Элекс в крови

      Два пустынника ощипывали мясо с трупа какого-то мародера. Говорят, до падения Кометы и элексовых мутаций они были такими же маленькими и безобидными ящерами, как те, которых я убила и выпотрошила возле «Песчаных сосен». Теперь они превратились в здоровенных зверюг размером почти с человека.       — Так, смотри. — Джакс поймал меня за запястье, когда я скинула дробовик с плеча, чтобы взять на изготовку. — Стреляешь в того, что ближе к нам, я беру на себя второго.       — Лады, — кивнула я и приложила к плечу приклад.       Один из пустынников лег с первого выстрела в голову. Второй кинулся в нашу сторону, но Джакс, выскочив вперед, резанул его лезвием меча по шее. Мутант встряхнулся, зашипел и попер на Джакса с удвоенной прытью.       Вот за что я не люблю пустынников, так это за то, что скачут они как блохи. Особенно, если уже успели на кого-то сагриться. Я раз пять — не меньше — брала эту тварь на мушку, но она все время отскакивала в сторону и атаковала Джакса. Он тоже оказался не промах — легко уворачивался и отбивался, хоть и подволакивал при этом раненую ногу. Да и джетпаком пользовался с умом. В конце концов, я всадила заряд дроби в хребет пустынника, его лапы подломились, а Джакс одним коротким ударом снес ему башку.       — Обыщем те развалины? — кивнул Джакс на обветшалые остовы зданий, видневшихся вдалеке от дороги.       — Все ценное, что там было, уже давно забрали и унесли, — покачала головой я.       В приметных с центральных дорог руинах мы с Томом не шарились уже давно. Все, что там можно было найти — это хлам, который в лучшем случае загонишь за несколько осколков элексита в сумме, и это ни разу не покроет тех усилий, что потребуются, чтобы допереть его в Форт или еще к какому-нибудь торговцу в ближайшей округе. А если нарвешься на мутанта, решившего, что руины — неплохое укрытие, или целую стаю этих тварей, то и вовсе окажется, что пройти мимо было лучшим вариантом.       — Я все-таки проверю, — уверенным тоном заявил Джакс и зашагал в сторону руин.       Мне ничего не оставалось, кроме как, матюкнувшись, зарядить дробовик и пойти следом.       Еще одного обглоданного мародера мы нашли на полпути к руинам. Следующего — прямо у входа в одно из нескольких стоящих рядом зданий.       Мы с Томом бывали здесь не раз. Когда еще были детьми, мы обшарили чуть ли не весь Тавар. Тогда почему-то проще было уносить ноги. Видишь опасность — бежишь. Но с годами неприятных стычек становилось больше. Хотя, казалось бы, мы взрослели и становились сильнее. Старики в Таваре (хотя, какие они были старики в сравнении с теми, кто доживал до старости до падения Кометы? так, люди слегка за сорок с сединами на голове) поговаривали, что мутантов год от года становится больше, а беспредельщики среди людей и вовсе распоясываются. Наверное, все было так. Мне в мои двадцать три судить было сложно. Хотя многие не доживали и до моих лет.       Эти руины Том называл коттеджами. Типа раньше так говорили про дома, где жили люди — семьями, с детьми. В Таваре сейчас такое если и встретишь, то уж точно не в Форте. После того, как его захватил Логан в компании своей отшибленной семейки, там и вовсе почти не осталось нормальных людей — да и те лишь на правах чуть ли не рабов.       А тогда, в детстве, в этих руинах среди мусора мы находили старые книги и прочую бумагу — счета об оплате аренды (это типа как отстегивать за крышу над головой кому-то из Мусорных Баронов в Форте), дневники, записки. Эта срань частенько рассыпалась прямо в руках, но кое-где можно было разобрать буквы или даже связный текст. Том вообще любил такие находки — из Старого мира, про который из них же можно было узнать. Отец, которого я даже не помню, научил его читать, а Том научил меня — по этим бумажным огрызкам. Какой была наша мать, не знали мы оба, и даже не факт, что она была у нас общей.       Люди Старого мира получали деньги за работу, на которой не стоило опасаться за собственную жизнь. Их дети учились, собираясь вместе в специальных местах, каким-то странным и совершенно ненужным для выживания вещам. Их жизнь была размеренной и расписанной «от» и «до». Они жрали и пили от пуза, не думая о том, где завтра найти кусок мяса. И этот скучный распорядок меняли только праздники, к которым готовились заранее, или какие-то надуманные трагедии, которые по масштабу пиздеца не шли ни в какое сравнение с тем, что случалось со мной чуть ли не каждый день на просторах Магалана.       Клирики, читая проповеди про своего бога Калаана, чешут чего-то там о Бесконечных небесах, куда должны вознестись верующие после смерти. Я без понятия, что они имеют в виду, но если бы я и верила в какие-то земли беспросветного счастья, куда могу попасть, если подохну, то я бы хотела, чтобы это был Старый мир.       Пустынника, который ковырялся в трупе третьего мародера у порога одного из коттеджей, мы с Джаксом уделали быстро и легко. Похоже, мы неплохо сработались. С Томом раньше было примерно так же: он брал на себя ближний бой, а я палила по мутантам издалека.       Метко стрелять я умела с детства. Лет в пять Том подарил мне крохотный арбалет, который тогда казался мне просто огромным, научил попадать по банкам, а потом пошло-поехало: вокруг нашего дома не могла пробежать ни одна крыса или ящер — сразу получала болтом в хребтину или между глаз. Это здорово выручало нас с пропитанием. Том тогда только пробовал себя в работе курьера, но иногда дела не выгорали, а иногда наебывали заказчики, а что он, пятнадцатилетний молокосос, мог им сделать? В общем, с деньгами и едой было негусто, зато подбитые мной мелкие звери всегда имелись в достатке.       В мои десять лет Том притащил с одной из вылазок ржавый дробовик — не этот, почти новый, работавший как клириковский отлаженный механизм, а куда более потрепанный жизнью и временем. Мы его почистили, смазали и вообще привели в порядок. Затвор у него все равно то и дело заедало, но с таким оружием я была уже не хлипкой соплячкой, которой стоило сидеть дома и не отсвечивать, а полноценным членом нашей маленькой семейной команды. Курьерскими доставками мы с Томом стали заниматься вместе. А спустя пару лет после нескольких успешно провернутых сомнительных делишек Джексон позвал нас в свою банду.       Джакс обчистил карманы мародера, я освежевала ящера — чего мясу зря пропадать? И мы вошли внутрь здания.       По счастью, в его стенах не пряталось никакой мутантской дряни, только крысы шныряли по полу, мелкие и безобидные, хоть наглости им было не занимать. Мегакрысы пошли от них, как и пустынники от мелких ящеров.       Оказалось, насчет давно обчищенных руин я все-таки ошиблась. Здесь остались пожитки мародеров. Рядом со спальными мешками, расстеленными на полу, валялись их сумки. На покосившемся столе были разложены остатки жареного мяса, которое уже успели понадкусывать крысы, открытые бутылки с пивом и самогоном, несколько сигаретных пачек и множество бычков, затушенных прямо о столешницу. Похоже, ребятки здорово покутили ночью, а под утро решили потягаться с ошивавшимися возле руин ящерами.       Джакс принялся вытряхивать содержимое их сумок на пол, закидывая в собственную осколки элексита и зелья. И мне ни хрена не понравилось, как при этом дрожали его руки и колотило его самого. И с глазами у него был полный пиздец: красные, слезящиеся, с полубезумным метающимся из стороны в сторону взглядом. Джакс мне сейчас напоминал какого-нибудь хмыря, обдолбавшегося препами. Или даже нет, хмыря, который на препах сидел, но не сумел вовремя раздобыть новую дозу, и теперь его знатно ломало. И непонятно было, в какой момент начались такие приколы — пока валили последнего пустынника, Джакс казался нормальным…       Я согнала особо обнаглевшую крысу со стола и взяла кусок мяса, который выглядел менее обглоданным. Жрать хотелось дико, особенно — после энергетика. Может, в альбовской крови он разошелся как-то не так? А еще неизвестно, сколько Джакс не спал, пока не нашел меня. Он, похоже, по старой привычке считал себя высшим существом, которому похуй на усталость и раны.       — Не оставляй сигареты, — прожевывая откушенное мясо, я присела рядом и свободной рукой принялась сгребать в свою сумку пачки с куревом, которые Джакс, разбросав по полу, совершенно не замечал. — Они весят меньше элекситов, зато у любого торговца курс — по осколку за сигарету. И тащить их легче. — И, усмехнувшись, добавила: — Не все ж вам, альбам, за элекс жопу рвать. В мире полно и других ценных вещей.       Зря.       — Да что ты знаешь о ценности элекса?! — прорычал Джакс, схватив меня за отвороты куртки.       Я поперхнулась недожеванным мясом и закашлялась. Наверное, так и померла бы, задохнувшись, если бы он со всей силы не припечатал меня спиной к стене — прямо как накануне вечером, только еще сильней. Кусок мяса выскочил у меня изо рта и угодил прямо в лоб Джаксу. Он этого даже не заметил.       — Мы потребяем элекс, чтобы служить Гибриду! — с перекошенной рожей орал Джакс мне в лицо. — Гибрид нуждается в элексе! Наш долг доставлять элекс Гибриду! Весь элекс Гибриду! Воля Гибрида превыше всего!       Я трепыхала ногами в воздухе, вцепившись ему в запястья и боясь, что он меня вот-вот придушит. А потом попросту врезала ему коленом между ног — со всей силы.       Джакс взвыл и согнулся от боли, убрав от меня свои лапищи.       Хоть ты и бравый альбовский командор, а все равно самый обычный мужик, у которого пинок по яйцам мигом выгоняет всю дурь из головы!       Скинув с плеча дробовик, я саданула Джакса прикладом по затылку, чтобы окончательно закрепить результат. Джакс рухнул на пол и затих.       То-то же!       Мне пришлось нарезать порядочно кругов возле него, чтобы успокоиться.       Охреневший альб в себя так и не приходил. Но спустя некоторое время его тихое забытье сменилось метаниями и стонами. Джакса будто выворачивало наизнанку, все его тело выгибало и выкручивало. Он то замирал в неестественных позах, то снова начинал метаться по полу, ударяясь о него руками, ногами и головой.       Кажется, насчет ломки от препов я не так уж и ошибалась. Только этого чувака явно ломало не из-за них, а из-за элекса, вовремя не оказавшегося в крови. Я слышала от изгоев в Купольном Городе, что альбы-сепаратисты, прибившиеся туда, задрали всех не только своим высокомерием, но и такой вот херотой. Поговаривали, что многие с элекса так и не слезли, хотя по законам клириков употреблять его было запрещено. Доставали себе новые дозы через изгоев. А если не получалось вовремя, устраивали такие вот представления.       Пиздец! И этот хрен должен меня защищать…       Его метания приутихли, а под головой натекла знатная лужа крови. Хорошенько я его приложила!       Вздохнув, я подняла с пола одно из целебных зелий, которое Джакс не успел закинуть себе в сумку, откупорила. Поймала Джакса за плечи и, прижав его голову к полу одной щекой, плеснула зельем на рану на затылке. Авось, затянется.       На его шее я заметила странное. Отогнула ворот брони. Там, под кожей, чуть ниже седьмого позвонка, было что-то плотное и выпуклое с торчащим наружу портом, наподобие тех, что клирики делают на своей технике.       Чип…       Да, Том говорил, что Гибрид вживляет альбам такие штуки, чтобы их контролировать, но видеть такое мне раньше не доводилось. Не похоже было, что Джакса кто-то контролировал. Ну... по крайней мере до тех пор, пока его не начало ломать.       Я поправила ворот брони и отошла от Джакса. Взяла одну из валявшихся на столе сигарет и закурила. Ну и дрянь! Лет в пятнадцать я дымила, как горящая жопа гниловепря в вулкане Игнадона. Тогда я казалась себе при этом очень крутой. А Том не уставал повторять, что в нашем мире и без того много дерьма, которое может меня убить, зачем позволять делать это еще и сигаретам. Наши разногласия решила одышка. Если я много курила, она была. Если бросала — нет. А быстро уносить ноги мне всегда было чуточку важней, чем выпендриваться.       В последние годы я тянула сигарету в рот только для того, чтобы успокоить нервишки, которые успокоить иначе не получалось никак. Это все же было лучше алкоголя, после которого своим телом, как обычно, ты уже точно не владел, да и на ненужные подвиги могло потянуть. Вон, как тех мародеров.       Сделав очередную затяжку, я уселась в ободранное раскладное кресло и вытянула перед собой ноги. Джакс практически затих, теперь лишь глухо постанывая и изредка подергиваясь. Похоже, элексовая ломка сменилась самым обыкновенным сном. Не слишком-то приятным. Но пусть помучается, сволочь!       У меня даже промелькнула мысль, что стоит сейчас собрать свои манатки и свалить. И хрен меня этот отшибленный альб найдет второй раз! Телохранитель недоделанный…       Но, кажется, я и сама слишком устала. Даже шевелиться не было сил.       Почему-то вспомнились Преобразователи, эти гигантские заводы, раскиданные по всему Магалану, внутри которых альбы пичкали пленных людей сырым элексом, получая на выходе жидкий, чистый, тот, который вводили потом в свои собственные тела и отдавали своему сраному ненасытному Гибриду. А когда альбы чистили Преобразователи, заменяя отработанный материал на новый, они попросту выкидывали наружу то, что когда-то было людьми, и по Магалану расползались толпы человекоподобных мутантов.       С детства мне снились кошмары о том, как меня берут в плен и я оказываюсь внутри Преобразователя, в подвешенной в воздухе синей капсуле, и медленно, день за днем, корчась от боли, теряю все, что делало меня собой. Теперь такая же дрянь мне начала сниться о Томе…       Недокуренная сигарета выпала из пальцев, когда мое тело перестало слушаться, а отяжелевшая голова завалилась на плечо.       Я провалилась в желанную — глухую, без сновидений, темноту.