Прощай. Я тебя прощаю

«Человеку нужен человек»

      За окном питерские крыши, в руках бокал вина, на коленках недочитанная книга, в голове путаница из мыслей и рассуждений. Уже завтра я отправлюсь домой. И хотя я соскучилась по родителям и родным стенам, меньше всего мне хотелось возвращаться назад.       Здесь я чувствую себя живой. Я чувствую себя собой. Я провела в Петербурге почти полгода, и, клянусь, это был лучший период моей жизни. Мне нравилось учиться, искренне нравилось, а после бежать на подработку в книжный магазин и делать домашнее задание в ожидании покупателей. Ходить на выставки и концерты, бродить по атмосферным улицам, потихоньку изучая необъятный город, полный загадочных и таинственных историй. Писать стихи, сидя на крыше прохладными вечерами, пока твой друг не принесёт тебе горячий ароматный кофе. Уставать до приятной ломоты во всём теле; засыпать, как только голова коснётся подушки. Жить и любить каждую минуту этой самой жизни.       Поначалу было очень тяжело. Боль от утраты дедушки с каждым днём всё возрастала, как и безграничное чувство одиночества, ведь я оказалась совершенно одна в бескрайнем незнакомом городе. Было сложно справляться с нагрузкой и привыкать к новым людям, но все эти трудности безоговорочно стоили того, чтобы с ними справиться.       Больше всего в новой жизни мне нравилось ощущение свободы. Как только я покинула родной город, я почувствовала, как на моих плечах потихоньку разрушается гора. Чемоданы, переполненные болезненными воспоминаниями о несостоявшейся первой любви, раскрылись, рассыпая по дороге всё то, что так долго мучило меня.       Первый из шести питерских месяцев больше смахивал на каторгу. Было сложно поспевать учиться, работать и выполнять задания, которые присылали мне из моего университета. Я практически не ела и не спала, постоянно терялась среди неведомых мне улиц и везде опаздывала. Но больше всего я боялась людей. Мне было чертовски страшно сблизиться с кем-то, ведь тогда я была лишь маленькой пугливой девчушкой, разбитой на осколки и не представляющей, как собрать себя воедино и склеить. Но каждое утро я просыпалась, заклеивала пластырем всё ещё кровоточащее сердечко и с улыбкой выходила из небольшой комнатушки в обветшалой хрущёвке. Выходила навстречу другой жизни.       К началу апреля я полностью влилась в новую жизнь и приспособилась к ритму города. Перестала бояться людей и открылась для новых знакомств, потому что как никогда нуждалась в общении. И правильно говорят, что мысли материальны, а мечты сбываются. Потому что постепенно со мной стали случаться такие чудеса, которых я даже и представить себе не могла.       Я знала, что мне нельзя ни с кем сближаться, нельзя ни к кому привязываться, и уж тем более нельзя влюбляться. Потому что рано или поздно я уеду домой, и всё это останется в прошлом. А я была не готова разбивать кому-то сердце, и уж тем более не хотела снова разбить его себе. Но у Судьбы, кажется, было другое мнение. И тогда появился он.       На полторы головы выше меня. Парень, с чарующей улыбкой и ямочками на щеках. Его волосы завивались и отливали рыжеватым, хоть и были коричневыми. Но самое поразительное в нём – глаза. Зелёно-карие, большие, честные и глубокие. Заглядываешь в них – теряешься в просторах цвета, утопаешь в этом неземном сочетании.       Его звали Святослав. Мы учились на одном потоке, но практически не общались лично. Несколько раз сидели рядом на лекциях, порой даже подсказывали друг другу. Но основательно в мою жизнь он ворвался неожиданно, вернув забытый мною в аудитории блокнот со всеми моими стихами. Нашёл меня плачущей на лавочке в парке, протянул тетрадь и без лишних слов просто обнял. Когда волна истерики отхлынула, он отстранился и предложил мне платок, чтобы утереть слёзы. – Я люблю собирать пазлы. Могу я попробовать собрать тебя? – потрепав меня по макушке, произнёс он. – Что? – заикаясь и ничего не понимая, спросила я. Но слегка кивнула в знак согласия. – Это будет лучший пазл, который я когда-либо собирал, – его лицо озарилось улыбкой, а после он взял меня за руку.