Душа порочного принца

«Ради Творца Великого Дракона, Свет дарующего нам — тебе ни в коем случае нельзя медлить. Возьми свой кинжал и отправляйся во дворец. Обычным путём пройти не удастся — всюду натыкано стражников вдвое больше обычного. Попробуй взобраться по стене в свою комнату. Ты должен переодеться и взять всё необходимое». Всего Диаспро не рассказала мне, но не трудно мне было догадаться самому, что авантюра, на которую я согласился, является для неопытного воина самоубийством. Игра — соревнование, проходящее на территории осквернённого неизвестной мистической силой города-призрака Авраама, что не принадлежит ни единому государству — ни Эраклиону, ни Джевелс. Сжимая в своих руках пять маленьких кристалликов на серебряной цепочке, я вспоминал правила данной Игры, спешно описанные Диаспро, и сердце моё стучало всё быстрее, отдавая болью в шее сильным пульсом. Я должен буду убивать. Стать настоящим убийцей. Сопротивляясь магической силе, пробудившейся в душах других участников Игры, я обязан буду защищаться и… убивать своими руками. Или быть убитым самому. Волшебство? Неизвестная мистическая сила почти не беспокоила меня, новые способности, что будут пробуждены во мне, едва я ступлю на земли Авраама. Всё это было заглушено ранее неизведанным мною чувством. Я хотел этого. Я хотел битвы, хотел сражения с другими подобными мне людьми, с мужчинами и женщинами, с сильными и слабыми. Как тогда, многие, казавшиеся бесконечными, часы на дворцовом плаце, скрестив клинки с отцом… Руки словно чесались, и я не удержался — взялся за рукоять кинжала, крепко убранного в ножны на поясе. Но смог пробудить свой внезапно опьянённый разум и руку опустил. Я хотел побед. И требовало сердце не менее проигрышей. Внутри меня словно нечто заходилось горячим зудом и мне безумно хотелось выпустить это наружу. И с каждым мгновением эта жажда росла, подобно настоящему желанию глотка воды. Возможно, это слово моего тела? Моих стонущих затёкших мышц?.. Я оставил это. Кровожадность и авантюризм — это слишком не похоже на меня. Но раз уж казни мне было не избежать, то лучше, подумалось мне, последних минут на дне чёрной ледяной пропасти — попытка сразиться за собственную жизнь на равных с противником, вырвать шанс продолжать путь на этой земле своими руками. Либо от слабости погибнуть под мощью более опытного воина. С информацией о городе-призраке Аврааме Диаспро передала мне и эти пять драгоценных камней. Они настоящие, как серебряные цепочки, спускающиеся с моих пальцев. Такие же носят на своей шее другие участники Игры, и за них на землях Авраама идёт нескончаемое сражение. Одолеть, сорвать с груди камень и умчаться прочь. Определённая сумма камней гарантирует шанс на битву с Королём, и я должен как можно скорее собрать их. Вопрос единый меня беспокоил: удастся ли мне своими неиспробованными силами одолеть самого могущественного человека в данном состязании? Смогу ли я совладать с необычной мистической силой, какую дарует мне сущность окутанного скверной города? Отец однажды говорил мне, чтобы я никогда не задумывался о заслугах и провалах, совершённых моим противником до сегодняшнего дня. Что я должен смотреть на него как на равного, следить за каждым его движением, узнать сильные стороны и слабости. И всегда помнить — не существует в мирах непобедимых, и даже сами Творцы полны собственных слабостей. Я доверился своему отцу. И проклиная себя за слабость, за неведение, за доверчивость и мягкотелость, из-за чего и были убиты мерзавцем Тореном матушка и отец, сжал свою необузданную силу, авантюризм и жажду битвы в кулаках и тенью направился к дворцу — к своему дому. Который в эту ночь я вижу, возможно, в последний раз. «Будь внимателен, взбираясь по стенам — избегай стражи на балконах. В своих покоях надолго не оставайся, ходи тихо, старайся быть бесшумным. Забери всё, что необходимо и переодеться не забудь — твоя будничная туника и лёгкие брюки в Аврааме не будут оценены, уж поверь мне. Но если на каком-то из этапов тебя заметят — беги, придётся обойтись без прощания с родным домом». Уличив безопасный момент, я проник на территорию дворца через западные ворота — вечно там стоит сонный патруль, и в этот раз мне повезло. Пока, скрываясь с тенях королевского сада, я крался, перебегая между кустарниками и следя за ночными патрульными, в голове у меня не укладывалось: и это делаю я — наследный принц! Хотя мой коварный брат Торен уже точно убрал некого Ская Эраклионского из списков членов семьи, оставив пометку своей царственной дланью о моей смерти. Которой не случится, пока ты, мой тщеславный брат, не отведаешь мщения за смерть наших отца и матери и за то, что ты посмел сотворить со мной и угрожать королевству моей дорогой принцессы Диаспро. Нет уж. Я не умру. Мне нужно собрать необходимое количество драгоценных камней у других участников Игры Авраама, а после сразиться с Абсолютным Королём, чтобы забрать власть и свергнуть тебя, брат. Узнать бы ещё, каким образом Абсолютный Король может править всем, что происходит на нашей планете? Возможно, дело в той удивительной магии, которую заполучают все, оказавшись на землях Авраама? А одолев Короля… победитель получает его особенную силу? Кажется, это так. Не стоит забегать вперёд. После я должен всё разузнать. Добравшись не без труда до своего окна, я открыл балконную дверь и вошёл в спальню. Тут же я ощутил чужое присутствие — нет, в этот ночной час здесь никого не наблюдалось. Но ранее в моих покоях определённо кто-то был. Неужто чувствуется скверный дух брата? Свет я не включил. Ступая почти невесомо, благодаря богатую казну своего королевства и своевременную починку паркета, дабы не скрипел, я собрал самое необходимое в сумку и закрепил её на поясе. Переоделся в удобные джинсы, футболку и любимые кроссовки, накинул неприметную серую куртку и захватил длинный широкий, но не слишком тёплый шарф. Большую часть времени я провёл в своём кабинете, и настойчиво в моём одарённом прорицанием истинного короля разуме зудело — здесь хозяйничали. И не кто-то чужой — мой коварный братец перерыл все ящики стола и исследовал каждую полку книжных шкафов. Нашёл что-то, дабы душеньку свою потешить? Может, какие-то записи, пробы документов для моей будущей работы короля — я часто набивал себе руку бессонными ночами. Не нашёл я в верхнем ящике справа записной книжки, которую я, порой, использовал, как личный дневник. На полу у меня — чистоплотного юноши, были разбросаны книги. Видимо, был Торен уверен, что я уже сюда не вернусь. И как говорила Диаспро, проводя мне лекцию о безопасных передвижениях по дворцу и Эраклиону в целом, ночью проводиться обыск комнат принца-преступника не будет. Но днём он был неоднократно совершён. Как и украден бумажник из крокодиловой кожи, которого так жаждал мой брат. И даже зубная щётка с функцией подвижных щетинок… Я даже заулыбался от глупости Торена. Правда, небольшое зеркало над раковиной в моей ванной комнате показало мне не самую красивую улыбку — сколько грусти и муки было описано на моём лице, что я даже позабыл об одном из наказов Диаспро, включил воду и умылся, сильно растирая лицо ладонями. Да и руки у меня были слишком грязные из-за пребывания в подземных темницах, не мог я оставаться таким чумазым больше ни минуты. Проведя в своих покоях не меньше получаса, я так и не смог отыскать свой мобильный. Вот же гадкая змея! Торен! Но вряд ли ты хоть что-то там найдёшь. Разве что, подчистив информацию и вернув заводские настройки, не забыв сменить номер, приберёшь новенький дорогой гаджет последней модели к своим рукам. Взбираться по стенам дворца оказалось несколько легче, чем попытаться спуститься. Стражи больше не стало, но и меньше — тоже. Дело был в моём теле — за двое суток изнеможенный я съел лишь ломоть хлеба и выпил стакан воды, который чудом оказался не разлит после нашей с Диаспро возни в темницах. Разве столь мало еды достаточно взрослому мужчине? Мои отнимающиеся от напряжения руки подсказывали отрицательный ответ на этот вопрос. Сдерживая тяжёлое дыхание, пыхтение от жуткой усталости и всё также разрывающую голову боль от сильного голода, я карабкался по стенам, постоянно меняя траекторию, перепрыгивая с балкона на каменный карниз, со статуэтки дракона на позолоченную голову льва. Дрожащими руками цеплялся, словно из последних сил, за фрески и выступы фасада, статуи и бюсты, молясь своему телу, только бы ещё немного продержалось — осталось немного, и вскоре я смогу продолжить спокойный путь на земле, а не в висячем положении на… единой опасно покачивающейся перекладине. Не будь я принцем, такое проникновение совершить бы не удалось. Мне известны все тайные ходы, я выучил каждый путь дневного и ночного патруля, каждого стражника во дворце, около нашего королевского дома и в городе. Не имей я этих знаний, меня бы быстро поймали. На балконах пустых покоев, по террасам на пятом, десятом и пятнадцатом этажах, используемых патрулями стражников для лучшей видимости всей территории замка, я перебегал в тени стен, когда облака вновь закрывали ночное сияние Солярии. Высота моих покоев на семнадцатом этаже центрального крыла дворца была не столь пугающей, чем усталость тела, лишённого пищи и воды. Сопровождала меня опаска, что руки всё же не выдержат, и я сорвусь. Порывы холодного ночного ветра изредка били в лицо и словно пытались сбросить меня. С трудом я, избегая взглядов воинов, сдавливая дыхание, едва не задыхаясь от бешеного стука измученного сердца, по тонким карнизам перебирался к другой стене дворца. К правому фасаду, к задней части королевского дворца, и вновь правая. Центральный — главный фасад было пройти труднее всего, и я едва не попался. И со стены левого крыла замка спрыгнув наконец на землю, я спешно покинул свой родной дом. Хотел ли я этого? Конечно нет, я вырос здесь и сколько бы мест я не повидал — королевский дворец с его тысячами комнат и сотнями извилистых коридоров-лабиринтов, где мы с братьями играли в прятки и в догонялки друг с другом и с надоевшими назойливыми няньками… был моим самым любимым домом. Но у меня не было выбора — против брата сейчас я ничего не смогу. Я не он — и не желаю убивать даже того, кто посмел занести руку с ядом над чашей матушки и кинжал над грудью спящего отца. А я… да Феникс со мной! «После чего тебе нужно поесть и отдохнуть. В городах появляться опасно — как и во дворце там всюду снуют осведомлённые стражи патруля. В лесу, даже в густой чаще оставаться надолго на одном месте не менее опасно — если до рассвета они уличат побег преступника, немедля отправят на поиски. К тому же в лесах нашей планеты водится немало диких животных. Поэтому ты отправишься в свой коттедж. Да, тот самый, в лесу у озера. Никогда не думала, что его расположение за границей Эраклионского государства нам когда-нибудь столь сильно поможет. По этой карте ты проберёшься через границу — там проходила и я несколько часов назад. Так ты попадёшь на территорию Джевелс и на пока сможешь расслабиться. В твоём лесном домике я всё подготовила. Поешь и ложись спать. И если всё же решишься на авантюру «Игры», на рассвете ты должен быть в порту Вишнект и пройти на первый рейс воздушного корабля. Через два часа он доставит тебя на порог Авраама. Сейчас ещё вечер, ранней весной ночи ещё длинные, так что тебе хватит времени набраться сил». Таковы были инструкции Диаспро. Подробно она рассказывала мне безопасный путь. После чего исчезла в лесных массивах. Я надеюсь, она в порядке. На участие в Игре я уже согласился — у меня нет иного выбора, кроме как вырвать из рук Абсолютного Короля его столь же абсолютную власть и уничтожить своего брата. А если я не сделаю этого, мои отец и мать не смогут упокоиться с миром, а я больше не увижу мирной жизни, просто сбежав от своего имени, от долга наследного принца и от прошлого, что так дорого мне. Ещё раз окинул я прощальным взором свой дом, прекрасный королевский дворец, столь обширный, столь велик его пышный сад цветов, кустарников и величественных фруктовых деревьев, но как на самом деле теперь тяжело дышится в его стенах, где испустили дух жизнь давшие мне любимые родители. Накинув капюшон, скрывая свои золотистые волосы, я покинул и территорию города-столицы, пообещав себе вновь, что обязательно вернусь с победой и свободой. И едва шагнув в темноту окутанного ночью леса, из кармана джинсов вынул небольшой чуть смятый листок. На нём схематично Диаспро нарисовала, с какой стороны леса необходимо подойти к границе. Как принц и как хозяин лесного домика на окраине соседнего королевства я хорошо осведомлён о расположении всех постов пограничников. Как сказала Диаспро, все стражники, все воины по всему королевству были предупреждены о случившемся преступлении и личности убийцы короля, который, возможно, попытается сбежать. И чтобы не попасться патрульным на глаза, мне потребовалось пробираться через лес, борясь с густой ночной темнотой и собственным страхом, держа руку на эфесе кинжала. Ночь — время охоты диких животных, и если я попадусь на их чувствительный нюх, особенно учитывая мой чудный аромат из-за долгого пребывания в грязных темницах, придётся биться. Но удалось мне достичь границы без покушения на жизнь брошенного принца. Безумно пугали меня звуки, доносящиеся из густой темноты лесной чащи, но никакая даже мелкая животинка мне не встретилась. Так и я и достиг границы на уже подкашивающихся ногах — передо мной выросла высокая каменная стена. Уличив лазейку, о которой и рассказывала Диаспро, я проскользнул в щели между порушенными камнями и проник на территорию королевства Джевелс. И тут же тенью скрылся в лесу. Здесь разыскивать меня права не имеют, но в безопасности я себя всё равно не почувствовал. Как и когда добрался до своего лесного коттеджа. Мой дом одиноко стоял посреди чащи леса, неподалёку на спокойной глади озера, видневшейся из-за вековых деревьев, игралась золотистыми бликами Солярия. Штиль. Где-то ухает сова, и рычат дикие животные. Тихо и спокойно. Поэтому я очень люблю это место. Расположенное в Джевелс, оно словно лишает меня — Эраклионского принца своих тяжёлых обязанностей и позволяет стать обычным человеком, который очень любит природу. На столе в холодной гостиной оставлена Диаспро пища, и я, бросив всё, едва камин растопив, сел за стол и принялся за еду, несколько дрожа от холода ранней весны. Но вскоре дом начал прогреваться. Оставленный на горячем камне камина чайник зашипел, и я заварил горячего чаю, благодаря свою леди принцессу за вкусный ужин. Согрелась и вода для ванны, и я смог смыть с себя всю грязь, накопленную в темницах. Тогда я едва не уснул, наконец расслабившись, ощущая, как прогреваются сами кости. А когда был потушен камин, все свечи, и, заперев все двери и закрыв все окна, зашторив их, я лёг в кровать, закутываясь в одеяло, и позволил себе почувствовать безопасность. Мой лесной домик всегда был убежищем для меня. И для моей леди Диаспро. Мы договорились, что траты на его возведение разделим и вместе будем жить здесь, на берегу озера, наслаждаясь нетронутой природой и чистым воздухом леса. Никто кроме нас и приглашённых из других королевств строителей не знает о его местоположении. Архитектором же был я сам — неизвестным личностям, творческим людям я не доверял. Три спальни, две ванных комнаты, просторная гостиная и кухня, дополняются кладовками, чердаком и подвалом для хранения самых разных полезных вещей и пищи. А тёплый камин за ужином согревал меня. Некоторое время понадобилось мне, чтобы перестать слышать подозрительные звуки в доме и не думать о том, что воины Эраклиона уже идут по моему следу. После чего усталость свалила меня в крепкий сон. Здесь, «на краю мира», я бывал очень давно. Укутанный только выбравшейся из-под снегов зелёной травкой холмистый обрыв, уходящий на многие километры. О скалы далеко внизу шумно бьётся волнами океан. Где-то вдалеке кричат птицы, выбравшиеся на ранний завтрак в желании поймать мелкую рыбёшку, как раз спешащую в эти края на нерест. Это место и носит в мирах название «края мира», ведь единожды увидев его, понимаешь значение столь вдохновенного словосочетания. Здесь проходит граница нашего королевства, но до стен государства Джевелс ещё далеко — возможно, понадобятся дни и ночи, чтобы, следуя по обрыву в одну сторону, добраться до пограничья и высоких каменных стен. Огромный океан разделяет наши королевства и не принадлежит никакому королевству. Причиной всему тёмная сила города-призрака Авраама, напитавшая эти воды и уничтожившая почти всю жизнь в океане. Лишь немногие виды мелких рыб смогли приспособиться к жизни. Но, ходят слухи, что отныне, близ высоких скал острова Авраама, в здешних водах встречаются и иные существа, которые не пожелают сотрудничать ни с эраклионцами, ни с народом Джевелс. Я расслабился и глубоко вдохнул чистый аромат океана. Свежесть эта пробуждает застывший разум и замершую в беспокойстве душу. Несмотря на странную ауру, ощущаемую даже простым человеком, подобным мне, холодный запах океана не изменился. Корабельный порт Вишнект сегодня отправляет воздушное судно прямым курсом на Авраам. И до происшествия, погубившего прекрасный город, через этот океан возможно было перебраться лишь на этом корабле. До отрезанного от всего мира острова посреди бескрайних глубоких вод, несущего на своих каменных нагромождениях дома на солнце блестящие, разными цветами и геометрическими фигурами расписанные, добраться можно было всегда лишь подобным способом. В далёком детстве я посещал Авраам. Тогда город был на своём пике, и производил незабываемое впечатление своими тонкими извилистыми улочками и каменными зданиями необычной архитектуры. Дома, словно из золота и меди отлитые, возвышаются над обрывами скал, подобно таинственному замку. Здесь было не место современным технологиям, электричеству и водоснабжению. Улицы полнились жителями города и гостями, город пестрил разными цветами. Всюду торговые лавки, кто-то пытается выторговать меньшую стоимость свертка изысканного шёлка, а под ногами снуют босые детишки. Наряды, сильно отличающиеся от наших соседских королевств, сначала удивляли меня, а после — наполнили восхищением. Взрослые были облачены в лёгкие одеяния, похожие на платья свободного кроя, обычно завязанные на плечах для дам и закреплённые на поясе у мужчин, на ногах они любили носить лёгкие сандалии — ведь на Аврааме никогда не бывало холодов, лишь бури изредка обрушивались на город. Площадь Авраама, окутанная цветущими садами и чистейшими шумными водопадами, всегда была свободна от разного люда и ограждена от шума торговых улиц. В самом центре росло великое дерево, раскинувшее свои ветви пышной кроны — оно было прекрасной красоты. Это диво могли гости города наблюдать лишь со стороны. Древо умело цвести и, казалось, поклонение жителей города и дарование пылких поцелуев его могучим корням не было лишним, словно в каждом листочке таилась некая сила. Возможно, именно она и делала этот город столь прекрасным? Не значит ли это, что как только скверна окутала этот кусочек медно-золотого мира, дерево погибло? От чего же? Что же произошло в Аврааме много лет назад? Мне уже тогда казалось, что Авраам сильно отличался от остальной планеты, Эраклиона, Джевелс и всего измерения. В нем был некий секрет, слишком сложный, чтобы его мог разгадать маленький мальчик. Но и взрослые, кажется, его тайну не ведали. Лишь его жители могли видеть незримое в каждой тени наступающих сумерек цвета благородной меди. Едва первые лучи восходящего солнца показались из-за горизонта и упали на неспокойную гладь океана, послышался громкий корабельный горн. Первый. Он несколько напугал меня. Первый звук горна говорил, что судно почти готово, и вот-вот начнётся посадка пассажиров. На краю обрыва суетятся четверо крепких мужчин в белых одеждах. Матросы спускают тросы, громко переговариваясь между собой, с большим трудом опускают тяжёлые рычаги, и тут же вверх взмывает множество напуганных крикливых птиц. И корабль поднимется выше, матросы всей командой подтягивали его за тросы, пока борт судна не коснулся земли. Проверив крепление сумки, ремни ножен на поясе джинсов, я несколько взволнованно поправил капюшон куртки и натянул повыше на нос шарф. Как и говорила Диаспро — неподалёку ожидают другие пассажиры и доверия своим видом не внушают — они тоже отправляются в Авраам и, без сомнения, цели имеют схожие с моими. Принцесса сказала, что меня могут с лёгкостью узнать, и я ни в коем случае не должен контактировать с кем-то из будущих участников Игры и, особенно, с членами экипажа — все они эраклионцы. Есть в нас некоторое отличие даже от наших дружелюбных соседей из Джевелс, но как эраклионцу мне его не углядеть и не объяснить даже самому себе. Дружелюбных… Если бы всё так и оставалось. А теперь из-за брата, коего я успел за минувшую ночь проклясть уже тысячный раз, едва ли глаз сомкнув, между нашими королевствами серьёзное напряжение. Матросы ловко впрыгнули на корабль и спешно занялись своей работой. Вскоре вновь прозвучал горн — пассажиры были приглашены на борт. Как давно это было, когда я под ручку с матушкой поднимался на палубу, с интересом, но несколько испуганно озираясь по сторонам, разглядывая множество людей, толпящихся вокруг. Но отныне на рейсе судна, что отправляется единожды в месяц в понедельник второй недели, лишь шестеро, включая одного глупого эраклионского принца. На мостике уже расположился капитан, поправив фуражку, он уверенно держал руку на штурвале корабля, а его помощники наблюдали за работой матросов и оглядывали простым взором понимающихся на борт пассажиров. Никто не спросил билета, никому не были интересны наши личности. На лицах членов экипажа не было иных эмоций кроме долга исполнения будничной работы, не мог я, осматривая семерых морских стражей корабля из-под длинного капюшона куртки, увидеть на их непроницаемых лицах неудовольствия, в слаженной работе матросов не было беспокойства. На других пассажиров я старался не смотреть, отошёл к противоположной стороне палубы и вновь поправил шарф, спрятал под капюшон выбившуюся золотистую прядь, пряча глаза в начищенный деревянный пол. А после, едва прозвучал третий звук горна, и громкий голос капитана сообщил об отбытии из порта, были отпущены в небо большие шары, паруса шелохнулись под сильным порывом ветра, и галеон устремился в путь. Я решил сесть — путь предстоит не близкий. Да и к чему теперь приличия?.. Я же даже не принц — по сути, я никто, простой человек, коих в мирах миллиарды. Призадумавшись над этим утверждением, я испытал смутные чувства. Как принцу, получить подобный укол в выдрессированную королевскую гордость, мне было неприятно. Но и одновременно я ощутил… подобно океанскому бризу, что вновь забрался на борт и попытался сорвать с моей головы капюшон куртки… свободу. Я бы с удовольствием прикорнул на эти два часа перелёта, сжавшись незаметным комочком в уголке, если бы не некоторые проблемы. Во-первых, я нервничал. Да столь сильно, что тело словно от холода потрясывало. Нет, меня не укачивало, несмотря на то, как сильно бросало корабль в воздушных потоках. Дело было в снующих всюду матросах. Они — эраклионцы, а наш народ в лицо знает каждого члена королевской семьи, особенного наследного принца, и они будут крайне удивлены увидеть носящего голубую кровь на своём корабле, что принц вдруг решил сбежать в опустошённый город. Волновали меня больше другие пассажиры. Эти неизвестные люди — мои будущие противники в этом опасном состязании и возможно нам придётся сразиться сразу же, едва мы переступим порог Авраама. Я пытался понять, как же мне поступить, едва я окажусь в городе-призраке. Об этом я не получил подсказок от Диаспро — возможно, моя принцесса больше ничего разузнать не смогла. Мне нужно будет разобраться в магии, которой меня тут же одарит скверна Авраама, потренироваться использовать её перед первыми битвами. А для этого — либо сбежать от этих пятерых, либо… обнажить кинжал и немедленно их убить, сразу же забрав трофеи. Нет… Я ещё не готов. По их общению на противоположной стороне палубы я понял — они либо уже были знакомы, либо только что создали команду. И как я смогу одолеть в одиночку пятерых?.. А если они сразу совладают со своей… магией? И просто… Постойте. А что вообще такое это волшебство?.. Подобные слова я уже слышал, и использовались они всеми сословиями для экспрессивного выражения чего-то мистического, невероятного и, чаще всего, приятно удивившего своей красотой, силой или чем-то иным. Но это было лишь фигуральное выражение. Одно известно — это некая способность, подобная клинкам и бластерам — револьверам мира Зенит, использующим электрические разряды для поражения противника на расстоянии. А если и не получится разобраться в магии, в моих руках всегда будет крепко сжат кинжал… лишь три дня назад окроплённый кровью любимого отца. Мне нужно немедленно скрыться на петляющих улицах города, избегать сражений и лишь после начинать охоту. И остальные участники Игры думают так же — они попытаются меня убить — несмышленого новичка. Всюду, куда бы я ни сунулся, будет опасно, и мне всегда нужно быть начеку. Кто бы ни придумал эту Игру, его задумка превосходная, и остаётся лишь поаплодировать: изолированное сообщество, маленький остров, на скалах которого расположен покинутый город, где люди пытаются убить друг друга. Сбежать? Вряд ли этот корабль принимает пассажиров в обратный путь на материк. Остаётся лишь спрыгнуть в океан на завтрак чудовищным тварям, обитающим там. А может… мне не стоило ввязываться в это? Что, если я умру, только ступив на земли Авраама? Нет. Не было у меня другого выбора! Оставаться в тени, спрятавшись в других королевствах, дожидаясь того дня, когда Эраклион и Джевелс уничтожат друг друга, на землях планеты оставив лишь руины былого величиях обоих прекрасных королевств? Нет! Не трусости меня учил отец! Сейчас они с матушкой наблюдают за мной с небес и желают мне, своему любимому сыну, удачи. И я должен оправдать их надежды, заполучить силу Абсолютного Монарха и… пусть кара Божья упадёт на плечи брата Торена. Впрочем, лицо своё я смогу освободить от душного шарфа, когда мы доберёмся до острова. Диаспро сказала, что меня вряд ли там узнают. За мыслями я не углядел времени. Да и часов у меня не было — наручные я никогда не признавал, а мобильный канул в кармане моего подлого братца… либо, разочарованный в том, это оказался простой гаджет лишь с символикой дорогостоящей фирмы на задней панели, как память о старшем брате отправлен в утилизацию. Что же сейчас происходит на Эраклионе? Во дворце, когда о моём побеге стало известно? Отправил ли брат Торен стражу по моему следу? Но… меня не это сейчас должно волновать. Здесь он меня не достанет. На Аврааме меня будет подстерегать смерть на каждом углу. Но здесь я смогу отбиться, взяв силу в свои руки, а не просто склонить голову перед казнью. А если всё это на самом деле сказы? И никакого кровавого состязания за Абсолютную Власть не существует? Но Диаспро не могла мне солгать, да и слухи о добровольно согласившихся на рейс воздушного корабля пассажирах распространялись не только по нашей планете. Но если некой Игры всё же не существует, и Авраам остаётся таким, каким город и был, и описанная скверна лишь враки… Возможно, принцесса просто хотела сберечь меня — своего суженого на отрезанном от остального мира острове? Я поднялся и прошёлся по палубе. Не близко к другим, но внимание я тут же привлёк. Не иначе, как уже давно они изучают меня. Не только они — за мной следят уже давно, ещё до того, как я сел на галеон. Украдкой оглядев корабль, я подозрительных взоров на себе не заметил, кроме внимания матроса, которому я помешал выполнять свою работу. Есть кто-то, кто может видеть всю палубу из каюты?.. Но, возможно, это лишь паранойя на почве предстоящих опасных испытаний? — Эй, парень. Меня едва током не пробило. Я резко обернулся, расширив глаза — единственное, что было видно внезапно обратившемуся ко мне мужчине-пассажиру из моего скрытого шарфом лица. — Ч-что? Ты ко мне обращаешься? — не своим голосом промямлил я. Мужчина, на вид совершенно обычный, но телом крепкий, уверенный боец, хоть и до стражников дворца ему далеко. Он отстранился от своих друзей и подошёл ко мне, сверкая доброжелательной улыбкой. Я поклялся не использовать силу короля без весомой причины, а то есть, пока моя жизнь не будет под угрозой. Но сейчас лишь моя интуиция говорит — он не хочет выбросить нежелательного скрытного противника за борт. А то есть — меня. — Да, к тебе. Что-то ты нервный какой-то, погляжу, — мужчина приобнял меня за плечи, похлопал по спине, спокойно, по-дружески. По-дружески… Друг. Ведь я совсем позабыл! Ох… — Есть немного… — уронил я, а мысли были другим заняты, что я поспешил отмести, когда услышал следующие слова: — Вижу, опасаешься, — сказал мужчина, да шире улыбнулся моим обращённым на него широко распахнутым глазам. Тут-то он рассмеялся — кажется, я выгляжу совсем скверно, а по моим глазам всё прочесть можно! Какой стыд для принца! — Да ты не шугайся нас! Мы парни хорошие! Дружные! Друзья его, я присмотрелся, проследовав взором за его вскинутой рукой, были неплохие по своему виду. Хоть и вправду не внушали спокойствия, но и злобными мне не показались. Среди четверых мужчин был такой же улыбчивый, ещё двое — спокойные, а последний мой взгляд проигнорировал. — Слушай, а может, раз судьба свела одним рейсом в Авраам лететь, к нам присоединишься? Тело-то у тебя хорошее, крепкое! Как магию получим — на тренировках поднатянем, а в битвах — подстрахуем! Меня пробрала дрожь. Не из-за слов мужчины. Настойчивые прикосновения к моей спине, рука его опустилась ниже, и сжала мою ягодицу. Я ощутил, как внутри всё от омерзения похолодело. И пока не стошнило, тут же отпрянул, поправляя шарф и капюшон. — Н-нет. Я уж как-нибудь сам… справлюсь, — уронил я, стараясь унять тошнотворные чувства. Мужчина с мужчиной? Я никогда раньше не задумывался о таком! И как же на самом деле это мерзко! — Так ты соло, — ответили мне простым голосом за спиной. — Ну окей, как хочешь. Но если передумаешь — дай знать. Можешь, найдёшь нас как-нибудь на улицах Авраама. Я не оборачивался. Слышал, как этот мужчина вновь вернулся к своей команде, как он с друзьями вновь о чём-то говорит. Выудит единую громко произнесённую кем-то фразу, касающуюся меня и моего отказа, кажется, их босса: — Если он, конечно, выживет первые минуты в Игре, ха-ха! Не думаю, что такой хиляк справиться с Рейком Тарэ! — Ну, ну! На самого Рейка замахнулся! Ему бы сначала пособирать камешки, да голову не потерять, пока другие за лёгкой добычей его сочной попки охотятся! Меня скривило от омерзения вновь. Я принц! И никогда мне прежде подобных выражений слышать не давалось! Фу! Так они все гомосексуалисты? Ничего против людей с нетрадиционной ориентацией не имею, просто… пусть такие оголодавшие и потерявшие любое осознание приличия мужчины от моего тела держатся подальше! А кстати. Кто такой Рейк… Тарэ? После вновь я выудил пару фраз из разговора тех мужчин, и снова они говорили обо мне: — Слушай, Арк, глаза у этого малыша странные. Яркие такие, насыщенно-голубые, будто небо. — Да эраклионец он, сразу видно по духу его, — отмахнувшись, ответили ему. Что?.. Как они так быстро поняли, к какой культуре я отношусь?.. Или даже простая мимика, жесты и правила поведения и нормы бесед в других королевствах столь разнятся?.. Следующие слова меня немного успокоили: — У них у всех глаза ярче других народов. — Ну не скажи. А то королевство, что в тени Эраклиона? Джевелс, кажется. Строящие из себя друзей! Джевелс?.. — Ха-ха! Умора и наивность! Ох, Феникс Багровый! Какая наивность! — Остаются же такие королевства! Хотя, поговаривают, вот-вот военные действия начнутся на Эраклионе. Чувствуется в воздухе напряжение, электризация — кажется, что-то да происходит… Что?! Неужели Торен уже заявил о своих намерениях?! Но ответа я так и не узнал. Зато удостоверился, что в других мирах манера разговора в разных сословиях действительно сильно от нашего приличного эраклионского общества отличается. Ведь я столь мало других королевств посещал, мне и Джевелс хватало, чтобы вновь со своей принцессой повидаться. Тут разговор о королевствах был прерван, и вновь мужчины заинтересовались мной. Видимо, потому что мой короткий взгляд на себе заметили. Я тут же отвернулся. — А что там с парнишей? Понравился тебе? Ты же у нас нетрадиционный. — Таких невинных не очень люблю. Просто показались глаза его уж очень знакомыми. — Может, какая важная эраклионская шишка? Ты же тоже отсюда! Вот проклятье! Только по глазам! Меня почти раскусили! Так ещё и один из них — эраклионец! Ещё одна малейшая оплошность, и меня по единому движению и манере голову склонять в раздумьях отгадают! Тут, словно спасение самого Творца Великого Светлого Дракона, голос помощника капитана, с мостика донесшегося: — Мы приближаемся к Аврааму! Будьте внимательны: могут появиться злобные призраки-двойники! Или это… всё же был глас самого Багровокрылого Феникса?..