would you like to stay forever?

— У меня перенесли сессию, она теперь после Нового года. Я не приеду, прости. — У меня рак. Оба волнуются. Одна потная ладонь где-то в Канаде сжала компьютерную мышь до скрипа в пластмассовом нутре. Другая, такая же влажная, замерла над тачпадом ноутбука в Америке. На одной слабо затягивается ожог от раскаленного ножа — идея резать дома в одиночестве плотный пластик, когда твоя родственная душа за хренову тучу миль, в другой стране, откровенно так себе. На другой медленно сходит отек с выбитых во время игры в баскетбол пальцев. За недели полторы до Рождества они сидят в скайпе. Питер гуглит, как заказать елку на дом в другую страну, Уэйд посмеивается над ним, предлагает Паркеру, раз он так любит елки, поставить одну у себя в общежитии и успокоиться. Тот быстро показывает средний палец в веб-камеру и продолжает переходить по ссылкам. Выглядит это забавно — Питер же только с улицы, весь замерзший и с негнущимися пальцами. Уилсон отфыркивается, что для них, американцев, экстремальные холода — это как для канадца обычная, может, среда. Или такой же обычный вторник. Через два дня они уже устанавливают елку вместе. ("Нет, не рано! Самое время... Да-да, ладно, признаю, я просто не рассчитал срок доставки. Легче жить стало?") Ну, как они. Ну, как вместе. Уэйд разворачивает монитор к единственному в комнате свободному углу, чтобы Питер помирал от смеха, глядя, как тот пытается собрать пластмассовую ель и долго-долго кашляет. Уилсон минут двадцать еще потом ругает несчастных китайцев за их непонятные инструкции. Еще дольше только думает, куда ему деть две, видимо, запасные ветки. Ограничивается тем, что посылает Паркера куда-то поглубже после того, как получает вопрос: "А что бы ты сказал, если бы тебя после какой-нибудь аварии собирал заново хирург, а потом после операции принес две лишних кости?" Еще через пару дней доходят елочные игрушки из интернет-магазина. Совершенно идиотские блестящие шишки — Уэйд честно не понимает, что мешает ему найти такие же на улице, без блесток даже лучше — еще более идиотские пряничные человечки из пластмассы, звезда на верхушку и даже маленький игрушечный попугай. Где только достал? И, конечно, гирлянда. Пристроив наряженную ёлку в кадре, Уилсон приклеивает пластиковую птицу к пальчиковому скейту, а потом чихает и утирает оставшуюся на ладони кровь о домашние треники, их все равно не видно Питеру. Он показывает прямо в камеру попугая и улыбается, они оба улыбаются. И вот они, оба, здесь. Одновременно выпаливают это, как только замолкают гудки в наушниках. До Рождества меньше недели. Уэйд говорит, что это ждет, что они успеют еще встретиться, отказывается от заверений Паркера, что тот уже ко всему готов, что о него не убудет. Учеба важнее, от нее зависит будущее — Уилсон думает так, оглядываясь на свои руки. Кажется, он все еще чувствует запах пороха на пальцах. Питер сдается, обещает не высовываться из города и быть прекрасно-послушным мальчиком. И блядски ухмыляется, отключаясь через пару часов. Не будет же он менять свои восхитительные планы ради какой-то сессии? Особенно, в свете последних событий. Канада не слишком дружелюбна к американцам, так Паркер думает, выходя из аэропорта и пытаясь закинуть на плечо набитую теплой одеждой сумку. Еще он думает, что сегодня Уэйд Уилсон найдет под елкой лучший и самый язвительный в своей жизни подарок на Рождество.