Призраки школьной программы

19 ноября 1825 г. — эта дата является одновременно концом и началом жизни одного человека. А может быть только её концом и началом одной из наиболее таинственных и пока не раскрытых загадок девятнадцатого столетия.

— Я не могу полностью осознать тот факт, что на данный момент в этой квартире находятся пять приведений, — произнес Берест, сидя на диване и попивая крепко заваренный черный чай. — Мои двое на данный момент стоят сейчас позади меня, а где расположились остальные трое, которые твои? — Тоже стоят позади тебя. Почти точь-в-точь как в том меме с блондинкой, — ухмыльнулся Беликов, на что Берест едва не поперхнулся чаем и тут же обернулся с вопросительным взглядом на тех, кого мог видеть. Александр I, стоявший позади и с интересом рассматривающий пришедшего гостя, перевел взгляд на Береста и лишь неопределенно пожал плечами, явно не понимая, о чем вообще ведется разговор. Он на данный момент был самым старым призраком из пятерых, что явился прямиком из первой половины девятнадцатого века. На секунду его даже стало немного жаль, так как выглядел бывший император несколько потерянным: современный слэнг, странная одежда и различные вещи, особенно техника выбили его полностью из колеи. Один только робот-пылесос, проехав случайно сквозь Александра, заставил последнего отшатнуться от данного чуда как от прокаженного. Призрак тогда постарался сделать вид, будто ничего не случилось и нервно поправил свой зеленоватый мундир, казавшийся выцветшим в вечернем холодном свете ламп квартиры. Выглядело это забавно и одновременно почему-то накатывала грусть. «Наверное, я просто эмпатичный», — подметил про себя Берест, будучи случайным свидетелем данной сцены. Тем временем тревожные переживания съедали душу сидящего напротив школьника. Он нервно сминал в руках клочки одной из бумажных салфеток, которой ранее вытер руки после сладкого, липкого рулета. Беликов только сейчас осознал, что из-за своего «странного» поведения сегодня на уроке физики данный инцидент вряд ли пройдет мимо него, и кто-нибудь завтра ему обязательно припомнит. Особенно староста класса. Лицемерный преподавательский пёс на побегушках. Точнейшее описание этого человека. От воспоминания общения со старостой Юра немного поморщился. Не любил он типажи таких людей, они ненадёжны. Очень ненадёжны. Радовало лишь то, что физики завтра не будет. Но, к несчастью для Сергея Александровича Есенина, вместо нее будет литература и следом, как обычно, русский язык, за который Беликова тоже могут спросить из-за пропуска урока сегодня. Единственным лучиком света было то, что завтра наступала пятница, а дальше выходные дни, в которые можно полноценно углубиться в расследование всего произошедшего. — Так стало быть всему виной доска Уиджа, с которой мы играли. И где же она теперь? — после некоторого молчания пробормотал Берест. Вопрос был больше риторическим, и спустя пару секунд задавший тут же сам на него и ответил. — Ее какой-то парень приносил и уносил с собой. Имени я не запомнил, но пару раз видел его у себя в колледже на курсе. Он, кстати, Вавилова с Менделеевым вызывал. И такое чувство, будто он об этой доске знает гораздо больше, чем мы… Эй, что с тобой? Ты меня слушаешь? Все хорошо? Нахмуренность исказила черты лица Береста, сделав его взгляд еще более строгим и тяжелым, чем он был обычно. Небольшая рассеянность и грустный вид Юры не укрылись от серых глаз старшего товарища. Мальчишка лишь кивнул в ответ, показав, что все хорошо, отпил чай и продолжил разговор. — Не, ну логично, раз уиджа принадлежит этому парню, значит он и о ее истинных свойствах знает, — пожал плечами Юра. Мир на это лишь задумчиво и неопределенно слегка качнул головой из стороны в сторону, мол, не все так очевидно, как кажется. Пока живые размышляли о итогах прошедшего дня и планах на будущее, у мертвых тоже завязалась небольшая беседа. Александр I нервно «кашлянул», явно собираясь что-то спросить у одного из призраков по соседству, которым оказался Петр Леонидович Капица, но слегка замялся от неловкости своего незнания некоторых вещей, а также статуса собеседника. — Кхм, господин… — наконец начал он, наклоняясь к уху одного из ученых двадцатого века. — Не подскажите, что означают эти слова: « доска уиджа» и кажется… — снова немного замялся, вспоминая второе слово, — и, кажется, «мем»? — Попробую подсказать, Ваше Величество, — тихо прошептал в ответ Петр Леонидович. Уиджа — это спиритическая доска, через которую нас вероятно призвали в этот мир. Как мы успели узнать из текущего диалога, самую первую доску изобрел Элайджа Бонд в конце девятнадцатого века в качестве игры, а потом она уже завоевала спиритическую популярность. А вот «мем»… — мужчина призадумался. — Если не ошибаюсь, это какая-то смешная картинка, графическая шутка. Мне так Юрий объяснил. — А, вон оно что. Интересно, — протянул император и замолчал, продолжив наблюдение за двумя живыми товарищами и краем глаза следя за елозящей, жужжащей вещицей, собирающей пыль с пола. Сумерки уже почти перешли в ночь, нужно собираться обратно домой. Было около десяти часов вечера, и возвращаться по безлюдным улицам в конце октября немного жутковато, даже несмотря на невидимую для окружающих призрачную компанию за спиной. — Я склоняюсь к тому, что тот парниша, принёсший дощечку, все-таки на самом деле не в курсе о ее свойствах, и скорее всего притащил ее просто поразвлечься, — произнёс Берест, провожая друга в прихожую и подав с вешалки куртку. — Потому что если бы он знал о особенностях, то, как минимум, рассказывать кому-то о них, а уж тем более показывать ему не выгодно. Заработать репутацию психа можно легко. Ну, а мотива нам насолить я как-то не вижу, если он, конечно, не псих. Я ему вроде никаких козней не делал. А ты с ним до той игры вообще ни разу не пересекался. — Ладно, до завтрашнего вечера, — махнул рукой Беликов и вышел за дверь. Его призраки тоже помахали хозяину квартиры (хоть тот их и не видел) и ее новым историческим обитателям, и скрылись во тьме подъезда вслед за юношей. Единственной целью на нынешний момент было добраться до ближайшей автобусной остановки, сесть на нужный автобус и благополучно доехать до дома. Время уже позднее, на улицах стало небезопасно. К счастью, остановка оказалась ближе, чем Юра предполагал. Табло высвечивало номера автобусов и время их прибытия. Следующий прибудет через 5 минут. Для человека, находящегося в ожидании чего-то, такое время кажется вечностью. Неважно, ожидание ли это общественного транспорта или какого-либо праздника. За это время люди улавливают даже совсем незначительные моменты своей жизни и мыслей. И сейчас парень уловил себя на том, что уже совсем скоро наступят осенние каникулы. *** Новый учебный день начался не ахти. Беликов проспал и теперь в спешке рылся в шкафу в поисках чистой рубашки. Но удача — частый, хоть и не столь надёжный, спутник людей, родившихся под знаком зодиака Близнецов. И в этот раз юноше сказочно повезло в том, что у него не было первого урока. Метаясь по квартире лохматой фурией с заспанным лицом, он наспех умылся и оделся, перекусил бутербродом и побежал на занятия. Вот что-что, а бегать Юра не любил всем сердцем. Но в силу своей привычки «делай всё в самый последний момент» его сердце частенько нещадно отдавало свои удары в виски из-за резкой и большой нагрузки. Дыхание и пульс уже сбились. Липкая капля пота стекала по щеке. В правом боку нещадно кололо. Время поджимало. Он так спешил, что даже не сразу заметил, что рядом с ним никто почему-то не шел, и не слышно более тех голосов за спиной, что преследовали его вчера. Оглянулся. На улице в этот раз стояла теплая погода, и яркое солнце подсвечивало уже ставшие достаточно золотисто-красными, влажные от прошедшего ночного дождя листья клёнов, что росли во дворе его дома. Восточный ветер ласково растрепал недавно причесанные волосы и нежно погладил по щекам. Никого не было. Вчерашний день слово растворился в этой благодати призрачным маревом, слово это был интересный, где-то страшный, но местами комичный сон. Только плечо почему-то продолжало странно ныть, словно напоминание. Так он и добрался до школы в полном одиночестве. Выровняв дыхание, вытерев пот со лба и поправив сбившийся воротник своей рубашки, мальчишка уже спокойной походкой вошёл в здание, как делал это уже тысячи раз на протяжении девяти лет. Отсидел два урока английского. Следом шли уроки литературы и русского. — Так все-таки литература? Снова будут разбирать мою творческую деятельность? — тихий, хрипловатый голос раздался прямо над ухом. Беликов вздрогнул от неожиданности. Или от холода, которым резко обдало его ухо. Медленно повернул голову в сторону говорившего. Его почти в упор сверлил взглядом недовольный поэт, скрестив руки на груди. Беликов только успел открыть рот, как Есенин тут же растворился в воздухе, словно выключился экран старого телевизора. И тем самым открыл вид на крайне недоумевающее лицо соседа на задней парте. — Ты чего пялишься? — недовольно зыркнул одноклассник. — Э-э… — Юра на секунду замялся, — Подскажи, мы сегодня продолжаем проходить Есенина, или у нас новая тема? — Новая тема, — буркнул тот с нахмуренным лицом, и юноша мысленно выдохнул. — Сегодня у нас Маяковский, — и снова напрягся. Казалось, будто температура вокруг них резко понизилась, но сосед сидел как обычно, и скорее всего не чувствовал призрачного холода. — А знаете, я передумал и согласен продолжить обсуждение моих стихов. Пусть их и неверно в прошлый раз трактовали, — выразил свой протест Есенин, снова проявив свой облик, на этот раз уже около одной из стен класса. Начался урок.