Не моя вина, что я торгую оружием

      Рассказ белобрысого был уныл. Томоко ожидала чего-то захватывающего, но рассказчик был косноязычен, да и вдобавок рассказывал свою историю на очень плохом английском. Томоко этот язык (как и все остальные) знала плохо, и теперь жалела, что Утиды нет рядом — она-то бы всё поняла.       Из рассказа белобрысого (кстати, его действительно звали Освальдо) Томоко поняла, что его наняли те бразильцы, в окно которых она пальнула из гранатомета когда-то давным-давно. Освальдо, в принципе, не имел к ней претензий — просто ему платили, и он выполнял свою работу. Он был очень скучным преследователем — особенно после веселой парочки Ульрих-Утида и проворачивающего хитрые планы ЦРУ-шника Винтера-Яровски-как-его-ещё-там-звали. Освальдо был эффективен, но донельзя уныл. Он следил за действиями Ульриха с Утидой, и просто опережал их, когда была возможность. Так было и во время нападения «пиратов» у берегов Эритреи, и с подосланным убийцей в Пакистане.       Когда Освальдо понял, что убить Томоко не так уж и просто, то начал стараться вывести её из душевного равновесия, названивая на телефон, и попутно собирал информацию о ней. Наконец, именно он передал ей письмо о местонахождении «золота Мобуту» — одновременно сообщив об этом нескольким людям, которым Томоко насолила, в надежде на то, что несколько групп её-то уж точно грохнут. Но, с горькой усмешкой продолжил он, это, как выяснилось, не сработало.       После этого Освальдо умолк, и Куроки, раскачивавшаяся на стуле, остановилась и попросила продолжить. Но Освальдо состроил сосредоточенное лицо, к чему-то прислушивался. Томоко предположила, что за Освальдо пришли его друзья, и что теперь её снова ожидает что-то неприятное. И тут её снова переклинило, как когда-то в ЦРУ-шной тюрьме. Ей просто надоело всё это.       Она взяла пистолеты, которые забрала у Освальдо и уже мертвого азиата, и пошла навстречу невидимому врагу. План у неё был прост — убить всех нападающих, а потом выведать у Освальдо всё, что он знает, даже если бы его пришлось пытать электрическим током. На шум и прочие неприятности вроде полиции ей было плевать.       Однако врагов не было. Дом был пуст, на улице тоже никого. Томоко вернулась к Освальдо, но его на койке уже не было — естественно, он сбежал. Его «прислушивание», похоже, было просто спектаклем, рассчитанным как раз на Томоко, которая стала весьма подозрительной и обязательно на это повелась бы, что и произошло. Правда, Освальдо снова сделал две глупости. Первой из них было то, что он решил взять Томоко живой — подошел к ней сзади, приставил пистолет — между прочим, её же — он лежал в прикроватной тумбочке, так что найти его было не сложно, приказал бросить оружие на пол и поднять руки. Она повиновалась, и тут он сделал вторую глупость — отпустил язвительное замечание по поводу умственных способностей Томоко.       Куроки сейчас находилась не в лучшем расположении духа, и эта тупая шутка её взбесила. Резко нагнувшись, она атаковала Освальдо в уязвимый живот — всё-таки он ещё не полностью отошел от действия убойной лапши от Томоко, и один удар, пусть даже и не очень сильный, сделал свое дело. Выстрелить он успел, но в стенку — всё-таки после того, как чуть не умер от адской еды, реакция уже не та. Ну, а после пары ударов ногами он просто отключился.       Томоко, подняв пистолеты, задумалась — что делать дальше? Причем как в сиюминутной перспективе — три пистолета в руках, противник, которого надо тащить, так как он явно не способен сейчас идти самостоятельно, а оставлять его нельзя, так и в долгосрочной — а что теперь делать?       Решение было простым и основывалось на том, что Освальдо знает её психологию. В первую очередь Томоко, кое-как удерживая пистолеты под мышками, оттащила Освальдо назад и снова связала его — но так, чтобы он точно смог сбежать, благо она выбиралась из пут уже много раз, и знала, что и как надо сделать, чтобы узлы были не очень прочные. Потом она засела в засаду, да так, чтобы её было видно всем и каждому, и особенно Освальдо, когда он выберется. План её был прост и наивен — Освальдо должен выбраться, заметить её, незаметно уйти с другой стороны и она за ним проследит. Глупость плана, основанного на многих натяжках, компенсировалась тем, что одновременно за Освальдо должна была следить полиция — Томоко, трезво оценивая свои способности как сыщика и водителя (вождение автомобиля в последние недели показало ей, что она далеко не суперпрофи), просто собиралась позвонить в участок и сообщить, что на такой-то машине едет подозрительный тип с пистолетом. Ради этого пришлось бы пожертвовать одним «стволом», который она оставляла лежать на одном из столике в гостиной, мимо которого Освальдо точно пройдет. Ну а то, что у него есть машина, было одним из предположений — в крайнем случае, сообщить можно было бы и о подозрительном пешеходе.       Первая часть плана сработала хорошо — Освальдо свалил, Томоко осторожно проследила за ним — к счастью для неё, пошел дождь, так что желтый дождевик хорошо скрывал её фигуру, ну а маска в условиях ковида уж точно не вызывала ни у кого подозрений. Как и ожидалось, у него была машина, которую он припарковал за несколько кварталов на платной стоянке. С учетом того, что простояла она там минимум сутки, набежала некоторая сумма — а вот денег у него не было. Это дало Томоко возможность позвонить в полицию, сбегать до дома, сесть за баранку своего драндулета, тихонько подъехать до стоянки и ждать.       Освальдо, отлучившийся куда-то, всё-таки собрал нужную сумму (как предположила Томоко — кого-то или что-то ограбил) и поехал за город. Куроки, осторожно следуя за ним, ждала, когда полицейские его остановят. А вот здесь план дал сбой — она назвала не тот номер автомобиля, и теперь в участке допрашивали не Освальдо, а другого владельца серебристой «Мицубиси».       Ехать ей пришлось долго. Один раз её остановила полиция, проверила документы и отпустила — подозрительной выглядела только обшарпанная машина, но не сама Томоко, которая предполагала, что теперь-то она уж точно чиста перед законом, и преследует преступника. То, что в багажнике у неё лежали мертвый азиат, которого она ночью тихонько туда положила, чтобы выбросить в залив, и два гранатомета на всякий случай, она из-за всех этих волнений с хитрым планом просто забыла. Потом, зачем-то остановившись, она открыла багажник и уже ехала как-то более осторожно, чтобы второй раз её не остановили.       Наконец, миновав кучу префектур и почти полностью опустошив полный топливный бак, она остановилась. Они приехали к берегу Японского моря, а на часах стояло примерно 2 часа ночи. Освальдо, похоже, не почувствовал слежку — либо ему было так плохо, что на слежку он не обратил внимания, оставил свой автомобиль, а сам пошел на какой-то необорудованный пляж. Куроки последовала за ним, захватив на всякий случай оба гранатомета.