Не моя вина, что я торгую оружием

      Томоко задумчиво болталась в багажнике старого «Мерседеса» с бумажным мешком на голове. Вся компания предусмотрительно пересела из армейского джипа в личный автомобиль полковника, и теперь неспешно двигалась в нужное место — куда-то в район слияния рек Конго и Убанги. Даже по африканским меркам это была глухомань, так что дорога постепенно становилась всё хуже и хуже. Куроки от нечего делать вспоминала всякую ерунду, считала ухабы и пыталась нажить как можно меньше синяков. Дальнейшие перспективы её виделись очень и очень безрадостными — в лучшем случае она просто останется жить, и её не пристрелят сразу по приезду на место, так что в любом случае ей это золото Мобуту выходило боком. Прочем, она надеялась на Ульриха и Утиду — они ведь наверняка прочитали записку, в которой было подробно расписано, где находится искомое место. Там даже была приложен отксерокопированный кусок карты. Оставалось надеяться, что они догадаются туда приехать и подождать её. Также она заметила про себя, что перестала назвать про себя парочку Смайликом и Очкастым, а всё как-то больше полными именами.       «Мерседес» остановился. Он делал это, в принципе, довольно часто, но теперь вместо привычного звука открывания капота стал слышен разговор, продлившийся полчаса, во время которого кто-то время от времени клал автомат (китайский Калашников, старый, с игольчатым штыком — заключила Томоко по характеру звука) на крышку багажника. Потом машина снова поехала, из чего Куроки заключила, что они пересекли границу и теперь уже едут не по Габону, а по дорогам Республики Конго. В принципе, её обещали пересадить в салон после этого, но и полковнику, и самой Томоко было ясно, что это обещание дано просто так, ради протокола.

***

      Северные департаменты Республики Конго — место сравнительно малонаселенное, и там как раз и сосредоточены национальные парки и прочие заповедники, так что Утида и Ульрих с фотоаппаратами в руках и в туристических соломенных шляпах выглядели более-менее органично. Они усердно слушали гида, остервенело фотографировали девственную природу и величественные леса и изо всех сил делали вид, что им очень, очень интересно. Кроме них, у туристическом автобусе ехала группа туристов из Японии, и Утида потихоньку предложили следовать за ними — так будет проще затеряться. На резонное замечание Ульриха, что он на азиата как-то не тянет, Утти предложила просто положится на наглость — у Томоко же прокатывало, прокатит и у них.       Утиду кто-то легко похлопал по плечу, и спросил, не Эрмири ли её фамилия? Она обернулась и увидела улыбающуюся Йошиду. После радостных приветствий Утти представила Йошиде Ульриха, и дальше поездка продолжилась в куда менее напряженной атмосфере. Йошида рассказала, что работаем служащей, и между делом спросила, встречала ли Утти Томоко, про которую даже по новостям рассказывали. Утида, естественно, сказала, что видела её разок после школы, но это было давно.       За автобусом, тем временем, неотступно следовала легковушка.

***

      В Сан-Паулу был час ночи. Дверь брошенной конторы Томоки была довольно хлипкой, и гвоздодер легко справился со своей задачей. Внутрь вошли две фигуры, которые, не включая света и пользуясь фонариками, начали осматривать шкафы и столы. Делать это было бесполезно — Томоко давно уже научилась заметать все следы, так что там была только пыль, нераспечатанные пачки бумаги, скрепки, пустые скоросшиватели и тому подобные атрибуты офиса. Но одной из фигур улыбнулась удача — она увидела лежащий на полу под одним из столов конверт, который был сразу же распакован. Фигуры, посовещавшись, решили, что этого хватит, и удалились.