Не моя вина, что я торгую оружием

— Madaafiic-da! Dab-ka! (Артиллерия! Огонь!)       Пять орудий откликнулись на этот призыв, и более-менее синхронно пальнули. Пара секунд — и вражеские позиции окутались пылью. Томоко, зажавшая уши и мгновенно спрятавшаяся за хлипкой стенкой из шлакоблока, впрочем, была уверена, что враг от обстрела не пострадал. Правительственные войска били по этому чертовому городку уже неделю, с перерывами на завтрак, обед, ужин и сон, но сдаваться или заканчиваться противник не собирался. Сейчас, после обстрела, будет очередь из крупнокалиберного пулемета. Ага, вот оно — кто-то взвыл от боли. Теперь можно вылезти из-за стенки.       Жажда легких денег на этот раз привела госпожу Куроки в Сомали. Где-то полгода назад она наткнулась на прелюбопытную статейку. В ней говорилось, что центральное сомалийское правительство наконец-то перешло в наступление на южном фронте и теснит аш-Шабаб на всех фронтах при поддержке войск Африканского Союза. Томоко, пропустив незнакомые слова и термины, уцепила главное — на этом можно нажиться. И, недолго думая, набрала телефон ближайшего сомалийского посольства.       Надо сказать, что Томоко по долгу службы знала, что в Сомали сейчас установилось шаткое равновесие. На севере страны — три псевдогосударства, Сомалиленд, Галмудуг и Пунтленд, усиленно грызут друг другу глотки и посылают на три буквы центральное правительство. Пунтленду Куроки даже загнала десяток танков в самом начале своей карьеры оружейного барона.       В центре обитало центральное правительство, что, как всегда отмечала Томоко, звучит логично. В последнее время ситуация для него вроде как улучшилась — ему приносили присягу разнообразные уставшие от безвластия и постоянной войны кланы, Африканский Союз послал дополнительные войска, а Европа направила больше средств на реконструкцию страны. Томоко давно засматривалась на эти денежные потоки и считала, что они должны оседать именно в её кармане, а не в чьем-то другом.       Наконец, юг. Анархия, кланы и, наконец, ультрарадикалы из аш-Шабаб. Последние были наиболее опасны и несговорчивы — Томоко пыталась им как-то продать просроченные боеприпасы, но они отказались от сделки и не заплатили ничего, после чего Куроки затаила на них очень большую обиду.       Вот в такую бодягу ей и предстояло влезть. Но когда перед носом маячит сумма в долларах и более чем с пятью нулями, любой разум может дать сбой. Итак, в сомалийском посольстве её уведомили, на каком рейсе можно попасть в столицу Сомали, город Могадишо, и пообещали назначить встречу с правительством. Месяц ожидания, полет с несколькими пересадками — и девушка с растрепанными волосами прибывает в пункт назначения.       Могадишу встретил её пыльными улицами, разрушенными зданиями и постоянным военными патрулями. Томоко со всеми предосторожностями пробралась на «Виллу Сомали», похожую на крепость, ощетинившуюся пулеметами резиденцию президента и министерства обороны страны — точнее её части.       У Томоко был готов прейскурант и план. Сначала она рассчитывала толкнуть партию румынских Калашниковых (клинят после 30 выстрелов, качество сборки ниже плинтуса), сотню японских грузовиков (все — «утопленники» после цунами), да всякого по-мелочи. Официально всё шло через респектабельную словацкую компанию Inter-Export Ltd., к которой одиозная торговка оружием Томоко Куроки никакого отношения не имеет. Ключевым местом плана был откат — предполагалось, что сумму будут делить на три части, из которых Томоко шла только треть, а ещё по трети — президенту и министру обороны.       Но, как выяснилось, на пирог уже были претенденты. Министр обороны, выслушав гостью, сообщил, что у него уже есть возможные поставщики — чехи, румыны и турки, и связываться с какой-то левой конторкой он не будет. Томоко молча протянула ему пухлый конверт. Министр открыл его, удовлетворенно хымкнул и позвонил куда-то, жестом попросив подождать. Через пару минут вошел ещё один человек, уселся рядом с министром и разговор продолжился. Томоко сразу узнала в новом президента страны, и незамедлительно вытащила ещё один конверт. Разговор стал более доверительным.       В итоге Куроки смогла втиснуться между другими поставщиками, но её доля была маловата. Решено было добрать недостающее, проехавшись по стране и продавая остатки всяким группировкам.       Мысль материальна, и поэтому спустя пару месяцев Томоко отправилась в путешествие на старой «Тойоте» в сопровождении водителя и двух охранников. Сначало было решено поехать на север — там цивилизация, наличные и относительно платежеспособные клиенты. Первый блин, однако, был комом. Она решила заглянуть в Галмудуг. Но у тамошнего правительства была долгая память — они сразу вспомнили, кто продал Пунтленду те десять танков, которые давили их пехоту. Пришлось быстро бежать. А вот в Пунтленде ей устроили хороший прием — президент лично вышел её поприветствовать, и как бы невзначай спросил — а нет ли случайно у госпожи Куроки где-нибудь в запасах снарядов для гаубиц Д-30. Ну так, чисто из академического интереса. А ещё нужен автотранспорт, да и не только. В общем, поездка в Пунтленд себя полностью окупила. В Сомалиленд было решено не ехать — Пунтленд с ним как раз сейчас воюет, и придется валить на полной скорости, как из Галмудуга. Делать нечего, теперь на юг.       Юг страны был неизведанным, опасным и бедным. Но Томоко это не остановило — казалось, что там тоже можно поживиться. Это было большой ошибкой. Первые два клана, с которыми удалось договориться, купили не очень много, и Куроки уже думала отправиться дальше, как её тормознул на одной из дорог патруль Африканского Союза. Угандийские солдаты вежливо попросили её вернуться в Могадишо.       В столице Томоко сходу усадили за стол, выдали бумагу и приказали поставить всё, что там указано, в ближайший месяц. На резонный вопрос — с какого ей приказывают — была предъявлена бумага с подписью. Томоко теперь хотела рвать волосы, потому что в начале своего сомалийского путешествия подписала по глупости какие-то, как казалось, ничего не значащие бумаги. Как выяснилось, по ним она зачислялась в «Чииданка Хоога Сомалия», или попросту — в армию центрального правительства. Правда, в чине майора, но это её утешило мало.       Следующий месяц ей пришлось вертеться как ужу на сковородке, чтобы закупить по миру всё, что приказано было поставить. Пикапы, полноприводные грузовики, снаряды, крупнокалиберные пулеметы покупались в самых разных уголках мира, и причем делалось это так, чтобы сама Томоко поимела с этого прибыль. Наконец, всё выполнено, и, казалось бы, можно вздохнуть свободно. Но теперь её послали на фронт.       Офигению Томоко не было предела. Она, конечно, торговала оружием, но в военном деле понимала, в целом, ещё меньше, чем в готовке, а готовить она не умела. Но пришлось подчиняться — и теперь она была военным советником при единственной артиллерийской батарее правительственных войск.       Шла третья неделя её пребывания на «фронте». Война шла очень вяло, и конца и края ей не было видно. Томоко в основном старалась сделать так, чтобы не её убило. На своих «подчиненных» она забила, как, впрочем, и они сами на неё. В конце концов, она решила, что это — не жизнь, и надо дезертировать. План был очень прост — под покровом ночи просто уйти на своих двоих в сторону противника. О негативных вариантах развития событий Томоко старалась не думать.       Переход состоялся на удивление просто. С рассветом, правда, выяснилось, что пошла она не в ту сторону и просто шла в тыл. Пришлось идти обратно. Новый побег был спланирован тщательнее. Под предлогом, что у неё срочный вызов из центра, Томоко реквизировала джип и на всех парах помчалась в старый добрый Пунтленд, откуда уже рванула домой.       Из всей этой истории Куроки извлекла важный для себя урок — надо читать всё, что подписываешь. Ну, и что работать надо с проверенными клиентами, а не лезть фиг знает куда.