Птичье дело

- … ну я и думаю, неужели Паланик так сильно обосрался с матчастью? Ну я был впечатлен им сначала, так что сейчас как-то стремно себя чувствую по этому поводу. – Соловей закончил свою мысль и крепко затянулся «богатырем». Совсем недавно он с «Мальборо» перешел на папиросы. Не то чтобы Елисей следил за тем, какую дрянь он курит, но запах не позволял не обращать внимание. Теперь в квартире табаком не просто пахло – воняло. - Нет, я думаю, он прекрасно знает теорию, но подумал, что сюжет стоит того, чтобы положить болт. Я бы на его месте так же поступил, он ведь не книгу по биологии пишет. – ответил Елисей отстраненно. К собственному сожалению, разговор не мог его увлечь, мысли возвращались к тому, о чем думать он устал, но прекратить не мог. К маячащей на горизонте возможности. - Не думаю, что поступил бы, ты же у нас за правду! – хохотнул Соловей, но глаза его внимательно смотрели на Елисея.       С того самого момента, как друг вернулся, Соловей понял - что-то не так. Обыденно аккуратный парень не повесил куртку на вешалку, а просто набросил капюшон на крючок – уже настораживает. Оставил ботинки чуть ли не по центру прихожей, чай себе не тот заварил. И самое прямое подтверждение – складка, лежащая между светлых бровей. Соловей знал – такая у него появляется тогда, когда тот думал о чем-то сложном. И весь вечер ему было до зубной боли любопытно, что же случилось. Наконец, он не выдержал. - Ну что ты такой задумчивый сегодня, выкладывай! – нетерпение сделало его голос еще более хриплым, хотя, казалось бы, он и так перешел все допустимые пороги. Елисей резко повернулся и почти десять секунд внимательно смотрел на него. - Вот какого хрена ты такой проницательный? - наконец сдался он. Отпив чай и еще секунду помолчав, он быстро заговорил, даже не пытаясь скрыть напряжение. - Ладно, в общем, есть одна девушка… Зовут ее Забава. Она на филолога учится. Мы же с филологами частенько подбухивали, я тебе, по-моему, рассказывал. У нас расписание очень похожее и окна в одно время. Ну вот, мне она на первом курсе нравилась очень, а потом сессия, все дела, да и еще кое-что… - он немного смутился, но продолжал. -Я.... даже забыл. А теперь она сама со мной общается. И будто я ей нравлюсь, но я не уверен, если честно. Просто так резко все навалилось, даже не знаю теперь, что делать.        Повисла тишина.       Соловей уставился на Елисея и молчал, пытаясь переосмыслить то, что услышал. Его сосед, Елисей, парень, который никогда не говорил об отношениях, вдруг рассказывает ему о девушке. Соловью вообще было сложно поверить, что у этого существа могла быть девушка. За последние несколько месяцев они обсудили все, что только можно, но только сейчас Соловей понял, что они совсем друг друга не знают. Он вдруг почувствовал, как сухо у него во рту. - Ну тебе же она сейчас нравится? – спросил он, наконец поборов оцепенение. - В том и дело, что вроде и да, а вроде… Ну она красивая очень, ужасно умная, а главное, знаешь, с ней есть о чем поговорить. Я вообще не уверен, что я ей нравлюсь, но она ко мне подсаживается иногда, помощи с мат.анализом просит, хотя я думаю, она и сама все понимает. – Елисей говорил спокойно, и оттого его беспокойство только выделялось. - А в чем тогда проблема?       Елисей еще больше нахмурился и взгляд его приобрел ту показную устремленность, когда кажется, что человек за чем-то внимательно наблюдает, когда на деле он не заметил бы даже убийцу, приложившего пистолет ему между глаз. Наконец, он медленно заговорил: - Да выходит, что ни в чем. Просто… - он на секунду замолчал, но затем продолжил, - для меня это непривычно.       Смущение выглядит мило только в очень извращенной теории, на деле же это чувство совмещает злость, бессилие и стыд. Елисей же слегка отхлебнул этой смеси и не выглядел довольным. - Да ладно, браток, это нормально. – Соловей попытался исправить ситуацию. – И вообще, ты мне честно скажи, тебе все это нравится, или нет?       Елисей сидел молча и ему казалось, что он вот-вот найдет ответ на этот вопрос. В его жизни совсем недавно все стало стабильно, и он даже почти был счастлив, но этот червячок одиночества грыз его изнутри, мешая спать по ночам. Решив для себя, что не хочет отношений, он удачно избегал девушек. Он наконец учился хорошо, даже нашел хорошего друга, что для диковатого снаружи, но застенчивого внутри Елисея было совсем прекрасно. А теперь его мировоззрение пошатнулось и то, что он намеренно заталкивал вглубь, всплывало на поверхность. Такова человеческая натура – насыщаться тем, что имеем, мы не умеем. Всегда надо больше. От мыслей, как и от необходимости ответить на вопрос, его отвлек звук – оповещение о входящем сообщении. Все еще отстраненно он поднял телефон. Взгляд его резко сфокусировался, а брови взлетели. На экране высветилось сообщение от Забавы. «Привет, как у тебя с планами на воскресенье? Хотела позвать тебя куда-нибудь, если ты не против».