Не моя вина, что я торгую оружием

      Томоко сидела у себя в домике и тихо офигевала от творящегося. 2020 год полностью разрушил её планы похуже всех неведомых преследователей. Единственное из запланированного, что ей удалось до конца января — это, собственно, купить дом, на что ушла примерна половина средств с разблокированного американцами счета, и не очень удачно сходить на свидание.       На свидание она пошла с человеком, с которым познакомилась в Интернете. В конце концов, Томоко хотелось как-то обустроить и сделать нормальной свою жизнь, давно уже превратившуюся в балаган с возможным смертельным исходом.       Молодой человек, с которым она встретилась, назвался Хасегавой и сразу же начал рассказывать какие-то офигенные истории, одна хлеще другой. Томоко ещё по общению в Сети как-то начала подозревать, что этот офисный планктон любит приврать, но не придала этому особого значения — в конце концов, она тоже собиралась ему наврать с три короба. Но Хасегава зашел с козырей — он начал рассказывать, как ездил на рыбалку, и поймал там трехметрового сома. Потом он приготовил из него суп, предварительно очистив чешую. На скромное замечание Томоко, немного разбиравшейся в рыбах, что у сомов нет чешуи, он сверкнул глазами и объявил, что для всяких слабаков, возможно, на сомах чешуи и нет, а вот он смог её найти и даже счистить. Дальше всё шло примерно в таком же духе. К концу «свидания» Томоко окончательно убедилась, что встретила сверхчеловека во плоти. Он, например, мог заправить бензином дизельную «Тойоту» и проехать на ней тысячу километров на одном баке, мог увидеть пигвинов в Арктике и белых медведей в Антарктиде. Рассказал он и как дважды терпел кораблекрушение — у берегов Зимбабве и Беларуси.       В конце концов, он принялся рассказывать, как ездил в Пакистан. Томоко, до этого сидевшая смирно и успевшая рассказать только то, что она продает подержанную технику, после нескольких «подробностей» от собеседника вскипела и принялась втолковывать ему при помощи всех известных ей нецензурных слов, что он несет очешуительную ерунду и явно держит её за дуру. Надо сказать, что в это время они сидели в кабинке «чертового колеса», и у Хасегавы не было возможности спрятаться от разъяренной Томоко, так что он быстро капитулировал и как мог объяснил, что на самом деле он весьма заурядный человек, и вообще пару раз с девушками такая болтовня прокатывала. Томоко, успевшая за время своей ярости рассказать немного из своей биографии, успокоилась и попыталась перевести разговор на какую-то нейтральную тему, но Хасегава, успевший в общих чертах понять, с кем имеет дело, явно нервничал и как мог тянул время. Когда они сошли с «чертового колеса», он как-то быстро свалил, а на следующий день к Томоко пришла полиция, с которой у неё состоялся долгий разговор на тему «почему нельзя трепаться посторонним на тему торговли оружием».       И вот теперь она сидела она в доме и боялась выйти на улицу. Средства защиты у Томоко были, причем не только в виде масок — был у неё противогаз и даже каска (так, на всякий случай — вдруг скажут, что надо ходить и в них), но всё равно идти было некуда — самолеты не летали ни в ОАЭ, ни в Оман, а Северная Корея сообщила, что не примет её до конца пандемии. Попытка вести переговоры по телефону или по «Зуму» тоже как-то не задались — всем стало не до них. Работы тоже не было. Так что оставалось только деградировать при помощи компьютера и телевизора, а также самостоятельно вести расследование насчет того, кто и почему её подставил.       Зацепок было очень мало, и дело осложняло несколько обстоятельств. Во-первых, никто из разведок, на которые она «работала», не собирался ей помогать, что автоматически снижало количество информации, которую можно добыть. Во-вторых, подозреваемых было слишком много — за время своей карьеры Томоко успела насолить просто куче людей по всему миру, от бразильского криминалитета до индийского генералитета. В-третьих, сыщик из Томоко, как выяснилось, был просто никудышный.       Основным инструментом Томоко в борьбе с невидимым врагом стал Интернет. Она, с помощью своих IT-навыков (довольно плохих, кстати) начала шариться по всяким полузакрытым закоулкам Великой сети. В первую очередь, она искала те страницы, где упоминалась собственно она, Томоко Куроки, и её торговые операции. У неё уже был небольшой архивчик — давно удаленные страницы из соцсетей, снесенная статья из «Википедии» (во многом её стараниями — пришлось там регистрироваться под чужим именем и долго и методично доказывать, что «значимость не показана»), давно погребенные под тоннами новостей коротенькие заметки о ней и другие крохи информации — всё это она старательно копировала, распечатывала и держала в очень секретном тайнике. Теперь всё это было извлечено на свет, развешано на приобретенной по такому случаю пробковой доске и дополнялось тем, что она находила дополнительно.       Из другого, куда более секретного тайника, были извлечены странноватые записи, несведущему человеку казавшиеся какой-то бессвязной мешаниной цитат из авторов литературных произведений. Томоко, получившая высшее образование, связанное с литературой, предпочитала шифровать информацию о своих сделках и похождениях не с помощью какого-нибудь кода (в которых она всё равно не разбиралась), а с помощью самопальной системы отсылок к классикам японской литературы. Это всё было сделано настолько нелогично и непрофессионально с точки зрения криптографии и прочих шпионских секретничаний, что в свое время аналитики ЦРУ, расшифровывавшие один из таких перехваченных отчетов, не смогли понять смысл всего этого и пришли к выводу, что у Томоко либо что-то вроде дисграфии, либо она записывала эту бредятину, предварительно закинувшись какими-то стимуляторами.       Так или иначе, вскоре в одной из спален прочно обосновались пять здоровенных пробковых досок, на которые было приколото множество распечаток, фотографий, записок и всего прочего. Рядом, на полу, лежало несколько карт разных стран и регионов, изрисованных всякими пометками. Томоко добросовестно провела работу, но к раскрытию загадки пока не приблизилась ни на сантиметр.