Champion

Юбка взлетала в воздух алым шёлком, золочёные каблуки выстукивали идеальную дробь шагов по истёртым камням Скайхолда. Инквизитор вёл Лелиану так элегантно, будто был рождён для этих прыжков и па. Туфли женщины были слишком хороши для того, чтобы плясать аллеманду в полуразрушенном зале, но их хозяйка не терпела в этом вопросе полумер. Гаррету это всё казалось глупым. Гаррет не умел танцевать то, что принято на балах. – Вот уж не подозревал, что тайному канцлеру положено скакать по паркету, как укушенному мабари орлейцу, – когда мелодия закончилась, Хоук не смог удержаться от шутки. – А я и подумать не мог, что наместник Киркволла не знает даже самых простых танцев, – парировал Максвелл, с поклоном выпуская руку Лелианы. У него даже это получилось элегантно. У своего магистра научился, не иначе. – Да я был-то им всего... – Защитник отмахнулся, переводя тему, – вы уверены, что это так нужно? Среди песков и гарлоков будет сложно найти время на расхаживание туда-сюда под ручку с дамой. Все четверо – даже Мариден за лютней – синхронно кивнули. – В Андерфелсе Стражи стоят наравне с аристократией, и даже их посланник не может отказаться от участия в приёмах. К тому же, вы ещё и в какой-то мере будете представлять Инквизицию, и должны... – Жозефина и вовсе сочла нужным напомнить Гаррету о том, что он теперь не просто Защитник и мечта половины Киркволла. Задумавшись, он пропустил мимо ушей изрядную часть обьяснений. И почему все дипломаты обязательно должны танцевать? Прыжки подчёркивают политическую значимость, не иначе. Интересно, Варрик уже вставил это в книгу или ждёт, когда провал станет полным?.. – А ещё он не может опозорить задницу Вестника Андрасте, пусть даже и липового, – мысли Хоука прервал голос Максвелла, которому, кажется, тоже успела надоесть эта тягомотина, – давай, не ломайся. Ты ж не маг на выданье. Гаррет со вздохом допил вино и поднялся с камня, на котором успел так удобно рассесться. Шаги и фигуры с трудом всплывали в памяти: все эти куранты, гальярды и вольты за два дня успели изрядно перемешаться в голове – и алкоголь в этом был совершенно не виноват. Сегодня в партнёрши Защитнику досталась Жозефина. К вечеру, то ли от избытка информации, то ли от вина, которым они с Максом подкрепляли силы («Я не буду переносить всё это трезвым!» – «Не могу же я бросить друга в одиночку сражаться с этими бутылками»), Хоука повело. В закатном полумраке её смуглая кожа и чёрные волосы напомнили о другой женщине. Гаррету на мгновение показалось, что он смотрит куда-то сквозь воспоминания. Туда, где у него были только солнце, солёный ветер и море – и солёное тело под руками. Хоук сжал пальцы чуть сильнее, чем надо, и... запнулся, ломая с горем пополам выученный шаг. Наблюдавшая за этим Лелиана неодобрительно качнула головой и сообщила, что на сегодня достаточно. Остаток вечера они с Максвеллом провели в таверне, на два голоса отказываясь от предложений сплясать вместе со всеми. *** На следующее утро Гаррета встретила только Жозефина. Она объяснила про неотложные дела Инквизитора и тайного канцлера, и предложила попробовать вдвоём, на счёт. У Хоука, которого мучило похмелье, не сразу получилось вспомнить, куда девать руки. Только спустя полчаса, он смог изобразить что-то похожее на несколько шагов и па, отшучиваясь про трудности и привычки походной жизни. Тут-то их и прервали. – Сегодня я пригласила одного из агентов Инквизиции. Она должна была прибыть раньше, но задержалась из-за шторма. Её корабль перевезёт вас через Недремлющее море, а пока она поможет нам с танцами. Знакомить вас, полагаю, не надо. Тайный канцлер появилась незаметно – и потому внезапно. Хоук, безуспешно пытающийся вспомнить с какого подскока начинается следующая фигура проклятой аллеманды, чуть не споткнулся. А потом замер, глядя на дверь и вошедшую следом за Лелианой женщину. – Мне стоило задержаться всего на три дня, а ты уже обжимаешься с другой, – она неодобрительно цокнула языком и засмеялась, сменяя его партнёршу по танцу. От Изабелы пахло солнцем, свободой и морем.