«Они дрессируют страх и это явь, а не стайлак»
После его ухода, я открыла тот шкаф, и посмотрела во все углы, ничего. Задумавшись, посмотрела вверх. Там лежали вещи, ах, чёрт, неужели. Я протянула руку и оттащила на себя. Чёрная ткань упала рядом с грохотом. Там ключи. Я присела, одновременно подняв вещи. Моё чёрное худи, и самое главное — джинсы. В кармане я нашла ключи, как я понимаю, они от моей квартиры. Зачем было прятать одежду? Какого хера это происходит со мной? Могла бы просто промолчать в ответ на его фразу тогда. Просто заткнуться! Ведь нет, решила проявить характер. Теперь покорно слушай всё, что говорит. Натянула джинсы, худи я положила туда, где оно лежало ранее. После подошла к закрытым тёмным шторам. Они будто не пропускали ни единого луча света. Отодвинув эту тяжёлую штору я увидела вновь серое небо, тучи и дома вдали. Душевное спокойствие чувствовалось внутри. Я стала видеть эстетичность во всём. В домах, пейзажах, одежде. И видеть эстетичность в нём. Но маска безразличия порой внушает боль. На кухне было чисто, словно с момента заезда Артёма сюда, она не использовалась. Большой серый холодильник, аккуратные стулья и стол, гармоничные цвета. Как бы стыдно не было, я заглянула в холодильник. В основном там были некоторые овощи и дорогой алкоголь. Виски, коньяк, вино. Цели на сегодня нет. Я прилегла на кровать, смотря на открытую дверь. Сон в который раз победил.***
Хлопок снизу разбудил меня. Время пять дня. Блять. Я так долго спала. Вставши с кровати, я вышла. Опёрлась о подоконник сзади. По лестнице вяло шёл парень, но увидев меня, его глаза вспыхнули. — Ведь я дал понять, что тебе не стоит трогать чужое. — страх окутал меня при этой фразе. По его мнению, я должна оледенеть в одной футболке? Он подошёл ко мне. Я не могла сказать ничего, язык как отнимало в его присутствии. — — Просто. — соберись с мыслями. Какого ты была так уверенна в ту ночь? Что же сейчас? Шатохин прожигающе смотрел, выжидая дальнейших слов. — Просто было холодно. — опустив глаза сказала я. Боже. Как сложно. Как сложно говорить. Все эти фразы насильно вытянуты из меня. Я опешила и упёрлась в подоконник. Руки тряслись. Он резко приблизился и поставил руки по обе стороны меня. Отступать некуда. Звучит, так, будто меня собираются прикончить прямо сейчас. Я убрала руки с подоконника и прислонила к его груди. Нет, нет! — Ты не знаешь что делать. — что? Говорит безответными загадками. — Боишься меня. — произнёс Шатохин. Я утверждающе кивнула. Он усмехнулся. — Значит да. — будто издеваясь сказал парень. Я закусила нижнюю губу. Видно выпрямил спину и убрал руки, поворачиваясь. Снова уходит? Стремительно нагибается и берёт меня чуть ниже ягодиц, усаживая на подоконник. Твою мать. Я успела лишь вздохнуть. Строгий, будто раздевающий вгляд устремлён на меня. Шатен встал ближе, устраиваясь поудобнее, вслед я скрестила ноги. Мои пальцы спустились чуть ниже. Голова словно выключается, а тело и руки не слушаются. Парень прильнул к шее, спокойно дыша, а затем медленно стал спускаться вниз, оставляя мокрую дорожку. Я изогнулась. Невыносимо. Вновь вижу перед собой жаждущего демона с тёмными глазами. Который не может прекратить, хочет дотронуться до недосягаемого. Шумно выходнув, он запустил руку под футболку, смотря мне прямо в глаза. Дыхание уже беспокойно. Я спустила пальцы ещё ниже. Это действие стало пиком для него. Не выдержав он вонзился в мои губы. Приятные мурашки пронеслись по всему телу. Он груб, не может насладиться. Хочет и хочет. Нехватка воздуха заставила оторваться. Стало покалывать. Приложив подушечку пальца к губе и убрав, я увидела кровь. Маняще для парня облизала губу. Я не замечала, что мы всё так же оживленно дышим. Шатохин сорвался и вновь вцепился. Руки под одеждой свободно перемещаются. Не контролируя себя, он опустился на уровень ключиц. Тихий стон вырвался. Отодвинувшись, Артём поднял мои руки, и стянул футболку. Чёрт. Я испуганно посмотрела. Он закрыл глаза на мнгновение и открыл. Руки остановились. — Лали. — прозвучал шёпот над моих ухом. Дальнейших слов не было. Темноволосый лишь приобнял за талию. Всё не так просто.«Они дрессируют страх и это явь, а не стайлак»