Сквозь время

      Насколько же была страшна эта ночь. И та темнота, в которой было, практически, ничего не разглядеть. Многие фонари даже погасли. И если всего пару минут назад Гермиона могла взять свою палочку, освещая с помощью заклинания себе путь, то сейчас и палочки в руках не было. Но хотя бы, в том месте, где она находилась, горел свет. Одинокий фонарь, что кое-как работал, давал возможность хоть немного осмотреться.       Но было непонятно, что же хотела увидеть Грейнджер, ведь в округе были только разрушенные дома. Казалось, что люди, которые схватили ее, специально хотели разрушить все здания в районе. Их это забавляло. Наверное их это забавляло. Даже, когда девушка вступила в дуэль с одним из противников, то он сражался не для того, чтобы ее победить, а лишь потому что это скрасило его скуку. Следовало бежать, а не вступать в сражение. Кто же знал, что он будет не один.       Веревки слишком сильно впивались в кожу, заставляя каждый раз дергаться и пытаться освободиться, но чем больше волшебница пыталась пошевелиться, тем больнее ей было. Она пыталась найти хоть какой-то способ, чтобы вырваться, но даже магия без палочки почему-то не действовала. Что уж говорить про сам предмет, который у нее сразу же отобрали.       Гермиона чувствовала дрожь во всем теле. Ей было не только страшно, но и безумно холодно. Теплая одежда никак не спасала, да ещё и сидеть на снегу было неприятно. Хотелось соскочить, убежать, но за ней следили. Хоть и один из мужчин, что ходили в округе, стоял к ней полубоком, это ведь не означало, что он не заметит ее пропажи. К тому же, стоило ей хоть немного пошевелиться, как он тут же поворачивал голову.       Грейнджер тяжело вздохнула. Ей ничего не оставалось, кроме как сидеть на своем месте и осматриваться по сторонам. И она заметила, как за углом, казалось бы, что-то происходит. Можно было бы подумать, что это лишь привиделось, но потом девушка увидела легкое зеленое свечение. Вряд ли кто-то, кроме нее, мог заметить это.       Темная фигура передвигалась быстро и настолько тихо, что волшебница почувствовала некую надежду на спасение, ведь она пыталась приглядеться к силуэту. Он явно был женским. Хоть в темноте мало что можно было разглядеть, но ей сначала даже показалось, что ей эта особа кажется знакомой. Эти плавные, быстрые и столь уверенные движения. Они достойны были восхищения. Хотя, где-то внутри девушка чувствовала страх. Она боялась эту женщину. Последняя их встреча не была столь радушной.       Легкая дрожь во всем теле не унималась, а сердце болезненно сжималось от нелепого страха. Особенно она его почувствовала, когда тень исчезла. Возможно, она скрылась за обломками домов, а может уже ушла. И именно это заставляло Грейнджер недовольно вздохнуть. Все эти люди, которые ее окружали, настолько пугали, что перспектива быть спасенной той, которая не так давно тебя пыталась убить, казалась намного лучше.       Приходилось прислушиваться к каждому звуку, к каждому шороху. Казалось, что это были шаги, но потом приходило осознание, что это просто ветер, который становился все сильнее. Он заставлял содрогнуться, сжаться и попытаться хоть как-то согреться, но нет, все безуспешно. Это только позволяло веревкам, которые сжимали руки, сильнее затянуться на запястьях, это причиняло не только неудобство, но и боль.       Но когда волшебница собиралась обернуться, чтобы попытаться хоть немного взглянуть на свои руки, наверное, запястья были уже стерты, то она снова заметила то самое зеленое свечение. Оно было настолько близко, что девушка даже замерла на несколько секунд. Но она все равно увидела, как тот самый мужчина, что стоял рядом, медленно стал падать на землю. Его тело уже не двигалось, а сам он, скорее всего, был уже мертв. Но своим падением он не создал не единого звука. Лишь поднял вокруг мелкие снежинки.       И даже не его смерть ужаснула больше всего Грейнджер, а то, с каким спокойствием и равнодушием через него перешагнула Розье, направляясь к девушке. Надо было возразить, надо было возмутиться, но Гермиона этого не сделала, хоть и приоткрыла рот. Уж слишком был уставший вид у женщины. И казалось, ей было все равно на каждое слово, которая произнесет девушка.       Волосы Винды, что были когда-то столь аккуратно уложены, были совершенно растрепанны. Где-то пряди свисали на плечи, а какие-то были испачканы кровью. Как и ее светлая, практически бледная кожа. И не только на лице. По ее рукам тоже стекала кровь. На секунду Грейнджер даже показалось, что она все ещё капает на белоснежный снег. Про одежду женщины даже говорить не стоило.        — Вы… — что хотела сказать Гермиона? Что хотела произнести? Было непонятно. Ведь стоило ей услышать свой хриплый голос, как она поняла, что все слова будут ни к чему. Она настолько увлеклась тем, что осматривала волшебницу, что даже не заметила, как ее запястья освободились. Боль все ещё присутствовала, но наконец-то, руки можно было расслабить.        — Вставай, — голос был слишком строгий. Розье протянула свою руку девушке. Именно ту, на которой не было кровавых пятен. И когда Грейнджер попыталась осторожно взять ее, то ее пальцы сильно сжали, резко потянув на себя. То ли у самой Гермионы пальцы были холодные, то ли у Винды — было непонятно, но они были настолько ледяные, что хотелось поскорее отдернуть руку, но этого не пришлось делать. Женщина сама ее отпустила, когда девушка встала на ноги. — Ты сейчас же уходишь. Тебе нельзя здесь оставаться.       Розье даже не смотрела на Гермиону. Она слишком резко развернулась, собираясь держать дистанцию между ними, но остановилась, когда увидела столь знакомую ухмылку, от которой тошнило. Он специально стоял на видном месте, сложив руки за спиной. Ему хотелось показать то превосходство над волшебницей, а ещё, настолько она противна ему. И стоило атаковать, чтобы прикончить на месте этого волшебника, но Винда просто не успела.       Ее тело скрутила такая невыносимая боль, особенно, в груди. Пришлось сразу же приложить к ней руку, попытаться хоть как-то успокоиться, но ничего не получалось. Даже невозможно было вздохнуть от этой боли. Хотя, несмотря даже на это, женщина собиралась поднять палочку, хоть и понимала, что заклинание исходило не от Барге, а от другого волшебника, но палочка в ее руках пропала. Возможно, боль была настолько сильная, что она даже ничего не заметила.        — Что вы делаете? — голос Гермионы отвлекал хоть немного, но он звучал каким-то фоном. Хотелось упасть на колени, потому что ноги уже не держали, но Розье этого не делала. Она стояла до последнего. И когда боль утихла хоть немного, появилась возможность осмотреться. Увидеть, что происходит. Их было несколько, да откуда они только взялись? Сложно было сейчас посчитать сколько их было точно. Зато, сразу же было понятно, что один из них не даст двинуться ей, а второй держит за руки Грейнджер.        — Браво, какая стойкость, милая, — Уильям столь противно улыбался и хлопал в ладоши. Его медленные шаги к волшебницы ничуть ее не пугали. Она готова была и без палочки его убить, но не могла даже двинуться. Зато он наслаждался этим. Больно схватив ее за подбородок, он посмотрел в ее глаза, надеясь увидеть ту боль, но этого явно не было. И это раздражало. — Но мы это исправим, — резкая пощечина заставила Винду сжать зубы, а Гермиону лишь ужаснуться. Она ещё не понимала к чему это все шло, но палочка, которую достал волшебник, лишь доказывала самые худшие опасения.       Уильям наслаждался каждой секундой, каждым тяжелым вздохом Винды, каждый раз причиняя ей боль все новым заклинанием. Ее тело содрогалось, все суставы словно выворачивало, хотелось кричать. И крик…. Он рвался из груди, но она не позволяла себе этого сделать. Розье сжимала зубы, но из ее рта не вырывался даже легкий стон боли. Она понимала, какое удовольствие принесут этому психу ее крики.       Гермиона не могла смотреть на это молча. Она чувствовала, как по ее щекам, от ужаса и страха, начинают бежать слезы, но даже не было возможности их стереть, ее руки крепко держали, не позволяя сейчас вырываться, хоть она и пыталась. Скорее всего, девушка готова была умолять прекратить эти издевательства, но ее никто не услышал бы. Казалось, что всех мужчин забавляют страдания волшебницы. Это было понятно по их ухмылкам, каким-то непонятным высказываниям, но Грейнджер их не слышала, ее, словно, оглушили.        — Ну как тебе, Розье? Нравится? — Барге остановился, ненадолго опуская палочку. Он увидел, как женщина хватала воздух ртом, почувствовав, как боль уходит, но все равно, ее тело чувствовало. Но… при этом она... Она сохраняла до последнего маску безразличия. Даже не прищурилась, когда снова попыталась подняться. О, как это забавляло противника. Ему все больше и больше нравилось пытаться ее сломать. Как дорогую игрушку. — Интересно, Гриндевальд с тобой такое же вытворял в постели? Ради него ты кричала? — эта ухмылка, повышенный тон и безумные глаза уже бесили.        — Не смей… не смей даже произносить его имя, — Винда знала, как разозлит этим Уильяма. По нему это было довольно легко понять. Все его действия говорили за себя. То, как он подбежал, грубо хватая женщину за волосы и подставляя палочку под горло, как она когда-то. Он хотел ее сразу же убить. Ярость в глазах, жажда смерти чужому были видны. Розье лишь поморщилась, а затем и сама улыбнулась, тихо посмеиваясь. — Я вспомнила тебя, Уильям Барге.       Голос был тихий, но почему-то это заставило мужчину снова отойти на несколько шагов назад. Он будто бы испугался этих слов. Забавно ли? Возможно. По крайней мере, так показалось женщине. Но так даже было лучше. Она ненавидела, когда к ней кто-то прикасается. Особенно, в тот момент, когда все тело болело, а по рукам уже тонкими струйками капала кровь. Она, словно, чувствовала, как жизнь постепенно уходит. «И к черту» пронеслось у нее в голове.        — Ты был никем, — эти безумные глаза. — Ты был влюблен в образ Геллерта Гриндевальда. Ты думал, как мальчишка, что ты это он, но ты был просто психом, — руки тряслись, пальцы крепче сжимали палочку. — Он даже не знал о тебе в начале, а ты, чтобы привлечь его внимание стал убивать магглов. Раздирать их тела до костей. Но он этого не видел. Он лишь увидел тебя, когда ты совершенно обезумел, — тихое «Заткнись» становилось куда громче с каждым разом. — Стал убивать магов. Издеваться над их телами. Ты был ему омерзителен! Ведь ты поднял руку на равных себе!        — Заткнись! — Барге был взбешен. Его трясло. Он отказывался воспринимать ту информацию, которую говорила ему волшебница. Для него все это было неправдой. А она лишь пользовалась этой слабостью. Знала, что он сделает с ней. Знала, что он разорвет ее тело на части, но была хоть единственная возможность, что за это время Гермиона, которая стояла совершенно неподалеку, сможет воспользоваться ужасом подчиненных Уильяма, и сбежать. Девочка, совсем ребенок…. Для Розье это был способ сделать хоть что-то хорошее.        — И он убил тебя. Обезглавил, когда ты попытался надругаться над телом его союзника. Тебя убил тот, кого ты считал практически Богом. Ты сумасшедший, — она уже шептала. Сил не было. Тело слабело, и в тот момент, когда Барге сделал к ней шаг, она лишь посмотрела на Грейнджер. Взгляд Винды был пустым. Она ничего не чувствовала, пока девушка перед ней не знала, как успокоиться. И губы женщины шептали: «не смотри». Она знала, что будет дальше. Она была готова.       От звука удара вздрогнули все. Он был настолько неожиданным, что даже те послушные псы не ожидали этого. О, нет, Уильям не собирался использовать палочку в убийстве Винды Розье. Она ему была не нужна. Он хотел убить ее голыми руками. Именно поэтому нанес сначала один удар по щеке, из-за которого женщина потеряла равновесие, падая снова на холодную землю. Она не сопротивлялась. И казалось, что уже и боли не чувствовала.        — Заткнись! — он снова и снова повторял одну и ту же фразу, начиная избивать. Он бил ее ладонями по щекам, оставляя красные следы, но затем его руки сжались в кулаки. Он сел, практически на нее, с размаху, не жалея ее лицо, которое окрашивалось в красный цвет. Кровь сначала побежала с губ, затем из носа, на щеках стали проявляться капли крови, но больнее всего было, когда он ударил ее кулаком в грудь. Казалось, что в тот момент она проявила последнюю попытку пошевелиться. Лишь подняла свою руку, сгибая ее в локте, но затем она упала на землю.       Гермиона не могла вынести этого. Она кричала. Кричала за них двоих, пыталась вырваться, чтобы спасти женщину, но ничего не помогало. Девушка со всей силы впилась ногтями в руки мужчины, который ее держал, но он даже не дернулся. Они все были шокированы тем, что видели. То, как Барге издевался над ней, было даже для них слишком жестоко. Хотя, они не пошевелились, не попытались даже остановить его.        — Заткнись! — одна лишь фраза, от которой уже тошнило. Уильям хватал ее за волосы, слишком сильно дергая, как будто бы хотел, чтобы она пошевелилась, чтобы она дрожала, чтобы она кричала, но ведь женщина уже еле слышно дышала. Снег вокруг нее окрасился в красный, руки мужчины были все в крови и это его не останавливало. Он продолжал. И казалось, с каждым разом он бил все сильнее.        — Сэр… — один из его подопечных, казалось бы, очнулся. Он протянулся руку к Барге, но тот лишь поднял на него свой взгляд. Взгляд человека, который мог накинуться на него и собственными зубами перегрызть глотку. И Грейнджер чувствовала, как ее начинает чуть ли не выворачивать изнутри, смотря на это зрелище и на то, настолько беспомощными были эти волшебники. Она и сама ничего сделать не могла. Казалось, что горло уже болит от криков. Но она не сдавалась, продолжая вырываться.       И в какой-то момент, она почувствовала, что ее никто не держит. Она смогла свободно шевелить руками, которые до этого находились за ее спиной. И нужно было бежать. Воспользоваться тем шансом, что дала ей Розье, но она не могла. Возможно, девушка даже не понимала, что творит. В ее голове был один лишь шум, из-за которого она ничего не слышала и не воспринимала. Если бы не это, возможно, она бы заметила, что волшебник, который держал ее, упал замертво.       Дыхание было частым, руки дрожали, а в глазах все плыло, но, несмотря на это, Гермиона безрассудно, совершенно не понимая, что она делает, кинулась вперед. У нее не было волшебной палочки, но это не мешало ей приблизиться к Уильяму всего за пару секунд, чтобы попытаться его оттолкнуть. И у нее это получилось. Она впилась ладонями в его плечо, со всей силой откидывая его от женщины. Конечно, совершенно на небольшое расстояние.       Волшебница даже не слышала, что она кричала. Казалось, это было: «Не трогай ее»,но шум заглушал даже ее голос. Ноги не держали, хотелось упасть рядом, но она стояла до последнего, с гневом и с ужасом смотря на мужчину. Естественно, толчок заставил его остановиться, хотя, он сразу же разозлился из-за того, что его отвлекли. И всего одна пощечина от него заставила девушку потерять равновесие и упасть совсем рядом с Виндой. Грейнджер ощущала, как у нее горит щека, но на это было все равно.       Она снова попыталась встать, поднять голову, а он ей этого не позволил. Кровавые следы оставались на ее щеках, но кровь была не ее, а Розье. Хотя, губа Гермионы уже была разбита, и алая капля стекала по подбородку. Ей было страшно, как никогда. Ведь в любой момент мог произойти удар, но почему-то волшебник медлил, а Грейнджер не могла разглядеть, что происходит. Волосы спадали на лицо, а руки не слушались. Она не могла даже волосы поправить.       Но Барге не двигался. Он не подходил к девушкам, что лежали на земле. Казалось, он застыл в то мгновение, как заметил, что последний из его подопечных падает на землю, хватаясь за свое горло. Как будто какая-то невидимая веревка сдавливала его шею, даже не позволяя сделать хоть малейший вздох. И Уильям почувствовал почему-то именно страх. Он не понимал, что происходит с его подопечными и почему они один за другим умирают.       Мужчина все ещё сидел на земле, в снегу. Его руки были полностью в крови. Когда-то белая рубашка, что выглядывала из-под пальто тоже окрасилась в красный. Но не это его ужасала, а приближающиеся шаги, которые он слышал. Он даже схватил палочку, но прямо в его руках она воспламенилась, сгорая и обжигая руку. И впервые, он стал ощущать ужас, не смея поднять своей головы.       Темный силуэт человека приближался к нему. Его лица не было видно из-за темного капюшона, который был накинут на голову. Он передвигался медленно, переступая через трупы людей, которых убил. И направлялся незнакомец именно к Барге. Не останавливаясь, не смотря даже в сторону девушек, одна из которых пыталась хоть как-то подняться.        — Не подходи… — голос дрогнул, все тело сжалось от страха и Уильям попытался встать. Он не понимал, почему его тело так реагирует, но он будто бы чувствовал, что это была, словно, его смерть. Во всем черном одеянии и с капюшоном на голове. Но тот человек не собирался его слушать, с каждым шагом приближаясь все ближе и ближе к своей цели, а волшебник, как трус сначала отходил назад, пытаясь хоть как-то сбежать, а после и вовсе развернулся, пытаясь как можно быстрее скрыться.       Но по своей глупости Барге запнулся о труп человека, своего подопечного, падая лицом в землю. Хоть он и подставил руки, чтобы смягчить удар, но ничего не получилось. Он сильно ударился об что-то ртом, сразу же чувствуя, как на языке появляется привкус крови. И волшебник бы поднялся, попытался бы бежать, но было поздно. Незнакомец стоял над ним, направляя свою палочку.       В тот момент Гермиона там и не поняла, как именно умер Уильям Барге. Какое заклинание его убило. Но когда она в последний раз взглянула на этого сумасшедшего, то ей показалось, что его одежда полностью окрасилась в красный. Хотя, ей везде казался этот цвет теперь. И ее выворачивало от него. Она и сама была в крови. Причем, даже не в своей.       Но времени не было наблюдать за смертью остальных людей. Она не знала, бояться ей того незнакомца, бежать ли ей. Следовало бы, но она не смогла. Грейнджер приблизилась к Розье, которая, казалась бы, уже и не дышала. Все ее лицо, столь прекрасное лицо, было все изуродована побоями. Девушка даже осторожно приложила холодные, дрожащие пальцы к шее, чувствуя, как пульс у женщины все ещё бьется. И она могла бы исцелить ее, но даже не представляла, где находится ее палочка.       Незнакомец никуда не ушел, наоборот, он приблизился к Гермионе. Она сначала его не заметила, но тень, что падала на нее, заставила поднять голову. Ей было все ещё страшно. Именно поэтому она попыталась закрыть собой Розье, но вряд ли это могло бы помочь. У нее не было палочки, а сражаться, нападать голыми руками, сил не было. Она лишь могла стоять, как живая преграда. По ее щекам бежали слезы, которые она была не в состоянии остановить, но на это было все равно.        — Не подходите… — тихий голос, тихий всхлип, это было все, на что было способна в тот момент Грейнджер. А волшебник приближался к ней, что только пугало. Он даже поднял руку, но не для того, чтобы ударить, а чтобы снять с себя капюшон и показать свое лицо. Возможно, это хоть как-то могло успокоить девушку.        — Ей нужна помощь. С каждой секундой она умирает, — волшебница не понимала, почему лицо этого юноши было столь знакомых. Хотя, его было не так легко разглядеть из-за ее слез и из-за того, что его слегка длинные, светлые локоны спадали на лицо. Он их лишь слегка поправил, чтобы они не мешали ему смотреть на собеседницу. И даже эта истерика не могла заглушить мысль в голове Гермионы о том, что у незнакомца удивительная внешность. Эти выраженные скулы и слегка разные по цвету глаза, в которых было слишком сложно разглядеть хоть какую-то эмоцию.