Сквозь время

      Несмотря на то, что в Хогсмиде этой ночью всё было спокойно, какое-то странное чувство пробуждалось внутри. Тревога. Хотя на самом деле повода практически не было. Дома уже давно окутывал легкий туман, что не позволял видеть путникам дорогу перед собой. В отличие от окон домов, фонари горели постоянно, они освещали мелкие дорожки, показывая нужный путь. Но при всём при этом… что-то было не так.       Альбус это чувствовал, но не знал, как можно передать эти ощущения словами. Он всматривался в горизонт, которого было почти не видно, и думал о чём-то своем, о каких-то мелочах. Вот только разве же можно думать о таком, находясь в напряжённом состоянии. А из-за чего? Из-за проблем с тем магом? А может, из-за того, что за его спиной ходит один юноша и в наглую осматривает практически каждую вещь, что лежит в этой комнате?        — Ты всегда был отвратительным художником, — когда Дамблдор обернулся на голос, причём, слишком резко, то почувствовал влагу на своих пальцах. А всё потому, что движение было слишком быстрое, и вино из бокала, который он держал, пролилось. Немного, всего пару капель. И вообще, он был не из тех, кто пьёт алкоголь, но вряд ли мог бы отказать этому дьяволу, когда он протянул бывшему профессору бокал.        — Я не ты. Я помню твои рисунки. Они были прекрасны, пусть сейчас я и начал бы краснеть от них, Геллерт, — Альбус не спеша подошёл к столу, где горела одна единственная свеча, что освещала всю комнату. Таким образом, он оказался ближе к своему собеседнику. Хоть Дамблдор в глубине своей души и понимал, что он старше этого юноши, по внешнему виду это нельзя было утверждать. Гриндевальд всегда выглядел старше. Особенно с этими слегка волнистыми волосами, что достигали его плеч. Казалось, что сам Альбус не помнил, когда же Геллерт позволял себе отрастить волосы такой длинны. Обычно, он придерживался более короткой стрижки, но не сейчас.       Однако, что больше придавало ему образ молодого мужчины, так это первая щетина, которая только начала проявляться. Скорее всего, Гриндевальд скоро сбреет её, оставляя лицо все таким же юным. Ох… если бы он только знал, как сердце Дамблдора начинает сильнее биться, стоит тому взглянуть на этого самовлюблённого тёмного мага. Именно на его слегка растрепанные волосы, легкую щетину, аккуратно заправленную рубашку. А взгляд… этот взгляд и приворожил Альбуса.        — Но ты так и не согласился, чтобы я нарисовал тебя обнажённым, — Геллерт положил одну из книг, которую до этого читал его друг, посчитав, что она довольно скучная и неинтересная. Никакой нужной информации в ней не было. — Хотя, оно и к лучшему. Не хотелось бы проводить свои часы, рассматривая это юное и прекрасное тело, к которому даже не можешь прикоснуться. Никогда не старей, Альбус.       Сейчас они могли коснуться друг друга. И не просто могли, они желали этого. Когда руки тёмного мага коснулись щёк собеседника, тот практически не вздрогнул, хоть и покраснел. Сколько между ними было касаний, поцелуев, а он продолжает краснеть. Дамблдор чувствовал этот жар на своих щеках. Как же приятно было ощущать холод металла, когда Гриндевальд провёл пальцами по его коже. А всё из-за колец, что носил тёмный маг.        — А я бы хотел, чтобы у меня осталась частичка тебя, — прошептал хозяин этой комнаты, чувствуя чужое дыхание совсем рядом. И его шёпот… это было так забавно, ведь он боялся, что их кто-то может услышать. Но кто? На дворе ночь и все приличные люди давно спят. Только они сейчас не могут сомкнуть глаз. Как же это сделать, когда Геллерт притягивает к себе так близко, чтобы поцеловать.       Стоило Альбусу почувствовать чужие губы, как он глубоко вдохнул, пытаясь сдержать в себе порыв безумия. Хотелось прижаться как можно крепче к этому юноше, но он будто боялся. Всё, что он мог себе позволить — обнять за шею, но лишь для того, чтобы было удобнее отвечать на поцелуи.       Постепенно руки Гриндевальда с щёк опускались ниже. И от мыслей и желаний, которые посещали голову Дамблдора, он готов был провалиться сквозь землю. Всё внутри кричало: «не отпускай меня». И тот не отпускал. Правда, остановился на шее. Не было нежных прикосновений, объятий, только крепкая хватка, которая теперь слегка напрягала. Конечно же, Геллерт не любил сопливые прикосновения, но это переходило все рамки, ведь своими пальцами он крепко сжимал шею, перекрывая доступ кислорода.        — Геллерт… — попытался хоть как-то остановить его Альбус, но у него не получалось. Он бил его по рукам, давая понять, что не может дышать, но его не понимали. Или, точнее, просто не хотели. Казалось, что даже глаза Гриндевальда изменились, стали темнее. Вот только разве это было важно для Дамблдора, которому совершенно не хватало кислорода? Все его просьбы по-прежнему оставались проигнорированы.        — Альбус, — склонил голову набок тёмный маг. Он смотрел в упор на свою жертву, даже не моргал, что действительно пугало. В одну секунду он стал каким-то странным, даже больше кровожадным. Какие бы ужасные поступки он не совершал, Альбус никогда его не боялся, но сейчас... Даже у Дамблдора появился страх. — Где же ты, Альбус? Я не вижу тебя. Где ты?       Волшебник пытался что-то осознать, сказать, но он даже и слова не мог выговорить из-за сильной хватки, которая становилась только крепче. Кислород постепенно покидал его, как и сознание…       Резкий звук, точнее скрип двери заставил Альбуса открыть глаза. Он практически сразу же подскочил со своего места, из-за чего несколько книг, что лежали на его груди, упали на колени и на пол, устраивая ещё больший беспорядок в комнате. А ведь только вчера всё было чисто и прибрано.        — Ты уже во сне разговариваешь? — стоило бы проигнорировать едкое замечание брата, но сколько ещё старший из Дамблдоров будет делать вид, что Аберфорт ему ничего не говорит? Стоило уже проявить хоть дольку ответственности. Все же, Альбус старше, да и сколько дней он провалялся, пока Аберфорт ухаживал за ним? Проблема была в том, что он не знал, как проявить эти чувства.        — Я что-то говорил? — Альбус хотел уже было потереть переносицу правой рукой, как остановился. Точнее, его кое-что остановило — все его ногти были в крови, как и ладонь. Мало того, что ему снова и снова снится один и тот же человек, так он уже стал ранить себя, пока спит? — Слушай… Аберфорт, если хочешь, я могу приготовить завтрак, или же…        — Ничего не нужно, завтрак уже давно на столе. И приведи себя в порядок. Если не хочешь следить за волосами, так может лучше их состричь? — такое предложение было довольно болезненным. Да, пряди действительно постоянно мешали волшебнику. Чаще всего он собирал их в хвост, но лента постоянно развязывалась, а вся прическа портилась, стоило головой коснуться подушки. Но состричь их… ведь этот дьявол их так любил. — И перевяжи руку прежде, чем спустится. Там тебя ждёт газета… кажется, ты был прав. Кто-то действительно ожил.       Ответа Аберфорт не ждал, он решил побыстрее уйти из комнаты. Ему не хотелось дальше продолжать этот диалог. Чем больше он разговаривает с братом, тем быстрее выходит из себя, пусть он и пытается себя сдерживать. А Альбус… а что Альбус? Он и так был как не в своей тарелке. Его мучило даже то, что он живёт у младшего Дамблдора и нагло пользуется всем, что ему предложат, не в силах дать что-то взамен. Можно было бы пойти в Хогвартс, но Минерва боится, что это будет опасно из-за того, что замок ещё не отошёл после войны.        — Спасибо, — тихо сказал Альбус, зная, что брат этого точно не услышит. Ему это было и не нужно. Ведь он даже не обратит внимание на благодарность. А старший волшебник будет поглощён своими мыслями, как сейчас. Постричь волосы было бы неплохо, но они были неким воспоминанием о человеке, которого он больше никогда не увидит. Так стоило ли их так ценить? — Перестань меня мучить, Геллерт. Покойся уже с миром…

***

      Смена температуры была бы не такой ужасной, если бы на улицах до того, как выпал снег, не было бы луж. К огромному ужасу, они все замёрзли и превратились в лёд, который был довольно опасным. Теперь прохожие не могли спокойно ходить, пытаясь удержаться на ногах, словно они стояли на коньках, а улицы были одним большим катком.       Обычно, такие мелочи не волновали Альбуса. Он редко выходил из своего кабинета раньше, прогуливался по улицам, но сейчас-то всё поменялось. Ветер, снег, холод, всё это приносило какое-то странное удовольствие волшебнику. Казалось, что он может провести в снегу несколько часов, только чтобы снова почувствовать те ощущения, которых он был лишён в своей душе. Воспоминания о том месте никуда не ушли, но с каждым днем Дамблдор возвращался к ним все реже.       Всё же был один небольшой минус - Альбус стал чувствовать боль. Это он понял, когда порезался об обычную бумагу, когда заживлял рану от ногтей, когда два раза упал на улице, выходя из дома. Причём, во второй раз боль была адской, бедро до сих пор ныло. А Аберфорт хоть и увидел, что брат упал, даже не стал ему помогать. Юноша же сам говорил ему, что никакая лишняя забота не нужна, вот теперь пусть и справляется сам.       Но ничто из этого не могло испортить прекрасное зимнее настроение. Пусть на улице и было прохладно, солнце всё равно светило так ярко, что им можно было наслаждаться бесконечно, вдыхая свежий воздух. Тот, который бывает только зимой. В другие времена года не то, что природа, даже сам кислород словно меняется.       Самое же приятное было наблюдать саму жизнь. Она отражалась во всём, во всех действиях прохожих. Особенно было интересно наблюдать за детьми, что бегали по улицам в Сладкое королевство. Кажется, это первый курс из Хогвартса. Новые умы снова и снова посещают учебное заведение, хоть война и закончилась не так давно. И даже от таких мыслей становилось приятно на душе.        — Профессор Дамблдор, — хоть эти слова и были произнесены тихо, Альбус их отчетливо услышал из-за того, что человек, который позвал его, стоял прямо за спиной. Такое обращение слегка удивило Дамблдора. Вряд ли кто-то из учеников мог его узнать, его сначала даже Минерва, и та не узнала, а тут говорится о людях, что ни разу не видели молодого профессора. Сейчас он выглядел слишком юно. Да и волосы все таки пришлось обрезать, оставляя лишь небольшую челку, и теперь из-за короткой длины они приняли ещё более волнистую форму.       Обернувшись к тому самому человеку, волшебник старался сохранять спокойствие, чтобы не показать свое удивление и тем самым только сильнее себя выдать. Ведь пока он не подтвердит эту информацию, вряд ли кто-то сможет точно доказать, что перед всеми стоит именно Альбус Дамблдор. Однако этому парню, что стоял за его спиной, можно было доверить даже свой небольшой секрет. Уж слишком многое он знал.        — Гарри… — голос Альбуса почему-то был хриплым и тихим. Не было никаких радостных возгласов, объятий, но этого и не нужно было — всё за себя говорили голубые глаза. Казалось, что они стали только ярче от радости встречи со своим учеником. До этого руки Дамблдора были за спиной, но теперь он расслабился и одной из них осторожно коснулся плеча Поттера. — Здравствуй, мой мальчик.        — Сейчас и Вас можно назвать мальчиком, — горько усмехнулся бывший ученик. Ему было даже немного неловко с таким Дамблдором рядом. Всё же он привык видеть его в более пожилом возрасте, а сейчас… сейчас перед ним юноша, что кажется даже младше, чем сам Поттер! Хотя, по одежде-то и не скажешь. Альбус предпочитал носить теплое пальто и строгий костюм. — Я сначала даже не поверил, когда Аберфорт мне написал, но он, кажется, предвидел это и вложил фотографию.       Ну конечно, кто же ещё мог потревожить Гарри? Пусть Альбус не раз просил брата не впутывать лишних людей, тот был убеждён совсем иначе. А всё из-за того, что старший из Дамблдоров однажды заикнулся про то, что нужно отыскать того, кто его оживил, даже если брат и был категорически против. Он считал, что бывший профессор ещё не до конца пришёл в норму для подобных заявлений, но терять драгоценное время было просто нельзя.        — Наша последняя встреча была не идеальной. Ты снова познал смерть другого человека, но так было нужно и иначе никак. Зато теперь я вижу перед собой уже не мальчика, а молодого мужчину, — улыбнулся Дамблдор, возвращаясь к своему старому занятию. Он снова наблюдал за тем, как ведут себя люди. — Как ты? Как твои друзья? Я надеюсь, мисс Грейнджер и мистер Уизли достигли неплохих результатов.        — Эм... да, — слегка неуверенно говорил Поттер, постоянно потирая затылок. Он не знал, как бы начать тот разговор, о котором писал ему Аберфорт. — У них всё неплохо, профессор. Гермиона и правда старается, а Рон… он всегда рядом с нами. Мы пережили войну, но она никого из нас не сломила, хоть и унесла жизни наших близких.       От этих слов взгляд Альбуса даже изменился. Он стал более печальным. Конечно, война унесла не одну жизнь, и даже не одну сотню. Такие события всегда уносят целую кучу дорогих людей, и иногда с потерей справиться невозможно. Что бы сейчас было, если бы Волан-де-Морт не убил Геллерта в ту ночь? Скорее всего, Гриндевальд начал бы проклинать своего старого друга за столь ужасные уловки со смертью.        — Я должен попросить у тебя прощения, Гарри. В какие-то моменты нам приходится делать выбор, из-за которого мы не сможем спать по ночам, но он будет верным. Я рад, что ты жив и что ты справился с ответственностью, которую я взвалил на тебя, — профессор снова перевёл взгляд на Гарри, улыбаясь ему. Если кто не верил, так пусть не верит, но именно в этот момент улыбка радости Дамблдора была настоящей. — Мы должны были встретиться, но это должно было произойти позже.        — Давайте оставим это. Мы оба знаем, что сейчас Вы снова скрываете от меня правду. Вы же собрались куда-то. Точнее, не куда-то, а в Лондон. Ваш брат… он... сказал мне, что вы его не послушали. Волан-де-Морт повержен, но вы снова хотите сражаться непонятно с кем. Я понимаю, опасность есть, и мы даже понятия не имеем, кто оживляет людей, но неужели Вы действительно планируете бороться со всем этим в одиночку? — Поттер просто не мог смотреть в глаза Альбусу. Он боялся. И не самого волшебника, а того, что он с такой легкостью может переубедить его, доказав совершенно иное. — Если же Вы и хотите выяснить, что происходит, то я пойду с Вами.        — Такое рвение… с тебя достаточно, Гарри. С тем человеком должны сражаться мёртвые. Тем более, мы виделись всего пару минут, и ты ещё шокирован тем, что увидел меня. Тебе нужно время, чтобы всё обдумать, — и как всегда, Дамблдор постарался быстрым шагом отдалиться от ученика, игнорируя его предложения. Поттер был юн и не понимал, с чем сталкивается. Конечно, можно было бы воспользоваться его помощью, но Альбус ещё мог здраво мыслить и понимал, что так просто Гарри не справится.        — Но вы же даже не знаете где искать! В смысле.. профессор, подождите, — юноша сорвался со своего места, пытаясь догнать Альбуса, который вообще пытался ускорить шаг, но из-за того, что Гарри бежал, он догнал его быстро. Что удивляло и настораживало одновременно, так это странный интерес у Поттера. Конечно, можно списать на искреннюю помощь, но что-то в его поведении было ещё. — Я знаю, где найти человека, про которого писали газеты.       Дамблдор остановился, но не из-за предложения Гарри, а из-за того, что он устал убегать. Он мог трансгрессировать в другое место, но ведь юноша последует и туда. И это смешило, ведь раньше именно Альбусу приходилось отрывать юного волшебника с места. Один раз он даже нарушил его свидание.        — На войне погиб один человек, который был мне очень дорог. И поверь мне, я бы тоже хотел его вернуть, но в воскрешении нет ничего хорошего. Ты ведь надеешься, что и твои родные воскресли? После всего того, как ты наконец-то отпустил прошлое? — холодный ветер подул прямо в лицо, поднимая небольшие клочья снега. Они попадали то на кожу, то в глаза, слегка раздражая. — Даже я одна огромная ошибка. Я не должен быть здесь. Рано или поздно, я снова окажусь там где был.        — Всё может быть… но иметь возможность снова взглянуть на них… Чтобы Вы сделали, если бы встретили того человека? Я понимаю, воскрешение имеет свое последствие, и я не собираюсь просить снова воскресить тех, по кому я скучаю. Но вдруг они уже живы? — слепая надежда всегда затуманивала. Давать её со стороны Дамблдора было глупо, но он не мог винить ни в чем Поттера. Он и сам в какой-то степени на что-то надеялся.       Эти сны, где Геллерт его обнимает, прижимает к себе, где их прикосновения просто обжигают… все это сводило с ума, заставляя каждый раз желать только одного: увидеть старого друга снова. К сожалению, это было невозможно. Дамблдор сам видел могилу. А надеяться на чудесное воскрешение было глупо — судьба не любит делать настолько шикарные подарки.       Да и потом, стоит вспомнить, что им суждено быть по разные стороны. Даже если Гриндевальд и жив — а эту мысль вообще не стоит допускать, потому что она сжирает изнутри, лишая кислорода — вряд ли он кинется на Дамблдора со страстными поцелуями, желая быть на одной стороне. Даже если этого жутко хотелось. Однако стоит вернуться к странному предложению Поттера, который просто так вряд ли отстанет от Альбуса.        — Ты прав. Всё имеет свои последствия. Поэтому, будь осторожен. И не смей ничего говорить моему брату, если будешь искать вместе со мной, — сдаваться было глупо, но Альбус видел в этом какую-то свою выгоду. И почему он так быстро согласился?.. ведь намного разумнее было бы отказать. — Идём, ты уже весь дрожишь. Продолжим наш разговор в более теплом месте.       Гарри даже свободно вздохнул — у него всё-таки получилось. Он действительно думал, что будет намного сложнее, чем оказалось на самом деле. Нужно будет оповестить не только Гермиону и Рона, но и Аберфорта, ведь тот, скорее всего, разозлится, когда узнает, что Альбус его не послушал. Ну а сейчас… наверное, стоило бы снова трансгрессировать, сжимая в кармане одинокое письмо, написаное кривым почерком, с помарками и каплями от чернил.       Поттер, надеюсь, что когда Вы прочитаете это письмо, ещё не будет поздно. Я взбешён и раздражён тем, что обязан просить у Вас помощи вместо этого барана, но поделать ничего не могу. Вам известно, что мёртвые возвращаются к жизни, об этом кричат на каждом углу. Что ж... думаю, что. Мой брат стал жертвой подобного воскрешения.А жертвой ли? Этот баран собирается найти того человека, который совершает эдакое волшебство. Да лучше бы ему голову отрубили. Но если он пойдет один, то точно попадет в неприятности. Он единственный мой живой родственник. И я вынужден просить, чтобы Вы проследили за ним. Отправляйтесь вместе с ним в Лондон. Придумайте любую отговорку, но отправляйтесь. Иначе, мы снова потеряем такого человека, как Альбус Дамблдор. Снова. И ещё, предупреждаю Вас, он выглядит молодо, Вам стоит взглянуть на это фото

Аберфорт Дамблдор.