облизнув солоноватую его кожу, Гермиона распахнула затуманенные глаза, вглядываясь в его лицо. — Хочешь? — опять прошептал он и, дотронувшись до клитора, сместился ниже, тут же толкаясь в нее. Желание ослепило, забрало последние крохи рассудка, и Гермиона, едва ворочая языком, простонала: — Да-а-а. — Что ты хочешь? — играя пальцем с ее языком, спросил Драко, все еще смотря в ее глаза. Его рука пришла в движение, посылая миллионы электрических разрядов по телу. Он скользил в ней двумя пальцами, ритмично трахая и доводя до исступления. — Я... я... — запинаясь, промямлила Гермиона, подаваясь навстречу его толчкам. — Я жду, — произнес Драко, еще раз обводя большим пальцем ее клитор и вдруг убирая от нее руку. Гермиона расстроенно всхлипнула и простонала: — Я хочу, чтобы ты трахнул меня. — Разве в твоих розовых мечтах, ты не должна лишиться девственности с кем-нибудь вроде Уизли? — протянул Драко, опять погружаясь в нее двумя пальцами. — Я не девственница. Ах. Малфой внезапно замер, а Гермиона лениво приоткрыла глаза, смотря на удивленное выражение лица Драко, которое затем сменилось улыбкой предвкушения. — О, великолепно. Тогда я вполне могу выполнить твою просьбу. Малфой отстранился, подцепляя пальцами пряжку ремня. Послышался металлический звон, и Гермиона, закусив губу, наблюдала за тем, как Драко расстегивал брюки и приспускал их вместе с нижним бельем. — Пьешь противозачаточное зелье? — внезапно серьезно спросил он. — Маггловские таблетки. Драко кивнул и опять прильнул к ней, целуя и нечаянно скидывая еще несколько кубков со стола. Гермиона зарылась в его волосы пальцами, притягивая ближе к себе, а Малфой, шире разведя ее ноги, провел головкой члена по ее промежности. Гермиона замерла, в предвкушении сглатывая слюну, и громко простонала, когда Драко медленно скользнул в нее. Малфой замер, давая ей привыкнуть, и Гермиона была ему за это крайне признательна, так как ей давно не приходилось заниматься сексом. Она медленно выдохнула и кивнула, разрешая Драко начать двигаться. Шумное дыхание. Горячие прикосновения. Жаркие поцелуи. Начиная с постепенных плавных толчков, Драко достаточно быстро перешел к резким и несдержанным. Он сжимал девичью грудь, играя с сосками, оглаживал ее бедра и зарывался пальцами в волосы, словно не зная, на чем именно остановиться. Гермиона выгибалась, чувствуя, как горела изнутри. Желание скручивало в узел низ живота, но его толчки в ее теле никак не подводили Грейнджер к краю. Она закусила губу, пытаясь настроиться, как Драко, словно прочитав ее мысли, скользнул рукой к ее клитору, обводя чувствительный участок пальцем. Возбуждение нарастало, их стоны смешивались, грозя им быть услышанным, а кубки то и дело падали на пол, создавая звуковое сопровождение их близости. Гермиона из-под ресниц разглядывала Малфоя и в один момент неожиданно столкнулась с ним взглядом. Он, казалось, не отрываясь, наблюдал за ней, кусая губы. Его обычно причесанные волосы сейчас совсем растрепались, лицо заострилось, и Гермиона была уверена, что, будь тут свет, она бы заметила румянец на его скулах. Его взгляд, касание пальцами клитора и ритмичные толчки подвели Гермиону к финалу. Она ощутила, как запульсировало внизу живота, и откинула голову назад, давясь стонами. Возбуждение, дойдя до пика, вспыхнуло в ней, сжигая весь сегодняшний негатив. За своими ощущениями Гермиона почувствовала, как Драко впился пальцами в ее бедра и перешел на неконтролируемый темп. Из его груди вырывались стоны, пока он позволял себе расслабиться и подняться на вершину удовольствия. Гермиона именно в этот момент распахнула веки, отмечая, насколько он красивый во власти эмоций: рот приоткрыт, глаза зажмурены, а мышцы проступают сквозь тонкую ткань водолазки. Но длилось это недолго. Гермиона моргнула, а затем внезапная мысль озарила сознание. «Я всерьез посчитала Малфоя красивым». Громко вздохнув, Драко выскользнул из Гермионы и отошел на шаг. Грейнджер тут же свела ноги, чувствуя неловкость и неопределенность. Осознание случившегося медленно подбиралось к ней, но Гермиона не хотела об этом думать, ведь все уже произошло и сейчас она должна была с высоко поднятой головой покинуть Драко, делая вид, что она ни о чем не жалеет, а не подвергать все самоанализу. Поправив лямки и подол платья, Гермиона потянулась руками за спину, но язычок молнии никак не хотел поддаваться. Конечно, она могла бы попросить Драко, но было как-то неловко и... — Повернись, — вдруг услышала она и вскинула голову, смотря на полностью одетого Драко, который наблюдал за ней. Закусив губу, Гермиона слезла с парты и повернулась к нему спиной. Сейчас его касания отчего-то чувствовались иначе. Трепет возник из ниоткуда, заставляя сердце забиться быстрее. Малфой застегнул молнию, и Гермиона, немного погодя, чтобы собраться с мыслями, обернулась. Драко как раз в этот момент выпрямился, протягивая Гермионе ее нижнее белье подобранное с пола: — Кружевные, значит, — вдруг ухмыльнулся он, становясь похожим на самого себя. — Конечно, ведь надо соответствовать таким, как Лаванда, и быть во всеоружии, когда идешь на вечеринку с таким парнем, как Кормак, — произнесла Гермиона, припоминая их разговор и забирая у Драко свои трусики. Рассказывать о том, что Маклагген был готов залезть ей под юбку, просто она сама не дала, Грейнджер, естественно, не собиралась. «А вот Малфою дала», — убило одной фразой подсознание. Драко тут же изменился в лице. Его взгляд стал жестким, а насмешливая ухмылка превратилась в оскал. Гермиона, несмотря ни на что, почувствовала себя сильнее от того, что смогла ответить Драко и разозлить его. — Неважно, почему ты их надела. Главное, почему увидел их сегодня лишь я. И, развернувшись на каблуках, Драко ушел, закрывая за собой дверь. Гермиона тяжело вздохнула и обвела взглядом помещение, скрытое полумраком. Кружево нижнего белья в ладони жгло кожу, заставляя осознание все быстрее накрывать ее. Гермиона всегда была умной и считала, что хорошо умела разбираться в себе и проявлениях эмоций окружающих, а потому сейчас не могла просто взять и заглушить в груди это чувство. Чувство, которое набирало обороты и адским огнем палило ее изнутри. «Мерлин, мне правда нравится Малфой».***
Хогвартс-экспресс несся сквозь метель. Гермиона, выполняя свои обязанности, проверяла вагоны, хотя на самом деле едва ли видела, куда именно шла. После осознания своих чувств к дурацкому Малфою, она с ним виделась еще один раз, в который они опять занялись сексом. Гермиона получила нагоняй от Макгонагалл за то, что не все коридоры, вверенные старостам Гриффиндора, были украшены к Рождеству, хотя свою часть работы она выполнила, решая все же положиться на Рона. Однако, как оказалось, это было зря. Злая и разочарованная в Уизли, Грейнджер неслась в Большой зал, собираясь прямо там отчитать Рона, как вдруг наткнулась на Драко. Слово за слово, и они опять оказались слишком близко друг к другу в пустом классе. Гермиона не знала, как так происходило, но, находясь рядом с ним, она не могла себя сдерживать. Возможно, это подростковые гормоны расшалились, а возможно, это Малфой, который, словно издеваясь, играючи нарушал границы личного пространства. В общем, Гермиона не знала, что и думать. Поговорить об этом, естественно, было не с кем. Никто из друзей ее бы не понял. Она скорее нарвалась бы на скандал, чем на поддержку. Поэтому Грейнджер предпочитала изводить себя, пытаясь в одиночку найти решение ее проблемы под названием «влюбленность в Драко Малфоя». Рациональная часть Гермионы подсказывала поговорить с ним об этом, но тут же вспомнился их предыдущий разговор, и Грейнджер понимала, что это точно не их вариант. Драко явно не хотел признавать, что между ними что-то было. Но не могли ведь они трахаться в пустых классах, делая вид, что ничего не происходит! Это было ненормально. Во всяком случае, для Гермионы это не было в порядке вещей. Она всегда предполагала, что ее отношения завяжутся с кем-то крайне положительным. Они будут ходить на свидания, ближе узнавать друг друга, иногда целоваться и лишь спустя время наконец предадутся всем радостям близости. Но — Гермиона про себя хмыкнула — вспоминая потерю ее девственности и странные взаимоотношения с Роном, видимо, не стоило удивляться такому хаосу в общении с Малфоем. Хотелось ненадолго забыть об этом. Отвлечься, поговорить с друзьями и посмеяться. Гермиона стремительно направилась к купе, в котором сидели Гарри и Рон. С Уизли она до сих пор не особо общалась, но, находясь втроем, они вполне могли поговорить ни о чем. А именно это Гермионе и надо было. Уже подойдя к двери в купе, Гермиона широко улыбнулась, решая начать их общение с хорошего настроения, и собиралась уже дотронуться до ручки, как взглянула на стекло. Сердечко и первые буквы имен Рона и Лаванды встали поперек горла. Улыбка медленно испарилась с лица, и Гермиона раздраженно взглянула на вытаращившихся на нее мальчишек. «Ну хоть у кого-то в отношениях все хорошо», — подумала Гермиона, сжимая ладони в кулаки и продолжая свой путь по коридору. Идиллия у Рона и Лаванды лишь дала острее почувствовать Гермионе собственную несостоятельность в отношениях. Надо было освежиться и опять взять себя в руки. Гермиона ускорилась, огибая тележку со сладостями, а затем компанию младшекурсниц с Равенкло. Дернув за ручку двери, Гермиона вошла в уборную, собираясь закрыться, как вдруг ее что-то резко дернуло вперед. На пороге появился Малфой собственной персоной, прожигая ее взглядом. — Грейнджер. Он шагнул внутрь, заставляя ее отступить, и захлопнул за собой дверь, закрывая ее на щеколду. — Что тебе надо? — тяжело вздохнув, произнесла Гермиона, ощущая, как наравне с раздражением ее сердце сделало трепетный кульбит при виде Драко. — Ты, — ответил он, шагая вперед. Гермиона уперлась поясницей в умывальник. В таком узком пространстве она, даже если бы захотела, не смогла бы избежать близости с Драко. — Что, Малфой, Паркинсон, которая постоянно вьется вокруг тебя, уже не удовлетворяет? — жестко произнесла Гермиона. — Или что, магглорожденая ведьма превзошла чистокровную? — Ревнуешь? — ухмыльнулся он, словно не замечая проблемы. Гермиона устало вздохнула. Несмотря на то что она опять про себя отметила его привлекательность и в ней вспыхнуло яркое желание поцеловать его, Грейнджер не могла уже больше чувствовать эту неопределенность. — Я просто устала от всего этого, Малфой. То, что между нами происходит, не имеет смысла, ты разве этого не видишь? Драко застыл, а его лицо словно превратилось в безэмоциональную маску. — Мы просто выплескиваем эмоции, Грейнджер. В этом нет ничего такого. — Вот именно то, что ты так считаешь, меня и бесит больше всего. Так не бывает! Так просто не бывает! — взмахнула она руками, задевая его. — Хочешь сказать, что после наших... встреч тебя не отпускает раздражение, злость? Ты не становишься рассудительнее... — Да какая, блин, разница! — не выдержала Гермиона. — Этого ничего бы не происходило, если бы между нами на самом деле ничего не было. Если бы мы друг другу не нра... Драко так стремительно накрыл ее губы своими, что Гермиона опешила, давая ему скользнуть языком в свой рот. Его ладони легли на ее талии, а сам Драко вжал ее в раковину, не давая вырваться. Но Гермиона и не хотела. Она обняла его за шею, чувствуя, как громко билось сердце и с каким пылом он целовал ее, жмуря глаза. Его порыв говорил о многом, обо всем том, что так желала услышать Гермиона, но, видимо, никогда и не услышит. Он и правда чувствовал это. Чувствовал то же, что и Гермиона, просто боялся признавать это вслух. Грейнджер дала ему забраться рукой под блузку, думая о том, что ей этого было достаточно. Пока что.